русые, глаза  голубые,  рост  метр
шестьдесят восемь, вес сорок восемь  килограммов.  Васильева  находилась  за
рулем "Вольво", номерной знак 625 КЕ.  Знающих  что-либо  о  местонахождении
данного лица просим сообщить по телефону.
   Высветились цифры нашего номера в Ложкине,  мобильные  Аркадия,  Ольги  и
Мани. Затем рабочий телефон Александра Михайловича.
   - Гарантируется вознаграждение, - закончил голос. Экран померк.
   Я застыла с разинутым ртом. Потом стали возникать разнообразные  чувства.
Вначале искреннее возмущение. "На вид сорок лет"!  Да  мне  больше  тридцати
пяти никто не дает! Потом появился ужас. Бог мой, они, конечно же, позвонили
Наташке в Париж и узнали, что мать  не  приезжала.  Следует  признать:  идея
соврать про поездку во Францию оказалась на редкость глупой.  И  как  смешно
составлен текст - "местонахождение данного лица". Пропало-то не только лицо,
а все тело.
   Как бы то ни было, следовало позвонить домой. Но,  уезжая  рано  утром  в
санаторий, я спросонок забыла положить в сумку мобильник.  Пришлось  идти  к
дежурной.
   - Ни за что, - категорично замотала головой женщина, -  в  Москву  звонят
через восьмерку, потом счет придет.
   Я вытащила сто рублей.
   - Возьмите за разговор.
   - Ладно, - сменила гнев на милость дежурная, - только по-быстрому и чтобы
никто не видел. Я схватила трубку и набрала номер Зайки.
   - Алло, - донеслось сквозь шипение и треск: аппарат  в  санатории  времен
Куликовской битвы.
   - Сейчас смотрела телевизор...
   - Если знаете, где Даша, немедленно приезжайте. - закричала  не  узнавшая
меня Ольга. - Пишите адрес. Заплачу любые деньги.
   - А вдруг я попрошу пятикомнатную дачу?
   - Куплю вам двухэтажный дом, - заверила Ольга. Да,  приятно,  когда  тебя
так любят.
   - Ты что, меня не узнала, Зайка? - огорошила я невестку.
   - А-а-а! - завопила Ольга, и трубку перехватил Кеша.
   - Мать, - злобно прошипел он, - ты что себе позволяешь?
   - Только не надо ругаться.
   - Ругаться?! - завизжал сынок как  ненормальный.  -  Ну  погоди,  явишься
домой, убью.
   Нет, вы посмотрите на них! Только что собирались за  любые  сведения  обо
мне купить незнакомому человеку двухэтажный дом, а стоило мне позвонить, как
сразу недовольны.
   - Ты где? - орал Кеша.
   - В санатории "Медовая поляна".
   - Какого черта?
   - Отдохнуть решила.
   В трубке воцарилось молчание. Потом Зайкин голос ледяным тоном произнес:
   - Как ты могла?! У меня инфаркт, у  Кеши  инсульт,  у  Мани  истерический
припадок, у Александра
   Михайловича...
   Понос, надо полагать.
   - Язва открылась, - докончила Ольга, - немедленно возвращайся!
   - Но уже одиннадцать вечера, - начала я  вяло  сопротивляться,  -  темно,
страшно, на дороге разбойники и насильники.
   - На тебя никто не польстится! - Ольга швырнула трубку.
   Домой добралась только к часу. Несмотря на  поздноту,  первый  этаж  сиял
огнями. Я загнала "Вольвбо" в гараж и тихонько вползла в  холл.  Домашние  с
каменными лицами сидели на диване. Выглядели как актеры, загримированные для
фильма "Трагическая смерть матери". Аркадий в мятой рубашке. Маня и Зайка  с
красными от слез глазами и растрепанными головами. Довершал пейзаж Александр
Михайлович, почему-то в разных ботинках: левый черный, правый - коричневый.
