больше ждать не стану.
Наведаюсь потом к необязательной даме в другом виде и под другим предлогом.

На улице было уже совсем темно. Угораздило же родиться в стране, где восемь
месяцев зима! Дома стояли тихие и мрачные. На детской площадке поскрипывали
качели. На них сидел парень, по виду лет двадцати, лица не различить, но
короткая куртка-дубленка и отсутствие шапки свидетельствуют о
принадлежности к подрастающему поколению.

Я прибавила шаг, вокруг никого. Скрип оборвался, отчего-то стало жутко. Так
внезапно затихает музыка в кинофильмах. Потом, как правило, следует
появление инопланетян или невероятных чудовищ. Сзади послышалось сопение,
ноги сами перешли на легкий бег, но тут мое тело вдруг наткнулось на
какую-то преграду, и голова инстинктивно повернулась назад, и перед глазами
на несколько секунд появилось безумно знакомое, можно сказать, родное лицо.

- Ба... - начала я говорить, ощущая, как отступает невероятный,
предсмертный ужас. - Ба...

Но свет разом померк и наступила ночь.

- Пьяная небось, - донеслось из темноты.

- Не, - ответил другой голос, - вроде не пахнет, может, наркотиками
обкололась.

- Замерзнет, жаль!

- Ну и хрен с ней, всех не пожалеешь.

Я распахнула глаза и увидела две не слишком ясные тени. Через пару секунд
поняла, что лежу в углу чужого двора между мусорными бачками, а рядом стоят
две простого вида тетки, решившие наплевать на приметы и вынести помои
поближе к ночи.

- Вам плохо? - осведомилась одна, на всякий случай отодвигаясь.

Я кое-как села и потрясла головой. Куртка расстегнута, кофта тоже, вокруг
валяются распотрошенные куски ваты, но юбка в целости и сохранности,
булавка, придерживающая пояс, нетронута, колготки на месте. Если стала
жертвой насильника, то очень странного, этакого любителя подготовительного
процесса. Налетел, оглушил, залез под кофту, вытащил вату, при помощи
которой я весьма ловко изобразила формы Памелы Андерсон, раскидал белые
хлопья и... ушел. Хотя на голове вроде бы ни шишек, ни ран.

- Вам помочь? - сурово спросила другая тетка.

- Сердце прихватило, - пробормотала я, пытаясь подняться на разъезжающихся
ногах, - шла, шла и упала.

Бабы моментально сменили тон.

- Господи, - запричитали они, поднимая меня с ледяной земли, - хорошо, что
мы на помойку отправились, а то так ведь и помереть недолго.

Одна из добрых самаритянок затащила меня к себе в квартиру. Небольшая
"богато" обставленная комната говорила об устойчивом достатке хозяев.
Полированная "стенка" с "золотой" фурнитурой забита хрусталем. Один ковер
лежит на полу, другой, получше качеством, гордо висит на стене, огромный
телевизор, видик с кучей кассет, несколько картин в резных рамах, телефон,
стилизованный под старину, а на диване дремлют три кошки: персидская,
ангорская и самая обычная, короткошерстная, тигрового окраса.

Хозяйка впихнула меня в ванную. Я оглядела забитую шампунями и кремами
полочку. Нигде не видно геля для бритья, а станок с лезвиями - женский
"Жилетт" нежно-зеленого цвета. Скорей всего живет без мужа, но с ребенком.
Вон здесь сколько пластмассовых бутылочек в виде Микки Мауса, Гуффи и
Винни-Пуха.

- Чай или кофе? - крикнула хозяйка.

- Кофе, если можно, - отозвалась я, умываясь.

Кухня оказалась большой и красиво оформленной, кофе, хоть и растворимый,
дорогим и довольно приятным. Интересно, кем работает женщина, если
позволяет себе кофе "Карт нуар", сигареты "Парламент" и ликер "Бейлис"?

Хозяйка тем временем глянула на мое чисто вымытое лицо и ахнула:

- Зачем так по-уродски краситесь? Честно говоря, сначала подумала, что вам
лет пятьдесят, а сейчас вижу, что мы одногодки.

Ну, это явный комплимент, потому что сидящей передо мной женщине не более
тридцати.

- Спасибо, - с чувством произнесла я, - если бы не вы, могла замерзнуть.

- Запросто, - улыбнулась моя спасительница и добавила: - Меня зовут Лена.
Вообще-то вас сначала Зина заметила, но подойти побоялась. В гости шли, да?

