Раи урезается ровно вдвое. Вот Рае  и  приходит  в
голову славная идея устранить Лизочку. Она привязывает к удочке Сару Ли...
   Внезапно мне стало жарко.  Значит,  это  Рая  выманила  из  окна  Нелю  и
пыталась убить меня. Зачем? Впрочем, понятно. Скорей  всего  Неля  позвонила
родственнице и сообщила о кончине Родиона. Насколько я понимаю,  женщины  не
слишком ладили, но перед лицом смерти былые распри, как правило, забываются.
   Узнав о трагической случайности, произошедшей  с  Родионом,  Раиса  мигом
понимает, какую это ей сулит выгоду. Приезжает тайком в Москву,  пробирается
в Ложкино и начинает пугать всех куклой. Очевидно, жадной Рае хочется, чтобы
смерть Нели выглядела естественно.  Правда,  непонятно,  отчего  она  решила
лишить жизни меня, мы никогда не встречались, но в конце концов это  не  так
уж и интересно. Главное, что ей удалось обставить все шито-крыто.  В  момент
смерти Нели Раисы якобы еще тут не было, она  ?приехала?  позднее,  накануне
похорон. И еще у нее  имелся  помощник,  тот  самый  парень  с  переделанной
татуировкой. Кто он? Может,  любовник?  Не  желая  светиться,  хитрая  Раиса
отправила его в ?Волшебный мир?  за  куклами.  Однако  она  обладает  буйной
преступной фантазией. С виду простая,  милая  тетка,  искренне  переживающая
смерть брата и невестки, а на деле расчетливая, безжалостная  убийца...  Все
кусочки головоломки идеально складываются в целую картинку. Одна  беда:  это
лишь предположения, никаких доказательств  вины  подлой  бабы  у  меня  нет.
Следовательно, надо заставить ее волноваться, дергаться, пусть  думает,  что
Лизочка выжила. Раиса испугается,  начнет  предпринимать  очередные  попытки
убийства девочки, тут-то я ее и поймаю.
   - Мусик, к тебе можно? - поскреблась в дверь Машка.
   - Конечно, входи! - крикнула я и быстро  запихнула  кирзовые  сапоги  под
кровать. Манюня медленно вошла в комнату.
   - Какой ужас! - всхлипнула она.
   - Ты о чем, мой ангел?
   - Разве не знаешь? Лиза умерла.
   - Кто же сказал такое?
   - Александр Михайлович, - с тяжелым вздохом сообщила дочь, -  мы  с  Алей
просто не в себе. Вот ужас! Похоже, это я виновата!
   - Ну что ты, - начала я  утешать  Маню,  -  никому  в  голову  не  придет
обвинять вас с Алей... Лиза, наверное,  захотела  разглядеть  что-то  внизу,
высунулась слишком сильно из окна, и...
   - То-то и оно! - со слезами воскликнула Маня.  -  Ты  выгляни  наружу  да
посмотри внимательно.
   Я подошла к подоконнику.
   - Извини, ничего не вижу.
   - Ну вон там, напротив комнаты для гостей.
   - Барби! Кто же посадил куклу на ветку?
   - Я.
   - Зачем?
   Маня вытащила носовой платок и заревела.
   - Кто же знал, что так получится.
   - Расскажи, солнышко... Маруська шумно высморкалась.
   - Да этой истории уже несколько дней. Мы с Алей сели поиграть в Барби...
   - Вы? - изумилась я.
   - А что тут странного? - насторожилась Маня.
   Ничего, конечно, кроме того, что  кое-какие  физиологические  особенности
уже позволяют моей дочери иметь собственных детей. Вот не предполагала,  что
Машка до сих пор увлекается игрушками. Правда, в ее спальне  на  подоконнике
стоит двухэтажный дом из розовой пластмассы, но я всегда  считала,  что  это
дань прошлому, некий сувенир, напоминающий о детстве.  А  оказывается,  Маня
еще ощущает себя ребенком.
