ые.  Только,
думается, Алиска решила себе  очередное  испытание  устроить,  проверить
хотела, сумеет ли она, вся из себя такая умная, на кассе сидеть!
   Любила она мазохистские эксперименты над  собой  производить.  Думаю,
она бы в скупке долго не проторчала, только ее уволили. Хозяин  еще  тот
жук оказался, взял на короткий срок, а потом выгнал, заявил: "Я на лето,
когда народа нет, всегда кассира убираю!" Вот какой гад!  Нет  бы  сразу
предупредить, при найме, что летние месяцы придется гулять  без  оклада.
Но Алиска не расстроилась, наоборот, счастливая  такая  ходила,  сказала
мне: "Кассир - это полный отстой, ерундовое  занятие,  по  плечу  любому
идиоту, вот сейчас съезжу в "Вершину",  а  потом  устроюсь  в  приличное
место". Мы в таком отличном настроении в лагерь укатили, кто ж знал, что
Алиску там смерть поджидает?
   Она замолчала и уставилась в окно,  потом  задремала,  свесив  голову
набок, я внимательно следила за дорогой.
   Вот значит как! Алиса провела все детство в Пескове, жила у бабы  Раи
в доме.
   Подъехав к подъезду, я тихонечко потрясла Свету:
   - Вставай, прибыли.
   Девушка встрепенулась:
   - Уже? Как быстро!
   Мне дорога не показалась короткой, но Света-то не  вертела  рулем,  а
мирно спала на пассажирском месте.
   - Скажи, - спросила я у нее, - Алиса была блондинкой?
   - Нет, шатенкой.
   - Ясно, - разочарованно протянула я.
   Значит, блондинка с красными губами не она. А кто?
   - Ты ее подруг знала?
   - Алисиных?
   - Да.
   - Никогда не слышала про женщину по имени Вика Столярова?
   - Нет, - удивленно ответила Света.
   Я вытащила из бардачка блокнот, нацарапала телефоны и сказала:
   -  Вот,  смотри,  здесь  два  номера  мобильников.  Если  один  вдруг
отключен, то всегда работает второй, я их по очереди на зарядку ставлю и
постоянно бываю доступной.
   - Зачем они мне?
   - Алису убили.
   - Вы с ума сошли, - пробормотала Света.
   - Нет, просто я знаю кое-что, неизвестное тебе,  позволяющее  сделать
такой вывод. Веревка порвалась не сама, кто-то ее подрезал или  истрепал
специально, чтобы кончина Алисы походила на банальный несчастный случай.
   Скажи, ты хочешь, чтобы ее убийца был найден и наказан?
   - Конечно.
   - Тогда обязательно позвони мне, если произойдет что-нибудь.
   - Что?
   - Не знаю. Кто-нибудь станет  разыскивать  Алису,  или  на  ее  адрес
придет письмо... Ну в общем, если случится хоть что-то, связанное с ней,
немедленно звони, поняла?
   - Хорошо, - кивнула Света, пряча бумажку.
   - Не забудешь?
   - Нет.
   Дверь  подъезда  хлопнула,  я  ощутила  невероятную,   нечеловеческую
усталость, свинцовой плитой придавившую меня  к  водительскому  сиденью.
Пора ехать домой. Не стоит отчаиваться, никогда нельзя опускать  руки  и
говорить себе: все, положение безвыходное. Надо помнить, что  из  любого
безвыходного положения  находятся,  как  правило,  два  выхода,  следует
только их найти. Удача приходит лишь к упорным  и  целеустремленным,  от
нытиков и малодушных она бежит прочь.
   Уговаривая себя, я неслась в Ложкино, ситуация  казалась  ужасной.  Я
абсолютно уверена теперь в том, что  Вика  ни  в  чем  не  виновата,  но
доказать этого не могу. Все люди, способные хоть как-то пролить свет  на
запутанную историю, мертвы. Все до единого, не  осталось  никого,  кроме
таинственной блондинки с красными губами, но я совсем не представляю где
и как ее искать? Ведь мне  неизвестны  ни  имя,  ни  фамилия,  ни  место
работы, ни ее адрес! Полный мрак!
