насторожилась я.
   - Очень небольшая и  дешевая  гостинца,  где  отец  традиционно  проводит
отпуск, - ответила Луиза и простодушно сообщила адрес.
   На следующий день, рано утром, я двинулась в  путь.  Ехать  пришлось  два
часа и еще некоторое время плутать по сельским дорогам. Где-то в одиннадцать
часов показалось небольшое двухэтажное здание, выкрашенное розовой  краской.
"3еленая хижина" - гласила вывеска.
   Припарковав машину на небольшой площадке, я вошла в темноватый  холл.  За
стойкой пожилой портье читал книжку. Увидев предполагаемого  постояльца,  он
отложил детектив и поинтересовался:
   - Могу чем-нибудь помочь?
   - Хочу получить одноместный номер.
   Служащий развел руками:
   - Извините, мадам, но все занято.
   - Странно, - протянула я, - а господин Роуэн, рекомендовавший ваш  отель,
сказал, что здесь всегда есть свободные комнаты.
   - Вы знаете господина Роуэна? Он отдыхает у нас уже много лет  подряд,  -
портье открыл большую книгу, -  одноместные  комнаты  заняты,  если  хотите,
можете  получить  седьмой  номер,   но   предупреждаю,   это   президентские
апартаменты люкс. Стоит дорого.
   Согласившись на люкс, я получила  ключик  с  большой  деревянной  грушей.
Симпатичная молодая горничная, чем-то похожая  на  Олю,  потащила  сумку  на
второй этаж.
   Люкс состоял из двух комнат: гостиной и спальни. В первой  стоял  большой
полированный стол, четыре стула, небольшой диванчик, два  кресла,  крохотный
холодильничек. На окнах висели зеленые ситцевые занавески.
   В спальне была только огромная кровать под зеленым покрывалом и  тумбочка
с ночником. В комнатах царила стерильная чистота, пахло мастикой для  мебели
и какой-то парфюмерией.
   - Ну что ж, очень мило, - проговорила я, протягивая горничной  чаевые,  -
наверное, господин Роуэн всегда останавливается в этом номере.
   Девушка захихикала:
   - Ну уж нет. Он такой жадный, просто жуть! Говорят, отдыхает в  гостинице
20 лет и всегда занимает один и тот же номер. Обед подадут в ресторане в час
дня, - и девушка исчезла.
   Я спустилась на первый этаж, портье продолжал читать книгу.
   - Вы наша новая гостья? - раздался за спиной приятный басок.
   Я повернулась и увидела высокого мужчину лет сорока, с приятной  улыбкой,
который тут же представился:
   - Управляющий отелем месье Пуле, но постояльцы зовут меня просто Серж.  А
где удочки или хотите взять их напрокат?
   - Какие удочки? - изумилась я.
   - Как? - изумился", в свою очередь, Серж. - Вам неизвестно, чем  славится
наш отель? Сюда приезжают любители рыбной ловли. Чуть подальше, в стороне от
дороги находятся пруды с карпами. Днем и  утром  вы  их  ловите,  а  вечером
кушаете свой улов. Наш повар потрясающе, просто фантастически готовит рыбу!
   - Надо же, а господин Роуэн ничего не говорил о рыбалке,  сказал  только,
что у вас можно спокойно отдохнуть.
   Тень набежала на приветливое лицо Сержа.
   - Вы хорошо знакомы с господином Роуэном?
   - Да нет, не очень, кажется, с ним трудно дружить, он такой специфический
человек.
   - Да уж, это точно.
   - И, по-моему, он скуповат. Управляющий засмеялся:
   -  Нехорошо   обсуждать   постояльцев.   Строго-настрого   запрещаю   это
сотрудникам хижины. Но можно пройтись до прудов и поболтать по дороге.
   Мы двинулись в путь. К  счастью,  Серж  любил  поговорить  и  примерно  с
полчаса изливал на меня потоки информации.
   Франциск Роуэн ездил в "3еленую хижину" на протяжении двадцати лет и  все
годы останавливался только в  одном  номере  на  первом  этаже,  к  тому  же
администрация делала ему скидку. Окна комнаты  выходили  прямо  на  кухонный
двор. С пяти утра там стоял шум - сначала приезжала машина с хлебом, потом с
молоком,  затем  наступал  черед  мясника  и  зеленщика.  А   по   вторникам
добавлялась прачечная.  Собственно  говоря,  данный  номер  редко  удавалось
сдать, но Франциск согласился сразу, как только узнал про скидку.  Однако  в
этом году произошло нечто странное.
