зное и великолепно выполнит функции каски. Теперь
осталось только ждать, пока "салют" прекратится.

Через какое-то время я поняла, что сидеть с ведром на голове все-таки не
слишком приятно.

- Что здесь происходит? - раздался сердитый голос.

Я опустила глаза вниз и в узенькую щель увидела черные блестящие ботинки
Аркадия.

- Что происходит? - вопрошал сын. - Мать, ты совсем на старости лет
сдурела? Решила в пса-рыцаря играть? Давай, скидывай шлем. Что здесь
произошло?

- Ой, Аркадий Константинович, - запричитала Ирка, - ой, как живы остались!
Ой, мамочка! Ой! Что это!

- Это столовая, - ответил Кеша, - вернее, ее останки, руины. Эй, мать,
вылезай, кончен бал, погасли свечи!

Сидя с ведром на голове, я с ужасом думала, как объяснить устроенный мною
фейерверк.

- Ну, - настаивал Кеша, - чего медлишь?

- Как там, все спокойно? - пискнула я.

- Громче говори!

- Не могу! - крикнула я и чуть не оглохла. Внутри ведра голос звучал как в
соборе - сильно и густо.

- Дай сюда, - велел Кеша и сдернул с меня ведро.

- Ой-ой-ой, - завопила я, - больно! - И зажмурилась, боясь увидеть картину
разгрома.

- Зачем она его надела? - послышалось сопрано Зайки.

- А зачем она вообще все делает? - спросил Кеша.

- Прекрати издеваться, - взвыла я.

- Злится, значит, жива, - резюмировала Ольга.

- Ой, - раздался Марусин крик, - ох и ни фига себе! Вот это бардак, прямо
погром в Жмеринке!

- Маня, - возмущалась я, - что за выражения!

- Мать, устроившая такой разгром в столовой, не имеет права делать никому
замечания, - отрезала Зайка.

- Почему она ведро надевала? - полюбопытствовала Маня.

- Голову мыть хотела, - ответил Кеша.

- Глупо как-то, - удивилась Маня, - мусечка, как тебе подобная идея в
голову пришла? Ну зачем устраивать из столовой баню?

- Хватит идиотничать! - закричала я. - Мы чуть не взорвались, а от вас
никакого сочувствия. Лучше помогли бы от копоти отмыться, - добавила я,
увидев свои закопченные руки, которыми до ведра прикрывала голову.

- Пошли в ванную, - скомандовала Оля. Там она полила меня "Ферри", сказав,
что остальные средства не подействуют.

Я покорилась.

Широко разрекламированное средство для мытья посуды очень мылкое, а чтобы
меня отмыть, Ольга его не пожалела. Все волосы, шея, плечи были залиты
зеленой массой. Кое-как открыв глаза, я открутила душ и встала под теплые
струи. Чтобы окончательно привести себя в порядок, мне понадобилось около
часа.

Наконец, завернувшись в халат, с полотенцем на голове, я всунулась в
столовую и лишилась дара речи. Это не погром в Жмеринке, нет, в комнате
завтра Борис без особых декораций сумеет снять эпизод "Взятие Грозного
федеральными войсками". Я не сумею описать вам пейзаж, у меня просто не
хватит слов...

- Объясни теперь, - спросил выглянувший из гостиной Кеша, - что за примочка
с ведром.

- Тут взорвались петарды...

- Знаем, Ирка рассказала, еще хорошо, что животных не было.

- Я и надела ведро, чтобы мозг сберечь.

Аркашка сложил губы трубочкой, потом присвистнул:

- Что сберечь?

- Мозг.

Сын посмотрел на меня, тяжело вздохнул и поинтересовался:

- А с чего вдруг петарды взорвались?

- Не знаю, - малодушно соврала я, - лежали, лежали себе, потом фр-р-р - и
взлетели. Небось самовозгорание... Случается такое...

- Ага, - кивнул Кеша, - теперь все ясненько, просто случайность, да?

- Да!

- Да?

- Да!!!

- Ну-ну, - пробурчал сын, - вот у меня новый подзащитный, такой прикольный
парень!

- В чем прикол? - поинтересовалась я, разматывай тюрбан.

- Жену убил, - спокойно пояснил Кеша, - нанес бабе восемьдесят два ранения
ножом, всю исколол, и знаешь, что говорит?

- Ну?

- Якобы супруга попросила: "Милый, дай ножик хлебушка отрезать". А он и
бросил, да случайно попал прямо ей в шею... А ножик, ну вот шалун, давай по
несчастной тетке прыгать, вроде как упасть хотел, катился вниз и втыкайся,
катился и втыкался!

