известием, что Роджер поклялся убить  в  Майлса,  и  Рейна  и
таким образом отомстить за смерть младшего брата и бесчестье сестры.
   - А у Рейна нет рыцарей, чтобы воевать с Чатвортом, - сказала Аликс, -  и
устоит ли Майлс в схватке с таким закаленным бойцом, как Роджер?
   - Ну, Рейна поддержат все военные силы семейства  Монтгомери,  -  ответил
тихо Гевин.
   - И опять вы толкуете о войне! - взревела Аликс.  -  Междоусобной  войне,
которая кончится тем, что вы потеряете свои  земли,  а  король...  -  И  она
замолчала. Все снова замкнулось на короле.
   Со  слезами  на  глазах  Аликс  выбежала  из   комнаты.   Очевидно,   она
одна-единственная, кто может положить конец этой  междоусобице?  Как-то  она
сказала Джослину, что сделает все для сохранения жизни Рейна, что скорее она
увидит его в объятиях другой женщины, чем мертвым. И тем  не  менее  он  так
ужасно рассердился, когда она сделала то, что считала своим  долгом.  Он  не
хотел, чтобы она вмешивалась в его  самые  важные  дела  и  действовала,  не
согласуясь с его понятием чести.
   Ну а если сидеть тихо-спокойно и не пытаться просить у короля прощения, а
война все-таки начнется. Утешит ли ее мысль, что Рейн  умер,  но  честь  его
осталась незапятнанной? Или же она проклянет себя на веки вечные за то,  что
хотя бы не попыталась предотвратать роковые события?
   Спокойно, с достоинством она встала, разгладила  платье  и  спустилась  в
зимнюю гостиную, где Джудит и Гевин играли в уголки.
   - Я поеду к королю, - сказала она тихо. - Я буду петь как можно  лучше  и
буду просить, умолять - на все пойду, только бы заставить его простить Рейна
и разрешить брак Элизабет и Майлса.

***

   Аликс стояла у кабинета короля и так дрожала, что боялась, как бы  платье
не упало с плеч. Что она,  дочь  простого  адвоката,  делает  в  королевских
апартаментах?
   Крик в кабинете и какой-то стук заставили  ее  охнуть.  Через  минуту  из
кабинета вышел на цыпочках худой,  тонкий  человек,  с  горящей  щекой  и  с
флейтой в руке.
   Он небрежно взглянул на Аликс:
   - Король в плохом настроении сегодня.  Надеюсь,  ты  стоишь  больше,  чем
кажется.
   Аликс вытянулась во весь свой маленький рост и зло выпалила:
   - А может быть, он не слышал сегодня хорошей  музыки  и  поэтому  у  него
плохое настроение?
   Человек что-то проворчал и ушел.
   Аликс оправила чудесное платье из темно-зеленого бархата. Рукава  и  юбка
были так густо расшиты  полотом,  что  ткань  стояла  колом.  Фасон  выбрала
Джудит, и вышивка представляла фантастическую комбинацию  кентавров  и  фей,
играющих на музыкальных инструментах. "На счастье", - сказала Джудит.
   - Входи и жди, - сказал человек в темном,  чуть-чуть  высунув  голову  из
двери. - Его величество через минуту выслушает тебя.
   Аликс взяла  в  руки  цитру  -  великолепное  произведение  искусства  из
розового дерева,  инкрустированное  слоновой  костью,  -  и  последовала  за
человеком.
   Кабинет короля оказался  большой  комнатой,  богато  отделанной  дубовыми
панелями, но совсем не более роскошной, чем  гостиная  в  замке  Монтгомери,
чему Аликс удивилась. Может быть, она  ожидала,  что  жилье  короля  все  из
золота?
   Она села, куда ей указал человек в темном,  и  взглянула  на  короля.  Он
сидел в кресле, обитом красным, но Аликс не приняла бы его за государя, если
бы время от времени кто-нибудь ему не кланялся. Это  был  высокий,  угрюмый,
усталый человек. И когда он стал пить из серебряного кубка, она увидела, что
у него мало зубов, да и  те  почернели.  Нахмурясь,  он  смотрел  на  певца,
стоявшего  перед  ним.  В  каждом  такте  звучал   страх.   Атмосфера   была
напряженной, хотя певец изо всех сил старался понравиться.
