Смотреть было не на что - зрелище жалкое. Ева стояла в насквозь
мокрых и грязных чулках. Мокрым оказался и подол платья, очевидно, на
девочке в такую погоду была только короткая куртка. Покрасневшие, озябшие
руки вылезали из коротких рукавов. На щеках - размазанные слезы.
  - Так, - моментально сориентировалась я. - Немедленно наполни ванну
горячей водой, сунь туда Еву, дай ей красного вина с корицей. После натяни
на подругу теплое белье, носки и пусть ложится спать. Завтра поговорим.
  - Но, мамочка, - заныла Маруся.
  - Завтра, - категорически отрезала я, - все разговоры завтра.
  Девочки исчезли. Я расслабилась: ничего не хочу сегодня знать, только
завтра. Но вышло все иначе. Примерно через час в дверь позвонил Владимир.
  - Простите за столь позднее вторжение. Мне нужна Ева.
  Впустив стоматолога, я искренне удивилась:
  - Почему вы решили, что девочка здесь? Владимир сосредоточенно
стряхнул капли дождя с волос.
  - Ева убежала из интерната. Надо сейчас же вернуть ее на место.
  - Но это невозможно, ребенок устал и спит. Дантист бесцеремонно
крикнул на весь дом:
  - Ева, выходи!
  Застучали двери, разбуженные домашние повыскакивали из спален.
  - Ева, - продолжал неистовствовать Владимир, - знаю, что ты здесь,
собирайся.
  - Никуда она не пойдет, - заявила Маня. - Ева спит, а вы не имеете
права запихивать дочь в интернат против ее воли, есть хартия прав ребенка.
  - Своей маме это высказывай! - рявкнул стоматолог. - А ну быстро
тащите сюда Еву! Считаю до трех.
  - А если не отдадим, то что? - воинственно по-, интересовалась Маня.
  - Уеду домой и сообщу в милицию о похищении дочери, нервы так
измотаю, мало не покажется. Ну, быстро, где се комната?
  - На втором этаже, третья справа, - растерянно сказала Наталья.
  Владимир как на крыльях взлетел по лестнице, мы толпой понеслись за
ним. Возмущенный отец рванул дверь, и перед нашими глазами предстала
маленькая фигурка Евы, забившейся в самый угол кровати.
  - Знаешь ты кто? - накинулся Владимир на дочь. - Мерзавка, негодяйка,
собирайся немедленно в интернат!
  Девочка отрицательно помотала головой. Потерявший рассудок Владимир
рванулся к кровати и вытащил Еву из-под одеяла Ночная рубашка задралась, и
под ней обнаружились неожиданно не по-детски кокетливые трусики,
отделанные черным кружевом.
  - Где ты откопала это белье, потаскуха? - заорал стоматолог и поволок
упирающуюся Еву из комнаты.
  - Дайте ей одеться, - вступилась я
- Не графиня, так поедет, - вопил Владимир. И тут на сцену выступила
вдова, задрапированная в бежевое неглиже. Освобожденный от грации бюст
устрашающе заколыхался, когда Марта Игоревна двинулась на стоматолога. В
руках она сжимала предмет, напоминающий скалку.
  - По какому праву, молодой человек, - грозно начала она, -
устраиваете скандал в приличном доме?
  Владимир, не понявший ни слова, отпустил Еву и показал вдове поднятый
кверху средний палец правой руки. Уж не знаю, правильно ли поняла Марта
Игоревна значение хамского жеста, но она, не колеблясь. опустила свою
скалку на голову грубияна. Дантист страшно ойкнул, закатил глаза и без
чувств свалился к нашим ногам. Вдова окинула присутствующих грозным
взором, перешагнула через тело поверженного врага и, пробормотав под нос:
"Вот так", с достоинством удалилась, оставив нас на поле битвы.
  - Что теперь делать? - растерянно спросила Зайка.
  - Сначала спрячу Евку в комнате у Ирки, там за шкафом есть дверь в
бельевую. Ни за что не найдут, - сообщила Маня и, протянув подруге халат,
повела ее наверх.
  Наташка, Зайка, Кока, Тема, Аркадий и я продолжали растерянно
смотреть на бесчувственное тело.
  - Может, она его убила? - осторожно осведомилась Зайка.
  - Чем Марта Игоревна треснула Владимира? - поинтересовался Кешка.
  Я пожала плечами:
  - Было похоже на скалку, но откуда вдова ее взяла?
