,
прикрываясь журналом. Дверь захлопнулась, я перевела дух, продолжая
переваривать услышанное.
  - Девушка, - раздался вежливый голос продавца, - журналы нельзя
читать в магазине. Если хотите, оплатите покупку и любуйтесь сколько
угодно.
  Все еще находясь под впечатлением услышанного, я двинулась к кассе и,
только выйдя из магазина на улицу, прочитала название покупки - "Розовая
пантера", журнал для активных лесбиянок.
  В воскресенье утром я позвонила Нелли:
  - Не хочешь сходить со мной в кафе?
  - С радостью, - обрадовалась женщина. Где-то часов в пять я ждала ее
в зале "Глобуса". Этот небольшой ресторанчик известен только узкому кругу
любителей кондитерских изделий. Здесь великолепно варят кофе, умеют
правильно заваривать чай и подают восхитительные пирожные - птифуры.
  Нелли приехала на метро, сняла элегантное пальто и, поправляя волосы,
уселась за столиком.
  - А здесь довольно мило.
  - И вкусно, если, конечно, любишь сладкое. Собеседница вздохнула и
похлопала себя по животу:
  - Пирожные! Сладкий кошмар, один миг на зубах, всю жизнь на бедрах.
Обожаю эклеры с заварным кремом и корзиночки с масляным. А ты?
  Мое сердце безраздельно принадлежало "наполеону" и "картошке". Нелли
с отличным аппетитом вкушала сладости. Не похожа она на смертельно
больную, и все же я спросила ее:
  - Как здоровье?
  - Прекрасно, даже голова сегодня совершенно не болит. Интересно, как
они делают марципаны?
  Обсудив погоду, падение рубля и рецепт марципанов, я решила, что пора
поближе подбираться к цели встречи.
  - Послушай, а отец Владимира не обговорил в завещании еще что-нибудь?
  - Что?
  - Если вдруг Владимир умрет, кому достанутся деньги?
  - Мне и детям.
  - А если ты уйдешь раньше?
  - Тогда ему и детям.
  - Владимир может после твоей смерти жениться вторично?
  Нелли засмеялась.
  - Противный Петр Павлович! Знаешь, он был так неисправимо буржуазен.
Считал, что развод - позор для семьи. Но против второго брака вдовца
возражать не стал бы. Да к чему это? Совершенно не собираюсь переходить в
лучший мир, и тут хорошо. И она смачно надкусила третий эклер.
  - Ходишь регулярно к врачу?
  - Зачем?
  - Вдруг какая-нибудь болячка скрытая? Женщина отрицательно помотала
головой.
  - Нет у меня никаких болезней, здорова, как корова. Да и Владимир
здоров. Так что я не рассчитываю на освобождение.
  Я ехала домой в глубокой задумчивости. Конечно, Резниченко дантист,
но все-таки врач. Может, он заметил у Нелли признаки какого-то страшного
недуга и теперь поджидает конца? Вспомнилось, как Резниченко укладывала в
желудок пирожные. Да, если и больна, то болезнь ее явно гнездится не в
области желудочно-кишечного тракта. Женские болезни ей тоже не грозят -
все давно вырезано. Что там еще остается? Почки, сердце, легкие?
Интересно, у какого врача лечится? Эх, забыла спросить.
  Дома на диване восседала у телевизора Марта Игоревна в вишневом
платье и с золотой цепочкой на шее. Перед ней стоял кофейник и коробка
засахаренных каштанов. Рядом толклись собаки. Судя по их перемазанным
мордам, и псам досталась из коробки немалая толика.
  Я отметила, что Ирка принесла ей вечером кофе, хотя никто из домашних
не мог от нее раньше добиться ничего подобного. Домашним после семи часов
предлагался только кефир и никаких бодрящих напитков. Даже какао
таинственным образом исчезало из кухни. Я села рядом. Вдова раскрыла рот и
стала петь хвалебную оду Казику.
  Я не слушала ее, лишь изредка качала головой и вставляла фразу: "Да
что вы!" Этому фокусу научилась, живя со вторым мужем. Его мама, настоящая
гарпия, обладала резким пингвиньим голосом. Она хватала жертву за руку и,
бесконечно приговаривая "слушай меня", выливала горы воспоминаний о своей
бурно проведенной молодости. В первый раз было даже интересно, во второй
тоже ничего, но каждый день! Пришлось искать средство защиты.
  Плавная речь Марты Игоревны лилась потоком, я качалась на ее волнах,
как вдруг неожиданная фраза разом вытащила меня из анабиоза:
  - ...Пусть приедет Кока, надо найти девочке мужа. Казик хочет...