Я поглядела на ее простое, бесхитростное лицо, вроде бы с ней можно
поговорить. Краем глаза увидела на подоконнике довольно потрепанный
загранпаспорт. Понятно, скорей всего занимается челночным бизнесом и тянет
в одиночку ребенка.

- Вот, приехала к родственнице из другого города, договорились в пять часов
встретиться. Звонила, звонила, а Веры Ивановны нет, спустилась вниз...

- Никитиной, что ли? - усмехнулась Лена. - Небось телеграмму дали о
приезде?

- Да.

- Кто она вам?

- Ох, трудно объяснить. Дружили наши мамы, они троюродные сестры, а я Веру
Ивановну только один раз в жизни и видела, вот надумала в столицу съездить,
гостиницы дорогие...

Лена рассмеялась.

- Вера Ивановна небось дома сидит, а дверь специально не открывала, езжайте
лучше на ВДНХ, там есть Дом колхозника, вроде отеля, но удобств никаких,
комнаты на двенадцать человек, зато стоит копейки.

- Не могла она со мной так поступить.

- Запросто. Верка еще не то выделывала!

Закурив "Парламент", Лена принялась сплетничать, самозабвенно вываливая мне
всю известную о неприятной соседке информацию.

Живут в одном доме давно, вместе въезжали, только у Никитиной тогда была
обычная трехкомнатная квартира, а обитали в ней двое - сама Вера и сын
Тимофей.

- Раньше соседкам врала, - усмехнулась Лена, - что муж погиб на Северном
полюсе, ну не смешно ли? Вроде не в средние века живем, я вот и не скрываю
- тащу дочку одна-одинешенька, по Китаю мотаюсь, ищу, где подешевле купить,
а эта - Северный полюс, умора. А как разбогатела!

В голосе Лены слышалась самая настоящая досада. Еще не так давно Вера
Никитина ходила зимой и летом в одном задрипанном платьишке и прямо из
теплых сапог влезала в белые босоножки. С работы ездила на троллейбусе и
потом, охая, тащила от остановки авоськи, из которых бесстыдно высовывались
наружу хвосты минтая.

Был у нее брат, плюгавенький мужичонка в индийских джинсах и дешевеньких
ботиночках из кожзама. Но сестру, очевидно, любил, потому что приезжал
часто, да не с пустыми руками: то торт тащил, то фрукты...

Потом, в начале 90-х, ситуация разительно переменилась. Вера неожиданно
купила двухкомнатную квартиру соседа по лестничной клетке и закатила
грандиозный ремонт со сменой всего возможного и сносом стен. Сделала даже
сауну. Следом появились качественная одежда, новенькие "Жигули", а сын
Тимофей отправился учиться в МГУ, на суперпрестижный юридический факультет.

Кардинальным образом изменился и брат. Вылезал теперь из роскошной иномарки
и вытаскивал из багажника коробки с дорогущими бутылками и пирожными.

- Вон скольких людей обманула! - вздохнула Лена.

- Почему обманула?

- Так дерет ведь гигантские суммы за поступление в институт, - пояснила
Лена. - К ней Фаина Михайловна обращалась.

У соседки с пятого этажа, парикмахерши Фаины, подрастало чадушко. Боясь
армейской службы, мамаша обратилась к Вере. Мол, помоги по-соседски,
пристрой к себе недоросля.

Никитина, однако, заявила:

- Подобные дела даром не проворачиваются. Придется дать кое-кому деньжонок.
Общая сумма - три тысячи баксов.

Парикмахерша ойкнула, она надеялась пристроить ребенка задарма, но не
тут-то было. Вера Ивановна пояснила:

- Платное отделение стоит две тысячи в год, умножь на пять, сколько
получишь? А так всего-навсего за три пристроишь в бесплатную группу. И
потом денежки отдаешь только в случае поступления, а не вперед.

Фаина поднатужилась, наскребла нужную сумму. Сынок был благополучно
зачислен на первый курс. Спустя два года он выяснил в случайном разговоре,
что просто он сам отлично сдал вступительные экзамены. Вера говорила
парикмахерше, будто подправляла сочинение, и даже брала авторучку
мальчишки, но на самом деле работа изначально была написана на твердую
пятерку.

Милый, весьма распространенный среди нечистоплотных вузовских
преподавателей вид мошенничества. Сдаст абитуриент хорошо экзамены - берут
мзду. Провалится - так тому и быть. Никто, естественно, в приемную комиссию
не ходит и ни о чем не просит.

