обру-поздорову,  кликну
охрану.
   - Ее у тебя больше нет, - совершенно спокойно сообщила нахалка,  -  я  же
назову сейчас только одно короткое имя - Жок!
   Внезапно лицо Тани разом потеряло все краски. Мертвенная синева  побежала
ото лба к подбородку, нижняя губа затряслась, а  тонкие  красивые  пальцы  с
силой вцепились в край столешницы. Гостья заметила успех своего высказывания
и хмыкнула:
   - Смотри не упади! Так что жду денюжки.
   Она ловко повернулась на каблуках  и  через  секунду  бодро  зацокала  по
лестнице. Я продолжала наблюдать за Таней. Хозяйка в неподвижности стояла  у
письменного стола. Потом на щеки вернулся легкий румянец. Из кармана  Танюша
вытащила телефон, потыкала пальцем, в кнопки и мирно спросила:
   - Химчистка? Проверьте, готов ли заказ ј 6589. Да,  да,  красное  кожаное
пальто. Ну и отлично, сейчас приеду.
   Дверь кабинета стукнула, Татьяна тоже пошла вниз. Я подождала пару  минут
и прокралась к себе в спальню.  Встав  из  предосторожности  за  занавеской,
увидела, как вдова Харитонова быстро села в машину и покатила к  воротам.  Я
осталась на месте. Не хочу, чтобы Антонина узнала о моем присутствии.  Вчера
вечером я загнала машину  в  гараж,  чего  раньше  никогда  не  делала,  вот
горничная и ошиблась. Впрочем...
   Я на цыпочках пробралась на  первый  этаж,  надела  куртку,  сапоги  и  с
громким звуком треснула входной  дверью.  Естественно,  в  холл  моментально
примчалась Тоня.
   - Ах, это вы, Дарья Ивановна...
   - Да, Тонечка, вот ездила в мастерскую, видеокамера сломалась. Дома  есть
кто?
   - Никого.
   - Ладно, тогда прогуляю животных.
   - Дарья Ивановна, - крикнула горничная, - взяла ваши блузки постирать!
   - Спасибо, - ответила я и свистнула собак.
   Пятеро наших псов мигом разбежались по саду. Мулю я вынесла  на  руках  и
поставила возле клумбы. Глядя,  как  она  обкусывает  первые  проклюнувшиеся
цветочки, я усмехнулась. Никогда еще не встречала такого проказливого щенка,
постоянно что-то жует, причем в большинстве  случаев  абсолютно  несъедобные
предметы. Не далее как вчера Мулю поймали возле пепельницы, еще  пять  минут
назад полной окурков.  С  невероятно  счастливым  видом  мопсенок  вылизывал
длиннВМГ розовым язычком последние хлопья пепла. Я уже не говорю  о  жвачке,
ластиках, шариковых ручках, исчезнувших в ее пасти. Если Муля  испарилась  с
глаз - жди беды.
   Вот и сейчас она куда-то подевалась. То и дело вскрикивая: "Муля,  Муля!"
- я двинулась по дорожке.
   Снап убежал вперед, Банди трусил возле меня, а Жюли, Хуч и  Черри  весело
носились за Клеопатрой. Одуревшая от теплой погоды киска распушила  хвост  и
грозно фыркала, размахивая лапой. Но острые  когти  не  торчали  из  розовых
"подушечек". Всем участникам "драка"  доставляла  невероятное  удовольствие.
Интересно, а где Фифина? Обычно наши кошки передвигаются парой.
   - Муля, Муля! - безрезультатно взвыла я, приближаясь к забору.
   Скорей всего, гадкий  мопсенок  нашел  невероятно  привлекательную  вещь,
что-нибудь вроде дохлой вороны,  и  теперь  быстро-быстро  потрошит  добычу,
пользуясь тем, что хозяева упустили его из поля зрения.