  - Как, приедет Кока? - очнулась я.
  - Детка, ты что, не слушаешь? Казик абсолютно прав, Сонечке будет
здесь одиноко до рождения ребеночка, вот они и решили, что должна быть
Кока. Сама понимаешь, незамужней девушке жить у любовника сестры не
комильфо. Наталья предложила Коконьке приют, это очень мило. Ну а после
свадьбы - посмотрим. Казик собирается познакомить золовку с каким-то
банкиром, вроде тот его близкий друг л никак не может найти пару...
  Моя бедная голова пошла кругом. Только Коки здесь не хватало. И не
спрашивайте, как на самом деле зовут Сонькину сестру. Не знаю. Все всегда
именовали перезрелую старую деву только этой собачьей кличкой. Сколько ей
лет? Тридцать семь - тридцать восемь, наверное.
  Кока никогда не была замужем. Полная противоположность Соньки -
маленькая, щупленькая, с короткими ногами, она по молодым годам
пользовалась успехом. Кавалеров привлекало и неплохое приданое - дача,
машина, квартира. Но все претенденты отметались железной рукой матери.
Куда им с их свиным рылом в калашный ряд! Ситуация походила на сказки
Андерсена: один жених беден, другой - урод, третий - глуп... Спохватилась
вдова несколько лет тому назад, когда обнаружила, что строй обожателей
перевалившей за тридцать дочери сильно поредел. Честно говоря, остался
только один претендент, дай тот вдовец с двумя детьми. И вот теперь
подгнившее с одного бока яблочко прикатится в Москву, чтобы быть
представленным банкиру? Казик, очевидно, сошел с ума.
  Постепенно до моих неповоротливых мозгов добралась вся информация,
выданная Мартой Игоревной. Соньке будет одиноко до рождения ребеночка?
Невероятно! Во-первых, давным-давно поставлен диагноз о бесплодии,
во-вторых, у бывшей жены Арцеулова начался климакс!
  Глядя на мою ошалелую физиономию, вдова утвердительно закивала
головой.
  - Да, они с будущим мужем подумывают о ребенке. Сонечка прошла
обследование, и местные врачи что-то там взяли у Казика и ввели детке.
Теперь следует подождать, приживется ли. Если нет, процедуру повторят.
  "Что-то взяли у Казика" - насколько я понимаю, речь идет об
искусственном оплодотворении. Рехнуться можно.
  В гостиную вошла Наташка, и, воспользовавшись этим, я позвонила
Резниченко.
  - Нелли? Добралась домой?
  - Да, спасибо за чудесный день. Так рада, что провела его с тобой.
Володя передает привет. Может, завтра повторим поход? Только завтра
приглашаю я.
  - С удовольствием. Скажи, кто твой лечащий врач, а то наш семейный
доктор стал старым и, честно говоря, не очень компетентным. Ищем нового
специалиста.
  - Мы с Владимиром пользуемся услугами доктора Штейна. Великолепный
врач, опытный, внимательный, аккуратный.
  И она дала телефон. Я тут же позвонила и договорилась о приеме.


                                  ГЛАВА 20


  Клиника доктора Штейна встречала посетителей табличкой: "Работаем
круглосуточно, без выходных и праздников". В холле полно цветов, мило
улыбающиеся сестры походили на финалисток конкурса красоты. Охранник у
входа протянул пару одноразовых пластиковых бахил. "Доктор просит из
соображений гигиены не ходить по зданию в уличной обуви", - пояснил он. Я
натянула голубые мешочки на туфли и пошла искать брезгливого эскулапа.
  Врач принимал в неожиданно маленьком кабинете, вмещавшем лишь
письменный стол, компьютер и два кресла. Он усадил меня и попросил
рассказать о недугах. Я выдала весь набор неработающей и скучающей особы:
мигрень, бессонница, плохой аппетит, раздражительность. Доктор слушал с
необычайно серьезным видом, изредка прерывая меня, чтобы задать вопрос.
Мысленно поставила ему "пять". Каждый день по два-три раза небось слушает
подобные жалобы, а как внимателен! И пропишет, наверное, то же, что и
всем: легкое снотворное, ванны, массаж... В конце концов доктор Штейн
проговорил:
  - Ваше состояние внушает тревогу. Переутомление, стресс - болезни
века. Думаю, смогу помочь. Начнем с жемчужных ванн. У нас великолепная
гидролечебница. Потом легкий массаж для тонуса и кое-какие вполне
безобидные препараты исключительно растительного происхождения. А сейчас
давайте заведем карточку.
