элла, - вот разнообразные оттенки. Очень подходящим мне кажется экрю. Хотя почему бы вам не посмотреть зеленый? Я думаю...
     - Нет-нет, - решительно прервала я, - мой ближайший друг, который, кстати, работал у Сизова, всегда говорил: "Дашутка, тебе - только розовый". А Олег понимал в одежде, как никто.
     - Олег? - удивилась Натэлла. - Это кто же?
     - Гладышев.
     Девушка отложила альбомчик и воскликнула:
     - Ужасно! Его нашли?
     - Нет, хотя искали упорно.
     - Вот жуть, - покачала головой Натэлла, - по мне уж лучше знать, что умер, увидеть тело. Время лечит, горе утихает. А так, когда неясно, мучиться целыми днями, надеяться. Мне страшно жаль его мать! Я вздрогнула.
     - Родители Олега умерли, его воспитывала бабушка, тоже давно покойная.
     - Хорошо, хоть родственников не осталось, мучиться некому, - заявила Натэлла.
     - А жена? - удивилась я.
     - Жена, - фыркнула Натэлла. - Думаю, она не очень страдает.
     - Как вы можете так говорить! - возмутилась я. - Олег и Лена были образцовой парой.
     Натэлла захихикала:
     - Между прочим, Гладышев имел любовницу, ну да все мужики только об одном и думают. Я вот через пол года после свадьбы развелась. Первый раз муж мне знаете когда изменил? Сразу после бракосочетания, в ресторане, уволок свидетельницу, мою лучшую подругу, в подсобку, представляете, какой гад!
     Я вспомнила своего бывшего супруга Макса Полянского, который не мог пропустить ни одной юбки, и сочувственно сказала:
     - Согласна, встречаются типы, начисто лишенные моральных принципов, но Олег другой. Уж поверьте, я его знаю с детства.
     - Ничегошеньки вам не известно, - с горящими глазами заявила Натэлла и замолчала.
     Чтобы заставить ее выложить все сведения об Олеге, я возмущенно воскликнула:
     - Вы клевещете на человека, который не может защититься, о мертвых говорят только хорошее!
     - Я клевещу? - вскрикнула, краснея, Натэлла. - Я говорю только о том, что хорошо знаю, что лично видела!
     - Может, вы еще и свечку держали? - нагло ухмыльнулась я. - Нехорошо врать о покойном. Между прочим, Гарик только что говорил, что Олег проходил мимо обнаженных моделей без всякого интереса.
     - Гарик говорил! - совсем обозлилась Натэлла. - Да что он знает! Сизов тут вообще не хозяин, Домом его любовник, Костик Леонидов, заправляет!
     Понимая, что сейчас Натэлла свернет не в ту сторону и начнет выплескивать на меня совершенно ненужные сведения о кутюрье, я быстренько заявила:
     - Похоже, вы сами заигрывали с Олежкой, а он вам атандэ, то бишь от ворот поворот сделал.
     Натэлла стала сине-красной, у нее побагровело не только лицо, но и шея.
     - Я?! Да наплевать мне сто раз на Гладышева! Совсем не в моем вкусе! И потом он старый и некрасивый, - зачастила она, - но кое-кому тут очень даже понравился! На него девки охоту открыли, и одна добилась своего. Майя Хвостова! Вот так!
     - И откуда вам это известно?
     - Натэлла ткнула пальцем в стену.
     - Оттуда.
     Я проследила за ее рукой, увидела довольно симпатичную картину - поле, усеянное белыми маргаритками, - и вполне искренно брякнула:
     - Не понимаю.
     - Сейчас объясню, - радостно воскликнула дурочка и принялась вываливать невероятную информацию.
     Я чуть не согнулась под лавиной неожиданных фактов, тихо радуясь, что Сизов отправил меня к этой самозабвенной сплетнице.

Глава 9

     Когда Гарик приобрел здание для своего Дома, внутри пришлось все перестроить: ему были нужны комнаты, а не залы. Перегородки поставили из гипсокартона. Натэлла получила в свое распоряжение одну часть бывшего зала, а во второй обосновалась Майя Хвостова, шляпница. Как-то вечером Натэлла скучала у окна. Работы у нее не было, но Сизов, при всей своей внешней мягкости, поддерживал в Доме военный порядок: на службу все являлись к девяти, уходили в шесть - независимо от того, ждут тебя клиенты или нет никого. Натэлла спокойно курила и вдруг услышала знакомый мужской голос:
     - Майя, моя шляпа готова?