   В большой комнате отдавалось эхо, все присутствующие словно  оцепенели  в
томительном ожидании. "Понятно, что королю все это не нравится,  -  подумала
Аликс. - Музыка такая, что он ни  на  один  миг  не  может  забыть  о  своих
печалях. Если бы я была распорядителем, я бы собрала всех музыкантов  вместе
и вызвала их на состязание, предложив всем исполнить что-нибудь новое. И это
понравилось бы музыкантам, а значит, и королю было бы приятно". Еще с минуту
она сидела тихо, не шевелясь. Сегодня  слух  короля  должны  были  услаждать
одиннадцать музыкантов. Он последнее время пребывал  в  одиночестве  и  даже
отказался присутствовать на похоронах королевы.
   Аликс пришлось ждать целую неделю, прежде  чем  она  получила  позволение
спеть. Но неужели она тоже станет дрожать и трястись от страха, как другие?
   "Вспомни о Рейне, - приказала она себе. - Думай о семье Монтгомери".
   Она  глубоко  вздохнула,  встала,  мысленно  вознеся  молитву,  и  громко
сказала, обращаясь к певцу:
   - Послушайте! Вы нас всех утопили в слезах. А нам нужен смех.
   Кто-то предупреждающим жестом коснулся ее руки, но Аликс смотрела прямо в
глаза королю Генриху.
   - С вашего позволения, ваше величество. - Она присела в поклоне, и король
сделал небрежный жест рукой.
   У Аликс сердце ушло в пятки. Ах, если бы ей удалось заставить  музыкантов
действовать с ней заодно.
   - Вы умеете играть на арфокорде? - спросила она у  музыканта,  бросившего
на нее враждебный взгляд.
   - Подожди, когда придет твоя очередь, - прошипел он в ответ.
   - Я больше  теряю,  чем  ты,  но  вместе  мы  могли  бы  сотворить  нечто
волшебное, - возразила она и склонила набок голову. - Или у тебя не  хватает
способностей?
   Подумав, человек подошел к арфокорду.
   И словно это были мальчишки из мортоновского церковного хора,  она  стала
распоряжаться ими, раздавая инструменты, которых в комнате было полно.
   Все музыканты уже сидели или стояли, она летала вокруг и задавала  тон  и
темп. Когда они  уже  проиграли  половину  пьесы,  она  запела  и  сразу  же
завоевала сердца двух исполнителей. Улыбаясь, они подхватили мелодию и  вели
ее до конца.
   Аликс казалось, что она поет уже очень долго, и она встрепенулась,  когда
музыкант с арфокордом неожиданно  стал  ей  подпевать.  Арфист  тоже  уловил
мелодию и блеснул своим талантом, касаясь божественных струн.
   Аликс выбрала старинную арию, надеясь, что ее все знают, но музыканты  не
сразу распознали ее в обработке. Тот, которому она дала тамбурин, перешел  к
барабану,  стоявшему  в  темном  углу,  и  так  сильно  ударил,   что   звук
завибрировал, гулко ударив в пол.
   Однако постепенно все подхватили мелодию, и Аликс осмелилась обернуться и
взглянуть на короля. Она увидела безучастное лицо, он молчал,  но  вельможи,
стоявшие за его креслом, были явно поражены. "По крайней  мере,  то,  что  я
делаю, каждый день не услышишь", - подумала Аликс.
   Музыканты три раза сыграли арию, и Аликс задала им новую мелодию, на этот
раз это был церковный хорал, а напоследок спела народную песню.
   Уже прошел час, как она пела, и Аликс дала  знак  замолчать.  Теперь  она
пела  одна,  без  аккомпанемента.  Четыре  года  назад  в   Мортон   прибыла
странствующая певица, и жители  городка  объявили  Аликс,  что  наконец  она
встретит достойную соперницу. Аликс, напуганная предполагаемым провалом,  не
спала всю ночь и сочинила арию, которую было сложно исполнить даже ей, - это
требовало затраты всех ее способностей.  На  следующий  день  она  спела,  и
гостья, пожилая женщина,  прослезилась,  расцеловала  Аликс  в  обе  щеки  и
сказала, что та должна всегда благодарить Бога за ниспосланный ей талант.
   И теперь Аликс решила спеть ту же арию, хотя ненавидела ее  с  тех  самых
пор, как сочинила, потому что женщина, которую она хотела унизить, на  самой
деле своей отзывчивостью и пониманием чужого таланта  унизила  самое  Аликс,
мечтавшую только о поражении соперницы. Однако сейчас надо было во что бы то
ни стало завоевать благорасположение короля.
   Ария великолепно демонстрировала огромный диапазон  ее  голоса,  мягкость
тона и большой запас звучности. Она постепенно, незаметно, словно ненароком,
все усиливала звук, и, когда казалось, что она достигла предельной высоты  и
мощи, Аликс вложила все силы в последнюю ноту и долго ее  держала,  пока  на
глазах не выступили слезы, а в легких не пересохло.
