таинственная
незнакомка с забинтованной ногой?
   Опрокинув в себя чай, я понеслась к  подземке,  надеясь,  что  Никита
стоит со своим книжным лотком на площади.
   Бывший однокашник оказался на месте.
   - О, Дашка! - обрадовался он. - Пошли пожрем.
   При воспоминании о клейких пельменях с начинкой из плохо  провернутых
бычьих жил меня передернуло.
   - Тут есть другое место для еды?
   Никита кивнул:
   - Полно всего, но там дорого.
   - Пошли, я угощаю.
   - У богатых свои причуды, - хихикнул Никита, - мне и пельмени хороши.
   Но я привела его в "Сбарро" и купила пиццу.
   - Какими судьбами опять в  наших  краях?  поинтересовался  Никитка  и
вцепился зубами в угощение. - О-о, вкуснотища зверская!
   Пока он, восторгаясь, глотал огромные куски  теста,  покрытые  мясом,
помидорами и расплавленным сыром, я вытащила из сумочки обе фотографии и
положила перед ним.
   -  Это  кто?  -  удивился  Никита,  вытирая  губы.  -  Какие   ножки,
загляденье!
   Мужчины  все-таки  странные  существа,  вместо  того  чтобы  обратить
внимание на лицо или волосы, рассматривают ноги.
   - И попка классная, - продолжал Никита.
   - Ты лучше скажи, кто из них запихивал в "Мерседес" Лику?
   - Кого?
   - Ну ту тетку, что потеряла сознание на площади!
   Никита принялся вглядываться в снимки.
   - У беленькой-то лица практически не  видно,  -  сказал  он  в  конце
концов, - одни ноги, но она больше  похожа  на  ту  бабенку,  с  красным
кабриолетом. Вот то, что черная не она, - это точно. Та блондинкой  была
молоденькой, хорошенькой, в белой юбочке, и ножки  похожи,  стройные,  в
босоножках, щиколотка завязана.
   Уж не знаю, она или нет, но похожа.
   Я вскочила:
   - Спасибо.
   - Эй, ты куда?
   - удивился Никитка.
   А кофе?
   - Пей без меня, - ответила я и побежала к "Пежо".
   Выходит, Малика Юсуповна тут ни при чем, но  она  определенно  знает,
как зовут симпатичную  блондиночку.  Скорей  всего,  это  кто-то  из  ее
близких подружек, попросивших на денек машину.
   Чувствуя  себя  спаниелем,  который  унюхал  дичь,  я  схватилась  за
телефон.
   - Слушаю, - торжественно ответила Инга Федоровна.
   - Позовите Малику Юсуповну.
   - Хозяйка приедет в двадцать два часа,  -  голосом  церемониймейстера
заявила экономка, - что ей передать?
   Но я весьма невежливо отсоединилась. До десяти  пришлось  шляться  по
городу.  От  тоски  я  накупила  кучу   ненужных   вещей:   ярко-красную
кофточку-стрейч, которую заведомо никогда не надену, попонку для Хучика,
пластмассовую мыльницу и домашние тапки в виде головы  кролика.  Наконец
стрелки часов замерли в нужной  позиции.  На  этот  раз  Инга  Федоровна
ответила:
   - Кто ее спрашивает?
   - Что за неуместное любопытство, милейшая?
   - Но как вас представить?
   - Дама, которая желает купить дом!
   Воцарилась тишина, нарушаемая легким потрескиванием, потом послышался
другой голос, глухой и спокойный:
   - Слушаю вас.
   - Малика Юсуповна?
   - Да.
   - Разрешите представиться: Дарья Васильева, я сегодня осматривала ваш
особняк...
   - Очень приятно, - вежливо прервала меня Малика Юсуповна, -  надеюсь,
вам показали все.
   - Да, здание чудесное, интерьер восхитительный,  мебель  выше  всяких
похвал.
   - Рада, что вам понравилось.
   - Я в восторге.