   Стараясь не расплакаться от отчаяния, я доехала до Ложкина, поставила
в  виде  исключения  "Пежо"  в  гараж  и  пошла  в  дом.  Главное  -  не
отчаиваться, верить в победу!
   Все у меня будет хорошо.
   Занимаясь самопсихотерапией, я вошла в гостиную и вздрогнула.  Только
этого мне сегодня не  хватало:  отличного  вселенского  скандала,  может
быть, даже с мордобоем.
   На зеленом диване у камина со злобным выражением на лице  сидел  Глеб
Вяземский, муж Марго.
   - Привет, - мрачно сказал он, - моя жена тут?
   Я, пытаясь сообразить, зачем  Глеб  явился  к  нам,  сначала  села  в
кресло,  потом  довольно  долго  подпихивала  под  свою  спину  подушку.
Вяземский молча следил за мной, наконец не выдержал и рявкнул:
   - Так где Марго?
   - Ты, никак, ее потерял? - прищурилась я.
   - Тоже мне, дорогая пропажа, - фыркнул Глеб и потянулся к сигаретам.
   - У нас не курят, - ледяным тоном заявила я.
   - Да? До сих пор было можно!
   - А теперь нет! Желаешь дымить, ступай в сад.
   Вяземский швырнул пачку на столик.
   - Так и знал, что без тебя тут не обошлось.
   - Объяснись, пожалуйста, в чем дело?
   - А в том, - завопил Глеб, - что  желаю  иметь  свою  жену  дома,  на
кухне, возле плиты! Нечего ей на чужих дачах  прохлаждаться!  В  корзине
белья грязного навалом, ни одной чистой  рубашки  нет!  Повыпендривалась
немного, и хватит! Пора и честь знать! Где ты ее прячешь, пусть выходит!
   - Никого я не прячу, - улыбнулась я, - кстати, хочешь совет?
   - Обойдусь как-нибудь, - буркнул Глеб, - зови Марго.
   - Все же выслушай меня.
   - Ну? - набычился Вяземский.
   - Купи стиральную машину-автомат, - усмехнулась я, - сейчас их полно,
самых разных модификаций, сунешь рубашки, и дело с  концом!  Зачем  тебе
Марго, а? Сам справишься.
   Глеб уставился на меня злыми глазами, потом прищурился:
   - Хватит идиотничать! У меня в квартире бардак!
   Давно пора убрать!
   - Бардак у тебя, - не сдалась я, - а зовешь Марго.
   Сам и пропылесось! Зачем ей у тебя убираться?
   Глеб сначала опешил, но потом разозлился окончательно и прошипел:
   - Будет издеваться! Немедленно веди сюда Марго! Можешь сказать, что я
ее простил.
   - Ты? Простил ее? За какие грехи?
   - Она ушла из дома! Бросила меня!
   - После того как ты завел любовницу!
   Глеб вскочил и забегал по комнате.
   - А, вот, значит, как она живописала всем ситуацию!
   Бедная, несчастная дама, муж которой изменяет ей направо и налево!
   - Разве не так, - бросилась я в атаку, - или ты  не  крутил  шашни  с
молоденькой профурсеткой?
   Вяземский остановился, словно  налетел  на  преграду,  помолчал  пару
секунд, а потом ринулся в бой:
   - Да! Да! Да! Я изменил этой старой корове, которая по три дня  ходит
в одних  трусах.  Бог  мой,  Дарья,  ты  что,  не  видишь,  в  кого  она
превратилась? Центнер сала, на голове стог сена. Никуда,  кроме  работы,
глаз не кажет, ничем не  интересуется.  Ты  бы  видела  ее  белье.  Меня
воротит от жутких атласных  лифчиков!  Где  только  берет  такие!  А  ее
платье! Это вообще караул. Да она смотрит сериал "Скорая помощь"!
   - А что в нем плохого? Сама иногда гляжу, мне нравится Джордж Клуни -
Это сериал для убогих, лишенных головного мозга!
