с энтузиазмом крикнула я, - разве можно вас забыть!
   Людмила Сергеевна вновь недобро усмехнулась.
   - Если уж родные дочери бросили, то поклонникам сам бог велел.
   С этими словами  она  принялась  дергать  шелковый  шнурок,  свисавший  у
изголовья. Раздался такой звук, будто швыряют об пол надтреснутые  чашки,  и
Катерина Андреевна поднялась на антресоль.
   - Это не Таня, - строго сказала ей Людмила Сергеевна.
   - Ну надо же, - всплеснула руками старушка, - а по виду похожа!
   - Ты все путаешь, Катя, - сердито выговорила хозяйка,  -  ступай,  сделай
нам чаю!
   - А у нас и сахару даже нет, - бесхитростно заявила старушка, -  придется
голую заварку пить. И купить не пойду: пенсию только завтра принесут,  опять
не дожили!
   Тут только я вспомнила про "Птичье молоко" и бутылку.  Прижимая  к  груди
дары, старушка радостно посеменила на кухню.
   - Вот что, - отчеканила хозяйка, - хорошо,  согласна,  дам  интервью,  но
только с одним условием, чтобы напечатали все,  дословно,  а  главное,  чтоб
назвали моих дочерей полностью, с именами,  отчествами  и  фамилиями.  Пусть
люди вокруг знают, как они со мной поступили, пусть застыдят негодяек.
   Я пообещала Людмиле Сергеевне огромную статью с фотографиями.
   - Ладно, - оживилась дама и, ловко ухватившись за  привинченную  к  стене
железную палку, села в подушках, - слушайте.
   История оказалась старой, как мир. Гениальный Шекспир создал в свое время
пьесу "Король Лир" о благородном отце и двух  негодяйках-дочерях.  Сейчас  в
роли особы королевской крови выступала Людмила Сергеевна.
   - В конце тридцатых годов,  -  пустилась  в  воспоминания  женщина,  -  я
выиграла чемпионат России по художественной гимнастике.
   - Боже, - вырвалось из моей груди, - сколько же вам лет?
   Хозяйка кокетливо тряхнула нечесаной головой.
   - Секрет, хотя скажу сразу, была тогда самой молодой в команде. Так  меня
все и звали Людочка-крошка.
   Ну а потом случилась совершенно невероятная вещь. Сталин как раз  пытался
дружить с Америкой, и советские гимнасты  отправились  за  океан.  Ехали  на
гигантском теплоходе почти две недели, рейса самолета до Нью-Йорка тогда еще
не существовало и в помине. А за  перелет  от  Москвы  до  Америки  отважные
летчики получали звание Героев Советского Союза.
   Людочка оправдала надежды  партии  и  правительства.  Выиграла  все,  что
можно, и  продемонстрировала  преимущество  социалистического,  строя  перед
капиталистическим. Газеты наперебой брали интервью у заокеанской  красавицы,
и девушка бодро говорила, что цены  в  СССР  постоянно  снижаются,  зарплата
растет,  медицинская  помощь  оказывается  бесплатно,  среднее   образование
получают все дети, а квартплата самая низкая во всем мире. Самое интересное,
что все вышесказанное было  полнейшей  правдой.  Единственно,  что  вызывало
легкую улыбку, - это заявление о том, что в СССР не притесняют негров.
   - Их у вас просто нет, - съехидничала одна из журналисток.
   Но Людочке не зря разрешали давать интервью от лица всей  команды.  Живой
ум моментально подсказал девушке ответ:
   - Верно, но Советский Союз громадная многонациональная семья, где в любви
и дружбе живут казахи, башкиры, узбеки, калмыки, грузины и евреи.
   Американцам крыть было нечем, и Людочка  вернулась  на  Родину  настоящей
национальной  героиней.  Команду  везли  по  улице   Горького   в   открытых
автомобилях,  восторженные  болельщики  кидали  букеты,  с   неба   сыпались
листовки, и Людочкина голова сладко-сладко кружилась от восторга.
   Потом началась война. Милочка  была  комсомолкой  и  патриоткой,  поэтому
отправилась медсестрой на фронт. Но судьба хранила девушку, ее  ни  разу  не
ранило, даже не поцарапало. Более того, именно в те страшные годы Люда нашла
любовь - молодого красавца-майора Михаила Дмитриевича Иванова. И 9  мая  она
встретила в Берлине, мужней женой, генеральшей.
   В начале 50-х они вернулись из Германии в Москву. Иван Дмитриевич получил
квартиру, Людмила Сергеевна роскошно обставила апартаменты  и  забила  шкафы
привезенным из Берлина хрусталем и серебром.