   Я не выходила в сад несколько дней и сейчас, при ярком  солнечном  свете,
поразилась его запущенности. Кстати, и садовника не видела.  Даже  у  нас  в
Ложкине раз в неделю приходит милый Семен и худо-бедно  приводит  в  порядок
территорию. Странно, что Таня, так  безупречно  следящая  за  своим  внешним
видом и домом, полностью игнорирует сад. Хотя, может, ей сейчас не до него.
   У самого забора в углу раздавалось громкое чавканье.
   - Вот ты где! Ну, погоди!
   Я ухватила мопсенка за жирный хвостик. Муля моментально захлопнула  пасть
и глянула на меня невинными, беззащитными глазами. И она,  и  я  знали,  что
сейчас произойдет.
   - Знаешь, дорогуша, -  рассердилась  я,  -  вчера  разжала  тебе  зубы  и
вытащила на свет дохлого  мышонка,  поэтому  сегодня  произведу  "таможенный
досмотр" в ванной комнате!
   Муля молчала, как партизан  на  допросе.  Мопсик  отлично  понимал:  если
сейчас  приоткрыть  радостно  пасть,  противная  тетка  моментально  отнимет
добычу.
   Я сунула щенка под мышку и пошла в дом. Собаки остались в саду. Теперь за
Клеопатрой охотились все пятеро. Странно, что Фифина не принимает участия  в
развлечении.
   В ванной для гостей на первом этаже я зажала  Мулю  в  угол  и  принялась
разжимать плотно стиснутые мопсячьи челюсти. Щенок отчаянно вертел башкой  и
бешено сучил всеми  лапами.  Но  я  оказалась  сильной  и,  обвалив  на  пол
многочисленные розовые полотенца, пробралась в  мопсо-ву  пасть  и  нащупала
пальцами круглый, явно железный предмет.
   - Ну и дрянь ты, Муля, - пробормотала я, разглядывая странное  серебряное
колечко, довольно большое и широкое. По нему шла надпись латинскими  буквами
"Petero", явно не украшение,  тогда  что?  Я  повертела  добычу  в  руках,
похоже, совсем недолго  пролежала  вещица  в  саду,  потому  что  не  успела
как.следует потемнеть. Надо бы показать Тане,  вдруг  крайне  необходимая  в
хозяйстве мелочь?
   Из-за спины донеслось  мерное  чавканье.  Я  обернулась  и  увидела,  что
отпущенный на свободу мопс, блаженно прикрыв выразительные выпуклые глаза, с
восторгом жует лавандовое мыло.
   - Дай сюда, - завопила я,  выдирая  из  Мулиной  пасти  ароматный  кусок,
успевший превратиться в обмылок, -  просто  гастрономический  монстр,  а  не
собака!
   Муля  недовольно  засопела  и  унеслась  в  коридор   на   поиски   новой
"вкуснятины". Я вышла следом. Вдруг до слуха  донеслось  жалобное  мяуканье.
Фифина! Кто-то случайно запер кошку в гладильной, вот почему ее  не  было  в
саду!
   Я поспешила на зов. Но дверь подсобной комнаты оказалась открытой. Фифина
стояла на задних лапах  возле  большой  стиральной  машины.  Передние  киска
положила на круглое  стеклянное  окошечко  и  выла  нечеловеческим,  вернее,
некошачьим образом. Последний раз подобные вопли долетали до моего  слуха  в
марте, когда ангорка приветствовала собравшихся под балконом кавалеров.
   - Что случилось? - грозно спросила я. Фифина повернула круглую  голову  с
тревожно  прижатыми  ушами  и  взвыла,  как  пароходная   сирена.   Передние
лапы-яростно скребли окошечко,  словно  животное  пыталось  открыть  дверцу.