   - Ладно, - кивнула я, - согласна с тобой целиком и  полностью!  Марго
отвратительная, не следящая за собой толстуха!
   - Глупая и истеричная.
   - Пусть так!
   - Абсолютно не умеет поддержать разговор, мне стыдно с  ней  на  люди
показаться!
   - Будем считать и это справедливым!
   - Да ее в театр не затянешь! Довольствуется чтением журнала "Лиза"!
   - Хорошо, я поняла твою позицию, но  ответь  мне  на  один  маленький
вопросик, только честно, идет?
   - Чего еще?
   - Твоя любовница тоже такая?
   Глеб засмеялся:
   - Нет,  конечно!  Изумительная  фигура,  макияж,  маникюр,  прическа,
стильная одежда. Она в курсе всех  новинок,  обожает  Мураками,  слушает
музыку...
   - Сплошное совершенство!
   - Если угодно, да!
   - Ну и последний вопрос. Скажи, дружочек, зачем  тебе  дома  толстая,
глупая, неаккуратная Марго? Разведись  с  ней  и  веди  в  загс  молодое
совершенство. Что-то я никак в  толк  не  возьму,  за  каким  чертом  ты
явился?
   Глеб осекся, секунду моргал глазами, потом пробормотал:
   - Ну, рубашки не стираны, обеда нет, квартира не убрана, и еще у меня
кончились деньги.
   - Так в чем проблема? Пусть мадемуазель совершенство встанет к корыту
и плите!
   - Не пори чушь! - взвизгнул Глеб, - она работает!
   - А Марго, по-твоему, денежки с  дерева  срывает?  Твоя  жена,  между
прочим, носится колбасой, чтобы ты имел возможность  покупать  трусы  по
сто баксов, на себя у нее ни денег, ни времени не остается!
   - Немедленно веди сюда Марго, - процедил Глеб, - иначе, иначе...
   - Что? -  ухмыльнулась  я,  -  начнешь  драться?  Имей  в  виду,  дом
подключен на пульт охраны, живо секьюрити прибегут.
   Вяземский плюхнулся на диван и сказал другим, вполне мирным тоном:
   - Сделай одолжение, скажи Марго, что я приехал.
   - Разговор в таком тоне нравится мне намного больше, - кивнула  я,  -
сейчас, подожди пару минут.
   Оставив Глеба в гостиной,  я  добежала  до  комнаты,  где  поселилась
подруга, и распахнула без стука дверь. Перед  глазами  предстала  чудная
картина: Марго сидит  на  диване,  на  коленях  у  нее  лежит  коробочка
кофейного зефира в шоколаде. Рядом устроился Федор, о  чем-то  оживленно
говорящий. Но самое интересное не это. На Маргоше красовалось незнакомое
мне, кислотно-зеленое платье, самым  невыгодным  образом  облегавшее  ее
мощную фигуру. Честно говоря, она в этом наряде смотрелась гаже некуда.
   - Ой! - воскликнула подруга и отпрянула от Федора.
   Зефирины попадали на ковер. Рароэнтолог принялся собирать сладости.
   - Иди сюда, - поманила я пальцем Марго.
   - Что случилось? - спросила подруга, поднимаясь.
   Я вытолкала ее в коридор и сообщила:
   - В гостиной сидит Глеб.
   - Какой? - вытаращилась она.
   - Вяземский, твой муж! Вспомнила такого?
   - Ай! - побледнела Марго. - Чего ему надо?
   - Тебя явился звать домой. Если сейчас  проявишь  твердость,  спасешь
свой брак. Не вздумай кидаться ему на шею, поняла?
   Марго молча пошла по коридору, я поплыла в кильватере, и  в  гостиную
мы  вплыли  словно  корабли  на  военных   учениях:   впереди   огромный
адмиральский крейсер, за ним крохотный катерок.
   Глеб окинул взглядом Марго и скривился:
   - Господи, ты еще толще стала, собирайся, поехали.