   - Замечательно.
   - Но произошла маленькая неприятность.
   - Какая? - насторожилась собеседница.
   - Видите ли, я случайно  обронила  в  здании  часы,  так,  безделицу,
номерной  "Шопард",  серо-стального  цвета,  циферблат  украшен   сорока
бриллиантами, а ремешок отделан вставками из  сапфиров.  Естественно,  я
могу купить себе новые, но потеренные  -  подарок  моего  любовника,  он
может очень обидеться на меня, а в мои планы пока не входит  расставание
с этим мужчиной.
   - Немедленно отправлю всю прислугу искать часы! - воскликнула  Малика
Юсуповна.
   - Погодите, кажется, я предполагаю, где они могут  быть.  Видите  ли,
мне очень понравилась ваша кровать, и я твердо решила,  что  обязательно
оставлю ее себе,  поэтому  откинула,  уж  извините  за  бесцеремонность,
подушку и пощупала матрас. Согласитесь, он  главный  компонент  постели.
Скорей всего, часики свалились с запястья именно в тот момент.
   - Вас не затруднит подождать у телефона? - спросила хозяйка.
   - Нет, конечно.
   - Инга, -  донесся  до  меня  возглас,  -  немедленно  ступай  в  мою
спальню...
   Через несколько минут Малика Юсуповна сообщила:
   - Ваша безделушка у меня.
   - Ах, боже! - Я старательно принялась изображать  радость.  -  Просто
замечательно! Честно говоря, я боялась, что обронила  "Шопард"  в  саду,
там никогда не найти крошечную штучку.
   - Я бы велела садовнику просмотреть  каждую  травинку,  -  засмеялась
Малика Юсуповна, - иначе бы полжизни потом  чувствовала  себя  виноватой
перед вами.
   - Но вы-то здесь ни при чем!
   - Все равно, вещь-то потеряна на моей территории. Скажите  адрес,  по
которому прислать часы.
   - А если я сама подъеду  за  ними?  Или  уже  поздно?  Вы,  наверное,
ложитесь спать?
   - Что вы, - засмеялась Малика Юсуповна, - в это  время  жизнь  только
начинается. Да мне раньше трех и не заснуть ни за что.
   Я включила зажигание и понеслась по известному адресу.
   В жизни Малика Юсуповна оказалась еще более некрасивой, чем на  фото.
Ростом она была ниже меня, ее стройная,  даже  худощавая  вверху  фигура
книзу расширялась и заканчивалась довольно  крепкими  короткими  ногами,
напоминавшими о предках дамы, скакавших на лошадях. Лицо не  отпугивало,
карие глаза и ровно очерченные брови смотрелись даже  приятно,  но  кожа
выглядела нездорово-желтой, а нос был покрыт крупными порами. Вот волосы
вызывали восхищение: густые,  тяжелые,  иссиня-черные,  они  блестели  в
свете люстры словно лакированная поверхность. Впрочем, может, пряди и  в
самом деле  были  сбрызнуты  специальным  средством,  придающим  локонам
здоровый вид.
   Меня провели в гостиную, угостили чаем.
   Я нацепила свои часы  вновь,  и  мы  с  Маликой  Юсуповной  принялись
болтать ни о чем.  Спустя  полчаса  обнаружили  кучу  общих  знакомых  и
прониклись друг к другу симпатией. Наконец, сочтя момент  подходящим,  я
воскликнула:
   - Вам не скучно одной в огромном доме?
   Малика Юсуповна улыбнулась:
   - Ну, во-первых,  больше  всего  на  свете  я  люблю  одиночество,  а
во-вторых, поздно приезжаю с работы.
   - Вы ведь художница?
   - Да, - кивнула хозяйка, - портретист.
   Недавно прошла моя выставка в галерее "Рад".
   - Но разве живописцу нужно ездить  в  присутствие?  -  Я  прикинулась
идиоткой.
   Малика улыбнулась.