     - Пока нет, - ответила соседка, - ровно в семь, где всегда.
     Ничего удивительного в этом диалоге не было: к Майе часто заглядывали клиенты. Но женщины. И потом что значит "ровно в семь, где всегда"? Любопытная Натэлла подскочила к двери и глянула в щелку. По длинному коридору неторопливо шагал Олег Гладышев. Натэлла почувствовала легкий укол: бывший балетный нравился ей, как-то раз она попыталась пригласить его в кино, но получила полный отлуп. Нет, все было вежливо, просто Олег с милой улыбкой заявил: "Натэллочка, спасибо, но поищи другого кавалера, мы с женой эту картину уже видели". Натэллу так никто не унижал - тоже мне монах-отшельник! Так что она решила выяснить, что за отношения связывают Олега и Майю, и после шести осталась на работе. Из-за гипсокартонной стенки не доносилось ничего интересного: Хвостова, как обычно, что-то мурлыкала себе под нос и без десяти семь ушла. Натэлла кинулась следом, старательно прячась, но Маечка ни разу не оглянулась, дошла до площади с памятником и стала прохаживаться у монумента. Натэлла, спрятавшись за киоск с мороженым, ждала, чем кончится дело. Подъехавшие "Жигули" посигналили, и шляпница села в машину. Глазастая Натэлла запомнила номер, хоть и так понимала, что к чему, а наутро получила подтверждение: эти "Жигули" принадлежат Гладышеву. Из чистого любопытства Натэлла стала следить за парочкой. Надо отдать должное любовникам, они вели себя словно два шпиона, едва кивая друг другу при встречах, Олег если заглядывал в мастерскую к Майе, то только по делу. Натэлла лишь удивлялась такой конспирации. Впрочем, у Хвостовой был муж, а у Гладышева - жена, небось не хотели неприятностей.
     - Встречались они регулярно, - закончила "информаторша", - это я точно знаю.
     - И как вам не надоедало за ними следить! - ухмыльнулась я.
     Натэлла скривилась.
     - А я если начну какое дело, обязательно доведу до конца! Целеустремленность - мое основное качество.
     Я промолчала. Целеустремленность! Да любопытство это, беспардонное и ничем не прикрытое.
     - Вы не рассказали милиции о своих догадках, когда пропал Олег?
     - Меня не спрашивали, - хмыкнула девушка.
     - Неужели сыщики не опросили сотрудников?
     Натэлла пожала плечами.
     - Да ходили тут, только меня не было. Я отдыхать ездила, взяла отпуск, вернулась двадцатого января, а весь Дом гудит: "Гладышев пропал!"
     - И вы не пошли к следователю?
     - Зачем? Меня не звали.
     - И никому не рассказали о том, что знаете?
     Натэлла захихикала.
     - Ну почему же никому! Майку спросила разок: "Что, больше до семи на работе не задерживаешься? Олегу-то шляпки перестали быть нужны?"
     - А она?
     Натэлла довольно улыбнулась.
     - Побелела вся, прямо синяя стала, и ответила: "Ты о чем, не понимаю".
     Я резко встала.
     - Майя, как я понимаю, сидит в соседней комнате?
     - Нет. Она уволилась.
     - Давно?
     - Еще в прошлом году, весной. Ну так что, материал выбирать станем?
     Пришлось листать странички, потом снимать мерки и оплачивать совершенно ненужную мне вещь. Держа в руках квитанцию, я вышла в холл и сказала администратору:
     - Вот, заказала костюм, теперь шляпка нужна.
     - Прямо беда, - всплеснула руками дама, - не поверите, у нас нет шляпницы. Просто ужасно, многие дамы спрашивают, а сказать нечего.
     - А ведь работала раньше эта... как ее... Хвостова!
     - Маечка! Очень милая девочка, рукастая и со вкусом. Уволилась, к сожалению, а новую никак найти не можем.
     Я вынула из сумочки приятную зеленую бумажку и положила на стол перед дамой.
     - Знаю, что подобное не принято, но сделайте доброе дело, подскажите адрес Майи, шляпка позарез нужна.
     Купюра исчезла мигом, я даже не успела понять куда.
     - Телефон могу дать, - деловито сообщила администраторша. - Где Хвостова живет, я не знаю, а номер тут записан.