   В один из дней  Роуэн  решил  проехаться  в  соседний  городок.  Вернулся
довольно поздно и совершенно другим человеком. Во-первых ,  заказал  ужин  в
номер. Так, ничего особенного - бифштекс с жареной картошкой.  Но  на  кухне
это восприняли как революцию. И заказ понес сам шеф-повар. Вернулся он минут
через  десять  в  состоянии  крайнего  изумления.  Франциск  предложил   ему
стаканчик винца.
   На следующее утро  Роуэн  пришел  к  Сержу  и  попросил  другую  комнату.
Управляющий предупредил, что скидка распространяется только на третий номер.
   - Ну и черт с ним, - улыбнулся Франциск,  -  не  могу  спать,  когда  так
гремят под окном.
   И вообще, за один день он буквально  преобразился.  Раньше  прислуга  его
недолюбливала. Роуэн никогда не давал чаевых. Завтракал, правда, в отеле, но
обедать и ужинать отправлялся в закусочную "У Макса" - там намного  дешевле.
Но на следующий после поездки день он  плотно  пообедал  в  ресторане.  Жан,
подававший еду, бежал почти до прудов с криком:
   - Господин Роуэн, вы забыли сдачу! Франциск  любезно  улыбнулся  юноше  и
мило сказал:
   - Не стоит беспокоиться, возьмите себе, дружок.
   Жан обалдел окончательно, то ли оттого, что получил чаевые, то ли оттого,
что Роуэн назвал его на "вы". Ведь Франциск знал Жана с детства и никогда не
"выкал".  Таким  образом,  весь  отель,  от  хозяина  до  судомойки,  был  в
изумлении.
   ...Я прожила в "3еленой хижине" еще день,  но  так  ничего  больше  и  не
узнала, только адрес Анны Дюруа, дамы, которая занимала в свое  время  люкс.
Оказывается, она приехала за день  до  невероятного  превращения  Франциска.
Провела в гостинице всего сутки и уехала. Свободных одноместных  номеров  не
было, и Анна, не торгуясь, сняла люкс.
   Никто из обслуги не мог ничего сказать об этой даме. Только  горничная  с
завистью отметила, что Анна была не только красива, но и прекрасно одета.  В
особенности  понравился  девушке  оригинальный  кулон  мадам  Дюруа  -   две
хрустальные туфельки на золотой цепочке.
   Итак, я уезжала из "3еленой хижины"  с  адресом  красивой,  темноволосой,
стройной и прекрасно одетой мадам Дюруа.
   Анна жила в Париже, и, не заезжая домой, я поехала прямо к ней. Скромный,
всего на десять квартир дом, стоял на улице Араго. Это небольшой  проулок  в
дешевом районе под названием  Пантен.  В  маленьких,  чистеньких  квартирках
живут в основном  пенсионеры  и  не  слишком  обеспеченные  люди.  На  двери
подъезда висел домофон, я нашла в списке квартир фамилию  "Дюруа"  и  нажала
кнопку. Входная дверь отворилась сразу.
   "Ну и беспечная же эта Дюруа, - пронеслось в голове, когда  я  входила  в
маленький, как мыльница, лифт, - даже не спрашивает, кто идет в гости".
   Двери квартиры распахнулись, на пороге возникла полноватая блондинка  лет
45.
   - Ну, наконец-то, - проговорила  она  с  возмущением,  -  это  называется
прийти в 9 утра! Да сейчас уже почти полдень, входите живо.
   И  женщина  исчезла  внутри  квартиры,  пришлось  последовать  за  ней  в
небольшую комнату.
   - Вы мадам Дюруа?
   - Да,  и  начинайте  побыстрей  чинить  компьютер  и  так  массу  времени
потеряли.
   - Я не работаю в фирме по починке техники.
   - Кто же вы? - изумленно спросила Анна.
   - Я сотрудничаю с бригадой комиссара Перье, - вдохновенно начал врать мой
язык. - Вы отдыхали в гостинице "3еленая хижина"  и  похитили  там,  уезжая,
электрообогреватель. Давайте вернем вещь по-хорошему, и администрация  отеля
не подаст в суд.
   От возмущения бедная женщина даже задохнулась:
   - Я? Я похитила электрообогреватель? Да я даже не знаю, где находится эта
хижина и никогда там не была.
   - Сотрудники отеля дали ваш адрес. К тому же вас  хорошо  там  запомнили.
Правда, описание не совпадает с вашей  внешностью.  Горничная  говорит,  что
мадам Дюруа темноволосая, худощавая, а на  шее  у  нее  висело  оригинальное
украшение - две хрустальные туфельки.