- Бред!

- Тоже случайность вышла, - хмыкнул Кеша, - как у тебя с петардами. Раз - и
вспыхнуло! Бывает.

Он захлопнул дверь. Я уставилась в большое зеркало. Надо же, трачу
сумасшедшие деньги на дорогие шампуни, намазываю на шевелюру
ополаскиватели, а толку чуть. Пряди вечно торчат в разные стороны и
расчесываются с трудом. А после "Ферри" выглядят просто изумительно. Может,
мне вообще всегда пользоваться средством для мытья сковородок?

Причесавшись, я побрела в спальню. В гостиную к детям не пойду, такого
наслушаюсь. Зато теперь ясно, что Романа Саблина нельзя выманивать из
квартиры дымовой шашкой, нужно придумать иной способ.

На следующий день, ровно в полдень, я заняла пост у подъезда на
Загорьевской улице и стала поджидать подходящую кандидатуру. Не прошло и
получаса, как искомая личность появилась. Из дверей вышел с собакой
парнишка лет двенадцати, явно прогуливающий школу.

- Поди-ка сюда! - крикнула я.

Мальчик приблизился к "Рено".

- Вы мне?

- Тебе. Знаешь Романа Саблина?

- На одной площадке живем.

- Сделай милость, позвони к нему в дверь и крикни: "Рома, это я". А когда
он откроет, скажи: "Спустись вниз, там в машине сидит Поля Железнова. Она
тебе дозвониться не может". Вот за услуги. Только звони долго, ногой
постучи, он дома, но чужим не открывает.

Парнишка глянул на зеленую бумажку и, не говоря ни слова, подхватил не
успевшую пописать собачонку и исчез в подъезде. Я надвинула на брови шапку,
подняла воротник и уставилась в окно. Прошло минут пятнадцать, прежде чем
во двор выскочил парень в джинсах и свитере. Я нажала на клаксон. "Рено"
быстро гуднул. Роман кинулся к передней дверце, я отвернулась в
противоположную сторону. Саблин сел в салон и нервно сказал:

- Что за шутки? Весь институт гудит о твоей смерти. Прикинь, как я
перепугался! Где мои деньги?

- Какие деньги, Ромочка? - поинтересовалась я и глянула на парня.

Тот секунду сидел с открытым ртом, попытался выбраться из машины, но мой
палец быстро нажал на брелок сигнализации.

- Кто вы? - выпалил Рома.

- Частный детектив Дарья Васильева.

- Кто?

- Сыщик, которую Нина, мать Железновой, наняла, чтобы найти убийцу дочери.

- Полю убили? - пролепетал Рома.

- Конечно, - кивнула я.

- За что?

- А какие денежки она тебе обещала?

Саблин просто посерел.

- Шутка!

- Вот и расскажи...

- Ерунда, ей-боху!

- Чего же боишься из дома высунуться и сестру врать заставляешь?

- Болен я.

- Ага, жуткой инфекцией, страшной и непонятной.

Парень дернулся, но промолчал. Я положила ему руку на плечо.

- Рома, боюсь, ты плохо понимаешь, во что вляпался. Триста тысяч, которые
вы с Полей решили спрятать, на самом деле принадлежат страшному человеку!

- К-кому? - прозаикался Рома.

- Многократно судимому Шлюзу.

- К-кому?

- Анатолию Николаевичу Кочергину, кличка Шлюз. Поля попросту украла баксы.

- Не может быть!

- Послушай, Ромочка, - ласково проворковала я, - ты попал в жуткую
ситуацию. Ну зачем постоянно посылал Полю на заработки? Зачем ругал ее и
бил? А потом заставил спереть деньги, только маленько не рассчитал.
Господин Шлюз очень крутой и безжалостный тип, сейчас по твоему следу бегут
несколько гончих псов. Считай, тебе просто повезло, что первой к цели
добралась я. Потому как ищейки Шлюза не станут разговаривать, а просто
возьмут паяльник и воткнут тебе его... Впрочем, об этом лучше не думать!

Саблин стал желтым, даже губы его потеряли всякую окраску.

- Да вы че! Никуда я Полину не посылал, и не бил ее никогда! Мы с ней
только приятельствовали через Валю.

- Это еще кто?

- Девчонка моя, Валя Илюхина, в одной группе с Полиной учится. Я сам
испугался, когда столько деньжищ увидел...

- Расскажи все по порядку.

Роман принялся быстро вываливать информацию.

ГЛАВА 30

В тот день Полина пришла к нему на работу и ловко прикрыла дверь на
щеколду.

- Чего случилось? - удивился Саблин.