     Сжимая в руке бумажку с номером телефона, я села в "Пежо". Кое-что начинает проясняться. Трудно в это поверить, но у Олега, похоже, была любовница. Очень хочется позвонить Хвостовой прямо сейчас, но не стоит. Она вроде бы замужем, скорей всего, ее супруг уже пришел с работы и в его присутствии она не будет откровенна. Сделаем так. Я быстренько потыкала в кнопки и услышала тоненький детский голосок:
     - Алло!
     - Позови маму.
     - Какую?
     - Майю Хвостову можно?
     - Это я.
     - Ах, Маечка, - я прикинулась клинической идиоткой, - мне ваш телефончик дала Катюша Коткина, вы ей сделали такую шляпку - восторг! Весна идет, мне тоже нужен головной убор! Самый дорогой! Чтобы дороже, чем у всех! Деточка, можете сообразить такой? Как в январском Cosmopolitan!
     - Попробую, - осторожно проговорила Майя.
     - Отличненько, куда мне приехать, дорогуша?
     - Я сейчас работаю дома.
     - Чудненько, прямо мчусь сломя голову! Самую лучшую и дорогую...
     - Лучше завтра, - прервала меня Майя, - сегодня уже поздно.
     - Ах, душенька, как прикажете, вы, кудесница, имеете право на капризы. Завтра так завтра, адрес скажите, я уже записываю.
     Майя объяснила дорогу, и в Ложкино я понеслась страшно довольная собой. На Ленинградском проспекте есть одно место, где мне ужасно неудобно разворачиваться: надо занять крайний левый ряд, потом, мгновенно перестроившись, уйти в правый, потому что буквально через сто метров мне нужно взять вправо. По проспекту катит плотный поток, никто и не собирается тормозить, а если упустишь возможность повернуть, приходится укатывать вперед, потом возвращаться и повторять маневр. Самое обидное, что перед этим неудобным разворотом есть простой поворот - если поехать там, сразу попа даешь на нужную улицу, - но почему-то именно тут ГИБДД поставила знак: перечеркнутую стрелку. Как-то раз я от отчаяния нарушила правила и была немедленно остановлена суровым инспектором. Получив пятьдесят рублей, он мигом растерял всю суровость, и у меня сложилось впечатление, что знак красуется специально для того, чтобы улучшить материальное положение сотрудников дорожно-постовой службы. С тех пор я иногда еду под стрелку, если вижу, что инспектора нет. Вот и сегодня, изучив обстановку, решила не мучиться. К тому же две машины, бодро катившие перед "Пежо", проигнорировали знак и никто не прибежал, размахивая жезлом. Я последовала их примеру. Тут же раздался резкий свист и перед капотом возник толстый, похожий на гигантский пончик, постовой.
     - Знак не видим?
     - Так вон те повернули!
     - И чего?
     - Думала, можно.
     - Знак не видим?
     Раз разговор пошел по кругу, я полезла за документами. Шумно дыша, дядька в форме принялся просматривать корочки.
     - Почему нарушаем? - завел он.
     От усталости я решила сказать правду.
     - Тут повернуть легко, раз - и на нужной магистрали, а если по правилам, я по пять-шесть попыток делаю и никак в правый ряд не впишусь.
     Мент хмыкнул.
     - Если ощущаете себя неуверенно в движущемся потоке, не следует отправлять управляемый вами автомобиль в зону повышенной интенсивности движения. Потренируйтесь поздно вечером на дорогах с малым автомобиледвижением.
     Я молча пережидала, пока он иссякнет. Долгие годы общения с Дегтяревым приучили меня не спорить с людьми в погонах: все равно останешься в проигрыше. К тому же они разговаривают нечеловеческим языком. "Пончик" демонстративно постучал корочками по ладони и поинтересовался:
     - Как вопрос решать будем? Я протянула ему пятьдесят рублей.
     - Маловато будет, - крякнул "пончик".
     Я возмутилась.
     - Почему? Всегда столько берете. Платный поворот стоит полсотни.
     - То-то мне ваше лицо знакомо, ловил уже тут, да?
     - И не один раз, - призналась я. - Вы обычно за будкой прячетесь, но, если присмотреться, видно. Сегодня вот не заметила. А с часу до трех вас не бывает.
     - Так я тоже человек! - вознегодовал постовой. - И обед у меня не два часа, всего десять минут! Напутала ты что-то. Вот про будку правда, только теперь я в другом месте стою, а то водители привыкли.
     "Пончик" вдруг расплылся в улыбке. И вовсе он не злой и не противный, просто мы с ним играем в общую интересную игру "Водитель и постовой". Я нарушаю правила, а он меня ловит.