  - Может, положить бедолагу на кровать в свободной спальне? -
предложила Наташка. - Простудится еще на полу.
  Я с сомнением посмотрела на здоровенного мужика. Как мы, четыре хилые
тетки, его потащим? Аркашка со сломанной ногой не в счет, у Темы сил как у
воробья.
  В конце концов Зайка ухватилась за правую ногу, Кока и Тема - за
левую, нам с Наташкой достались руки. Кое-как, почти волоком, дотащили
стоматолога до комнаты и, раздев, закинули на кровать. На голове у буяна
не было открытых ран, и нам показалось, что он просто спит. На всякий
случай, прихватив детектив, теплый плед, сигареты и стакан горячего
сладкого чая, я устроилась на караул возле кровати.
  Детектив попался неинтересный - на первых сорока страницах ни одного
трупа. Горячий чай приятно грел желудок. Глаза закрылись сами собой. И тут
послышался слабый стон. С трудом разлепив веки, в слабом свете ночника я
увидала, что полуголый Владимир сидит на кровати.
  - Где я? - простонал мужчина, озираясь.
  - У нас дома, в спальне для гостей.
  - Как меня угораздило сюда попасть?
  - Приехали за Евой и начали драться, - пояснила я.
  Владимир откинулся на подушки.
  - Боже, что вы сделали с моей головой!
  - Марта Игоревна стукнула вас по темечку чем-то страшно похожим на
скалку. Завтра обязательно спрошу, что это было.
  - Где Ева?
  - Спит скорей всего. Надеюсь, не собираетесь начать все сначала?
  - Просто не знаю, что со мной случилось. Когда позвонили из интерната
и сказали, что дочка убежала, прямо разум потерял. Думал, убью.
  - Очень хорошо вас понимаю. Непослушные дети могут ангела из себя
вывести. Но вы слишком строги к Еве. Попробуйте просто полюбить ребенка.
  Владимир горько усмехнулся:
  - Даша, к сожалению, вы ничего не знаете. Я вылезла из кресла,
закурила сигарету и села на кровать к дантисту.
  - Знаю, что Ева неродная дочь, вы с Нелли удочерили младенца.
  Стоматолог от изумления разинул рот.
  - Откуда?
  - Долго рассказывать. Но если решили завести ребенка, то просто
непорядочно бить его и сплавлять в интернат тюремного типа.
  Владимир схватил мою пачку сигарет и нервно закурил.
  - Ну и что теперь хотите за молчание, вроде денег своих достаточно.
  Я возмутилась до глубины души: надо же, принять меня за шантажистку.
  - Никому не собиралась выдавать чужие семейные тайны, да и Еву жалко.
Какой стресс для девочки - узнать, что у нее есть другая, настоящая,
кровная родня. Тем более вы с Нелли виноваты перед девочкой, которую так и
не сумели полюбить. За свое молчание хочу две вещи. Первое - заберите
ребенка из интерната домой и попробуйте изобразить отцовские чувства.
Согласны?
  Стоматолог помолчал минуту, потом заговорил:
  - Приходится подчиниться. Но, Даша, если потом всем будет хуже,
предупреждаю, ответственность ляжет на вас. Ева совсем не та, за кого вы
ее принимаете.
  - Опять начнете врать про наркотики? Владимир спросил в ответ:
  - Вторая вещь какая?
  - Расскажите, где и как познакомились с Розой Седых.
  Стоматолог ухмыльнулся:
  - Ну даете, покаяться, значит, перед вами? Ничего особенного в этой
истории нет. Ладно, слушайте. Мои отец и мать с трудом сумели пожениться.
Брак кузины с кузеном не одобрили поголовно все родственники. Но отец
сумел настоять, отметая аргументы о возможности рождения больных детей.
Первым появился на свет я, здоровый и веселый. Отец ликовал, но недолго.
Следующие дети были нежизнеспособны. Вот я и остался единственным сыном. У
папеньки, наверное, на старости лет крыша поехала, к тому же он терпеть не
мог Нелли. Когда-то ее отец обманул моего и заработал на обмане кучу денег.
  Я очень любил Нелли в молодости. Вы не представляете, какая она была
красавица, нежная, умная. Родители потребовали, чтобы мы прекратили
отношения, но я добился своего. Сыграли свадьбу. И отец начал приставать
ко мне с вопросом о внуках.
  Владимир замолчал, потом вытащил новую сигарету, в спальне повисли
клубы сиреневого дыма. Рассказ его звучал печально, даже трагично.
