е вопрос, не сходит  ли  она  с  ума?  Может,  у  нее
слуховые галлюцинации? 'Ринг двинулся вперед, и ей не оставалось  ничего
другого, как следовать за ним.
   - А что ты сказал... о том, как мы будем спать вместе?
   - Я сказал, что в горах холодно и для тепла нам придется лечь поближе
друг к другу. Смотри, видишь тот выступ? Мы можем под ним расположиться.
Там и для костра места хватит. Только как же нам развести костер? Спичек
у тебя, конечно, нет.
   - Нет, - тихо  ответила  она,  глядя  ему  в  спину,  а  затем  резко
остановилась. - Стой! Повтори, что ты сказал... о моих волосах и ногах.
   Он медленно повернулся и улыбнулся отеческой улыбкой.
   - У тебя две ноги, правая и левая, и довольно  красивые  волосы.  Что
еще?
   Мэдди открыла было рот, но тут  же  спохватилась.  В  эту  игру  надо
играть вдвоем. Может,  у  нее  когда-то  и  получится.  Пока  же  она  и
представить не могла, как  сказать  о  том,  что  ей  хотелось  провести
пальцем по изгибу его верхней губы. Она прошла мимо  него,  постаравшись
напустить на себя высокомерный вид.
   - Мне не нужны спички, чтобы разжечь костер. Мой отец... - Мэдди была
вынуждена остановиться, потому что он и не подумал сдвинуться с места.
   - Твой отец... - выдохнул он. Она мило улыбнулась.
   - Да, мой отец. Он научил меня кое-каким приемам выживания.
   - Таким, как развести костер без спичек? Потерев две палочки  друг  о
друга? А ты представляешь, сколько это займет времени и как это трудно?
   - Я точно знаю, сколько времени для этого потребуется, а если  бы  ты
делал это так же  часто,  как  я,  это  перестало  бы  казаться  слишком
трудным. Я не ношу с собой спичек, они отсыревают, но у меня всегда есть
кремень и огниво. Отец говорил, что любой мужчина, да  и  женщина  тоже,
может выжить в дикой местности, если  у  него  есть  чем  высечь  огонь,
силок, несколько рыболовных крючков и нож.
   - И у тебя все это есть.
   - Конечно, - ответила Мэдди с самодовольной улыбкой. - А ты разве  не
берешь все это с собой, когда покидаешь лагерь? Никогда ведь не  знаешь,
в какой момент останешься без лошади. Неужели,  капитан  Монтгомери,  вы
оставили все вещи на лошади?
   Он быстро отвернулся, поэтому она не могла сказать наверняка,  но  ей
показалось, что он покраснел  от  смущения.  Так  кто  теперь  испытывал
неловкость?
   Отец научил ее не только тому, какие вещи в первую очередь необходимы
путешественнику, но и как их носить. После отъезда с Востока, трясясь по
дорогам в карете, она  иной  раз  коротала  время,  пришивая  карманы  к
широченной юбке для верховой езды.  Карманы  были  небольшие  и  пришиты
изнутри к подолу юбки, что делало их совсем незаметными.
   Теперь, зная, что придется поднять юбку, чтобы дотянуться до кармана,
Мэдди внезапно вспомнила, как зашла  однажды  в  спальню  к  французской
певице-сопрано. Имя ее она  забыла,  помнила  только,  что  у  той  было
ужасное верхнее соль. В тот день она увидела лежавшие на стуле панталоны
этой, с позволения сказать, певицы.
   Они были сшиты из прекрасного необычайно мягкого батиста. Ткань  была
почти прозрачной, чудесного розового цвета - цвета румянца на щеках юной
девушки. Мэдди тогда посмеялась, сказав, что такие  панталоны  абсолютно
бесполезны, что они скоро сносятся. Певица посмотрела на Мэдди в зеркало
и ответила: "К тому же их так легко разорвать".  В  то  время  Мэдди  не
поняла, что она имела в виду.
   Сейчас она жалела, что не носит белье из розового батиста,  а  вместо
этого на ней надеты удобные для путешествия толстые панталоны. По словам
'Ринга, он отдал бы десять лет жизни за то,  чтобы  прижать  ее  к  себе
обнаженной. Мэдди бы пожертвовала пятью годами своей -  естественно,  не
тогда, когда еще будет петь, - чтобы оказаться в его объятиях.
   Приподняв юбку, она достала из кармана огниво и кремень.  'Ринг  даже
не взглянул в ее сторону.