Удивленная столь странным поведением мирной доселе  Фифы,  я  присела  возле
"Канди" и заглянула внутрь. В ту  же  секунду  руки  сами  собой  нажали  на
кнопки. С шумом и ревом из  резинового  шланга  потекла  не  успевшая  стать
грязной вода. Очевидно, цикл стирки только начался. Наконец  раздался  тихий
щелчок. Я быстро распахнула дверку. Из барабана выпал комок  мокрых  блузок,
среди рукавов мелькнула ошарашенная морда нашей ручной крысы.  Я  вытряхнула
несчастную простиранную Фиму на пол. Фифина  моментально  подгребла  к  себе
лапой крысу и начала самозабвенно ее вылизывать.
   Белая крыса, получившая имя Фимы, появилась впервые в нашем  доме,  когда
Кеша пошел во второй класс.  Ему  очень  хотелось  иметь  хоть  какое-нибудь
домашнее животное, и я отправилась в зоомагазин.
   У меня в детстве жила кошка Лада. Она обожала бабушку  и  ровно  в  шесть
усаживалась у входной двери поджидать  ненаглядную  хозяйку.  Когда  наконец
бабуля входила в дом, Лада  обхватывала  ее  шею  лапами  и  принималась  от
полного счастья издавать стонущие  звуки.  Спала  она  только  в  кровати  у
пожилой женщины, положив голову на подушку. Никакого желания гулять с котами
у Лады не возникало. Ну, в самом деле, зачем  ей  коты,  если  есть  любимая
бабушка.
   Словом, помня о Ладе,  я  решила,  что  у  сына  должно  быть  счастливое
детство, и купила крысу. Грызунов я не боялась, но считала абсолютно глупыми
тварями. Через полгода мое мнение о них кардинально переменилось.
   За те шесть месяцев, что Фима обреталась в нашем  доме,  произошло  много
событий. Во-первых, Кеша, поняв, что мать  дала  слабину,  тут  же  притащил
хромоногого блохастого щенка и весьма ободранную кошку, которая вскоре стала
счастливой матерью. Так мы начали жить одной дружной семьей. Собака и  кошка
не делили территорию, а оставшийся у нас котенок  лазил  в  ящик  к  Фиме  и
укладывался  спать  к  ней  под   бочок.   Крыса   оказалась   на   редкость
коммуникабельной и орала во все горло, если мы не  выпускали  ее  гулять  по
квартире. Оказавшись на свободе, она моментально неслась к кошачьей кормушке
и подъедала все, что там находила.
   Потом с  чувством  исполненного  долга  обходила  дозором  две  крохотные
комнатушки и устраивалась на отдых в густой шерсти дворняжки.  К  сожалению,
крысы живут максимум три года, и Фима мирно  скончалась  под  неутешительный
плач. Мы купили Фиму-вторую, потом третью, нынешняя уже шестая по счету. Она
появилась у нас в тот же день, что и белый котеночек по кличке Фифина.  Дети
подружились и стали спать вместе. Прошел год, и Фифа превратилась в огромную
пушистую ангорку с  изумительными  зелеными  глазами.  Фима  же  не  слишком
выросла, но нежная дружба осталась. Если крысы нет в коробочке, значит,  она
спит в корзинке с кошками. Клеопатра тоже  любит  грызуна,  но  не  с  такой
силой, как Фифина. Последняя заботится о крысе будто родная мать  и  страшно
нервничает, когда подруга куда-то пропадает.
   Я не слишком аккуратна, и мои блузки просто валялись в кресле.  Очевидно,
Тоня сгребла вещи и, не глядя,  сунула  в  барабан.  Хорошо  еще,  что  Фифа
подняла крик. Крысы, конечно, водоплавающие животные, да и стиральная машина
не, наполняется никогда  под  завязку,  так  что  вряд  ли  Фима  смогла  бы
захлебнуться. Впрочем, интенсивный отжим ей бы, скорей всего, не понравился.
Я сунула выстиранную крысу  за  пазуху  и  поднялась  в  спальню.  Следовало
подвести итог: ничего не разузнала, кроме одного - таинственный Жок  владеет
клубом и отчего-то упоминание этой клички повергло Таню в ужас!
