и заныл плачущим голосом:
   - Нет, только не это!
   - Почему?
   - Меня накажут, что упустил клиентку. Тут очень строго, если ушли сразу и
ничего не заказали, значит, не понравился, навесят штрафное очко. Три  таких
очка и выгонят на улицу, Жок терпеть не может...
   - Кто? - прервала я его нытье.
   - Жок, хозяин агентства.
   - Странное имя...
   - Это кличка, - пояснил паренек
   - Не знаешь, как его зовут на самом деле?
   Мальчишка помотал головой. У меня заломило в  висках.  Невидимый  оркестр
бил изо всей мочи в литавры. Дикий звон несся по залу. Посетители выли, а  в
углу раздевались человек пять разного  возраста,  комплекции  и  пола,  зато
одинаковой  противности.  Увидев,  как  одна  из  дам  выставила   волосатые
подмышки, я почувствовала, что сейчас свалюсь с мигренью, и резко спросила:
   - Слушай, Антуан, тут есть спокойное местечко, где можно  потолковать,  в
тишине, без гама и крика?
   "Рыба" оживилась чрезвычайно:
   - Конечно, номера. Только стоит дорого.
   - Пошли,  -  велела  я,  -  готова  заплатить  сколько  угодно,  Лишь  бы
избавиться от этого кошмара.
   Антуан подозвал  мэтра,  и  через  пару  минут  нас  со  всеми  почестями
препроводили в комнату.
   Почти все пространство квадратного помещения  занимала  огромная  круглая
кровать без спинок. Потолок был покрыт зеркальными плитками, как, впрочем, и
одна из стен.
   Я со вздохом села на ложе  куртизанки  и  с  наслаждением  скинула  узкие
лодочки. Боже, до чего хорошо избавиться от тесных  туфель.  Антуан  щелкнул
выключателем, верхний свет  погас,  зато  загорелся  небольшой  торшерчик  у
изголовья. "Рыба" щелкнула еще раз, и  комната  наполнилась  тихой  музыкой.
"Маленькая  ночная  серенада"  Моцарта!  Я  не  слишком  большая  поклонница
симфонических  произведений,  но  мое  детство  прошло  возле  ортодоксально
настроенной бабушки, искренне считавшей, что  ребенка  следует  по  субботам
водить в консерваторию. С тех пор я знаю абсолютно  точно,  сколько  труб  в
органе Большого зала. Ровно  шестьдесят  четыре!  Во  время  долгих,  нудных
концертов я, будучи маленькой робкой  девочкой,  в  тоске  пересчитывала  их
сначала справа налево, затем слева направо,  пытаясь  нехитрым  развлечением
убить скуку.
   Но Моцарт все же лучше, чем барабанная дробь.
   Антуан заулыбался и ловким заученным движением сорвал пиджак, потом начал
медленно поворачиваться,  одновременно  расстегивая  брюки.  Мальчишка  явно
вознамерился устроить сеанс стриптиза.
   - Вы меня не так поняли, - безнадежно вздохнула я, - поговорить надо.
   - Идет, - легко  согласился  Антуан  и  плюхнулся  на  расшитое  золотыми
драконами покрывало.
   - Ты здесь давно?
   - Три года.
   - Сколько же тебе лет?
   - Пятнадцать!
   Я повнимательней пригляделась к кавалеру и решила - врет.
   -  Вот  что,  дружочек,  -  ласково   завела   я,   вытаскивая   приятную
стодолларовую бумажку, - послушай меня внимательно. Это паспорт, гляди.
   Паренек уставился на синенькую книжечку и присвистнул.
   - Здорово по-русски болтаете.
   - Да, - подтвердила я, - совсем свободно. Ну а теперь не перебивай.
   Антуан заинтригованно уставился мне в рот  влажными,  бесконечно  глупыми
глазами. Имея такого почтительного слушателя, легко врать. Да  и  историю  я
придумала совсем недурную.