   - Разложили кукол, - бубнила девочка, - и поругались.  Аля  сказала,  что
моя Вероника лысая...
   Услыхав оскорбления, Маня не осталась в долгу и заявила:
   - На свою Софи посмотри, кривоногая уродина.
   - Во всяком случае, она намного лучше твоей Вероники, - парировала Аля.
   - А у тебя Кен - идиот, - взвилась Маня. Аля не  вытерпела  и  перешла  к
открытым военным действиям, схватила Веронику и кинула ни в чем не  повинную
куклу под диван. Маруся не стала долго церемониться, мигом  сцапала  Софи  и
отправила ее за окно.
   На этом  боевой  задор  девиц  иссяк,  они  испытали  угрызения  совести,
попросили друг у друга прощения и стали соображать,  как  добыть  несчастную
Софи, застрявшую в ветвях. Но так до сих пор ничего не  придумали,  и  кукла
продолжает болтаться на дереве.
   - Лизка, наверное, увидела ее, - плакала Маня, потянулась, маленькая ведь
совсем, глупая, не поняла, что к чему, и полетела вниз. Я почувствовала, как
на меня накатывает дикая злоба,  не  хватало  только,  чтобы  Маруська  жила
теперь с грузом вины.
   - Милая, ты ни при чем! Это просто случайность!
   Маня покачала головой и пошла к  двери.  На  пороге  она  остановилась  и
горестно сказала:
   - Никогда, никогда не прощу себе! Не брось я тогда Софи за окно,  Лизочка
сейчас была бы жива!
   - Послушай, Барби тут ни при чем! Лизу выманил убийца при помощи Сары Ли.
Привязал куклу к палке и качал...
   - Мусик, - тихо сказала Машка, - спасибо тебе, конечно, но мне не  десять
лет. В моем возрасте уже надо отвечать за свои поступки! Мало  того,  что  я
оставила куклу в ветвях, так еще и задрыхла в неурочное время! Не  засни  я,
как сурок, может, и остановила бы Лизу.
   - Между прочим, Аля тоже участвовала в ссоре, и она заснула  одновременно
с тобой! А теперь скажи, Аля так же переживает?
   - Она это она, а я это я, - возразила Машка, -  но,  если  хочешь  знать,
Алька убивается и плачет.
   - Детка, убийца специально подсыпал  вам  в  пирожные  снотворное.  Хотел
нейтрализовать тех, кто может помешать. Ведь вы скорей всего не оставили  бы
Лизу в одиночестве?
   - Нет, - ответила Маня, - но она очень долго была с  мамой  на  поминках.
Потом пришла, поднялась наверх, мы уже решили к ней пойти, но  хотели  фильм
досмотреть, совсем чуть-чуть осталось. Аля притащила из кухни пирожные,  три
штуки. Две для нас, а третье мы хотели Лизе предложить, но заснули.  Значит,
ты считаешь, что кто-то купил корзиночки...
   - Их привезла я...
   - Ты?!
   - Ну да, зарулила в  кондитерскую  и  взяла  свои  любимые,  поставила  в
холодильник.
   - Вот видишь, муся, - вздохнула  Маня,  -  снотворное  тут  ни  при  чем,
никакого злого умысла не было, никто нас с Алькой не хотел усыплять.
   - Снотворное насыпали потом! Сама же говорила, крем горчил!
   - Так жара стоит, наверное, он просто испортился.
   Я попыталась продолжить возражения, но Машка выскользнула за дверь.  Пару
секунд я сидела, не зная, что предпринять, но потом подскочила и  заметалась
по комнате. Надо  действовать  как  можно  быстрей.  Следует  отыскать  хоть
какие-нибудь улики против Раисы, иначе она не только выйдет сухой  из  воды,
но еще и оставит Машку с огромным грузом на душе. Совестливая девочка  будет
корить себя всю жизнь за то, чего не совершала! Но что же мне делать?