   Анна Дюруа всплеснула руками:
   - Да это моя сводная сестра, Катрин, она мошенница, даже в тюрьме  успела
посидеть! Надо же, что придумала, красть вещи и давать мой  адрес.  Я  этого
так не оставлю, поеду прямо к ней и устрою грандиозный скандал.
   Я испугалась:
   -  Наверное,  вам  не  следует  вмешиваться.   Сообщите   просто   адрес,
предоставьте действовать  профессионалам.  И  потом,  к  вам  должен  прийти
мастер!
   Анна призадумалась:
   - Адрес! Да если бы эта мерзавка имела постоянное место  жительства.  Так
ведь скачет с места на место. В последний раз  снимала  комнату  в  семейном
пансионе на улице..... Но это было год тому назад. Скорей всего ее  там  уже
нет.
   Анна как в воду глядела, пансион Катрин покинула  примерно  пять  месяцев
тому назад... Мне сказали, что  она  собиралась  переехать  в  гостиницу  на
соседней улице. Там ждала удача. Катрин Дюруа до сих пор жила в 19-м номере.
Я постучала.  Дверь  резко  распахнулась,  и  на  пороге  возникло  небесное
создание:  стройная  белокурая  дама  в   дорогом   розовом   костюме.   Она
вопросительно посмотрела на меня:
   - Что предлагаете?
   - Я ничего не продаю, ищу Катрин Дюруа.
   - Это моя подруга, она уехала отдыхать, а вы кто?
   - Видите ли, тут произошла такая  смешная  история.  Отдыхала  недавно  в
отеле "3еленая хижина" и нашла под ковром  колечко,  очень  оригинальное.  В
администрации сказали, что в люксе до меня жила  Катрин  Дюруа,  и  дали  ее
адрес. Вот, привезла пропажу.
   И я стянула с пальца кольцо с аметистом. Ох и влетит же мне  от  Аркадия!
Блондинка медленно взяла кольцо и примерила:
   - Великовато, у меня слишком тонкие пальцы. Так говорите, в гостинице вам
дали этот адрес? Спасибо за то, что решили  вернуть  пропажу.  Катрин  будет
очень довольна. Не желаете кофе?
   Я пожелала и вошла в комнату. Женщина любезно предложила устраиваться  на
неудобном диванчике:
   - Так, говорите, отдыхали вместе с Катрин?
   - Нет, нет, просто въехала после нее в освободившийся люкс.
   - А все-таки, что вам надо от Катрин?
   - Я же сказала, отдать кольцо. Хозяйка тихо засмеялась:
   - У Катрин нет колец с аметистом, она не  любит  этот  камень.  Зачем  вы
придумали эту историю?
   Я поколебалась и решила рассказать правду:
   - Одна моя знакомая, Селина Роуэн, знала вашу подругу. Во всяком  случае,
я нашла в ее комнате записку с именем Дюруа. Очень хочется  узнать,  что  их
связывало.
   - А почему не спросить просто у своей знакомой?
   - Она умерла, покончила с собой. И кажется,  мадам  Дюруа  может  пролить
свет на эту историю.
   Женщина подошла почти вплотную, я  почувствовала  приятный  запах  духов,
увидела, как от быстрого  движения  руки  распахнулся  воротник  блузки.  На
крепкой,  загорелой  шее  засверкали  на  золотой  цепочке  две  хрустальные
туфельки. Мгновенное озарение вспыхнуло в  мозгу,  и  тут  же  кто-то  резко
выключил свет.

   ГЛАВА 18

   Голова немилосердно болела, противная  тошнота  поднималась  из  желудка.
Глаза никак не хотели открываться, когда же веки,  наконец,  разлепились,  я
обнаружила, что лежу в незнакомой  комнате.  Все  здесь  было  отвратительно
голубым: занавески, белье,  халат,  висящий  на  голубом  же  кресле,  около
кровати толпились подставки  с  бутылками,  какой-то  непонятный  аппарат  в
изголовье противно попискивал через равные промежутки времени. Все  походило
на больницу. Я поискала  глазами  кнопку  вызова  медсестры,  но  не  нашла.
Интересно, здесь что, надо встать, выдернуть из себя все  шланги  и  трубки,
выйти в коридор и позвать врача?
   В этот  момент  дверь  беззвучно  распахнулась,  и  появился  симпатичный
молодой мужчина в голубоватой пижаме:
   - Ну как, пришли в себя, мадам Васильева?
   Я кивнула головой:
   - Откуда вы знаете мое имя? Врач радостно заулыбался:
   - У вас в сумочке лежат права.
   - А как я вообще попала сюда?
   - Вас привезла "Скорая помощь", да вот здесь  представитель  полиции,  он
сейчас все объяснит!