   Отдав Фиму Фифине, я  с  наслаждением  закурила.  Потом  вытащила  листок
бумаги. Так, попробуем систематизировать  информацию.  Что  известно  точно?
Кто-то убил Ваньку, потом Зою, следом  стрелял  в  Никиту!  Господи,  совсем
позабыла про Павлова. Какая я свинья, надо немедленно узнать,  как  он  себя
чувствует! И еще странная история с Костиной, а тут еще этот Жок.
   Просто путаюсь в разных фактах и деталях. Нет, браться разом за все  дела
никак  нельзя.  Чтобы  утереть  нос  Крахмальникову  и  полковнику,  следует
отыскать в первую очередь Жока. К тому же я совершенно ничего не  понимаю  в
происшествии с Клкжиным и Зоей, а к Жоку  подобралась  очень  близко,  можно
сказать вплотную. Осталось всего ничего - действовать либо через клуб,  либо
через Танину сестрицу - шантажистку.
   Поколебавшись минут пять, я склонилась в сторону похода  к  родственникам
и, быстренько одевшись, влезла в "Вольво".
   Так, и где теперь искать адрес? Обратиться в Мосгорсправку? Но не знаю ни
имени, ни фамилии. Вполне вероятно, что женщина замужем, впрочем, если она и
осталась  Ивановой,  это  совершенно  не  облегчает  задачи.  Представляете,
сколько дам, носящих эту славную  фамилию,  проживает  в  Москве?  Жизни  не
хватит всех проверить! Может, лучше начать с клуба? Хотя есть одна  зацепка.
Я завела мотор и вырулила на шоссе.
   Из разговора сестриц стало понятно,  что  их  мать  жива.  Вот  к  ней  и
обратимся, ну должна же женщина знать, где найти свою дочь. А адрес  старшей
мадам Ивановой добыть легко. Достаточно доехать до архива иняза.
   Родной институт радовал глаз обшарпанными стенами. Кое-где зеленая краска
облупилась, да и паркет выглядел не лучшим образом. В  комнате  с  табличкой
"Канцелярия" спиной ко входу стояла грузная дама. Услышав скрип  двери,  она
громко спросила:
   - Ну, кто там еще? - и повернулась. В ту же секунду я ахнула:
   - Амалия Модестовна, вы?
   - Кого же ты ожидала тут встретить, Дарья, -  преспокойненько  произнесла
женщина.
   Ноги словно примерзли к порогу. Время бешено раскрутилось назад, и вот я,
вновь глупенькая первокурсница, потерявшая после зимней сессии зачетку, стою
перед суровой и неподкупной Амалией Модестовной. Сколько же ей  лет  сейчас?
Наверное, около семидесяти, а выглядит просто великолепно.
   - Здравствуйте, Амалия Модестовна.
   - Добрый день, детка. Что привело тебя под сень alma mater ? Девятнадцать
лет не заглядывала...
   - Двадцать, - машинально поправила я инспекторшу, - только что отмечали с
курсом круглую дату после окончания.
   Брови пожилой дамы взметнулись вверх.
   - Значит, у всех маразм. Дипломы вам выписали девятнадцать годков назад.
   - Нет, - вяло сопротивлялась я, - двадцать...
   - Дарья, - отчеканила Амалия Модестовна, - даже не думай спорить,  ты  же
знаешь мою память.
   Она тяжелым шагом отошла к большим светлым шкафам, стоящим вдоль стен,  и
стала выдвигать ящички.
   Что правда, то правда.  Память  у  Амалии  Модестовны  уникальная.  Каким
образом она ухитрялась держать в голове  огромное  количество  самых  разных
сведений, не понимал никто. Многие преподаватели пользовались ею  как  живой
телефонной  книжкой.  Стоило  назвать   фамилию,   как   Амалия   Модестовна
моментально сообщала номер телефона и адрес.  Если  речь  шла  о  студентах,
могла  припомнить  отметки  и  темы  курсовых  работ.  И,  кажется,   своего
редкостного умения она не растеряла до  сих  пор.  Во  всяком  случае,  меня
узнала моментально.