   Полночи я пробегала по спальне, суматошно  продумывая  свои  действия  по
разоблачению убийцы,  наконец  в  голове  оформился  план,  к  осуществлению
которого я и приступила утром.
   Раиса вышла к завтраку около девяти, я, сидевшая за столом уже целый час,
изобразила на лице  приветливую  улыбку.  В  конце  концов,  в  институте  я
посещала театральный кружок и считалась там неплохой актрисой.
   - Раечка, доброе утро, как спали?
   - Не слишком хорошо, - притворно вздохнула  мерзавка,  -  все  о  Лизочке
думала! Какая трагедия! Ужасно! У меня нет детей, но, если бы  они  имелись,
наверное, я не  пережила  бы  смерть  своего  ребенка,  ну  что  может  быть
страшнее?
   "Только его убийство?,  -  чуть  было  не  ляпнула  я,  но  удержалась  и
спросила:
   - Каковы ваши планы? Рая налила себе кофе.
   - Спасибо Александру Михайловичу, печати с дома сняли,  можно  попытаться
наладить нормальную жизнь. Надеюсь, удастся разблокировать хоть часть  счета
в банке, и тогда я повезу Алю отдохнуть к морю. Девочка так много пережила!
   - Если проблема в деньгах, - сказал входящий в столовую  Кеша,  -  то  мы
охотно их вам дадим.  Але  и  впрямь  следует  на  некоторое  время  сменить
обстановку. Куда хотите отправиться?
   Раиса начала методично намазывать тостик джемом.
   - Пока я не думала об этом... Может, на Кипр или в Турцию.
   - Не советую, - сказала я.
   - Почему? - удивилась Рая.
   - Аля ездила с матерью в эти места, начнет вспоминать...
   - Тогда в Испанию.
   - И там она побывала...
   - Да? Что же нам делать?
   - Ну на земном шаре много других мест, - начал было Кеша,  но  я  хотела,
чтобы разговор съехал на определенную тему.
   -  Боюсь,  у  девочки  может  начаться  истерика  прямо  на  подъезде   к
Шереметьеву, она столько раз входила  в  здание  аэропорта  с  родителями...
Хотите мой совет?
   - Конечно, - кивнула Раиса.
   - Отвезите Алю к себе, в Вяльцы. Там ничто не напомнит ей о трагедии. Рая
улыбнулась.
   -  Милая  Дашенька,  вы  плохо  себе  представляете  жизнь  в  российской
глубинке. Ну какие развлечения я смогу там организовать для девочки?
   - Аля спокойно может проводить время у компьютера.
   - У меня его нет. Вяльцы сонный городок, похожий на большую деревню.  Все
друг друга знают, увидят Алю, начнут судачить, шептаться вслед...  И  потом,
Вяльцы экологически плохое место, у нас расположен  завод,  выбрасывающий  в
атмосферу всякую гадость. Зимой еще куда ни шло, а летом отвратительно.
   - Да? - фальшиво удивилась я. - А одна из  моих  подруг  купила  в  вашем
городке домик. У нее сын болен астмой, и доктор велел в  теплое  время  года
жить в Вяльцах, якобы лучше места для астматика не сыскать!
   Раиса вытаращила глаза.
   -  Этот  врач  сумасшедший!  Из  Вялец  все  бегут,  у  нас  даже   туман
разноцветный выпадает, то желтый, то розовый...
   - Может, только на вашей улице? Вы на какой живете?
   - Декабристов, - сообщила Раиса.
   - Небось в самом центре, да еще на первом этаже, вот вам и  плохо.  Раиса
усмехнулась:
   - Это в Москве есть центр, а в Вяльцах везде окраина.  Улица  Декабристов
крохотная, на ней всего три дома, вернее, избушки. Нет, Але у нас решительно
не понравится. Туалет во дворе, вода, правда, своя, но джакузи  и  в  помине
нет, самый простой душ. Девочка привыкла совсем к другим условиям.
   Я постаралась скрыть довольную улыбку. Значит, Вяльцы, улица Декабристов.