Железнова вынула из пакета стодолларовую бумажку и спросила:

- Можешь отксерить?

- Конечно, - хмыкнул Рома, - только сразу хочу предупредить, если надумала
таким способом из одной сотни две сделать, то совершенно зря, таких
хитреньких знаешь сколько было, когда первые цветные ксероксы появились! И
российские деньги шлепали, и доллары, и фунты... Такую фальшивку мигом
вычисляют.

- Рома, - напряженным голосом поинтересовалась Поля, - хочешь десять тысяч
долларов?

- Отксеренных, что ли? - заржал парень. - На фига они мне.

- Нет, - тихо продолжала Железнова, - настоящих.

Она сунула Саблину под нос пакет. Рома, продолжая ухмыляться, глянул внутрь
и онемел. Такой прорвы денег он до сих пор не видел даже в российских
рублях, не то что в баксах.

- Они настоящие? - глупо спросил Саблин.

Поля кивнула.

- Откуда? - изумился Рома. - Где взяла?

- Нашла, - ответила Поля.

- Нашла?!

Внезапно Железнова разрыдалась. Саблин растерялся, Полину он знал как
спокойную, выдержанную девушку, не склонную к истерическим припадкам. И
вдруг слезы? К тому же Рома всегда теряется, если девчонки начинают хныкать
на его глазах. Как утешить, не знает, и чувствует себя по большей части
дураком.

- Ну, ну, - забормотал он, - ладно, чего стонешь, успокойся.

Но Полю как прорвало:

- Господи, Ромка, как мне тяжело! Все силы из меня он вытянул, высосал, как
грейпфрут, а шкурки бросил. Не могу больше!

- Кто? - удивился Рома.

- Муж мой, - пояснила Поля.

- Ты замужем? - воскликнул Саблин. - Вот новость! Коня" расписались? Почему
нам не сказала, что за таинственность? Зажулила свадьбу!

- Я, Ромочка, уже почти шесть лет замужем, - ответила Поля.

Она перестала рыдать так же внезапно, как и начала, и теперь сидела, тупо
уставившись в угол, забыв вытереть платком глаза.

- Сколько? - ахнул Саблин. - Да ты че? Врешь!

Полина порылась в сумочке.

- На.

Рома открыл серую книжечку "Свидетельство о браке".

- Ну и ну!

- Ромочка, - зашептала Поля, - умоляю тебя, отксерь мне эти деньги. Только
так я смогу от своего мучителя отделаться. Отдам ему фальшивки и убегу с
настоящими, к маме в Америку уеду, ну, пожалуйста, помоги! Иначе никак из
этой истории мне не выпутаться, миленький!

- Но фальшивку он сразу распознает!

- Я настоящие покажу, он их уберет, а я потом поменяю. Мне времени надо
один день, ну, Рома! Сам понимаешь, больше никого о таком попросить не
могу.

Выглядела она совершенно безумной. Губы трясутся, глаза бегают, пальцы
дрожат...

- Ну, миленький, - бубнила она, - десять тысяч дам. Вот, бери же, бери!

- Ладно, - принял решение Роман, - хорошо! Только время надо, придется
точку закрывать. А то все лезут, слыхала, Люська рвалась, зараза
любопытная.

- Я пойду на занятия, - вздохнула Поля, - а ты уж постарайся.

- И ты выполнил заказ, - скорей утвердительно, чем вопросительно сказала я.

Роман кивнул.

- Она забрала все и пообещала расплатиться со мной чуть позже.

Саблин, правда, поинтересовался:

- Почему бы тебе сейчас не отдать мою долю?

Но Поля молитвенно сжала руки.

- Ромочка, подожди! Только покажу ему настоящие деньги, а то не хватит!

И Саблин опять уступил.

- Потом она на неделю исчезла, - рассказывал парень, - правда, позвонила и
сообщила, будто заболела. Мол, не волнуйся, скоро приду.

- Пришла?

Саблин кивнул.

- Явилась утром, забежала ко мне и отдала деньги, половину, пять кусков.

Полина протянула Роману пачки и сказала:

- Вот, держи, кабы не этот долг, ну ни за что бы сюда не приехала, только
не хочу, чтобы ты меня обманщицей считал. Вторую часть завтра.

Парень поинтересовался:

- Ну как? Сошло?

Поля кивнула.

- Спасибо.

- Не боишься, что догадается?

Полина улыбнулась.