     - Ладно, - продолжал улыбаться постовой, - как постоянному клиенту тебе скидка, давай полтинник.
     - Может, дадите пропуск на десять поворотов? - осмелела я. - Чтобы каждый раз не тормозить? Оплачу вперед.
     "Пончик" заржал.
     - А дисконтную карту не желаешь? Ехай себе, шутница, а за будку больше не зыркай, нет меня там. Он взмахнул жезлом, остановил поток, несущийся с правой стороны, и велел:
     - Ну, чапай! Эх, бабы, кого ни тормознешь, все поют: "Направо повернуть не могу!" Чего стоишь, ехай живей!

Глава 10

     Как чувствует себя человек, если дома после целого рабочего дня его ждет полный кавардак и стадо незваных гостей? Скорей всего, радости на его лице не появится. Вот и у меня был мрачный вид, когда я вошла в столовую, ожидая встретить Генри, Генку и всех домашних. Правда, на пороге я собралась с фальшивым энтузиазмом воскликнуть: "Добрый вечер, как делишки?.." Но слова застыли в горле. Уютная комната, еще утром радовавшая глаз красивой мебелью, изящными занавесками и туркменским ковром ручной работы, являла собой пейзаж после битвы. Стол, буфет, стулья составлены в центре, гардины сняты, а у окна стоит совершенно незнакомый высокий молодой человек.
     - Что случилось? - испугалась я.
     - Здрассте, - вежливо поклонился незнакомец, скорей всего, ровесник Кеши. - Вот ремонт начинаем!
     Я попятилась:
     - Ремонт? Почему? Зачем? Боже, какое несчастье!
     Парень испуганно забормотал:
     - Ничего не знаю, меня женщина нанимала, дочка, видно, ваша, беленькая такая, сердитая. Велела строго-настрого сегодня приступать. Я прораб, сейчас рабочие подъедут: Паша, Денис и Коля. Да вы не сомневайтесь, отлично делаем, можете к Беляевым сходить, в двадцать седьмой коттедж, только что там завершили...
     Не слушая парня и перепрыгивая через две ступеньки, я понеслась к Ольге. Виновница катастрофы преспокойно валялась на кровати, щелкая пультом. Увидев меня, она воскликнула:
     - Ты только глянь на эту! Нацепила фиолетовое, губы красные, глаза зеленые, щеки оранжевые. А волосы?! Куда только их гример смотрит!
     Я не стала смотреть на экран. Ольге никогда не нравятся лица конкурирующих каналов, а мне совершенно наплевать, как выглядит ведущая очередного дурацкого шоу, есть проблемы поважней.
     - Зая, у нас ремонт?
     - Да, - кивнула Ольга, - имеешь что-нибудь против?
     Я растерялась, потом собрала остатки храбрости и заявила:
     - Конечно! Очень много чего!
     Зайка изогнула красивую бровь, села и ледяным тоном поинтересовалась:
     - Что же именно?
     - Сюда привезут краску, штукатурку, будет невыносимо пахнуть!
     - Подумаешь, окна откроем! И потом ни у кого нет аллергии, мы же молчим, когда ты куришь!
     Я подскочила от злости. Ничего себе "молчим"! Стоит вытащить пачку Gauloises, как все хором кричат - ступай в сад! При том что гостям и Дегтяреву разрешается курить в доме. Разве дым от одной сигареты можно сравнивать с ароматами ремонта?
     - А близнецы? - кинулась я в атаку. - Если они не начнут кашлять от запахов, то простудятся на сквозняке!
     - Анька, Ванька и няня уехали, - спокойно отбила Зайка. - Поживут в санатории матери и ребенка, пока ремонт не кончится.
     - Но нам будет некомфортно. Столовая...
     - И гостиная тоже, - наклонила голову Ольга. - Другие комнаты - потом.
     - Ну что за дурь пришла тебе в голову! - взвилась я. - Нет бы все сделать по-человечески, вон в нашем поселке коттедж сдается, давай снимем, переедем и тогда начнем ремонт.
     - Не-а, - помотала головой Зайка. - Ни за что. Останемся тут. Чем больше неудобств, тем лучше. Авось, Генри с твоим бывшим сообразят, что им пора в гостиницу!
     Я замерла с раскрытым ртом. Ну и Зайка! Чтобы выставить незваных гостей, она затеяла светопреставление. Надо было что-то возразить, но никакие аргументы не шли на ум.
