ье просто не могло вырасти
злобное существо. Поэтому Рейчел, обладательница страхолюдной пасти и
акульих зубов, на самом деле безобидна, как новорожденный котенок, к тому
же абсолютно послушна и любого человека считает другом. Но прохожие,
естественно, этого не знают и сторонятся опасного пса. Поэтому гулять с
Рейчел даже глубокой ночью безопасно, и вчера все прошло великолепно.

Сегодня Ксюша вернулась, как обычно, где-то после семи. К ее огромному
удивлению, Рейчел в ошейнике и с поводком сидела на площадке у входной
двери. Дениска прибегает из института в девять, у Сережки давно своя
жилплощадь. Следовательно, стаффа вывела Эля. Оксанка открыла квартиру и
обнаружила, что квартирантка исчезла.

- Сразу стала звонить тебе, - подруга нервно сказала на телефон, - но никто
не снимал трубку.

Ну да, я, как всегда, забыла мобильник в автомобиле и, кажется, опять не
поменяла батарейку.

Я поглядела на красненькие цифры, мелькавшие возле кнопок: 2 звонка.

- Автоответчик проверяла?

Ксюша нажала клавишу.

- Денька, когда придешь, позвони. Достал прикольную программу, - донеслось
из динамика.

Потом послышался шорох и частые гудки, ктото не захотел оставить сообщение.
- Во что она одета?

- Денькины старые джинсы, свитер, моя футболка и сапоги, а куртка такая
красная с капюшоном. Владленка дала, соседка.

Я в задумчивости пошла в комнату, где спала Эля. На смятой кровати подушка
и пульт от телевизора. Скорей всего валялась и пялилась на экран. Как
узнать, куда и зачем пошла девчонка? Хотя, может, попробовать?

- Рейчел, иди сюда.

Собака послушно прибежала на зов. В свое время Ксюша, не пожалев времени и
денег, водила стаффа в щенячью школу. Но мы никогда не проверяли, как
"ученица" усвоила знания. Впрочем, разнообразные команды типа "сидеть",
"дай лапу", "вперед" она выполняет безукоризненно.

Ткнув терьерицу носом в подушку, я велела:

- Эля, искать, нюхай, нюхай, искать!

Рейчел шумно задвигала очаровательным розовым носом и поглядела умными
глазами в сторону прихожей.

- Думаешь, поняла? - шепотом спросила Оксанка, но Рейчел уже принялась изо
всех сил царапать входную дверь.

Мы нацепили на нее ошейник и выскочили на темную, едва освещенную улицу.
Поводок напрягся, собака понеслась вперед. Удержать почти
семидесятикилограммового стаффа женщине, весящей на двадцать всемирных
эквивалентов меньше, крайне трудно. И я моталась на конце поводка, как
старая тряпка. Рейчел, напряженно дыша, неслась с весьма озабоченным видом.
Ксюша безнадежно отстала.

- Тпру, фу, - кричала я.

Куда там! Терьерица летела по пересеченной местности резвым галопом,
перепрыгивая на ходу через заборчики. Собака была крайне умна и, взяв
очередную высоту, замирала, поджидая, пока я, отдуваясь, перелезу через
преграду. Но только мои ноги касались земли, гонка продолжалась. Наконец
Рейчел выскочила на улицу Алабяна, взяла чуть левее и резко села у киоска
со всякой ерундой. Я не успела вовремя затормозить и с ходу врезалась лицом
в угол торговой точки. Раздался гул, вагончик вздрогнул. Моментально
распахнулась дверь, и высунулся злой продавец. Он открыл было рот, но тут
заметил шумно дышащего стаффа и моментально забаррикадировался в киоске.
Рейчел посидела некоторое время, потом обошла ларек спереди и принялась
скрести лапами снег. Тут подоспела потная Оксанка, с трудом переводившая
дыхание.

Собака поставила передние лапы на небольшой прилавочек и с чувством
сообщила:

- Гав!

- Ой, - донеслось из ларька.

- Гав, гав, - не успокаивалась терьерица, - гав.

Кое-как мы оттащили разбушевавшуюся псину в сторону. Я наклонилась к
окошку. Испуганный паренек выдал тираду:

- Убирайте немедленно вашу уродку, а то милицию вызову или пристрелю сам,
пистолет имею.

Но по дрожащему голосу было понятно, что револьвером продавец обладает
только в мечтах. Я вынула 20 долларов. Мальчишка поглядел на купюру.

- Впусти меня, поговорить надо.