- Да мы их в банковской ячейке спрятали, а перед этим, когда мой
благоверный зазевался, я пакетики и подменила. Только он теперь месяца два
туда не пойдет, а я к тому времени далеко буду. За триста тысяч свободу
получила. Все, конец моей каторге! В Америку уеду, к маме. Нас через три
дня разведут, уже заявления отнесли, тянуть не станут, детей нет,
имущественных споров тоже.

- А потом что?

- Машина у нее сгорела, - ответил Рома, - и больше Полину я не видел.

- Что ж так перепугался? В институт не ходишь, от людей прячешься?

- Так Поля велела.

- Да ну? Зачем?

- Она мне вечером того дня, ну когда "Жигули" полыхнули, позвонила и
говорит:

- Ромка, меня убить хотят. Ошибалась я, гад этот решил меня убрать. Сиди
дома, никуда не ходи, затаись на время, в институт не показывайся.

- Почему? - настороженно спросил Рома.

- Мой мерзавец нашел ксерокопии, - всхлипнула Поля, - небось тут же
сообразит, кто их сделал!

Саблин похолодел. Ну и ситуация, не зря он не хотел связываться с этим
делом. Кое-как справившись со страхом, парень все же поинтересовался:

- А мои пять тысяч? Ты же десять обещала, а дала половину!

- Господи, Рома, - обозлилась Полина, - речь идет о жизни и смерти, а ты о
деньгах думаешь!

- Хорошо тебе меня упрекать, - взвился парень, - получается, что ты все
денежки сгребла, а меня заставила за полкопейки поработать! А теперь вон
как получается! Сиди дома, не высовывайся! Небось не хочешь пять тонн
отдавать, вот и придумала чушь. Знаешь, я не ожидал от тебя.

- Идиот, - сказала Поля, - получишь свои деньги.

- Когда?

- На днях.

- А они у тебя есть? - хмыкнул Рома.

- На что ты намекаешь?

- Может, уже дела куда...

- Слушай, - взвилась Поля, - я не могу долго разговаривать, не дома сейчас
живу, у чужих людей! Деньги у меня с собой, я их тут припрятала.

- У чужих?!

- Это я так сказанула, мне они свои.

- А если твой муженек догадается и за ними явится?

- Нет, сюда он не полезет.

- Почему?

- Тут полно народу, практически никогда дом пустым не бывает. Спрячься и
жди.

И бросила трубку. Рома хмыкнул и поехал на следующий день в институт. Ни в
какие предупреждения об опасности он не поверил, и вообще вся история стала
ему казаться дикой.

Открыв дверь своего заведения, Саблин начал, как всегда, ксерить конспекты,
но в голове крутилась только одна мысль: надо же было свалять такого
дурака. Потратил кучу бумаги, дорогой краски, закрыл ксерокс, а получил
ровно половину обещанного. Ну, Поля, вот пройда. А как она ловко ушла от
ответа на вопрос о происхождении денег: "Нашла". Где же, скажите, можно
обнаружить горы долларов?

Чем больше Рома думал об этой ситуации, тем опаснее она ему казалась.
Совсем плохо парню стало в районе обеда, когда в комнату влетел Игорь
Горбатов и заорал:

- Слыхал?

- Чего?

- Полька Железнова погибла!

- Как погибла? - Роман выронил на пол стопку бумаг. - Что за чушь ты
городишь?

- Говорят, на машине разбилась в аварии...

- Откуда ты знаешь? - прошептал Саблин, первый раз в жизни понимая, что
выражение "потемнело в глазах" не является гиперболой.

- Так все ж говорят, - ответил Игорь, - в ректорат из милиции звонили.

Саблин немедленно закрыл "предприятие", рванул домой и теперь боится нос на
улицу высунуть. Но где-то в глубине души у него живет надежда, что
Железнова все-таки не погибла, что это просто так, ошибка... Поэтому и
побежал вниз, когда мальчишка-сосед сообщил о приезде Полины...

- Как зовут ее мужа?

- Хрен его знает.

- Поля не называла имени?

- Не-а.

- Ты же вертел в руках свидетельство о браке!

- Так я не читал его, просто увидел документ. Да и неинтересно было!

Повисла тишина. Потом Рома осторожно спросил:

- Полину взаправду убили?

- Уж не понарошку, - в тон ему ответила я, - жизнь не мультфильм.

- Кошмар, - прошептал Рома, - мне-то что делать?

Я посмотрела на парня. Похоже, дело плохо. Убийца сначала убрал Полину,
потом, в поисках денег, обратил свой взор на ее ближайшего друга и, как все
считали, жениха, Костю. Парня увели бритоголовые мальчишки и, наверное...
Скорей всего вот-вот доберутся до Романа. Удивительно, что он еще до сих
пор жив.

- Делать-то, делать-то что? - суетился Саблин.