   Значит, так, живу в Париже  и  владею  парочкой  крупных  ночных  клубов.
Теперь надумала открыть еще один, на своей исторической Родине.  Мои  агенты
произвели полную разведку и по  советовали  "Жак",  поэтому  незамедлительно
прибыла сюда инкогнито для личной проверки. Если
   Антуан сейчас ответит на ряд вопросов, могу пообещать  награду  -  устрою
стриптизером в одно из  моих  французских  заведений.  А  пока  -  небольшой
гонорар.
   У бедного парня от  блестящей  перспективы  захватило  дух,  и  он  робко
поинтересовался:
   - Не обманете?
   - Никогда.
   - Спрашивайте.
   - Давай начнем сначала. Сколько тебе лет и как долго ты тут тусуешься?
   Антуан пригладил и без того прилизанные волосы и принялся рассказывать.
   Зовут его Борей, позавчера справил двадцать пятый день рождения. В  клубе
уже шестой год, можно сказать с самого основания. Вообще, подобный  трудовой
стаж тут редкость. Больше двух лет никто не удерживается.
   Попал Борис в "Жак" случайно. Он, сколько себя помнил, занимался спортом.
Мать-одиночка, замученная работой на чугунолитейном комбинате имени Войкова,
пристроила  сына  в  спортшколу.  Знаний  там  не   давали   никаких,   дети
тренировались по семь-восемь часов  в  сутки,  становясь  в  тринадцать  лет
мастерами спорта. Зато родительское сердце спокойно - мальчишка не бегает по
улицам без присмотра. За своими детьми в ЦСКА приглядывали, из школы  строем
вели на тренировку, кормили обедом, одевали, обували в  спецмагазине,  летом
всех вывозили в  лагерь.  Словом,  спортивное  общество  полностью  заменяло
маленьким гимнастам, пловцам и хоккеистам родную семью.
   Боря особой карьеры не сделал, но до мастера спорта по гимнастике все  же
дослужился. Пару раз парень получил призовые места  на  не  слишком  крупных
соревнованиях, .потом появились боли в мениске, заныл позвоночник... Большой
спорт, как правило, калечит ребенка.
   Тренер не бросил парня.  Пошептался  с  кем  надо,  и  Борьку  приняли  в
Институт физкультуры. Наступило голодное  время.  Стипендии  хватало  на  не
слишком сытный обед. Кое-как они с  матерью  существовали  на  ее  копеечную
зарплату. Потом мамочку отправили в отпуск без сохранения содержания.  Завод
трепыхался из последних сил, чтобы удержаться  на  плаву.  Женщина  нанялась
уборщицей в соседний магазин. Это оказалось последней каплей. Борино  сердце
просто разрывалось на части от жалости при виде синей от усталости мамы.  Но
доконал  его  слегка  заплесневевший  сыр,  который  добрая  директриса   не
уничтожила, а отдала уборщице.
   Парень решил плюнуть на образование и начал  подыскивать  работу.  Многие
бывшие спортсмены подались в бандиты, охрану и шоу-бизнес. С  братками  Боря
связываться боялся, для сцены не обладал талантом, поэтому ничтоже сумняшеся
открыл газету "Частная жизнь" и принялся изучать объявления. Нужное попалось
сразу: "Агентство "Венера" приглашает  лиц  обоего  пола  к  сотрудничеству.
Требуются танцоры, водители, охранники".
   На следующий день Борис  стоял  в  маленьком  кабинете  перед  дамой  лет
тридцати, велевшей называть ее Розой. Выслушав просьбу о приеме  на  работу,
служащая оценивающим взглядом окинула красивую  спортивную  фигуру  парня  и
сказала:
   - Зачем в охрану? Давай в танцоры. Боря слегка растерялся:
   - Не умею я.
   - Ерунда, - отмахнулась работодательница и нагло поинтересовалась:
   - Как у тебя с потенцией?