Фаина, узнав неприглядную правду, прекратила здороваться с предприимчивой
соседкой, но той как с гуся вода.

- Парень ее без конца в Париж ездит, - вздыхала Лена, - дела какие-то
проворачивает. Ничего против не имею, сама то в Пекин, то в Харбин катаюсь.
Только назад короба тащу неподъемные, багажа по сто кило, а этот с
педерасточкой туда, с пакетиком оттуда. Что за бизнес? Вот бы научиться. И
невесту ему мать подыскала - Ниночку. Из богатых, да и отец при чинах.
Приезжал он тут с будущей сватьей знакомиться. Машина роскошная. Сам прям
жених, военная форма... Верка аж во двор выскочила: "Ах, ах, Феликс,
пойдемте в дом!" У меня отца так звали, вот и запомнила. Сами понимаете,
гости из провинции такой ни к чему! А вы зря проходным двором пошли, в
Москве сейчас уголовников полно. Скажите спасибо, что не убили. Небось
сумка с собой была, и кофточку расстегнули, деньги искали...

"Нет, милая Леночка, - подумала я, усаживаясь в "Вольво". - Искать-то
искали, но не кошелек. Вера Ивановна решила поступить просто. Чем платить
глупой бабе деньги, лучше отнять бумаги силой. Поэтому и дома никого не
было, а грабитель преспокойно поджидал жертву во дворе. Наверное, бросил
мне на лицо тряпку с эфиром, потому что, похоже, не били. Вот только одно
непонятно: перед тем как окончательно потерять сознание, я увидела лицо
нападавшего, более того, великолепно узнала мужика. И сейчас приходится
констатировать, что разбоем занимался Базиль Корзинкин. Неужели приятель
совсем сошел с ума? Видела его физиономию в упор, правда ощущалась в ней
какая-то странность. Значит скорей всего Корзинкин живет дома у Веры
Никитиной. Нет, совершенно необходимо попасть к бабе в гости. Но как?"

Прокрутившись полночи в постели, придумала поистине гениальный план и
начала осуществлять его с утра пораньше. Правда, мне пытался помешать
Александр Михайлович. Позвонила десять утра и грозно велел:

- Немедленно приезжай, допрашивать буду.

- Почему?

- По кочану, - ласково ответил Дегтярев. - У кого в багажнике Никитина
нашли? Вот и давай сюда. И вообще, где целыми днями носишься? Дома нет а
мобильный молчит.

Я поглядела на свой "Эрикссон". Опять забыла поменять батарейку.

- Можно после обеда?

- Нельзя.

- Но я еще не одета!

- Полчаса хватит?

- А покраситься, причесаться, позавтракать?

- Принять ванну и выпить шампанское, - съязвил полковник, - в полдень жду,
захвати склерозник.

- Зачем?

Но в трубке уже противно пищало. Ладно, так и быть, сначала к Александру
Михайловичу, потом к Никитиной. Но оденусь сразу как для визита к Вере -
дорого и слегка вызывающе. Вот этот брючный костюмчик от "Лагерфельда"
подойдет. В ушки тяжелые серьги с сапфирами, подарок Кеши на Рождество; шею
обмотаем парочкой золотых цепочек; на запястья по браслету и часы. Макияж
скромный, глаза голубые, зато духов побольше. Любимые "Коко" от "Шанель"
сюда не идут. Вот "Дольче вита" от "Диора" в самый раз.

Искрясь и переливаясь, словно новогодняя елка, я побежала выпить кофе.

- Парадный выход императрицы, - откомментировала ехидная Зайка. - Куда
отправишься с утра аком невозможно красивом виде?

- К Маше в колледж, обещала посетить родительское собрание.

Ольга примолкла. Манюня учится в дорогом заведении, педагоги первоклассные,
знания девочка получает отменные. Но коллектив, естественно, понимает, что
родители у учеников не бедные. Две тысячи долларов в месяц мало кому по
карману. Богатство приходит разными путями. В Маруськином классе семь
человек. Определили мы ее туда, когда приехали из Парижа, и на самое первое
родительское собрание я явилась в джинсах и простенькой курточке. Остальные
мамаши щеголяли, несмотря на теплый октябрь, в собольих шубах до пят,
сверкая золотыми цепями толщиной с ошейник Банди. Естественно, мне никто не
сказал ни слова. Накануне Нового года решила проявить инициативу и
позвонила председательнице родительского комитета, чтобы спросить, не
следует ли собрать деньги на подарки преподавателям. Женщина слегка
замялась, потом пробормотала:

- Всегда покупаем презенты, только не волнуйтесь, за вас уже сдали.