   Затем Мэдди собрала сухую кедровую кору и нашла у  ручья,  где  росли
тополя, немного тополиного пуха. Отец показал, как, держа в  одной  руке
огниво, ударять им по кремню, да она и сама делала это неоднократно,  но
сейчас, под внимательным взглядом  'Ринга,  стоявшего  рядом,  никак  не
могла сосредоточиться.
   - Легче, - сказал он, беря у нее из рук огниво и кремень. - Не  нужно
подражать ураганному ветру, а дуть нежно, будто целуя. Вот так.
   Они стояли настолько близко, что их головы  почти  соприкасались.  Он
посмотрел на нее, слегка округлив губы, будто намереваясь поцеловать,  и
тихонько подул ей в лицо.
   - Нежный поцелуй, -  произнес  он,  глядя  вниз  на  маленькую  кучку
хвороста. - Так целуют девственницу. - 'Ринг  поднял  глаза,  в  которых
промелькнуло вдруг такое неприкрытое желание, что у  Мэдди  пересохло  в
горле. - Или женщину, которая почти что девственница.
   - Как так? - спросила Мэдди, с ужасом  обнаружив,  что  голос  у  нее
сорвался. 'Ринг задумчиво смотрел на пух и кору.
   - Мужчина, по крайней мере мужчина,  заинтересованный  в  гармоничной
близости, не должен подходить к девственнице с той же меркой,  что  и  к
любой другой женщине. Ему не следует рассчитывать, что с первого же раза
девственница ответит на его страсть  так,  как  ему  хотелось  бы.  Нет,
сначала надо научить ее многим вещам.
   - Вот как? - На этот раз голос у Мэдди не сорвался, но прозвучал  все
же выше обычного. - Чему же ее надо научить?
   - Любви.  Страсти.  Прикосновениям.  Ощущениям.  Иногда  девственницу
трудно... разбудить, так  сказать.  А  женщины,  которые  слишком  долго
оставались  девственницами,  часто  хоронят  свои  сексуальные  чувства,
забывают о них, заменив их какими-то другими  ценностями.  К  ним  нужен
особый подход.
   - Особый? - Тонкая струйка пота потекла у Мэдди по шее.
   - Необходимо заставить их понять, чего они лишены  в  жизни,  научить
оценивать мужчину как любовника. Полагаю, то же самое можно сказать и  о
мужчине-девственнике, а ты как считаешь?
   - Да, конечно. И что же женщина должна увидеть в мужчине?
   - Она должна  понять,  что  почувствует,  когда  он  будет  целовать,
обнимать,  гладить  ее.  -  'Ринг  понизил  голос,  и   Мэдди   пришлось
наклониться, чтобы расслышать его слова. - Что она почувствует, когда он
будет ласкать ее, овладеет ею. Но сначала мужчина должен познакомить  ее
с миром чувственных наслаждений, пробудить в ней желание  войти  в  этот
мир. Иногда девственницы даже не подозревают, какой  может  быть  любовь
между здоровыми, зрелыми мужчиной и женщиной. Я имею  в  виду  плотскую,
сладострастную любовь, любовь до пота, до изнеможения,  когда  в  момент
кульминации тебе кажется, что душа расстается с телом, а потом ты лежишь
в блаженной истоме, чувствуя, что ничто в мире  не  может  сравниться  с
испытанным только что наслаждением.
   На верхней губе Мэдди выступили капли пота.
   - Да, конечно, - пролепетала она. - Я понимаю.
   - Но девственницу нужно постепенно подвести к такой любви.
   - К... как?
   - Прежде всего, словами. Девственницы любят слова. Надо говорить  ей,
как страстно вам хочется поцеловать ее ушко, волосы. Коснуться ее груди.
Не сжимать грудь сильно - это придет позднее,  а  нежно  прикоснуться  к
ней. Поцеловать ее глаза. Девственницам это нравится. Играть с ее  руой.
- 'Ринг взял Мэдди за руку и, переплетая свои пальцы с ее пальцами, стал
поглаживать большим пальцем ее ладонь. - Некоторые не осознают, что руки
очень чувствительны, не подозревают, как велико может быть  наслаждение,
если поглаживать и ласкать кончиками пальцев различные  части  тела.  Но
ты-то знаешь?
   Она даже не пыталась ответить, лишь кивнула,  не  сводя  глаз  с  его
большой руки, сжимавшей ее маленькую.