   Бедный парень покраснел как рак, но все же выдавил:
   - Полный порядок.
   На самом деле это было не совсем так. У Бори был не  полный,  а  какой-то
невероятный порядок. В свое время коллеги ио  команде  поддразнивали  парня,
приговаривая, что у него "бешенство батьки". Заниматься сексом Борька мог  с
утра до ночи, без устали, в разных местах и позах. Самый настоящий талант!
   - Отлично, - резюмировала дама и командным голосом велела:
   - Направо по коридору врач, налево - фотограф. Бегом к обоим.
   Ничего не понимающий Бориска понесся по указанным адресам. Примерно через
час он вновь стоял перед теткой, ощущая, как тонкая рубашка прилипла к телу.
Фотограф велел парню раздеться  догола  и  густо  намазаться  перед  съемкой
маслом "Джонсон-беби".
   - Чудненько, - оповестила дама, - завтра явишься в клуб  "Жак",  зарплату
будешь получать у нас. Пятьсот баксов в месяц, чаевые твои, согласен?
   Боря чуть не упал в обморок, услышав предложенную сумму.  Максимум,  куда
простиралась его фантазия, - было двести долларов, ну двести пятьдесят...
   - Но совершенно не умею танцевать, - проблеял парень.
   - Там научат, - отмахнулась "кадровичка" и добавила:
   - Не дрейфь, не в Большой театр идешь.
   Через пару дней Боря разобрался в ситуации.  "Жак"  гордо  именовал  себя
"дворцом страсти". Посетителям тут разрешалось все. Напиваться и блевать  на
пол, бить посуду и обслуживающий персонал, раздеваться догола и приставать к
официантам и официанткам. Впрочем, последние выступали в роли "блюд". Они же
раскручивали клиентов на невероятно дорогую еду и напитки.
   В обязанность Бори входило садиться за столик выбравшего  его  клиента  и
помогать последнему полностью расслабиться. Кое-кто напивался в дым, кое-кто
предпочитал безумные пляски в голом виде,  ну  а  некоторые  устраивались  в
уютных номерах.
   -  Значит,  все  эти  жуткие  люди,  танцующие  под   барабанную   дробь,
посетители?
   - Да, - кивнул Боря, - в  самом  начале  вечера,  правда,  для  разогрева
выпускают парочку профессионалов, а потом народ начинает веселиться. Кстати,
можно и не раскрывать меню, сюда многие приходят парами.
   - Кто такой Жок?
   - Хозяин.
   - И где его искать? Борис пожал плечами:
   - Понятия не имею. Никогда с ним не встречался. Знаю только,  что  он  не
каждый день приезжает. Здесь женщина заправляет,  Софа.  Говорит  всем,  что
управляющая, только на самом деле ею Жок вертит.
   - Откуда знаешь? Боря вздохнул:
   - Я тут не первый год, меня любят.  До  Софы  другая  баба  была,  Ритка.
Хорошая тетка, только кололась,  ну  в  один  прекрасный  день  и  отбросила
копытца. Вот тогда  Софа  и  появилась.  Милая  такая,  улыбается,  а  глаза
змеиные.
   Месяца не прошло, как новая хозяйка вызвала Борю и велела:
   - Переезжай в первую комнату.
   - Погодите, - прервала я его, - вы что, тут живете?
   - Нет, - покачал головой парень, - просто за каждым закреплен свой номер.
У нас тут всякие игрушки, вибраторы, презервативы, косметика...
   Боря не понял, почему он должен переселяться,  но  вопросов  задавать  не
стал. Правда выяснилась случайно. Зашел в ванную  помыться  после  очередной
клиентки, налил воду и тихо-тихо лег в теплую жидкость. Время подкатывало  к
шести утра, и парень знал, что больше в зал не вызовут.