   В палату вошел Жорж. Я  в  ужасе  закрыла  глаза,  надеясь,  что  видение
исчезнет. Но комиссар Перье удобно устроился в кресле и приказал:
   - Открывай глаза, не прикидывайся умирающей.
   Я осторожно взглянула в сторону приятеля:
   - Как ты узнал, что я здесь?
   - Если найдешь в Париже еще одну мадам Даша  Васильева,  то,  пожалуйста,
познакомь с ней. Рассказывай все по порядку. Что ты делала в  номере  Катрин
Дюруа?
   - Вот не знала,  что  ее  так  зовут.  Случайно  заблудилась  и  зашла  в
гостиницу спросить дорогу.
   - И поднялась на второй этаж,  постучалась  в  19-ю  комнату  и  сказала:
"Простите, пожалуйста, как проехать на Берлин?"
   Комиссар откровенно издевался. Легко смеяться над больным человеком; если
бы не тошнота, придумала бы что-нибудь получше.
   - А что со мной случилось, почему я оказалась в больнице?
   Комиссар возмущенно  зашипел:  -  Такие  люди,  вот  именно  из-за  таких
людей...
   Он просто задохнулся от ярости, потом, успокоившись, продолжил:
   - Катрин Дюруа выехала  из  гостиницы.  Объяснила  портье,  что  внезапно
умерла ее тетка. Администратор посочувствовал  и  вызвал  такси.  А  дальше,
горничная пошла убрать номер, но  заболталась  с  кем-то  из  постояльцев  и
решила приняться за работу только через час после отъезда Катрин.
   Взяла ведро, тряпку,  открыла  дверь  и  обнаружила  на  полу  тебя,  моя
радость. Рядом валялась довольно массивная бронзовая лампа.  Ею-то  милейшая
Катрин и съездила по твоей глупой башке. И очень хочется узнать, почему.
   - А Катрин поймали?
   - Нет, мы не сразу обнаружили такси, которое отвезло женщину на  Северный
вокзал. Сейчас она, скорее всего, уже далеко отсюда. Так, жду объяснений.
   - Очень болит голова.
   - Не мудрено, бронзовая лампа, как правило, вызывает именно такой эффект.
   - Тошнит.
   - Ничего удивительного, у тебя сотрясение мозга. Давай, рассказывай.
   - А как насчет прав человека? Можно допрашивать умирающего?
   - Закон даже разрешает находиться в реанимации, и если ты  сейчас  же  не
начнешь говорить, отшлепаю тебя вот этим предметом.
   И Жорж показал на эмалированное судно. Я вздохнула и начала свой рассказ.
   В больнице пришлось провести две недели,  никакие  просьбы  и  мольбы  не
помогли. Домашние стояли насмерть. Они категорически отказывались взять меня
домой. Более того, отняли газеты, телевизор и радио.
   - Мамуля, - бодро произносил Аркадий, - средства массовой информации тебя
волнуют, заболит голова. Читай дамские романы, поедай конфеты.
   И он протягивал очередную пачку чтива. От одних названий  скулы  сводило:
"Экстаз в пустыне", "Любовь под пальмами", "Страсть в гареме"... Как  только
можно читать такое! И ни одного порядочного детектива! Велика была  радость,
когда утром, возвращаясь с УЗИ, я обнаружила на столе  у  окна  кучу  свежих
газет. Боясь, что прессу отнимут, засунула всю пачку под халат и ринулась  в
палату.  Сидя  на  кровати,  разложила  газеты  под  одеялом   и   принялась
наслаждаться. В первых двух газетах, датированных вчерашним  числом,  ничего
интересного,  зато  сегодняшняя  "Фигаро"  заставила  подскочить  на  месте,
остатки волос встали дыбом.
   "3лой рок преследует семью  Роуэн",  -  кричал  гигантский  заголовок  на
первой странице. "Все боги отвернулись от  семьи  фабриканта  зубной  пасты.
Сначала нам сообщают о его  смерти  в  Тунисе,  но  потом  оказывается,  что
Франциск таинственным образом остался  жив.  Затем  сводит  счеты  с  жизнью
младшая  дочь  -  Селина  Роуэн,  а   ее   мать   Каролина   оказывается   в
психиатрической клинике. Сегодня, рано утром, погибает сам Франциск Роуэн, и
на этот раз он не воскреснет. В 9 часов владелец концерна  "Дентимал"  погиб
под поездом метро на станции "Северный вокзал". Движение на линии остановили
примерно на полчаса. Приехавшим медикам осталось только собрать  части  тела
несчастного,  разбросанные  по  путям.  Кто  из  оставшихся  Роуэнов   падет
следующей жертвой неумолимого рока?"