   Та тяжело вздохнула и шагнула вперед, я  попыталась  ущипнуть  ее  за
бок. Куда там! Марго покрывал такой плотный слой жира, что мои пальцы не
сумели  ухватить  складку.  Подругу,  как  резиновый  мяч,  нельзя  было
ущипнуть.
   - Давай, - повторил Глеб, - ночь на дворе, еще добраться  надо.  Чего
уставилась?  Я  тебя  простил.  Надеюсь,  оценишь  по  достоинству   мое
благородство. Ну? Долго ждать?
   Маргоша сделала еще один шаг вперед, на лице ее  появилось  выражение
крайнего  отчаяния,  она  вздохнула,  слегка   покраснела,   напряглась,
выкинула руку вперед и с мольбой в голосе воскликнула:
   - Глебушка, милый!
   Я ощутила такую злобу, какую не испытывала никогда до этого. Господи,
Марго полная дура! Сказала же ей: не бросайся мужу на шею! Сейчас начнет
рыдать, лить сопли на ковер,  признаваться  ему  в  любви.  Ох,  не  зря
говорят, что каждый народ достоин своего вождя, а жена - своего  мужа  -
Глебушка, - продолжила Марго.
   Я развернулась и рванула к двери,  не  хочу  быть  свидетелем  сцены,
которая сейчас разыграется у нас в гостиной.
   Но следующие слова Маргоши заставили меня сначала остановиться, потом
оглянуться, а затем остолбенеть.
 
Глава 29 
 
   - Я никуда с тобой не поеду, Глебушка, - выдавила из себя Марго.
   - Ты что имеешь в виду? - опешил муж.
   - Остаюсь здесь.
   - С ума сошла?
   - Вовсе нет.
   - А ну живо собирайся, хватит дурака  валять!  -  обозлился  Глеб.  -
Наслушался уже глупостей.
   - Я.., никуда.., не.., поеду.
   - Ты офигела?
   - Нет, - спокойно ответила Марго, - просто решила дать тебе  свободу.
Ты всегда говорил, что я камень у тебя на шее, теперь ноши больше нет!
   Я мысленно зааплодировала. Ай да Марго! Правильно!
   Ну кто  бы  мог  подумать,  что  моя  апатичная  подруга,  всю  жизнь
плясавшая под дудку мужа, решится на подобное.
   Вон как я ее здорово научила!
   - Это как понять? - протянул Глеб.
   Маргоша пожала полными плечами, обтянутыми ужасным зеленым платьем.
   - Да просто я не хочу больше жить с тобой.
   - Ты со мной?
   - Да!
   - Не хочешь жить??
   - Да!!!
   Глеб замер с раскрытым ртом, потом неожиданно резко вскочил, подлетел
ко мне, схватил за плечи и начал трясти, как пакет с пельменями. Кстати,
походя дам полезный совет: покупая в магазине  вкусные  пельменчики,  не
забудьте как следует потрясти пачку. Если содержимое гремит так,  словно
внутри камушки, - отлично, если нет -  не  берите,  потому  что  в  этом
случае рискуете обнаружить в пачке единый конгломерат слипшегося теста и
мяса.
   - Знаю, - кряхтел Глеб, тряся меня, - догадываюсь, кто тут поработал,
соображаю, чьей рукой написан сценарий.
   - Оставь Дашку в покое, она ни при чем!
   - Еще как при чем! - завопил Вяземский. - Да у тебя у  самой  ума  на
такой спектакль не хватит! А ну, живо иди в машину, дрянь!
   - Что случилось? - спросила Зайка, входя в гостиную.
   - Эй, отпусти мусечку! - заорала влетевшая следом Маня.
   - Даша не виновата, - сурово  сказала  Марго,  -  я  приняла  решение
самостоятельно. Я разлюбила  тебя.  Ты,  как  мужчина,  меня  больше  не
привлекаешь!