   Началась счастливая жизнь,  сплошной  праздник:  гости,  приемы,  театры,
концерты. Шились платья, покупались  шубы  и  драгоценности.  Спорт  Людочка
давным-давно  забросила,   кинулась   в   домашнее   хозяйство.   Гигантские
апартаменты убирала домработница, но готовила  генеральша  сама.  Ах,  какие
пирожки и кулебяки она пекла, какие варила борщи, как  запекала  телятину  и
свинину... Голода в этой семье  не  знали  никогда.  В  конце  50-х  Людмила
Сергеевна спохватилась. Возраст стремительно подкатывал к сорока, а детей  в
семье не было. Сначала война, потом  светская  жизнь,  не  хотелось  портить
фигуру, возиться с бутылочками и пеленками... Но  красавица  понимала:  все,
поезд уходит, скоро мелькнет красными огнями хвостовой вагон!
   Так же рьяно, как в  гимнастику,  а  потом  в  домашнее  хозяйство,  дама
кинулась в деторождение. И вновь судьба  одарила  царским  подарком.  Обычно
женщины, откладывающие появление младенцев на  конец  третьего  десятилетия,
беременеют с трудом. Людочка с  легкостью  произвела  на  свет  трех  дочек,
красавиц и умниц. Ей даже перестали завидовать, понимая, что  такой  вариант
жизни выпадает одной бабе из  миллиона:  талантливая,  знаменитая,  богатая,
красивая, любящая и любимая жена, отличная мать...
   Счастье просто переливалось через  край,  и  длилось  оно  не  один  год.
Девочки-погодки подрастали беспроблемными детьми, отличницами, комсомолками.
Муж  медленно  старился,  оставаясь  по-прежнему  влюбленным  в  миниатюрную
супругу. Их брак благополучно избежал всех подводных камней.
   Но потом судьба решила, что хватит презентов, и захлопнула крышку сундука
с подарками.  Скончался  Михаил  Дмитриевич.  В  одну  ночь,  от  сердечного
приступа. Людмила Сергеевна, правда, вначале слегка растерялась, но  тут  же
взяла себя в руки.
   Похороны прошли по высшему разряду -  могила  на  Новодевичьем  кладбище,
почетный караул, море венков  и  горячие  заверения  друзей:  "Звони,  сразу
поможем".
   Через   месяц   в   огромной   квартире   замолчал    телефон.    Людмила
Сергеевна.поняла, что наступает иная жизнь. Впрочем, финансовые трудности не
пугали. На  сберкнижке  нежилась  тугая  копеечка,  на  которую  можно  было
безбедно прожить лет двести. Старшая дочь Танечка училась  на  первом  курсе
иняза. Вторую - Софью - Людмила Сергеевна пристроила в медицинский, третья -
Алена - пока школьница, подумывала о театральном.
   Потом Софочка влюбилась, сыграли пышную свадьбу. Молодой  муж  приехал  в
роскошную квартиру. По вечерам все вместе пили чай с тортом...
   Идиллия длилась около года и кончилась разом холодным  декабрьским  днем.
Танечка, случайно раньше вернувшаяся домой с занятий, нашла супруга  Софы  в
постели... Алены.
   Сестра принялась  плакать  и  приговаривать,  что  Тема  ее  изнасиловал,
молодой зять закричал:
   - Да ты сама постоянно передо мной кофточку распахивала!
   Начался  дикий,  какой-то  итальянский  скандал   с   битьем   посуды   и
разламыванием стульев.
   Испуганная Таня кое-как утихомирила враждующие стороны, пообещала держать
язык за зубами и велела любовникам прекратить преступную связь.
   Но они не послушались. Татьяна  частенько  ловила  возбужденные  взгляды,
которые они кидали украдкой друг на друга. Боясь, что в  конце  концов  Соня
прозреет, Таня рассказала обо всем матери.
   Людмила Сергеевна не стала хвататься за голову  и  ужасаться,  а  приняла
Соломоново  решение.  Взяла  подаренную  генералом  к   50-летию   роскошную
бриллиантовую брошь и отправилась в исполком к чиновнице,  ведавшей  списком
очередников на кооперативное жилье. Вопрос решился в два дня. Соня  и  Артем
получили трехкомнатные хоромы. Добрая мать, продав  пару  колец,  цепочек  и
серьги, полностью оплатила пай. Как все советские  люди,  Людмила  Сергеевна
свято верила в Сбербанк и предпочитала не  трогать  заначку,  отложенную  на
черный день.  Золотые  же  побрякушки  казались  чем-то  несерьезным,  рубли
выглядели солидно и надежно.