   - Не спите? - попыталась завести я разговор.
   - Ты тоже не уснешь, пока не объяснишься, свирепо заявил сын.
   - Небось  опять  частным  сыском  занимаете!  Мегрэ  в  юбке,  дилетантка
хренова, - заявил полке ник.
   Я возмутилась:
   - В конце концов, я имею право на личную жизнь?
   - Что ты имеешь в виду? - изумилась Зайка.
   - Да, - поддержала ее Маня. - Какая еще личная жизнь?
   - Обычная личная! - пожала я плечами. - Поехала в "Медовую поляну" вместе
с ухажером, хотела познакомиться с ним, так сказать, поближе. Конечно, зря я
соврала вам про поездку в Париж, но решила сразу не посвящать...
   - Ну и как зовут Ромео? - заинтересовался Александр Михайлович.
   - Аристарх Аполлонович Косопузов, - ляпнул язык помимо моей воли.
   Полковник и Маня захохотали в голос. Кешка посинел  от  злости,  а  Зайка
сердито произнесла:
   - С меня хватит! Вы же видите, Дарья над нами просто потешается.

ГЛАВА 12

   Утром я предпочла не высовываться из спальни до двенадцати  дня.  Похоже,
домашние объявили мне бойкот. Никто не стучался в дверь,  не  орал  истошным
голосом "мама", истребовал внимания, любви и ласки.
   Наконец в начале первого я  робко  спустилась  в  столовую  и  попыталась
подольститься к Зайке.
   - Ой, какая вкусная каша! - лицемерно похвалила я.
   - Обычный растворимый пакетик, - с каменным видом заметила Ольга.
   - Надо же! А вот паштет неудачный, больше такой не покупай,  неаппетитный
какой-то...
   - Жаль, что не пришелся по вкусу, - отчеканила Зайка, - а вот Кеша и Маня
пришли в восторг от сделанного лично мной паштета!
   Она встала и, громко стуча каблучками, вышла на кухню. Ну вот, хотела как
лучше, а вышло как всегда.  Ладно,  дети  народ  отходчивый,  скоро  забудут
неприятности. Поеду-ка я к господину Косопузову - к сожалению, его  телефона
в списке должников не было.
   Светлый проезд - продолжение улицы Крутикова. Прежде чем  до  меня  дошел
сей факт, четыре раза проехала по кругу. Дом девять стоял в глубине большого
захламленного двора. Поломанные качели, грязная  песочница  и  ярко-голубые,
очевидно, только что выкрашенные скамейки. Нужная мне квартира оказалась  на
первом этаже.
   - Кто там? - просипел за дверью странный голос.
   - Косопузов Аристарх Аполлонович тут проживает?
   Загремели замки, цепочки, и на пороге появился мужик двухметрового роста.
Белокурые волосы вились картинными  кудрями.  Явно  красивые  голубые  глаза
сегодня походили на розовые очи  ангорского  кролика.  Сразу  стала  понятна
хриплость голоса - хозяина трепала простуда.
   - Из  поликлиники?!  -  скорей  утвердительно,  ем  вопросительно  заявил
хозяин.
   - Косопузов кто? - вместо ответа осведомилась я.
   - Проходите, проходите, - засуетился мужик, - вот заболел некстати. Мне и
больничный без надобности, фирма все равно  не  оплатит.  Присоветуйте,  как
поскорей от простуды избавиться. Оплата сдельная, каждый нерабочий  день  по
карману бьет.
   Похоже, что в маленькой квартирке живет куча народа. Во всяком случае,  я
увидела четыре незастеленных  спальных  места,  горы  разбросанных  вещей  и
сильно замусоленного плюшевого мишку.
   - Вот, - принялся оправдываться Аристарх,  -  жена  на  работе,  дочки  в
школе, прибраться велели, да голова болит - просто страсть! Чего бы  принять
для поправки здоровья?