   Глеб  пихнул  меня  последний  раз  и  отпустил.  Лишенная  опоры,  я
попятилась, споткнулась о журнальный столик, села  на  него  и  покачала
головой. Похоже, Маргоша в своем желании вернуть мужа  слегка  перегнула
палку. Конечно, я объясняла ей, что правильно брошенный  супруг  подобен
бумерангу, он  всегда  возвращается  назад,  но  есть  кое-какие  слова,
которые говорить мужчине категорически нельзя! Марго погорячилась.
   - Значит, - процедил Вяземский, - я вас, сударыня,  не  устраиваю!  А
какие мужчины вас привлекают? Интересно посмотреть, но...
   Глеб  хотел  продолжить  фразу,  но  не  успел.  Дверь   в   гостиную
распахнулась, на пороге появились Аркадий и Александр Михайлович, одетые
самым идиотским образом.
   На голове полковника сидела коричневая шапочка из  плюша  с  круглыми
ушками,  на  Аркадии  красовалась  похожая,   но   серая,   и   ушки   -
остроконечные, а под носом у него  были  нарисованы  усы.  В  руках  сын
держал огромный торт, украшенный табличкой с надписью "Дорогим, любимым,
самым лучшим".  Дегтярев  сжимал  штук  десять  разноцветных  подарочных
пакетов.
   Вдвинувшись в комнату, они переглянулись, и Кеша тихонько сказал:
   - Ну, начинай, три-четыре.
   Полковник кашлянул и заявил:
   - Я - мишка-топотыжка, со мной мой дружок, котик-обормотик!
   Ирка, наблюдавшая за происходящим из коридора  в  приоткрытую  дверь,
перекрестилась:
   - Господи, никак заболели!
   - Мы пришли к нашим девочкам, -  подхватил  Кеша  с  самым  идиотским
видом, - зайчикам и белочкам.
   - Им подарки принесли...
   - И сказать решили мы...
   Далее последовала пауза, потом  Александр  Михайлович  и  Кеша  разом
упали на колени и, протягивая Зайке торт, а Мане пакеты, заголосили:
   - Простите нас, дураков, очень гадких  мужиков,  съешьте  тортик,  не
сердитесь и в подарках разберитесь!
   Из коридора послышались всхлипывания, Ирка рыдала то ли от смеха,  то
ли от умиления. Я едва сдержала смех.
   Маня схватила пакетики.
   - Ой! Тут всем! И мне, и мусечке, и Зайке, и Ирке, и Марго...
   - Кто текст стихов писал? - ухмыльнулась Ольга, беря торт.
   - Я, - поднимаясь с пола, кряхтя,  сообщил  Александр  Михайлович,  -
правда здорово?
   - Пушкин отдыхает, - заверила Маня, азартно потроша свой пакет, - ой,
а зачем мне утюг?
   - Ясно! - загремел Глеб, - теперь  все  ясно!  Насмотрелась  на  этих
подкаблучных кретинов и того же захотела!
   Ну уж нет! Со мной такой номер не пройдет.
   Кеша и Александр Михайлович замерли, потом полковник тихо уточнил:
   - Вы про нас?
   - А про кого еще? - завопил Глеб. - Два идиота!
   Котик и мишка-топотыжка! Усраться можно! Да вы козлы!
   Аркашка посинел, а Дегтярев подскочил к Вяземскому и заявил:
   - За козла ответишь.
   - Глеб, - влезла Марго, - они ни при чем! Я полюбила другого и выхожу
за него замуж!
   Вяземский выпучил глаза так, что мне стало страшно: а ну  как  они  у
него сейчас вывалятся из орбит.
   - Ты, - наконец сумел вымолвить  брошенный  супруг,  -  ты?  Полюбила
другого?  Где  же  нашла  его,  позволь  узнать,  на  помойке?   Или   в
секонд-хенде?
   - Здесь, - ответила Марго, - в этом доме.
   Глеб обвел присутствующих взглядом.
   - Насколько знаю, тут есть всего два существа, отдаленно напоминающие
представителей сильного пола.
   - Ты не хами, - процедил Аркадий, - а то нарвешься.