   Молодые  съехали.  Естественно,  им  понадобились  мебель,   холодильник,
телевизор, магнитофон...
   "Золотой запас" похудел еще на несколько цацек.
   Потом взбунтовалась Татьяна.
   - Соньке все, а другим ничего, -  орала  молодая  женщина,  -  разменивай
квартиру и выделяй меня!
   - Но у Сонечки семья, а у тебя пока нет мужа, - наступила мать на больное
место.
   Таню просто  перекосило  от  злобы.  Людмила  Сергеевна  невольно  задела
кровоточащую рану. Вокруг  Танюшки  вертелись  разные  кавалеры,  но  дальше
походов в театр дело не шло. И Танюшка  была  классической  старой  девой  в
полном понимании этого слова.  Покраснев  до  свекольного  оттенка,  дочурка
заявила:
   - Потому и не могу в загс пойти, что дома постоянно кто-то есть!  Не  ты,
так Алена! Ну какой мужик согласится трахаться со мной, когда вы за  стенкой
прислушиваетесь.
   Людмила Сергеевна признала справедливость замечания и, вынув из  комодика
очередную бархатную коробочку, двинулась к уже знакомой чиновнице.  И  вновь
крайне успешно. Танечка получила отличную однокомнатную квартирку.  И  опять
понадобилась мебель, холодильник, телевизор... Словом,  когда  требования  о
собственной жилплощади выдвинула Алена,  бархатных  сундучков  в  заповедном
ящичке осталось всего два. Впрочем, их хватило.
   Огромная  квартира  генеральши  опустела.  Правда,  по  субботам   дочери
приезжали на обед. Людмила Сергеевна  не  слишком  огорчалась,  оставшись  в
одиночестве. Трезвый ум подсказывал - птенцам надо когда-нибудь вылетать  из
гнезда! Правда, иногда бунтовало сердце, глядя,  как  взрослые  сын  и  дочь
Марьи Сергеевны из пятой квартиры нежно целуют старушку,  уходя  на  работу.
"Какая разница, где мы живем, - утешалась  бывшая  спортсменка,  -  главное,
любим друг друга, одна семья".
   Потом рухнула и эта шаткая иллюзия. Сначала Соня узнала  о  бывшей  связи
Артема и Алены. Она приехала к матери и устроила дикий скандал.
   - Знаю, - визжала женщина, топая ногами, - отлично знаю,  кто  помогал  и
покрывал мерзавку, ты! Всегда любила Алену больше, чем меня. И не спорь. Мне
в школу давала бутерброды с сохлым сыром, а ей с языковой колбасой.
   От такой несправедливости Людмила Сергеевна чуть не заплакала и принялась
нелепо оправдываться:
   - Да что ты несешь, Сонечка!  Просто  папе  давали  сначала  паек  второй
категории, а потом первой, отсюда и языковая колбаса.
   -  Слышать  ничего  не  хочу  про  идиотские  заказы,  -  взвыла  Софа  и
выкрикнула:
   - Выбирай, или я, или эта мегера...
   - Но как же, - растерялась генеральша, -  она  моя  дочь  и  твоя  родная
сестра!
   - Вот и чудно, - неожиданно спокойно  отреагировала  Соня,  -  только  не
удивляйся моему поведению, ты сама выбор сделала.
   И, повернувшись на каблуках, она ушла  из  квартиры  навсегда.  Пару  раз
Людмила Сергеевна пыталась дозвониться до нее по телефону, но трубку  каждый
раз снимал Артем, мямливший невразумительно:
   - Сонюшки нет дома, работает много. Потом все-таки  один  раз  генеральша
попала на дочь.
   - Деточка, - заплакала Людмила Сергеевна, - что же ты не показываешься?
   - Кто это? - совершенно спокойно спросила Соня.
   - Как? - оторопела генеральша. - Твоя мама.
   - У меня нет матери, - холодно отрезала Софья и швырнула трубку.
   Затем  полностью  испортились  отношения  с  Татьяной.  У  той  как   раз
разгорелся  роман  с  Харитоновым.  Людмила  Сергеевна  как  могла  пыталась
вразумить старшую дочь:
   - Он женат и никогда не разведется, поверь мне, тянешь пустую фишку...
   Но Танюшка закусила удила. Весть о ее беременности генеральша  восприняла
в штыки.
   - Немедленно сделай аборт, - настаивала Людмила Сергеевна, - ты  даже  не
представляешь себе, как трудно одной вырастить ребенка.