   - Картины не падают с неба, их надо нарисовать, поэтому  я  частенько
провожу в мастерской по двенадцать часов. Может, вам покажется  странным
подобное заявление, но успех творческого проекта на девяносто  процентов
зависит от трудолюбия.
   - У вас такой чудесный дом, отчего же не писать тут?
   Малика спокойно налила себе еще чашечку кофе. Очевидно,  у  дамы  нет
никаких проблем со здоровьем, если поздним вечером  она  позволяет  себе
наливаться арабикой.
   - Конечно, оборудовать тут мастерскую не составило бы никакого труда,
- пояснила она, но я уже говорила, что пишу портреты, причем очень часто
не на заказ. Запечатлеваю на холсте  интересные  лица.  Иногда  езжу  по
городу и рассматриваю толпу, вдруг мелькнет  кто-нибудь  с  неординарной
внешностью. У  меня  сейчас  задуман  цикл  работ  под  общим  названием
"Посмотри на современника". Дом наш, как видите, в  коттеджном  поселке,
добраться сюда можно лишь  на  машине,  поэтому,  чтобы  мои  модели  не
отказывались позировать, пришлось покупать еще квартиру в центре Москвы,
рядом с метро, на Александровской улице.
   - Ясно, - протянула я, - и вы целыми днями трудитесь?!
   - Да.
   - Но это же ужасно!
   - Почему? - засмеялась Малика.
   - Неужели вы не можете позволить себе работать не пять дней в неделю,
а меньше, ну, допустим, два.
   Хозяйка откинула назад копну волос.
   - Я стою у мольберта не пять, а семь дней в неделю.
   - Как? И в субботу с воскресеньем тоже?
   - Конечно.
   - Но зачем? Ведь не из-за денег же! Представляю, как вы устаете.
   - Наоборот, во время работы я отдыхаю.
   - Такого просто не может быть!
   - Вы кто по профессии? - спросила Малика.
   - Преподаватель французского языка, - ответила я, - мне нравилась моя
специальность, но, как только выдалась возможность, я мгновенно  бросила
преподавать.
   Малика вытащила длинную тонкую сигарку.
   - У вас есть что-то такое, ну, что вы любите делать больше всего?
   "Расследовать запутанные детективные истории", - хотела было выпалить
я, но вовремя схватила себя за язык и выдала наглую ложь.
   - Обожаю готовить, скупаю все книги по кулинарии!
   - А я обожаю пачкать красками холст, - усмехнулась хозяйка.
   - Но иногда же хочется развеяться, сходить, к примеру, в ресторан...
   - Мне нет.
   -  Бог  с  ним,  с  кабаком,  в  театр,  консерваторию,  за   границу
съездить...
   - Уже не интересно, побывала везде!
   - В конце концов просто в баню сбегать с близкой подругой.
   - У меня их нет.
   - Друзей?
   - Да, - кивнула Малика, - знакомых  толпа,  в  основном  у  мужа,  он
крайне общительный человек, а я слегка аутична.
   - Совсем-совсем нет подружек?
   - Ни одной, - покачала  головой  она,  -  да  они  мне  и  не  нужны,
мольберт, кисти и краски - вот мои лучшие друзья.
   - И каждый день...
   Малика Юсуповна поправила бесчисленные браслеты, болтающиеся у нее на
запястьях.
   - Я живу по четкому расписанию. Ровно в одиннадцать утра  приезжаю  в
мастерскую и нахожусь там до девяти вечера.
   - Не выходя на улицу?
   - А зачем мне выходить?
   - Может, и лучше, что у вас нет близких подруг, - пробормотала  я,  -
мои вечно втягивают меня  в  неприятности.  Вот  пару  дней  назад  Лена
Кротова попросила на время машину,  ей  захотелось  перед  коллегами  на
работе пофорсить, и что?
   - Наверное, в аварию попала, - спокойно предположила Малика.