   Я вытащила из сумки блокнот и строго спросила:
   - Год рождения?
   - Тысяча девятьсот шестидесятый.
   - Место работы?
   - ООО "Хлеб и баранки".
   - Что? - не поняла я.
   - Пекари мы, -  пояснил  Аристарх,  -  работаем  с  женой  в  обществе  с
ограниченной ответственностью, булки мастерим всякие, хотите угощу? Небось с
утра по вызовам мотаетесь, с голодухи живот подвело? Да вы не  сомневайтесь,
они не купленные, нам с собой брать разрешают...
   Сраженная наповал последним аргументом, я пошла за гостеприимным хозяином
на кухню. Там тоже следы поспешного бегства домашних  Косопузова.  На  столе
тарелка с остатками яичницы и  три  чашки  с  недопитым  чаем.  Здесь  же  в
пакетике лежали и обещанные "калорийки".
   - Понравились? - спросил  хозяин,  видя,  как  я  моментально  уничтожила
выпечку.
   Еще бы не понравиться! Невзрачная на  вид  булочка  по  вкусу  напоминала
праздничный сдобный кулич.
   - Эх, жаль, с кремом не принес, - сокрушался
   Аристарх, - те лучше. К нам со всей Москвы ездят, нее потому, что  секрет
знаю. У меня дед работал калачником у Филиппова.
   - Кем? - не поняла я.
   - Калачи пек, - пояснил Аристарх. - Отец  на  хлебозаводе  семьдесят  лет
вкалывал. В пятнадцать  пришел  тестомесом,  в  восемьдесят  пять  на  покой
отправился. Знаете, у пекарей  отличное  здоровье,  живут  долго,  наверное,
потому, что работа у нас радостная. Вы вот только  больных  и  видите,  а  я
людям счастье дарю. Пришел домой, устал, съел кусок хлеба свежего с маслице,
м или вареньем, булочку за щеку отправил - и хорошо, душа радуется!
   Чем больше слушала я бесхитростные рассуждения Косопузова, тем явственней
понимала, что этот мужик не способен украсть детей. Весь как на  ладони,  со
своими калачами и булочками. Может, он не тот Аристарх?
   - Честно говоря, удивлена, что вы пекарь, думала, что военный, - пошла  я
в атаку.
   - Почему?
   - Отдыхали в девяностом году в военном санатории?
   - Откуда знаете-то? Я пожала плечами:
   - Меня попросила зайти к вам библиотекарь и напомнить  про  сборник  Анны
Ахматовой.
   -  Еж  твою  налево,  -  возмутился  Аристарх,  -  а  я  думал  -  вы  из
поликлиники... Да не брал книгу бабы этой. Уже объяснять надоело.  Не  брал.
Только газеты читаю, ну на кой шут мне любовные стихи! Перепутала бабка,  не
на того книжку записала, и меня сколько лет напрасно совестит... Теперь  вот
вас прислала. Ну, коза старая! Ведь не ближний путь  отмахали  из-за  ерунды
такой...
   - Ничего, - успокоила я его, - честно говоря, хотелось на вас посмотреть.
   - Что я, витрина, чтоб разглядывать!
   - Много слышала о вас от моей сестры. У вас  ней  когда-то  роман  был...
Аристарх так и подскочил на табуретке. - Да ты чего! Хорошо, Ленки дома нет,
ляпнула бы при ней глупость, она б меня убила!  Какой  роман!  Всю  жизнь  с
одной женой живу, на сторону ходить некогда, надо  дитев  на  ноги  ставить.
Целый божий день в муке по ноздри колупаюсь. Мне вечером  не  то  что  бабу,
жить не хочется - руки-ноги ломит.
   Ишь как испугался, а ведь только что хвастался отменным здоровьем. Сейчас
еще больше припугнем.
   - Врать нехорошо,  -  назидательно  произнесла  я,  вытаскивая  из  сумки
фотографию, - книжечку уперли и сестричку мою прекрасно знали. Глядите!