- А собака?

- На улице останется, с хозяйкой.

Щелкнул запор, и я влезла внутрь тесного помещения, заставленного
бутылками, банками и коробками. Вблизи торговец оказался совсем молоденьким
- на вид лет шестнадцать.

- Чего надо?

- Ты здесь часто работаешь?

- Каждый день с пяти вечера до утра.

Вот бедолага, когда же он спит?!

- Девушку не видел вчера? Молоденькая, худенькая, в джинсах и красной
куртке.

- Ваша, что ли? - спросил паренек и грозно добавил: - Тут двадцатью баксами
не отделаетесь, всех клиентов вчера распугала.

- Кто, Эля? - удивилась я.

- Уж не знаю, как вашу проходимицу зовут, - поежился парень.

Получив еще одну бумажку, он заметно повеселел. Вчера, около половины
шестого, в самом начале его смены, к ларьку подошла девушка и купила
"Парламент". Девчонка как девчонка, в джинсах и красной куртке, он бы и не
запомнил никогда такую обычную покупательницу, но девчушка отошла к
проезжей части и стала раскуривать сигарету. Через пару минут возле нее
притормозили неприметные "Жигули" темного цвета. Открылась передняя дверца.
Какое-то время покупательница переговаривалась с водителем, потом влезла
внутрь и уехала. С ней была собака. Оставшись одна, псина мотнулась к
ларьку и принялась бегать вокруг.

- Наверное, целый час носилась, - жаловался мальчишка, - самое удачное
время для торговли, люди с работы едут. Никто не подошел.

Рейчел бегала возле его ларька, изредка принимаясь лаять. Но продавец
испугался и не высовывался наружу. Наконец собака убежала, волоча за собой
поводок.

- Опиши "Жигули", - велела я.

Юноша вздохнул.

- Машина как машина, темная, без всяких мулек и прибамбасов. А вот на
заднем стекле ручка на присоске. Знаете такую? Едешь, а она покачивается?

Я кивнула. Паренек продолжал:

- И номер смешной.

- Ты номер запомнил?

- Такой любой упомнит, еще подумал: куплю машину, ни за что на подобный не
соглашусь. Мент, как увидит, никогда не забудет - 666 - число дьявола. Вот
ведь девки какие пошли, ничего не боятся. Я бы ни за что, никогда, примета
плохая.

- Почему девки? - спросила я.

- Так за рулем баба сидела, - пояснил продавец. - Волосы длинные, на лицо
свесились, очки громадные.

- Как ты только заметил в темноте.

- Она дверь открыла, в машине свет зажегся.

- Куда поехали?

Мальчишка махнул в сторону Ленинградского проспекта.

Мы с Ксюшей побрели домой, Рейчел мирно плелась рядом.

- Что за машина? - удивилась Оксанка, услыхав мой рассказ. - Эля говорила,
что никого в Москве не знает, кроме бывших клиентов!

- Значит, врала, - задумчиво пробормотала я, - только зачем? - Ушибленная
бровь задергалась, Оксанка взглянула на мое лицо и ахнула:

- Надо положить свинцовую примочку, иначе раздует!

Но спешно принятые меры не помогли, и к завтраку пришлось спуститься в
темных очках. Ефим глянул на меня и спросил:

- Чего занавесилась?

- Да так, - ответила я, не вдаваясь в подробности.

Но тут влетела Маруся и со всего размаху толкнула мой стул. Очки свалились
прямо в омлет. Старик глянул и расхохотался.

- Ручная работа. Мужик жизни учил? Небось не дала, кочевряжилась.

Я обозлилась.

- Просто ударилась.

- Скажи кому другому, - заржал дедушка, радостно пожирая горячий омлет.

- А кому и что ты должна была дать, мамуля? - поинтересовалась Манюня.
Стараясь не сорваться и не заорать на наглого гостя, я с невинным видом
пояснила:

- Ефиму Ивановичу кажется, что мне следовало заплатить кому-то деньги, а я
этого не сделала и получила в глаз. Но он ошибается, просто вчера в темноте
налетела на угол ларька.

- Ну, если ты еще мужикам и платишь, - продолжал измываться Ефим, но тут
вошел Аркашка, и противный старикан примолк. Кешку он слегка побаивается.
Сын посмотрел на заплывший глаз и буркнул:

- Опять помойное ведро?

Ну и память! Почему ближние ориентированы только на дурацкие события,
происходившие со мной. Ну спросите, как мать училась в институте? Никто и
не обмолвится, что получила красный диплом, а про помойное ведро каждый рад
напомнить.