     Тут раздался робкий стук в дверь, потом она приоткрылась и появилась голова прораба.
     - Здрассте!
     - Виделись уже, - буркнула я и устыдилась: бедный мальчик ни в чем не виноват, следует быть вежливой.
     - Чего тебе, Дима? - спросила Ольга.
     Юноша пробормотал:
     - Ну это, тут наши рабочие приехали, гипс привезли...
     - И что? - обозлилась Зайка. - Тебя наняли, чтобы ремонт делал, вот и старайся, не приставай по пустякам!
     - Так это... Вышло, понимаете...
     - Короче! - каменным голосом отрезала Ольга.
     Внезапно Дима, державший правую руку за спиной, вытянул ее вперед:
     - Вот!
     Мы с Зайкой уставились на крупную гипсовую статуэтку собаки. Только я хотела удивиться, откуда она, ведь у нас такой нет, как из глубины изваяния донеслось недовольное ворчание и до меня дошло, что Дима демонстрирует мопса Хуча, невесть как ставшего керамическим.
     - Это что такое? - вытаращила глаза Зайка.
     - Вот, упал в алебастр, - замямлил Дима. - Хорошо, сразу вытащили. Чего теперь делать, ума не приложу, в первый раз такое. Может, дать ему засохнуть, а потом сколоть? Морду ему обтерли, не задохнется!
     Я уставилась на Хуча, мопс недовольно пыхтел.
     - Какой ужас! Его надо немедленно выкупать!
     Нет, - покачал головой Дима, - водой плохо, гипс - такая липкая штука! Пусть обсохнет, тогда обколотим молоточком.
     - Вот и ходи с ним, пока не застынет, - звенящим голосом произнесла Зайка.
     Дима ушел, и Зайка демонстративно повернулась к экрану. Я пошла к себе. С Ольгой лучше не спорить. Значит, в нашем доме поселяется кошмар, и загипсованный Хучик - только начало. Ладно, постараюсь поменьше бывать в родимых пенатах.
     У подножия лестницы обнаружился Генри - в крайне комичном виде: орнитолог нацепил ярко-красные штаны, голубую футболку, на голове у него были наушники, в одной руке - длинная палка с коробочкой на конце, в другой - ноутбук.
     - Ничего не понимаю! - воскликнул Генри, заметив меня.
     - В чем дело?
     - Пришла новая программа, включил, получается, что гусь тут. Я бегал вечером на озеро, там гнезда нет. Значит, он поселился в доме! Вот, - Генри ткнул пальцем в экран, - тут видно.
     - Может, программа врет? - робко предположила я.
     - Такое невозможно, - возмутился американец. - Гусь тут. Соблаговолите разрешить детально осмотреть дом.
     Мне стало нехорошо. Господи, за что мне это?!
     - Генри, в доме начинается ремонт, думаю, вам следует переехать в гостиницу, естественно, я оплачу все расходы.
     - О мой бог! - испугался Генри. - Ни в коем случае! Гусь тут! Поймите, Даша, это мировое открытие. Касаемо ремонта... Спасибо за заботу, но не стоит беспокоиться, я не нуждаюсь в комфорте, могу обитать в палатке. Проявите христианское милосердие, дозвольте пройти по комнатам.
     - Вы полагаете, что кто-то прячет в своей спальне гуся? - попробовала я вразумить безумца.
     Генри замялся.
     - Вполне вероятно, что птица устроилась незаметно...
     У меня кружилась голова. Или я дура, или он идиот. Незаметно! Если бы сюда влетела здоровенная птица и с гоготом начала расхаживать по коврам... да крыша уже свалилась бы от вопля домашних.
     Генри жалобно заглянул мне в глаза.
     - Так как?
     - Конечно, - улыбнулась я, - ходите где хотите, только начать надо вон с той комнаты, там живет моя невестка Зайка.
     - Почему? - насторожился ученый.
     - Я только что проходила мимо и слышала в ее комнате странные звуки, то ли "та-та-та", то ли "га-га-га", - бодро соврала я.
     Забыв меня поблагодарить и выставив вперед палку с коробочкой, гость рванул по лестнице вверх. Да, зря Заюшка затеяла этот трам-тара-рам, орнитолога так просто не испугать, он не собирается никуда уезжать. Интересно, как отреагирует Генка? Кстати, где он?
     Тут же раздался звонок. Как всегда, не глядя в видеодомофон, я распахнула дверь и увидела Женьку, коллегу Дегтярева.
     - Женюрка, - удивилась я, - привет! П