  Нелли совершенно не собиралась рожать детей. Оказывается, у нее была
старшая сестра, умершая во время родов первого ребенка. Жена уверяла мужа,
что ее подстерегает та же участь. Стоматолог тоже не очень хотел
обзаводиться потомством. Но Петр Павлович настойчиво требовал внуков.
Скандал разгорелся за обедом. По телевизору передавали документальный
фильм о немке, родившей 15 детей. Старики Резниченко принялись умиляться,
громко заявляя, что именно такой многодетной и должна быть истинная семья.
Нелли не выдержала и сообщила свекру со свекровью о нежелании превращаться
в племенную кобылу и производить на свет бесчисленное потомство. Более
того, невестка во весь голос объявила, что вообще не собирается подарить
им внука. Старики оторопели.
  Вечером Петр Павлович позвал в кабинет Владимира и спросил, разделяет
ли сын позицию жены. Стоматолог вообще не понимал, из-за чего разгорелся
сыр-бор. И шутливо сказал: "Гробить жизнь на сопливых детей? Ну уж нет".
Отец растерялся. "А наследство, - спрашивал старик, - коллекции книг, яиц
Фаберже, картины? Кому достанется бережно накапливавшееся годами
богатство?" Владимир опять пошутил: "Перед смертью соберем и сожжем все,
что не успели потратить". - "Значит, фамилия Резниченко исчезнет с лица
земли?" - продолжал вопрошать отец. Сын отмахнулся и сказал: "Не все ли
тебе равно, что будет после кончины?"
Спустя месяц после памятного разговора отец скончался.
  - Если бы у меня хватило ума не шутить так глупо, - сокрушался
Владимир. Но дело было сделано, огласили завещание с условием обязательно
иметь наследников, чтобы получить наследство, и молодые супруги решили
завести ребенка. Через пару лет стало ясно - жена не способна к зачатию.
Наследство неумолимо уплывало из рук, и тогда обратились к доктору Коню.
  Никто из домашних не заподозрил подвоха, когда бледная Нелли с дочкой
вернулись домой. Несколько лет Резниченко жили спокойно. Владимира
огорчало только то, что жена не проявляет никакого интереса к ребенку и
старается поменьше общаться с Евой. Когда приемная дочь пошла в школу и
стало ясно, что особых успехов ждать не приходится, мать начала распускать
руки. И вообще, она сильно изменилась. От милой, нежной, ласковой Нелли,
которую когда-то полюбил Владимир, ничего не осталось. Женщина пополнела,
огрубела и начала пить. Стоматолог старался большую часть суток проводить
вне дома. Жена увлеклась стряпней и пополнела еще сильней.
  Но однажды в кресло к дантисту села милая молодая женщина - Роза
Седых. Когда врач отметил, что зубы у пациентки в полном порядке, она
неожиданно горько разрыдалась. Изумленный Владимир принес воды, и Роза,
схватив врача за рукав халата, пролепетала, что больше не может так жить.
Женщина поведала, что она - настоящая мать Евы и ее много лет мучает
совесть. Роза не собиралась отбирать ребенка, да и, честно говоря, не
имела на это прав. Она и не думала смущать Еву своим визитом.
  - Просто хочу удостовериться, что девочке хорошо, что вы ее любите и
считаете родной дочерью, - грустно качала головой хитрая Роза.
  Дантист растерялся. Сначала принялся успокаивать плутовку, а затем
предложил отвезти ее домой. Через несколько дней они стали любовниками, и
Владимир был счастлив.
  - Розочка была полная противоположность Нелли, - уверял он меня. -
Отличная мать, не чаявшая души в сыне. Всегда следила за собой, работала,
в отличие от сидевшей дома моей жены, как каторжная.
  Но в последний год всегда спокойная и рассудительная любовница стала
нажимать на стоматолога.
  - Разведись с Нелли, и будем жить одной семьей - ты, я, Кит и Ева, -
настаивала медсестра.
  Владимир как-то все не решался сообщить женщине, что он по условиям
завещания вообще не может расстаться с женой. И стоматолог выдумал сказку
о смертельной болезни. Мол, подождем немного, зачем огорчать умирающую.
Владимир по-детски надеялся, что ситуация как-то утрясется, и на самом
деле она утряслась: Нелли выпала из окна.
  Сразу после кончины супруги привести в дом другую женщину показалось
Владимиру неудобным. И он представил друзьям Розу как Юрину няню.
Медсестра, страшно недовольная, что ей сразу не предложили руку и сердце,
все же согласилась соблюсти требуемые приличия.