Дело было страшно давно, лет пятнадцать тому назад. Меня как раз
только-только взяли на полную ставку ассистента. Времена были "далекие,
теперь почти былинные". Устроиться молодой женщине, да еще разведенке с
ребенком, на приличную работу было практически невозможно. Ни одна
организация не хотела лишних проблем, кадровики морщились. Ребенок без
отца, и бабушек нет! Значит, мать начнет бюллетенить и качать права. По
советским законам, женщина, в одиночку воспитывавшая детей, имела
значительные льготы - отпуск на пять дней больше обычного, стопроцентно
оплаченную путевку в санаторий... Ее нельзя было послать в командировку и
заставить работать сверхурочно... Поэтому я и сидела
преподавателем-почасовиком, а тут вдруг невероятно, просто сказочно
повезло, и декан подписал приказ.

Во вторник заведующая кафедрой собралась представить новую
преподавательницу коллективу сотрудников. Накануне вечером я решила помыть
пол на кухне. Развела в ведре стиральный порошок "Лотос". Никакого геля
"Комет" мы тогда и в глаза не видели. Швабра мерно скользила по линолеуму,
но тут раздался звонок в дверь, я неловко повернулась, босые ноги
разъехались в мыльной луже, и тело начало стремительно падать. Стараясь
удержаться, замахала руками и ударилась, так сказать, мордой лица об
открытую дверцу мойки, как раз на то место, где помещалось помойное ведро.
Железная ручка пришлась мне чуть пониже правой брови.

Остаток ночи пыталась бороться с последствиями. В ход пошли все известные
подручные средства - соскобленный из морозильника лед, бабушкин серебряный
половник, разрезанная картофелина и даже кусок сырой говядины. Однако утром
бесстрастное зеркало отразило довольно сильно опухшую физиономию, заплывший
правый глаз и удивительной красоты синяк павлиньей раскраски -
сине-желтозеленый.

Пришлось отправиться на заседание кафедры в темных очках.

Дело происходило в августе, педагоги только вернулись из отпуска, и мои
очки никого особенно не удивили. Заведующая принялась читать характеристику
- "морально устойчива, политически грамотна...". И тут раздался голос
Семена Давыдовича, старейшего сотрудника, всегда мирно дремавшего в дальнем
углу. Я ни разу не слышала после, чтобы он открывал рот на собраниях. Но
здесь вдруг проснулся и заявил:

- Анна Петровна, какая странная нынче пошла молодежь! Деточка, приподнимите
очки, чтобы мы могли разглядеть ваше прелестное личико!

- Глаза болят от солнечного света, - принялась я отбиваться.

- Ну на две-то минутки можно, - поддержала старика заведующая.

- Да уж, пожалуйста, - настаивал Семен Давыдович.

Пришлось подчиниться и снять маскировку. Воцарилась плотная тишина. Потом
Анна Петровна деланно улыбаясь, быстро затараторила:

- Теперь следует решить вопрос об учебной нагрузке...

После собрания побежала в туалет, но не успела запереться в кабинке, как в
комнатушку вошли другие женщины.

Послышался плеск воды.

- Слышала, - спросила одна, не подозревая, что я сижу за закрытой дверцей,
- на кафедру иностранных языков взяли новенькую, говорят, алкоголичка.

- В наш институт бог знает кого берут, - вздохнула вторая, - у нее вся
морда разбита. Светка рассказывала: глаза, лоб - сплошной синяк. Пьет
горькую и дерется с мужем.

Журчание стихло, дамы удалились.

Отогнав неприятные воспоминания, я сердито ответила сыну:

- Ударилась лицом о ларек!

Кешка замер с чашкой в руке.

- Обо что?

- О ларек, ну такая лавка, где всякой ерундой торгуют.

Сын расхохотался, но комментировать ситуацию не стал. Мне же пришла в
голову замечательная мысль, как можно использовать ситуацию с больным
глазом, только бы Александр Михайлович оказался на месте.

Полковник сидел у телефона.

- Ты внизу? - недовольно спросил он. - Чего надо?

- Поднимусь, расскажу, выпиши пропуск.

Когда я вошла, он мрачно глянул на меня из-за абсолютно чистого стола -
всегда убирает все бумажки и папки при моем появлении.

- Видишь ли, - завела я, - попала в неприятную ситуацию.

- Ничего нового, - вздохнул полковник и поинтересовался, - нашла труп?