- Кто? - искренне изумилась я.

- Да так, - продолжала мямлить родительница, - нам нетрудно, а вам
накладно. Уж извините, но видим, как одеваетесь, и понимаем, что во всем
себе отказываете, лишь бы девочку в хорошей школе учить!

Я заверила председательницу, что с финансами в семье полный порядок, и
теперь хожу в колледж, как супруга магараджи - вся в золоте и каменьях. К
слову сказать, дети одеты просто, и лишь наметанный глаз оценит истинную
стоимость непрезентабельных джинсов "Труссарди" и "родных" кроссовок
"Адидас".

Зайка тщательно обмазывала ломтик хрустящего хлебца тонким слоем масла.
Бедолага постоянно сидит на диете, дотошно высчитывая содержание жиров,
белков и углеводов в каждом откушенном куске. Масла ей полагается в день
пять грамм. И сейчас Ольга решала сложную задачу - намазать всю норму на
тостик или все же сдобрить маслом ужин? Наконец приняла решение и принялась
возюкать ножиком по хлебу. Ефим, наблюдавший за процедурой, хмыкнул:

- Возьми нормальный кусок. Экономите, что ли?

- Я на диете, - спокойно пояснила Зайка, - жирного нельзя, сладкого,
острого...

- Больная, значит, - протянул старик. - Какая молодежь гнилая пошла, я в
твоем возрасте гвозди мог съесть, и ничего. То-то смотрю, тощая, вроде
мумии, и уши торчат.

- Я не лопоухая, - возмутилась Ольга, не отреагировав на сравнение с
мумией.

- Да не те уши, здесь, гляди, - сообщил Ефим, показывая на тазобедренные
суставы, - вот они, как ручки у вазы.

Ольга удовлетворенно провела рукой по выпирающим костям и облегченно
вздохнула. Она была совершенно счастлива. Старик нахмурился, наверное,
понял, что вышесказанное воспринималось невесткой как комплимент. А он
получает удовольствие, только когда говорит гадости.

- Впрочем, - быстро нашелся старик, - не расстраивайся, Вот ляжки у тебя
очень даже ничего, как окорочка, жирненькие.

Зайка с подозрением покосилась на Ефима, но тостик отложила в сторону. Во
взгляде гостя промелькнуло удовлетворение, и он принялся со спокойной душой
прихлебывать крепкий кофе. Ну надо же! Всю жизнь курит, пьет, таскается по
бабам, просиживает ночи напролет за картами, днем носится по ипподрому, и
глядите - дожил почти до ста лет, в полном разуме, никаких признаков
маразма или склероза. Да и не болеет никогда...

- Ефим Иванович, - не удержалась я, - вы витамины пьете?

- Только "це", - ответил он.

- Какой? - удивилась я.

- Ну тот, что в яйце, сальце, винце, да еще бабца можно прибавить, - и он
захохотал, обнажая идеальные протезы. Белые, ровные клыки. Впрочем, на
одном, в самой глубине, тускло сверкнула коронка. Нет, обман зрения. Не
может быть, чтобы и зубы сохранил. Так не бывает. Я машинально нащупала
языком слегка качающийся штифт и вздохнула. Что может быть хуже визита к
стоматологу?

Но через два часа получила ответ на этот вопрос. Хуже только официальная
беседа с Александром Михайловичем.

- Здравствуй, садись к столу, - сообщил полковник и принялся долго и нудно
заполнять разнообразные листочки. Потом резко спросил: - Где находилась
второго ноября, что делала, с. кем встречалась? Опиши поминутно.

Я так и подскочила.

- Ну ты даешь, почти месяц прошел, да я не помню, где вчера ездила.

- Склерозник с тобой?

Пару лет тому назад я поняла, что катастрофически все забываю. Первый
звонок прозвенел 29 сентября. Явилась домой около одиннадцати вечера и
обнаружила в гостиной кучу народа, огромный торт, шампанское...

- По какому поводу веселье? - спросила я у оживленной Зайки.

Та секунду глядела на свекровь, хлопая глазами, потом со вздохом ответила:

- У моего мужа день рождения.

Я осмыслила информацию, но все же переспросила:

- У Кешки?

- Ну да,- ехидно протянула Ольга, - моего супруга зовут Аркадий, а имечко
евойной маменьки Дашутка. Хочешь познакомлю?