   Аликс кончила петь и склонилась в глубоком поклоне. Все молчали,  слушая,
как последняя нота еще слабо вибрирует, отражаясь, словно догорая,  от  стен
кабинета.
   - Подойди ко мне, дитя, - наконец нарушил молчание король.
   Аликс подошла, поцеловала его руку и склонила перед ним голову.
   Он подался вперед и приподнял пальцем ее подбородок.
   - Так, значит,  ты  новобрачная  из  семьи  Монтгомери.  -  И  улыбнулся,
заметив, что она удивились. - Я  должен  знать  все,  что  творится  в  моем
королевстве. Да, мужчины Монтгомери женятся на очень способных женщинах.  Но
это, - и он указал на музыкантов, - это достойно слуха самого короля.
   - Я рада, что доставила вам удовольствие, ваше величество,  -  прошептала
Аликс. Слабая тень улыбки показалась у него на лице.
   - Ты доставила мне  больше  чем  удовольствие.  Что  ты  просишь  взамен?
Ладно-ладно, не смущайся, ведь ты покинула дом Гевина не беспричинно.
   Аликс попыталась собрать все свое мужество.
   - Я хотела бы покончить  с  распрей  между  Монтгомери  и  Чатвортами.  Я
предлагаю соединить их кровными узами, женив лорда Майлса на  леди  Элизабет
Чатворт.
   Король нахмурился:
   - Майлс нарушил Закон от 1495 года. Он похитил леди Элизабет.
   - Он не похищал ее! - крикнула Аликс в своей обычной манере.  -  Простите
меня, ваше величество. - И она упала перед ним на  колени.  -  Майлс  ее  не
похищал. Это из-за меня пострадала леди Элизабет.
   - Из-за тебя? Подать табурет, - приказал король Генрих,  и,  когда  Аликс
села, добавил:
   - А теперь рассказывай, как все было.
   И Аликс рассказала, как Пагнел обвинил ее в том, что она якобы соблазняла
его своим пением, и как пряталась в лесу и  полюбила  Рейна.  При  этом  она
зорко следила за выражением его  глаз,  видела,  что  король  слушает  ее  с
любопытством, и  стала  рассказывать,  как  ее  захватил  Пагнел  и  умыкнул
Элизабет.
   - Ты хочешь сказать, что он завернул ее в  ковер  и  в  таком  виде  леди
Элизабет привезли лорду Майлсу? Аликс наклонилась вперед.
   - Но вы только никому не говорите, -  по  слухам,  ее  доставили  к  нему
совсем без ничего, и она сразу же набросилась на Майлса с боевым  топориком.
Ну, это, возможно, и врут.
   Король фыркнул:
   - Продолжай.
   Она рассказала о суде над ней, о том,  что  ее  обвинили  в  ведовстве  и
использовали как наживку, чтобы заманить Рейна.
   - И он в самый последний момент тебя спас?
   - Немного позже, чем следовало. Дым был такой сильный, что я на несколько
дней онемела. Король взял ее за руку.
   - Вот это настоящая трагедия, - сказал он очень  серьезно.  -  И  что  же
случилось после чудесного спасения?
   Ее голос дрогнул,  когда  она  стала  рассказывать  о  ребенке,  о  своем
возвращении в лес и о Брайане Чатворте. Она описала,  каким  образом  Брайан
смог облачиться в доспехи Рейна и как Рейн едва не погиб от опиума.
   - И значит, теперь ты  бы  хотела,  чтобы  лорд  Майлс  женился  на  леди
Элизабет?
   - И еще...
   - Да? - поощрил он ее.
   - Пожалуйста, простите Рейна. Он такой добрый! И он вовсе  не  собирается
выступить против вас. Люди  в  лагере  -  это  все  бродяги  и  нищие.  Рейн
занимается с ними, только чтобы они были при деле и не умерли от тоски.
   - Тоска... - вздохнул король. - Да, мне знакома эта  болезнь.  Но  что  о
браке думает леди Элизабет? Она согласна выйти замуж за лорда Майлса?
   - Она умна и поймет, в чем здравый смысл такого союза. А если Майлс похож
на своих братьев, разве сможет она ему отказать?
   -  Когда-нибудь  я  узнаю,  в  чем  секрет  привлекательности  мужчин  из
семейства Монтгомери и верности, которую  они  к  себе  внушают.  Если  леди
Элизабет не против, я разрешаю этот брак, - хотя бы для того, чтобы дать имя
ребенку.
   - А Рейн?