Я завела мотор.

- Поехали.

- Куда? - совсем перепутался парень. - Прямо так, без всего?

- Хорошо, быстро иди наверх, покидай в сумки самое необходимое - и в путь,
спрячу в надежном месте.

Через два часа, устроив Романа у Оксаны дома, я неслась в Ложкино. Чем
больше разбираюсь в этой истории, тем меньше понимаю, что к чему, честно
говоря, я окончательно запуталась... Ясно только одно: деньги, триста
тысяч, украденные у Шлюза, находятся в Ложкине. Поля спрятала их там,
считая наш дом самым надежным хранилищем.

Во двор я влетела на третьей скорости и чуть не врезалась в стену дома.
Только бы домашние уехали! В холле я наткнулась на Бонифация. Старик
вытащил из шкафов наши ботинки, туфли, сапоги и расставлял вдоль стен.

- Что это ты делаешь? - удивилась я.

- Порядок навожу, - спокойно пояснил Бонифаций, - бестолковые вы люди!
Разве так хранят обувь? Следует ее почистить, смазать жиром, засунуть
внутрь смятую газету и положить в пакетик. Вот, видишь? Тогда ботиночки лет
десять прослужат, а если пошвырять кое-как, то и трех сезонов не проносишь.

Я хотела было сказать, что у нас никто не станет таскать баретки дольше
нескольких месяцев, обувь быстро выходит из моды, но оглядела вычищенный
ряд и сказала:

- Ну спасибо так спасибо. Все руки не доходят; кстати, дедушка...

Бонифаций поднял голову и тихо сказал:

- Извини, Дашенька, но ух очень мне не по сердцу, когда меня так называют,
дедом! Сам-то себя я молодым ощущаю.

- Как же к тебе обращаться?

- А по-разному. Хочешь, Боня, хочешь, Бонифаций, а некоторые Бофа кличут,
вот Машутке как раз последний вариант понравился.

- Боня так Боня, - согласилась я, - кстати, кто дома?

Старик вздохнул.

- А никого. Ира все в столовой убиралась, еле-еле порядок навела, а потом
сложила занавески в сумку и куда-то поехала.

Ага, понятно. Я вытащила телефон и набрала номер мобильного домработницы.

- Ира, ты где?

- Мы с Катей в "Ористо", - донеслось сквозь треск, - я драпировку в барабан
запихиваю, а она в супермаркет пошла. Часа через два приедем.

"Ористо" - огромный торговый центр, просто город, стоящий прямо за
Кольцевой дорогой, сомневаюсь, что Ирка и Катерина управятся за два часа.

Значит, дома никого. Кеша и Зайка на работе, Манюня сидит в школе,
насколько помню, сегодня у нее бассейн, следовательно, раньше восьми дочь
дома не появится. Ну что ж, просто великолепно, никто не помешает мне
обыскать дом и гараж, чтобы найти место, куда Поля спрятала триста тысяч.
Обнаруженные баксы, естественно, я верну Шлюзу. Пожалуй, это будет
единственный положительный результат всех моих стараний. Первый раз за всю
свою сыщицкую практику приходится с горечью констатировать: я не нашла
убийцу, вернее, предполагаю, кто это - муж Полины.

Это омерзительная личность, превратившая девушку в проститутку. Но как его
обнаружить? Хотя... Если брак зарегистрирован, значит, в архиве должны
сохраниться сведения. Решено, завтра поеду в загс, а сейчас займусь
поисками. Такая ситуация, когда дома никого, у нас случается редко. И
киношников нет, ни Бориса, ни Федора, просто сказка. Бонифаций, тихо
напевая себе под нос, старательно наводил блеск на Заикины лодочки. Я пошли
в самый конец коридора. Начать надо с комнаты, где жила Полина.

У нас четыре спальни для приема гостей. Три, примерно двадцатиметровые,
находятся по правой стороне коридора. Выйдя из холла, вы сначала попадаете
в столовую, следующая дверь ведет в-гостиную, за ней находится небольшая
комната, типа бельевой. В ней оборудованы шкафы, и мы храним тут постельные
принадлежности, скатерти, лишние одеяла, подушки, халаты... А потом
начинаются помещения для тех, кто временно поселился в доме, их, как я уже
сказала, по правой стороне три, четвертая комната расположена в торце, она
самая большая, метров тридцать, и имеет огромные двери, ведущие в сад.
Естественно, зимой она закрыта, но, когда я миновала две первые спальни для
гостей, по ногам сильно потянуло сквозняком. Скорей всего в той комнате,
где жила Полина, открыта форточка.

Распахнув