   И вдруг в полной тишине раздались голоса. Софа на все корки материла одну
из официанток:
   - Тебя сюда взяли, чтобы людей обслуживать, напиться и дома  можешь.  Еще
раз увижу под газом, выгоню.
   Что отвечала девушка, Борька не слышал, зато сразу понял, что к чему. Все
комнаты  первого  этажа  были  оборудованы  ванными.  Борькина  прилегала  к
хозяйской, очевидно, Софа не прикрыла дверь...
   Потом он еще не раз становился свидетелем чужих разговоров, но никогда не
показывал вида, что владеет какой-то информацией. Борис  хорошо  знал,  куда
подевалась красивая, но  слишком  болтливая  Алевтина,  занимавшая  до  него
первую комнату. Девушка торговала собой на площади у трех вокзалов.
   Впрочем, ничего интересного у Софы в кабинете не происходило. В  основном
она ругала обслуживающий персонал, раздавала указания и  злилась  по  поводу
выручки. Иногда ее ублажали  парни  из  "меню".  Но  Борька  и  сам  не  раз
кувыркался в кровати с Софой, поэтому  ничего  нового  для  себя  не  узнал.
Кстати, обслуживать начальницу он не любил. Та никогда  не  платила  чаевые,
лишь милостиво кивала отличившемуся любовнику.
   Странный разговор он услышал только один раз, примерно  месяца  три  тому
назад.
   Наемным  работникам  строго-настрого   запрещалось   спать   в   номерах.
"Официанты" должны были уезжать домой, но в  тот  день  Боря  ужасно  устал.
Воспользовавшись тем, что  уборщицей  работала  симпатизировавшая  ему  баба
Кати, он дождался, пока женщина с ведром, тряпкой и  пылесосом  вдвинется  к
нему в комнату, сунул той денег, велел молчать и заснул тяжелым сном.
   Проснулся отчего-то около часа дня и, зевая, побрел в ванную.  Чувствовал
он себя совершенно спокойно, думая,  что  никого  нет.  Но  не  успел  Борис
прикоснуться к крану, как из соседнего помещения донесся голос Софы:
   - Слышь, Жок, ну прости меня, сделай милость.
   Парень так И сел на стульчак, тихо радуясь, что не успел включить воду, а
грубая, бесцеремонная начальница самым заискивающим голосом пела:
   - Завтра обязательно верну, Жок, в первый раз взяла.
   В ответ послышалось бурчание.
   - Хочешь, на колени встану? -  умоляла  Софа.  -  Ты  меня  знаешь,  Жок,
миленький, дорогой.
   Послышались  громкие  шлепки,  потом  сдавленные   рыдания.   Софе   явно
наподдавали по морде. Невнятный голос вновь забубнил.
   Грозная начальница, всхлипывая, завела:
   - Хорошо, хорошо, как прикажешь, ты тут хозяин, а я твоя раба.
   Вновь раздались смачные шлепки. Боря  сидел  ни  жив  ни  мертв,  страшно
боясь, как бы Софе не  пришло  в  голову  заглянуть  в  соседнее  помещение.
Начальница мирилась с тем, что Борька иногда слышит ее ругань, и явно ценила
молчаливость парня. Но свидетеля своего унижения она  постарается  выставить
за дверь как можно скорей.
   Но Софа ничего не узнала, а  Боря  понял,  что  хозяином  клуба  является
таинственный Жок.
   - Зачем же ты сказал мне, что тебе пятнадцать лет?
   "Антуан" рассмеялся:
   - Милые дамочки мальчиков помоложе любят. У  меня  имидж  такой  -  юный,
необученный, первый раз замужем. Большинство просто тащится.  Рост,  видите,
небольшой, бороду с усами начисто извел...
   - Ладно, - сказала я, - одевайся и выводи меня отсюда.
   "Рыба" мигом  накинула  пиджак.  Потом,  секундно  поколебавшись,  парень
подошел ко мне и легко тронул за руки:
   - Простите, вы правда отправите меня в Париж?