   - Ну, за это ты должна еще потрудиться. Что скажешь, если я предложу тебе
остаться при мне на неделю и петь днем и вечером?
   - Я всю жизнь положу к вашим ногам,  чтобы  доставить  вам  удовольствие,
если это спасет моего мужа, - сказала Аликс со страстной убежденностью.
   - Нет, не соблазняй меня, дитя, у меня и  так  достаточно  сложностей.  А
теперь иди и пой, пока я не подготовлю нужный указ.
   Король махнул рукой  одному  из  приближенных,  в  тот  быстро  вышел  из
комнаты.
   Аликс пела остаток дня, пока не посадила  все  горло.  Солнце  уже  давно
село, когда наконец, сидя в кресле, король уснул.
   - Идите и отдохните, - сказал один из приближенных. - Лорд Гевин ждет  за
дверями, он проводит вас в ваши комнаты. Уверен, что рано утром король опять
вас вызовет к себе.
   Как только Аликс увидела Гевина, ее усталость  как  рукой  сняло.  Широко
улыбаясь, она бросилась в его объятия.
   - Он согласен, согласен, - прохрипела она. Гевин крепко прижал ее к себе,
а потом покружил в воздухе.
   - Давай скажем Джудит и как-то полечим твое горло. Между прочим, мы  даем
сейчас повод к всяким некрасивым сплетням.
   Гевин отпустил ее, и Аликс взяла себя в руки. Он церемонно  повел  ее  по
длинным,  продуваемым  сквозняками  коридорам,  увешанным  кричаще   яркими,
Многоцветными гобеленами, в отведенные для них комнаты.
   Аликс выпила отвар из трав с медом, который приготовила Джудит,  и  стала
ждать. И это ожидание заняло несколько дней. Король Генрих постоянно  держал
ее при себе и как дрессированной собачкой похвалялся перед сыном Генрихом  и
вдовой умершего принца Уэльского - Кэтрин. Аликс уже была наслышана  о  том,
что король и сам не прочь жениться на молодой принцессе. А ей очень нравился
крупный, красивый, двенадцатилетний принц Генрих.  Если  кто  и  походил  на
короля, так это несомненно он.
   Вместо одной недели, как обещал король,  Аликс  провела  при  дворе  две,
прежде чем были подписаны бумаги о прощении Рейна и указ,  разрешающий  брак
между Майлсом и Элизабет.  И  Гевин,  и  Джудит  были  очень  довольны,  что
оставляют двор, но Аликс сильно волновалась, думая о предстоящей  встрече  с
мужем. Как он отнесется к ее вмешательству в его дела?
   Потребовалось несколько дней, чтобы упаковать все имущество, которое  они
везли с собой, и еще больше, чтобы вернуться в  замок  Монтгомери.  С  гулко
бьющимся сердцем Аликс спешилась и немного подождала, надеясь, что Рейн  уже
приехал.
   Нет, его не было, но их ждали новости. Роджер Чатворт отказался отпустить
Элизабет, но Майлс нашел, где ее прятали. При этой вести  Гевин  застонал  и
пожаловался, что младшенький не уважает законы. Майлс и Элизабет  поженились
недалеко от  чатвортких  владений,  но  сразу  же  после  брачной  церемонии
Элизабет вернулась к брату, по какой причине - Майлс ни словом,  ни  намеком
не объяснил.
   Прошла неделя, но от Рейна вестей не было. Прошло  почти  две  недели,  и
Гевин послал к нему гонцов, но они вернулись, сказав, что  их  не  встретила
стража, как обычно, и что два дня они бродили  в  поисках  ее  и  никого  не
нашли.
   На следующий день на поиски Рейна отправились Гевин и рыцари и  вернулись
только через неделю.
   - Рейн теперь обосновался в своих владениях, -  сообщил  Гевин.  -  И  он
привел к себе весь лесной народ. У него на каждом поле по пять  фермеров,  и
он упорно желает им платить. Если дело так пойдет, он  сам  через  три  года
будет нищим.
   - Гевин... начала Аликс. Деверь коснулся ее щеки:
   - Да, он сейчас сердится, но это пройдет. Аликс тихо  вышла  из  комнаты.
Гевин и Джудит смотрели ей след.
   - Скажи мне правду, - приказала Джудит.
   - Черт бы побрал моего братца! - крикнул Гевин, стукнув кулаком по столу.
- Рейн говорит, что это в последний раз Аликс его оскорбила и с него хватит.
Он говорит, что не однажды предупреждал ее, но она не хочет слушаться его  и
никогда не станет.
   - Может, Стивен с ним поговорит, - предложила Джудит.