   - Да, девственниц нужно улещивать, за ними нужно ухаживать, им  нужно
уделять внимание. Только влюбившись в мужчину, девственница  ответит  на
сексуальную любовь.
   Он резко отпустил ее руку и отодвинулся.
   - Ба, смотрите-ка. Я так расфилософствовался, что забыл про костер.
   Мэдди взглянула на него поверх невысокого  пламени.  В  горле  у  нее
пересохло, а тело покрылось мурашками от пальцев ног  до  корней  волос.
Она была уверена, что, если попробует встать,  ноги  у  нее  подогнутся.
'Ринг сел на прежнее место и улыбнулся ей.
   - Что за странная тема для разговора.
   - Да, - еле вымолвила она.
   - В принципе, что я знаю о женщинах? Тебе известно, для чего мой отец
нанял Тоби,  и  ты  слышала,  как  Тоби  сказал,  что  женщины  меня  не
интересуют, поэтому откуда мне знать что-либо о  девственницах  да  и  о
женщинах вообще. А почему, собственно, мы заговорили  об  этом?  Ах  да,
костер. Наверное, прежде чем разводить костер, нам следовало бы  поймать
кого-нибудь силком, который, по твоим словам, у тебя имеется. - Он снова
улыбнулся.  -  Но,  возможно,  костры  -  как  девственницы:  их   можно
воспламенить, если знаешь, как их целовать. 'Ринг встал,  потянув  Мэдди
за собой. Ноги у нее и вправду подогнулись, и он подхватил ее под руки.
   - С тобой все в порядке? Ты не слишком хорошо выглядишь - бледная как
привидение, вся в поту. Ты не заболела?
   - Убери руки, - прошептала Мэдди, подумав про себя: "А то я сделаю из
себя посмешище, бросившись тебе в объятия".
   - О, извини, пожалуйста. - Он так резко отпустил ее, что она чуть  не
упала, но вовремя ухватилась за его пояс. 'Ринг наблюдал с  безразличным
видом, держа руки по бокам и показывая тем самым, что не  прикасается  к
ней.
   Придя в себя, Мэдди отступила от него, насколько позволяла цепь.
   - П... п... пойдемте. - Голос, всегда послушный, снова ее подвел.
   - Может,  нам  лучше  никуда  не  ходить.  -  В  его  голосе  звучали
заботливые нотки. - По-моему, тебе нехорошо.
   - Кролик, - удалось ей наконец выговорить. - Поймаем кролика.
   Мэдди пошла вперед, потянув его за  собой.  Она  не  видела,  как  он
достал носовой платок, вытер лицо,  вспотевшие  ладони,  затем  еще  раз
вытер лицо, потом, поглядев ей в спину, зажмурил глаза так  крепко,  что
из-под прикрытых век выкатилось несколько слезинок. И  к  тому  моменту,
когда Мэдди оглянулась, уже улыбался ясной беззаботной улыбкой.

12

   Никогда в жизни Мэдди  не  испытывала  такого  смятения.  Она  всегда
знала, чего хочет, и  соответственно  строила  свои  планы.  Но  с  этим
человеком  невозможно  было  предугадать,  что  произойдет  в  следующий
момент, более  того,  то,  что  происходило,  не  поддавалось  разумному
объяснению.
   Она засыпала его вопросами, а он только улыбался в ответ. Только  что
его, судя по всему, безудержно влекло  к  ней,  в  следующий  момент  он
словно забывал о ее существовании и о том, что она женщина. 'Ринг  помог
ей расстегнуть пуговицы на платье и  расшнуровать  корсет,  который  они
использовали, чтобы сделать силок для кроликов. Он громко  расхохотался,
когда она, не выдержав в конце концов, зашла за куст, чтобы облегчиться.
После этого всякий раз в подобной ситуации она просила 'Ринга петь, хотя
его пение буквально резало слух.
   Мэдди не могла разобраться в нем. Она совсем было  пришла  к  выводу,
что он просто самовлюбленный зазнайка,  на  которого  не  стоит  тратить
время, но тут он рассказал о своей сестре Ардис. То он казался  холодным
и равнодушным, то тонко чувствующим  и  эмоциональным.  То  он  страстно
желал ее, то не обращал внимания.
   "Что за день!" - подумала  Мэдди,  когда  солнце  стало  клониться  к
закату. С помощью рыболовных крючков, которые она достала  из  потайного
кармана, они поймали несколько крупных форелей,  затем  примерно  с  час
лежали рядом, дожидаясь, пока замеченная ими индейка  подойдет  поближе.