   Таня родила вопреки воле матери. Через месяц стало понятно, что младенец,
мягко говоря, странный, и Людмила Сергеевна не сдержалась:
   - Говорила тебе, избавься от ребенка!  Так  нет,  все  по-своему  сделать
хочешь! Ну и каков результат?  Воспитывать  теперь  урода,  дауна?!  Кошмар,
жизнь под откос! Может, пока не слишком поздно, отдать девочку в приют,  все
равно толку из нее не выйдет!
   Таня посерела, потом взяла на руки мирно спящую дочь и крикнула:
   - Пошла вон отсюда!
   Людмила Сергеевна наговорила дочери еще  кучу  обидных  слов  и  хлопнула
дверью. Через неделю гнев утих, и генеральша решила пойти на попятный. Купив
красивого плюшевого мишку, она сказала отворившей дверь Татьяне:
   - Вот, Вареньке Винни-Пуха принесла! Твердой рукой Таня взяла  игрушку  и
швырнула ее в лестничный пролет.
   - Что ты делаешь? - вскрикнула мать.
   - Запомни хорошенько, - отчеканила старшая дочь,  -  ни  тебя,  ни  твоих
подношений в этом доме видеть не желают. Еще раз явишься, сама полетишь туда
же.
   Захлопнувшаяся дверь чуть не ударила генеральшу по лицу.
   Дольше всех с матерью  продержалась  Алена.  Девушка  получилась  слишком
ленивой, не очень работоспособной, но с безудержной фантазией.  Учиться  она
не хотела, впрочем, зарабатывать на  жизнь  тоже.  Ее  коммунальные  платежи
оплачивала мать, она же давала дочери деньги на еду, одежду  и  развлечения.
Но при этом Алена не гнушалась забежать к матери пообедать или поужинать.
   В первой половине 90-х годов сбережения  Людмилы  Сергеевны,  лежавшие  в
Сбербанке, разом сгинули, как у всех в стране. Вот когда она  пожалела,  что
разбазарила   драгоценности,   но   было    поздно.    Поняв,    что    мать
некредитоспособна, Алена испарилась. Людмила Сергеевна осталась  практически
нищей. Пенсию она, не выработав трудового стажа, получала грошовую, пришлось
распродавать  вещи,  с  которыми  намеревалась  жить  до  смерти:   картины,
статуэтки,  богемский  хрусталь.  Одна  за   другой   умирали   не   слишком
многочисленные подруги генеральши, и наконец пришел  момент,  когда  звонить
стало некому. Возле Людмилы Сергеевны осталась лишь престарелая домработница
Катя, почти выжившая из ума старушка. Генеральша давно не могла  платить  ей
заработную плату, но Катерине Андреевне попросту было  некуда  идти,  и  они
жили вместе, складывая свои пенсии. Одно время бывшая гимнастка даже  хотела
отказаться от телефона. Зачем платить абонентную плату, если  все  равно  не
пользуешься аппаратом! К старшим дочерям Людмила Сергеевна обратилась только
один раз, когда несколько лет тому назад упала на  ровном  месте  и  сломала
лодыжку. У Сони дома ответила незнакомая женщина,  сообщившая,  что  хозяева
улетели в Таиланд отдыхать, а у Тани старческий голос продребезжал:
   - Здесь такая давно не живет.
   Газет Людмила Сергеевна не читала, телевизор у нее  давно  сломался,  так
что вся информация о том, что ее дочь - жена блестящего адвоката и депутата,
до матери не дошла.
   Примерно раз в неделю забегала Алена. Шарила жадными  глазами  по  пустым
полкам шкафов, выискивая завалявшиеся ценности, не стеснялась пообедать  или
поужинать и чаще всего потом просила дать ей денег.
   - Только до понедельника, мусенька, обязательно верну!
   Людмила Сергеевна отдавала ей  сэкономленные  копейки,  понимая,  что  ей
никогда их не вернут. Но Алена была единственной  из  дочерей,  хоть  иногда
вспоминавшей о матери. Таня и Софа вычеркнули женщину из своей жизни.
   Больше всего генеральша боялась умереть  и  остаться  лежать  в  квартире
непогребенной. Плохо сросшаяся лодыжка причиняла при ходьбе боль, и  Людмила
Сергеевна большую часть времени проводила в кровати. Совершенно случайно она
открыла для себя новыйшвд литературы - любовный роман - и  теперь  с  каждой
пенсии покупала четыре книги. Одного тома ей хватало на неделю.  Расход  для
бедной пенсионерки нешуточный,  но  генеральша  была  готова  отказаться  от
"Рамы", "Олеины" и кофе "Глобо", но  только  не  от  вожделенных  книг.  Сам
процесс покупки  превращался  в  действо.  Взяв  две  палки,  она  медленно,
примерно  часа  за  два,  добиралась  до   ближайшего   книжного   магазина,
расположенного на Б. Полянке. Людмила Сергеевна знала, что там книги намного
дешевле, чем на лотках. Потом  начинался  длительный,  захватывающий  период
выбора  и  утомительный  путь  назад.  Странную  посетительницу,  с   трудом
ковыляющую по залам, приметили продавцы, и однажды, когда Людмила  Сергеевна
в задумчивости разглядывала очередную новинку, перед ней  возникла  стройная
красивая дама в безупречном костюме и с идеальной прической.