  - А откуда взялся Юра? - бестактно осведомилась я.
  - Как откуда? - изумился Владимир. - Розочка родила мне сына, за что
я ей безумно благодарен. Если бы не дурацкое вето на развод, сразу же
оформил бы все отношения с ней. Но отец, очевидно, решил крепко меня
наказать. Надо сказать, ему это удалось. Теперь жизнь окончательно выбила
из седла - остался один с двумя детьми.
  - И Нелли согласилась принять в дом ребенка любовницы?
  - Нет, жена не подозревала, что Юра мой родной сын. Сказал ей, что
следует усыновить еще и мальчика, иначе не получим вторую часть денег. Ей
пришлось согласиться и лечь в клиническую больницу, прикидываясь
беременной. В соседней палате лежала Розочка, но женщины не общались, они
никогда не видели друг друга.
  "Вот здесь ты ошибаешься, - подумала я, - твоя драгоценная Розулечка
великолепно знала Нелли и чудным образом шантажировала несчастную, грозясь
рассказать о криминальном аборте. И вообще, скажи спасибо, что не знаешь,
как Розочка заработала состояние Никите".
  Интересно, кто врет? Владимир, сообщивший, что Юру родила любовница,
или Элла, поведавшая об операции по перевязке труб, которой подверглась
медсестра? Сдается мне, что стоматолог не раскрыл всей правды. И, что
самое печальное, я так и не знаю, кто поубивал всех - Кристину, Лену, Розу
и Нелли.
  Владимир потянулся за одеждой.
  - Даша, я так ужасно вел себя, мне очень стыдно! Давайте прямо сейчас
уеду домой вместе с Евой.
  - На дворе ночь! Ребенок спит.
  - Даша, поймите, утром придется извиняться перед всеми, я не выдержу,
лучше мы с ней уедем сегодня по-английски.
  Мы разбудили Еву. Услышав, что отец забирает ее домой, девочка
быстренько собралась, и они отбыли восвояси.


                                  ГЛАВА 37


  Утром за завтраком я сообщила домашним, что Владимир передумал и
повез девочку домой.
  - Здорово, - обрадовалась Маня. - И что он вчера взбесился, может,
выпил?
  - Спасибо Марте Игоревне, - засмеялся Тема, - появилась как Немезида.
Чем вы его стукнули, так и не понял.
  - Да, что это было? - оживилась Зайка. Вдова отодвинула чашку с кофе.
  - Вы знаете, я часто ездила в Африку. Однажды один очень
высокопоставленный мужчина, посол, влюбился в меня. Но, конечно, я хранила
верность умершему мужу. Тогда посол подарил мне зумбо. Он специально
заказал вещицу у местного колдуна.
  - Зумбо? - переспросила Маня.
  - Сейчас покажу, - пообещала вдова и удалилась. Через несколько минут
Марта Игоревна вернулась, неся таинственный предмет, который при ближайшем
рассмотрении оказался плотно набитым холщовым мешочком на короткой ручке.
  - Посол отдал зумбо, - пустилась в воспоминания женщина, - и сказал,
что моя красота и неопытность могут привлечь разбойников. Зумбо содержит
внутри специальный заговоренный песок. Грозное оружие против бандитов.
  И она помахала этой колбасой в воздухе.
  - Даже если шлепнуть человека по лбу мешком с обычным песком, мало не
покажется, - протянул Аркадий, - а уж если с заговоренным, вообще каюк
придет, бедный Владимир.
  - Мужчина обязан уметь сдерживать гнев, - сообщила вдова, - иначе это
не мужчина, а базарная баба. Мой муж всегда держал эмоции под контролем.
  - Помнишь, как папа, открывая балконную дверь, запутался в занавесках
и со злости все оборвал? - захихикала Кока.
  - Нет, - отрезала вдова, - не припоминаю подобного безобразия. И не
стыдно тебе клеветать на отца?!
  - А еще он страшно орал и топал ногами, когда с ним не соглашались, -
продолжала хихикать Кока. - Один раз Сонька стала спорить, так папа в нее
чайник с водой кинул.
  Марта Игоревна начала наливаться свекольной краснотой, но за сердце
хвататься не стала. Тема быстро отучил женщину от симуляции.
  - Кока, прекрати, отец был святой и ничего подобного себе не позволял.