   Я свернула газету и решительно слезла с кровати.  Хватит  валяться,  пора
действовать. Прежде всего следовало решить, как выбраться из клиники. В моем
распоряжении были пижама, халат и тапочки. В таком  виде  не  пройдешь  мимо
охраны на улице. Секьюрити остановит и отправит назад. А из больницы, как из
тюрьмы, можно бежать всего раз. Иначе поставят штамп "склонен к  побегам"  и
будут стеречь в три глаза. Нет, торопиться не стоило.
   Пришлось дождаться обеда.  После  десерта  медсестра  задвинула  шторы  и
пожелала хорошего отдыха.  Я  подождала  еще  минут  пятнадцать  и  тихонько
выглянула в коридор: никого.
   В клинике свято блюли распорядок дня, в  тихий  час  больным  запрещалось
ходить по коридорам, они должны были мирно спать в своих кроватках. Врачи  к
этому времени уходили, оставался  только  дежурный.  А  сестры  использовали
тихий час для своего отдыха, пили чай, курили, в общем, делали  то,  что  им
запрещала старшая, но и она к этому времени убегала домой.
   Я сняла тапочки и начала красться  по  коридору.  За  дверью  с  надписью
"Медперсонал" слышался звон посуды и тихий мужской  кашель.  Ну,  прекрасно,
пьют чай, и дежурный врач с ними. Я двинулась дальше, у самой лестницы  была
каморка, где уборщица держала ведра и тряпки. Если повезет,  найду  там  то,
что нужно. Мне повезло. В небольшом шкафчике обнаружились коричневый  халат,
такой же колпачок и  пара  старых  стоптанных  темно-синих  туфель.  В  этом
одеянии уборщицы мыли здание.
   Я быстренько влезла в халат, размотала бинты и нацепила на голову колпак.
А вот с туфлями вышла осечка, размер 35, не больше. Может,  у  них  работают
китаянки? Кое-как запихав свои лапы 38 размера в  эти  Золушкины  баретки  и
прихватив швабру с ведром, двинулась на первый этаж.
   Охранник не обратил на  меня  никакого  внимания,  и  уборщица-самозванка
спокойно вышла из подъезда. Несколько минут я усердно  терла  сухой  шваброй
входную лестницу, потом тихо поставила ведро, положила щетку и понеслась  по
улице.
   Туфли немилосердно жали, и, поймав такси, я  тут  же  скинула  их,  боже,
какое счастье. Таксист поглядел в зеркальце и спросил: -  А  деньги  у  тебя
есть? Я заверила его в своей  кредитоспособности  и  велела  ехать  прямо  к
Роуэнам. Луиза кинулась обниматься со слезами на глазах:
   - Даша, ты откуда? В таком виде, босиком!
   Я замахала руками:
   - Заплати лучше за такси.
   Луиза расплатилась с шофером, и тут мы сообразили, что  стихийно  перешли
на "ты".
   - Луиза, дай мне что-нибудь из своих вещей и какие-нибудь туфли.
   Через некоторое время, в брюках и блузке, а главное,  в  лодочках,  слава
богу, у Луизы оказался 38-й размер, я сидела в гостиной  и  слушала  рассказ
девушки.
   Несколько недель, прошедших после нашей последней встречи, были  для  нее
кошмаром.  Отец  практически  не  давал  денег,  а  муж   перестал   с   ней
разговаривать. Каролину привезли из психиатрической клиники  домой,  но  она
лежала в постели и требовала постоянного внимания. Бедная Луиза  разрывалась
между  тремя  эгоистичными  родственниками,  стараясь  всем   угодить.   Но,
очевидно, это плохо ей удавалось, так как сегодня утром отец ехидно сообщил,
что едет к нотариусу изменить завещание. Но до конторы он так и  не  доехал,
благополучно свалившись на рельсы метро.
   - Это ужасно, - всхлипывала Луиза, - но мне его совершенно не жаль. Более
того, страшно рада, что он не успел изменить завещание и  я  сумею  получить
деньги. Тело сейчас в полицейском морге, Пьер опознал то,  что  осталось.  А
когда  полицейские  сообщили  маме,  та  хлопнулась  в  обморок,  и   доктор
подозревает, что ее нервы не выдержат еще и этого испытания. И вообще, у нас
тут полно всяких странностей. Я навострила уши:
   - А что такое?
   - Кто-то регулярно обшаривает дом. Сначала перевернули письменный стол  у
отца, потом обыскали секретер и ничего не взяли. И вообще, этот любопытный -
ужасный идиот, Представляешь, он высыпал всю овсянку и зачем-то вывалил дж