   -  Точно!  Разбила  лобовое  стекло,  помяла   бампер...   Вы   даете
кому-нибудь свой автомобиль?
   - Я?! Машину? Постороннему человеку?
   Нет, конечно. На мой взгляд, это  так  же  отвратительно,  как  взять
чужую зубную щетку!
   - И вы никогда бы не разрешили попользоваться своей машиной?
   Лицо Малики Юсуповны перекосилось.
   - Мне даже будет неприятно,  если  муж  захочет  ею  воспользоваться.
Правда, Марлен знает о моей особенности и никогда не станет проситься за
руль, впрочем, у него три своих авто, моя ему ни к чему.
   - А вы на какой ездите?
   - У меня "Мерседес" кабриолет.
   - Очень хорошая модель.
   - Мне нравится.
   - Моя невестка тоже довольна, у нее такая же, синего цвета.
   - Брюнетке больше подходит красный, улыбнулась Малика,  -  поэтому  я
приобрела модификацию огненного оттенка.
   - Очень вкусные пирожные. - Я перевела стрелку  разговора  на  другие
рельсы.
   -  Не  люблю  жирный  крем,  предпочитаю  воздушный,   белковый   или
йогуртовый.
   - Ах, какой у вас вид из окна! Волшебно!
   Я встала и заглянула за занавеску. Малика Юсуповна осталась сидеть на
диване. Воспользовавшись тем, что  хозяйка  вновь  стала  наливать  себе
кофе, я вытащила из сумочки фотографию и воскликнула:
   - Здесь лежит чей-то снимок!
   Малика Юсуповна вздернула правую бровь.
   - Да?
   - Вот смотрите! Наверное, кто-то из ваших знакомых или родственников,
- продолжила я и сунула снимок под нос хозяйке.
   Малика поморщилась.
   - Нет, ко мне сей шедевр не  имеет  ни  малейшего  отношения.  Больше
похоже на порнографическую картинку.
   - Наверное, кто-то из вашей прислуги увлекается подобными штучками...
   Малика неожиданно резко крикнула:
   - Инга!
   В комнату моментально влетела экономка.
   Я очень удивилась, она что, сидела под дверью?
   У нас Ирку, как правило, невозможно дозваться! И еще,  стрелки  часов
почти подобрались к полуночи,  в  столь  позднее  время  мы  никогда  не
тревожим домработницу, но если все же в крайнем случае зовем Иру, то она
появляется в халате, растрепанная,  и,  зевая,  заявляет:  "Ни  сна,  ни
отдыха измученной душе! Чего еще стряслось?"
   А  Инга  Федоровна  оказалась  безукоризненно  одета,   ее   прическа
выглядела безупречно, на лице виднелся скромный макияж.
   - Жду ваших указаний, - наклонила экономка голову.
   Малика Юсуповна ткнула пальцем в снимок, лежащий на столе.
   -  Немедленно  выясните,  кому  принадлежит  ЭТО,  и  увольте  данную
личность.
   - Слушаюсь, - кивнула Инга Федоровна и глянула на фото.
   Внезапно бледные щеки экономки слегка порозовели.
   - О... - начала было она и осеклась.
   - Что еще! - возмущенно воскликнула Малика  Юсуповна.  -  Я  не  ясно
отдала приказ?
   - Нет-нет, - быстро ответила Инга Федоровна, -  однако,  я  не  сумею
сегодня его выполнить. В доме сейчас находится только  охранник  Виктор,
остальная прислуга отпущена по домам.
   - Значит, сделаете дело завтра, - раздраженно прервала ее хозяйка,  -
и не надо докладывать мне о трудностях,  которые  подстерегают  вас  при
выполнении задания. Я вообще ничего знать не хочу! Прислугой ведаете вы,
найдите того, кто посмел оставить на подоконнике отвратительное фото,  и
избавьтесь от служащего!
   Впредь будьте внимательной при подборе людей. А сейчас ступайте.