   - Да, - спокойно пообещала я, - сведу там С нужным человеком,  на  работу
возьмут. Так что учи французский!
   - Пожалуйста, - шепотом-попросил Борис, - пожалуйста, не забудьте,  дайте
мне шанс. Говорят, там в подобные заведения ходят дочери миллионеров и можно
составить отличную партию.
   Я только улыбнулась. Нет, девушки из  семей  Дюпонов  или  Ле  Клерков  в
стриптиз-клубах не встретить, у них другой круг общения.
   - Точно не забудете? - продолжал ныть Боря.
   - Сказала же нет, - ответила я и велела:
   - Если увидишь меня тут еще раз, вида не показывай, что знакомы.
   - Понял, не дурак, - закивал Боря.

Глава 21

   На следующий день я вылезла из кровати около одиннадцати и  поглядела  во
двор. Моросил 1 мелкий дождь, солнца и в помине нет, а по дорожке  от  ворот
идет по направлению к  дому  незнакомая  женщина.  Лицо  прикрыто  зонтиком,
фигура стройная, подтянутая.
   Зевнув, я накинула халат и вышла в коридор. Но  не  успела  добраться  до
лестницы, как услышала громкий голос хозяйки:
   - Антонина, Дарья встала?
   - Так она давно уехала, - крикнула в ответ горничная, - никогда не  сидит
на месте!
   - Ты уверена?
   - А вы гляньте во двор, машины нет!
   - Дома-то кто есть?
   - А никого, - сообщила Тоня, - дочка ихняя с Варенькой  еще  в  восемь  в
школу отправились. Аркадий их повез, а Ольга в девять отбыла...
   - Ладно, - велела Таня, - ступай гладить.
   Тоня быстро зацокала каблучками. Потом раздался скрип  входной  двери,  и
хозяйка сообщила:
   - Пошли в кабинет, мы одни.
   - Хорошо, - ответил незнакомый женский голос.
   Быстрее молнии я метнулась в свою спальню. Так,  значит,  Таня  хочет  по
какой-то причине скрыть от всех свою гостью. Надо во  что  бы  то  ни  стало
подслушать их беседу.
   Кабинет расположен на втором этаже. Это угловая комната, две  из  стен  в
ней внешние, третья же примыкает к апартаментам покойного Олега Андреевича.
   Надеюсь, что дверь не заперта и что там есть встроенный шкаф.  Схватив  с
тумбочки стакан, я прокралась в спальню депутата.
   Дверь оказалась открыта. Сейчас прислоню стакан.к стене и прижмусь  ухом,
в детстве мы с ребятами так подслушивали у дверей учительской, где  педсовет
обсуждал четвертные отметки.
   Но подручные средства не понадобились. В спальне Олега Андреевича нашлась
небольшая картина, изображавшая усталых рыбаков. Елозя стаканом по  стене  в
поисках лучшей слышимости, я сдвинула полотно и отшатнулась -  прямо  передо
мной окошко в кабинет и как на ладони видно Таню.
   Сначала я быстренько присела, боясь,  что  меня  заметит,  но  уже  через
секунду поняла, в чем дело.
   В кабинет я заходила несколько раз и никаких окон, кроме  наружного,  там
не заметила.  Зато  на  стене  висит  странная  штука  -  матовое  стекло  с
блестящими  вкраплениями.  Таня  объясняла,  будто  данную  красоту  подарил
Харитонову один модный экстравагантный  художник,  которого  Олег  Андреевич
спас от тюрьмы.
   "Закат в Венеции", ни больше ни  меньше.  Я  еще  удивилась,  разглядывая
данное произведение, при чем тут Венеция?
   И вот теперь выяснилось, что на самом деле вещица  -  шпионский  глаз,  а
рядом небольшое отверстие, прикрытое  пробкой.  Я  потянула  за  колечко,  и
рассерженный голос хозяйки влетел прямо в ухо:
   - Что тебе надо?  Деньги  ты  ведь  получила!  Женщина  сидела  спиной  к
"картине", поэтому мне была видна лишь прямая спина.