'Ринг сумел поймать эту  большую  птицу  силком,  сделанным  из  корсета
Мэдди. Она ощипала птицу, хотя 'Ринг и подсмеивался, не  веря,  что  она
сумеет это сделать.
   Во второй половине дня он проследил рой пчел до их улья и, как  Мэдди
ни умоляла оставить пчел в покое, не отказался  от  затеи  добыть  меду.
Сделав факел из сухой коры, 'Ринг усыпил, как считал,  пчел  дымом,  но,
как только сунул руку в улей, пчелы быстренько очнулись и набросились на
него.
   Он слез с дерева и бросился бежать, таща Мэдди за собой,  а  так  как
женщина явно уступала ему в скорости, поднял ее на руки и так добежал до
ручья.
   Они спаслись от пчел, но  вымокли  насквозь  в  ледяной  воде.  Мэдди
начала  ругаться,  но  'Ринг,  ухмыльнувшись,  показал  кусок   сот.   К
несчастью, этот кусок был облеплен рассерженными пчелами.
   Несколько секунд они оборонялись от пчел, и Мэдди с трудом  сохраняла
равновесие, приплясывая на своем конце цепи. Но как ни  нападали  пчелы,
'Ринг так и не расстался с этим куском сот.
   Теперь  они,  съежившись,  сидели  у  большого  костра,  разведенного
'Рингом. Сменной одежды не было и никаких горячительных напитков тоже.
   - Прости, что втянул тебя в это, - сказал  'Ринг.  -  Если  бы  вчера
вечером я был более осторожен, тот мужчина не смог бы...
   - Ничего страшного. Даже мой... - Она собиралась сказать, что даже ее
отца несколько раз заманивали в ловушку, но передумала. - Все не так  уж
и плохо. Я чудесно провела день, отвлеклась от своих проблем.
   - Лорел, - тихо проговорил он.
   Мэдди резко втянула воздух. Ей не хотелось спрашивать 'Ринга, что ему
известно; скорее всего, он знал больше, чем следовало.
   - Я замерзла и устала. Пожалуй, я лягу. Она начала подниматься, и тут
звякнула цепь.
   Мэдди почти забыла о ней. 'Ринг встал вместе с Мэдди.
   - Если бы не я, ты бы спокойно лежала сейчас в палатке  под  десятком
одеял. - Он посмотрел на нее. - Хочешь спуститься вниз утром?  Завтра  к
этому времени мы сможем добраться до лагеря, и  там  с  нас  снимут  эти
штуки.
   - Я... не знаю, - ответила Мэдди, это было правдой. Он  ставил  ее  в
тупик. - И почему ты не остался таким, каким был, когда я  тебя  впервые
встретила? Как же я тебя  ненавидела.  Твою  привычку  ставить  ногу  на
табуретку, твою лошадь, пытавшуюся обгладывать  мою  карету.  Черт  тебя
возьми, зачем ты изменился? 'Ринг улыбнулся ей:
   - Я не изменился. Тебе казалось, ты знаешь  меня,  но  ты  ошибалась,
только и всего.
   Мэдди отодвинулась как можно дальше.
   - Не могу разобраться, что ты за человек. Благородный  рыцарь,  каким
изображает тебя Тоби, или же отвратительный тип, каким  показал  себя  в
начале нашего знакомства.
   - Наверное, во мне уживаются обе эти личности, а может, и  больше.  -
Он понизил голос. - Но какое это имеет значение? Через несколько дней ты
вернешься на Восток и, скорее всего, никогда меня больше не увидишь. Она
отвернулась.
   - Да, правда.
   Мэдди представила, как пойдет к  Джону  и  расскажет,  какие  причины
толкнули ее на поездку с концертами в западные районы, в надежде, что он
простит и снова станет ее импресарио. Подумала о жемчужинах в тарелках с
супом, о шелковых платьях, созданных новым модным модельером Уортом,  но
почему-то все это не вызвало особой радости.
   Внезапно  в  голове  прозвучали  слова  мадам  Бранчини:  "Ты  можешь
посвятить свою жизнь либо музыке, либо мужчине. Нельзя совместить и то и
другое". До сих пор выбор давался без труда.
   Мэдди вздрогнула, когда упали первые капли дождя, и  прижала  руки  к
груди.