  Включив компьютер, он начал выяснять биографические данные, но тут
дверь в комнату раскрылась, и в нее втиснулась чрезмерно тучная дама.
  - Мне не помогают таблетки, - завопила она не своим голосом прямо с
порога, - опять прибавила пять кило. Сейчас пойду и выброшусь из окна,
прямо сейчас.
  Доктор подбежал к ней.
  - Не надо волноваться, дорогая. Щитовидная железа - дело тонкое, но
мы справимся, это временная прибавка веса. Пойдемте, сделаю вам укол.
  Толстуха принялась истерически всхлипывать.
  Врач посмотрел на меня:
  - Простите, вынужден покинуть вас на некоторое время.
  Я понимающе кивнула головой, хотя на месте доктора Штейна не стала бы
волноваться. Вряд ли подобная туша пролезет в окно. Врач ушел, оставив
компьютер включенным. Я подошла к прибору и защелкала мышью. Где у него
тут база данных на больных? Ага, вот она. Перелистала картотеку и вывела
на экран карточку Нелли. Так, бронхиты, небольшой гастрит, бессонница,
вывих мизинца, склонность к употреблению алкогольных напитков. Направлена
на консультацию к наркологу. Больше ничего. Никаких ужасов, никакой
онкологии или СПИДа. Нелли Резниченко и вправду была здорова, как корова.
Я закрыла данные женщины, вывела свои и ушла из кабинета. Пусть доктор
считает, что капризной пациентке надоело ждать.
  Кока прилетела через десять дней. В аэропорту ее встречал Аркадий, и
я увидела гостью только около двенадцати дня. Женщина выглядела плохо, то
ли полет ее утомил, то ли просто постарела. Желтенькое личико размером с
кулачок, жидковатые блондинистые волосики, стянутые на плоском затылке
резиночкой. Даже глаза у Коки полиняли - из голубоватых превратились в
застиранно-серые. Всем своим видом дева напоминала состарившуюся
лабораторную мышь, да и весила не больше. Дешевый полушерстяной костюм
болтался на ней, как на граблях. Трудно даже представить банкира,
способного польститься на такое блюдо.
  После объятий, поцелуев и вздохов сели за стол, и тут в комнату
вплыла Сонька с Казимиром под ручку.
  Эффект был потрясающим. На будущей госпоже Новицкой сидел как влитой
пронзительно-канареечный брючный костюм с красной блузой. В ушах
посверкивали гранатовые серьги. Волосы, ставшие еще более рыжими,
пламенели, как очаг Буратино; глаза горели, сочные губы улыбались. По виду
ей никто бы не дал больше тридцати.
  Кока шумно сглотнула и уставилась на старшую сестру, как гюрза на
жабу.
  - Коконька, - возопила та и принялась тискать тщедушную родственницу.
  Казик принялся приветствовать окружающих, целуя присутствующим дамам
ручки. Маня тут же приволокла ему очередной пейзаж и получила свою порцию
комплиментов. Собаки и кошки толпились вокруг Новицкого, отталкивая Друг
друга задами, чтобы добиться его внимания. Ольга и Аркадий моментально
притащили близнецов, и все присутствующие принялись причмокивать и
присюсюкивать.
  В разгар семейных утех прозвонил телефон, и я пошла за трубкой в
холл. Из мембраны рвался пронзительный крик Евы.
  - Детка, успокойся, что случилось?
  Но девочка в невменяемом состоянии вопила что-то нечленораздельное.
Велев ждать, я понеслась в гараж за машиной.
  Возле дома на улице Усиевича стояли две машины "Скорой помощи" и
микроавтобус. Часть тротуара была оцеплена бело-красной лентой,
запрещающей проход. В центре огороженной части лежала какая-то куча,
прикрытая черной клеенкой. Увидев около кучи Женю, я, несмотря на протесты
патрульных, пролезла под ленту и подошла к нему.
  - Женя, что случилось? Мужчина посмотрел на меня:
  - Даша, а ты здесь зачем?
  - Только что позвонила одна знакомая девочка и сообщила, что матери
плохо, вот и поехала к ним.
  Рукой, затянутой в перчатку, эксперт отогнул клеенку, и я увидела
Нелли. Женщина лежала на спине в странной позе. Ноги ее были неестественно
вывернуты. Под спиной и головой растекалась лужа густой черной крови. Из
одежды - лишь знакомый мне халат с парчовыми драконами да одна туфля.