   - Очень мало заплатила.
   - Я теперь вдова, - пояснила Таня, - нуждаюсь  в  средствах,  как  раньше
давать не могу.
   - Ладно, - легко согласилась пришедшая, - только уж извини, если язык  за
зубами не удержу.
   - Пожалуйста, - хмыкнула Татьяна, - кстати, теперь и бояться некого, Олег
покойник, так что придется тебе убираться несолоно  хлебавши.  И  больше  не
надо ко мне домой приезжать.
   - Ладно, - вновь покладисто сказала женщина, - сейчас ухожу,  только  зря
думаешь, будто теперь нечего бояться. Согласна, одна твоя тайна вроде как  и
смысл потеряла, хотя, прикинь, какой скандал поднимется, если про  Валентину
узнают.
   Таня нервно забарабанила пальцами по столу.
   - Абсолютно  никакого  скандала,  Валентина  давно  похоронена,  памятник
хороший стоит, цветочки растут.
   -  Ой,  -  захихикала  гостья,  -  только  не  надо  мне  лапшу  на  ушки
развешивать. Мы-то с тобой знаем, что к чему и что почем!
   - В толк не возьму, - вздохнула Таня, - к чему ты клонишь?
   - Ох, ох, ох, актриса погорелого театра, - взвизгнула женщина,  -  какого
шута тогда мне каждый месяц почти штуку баксов платила?
   - Давала не тебе, а нашей несчастной матери, - спокойно пояснила Таня.
   Она явно взяла себя в руки.  Щеки  приняли  нормальный  оттенок,  а  руки
преспокойно лежали на столе.
   - Что ж от мужа бегала? - продолжала наседать дама.
   - Хватит, - решительно заявила хозяйка.
   Потом она твердым шагом  подошла  к  большому  барометру,  висевшему  над
диваном, отодвинула его и отперла сейф.
   - Возьми.
   На стол шлепнулась довольно тощенькая пачка долларов.
   - Имей в виду, - продолжила Татьяна, - в последний раз, денег больше нет,
придется тебе вычеркнуть этот источник.
   - Никогда, - хихикнула дама, - готовь  следующий  взнос,  встретимся  где
всегда. А не принесешь, живо с грязью смешаю.
   Татьяна слегка изменилась в лице, но голос ее не дрогнул:
   - Делай, как считаешь нужным.
   - Думаешь, смерть Харитонова все покрыла? Таня молчала.
   - Ну-ну, - осмелела совсем гостья и зашуршала бумажками:
   - Да здесь и пятисот нет!
   - Пошла вон, - тихо, но твердо сказала Татьяна, - вон.  Если  б  не  наша
мать, руки бы тебе не подала, шантажистка!
   - А ты убийца и негодяйка, к тому же обманщица, -  не  осталась  в  долгу
женщина.
   Она легко вскочила на ноги и быстрым шагом двинулась к выходу. На  пороге
она притормозила, и я увидела наконец ее лицо.  На  меня  смотрела  женщина,
невероятно похожая на Таню.  Скорей  всего,  близкая  родственница,  впрочем
учитывая слова хозяйки о несчастной матери, наверняка сестра.
   - Во вторник, - усмехнулась криво сестрица, - именно  во  вторник,  и  ни
днем позже,  принесешь  оставшуюся  сумму  в  бакалейку  ровно  в  чае  дня.
Опоздаешь - пеняй на себя.
   - Пошла ты, - выпалила Таня, с треском ломая пальцами карандаш.
   - Имей в  виду,  -  свистящим  шепотом  отчеканила  шантажистка,  -  знаю
абсолютно все, тебе даже трудно представить меру моей осведомленности...
   - Убирайся, - не дрогнула вдова, - не  уйдешь  под