Номер дома неизвестен, но, по словам  Раисы,  там  их  всего  три,  так  что
трудностей не возникнет. Сейчас же двинусь в путь.
   - Сколько километров от Москвы до Вялец? - решила я  уточнить  на  всякий
случай.
   - Сто шестьдесят по шоссе и по проселочной дороге  еще  около  сорока,  -
ответила Раиса, допивая кофе.
   - Мне кажется, вам лучше отправиться в круиз на теплоходе, - заявил Кеша,
- Италия, Франция... Есть такие туры.
   - А вот это  интересно,  -  оживилась  подлая  баба,  и  они  с  Аркашкой
принялись обсуждать детали.
   Я же вышла из столовой, схватила сумочку,  села  в  починенный  ?Пежо?  и
нажала на газ. Сто шестьдесят километров, но это от Кремля, а от  Ложкина-то
ближе будет, часа за три доберусь.
 
Глава 25 
 
   На улице Декабристов я  была  около  часа  дня.  Раиса  оказалась  права,
маленький, сонный проулочек, забытое богом место. На ухабистую  дорогу  было
страшно  смотреть.  ?Пежо?  -  хороший  автомобиль,  но  он   рассчитан   на
европейские  шоссе,  производители  не  думали,  что  на  нем  нужно   будет
преодолевать колдобины, поэтому посадка у машины низкая.  Улица  Декабристов
моему ?пежошке? явно не по зубам, вернее, не по колесам.
   Я оставила машину у ларька и пошла по  разбитой  дороге.  Первые  ворота,
попавшиеся на пути,  выглядели  словно  вход  в  ад:  черные,  покосившиеся.
Калитки в них не нашлось, звонка тоже нигде не видно. Я подергала створки, с
легким скрипом они распахнулись, и я увидела двор, сплошь заваленный  всякой
дрянью. Тут и там валялись покореженные ведра, мотки проволоки, палки.  Чуть
поодаль,  у  забора,  стояла  чугунная  ванна,  наполненная   водой,   возле
скособоченного крыльца с  проваленными  ступеньками  маячила  ржавая  бочка,
куда, очевидно, должна была стекать вода с крыши во время дождя.  Но  сейчас
она пустовала,  на  ее  краю  сидела  рыжая  клочкастая  кошка  с  больными,
гноящимися глазами.  Я  от  души  пожалела  несчастное  животное,  наверное,
конъюнктивит доставляет ей массу неудобств, а ведь помочь киске очень легко.
Достаточно промыть  глазки  чаем  и  закапать  альбуцид.  Но  хозяйке  дома,
очевидно, наплевать на кошку, как, впрочем, и на собственный  быт  тоже.  Ну
неужели трудно убрать двор? Сгрести ведра в сарай, посеять траву... Самой-то
не противно смотреть изо дня в день на бардак?  Интересно,  а  как  выглядит
хозяйка?
   Не успела эта мысль прийти  мне  в  голову,  как  на  крыльцо,  увешанное
тряпками и  домоткаными  половиками,  вышла  тетка,  облаченная  в  бордовый
ситцевый халат.
   - А ну пошла вон, зараза! - замахнулась она на кошку.
   Та, коротко мяукнув, побежала к сараю.
   - Вам чего? - хмуро осведомилась баба. - Ищете кого? Или  продаете  дрянь
всякую? Зазря старались, здесь богатых нет, все свое, с огорода.
   - Простите, пожалуйста, - улыбнулась я как можно приветливее,  -  мне  бы
Раису...
   - Это которую? - прищурилась аборигенка. Тут только до меня дошло, что  я
не знаю фамилии Алиной тети, хотя, если учесть, как она сто раз повторила: у
меня нет семьи...
   - Кутепову.
   - Какую? - протянула хозяйка изумленно.
   - Кутепову, -  повторила  я,  -  Раису,  живет  на  улице  Декабристов  в
собственном доме.