- Упаси бог!

- ДТП?

- Можно, конечно, назвать данный факт дорожно-транспортным происшествием...

- Короче.

Я сняла очки. Александр Михайлович выскочил из-за стола.

- Господи, кто это тебя так? Опять нос в чужие дела совала?

А еще полковник. Полное отсутствие логического мышления, если совать нос,
то его и оторвут, глазто при чем? Но объяснять приятелю его ошибку не
стала.

- Вчера пошла вечером гулять с Банди и решила купить шоколадку. Встала у
ларька, вдруг рядом тормозят "Жигули" темного цвета, выскакивает
здоровенный мужик, похоже, пьяный, отталкивает меня, я падаю, ударяюсь об
угол палатки, а он покупает бутылочку пива и уезжает.

- Мерзавец!

- Вот именно. Теперь скажи, можно по номеру машины установить владельца?

- Запросто, только зачем? Лучше забудь и не связывайся с подобной
личностью.

- Понимаешь, на прилавке лежали мои перчатки, и он их прихватил.

- Купи новые.

- Обязательно. Только в старых лежала связка ключей от квартиры, от машины,
от подвала...

- Сто раз тебе твердил: не держи все ключи на одном брелоке, - занудил
приятель, набирая какой-то телефонный номер, - нет, хочется потерять весь
комплект разом! Убоище!

И тем не менее через некоторое время передо мной возник листочек.

Сытин Виктор Семенович. Налимовский проезд, д. 2, телефона нет.
Поблагодарив приятеля, я отправилась домой и принялась искать в атласе
таинственный проезд. Старое Солнцево! Неблизкий свет, и телефон
отсутствует. Приеду и ткнусь носом в запертую дверь.

О проезде не слышали даже аборигены. Я долго крутилась по улицам, сверяясь
с картой. Атлас выпущен в 1997 году, и в нем четко указан небольшой
проулочек, но в действительности проезда нет, кругом стоят "ракушки".
Наконец между гаражами мелькнул небольшой пятачок. Там нашелся деревянный
дом, настоящая избушка. Торец украшала табличка - Налимовский, 2, а на
почтовом ящике у входа виднелась наклеенная бумажка - Сытин. Ну наконец-то!

Звонка нет и в помине, на ручке висит обычный молоток. Я принялась
колошматить в дверь. На стук выглянул дряхлый старик.

- Здравствуйте, - вежливо сказала я, - можно Виктора Семеновича?

Дедок несколько секунд смотрел вдаль, потом исчез и вернулся, засовывая в
ухо пластмассовый наушник слухового аппарата. Я повторила вопрос.

- Витька тебе? - переспросил старичок. - Ступай в комнаты.

Внутри обнаружились безумно грязные и захламленные просторы. Маленькая на
вид избенка состояла из невероятного количества жилых помещений. В самом
последнем на старой кровати храпел вовсю глотку мужик непонятного возраста.
В воздухе витали алкогольные пары такой концентрации, что стало понятно -
разбудить можно только одним способом.

Я выскочила на улицу и в ближайшем магазине схватила "Столичную".
Подставленная Виктору Семеновичу под нос бутылка оказала целительное
действие. Сытин, пошатываясь, принял полувертикальное положение и,
разомкнув красные, опухшие глазки, поинтересовался:

- Кто?

- Машина "Жигули", номер 666, ваша?

Сытин икнул и уставился на бутылку. Я вздохнула и отдала мужику живительную
влагу. Все равно невменяемый, выпьет, может, на короткую минуту очмоняется.
Но Витек, сделав добрый глоток, рухнул словно сноп в грязную подушку без
наволочки. Вновь понесся храп. От злости я чуть не треснула алкоголика по
башке.

- Доченька, - донесся из угла робкий голосок. Худенькая, какая-то
бестелесная старушка с укоризной произнесла:

- Зачем, детка, ироду водку покупаешь. Он и так у нас с дедом пенсию отнял.
Вон пятый день не просыхает. Спасибо, картошечка своя, а то бы подохли!

Мне стало жаль скорей всего голодную бабульку.

- Скажите, машина у него есть?

- Была, хорошая такая, быстрая, продал недавно.

- Зачем? - вырвался глупый вопрос.

Старушка горестно вздохнула:

- Золотые руки у парня, любой механизм чинил с закрытыми глазами. "Жигули"
у него только сверху битые, а внутри - зверь. Да вот с завода поперли,
совсем спился. Раньше лишь по воскресеньям гулял, а тут загудел напропалую,
вот деньги на водку и понадобились...