   Инга Федоровна молчаливой тенью скользнула за дверь.
   - Экономка живет в доме? - полюбопытствовала я.
   - Нет, - последовал ответ, - меня раздражают посторонние люди, спящие
в моих комнатах.

Глава 16

   Домой я заявилась около двух часов ночи и постаралась  прокрасться  к
себе так, чтобы не разбудить  никого  из  домашних.  В  кровать  удалось
рухнуть в начале третьего, поэтому сами понимаете, что распахнула  глаза
я около полудня, и то  только  потому,  что  около  моей  кровати  вновь
оказалась Ирка.
   - Ты твердо решила не давать мне выспаться?  -  спросила  я,  отрывая
голову от подушки.
   -  Девочка  эта,  Лена,  ну  та,  которую  вы  привезли,  -  занудила
домработница.
   - Ну что еще? - поинтересовалась я, выпутываясь из одеяла.
   - Зуб у нее болит, всю ночь промаялась, а теперь щеку дует.
   Я накинула халат и  пошла  в  комнату,  в  которой  поселилась  Лена.
Девочка  с  самым  несчастным  видом  сидела  в  кресле   у   маленького
телевизора.
   - Как дела, детка?
   - Очень хорошо, - ответила Лена, поворачивая ко мне опухшее личико.
   - Ты похожа на  хомяка  после  хорошего  обеда,  -  улыбнулась  я,  -
собирайся.
   - Куда?
   - К врачу.
   - Не, само пройдет, у меня такое часто! - воскликнула Лена.
   - Очень плохо, - покачала я головой, - иметь во рту  инфекцию  крайне
опасно, зубы следует лечить, иначе к моему возрасту ты  их  потеряешь  и
вынуждена будешь щелкать вставными челюстями.
   - Ну и чего? - не сдалась Ленка. -  С  пластмассовыми  клыками  очень
удобно, их чистить не надо, и не болят!
   - Собирайся, - велела я и пошла одеваться.
   По дороге в клинику я, как могла, старалась успокоить Ленку.
   - Ты не бойся, больно не будет, сделают небольшой  укольчик,  челюсть
онемеет, и все.
   Ленка мрачно кивала головой и изредка хваталась  за  щеку,  очевидно,
зуб причинял ей немалые страдания. Я подкатила к подъезду поликлиники  и
ахнула.  Окна  замазаны  белой  краской,  дверь  нараспашку,  на   стене
объявление "Ремонт". Ну надо же, я не показывалась тут  год,  и  за  это
время произошли изменения.
   - Не беда, - приободрила я Лену, - сейчас найдем другого врача.
   Я набрала номер рабочего телефона Оксаны.
   Моя  ближайшая  подруга  хирург  и  моментально  посоветует  хорошего
доктора. Но, очевидно, сегодня был не мой день.
   - Алло, - ответил густой бас.
   - Можно Оксану Степановну?
   - Она на операции.
   - Вот черт! - вырвалось у меня.
   - Что у вас случилось? - проявил любопытство незнакомый врач.
   - У ребенка дикая зубная боль, хотела спросить у Оксаны,  куда  лучше
отвезти девочку.
   - Платно?
   - Да.
   - Без всяких колебаний отправляйтесь  в  "Линию  улыбки",  там  самые
классные специалисты.
   - Давайте адрес, - обрадовалась я.
   Наверное,  фортуна  решила,  что   на   сегодняшний   день   с   меня
неприятностей хватит, потому как "Линия улыбки"  оказалась  буквально  в
двух шагах от той поликлиники, где раньше лечила зубы я.
   Интерьер медицинского заведения призван был сообщить клиенту, что  он
попал в преуспевающее учреждение. В холле лежали ковры, на стенах висели
картины в дорогих рамах, повсюду стояли уютные диваны и кресла.  Натянув
на ноги одноразовые бахилы, я подошла к рецепшен.
   - Возможно ли попасть к доктору прямо сейчас? Человек с острой болью.