   - Гляди, - сунула инспекторша в руки карточку, - любуйся и больше никогда
не спорь со старшими. Скажи спасибо, что все документы, как Плюшкин,  храню.
Вот умру, придет новая завканцелярией, живо весь хлам к черту выкинет!  А  у
меня рука не поднимается, всех ведь помню как родных!
   Я уставилась на клочок бумаги и через  секунду  поняла,  что  держу  свою
регистрационную студенческую карту. Да,  действительно  прошло  девятнадцать
лет. Надо же, ведь никто не поправил Зою, действительно коллективный маразм.
   - Говори, зачем пришла, - поторопила Амалия Модестовна,  -  недосуг  мне,
сейчас административный совет начнется.
   - Дайте поглядеть на такую же карточку Тани Ивановой.
   - Зачем? - проявила бдительность чиновница.
   Я замялась на секунду, потом выпалила:
   - Привезла для ее матери из Парижа лекарство и потеряла адрес, да  и  имя
забыла. Неудобно как-то, она больна, ждет таблетки.
   - Чего же у самой Тани не спросишь? - поинтересовалась Амалия Модестовна,
роясь в ящичке.
   - Так она сейчас в Англии живет, - вдохновенно врала я.
   При всей своей феноменальной памяти Амалия Модестовна  отличалась  полным
отсутствием логики. Ну зачем, спрашивается, просить кого-то  покупать  своей
матери лекарство в Париже, если сама обретаешься в Лондоне? Но такая простая
мысль не пришла в голову пожилой даме, и она дала мне еще один листок.
   "Иванова Татьяна Михайловна". Так, отец скончался, а вот и мама - Иванова
Людмила Сергеевна. И адресок в наличии - Казанский пер. 18, квартира 1.
   - Она могла за  этот  срок  переехать  куда  угодно,  -  резонно  заявила
инспекторша, но я уже бежала по лестнице, крича на ходу:
   - Спасибо!

Глава 22

   Несколько  лет  назад   полковник   Дегтярев   подарил   мне   совершенно
замечательный атлас.
   - Держи, - вздохнул толстяк, протягивая довольно пухлую  книжечку,  -  от
сердца отрываю.
   Вещь и впрямь потрясающая. Мало того, что на ее многочисленных  страницах
можно найти все улицы, переулки, тупики и магистрали,  так  еще  проставлены
номера домов, отмечены отделения милиции, кафе,  магазины,  бани...  Словом,
кладезь нужной информации.
   Переулок оказался недалеко от центра - тянулся  перпендикулярно  Садовому
кольцу. Постояв в пробке, я свернула направо и тут  же  уткнулась  в  нужный
дом.  Высокое  здание  дореволюционной  постройки  вздымалось  ввысь   тремя
этажами, вровень с ним стоял современный кирпичный семиэтажный дом. Впрочем,
удивляться не следовало, в первой постройке в квартирах  потолок  поднят  на
пять метров, во второй висит у несчастных жильцов на голове.
   Огромные лестничные  пролеты  и  перила  с  ажурными  железными  стойками
подавляли величием.
   Первая квартира, естественно, у входа. Я принялась давить на звонок левой
рукой. В правой  мирно  покачивался  пакетик  с  тортом  "Птичье  молоко"  и
бутылочкой замечательного ликера "Куантро". Таня одного  возраста  со  мной,
следовательно ее матери подгребает  к  семидесяти,  ну,  в  крайнем  случае,
шестьдесят пять. Значит, давно на пенсии, а пожилые дамы обожают  сладкое  и
продолжительные разговоры о прошлом. Если бабуся  окажется  малообщительной,
на помощь должен прийти алкоголь. Одной рюмочки  для  старческого  организма
хватит, чтобы впасть в эйфорию.