- А по документам милиции числится хозяином...

- Так хитро продал, чтоб налог не платить, какую-то бумагу оформил, вроде
баба эта и не хозяйка. Как хорошо было, когда не пил! Молоко покупала,
творожные сырки в шоколаде...

- Небось не знаете, как зовут покупательницу?

Бабка потопала к ветхому комоду и порылась в бездонном ящике.

- Вот, - протянула она бумажку, - хорошая женщина пришла за ключами и
подарков мне принесла - яблок, сырки творожные в шоколаде. Вот только имя
нечеловеческое - Лапанальдой кличут, небось нехристь...

Но я уже не слушала ее причитаний. Лапанальда! Лола, владелица
"Альбатроса", последняя любовь Алексея Ивановича Никитина, предприимчивая
особа, устраивающая противозаконные экзотические турпоездки. Выходит, она
знакома с Элей?

Старушка молча глядела на меня слегка выцветшими голубыми глазами.
Проклиная всех алкоголиков на свете, я ринулась вновь в продовольственный
магазин. Засовывая в сумку пакеты молока, кефира и вожделенные
глазированные сырки, просто тряслась от злобы.

"Гуманитарную помощь" бабка приняла со слезами. Я влетела в спаленку
Виктора Семеновича и, недолго раздумывая, опрокинула ему на голову ковш
ледяной воды.

- Ты че? - разом проснулся мужик, хлопая поросячьими ресницами.

Я ухватила негодника за воротник.

- Слушай сюда.

- Да пошла...

Ну вот это зря. Из сумочки появился пистолет и уперся прямо в глупый лоб
Сытина. Мужчина стал серым и разом протрезвел. Давно заметила: издевающиеся
над близкими пьяницы на поверку оказываются жуткими трусами.

- Слушай сюда, - повторила я, - в каком районе живешь, знаешь?

- В Солнцеве, - проблеял Виктор.

- Вот-вот, и имей в виду. Мы, солнцевские, взяли деда и бабку под свою
защиту, только тронь их, будешь иметь дело с самим Михасем!

Мужчина вытаращил глаза и согласно закивал.

Я опустила пистолет.

- Ну гляди, приеду скоро, проверю. Чтоб у старухи всегда в наличии молоко и
творожные сырки имелись. В шоколаде.

- Не волнуйтесь, не волнуйтесь, - забормотал Сытин, не сводя глаз с оружия,
- все будет в шоколаде.

Оставив труса переживать ситуацию, я села в "Вольво" и сунула игрушку в
сумку. Надо же, как здорово сделана зажигалка, не отличишь от "ТТ".

ГЛАВА 25

Лучше всего мне думается в "Макдоналдсе". Может, причиной тому
холестериновая котлета, дружно подвергаемая остракизму всеми моими
домашними.

Может, бесконечные крики детей: "Мама". Есть какое-то совершенно особое
удовольствие: слышать нескончаемые вопли и твердо знать, что к тебе они не
имеют никакого отношения. Не знаю причину, однако самые плодотворные идеи
приходят мне в голову именно в забегаловке быстрой (и нездоровой) пищи,
по-английски - "фаст фуд".

Вот и сегодня, разворачивая хрусткую бумажку и чувствуя, как рот
наполняется слюной, я решила - надо исследовать помещение "Альбатроса".
Причем днем, когда там полно посетителей и работников, лучше не соваться.
Мођ время - ночь или в крайнем случае поздний вечер. Что-то слишком много
непонятного творится в агентстве. Но как проникнуть туда ночью? Небось
запираются на все замки!

"Биг-мак" быстро таял во рту, в голову приходили замечательные мысли.

На Прямикова я подкатила к восьми вечера. Сотрудники уже почти все ушли,
только в небольшой комнатке с табличкой "Турция" молоденькая девочка
перекладывала какие-то бумажки.

- Мы закрываемся, - сообщила она.

- Только на секунду, - заверила я ее.

Девчонка вздохнула и спросила:

- Хотите "горящую" путевку?

Правильный вопрос, потому что я опять влезла в китайскую куртку, грязные
сапоги и серую мохеровую шапочку. Такой тетке только по льготной цене
ездить, но у меня наготове другой ответ.

- Собираемся отправиться с ребенком на зимние каникулы в Косово, говорят,
там хорошо на лыжах кататься!

- В Югославию? - оторопела служащая. - С ребе