   - Таких тут нет, - отрезала баба без тени сомнения,  -  в  этом  доме  мы
прописаны, Калистратовы, в соседнем Федькины, а в последнем  Настька-трамвай
кукует.
   - Трамвай? - удивилась я. - Какая странная фамилия.
   - Это кликуха, - донеслось со двора, - слышь, Кать, Раиса Кутепова -  это
же сеструха Родьки! Ну Академика, забыла, что ль?
   Из-за крыльца появился маленький, плюгавенький мужичонка в измятых брюках
и грязной майке.
   - А и верно, - оживилась Катерина, - Райка  и  Родька  Кутеповы.  Жаба  и
Академик. Вон чего вспомнили, давно уж их тут нет. - Почему Жаба и Академик?
- совсем растерялась я.
   - Такие получились, - хмыкнул мужичонка и сел на ступеньки. - Она  жадная
дико, снега зимой не выпросишь, за  ржавый  гвоздик  удавится,  а  он  умный
больно, все пятерки таскал, потом в Москву учиться уехал и пропал.
   - А Райка следом подалась, - влезла  Катерина,  -  домишко  она  продала,
Федькиным.
   - И когда же это случилось? Катерина призадумалась.
   - Ну, Вовка еще в школу не ходил... Лет десять прошло, и не  упомнить.  А
вам они зачем?
   - Да так, - вывернулась я, - мимо ехала, дай, думаю, загляну. Не  знаете,
Раиса-то где теперь проживает?
   - В Свинске, стало быть, - ответил мужичок, - в большом городе.
   -  Чушь-то  не  городи,  -  перебила  его  Катерина,  -  она  в   столицу
отправилась. Помнишь, Федькины рассказывали? Родька теперь большой  человек,
богатый. Райку к себе забрал.  Она  Сашке  и  Вальке  всю  мебель  оставила,
посуду, ковер. Ничего брать не захотела, с чемоданом ушла. Оно и понятно, за
фигом говно в новую жизнь тащить.
   - А говорите, жадная, за копейку удавится, -  покачала  я  головой,  -  а
сколько людям отдала.
   - Так за деньги же! - подскочил мужичонка. - Не за так. Да вы, коли Райку
ищете, у Федькиных поинтересуйтесь, может, она им адресок оставила.
   - Не знаете, ваши соседи дома? Катерина рассмеялась и  стала  собирать  с
крыльца тряпки.
   - Где же им быть? Сашок небось, как всегда, нажратый валяется,  а  Валька
по дому крутится. Хотя какое у них хозяйство, Сашок все давным-давно пропил.
   - Еще детей народили, - с укоризной  заметил  мужичонка,  -  восемь  штук
настрогали, ну куда столько!
   - Тут одного словно жернов на плечах  тянешь,  -  понеслась  Катерина,  -
выучить надо, одеть, обуть... Никаких средств на спиногрыза  не  хватает,  а
как подумаю, что у них восемь! Одних ботинок не напасешься!
   - Уроды, одно слово, - и мужик сплюнул.
   - Ага, - подхватила Катя, - полудурки.
   Приятно было видеть такое родство душ у мужа с женой. Я  оставила  их  на
крылечке, среди тряпок с половиками, и пошла в следующий двор.
   Избушка многодетной семьи кособокая, с крышей, покрытой  толем,  казалась
совсем  убогой.  Правда,  на  улице,  перед  домом,  было  чисто,  и  кошка,
умывавшаяся на открытой терраске, выглядела здоровой.
   Я постучала в низенькую дверь.