   Аристарх вспотел, потом засопел, наконец открыл рот и заявил:
   - А денег у меня все равно нет вам за  молчание  платить.  Лида  обещала,
между прочим, никому не рассказывать...
   - К сожалению,  Лида  Артамонова  в  тяжелейшем  состоянии,  находится  в
больнице, - пояснила я. - И врачи разыскивают отца девочек.
   На Аристарха было просто неловко смотреть. Вот уж не  думала,  что  такой
огромный красивый мужик может испугаться до полной отключки.
   - Какие еще дети, - забормотала загнанная в угол жертва. - Ерунду несешь.
Мои дочки в школе, на стороне никого не имеем...
   Я вытащила из сумочки красивые корочки с золотыми буквами МВД и повертела
перед носом вконец поверженного Аполлоновича.
   - Хватит врать. Не хотела вас  пугать,  думала,  честно  признаетесь.  Не
хотите - не надо. Собирайтесь!
   - Куда? - как под наркозом спросил пекарь.
   - В отделение. Да не забудьте  кружку,  ложку,  миску,  мыло  и  тапочки.
Кстати, имеете право позвонить защитнику.
   - Кому?
   - Адвокату.
   - Нет такого закона, чтоб за пропавшую книжку арестовывать!  Ну  навязала
мне ее библиотекарша, дура старая. Попросил что-нибудь интересное,  вот  она
мне и сунула. Открыл в номере, просто читать невозможно, любовь,  да  еще  в
стихах, понес назад, а бабки нет. Оставил том на столе и ушел. Если  ее  кто
потом упер, я не в ответе, - занудил мужик.
   - Да забудьте вы про Ахматову. Что было у вас с Лидой Артамоновой?
   Аристарх нервно задергал шеей, но промолчал.
   - Знаете что, - принялась я искать к нему  подход,  -  вы  мне  нравитесь
почему-то, я вижу, человек  вы  положительный.  Сделаем  так:  чистосердечно
рассказываете правду, и я оставляю  вас  в  покое.  Показания  оформлять  не
стану, просто выслушаю - риска для вас никакого. Откажетесь - отвезу в СИЗО,
устрою очную ставку с Артамоновой в присутствии вашей жены.
   - Значит, если выложу все как было прям сейчас, арестовывать не  станете?
- уточнил бедняга затравленно, глядя на бордовые корочки, купленные мной  на
Митинском рынке за двадцать пять рублей.
   Да, теперь понятно, почему красивой и рослой Надюше так трудно учиться  в
школе. Мозги девочке достались от глуповатого папеньки. Другой  давным-давно
поймал бы меня на несуразицах. Ну какая очная  ставка,  если  только  что  я
упомянула  о  предсмертном  состоянии  Лиды?  Однако  Аристарх   Аполлонович
совершенно ничего не заподозрил. То и дело утирая кухонным  полотенцем  лоб,
он начал каяться в содеянном.
   С женой Леной Аристарх познакомился, когда после восьмого класса пошел  в
ПТУ учиться на  хлебопека.  Школу  закончил  с  трудом.  Ни  литература,  ни
иностранный язык, ни математика - ничто  его  не  интересовало.  В  дневнике
двойки да тройки. Но Аристарх совершенно не волновался по этому поводу.  Его
предки из поколения в поколение пекли хлеб, и паренек готовился пойти по  их
стопам. Ленка тоже не блистала умом и образованностью. Зато обладала другими
качествами, очень нужными для жизни, - спокойствием, добротой, домовитостью.
Она оказалась единственной среди сверстников, не дразнившей Аристарха  из-за
дурацкого имени.
   Окончив училище, они подали заявление в загс и вот  уже  много-много  лет
живут в любви и согласии. Семейный союз скрепляют две девочки.