   Я растерянно переводила взгляд с сына на Глеба. Марго совсем пошла  в
разнос, этак она вместо того, чтобы проучить муженька,  вызовет  его  на
новый  скандал.  Хорошо  еще  что  мы  люди  интеллигентные,  приученные
выяснять отношения не на кулаках, а словами. Слава богу,  драк  в  нашем
семействе не случается!
   - Вот этот долговязый урод, -  заорал  потерявший  рассудок  Глеб,  -
женат, следовательно, твой  избранник  мишка-топотыжка?!  Старый  козел,
мент поганый? Ты меня променяла на него? Меня, ученого, на  козла?  Меня
на него?
   К лицу Глеба стала приливать тяжелая краснота.
   - Выпей воды, - я решила вмешаться, - хочешь, валокординчику накапаю,
не ровен час, сердце прихватит!
   Вяземский шагнул вперед, но путь ему преградил полковник.  Рядом  они
смотрелись комично: долговязый Глеб и маленький, кругленький, похожий на
пончик, Дегтярев.
   - Значит, я козел? - спросил Александр Михайлович.
   - Козел, - кивнул Глеб.
   - Сам такой!
   - Идиот.
   - Урод.
   - Кретин.
   У полковника не нашлось больше слов, и он  со  всего  размаха  пихнул
Вяземского. То ли у того от злости ослабели ноги, то ли Дегтярев слишком
сильно пнул мужика, только  Глеб  пошатнулся  и  свалился  на  ковер.  Я
замерла на столике. Ой, кажется, словесные аргументы закончились!
   - Ах ты, сукин сын, - прошипел Вяземский, вставая, - ну-ща...
   И он недолго думая толкнул Александра Михайловича  кулаком  в  грудь.
Дегтярев отлетел на Кешу, сын машинально отступил  назад,  наткнулся  на
Зайку, стоявшую с тортом, попытался уцепиться за нее, схватился рукой за
кремовое безумие и рухнул на пол, опрокидывая вместе с собой  супругу  и
полковника.
   -  Говорил  же,  уроды!  -  презрительно  процедил  Глеб,  глядя   на
копошащихся в креме и бисквите Кешу, Дегтярева и Зайку.
   Я просто приросла к столику, Марго жалась у окна.
   Маня, до сей поры мирно державшая в руках невесть зачем подаренный ей
утюг, подскочила к Глебу и, издав вопль:
   - Сам козел, - изо всей силы пнула его под колени.
   Вяземский, не ожидавший от ребенка подвоха, пошатнулся и опустился на
четвереньки, Манюня незамедлительно стукнула его утюгом по затылку.
   - Получил, козел?
   Глеб  ухватил  ее  за  щиколотку  и  дернул.  Машка  рухнула  в  гущу
перемазанных тел.
   Собаки, решившие, что хозяева дурачатся, приняли  участие  в  забаве.
Снап лаял как бешеный. Банди нарезал  круги  по  гостиной,  наш  питбуль
легко впадает в истерику, Черри быстро-быстро подъедала  остатки  торта.
Хитрая пуделиха опасалась лезть в  кучу  малу,  довольствуясь  тем,  что
упало подальше.
   Пару секунд я в онемении смотрела на боевые действия, потом бросилась
к тревожной кнопке. Надо срочно вызвать охрану, пусть уберут Глеба, пока
он всех не поубивал.
   - Федор! - завопила Марго. - Федор!
   Рароэнтолог мгновенно возник на пороге.
   - Что случилось?
   - Милый, спаси их!
   Глеб на секунду перестал колотить полковника  лбом  о  пол,  а  потом
заорал:
   - Ага, ясно, вот он!
   Я схватила чайник и побежала к эпицентру драки, но не успела.
   Издав оглушительный вопль, Глеб бросился на Федора.
   Рароэнтолог устоял и отшвырнул мужика, словно былинку.  Глеб  отлетел
прямо на Марго, та шлепнулась на Зайку.
   Вяземский рухнул сверху.  Я  выплеснула  на  кучу  тел  воду,  но  по
странной случайности вся жидкость попала на Кешу.
   Тот заорал, дернул Глеба за волосы...
   Дальнейшее описать просто не могу. В