   - Входите, не  заперто,  -  донеслось  изнутри.  Я  шагнула  в  крохотное
темноватое помещение, очевидно, кухню.  В  углу  висела  жуткая  раковина  с
отбитой эмалью, рядом примостился ободранный кухонный столик, за ним  стояла
допотопная  газовая  плита  с  черными  чугунными  ?крылышками?,   настоящий
раритет; У нас с бабушкой когда-то в Медведкове  был  такой  же  агрегат,  с
надписью ?Газоаппарат? на дверце духовки, потом ЖЭК  поменял  его  на  более
современную модификацию. Возле дверей белела скамейка, под которой  валялась
разнокалиберная обувь. Ботинок в этой семье и впрямь было  много.  Маленькая
тощенькая женщина, помешивающая в кастрюле какое-то варево, обернулась. Валя
Федькина совсем не удивилась, увидав незнакомую  женщину.  Хозяйка  отложила
большую ложку и тихим, бесцветным голосом сказала:
   - Здрасте.
   - Добрый день, вы Федькина? Валя выключила конфорку.
   - Да, давайте в зал пройдем, а то на кухне от жары с ума сойдешь.
   Залом тут величали примерно пятнадцатиметровую  комнату,  обставленную  с
шиком шестидесятых годов. В  центре  помещения  полированный  стол,  на  нем
салфетка  и  ваза  с  искусственными   цветами.   Рядом   четыре   стула   с
темно-бордовыми сиденьями,  у  стены  некое  подобие  буфета,  кажется,  его
называли в те времена ?Хельга?.  В  противоположном  от  двери  углу  стояли
торшер  с  пластиковыми  плафонами  и  два  креслица,  заботливо   прикрытые
вытертыми накидками. Ужасная бедность бросалась  в  глаза,  но  вокруг  было
чисто, старенькие занавески топорщились от крахмала, а на подоконнике буйным
цветом полыхали герани, давным-давно подвергнутые  остракизму  у  московских
мещан.
   - Сделайте милость, садитесь, - приветливо предложила  Валя  и,  обмахнув
один из стульев передником, показала на него рукой.
   Я устроилась на неудобном сиденье  и  хотела  уже  начать  расспросы,  но
хозяйка опередила меня. Сев напротив, она  положила  на  стол  изуродованные
работой руки и заявила:
   - Уж извините, что побеспокоила, только не одна я такая,  нас  в  Вяльцах
восемь многодетных, и у всех мэр льготы по оплате отнял.
   Я молча слушала Валю. Уже через пару секунд мне стало  понятно,  что  она
принимает меня за корреспондентку из Свинска, от которой требует разобраться
в щекотливой ситуации, связанной с дотациями.
   - Нашему Ивану Филипповичу все по барабану, - объясняла  Валя,  -  дороги
разбиты, детский сад переполнен, а уж школа в каком состоянии!  Этой  весной
моему Игорьку на парту огромадный  кусок  штукатурки  свалился.  Хорошо,  на
ребенка не угодил! Мы с родителями ходили к мэру, а толку? Покачал  головой,
наобещал с три короба, и все на том  же  месте  и  осталось.  Нет  у  города
хозяина, пьет Иван Филиппович горькую.
   - Думаю, он в Вяльцах не один алкоголик, - не удержалась я.
   - Нет, конечно, - грустно подтвердила Валя, - мой  Сашок  тоже  зашибает,
через день никакой приползает, только он и в мэры не лезет, дома  квасит,  а
Иван Филиппович в кабинете сидит, над ним  государственный  флаг,  на  стене
портрет президента, не простой он человек. Нет ему правов на бухалку, должен
он о народе заботиться. Знаете, какая у него зарплата? Больше, чем  у  всех.
Вот пусть и отрабатывает.
   - И сколько у вас детей?
   - Восемь.
   - Не тесно в таком домике? Валя стряхнула со столешницы невидимые крошки.
   - Спасибо и  на  этом,  раньше  в  общаге  жили,  да  Сашок  расстарался,
заработал чуток, вот и  обломился  нам  дом.  Прежняя-то  хозяйка  в  Москву
подалась.
   - Раиса Кутепова?
   Валя удивленно воскликнула:
   - Откуда вы ее знаете?
   - Извините, но  я  не  имею  отношения  к  журналистике.  -  Я  принялась
объяснять ситуацию.
   - Даже не знаю, чем вам помочь, - ра