   За долгую совместную жизнь Аристарх только два раза  ездил  отдыхать  без
жены. Первый - в 1980 году, когда премировали путевкой в  Сочи,  второй  раз
ровно через десять лет, в "Медовую поляну". То ли от ежедневного  общения  с
мукой, то ли от постоянного вдыхания запаха ванили  и  корицы,  у  Аристарха
начался жестокий, непрекращающийся  кашель.  Один  его  знакомый,  майор  по
званию, устроил Косопузова в ведомственный санаторий, пообещав  за  мизерную
плату отменное лечение.
   Так  и  вышло.  Уже  на  третий  день  пребывания  в   здравнице   кашель
прекратился, и Косопузов от  души  наслаждался  чудесным  воздухом,  хорошим
питанием и приветливостью  персонала.  Настроение  портил  только  сосед  по
комнате, грубоватый и бесцеремонный полковник  Иван  Никитович.  Тот  целыми
ночами пропадал где-то, потом спал до обеда. Однажды Иван Никитович принялся
тормошить Аристарха.
   - Как тебе здесь?
   - Здорово! - ответил пекарь. - Кормят отлично.
   - Ты чего, импотент? - не выдержал полковник.
   - Почему? - оторопел Аристарх.
   - Харчи только волнуют, - усмехнулся знакомый, - гляжу, ни разу к бабам в
санатории не сбегал.
   Тут такие цыпочки... на любой вкус и цвет, только выбирай.
   - Да я женат, - простодушно ответил Аристарх.
   Иван Никитович засмеялся:
   - Точно, импотент! Раз без супружницы приехал, значит, холостой. Ты  что,
бабе своей ни разу не изменял?
   Аристарх промолчал.
   - Во дает! - поразился военный. - Да ты хоть разок попробуй, какие другие
бабы на вкус, а то перед смертью и вспомнить нечего будет.
   Косопузов призадумался. Ему никогда не приходили в голову мысли о походах
налево. Лена устраивала мужа со всех сторон, и он  считал  себя  счастливым.
Десять лет назад Аристарх оказался в Сочи зимой, и  отдыхающие  были  сплошь
семейные пары пенсионного возраста.
   Вечером Иван Никитович продолжил подначивания и в  восемь  часов  потянул
Аристарха на дискотеку.
   Когда смущенный мужик вошел в переполненный зал, ему показалось,  что  он
попал на первомайскую демонстрацию. Так было много  нарядных  женщин  разных
возрастов. Иван Никитович моментально бросил  приятеля  и  кинулся  в  центр
благоухающей  духами  толпы.  Стеснительный  от   природы   и   не   слишком
общительный, Аристарх робко  просидел  весь  вечер  у  стены.  Дамы  ему  не
докучали, никто не приставал к одинокому кавалеру.
   На следующий день Косопузов снова отправился на дискотеку.
   - Правильно, -  одобрил  полковник.  -  Времени  у  тебя  полно,  выбирай
спокойно. Только узнай у своей бабы аккуратненько, она лечиться приехала или
отдыхать.
   - Спасибо за совет, - поблагодарил Аристарх, -  неохота  с  больной  дело
иметь.
   - Да ты совсем дурак! - заржал, как полковой конь, Иван Никитович. - Бабы
сюда от бесплодия лечиться слетаются. Как раз такую и ищи.
   - Почему? - плохо соображал Косопузов. Полковник  поглядел  на  соседа  с
жалостью.
   - Проблем меньше. А то забеременеет и  начнет  шантажировать,  деньги  на
аборт требовать или, еще хуже, станет младенца навешивать...
   Аристарх вздохнул. В душе он твердо решил ни с кем не связываться,  а  на
дискотеку отправился совсем с другой целью - зайти в  буфет.  Там  продавали
бутерброды с копченой колбасой, редкое для того времени лакомство.
   Косопузов удобно устроился за столиком и, слушая оглушительную музыку,  с
удовольствием жевал сервелат.