Пришлось в спешном порядке мчаться ночью в дежурный супермаркет и покупать
отвратительный набор - два бокала и бутылка псевдофранцузского коньяка.

Решив в следующий раз быть внимательной, я 13 октября в девять утра влетела
в Зайкину спальню, сжимая в руке антикварную вещицу - фарфоровую фигурку
бульдога. Ничего не понимающая невестка уставилась на подношение.

- Это мне? - удивилась Ольга. - Очень мило...

Обратить бы внимание на ее изумленный тон и задуматься... Но нет, я с ходу
выпалила:

- С днем рождения, дорогая, хотела тебя первой поздравить.

- Ты преуспела, - ответила, зевая, Зайка, - опередила всех ровно на месяц,
потому что я родилась 13 ноября.

Затем спутала день отлета в Париж, явилась в Шереметьево 29 декабря и
вытащила из сумочки билет на 28-е. Словом, следовало принимать экстренные
меры. Гадкие дети наперебой давали ехидные советы.

- Завязывай узелок, - велел Кешка.

- Ага, - засмеялась Ольга, - прикинь картину. Вечер, в полумраке у камина
сидит Дарья и перебирает веревку с узлами, пытаясь вспомнить, зачем она их
тут навертела!

- Тогда пусть, как Оксана, ставит на руке крестик - предложила Маня.

- И превратится в татуированного уголовника, - вновь осталась недовольна
Ольга.

Присутствующий при разговоре Александр Михайлович рассмеялся:

- Подарим ей ежедневник, сам туда все записываю память стала никуда.

Я с благодарностью взглянула на приятеля и к вечеру получила от детей
красивую толстенькую книжечку в кожаном переплете. Это и впрямь оказалось
крайне удобно. Только нужно в нее регулярно заглядывать, но про то, что
Машин день рождения 6 сентября, я уже не забыла, да и Кешке купила подарок
заранее.

Полковник взял склерозник, полистал и спросил:

- Вот записано: 2 ноября - купить занавески.

- А, - радостно вскрикнула я, - точно, Зайка велела обновить гардины, и
пришлось почти весь день мотаться по магазинам.

- Где была?

Я призадумалась.

- Дом ткани на Ленинском проспекте, ГУМ, ЦУМ, фирменный магазин
"Драпировка" на Прямикова.

- Все?

- Вроде на Прямикова очень устала, там километры тканей, в глазах зарябило.
Гуляла, гуляла по залам, но ничего не нашла и домой порулила. Бестолковый
день вышел, глупый и пустой...

- Не купила?

- Нет, придется опять ехать, да еще вчера Галя ухитрилась поджечь
занавески, Зайка просто вне себя была сегодня, приказала хоть какие-нибудь
привезти. Вот от тебя и отправлюсь.

- Ну-ну, - процедил полковник и принялся задавать другие дурацкие вопросы,
а под конец спросил совершеннейшую глупость:

- У тебя ведь вишневый автомобиль "Вольво"? Такой темноватый цвет с
отливом?

- Можно подумать, никогда на нем не катался, - огрызнулась я.

- А сиденья цвета кофе с молоком?

- Да, очень маркие, в салоне даже слегка цену сбавили - никто не хотел
покупать.

- А ты приобрела? И моешь теперь каждый день?

- Нет, конечно, натянула черные чехлы, и порядок.

- Номер автомобиля?

- Слушай, прекрати, - взорвалась я, - сам превосходно знаешь!

- Это официальный допрос, - отрезал полковник, - изволь отвечать, а то
напишу - "отказывается давать показания" и задержу на семь суток.

- Не имеешь права, только до выяснения личности, а паспорт вот, в сумочке
лежит!

- Было бы желание арестовать, а повод найдется, дай сюда. - И он выхватил
бордовую книжечку.

Несколько секунд стояла тишина, потом раздался удовлетворенный голос:

- Ага, ну так и знал - под фотографией нет личной подписи, и паспорт
недействителен.

- Ты чего! - заорала я.

- Того, - передразнил полковник, - нарушение нашел, непорядочек в
документах, так какой номер у принадлежащего вам "Вольво", гражданочка?

- 625 КЕ, - машинально сообщила я и окончательно обозлилась. Задурил мне
голову и добился, чего хотел. Следующий час прошел примерно так же.
Наконец, сжимая в кулаке пропуск, я вылетела на улицу, где бушевала
ноябрьская непогода, и утерла пот. Интересно, если Александр Михайлович
ухитряется довести почти до обморока ни в чем не повинного свидетеля, то
как же