   - Стивен уже пытался, но он не желает ничего слушать и проводит все  свое
время с преступниками... - оборвал себя и рассмеялся Гевин. - Все это  очень
странно. Аликс всегда жалуется, что никогда не сможет заплатить лесным людям
свой долг. Там есть менестрель Джослин. Он  странствовал  с  Аликс,  и  этот
Джослин виделся с человеком, который слышал, как Аликс  пела  у  короля.  Не
уверен, как оно все было, однако, по его словам, Аликс вела себя великолепно
в просила защиты для людей, подчиняющихся Рейну.
   - Но я не помню, чтобы Аликс когда-либо говорила об этом.
   - Не думаю, что она просила об этом напрямик, но  она  ведь  рассказывала
королю о своей жизни в лесу. И я слышал, что король Генрих  велел  ей  снова
переодеться юношей для доказательства правдивости ее слов.
   - Ты думаешь, Аликс рассказала королю, как несправедливо власти  обошлись
с некоторыми из лесных обитателей?
   Гевин улыбнулся:
   - Иногда Аликс так простодушна. Принимая во  внимание  ее  происхождение,
она вряд ли даже догадывалась, какое влияние она тогда приобрела на  короля.
Люди пошли бы на смерть или убийство за  возможность  что-нибудь  рассказать
королю так, как она это делала каждый день. Если бы у нее был враг,  она  бы
могла отправить его на виселицу.
   Джудит задумчиво посмотрела на мужа:
   - Или же могла бы. спасти несколько сотен людей. Между прочим,  он  тогда
простил не одного Рейна?
   Гевин усмехнулся:
   -  Рейну  дозволено  прощать  любого,  кто,  по  его   разумению,   этого
заслуживает. И по  словам  Джослина,  Аликс  рекой  разливалась,  превознося
верность Рейна королю и чувству чести, так что король Генрих готов  был  уже
причислить его к лику святых. Она все  так  изобразила,  будто  Рейн  оказал
королю услугу, напав на Чатворта.
   - Умная девушка! И так много ей удалось сделать своим голосом! А те  люди
знают, что это она испросила им прощение?
   - Джослин сделал так, чтобы они узнали. А он умеет сообщать приятное, так
же как сама Аликс. Все эти люди посылают ей поклон и желают здоровья. А  они
по большей части такие же дикие, как шотландцы Стивена, - да, мир все меньше
уважает людей благородного происхождения. Джудит только рассмеялась:
   - Но мы должны сказать Аликс, что она сделала доброе дело, а теперь  надо
обработать Рейна. Он должен понять, что, явившись к королю, Аликс не нанесла
своему Рейну ни малейшего оскорбления.
   - Надеюсь, ты его убедишь.
   - Дай Бог, чтобы это удалось.

Глава 23

   Прошел месяц, но от Рейна по-прежнему не было вестей. Он не отвечал и  на
письма. Первые недели Аликс грустила, но скоро ее грусть  сменилась  гневом.
Если гордость для него значит больше, чем их любовь, чем  их  дочь,  значит,
пусть будет так.
   Аликс гневалась целое лето. Наблюдая, как растет  Кэтрин,  она  заметила,
что малышка унаследовала отцовское плотное сложение.
   - Никогда она не станет тоненькой, грациозной  леди,  -  вздыхала  Аликс,
глядя на пухлые, мускулистые ножки дочери, делающей свои первые шаги.
   - Все дети толстые, - смеялась  Джудит,  подбрасывая  сына  вверх,  -  но
Кэтрин с каждым днем все больше становится похожей на Рейна. Как плохо,  что
он не может ее сейчас видеть. Один лишь взгляд в эти  фиалковые  глазки,  на
эти ямочки - и он растает. Он не сможет устоять перед ней.
   Несколько дней Аликс преследовали слова Джудит, и в конце четвертого  дня
она приняла решение.
   - Я собираюсь отослать Кэтрин к отцу, - однажды возвестила  Аликс,  когда
Джудит пропалывала розы.
   - Извини, что?
   - Он может не прощать меня, однако нет никакой причины наказывать Кэтрин.
Ей почти год, а он еще ни разу ее не видел.
   Джудит поднялась и вытерла руки.
   - А что, если Рейн не вернет тебе Кэтрин? Ты сможешь перенести  утрату  и
мужа, и дочери?
   - А я пошлю сказать, что это только до Рождества и Гевин приедет за  ней.
Рейн честно относится к договорам.
   - Если он их заключает.
   На это Аликс ничего не ответила. Она просто надеялась, что Кэтрин завоюет
сердце отца.
   Через несколько