  - Один раз даже сто рублей сжег, - не успокаивалась Кока, - большая
сумма по тем временам. Ты, мамочка, хотела деньги бабушке дать, а папа
заявил, что старой карге ни копейки не перепадет Потом заорал, что денег
не жаль, и сжег сотню!
  Вдова поднялась во весь гренадерский рост.
  - Кока, изволь идти в спальню.
  - Не смейте приказывать моей жене, - взвился Тема.
  Я вздохнула: ну вот, как всегда, семейный уют в разгаре. И, оставив
гостей громко лаяться, пошла в гараж. Съезжу пока в клинику, узнаю, кто
родил Юру.
  Клиника - ультрасовременное здание из стекла и бетона - размещалась в
уютном зеленом парке. Только сейчас, холодным февральским днем, парк стоял
голый и тоскливый. На большой парковочной площадке перед входом теснились
автомобили. Пришлось бросить "Пежо" довольно далеко и добираться до двери
пешком через ледяную жижу на тротуаре. После промозглого холода большой,
светлый и теплый холл показался особенно уютным. Я вдохнула резкие
больничные запахи и пошла искать пресс-секретаря.
  Им оказалась крайне деловая женщина лет пятидесяти, с мужеподобным
лицом и габаритами борца сумо. Внимательнейшим образом изучив
удостоверение - я еле удержалась, чтобы не предложить ей попробовать его
на зуб, - она сурово спросила:
  - Ну и что хотите от нас?
  Интересное дело, если пресс-секретарь начнет так разговаривать с
журналистами, всех распугает. Я постаралась как можно короче изложить цель
визита - сделать передачу о достижениях их врачей.
  Дама неожиданно оживилась:
  - Можете сообщить об уникальных операциях, которые наши хирурги
делают на почках. Накоплен удивительный материал.
  - Почки как почки, - миролюбиво согласилась я.
  Мне бы только добраться до больничного компьютера, сама отыщу
родильное отделение.
  Борец сумо повела меня по бесконечным коридорам. Наконец оказались в
просторной комнате со стеллажами. На письменном столе высился вожделенный
компьютер.
  Дама выдвинула клавиатуру и вывела файл хирургического отделения. Тут
на ее поясе запищал телефон Пробормотав несколько слов в трубку, она
обратилась ко мне.
  - Брошу вас тут минут на пятнадцать, там еще с телевидения приехали,
ну и денек.
  Лучшего нельзя и пожелать. Не успела пресс-секретарь выскочить за
дверь, как я принялась перебирать содержимое компьютера. Вот. Отделение
акушерства, родильные палаты, предродовые, операционные. Но вход оказался
защищен. Что ж, будем надеяться, сотрудники клиники тоже нашли весьма
оригинальный и остроумный пароль. Я набрала "Аист". Экран засветился,
побежали столбцы фамилий. Так, через три минуты стало известно, что Нелли
Резниченко лежала в 210-й палате. Одна, без соседок. 5 июня женщину
выписали с сыном. После просмотра документов стало понятно, что родивших
держали десять дней. Я отсчитала требуемое число назад, но никакая Роза
Седых не рожала детей. Мелькали абсолютно неизвестные фамилии. Я пошла еще
дальше назад, но Роза Седых, очевидно, никогда не появлялась в клинике. Ну
и что теперь делать? Как отыскать женщину, родившую Юру? Сведения о
роженицах лениво плыли на экране, и вдруг глаз выхватил знакомое имя и
фамилию - Маргарита Онофриенко произвела - на свет сына. Я вывела данные
на Маргариту Онофриенко и узнала, что женщина отказалась от ребенка,
который незамедлительно отправился в палату 210 к Нелли Резниченко. Круг
замкнулся. Осталось выяснить, кто прятался за излюбленным псевдонимом
Резниченко.
  Я попыталась докопаться до истины. Маргарита Онофриенко лежала в
платной палате, но рангом пониже, чем у Нелли. В комнате находилось еще
три женщины - Валентина Сердюкова, 18 лет; Владлена Соколова, 40 лет, и
Эмилия Вареско, 32 лет.
  Старательно переписав их адреса, я закрыла файл, вывела данные
хирургического отделения и стала ждать борца сумо. Зря пресс-секретарь
считает журналистов идиотами, неспособными обшарить компьютер.
  Обрадованная полученными сведениями, я решила отметить успех в
ближайшем "Макдоналдсе". Каюсь, обожаю булки с вредными котлетами, и
никакие стенания друзей животных не отвратят меня - от мяса. В конце
концов, сама люблю собак и кошек, но гамбургер