   Администратор окинула меня быстрым взглядом.
   - Конечно, фамилия клиента?
   На секунду я растерялась, вот уж чего не знаю! Но не говорить же  это
вслух.
   - Васильева.
   - Сделайте одолжение, посидите.
   Мы с Ленкой устроились возле овального столика, заваленного  печатной
продукцией. Я сунула девочке журнал.
   - Почитай пока.
   Ленка послушно принялась перелистывать странички.
   - Васильева, - раздалось из небольшого динамика, - вас ждет доктор  в
пятом кабинете.
   - Ты посиди тут одна, - приказала я, вставая, - сначала сама потолкую
со стоматологом.
   Не знаю, как у вас, а у меня при виде  зубоврачебного  кресла  всегда
подкашиваются ноги.
   Еще у дантистов есть мерзкая привычка  раскладывать  на  столике,  на
самом виду, разнообразные острые железные ковырялки. А  как  только  вы,
покорившись  судьбе,  устраиваетесь  на  сиденье,  перед   самым   лицом
оказывается не что иное, как омерзительная бормашина.
   Мужчина с  лицом,  почти  полностью  закрытым  хирургической  маской,
спокойно сказал:
   - Прошу.
   - Видите ли...
   - Садитесь в кресло.
   - Но... Я хочу рассказать...
   - Не надо, сам все увижу, - пресек мою вербальную активность дантист,
подталкивая меня к креслу, - устраивайтесь.
   Я машинально села на предложенное место.
   - Хочу...
   - Да-да, откроем ротик.
   - У меня...
   - Понятно-понятно...
   - В коридоре...
   - Очень уютно, - кивнул дантист, натягивая перчатки,  -  у  нас,  как
дома, обстановка расслабляет.
   - Послушайте!
   - Наташа, - приказал дантист, - что стоишь! Видишь, дама не  в  себе,
ну-ка быстренько!
   Тут же мне в руку впился комар. Я дернулась, но доктор  удержал  меня
за плечи и проникновенно сказал:
   - Все, все.
   В ту же секунду в голове заклубился туман и захотелось спать.
   - Откроем ротик, - донеслось издалека.
   - Девочка... -  Я  попыталась  оказать  последнее  сопротивление,  но
пальцы, пахнущие резиной, нажали мне на подбородок, и через  секунду  во
рту  оказалась  целая  куча  железок  и  тампонов.   Что-то   захрюкало,
зазвякало, в десну воткнулась иголка.
   - Ну вот, - ласково отметил врач, - а вы боялись! Всего-то делов, зуб
мудрости удалить, ну зачем он вам? Сейчас онемеет.
   Я попыталась вывернуться из его цепких рук, но неожиданно  не  сумела
даже пошевелиться.
   - Наташа, - коротко сказал стоматолог, надень на даму очки  и  включи
музыку.
   На глаза мне мгновенно опустились окуляры из темного,  почти  черного
стекла, в уши воткнулись затычки, я ослепла  и  оглохла.  Но  уже  через
секунду полилась музыка, самая подходящая для спокойного расслабления  в
кресле  у  стоматолога.  "Танец  с  саблями"  Арама  Хачатуряна.  Сердце
заколотилось в такт безумной мелодии. Потом в глаза ударил свет.
   Улыбающийся врач вертел передо мной щипцами,  в  которых  торчал  мой
бедный зуб.
   Губы  доктора  шевелились.  Неожиданно  ко  мне  вернулись  силы,   я
выдернула наушники.
   - Ведь совсем не больно? - спрашивал врач.
   Я хотела было вымолвить слово, но онемевшая губа не желала двигаться,
а язык мне не принадлежал.
   -  Через  некоторое  время  заморозка  отойдет  и  лунка  заболит,  -
заботливо предупредил стоматолог, - купите в аптеке "Кетанов", выпейте.
   Ничем не полощите, желаю удачи, счет н