Глаза открыты, рот сведен ужасной гримасой. Нелли Резниченко была
бесповоротно и окончательно мертва.
  Я отскочила в сторону, и съеденный обед вырвался наружу. Женя
похлопал меня по плечу:
  - Знаете погибшую?
  - Да, зовут Нелли Резниченко, она живет в доме на третьем этаже. Это
ее дочь звонила мне. Что с девочкой?
  Эксперт предложил подняться наверх. Открытую дверь квартиры охранял
постовой, в холле, задумчиво раскуривая сигару, стоял Александр
Михайлович. Увидев входящую гостью, полковник вздрогнул и сказал:
  - "Не стая воронов слетелась!" Ты-то как сюда попала?
  В тот же момент из недр квартиры выбежала растрепанная Ева и с
рыданиями бросилась ко мне на грудь. Полковник позвал врача. Кое-как
успокоив ребенка, мы попытались узнать у нее подробности. Но, оказалось,
что Ева ничего не знает.
  По ее словам выходило, что утром перед работой отец завез дочь в
гимназию и велел ей после уроков не ходить домой, а ждать его.
  - Папа хотел отвезти меня в бассейн, - всхлипывала Ева, - он решил,
что мне следует заниматься спортом.
  Но на большой перемене, после третьего урока, кто-то из мальчишек
раздавил бомбочку-вонючку. Ужасающий запах гнилого мяса наполнил коридоры,
и детям велели расходиться.
  Подходя к дому, Ева увидела в окне мать. Девочке показалось, что та
машет ей приветственно рукой. Девочка помахала в ответ. Но тут Нелли
странно перегнулась и полетела вниз. Все заняло считанные секунды. Ева
услышала протяжный, рвущий душу крик и громкий удар тела об асфальт.
Ребенок тут же лишился чувств.
  В себя ее привели вызванные консьержем патрульные. Девочку отвели
домой и вручили домработнице Люде. Обезумевшая Ева позвонила мне, надеясь,
что я приеду и весь этот кошмар превратится в страшный сон. И теперь,
уткнувшись мне в ГРУДЬ, она безостановочно плакала, повторяя: "Мамочка,
мамочка". Не отпуская ребенка, я двинулась на кухню, где на табурете
сидела Люда с веселым Юрой на руках. Готовя Еве чай, я слушала, как
Александр Михайлович допрашивает служанку.
  Люда пришла, как всегда, в девять. Нелли встретила ее на пороге и,
вручив сумку и ключи от машины, велела ехать за свежей рыбой.
  - Она сказала, - тараторила Люда, - что сегодня ждет гостей и
собирается приготовить к столу форель по-кипрски.
  Рыбу Нелли Резниченко покупала только у знакомого фермера. Дорога в
его хозяйство заняла довольно много времени. К тому же Люда еще поболтала
с приветливым рыбаком. Затем, на обратной дороге, попала в пробку. В
общем, домой вернулась около двенадцати. Открыла дверь и услышала дикий
крик, доносившийся из столовой. Девушка бросилась в комнату и обнаружила
там открытое окно, одну туфлю хозяйки и пустую бутылку коньяка.
  Люда выглянула наружу и остолбенела - внизу на тротуаре лежала Нелли.
Служанка опрометью кинулась вниз.
  - Вы уверены, что в квартире не было посторонних? - спросил Александр
Михайлович.
  Люда призадумалась. В обширных апартаментах Резниченко было шесть
комнат и две ванные. Служанка побывала только в холле и столовой. Больше
всего ее пугало, что хозяйка покончила с собой как раз в тот момент, когда
она вошла в квартиру.
  - Нет, - пробормотала наконец Люда, . - посторонних не было, или они
до сих пор в доме, потому что никто не выходил из подъезда. Я выскочила на
улицу и стояла там, пока не приехала милиция. Так вот, никто из дома не
выходил, только жилец из третьей квартиры.
  В кухню вошел мрачный Женя. Александр Михайлович велел Люде идти
вместе с Юрой в детскую и обратился к эксперту:
  - Ну?
  Тот пожал плечами.
  - Пока ничего определенного. Ясно одно - пьяна как сапожник. Запах
жуткий. До какой степени наклюкалась, скажу после анализа крови.
  Картина, по его словам, вырисовывалась такая. Бедняжка Нелли, крепко
выпив, подошла к открытому окну. Увидела возвращавшуюся с уроков дочь,
перегнулась через подоконник, стала махать рукой. Не удержалась и
вывалилась. Трагическая случайность.