   И когда  дверь  без  всяких  вопросов  уже  растворилась,  мне  в  голову
ввалилась оригинальная мысль: что, если Танины родственники живут вместе?
   - Вы к кому, милочка? - донеслось откуда-то снизу.
   Я  опустила  глаза  и  увидела  крохотную  старушку,   просто   китайскую
статуэтку. Ростом бабушка едва доставала мне  до  груди,  а  я,  как  Венера
Милосская, всего метр шестьдесят четыре высотой, и  ни  сантиметром  больше.
Хозяйка глядела вверх абсолютно беззащитным  взором  -  так  смотрят  совсем
маленькие дети и молодые собаки: бесхитростно и слегка выжидательно, надеясь
на подарок.
   - Вы Людмила Сергеевна?
   - Нет, душенька, я Катерина Андреевна. Желаете видеть Людочку? Я кивнула.
   - Ну надо же, - обрадовалась бабулька, расплываясь в счастливой улыбке, -
у нас гости! Идемте, идемте.
   Квартира казалась бесконечной.  Комнаты  располагались  анфиладой.  Такие
интерьеры совсем не редкость в Питере, но редко  встречаются  в  Москве.  Мы
довольно быстро миновали  зал,  украшенный  лепниной,  с  большим  роялем  и
пыльными  парчовыми  диванами,  прошли  через  некое  подобие   кабинета   с
кокетливым письменным  столом,  затем  пробежали  гостиную,  две  спальни  и
уперлись в огромную белую двустворчатую дверь.
   Катерина Андреевна потянула было за ручку, потом хитро глянула на меня  и
сказала:
   - Знаю, кто вы!
   - Кто? - оторопела я.
   - Таня. Людочка вас долгие годы ждала, и вот вы наконец пришли.
   И не успела я возразить, как старушонка втиснулась за дверь и  неожиданно
громовым голосом крикнула:
   - Милочка, радость какая, Танюшка вернулась!
   Потом створка открылась, и бабуся, ухватив неожиданно сильной  рукой  мою
руку, втянула меня внутрь.
   Передо мной было гигантское помещение, в глазах моментально  зарябило  от
синего цвета. Казалось, что в комнате присутствуют  все  его  оттенки  -  от
нежно-голубого до сливового. Занавески, ковер, обивка кресел, скатерть - все
выдержано в одной гамме. Даже спускавшиеся с потолка громоздкие  хрустальные
люстры были украшены подвесками, смахивающими на баклажаны.
   - Подымайся, - велел голос откуда-то из потолка.
   Я напрягла взгляд и  увидела  в  самом  конце  зала  небольшую  лестницу.
Ступени привели на антресоль, где  в  довольно  тесном  и  темном  помещении
стояла большая кровать  с  несвежим  бельем.  Странное  место  для  спальни,
впрочем, каждый сходит с ума по-своему.
   Из подушек слегка приподнялась женщина, по виду совсем не старая. Секунду
она настороженно вглядывалась в мое лицо, потом сердито произнесла:
   - Зачем вы прикидывались моей дочерью? Что вам надо?
   - Никем не прикидывалась, - быстро ответила я, - это старушка,  открывшая
дверь, сама решила. Даже не успела возразить, а она уже кричит.
   - Курица безмозглая, - пробормотала  Людмила  Сергеевна  и  более  мягким
тоном спросила:
   - Так зачем я вам понадобилась?
   - Представляю журнал  "Мир  женщин".  Мы  даем  серию  статей  под  общим
названием "Наши современницы".  Рассказываем  как  о  знаменитых,  так  и  о
простых женщинах России. Один из очерков будет посвящен вам.
   Честно говоря, я ожидала удивленного вопроса. Что-то типа: "А при чем тут
я?" Но Людмила Сергеевна лишь улыбнулась краешком губ.
   - Значит, кто-то все же помнит!
   - Конечно, -