   - Нечасто встретишь в санатории  мужчину,  пьющего  лимонад,  -  раздался
голос за спиной.
   Аристарх обернулся. Милая молодая женщина с тарелочкой пирожных спросила:
   - К вам можно?
   Это была Артамонова. Лида сразу сообщила Аристарху, что замужем, приехала
лечиться, а присела за его столик, потому что  увидела  там  не  коньяк,  не
водку, а напиток "Буратино".
   - Не люблю  горячительного,  -  признался  Косопузов,  -  пива  еще  могу
хлебнуть, а от спиртного просто мутит.
   Лида улыбнулась:
   - Вы курите?
   - Нет, - покачал головой Аристарх, -  не  пристрастился,  да  и  жена  не
одобряет.
   Вечер они провели вместе в  приятной  беседе.  Лида  рассказала  о  своей
работе парикмахером и о муже, Аполлонович похвастался дочерьми и булками.
   На следующий день погуляли в лесу. Лида  дотошно  допросила  Аристарха  о
здоровье.  Бесхитростный  и  простодушный  мужик  подробно  ответил  на  все
вопросы: никогда и ничем не болел, давление в норме, аллергии нет. Почему-то
известие о том, что Аристарх  является  почетным  донором,  привело  Лиду  в
полный восторг, и она предложила подняться к ней в номер выпить кофе.
   Артамонова жила одна. Вынув банку растворимого  кофе,  коробку  конфет  и
палку сухой колбасы, женщина извинилась и вышла в ванную.  Аристарх  включил
кипятильник и через пару минут наслаждался  ароматным  напитком.  Он  совсем
расслабился, но тут в комнату вернулась Лида. У Косопузова чуть не выпал  из
рук  стакан.  На  женщине  красовался  полупрозрачный   халатик,   под   ним
просвечивало абсолютно  голое  тело.  Даже  в  состоянии,  близком  к  шоку,
Аристарх отметил, что Лида намного красивее Лены.
   Закрыв дверь на ключ, Артамонова подсела к  Аристарху,  взяла  мужика  за
руку и изложила невероятную просьбу. Она просила  Аристарха  лечь  с  ней  в
кровать.
   - У мужа не может быть детей, - рассказывала Лидушка, - вы очень на  него
похожи: глаза, цвет волос, рост... К тому же не пьете и не  курите...  Никто
не узнает, ни одна живая душа. Сами понимаете,  ни  вам,  ни  мне  не  нужны
неприятности. Помогите мне.
   Аристарх растерялся. Но Лидочка начала плакать,  положив  голову  на  его
плечо. От нее чудесно пахло незнакомыми духами и женским  телом.  Косопузов,
утешая бедную бабу, обнял ее за  талию.  Халатик  свалился  .на  диван.  Все
получилось как-то само собой.
   Целую вечность они просто не вылезали из постели. Бедному Аристарху  и  в
голову не приходило, что женщина может выделывать  такое.  Его  Лена  всегда
тушила свет и тщательно задергивала шторы в спальне. Да и позу  предпочитала
одну - самую распространенную и простую. Лида же оказалась  изобретательной.
В номере не осталось места, где бы они с Аристархом не побывали:  в  кресле,
на письменном столе, в ванне, на ковре...
   Ровно через четырнадцать дней Лида засобиралась домой.  На  прощанье  она
протянула Аристарху конверт и сказала:
   - Заглянешь в письмо после моего отъезда.  Забудь  все,  что  между  нами
было. Надеюсь, что ребенок получился. Если нет, позвоню тебе, и встретимся в
Москве. Давай телефон.
   Загипнотизированный  Косопузов  нацарапал  на  бумажке  цифры  и  посадил
любовницу рано утром в такси. По дороге  в  санаторий  открыл  конверт.  Там
обнаружилось три тысячи долларов и записка.
   "Купи Лене кольцо да держи покрепче язык за зубами".
   В первый