  Александр Михайлович молча смотрел на Женю, я тоже призадумалась. То,
что жена Резниченко напилась, не удивляло. Странно другое. Кто промозглым
февральским днем открывает нараспашку окно? Хотя, кто их знает,
алкоголиков. И совсем невероятно другое. Нелли ни за что бы не стала
приветствовать шедшую домой дочь.
  - Когда человека выталкивают из окна, на подоконнике остаются следы?
- не выдержала я.
  Александр Михайлович и Женя одновременно взглянули на меня, похоже,
оба забыли, что я все еще здесь.
  - Ты же слышала, - недовольно забубнил полковник, - в квартире не
было никого постороннего.
  Напилась и упала. Сплошь и рядом такое, ничего удивительного, никаких
тайн, успокойся.
  - Люда не видела посторонних на лестнице, - продолжала настаивать я,
- вдруг убийца все еще прячется здесь.
  Александр Михайлович отмахнулся:
  - Квартиру давным-давно обыскали, и духа постороннего нет. Не ищи
никаких детективных завязок. Самый обычный бытовой несчастный случай.
Жаль, конечно, но сама виновата. Виданное ли дело, глушить "Реми Мартен"
бутылками? Облилась, подошла к окну, вдохнула свежий воздух, голова и
закружилась. Знаешь, как таких в милиции называют? Алканавты. Выпил и в
полет отправился.
  В кухню вбежал запыхавшийся Владимир. У стоматолога был совершенно
обезумевший вид.
  - Где Юра? - закричал он с порога.
  Услышав голос отца, Ева тотчас же бросилась к нему. Но дантист
отмахнулся от ребенка и продолжал вопрошать:
  - Где мой сын?
  - В детской с домработницей. Он жив и здоров, не волнуйтесь, -
успокоил Александр Михайлович.
  Мужчина тяжело рухнул на стул и закрыл лицо руками:
  - Какой ужас, какая страшная смерть! Это я виноват - не смог отучить
жену от пьянства. Не думал, что произойдет такое, - и он заплакал.
  Александр Михайлович позвал врача, тот, порывшись в чемоданчике,
начал готовить шприц, но Владимир остановил его:
  - Не надо, у меня аллергия на многие виды успокаивающих.
  Потом проговорил:
  - Даша, увезите отсюда поскорей Еву, ей нельзя оставаться в квартире.
  Я понимающе закивала головой и пошла за девочкой. Всю дорогу до дома
мы молчали. И, только подъехав к двери, я вспомнила про гостей. Еве сейчас
не нужно веселье.
  В холле толклась Маня, собиравшаяся в Третьяковку поглядеть на
картины. Из гостиной доносились взрывы хохота. Увидев бледное личико Евы и
мою перекошенную морду, Машка сразу забеспокоилась. Я вкратце рассказала
ей, что произошло, и девочка повела подружку к себе.
  - Велю подать чай с булочками и уложу спать, - сказала Маруся.
  Мне не хотелось идти к гостям, на душе было гадко и, сославшись на
головную боль, я прошла в спальню. Но тут же позвали к телефону.
  - Даша, это Владимир.
  - Слушаю.
  - Извините, такой день страшный, плохо соображаю. Не могли бы вы
отвезти завтра Еву в гимназию, ее успехи таковы, что пропускать занятия
невозможно.
  - Хорошо, обязательно.
  - Вот еще что. Юру забрала Люда. За мной заехали друзья, переночую у
них. Ева не взяла с собой ни учебников, ни формы. Я оставлю у соседей из
второй квартиры чемоданчик. Пожалуйста, прихватите его сегодня. Извините,
что обременяю, но трясутся руки и ноги, просто не могу вести машину, и
сердце болит.
  Я вздохнула, у меня тоже не лучшее состояние, но что делать, придется
помочь. Перед выездом заглянула к Маше. Ева лежала на кровати, укрытая
пледом, Манька читала ей вслух "Жизнь Сальвадора Дали". Услышав, что я
собираюсь за портфелем, Ева порылась в кармане и дала ключи:
  - Зайди в мою комнату. Там Вилли и Дилли. Можно привезти их сюда?
  Пообещав ребенку доставку любимых хомяков, служба милосердия
отправилась выполнять поручения.
  На улице Усиевича стояла тишина. Никаких следов происшествия.
Красно-белую ленту убрали, асфальт вымыли, ничто не напоминало о
произошедшем днем несчастье.
  Я позвонила во вторую квартиру. Выглянула пожилая женщина.
  - Это вам нужно отдать чемоданчик бедной Евы? Заходи