   - Берите обе, - посоветовала она, - не пожалеете.
   Генеральша вздохнула:
   - Через месяц вернусь!
   Дама  окинула  взглядом  когда-то  роскошное,   а   теперь   окончательно
потерявшее вид твидовое пальто Людмилы Сергеевны и произнесла:
   - Давайте познакомимся. Я - Любовь Вадимовна, заведующая складом,  а  вы,
насколько знаю, наша постоянная покупательница.
   Генеральша кивнула.
   - Пойдемте ко мне, - ласково сказала заведующая.
   Она провела Людмилу Сергеевну в  служебное  помещение,  угостила  чаем  с
конфетами и предложила:
   - Видите стопку? Хорошие издания, новые, но с  небольшим  браком.  Вот  в
этой книге перевернут текст, не правильно приклеили обложку, на  эту  что-то
протекло, а вон ту, должно быть, просто уронили в грязь.  Я  должна  списать
книги, уничтожить, но, если хотите, возьмите себе, просто так, бесплатно.
   Людмила Сергеевна пришла в полный восторг. Дома она  оттерла  и  высушила
романы, текст в них и впрямь не пострадал.
   С тех пор походы в магазин превратились в праздник.  Красивая  продавщица
Светочка, завидя издали хрупкую фигурку генеральши, выскакивала на  порог  и
помогала той доковылять до склада. Любовь Вадимовна не только дарила  книги,
она еще  предлагала  каждый  раз  пообедать  в  местной  столовой.  Дирекция
магазина заботилась о служащих, держала повара,  и  суп  тут  варили  просто
потрясающий. Когда же зимой прошлого года генеральша подцепила  грипп  и  не
пришла, как всегда, пятого числа в "Молодую  гвардию",  раздался  телефонный
звонок, а через час в квартиру влетела  раскрасневшаяся  Светочка.  В  одной
руке девушка тащила сумку с книжками, в другой пакет, набитый  продуктами  и
лекарствами. Увидав двух немощных бабок с тем пературой,  Света  моментально
вызвала врача, прибрала спальню и сварила обед.  На  следующий  день  пришла
опять...
   Словом, судьба решила сделать генеральше  напоследок  еще  один  подарок.
Более того, ее  даже  взяли  в  магазин  на  работу.  Раз  в  месяц  крепкий
симпатичный шофер привозил генеральше список, и Людмила  Сергеевна,  нацепив
очки,  старательно  писала  плакатным  пером  разнообразные  объявления.   В
молодости она отлично чертила и теперь радовалась  своему  таланту.  Словом,
жизнь вновь заиграла красками.
   Единственно, кто остался недоволен, - так это Алена.
   - Мулечка, - прощебетала младшая дочь, столкнувшись один раз со Светой, -
ты бы оформила на меня дарственную на квартиру.
   - Зачем? - спросила Людмила Сергеевна. - После моей смерти и так вам  все
останется, других родственников нет. Разделите на троих.
   Алена поморщилась:
   - Ну, старшенькие и так все в шоколаде.
   - Ты с ними видишься? - решилась в  первый  раз  затронуть  опасную  тему
мать.
   - Нет, -  чересчур  быстро  ответила  младшая  Дочь,  -  кстати,  мне  не
нравится, что тут постоянно эта девчонка толчется, Света. Небось  ждет,  что
ты ей квартирку отпишешь!
   - Это мои друзья, - тихо сказала Людмила Сергеевна.
   - Фу, мама, - дернула плечом Алена, - можно ли  быть  столь  наивной,  ну
какие такие  дружеские  чувства  между  тобой  и  двадцатилетней  девчонкой?
Определенно квартиру выжидает! Ну я ей объясню, что к чему!
   - Не смей, - велела  генеральша.  Но  Алена,  очевидно,  побеседовала  со
Светой, потому что та  внезапно  исчезла,  а  Любовь  Вадимовна  с  глубоким
вздохом сказала старухе:
   - Нам очень жаль, Людмила Сергеевна,