   - Пойдем, - сказал 'Ринг и,  взяв  ее  на  руки,  понес  к  каменному
выступу. Затем с помощью огнива и кремня  высек  огонь  и  поджег  пучки
сухой травы, которые принес еще днем, и  через  несколько  минут  костер
занялся. Мэдди сидела, наблюдая,  как  он  подкладывает  в  огонь  сухие
листья; вскоре костер разгорелся по-настоящему.
   Наконец 'Ринг откинулся назад и  раскрыл  объятия.  "Мне  не  следует
этого делать", - подумала Мэдди, но тем не менее придвинулась к нему,  и
он крепко прижал ее к себе.
   - Мы и в самом деле подходим друг другу, - прошептала она.
   - О чем ты только что думала? - спросил 'Ринг, уткнувшись подбородком
ей в макушку.
   - О тебе, - честно призналась Мэдди.
   - Я рад. Рад, что ты наконец начинаешь меня понимать.
   - Что за чепуха. Я всегда  тебя  понимала.  С  того  самого  момента,
как...
   - Нет. Увидев меня в первый раз, ты сразу же  составила  определенное
мнение и до сих пор еще не отказалась от него окончательно.  Ты  решила,
что я самовлюбленный невыносимый зазнайка. Я прав?
   - А ты такой и есть.
   - Да и ты не лучше.
   - Ха!
   За границей каменного навеса дождь падал тяжелыми холодными потоками,
но здесь пылал костер, одежда начала подсыхать и, прижавшись  к  'Рингу,
Мэдди согрелась.
   - Странно, что мы знакомы такое короткое время. У меня чувство, будто
я знала тебя всю жизнь. Я помню, как впервые пела в "Ла  Скала",  и  мне
кажется, что ты тоже был там, сказал, что выступление пройдет успешно, и
поцеловал меня в лоб перед выходом на сцену. - Она устроилась поудобнее.
- Как ты думаешь, почему я так чувствую? Со мной никогда не было  ничего
подобного. Я так давно знаю Джона, я  провела  с  ним  долгие  годы,  но
отчетливо помню то время, когда его не было в моей жизни.
   - Неужели ты не понимаешь, как мы похожи?
   - По-моему, мы совсем не похожи. Ты не умеешь  петь,  тут  и  спорить
нечего, а в моей жизни, кроме пения, практически ни для чего нет места.
   - Но именно это и делает нас похожими. Ты  однажды  сказала,  что  я,
должно быть, провел детство на открытых просторах под лучами  солнца,  и
до некоторой  степени  ты  права,  но  все  было  не  так,  как  ты  это
представляешь. Я приобщился к семейному бизнесу в двенадцать  лет,  а  в
четырнадцать уже решал все основные вопросы.
   - О, - печально откликнулась она. -  Вы  были  очень  бедны,  и  тебе
пришлось бросить школу? 'Ринг улыбнулся:
   - Совсем  наоборот.  Ты  когда-нибудь  слышала  о  компании  "Уорбрук
Шипинг"?
   - Вроде да. По-моему, я однажды путешествовала на одном из их  судов.
- Повернувшись, она посмотрела на  него.  -  Уорбрук?  Это  же  название
города, где ты рос. Ты на них работал?
   - "Уорбрук Шипинг" принадлежит моей семье.
   - О, так, значит, ты богат?
   - Очень. Это имеет какое-то значение?
   - Это объясняет, откуда у тебя такая лошадь, и  твою  отлично  сшитую
форму, и образованность, и то, что у тебя такой слуга, как  Тоби.  'Ринг
не сказал, насколько его обрадовало, что его богатство не играет для нее
никакой роли. В любовных делах богатство бывает помехой. Женщины  подчас
видят твои деньги, а не тебя самого.
   - Да, он не обычный слуга.
   - Расскажи мне о Тоби и объясни, почему, по-твоему, мы похожи.  'Ринг
глубоко вздохнул:
   - И ты, и я были одиноки. Я почувствовал это  спустя  несколько  дней
после нашей первой встречи, а когда ты рассказала  о  своем  детстве,  я
убедился, что ты так же одинока, как и я.
   - Но я никогда не была одинокой. Я росла в окружении семьи, а позднее
рядом был Джон, были  сотни  светских  знакомств.  Скорее,  наоборот,  я
слишком мало времени проводила в одиночестве.
   - Это не то, что я имею в виду. Возможно, одинокая - не совсем точное
слово. Другая. И ты, и я были не такими, как все.
   - Да, я и в самом деле была не такой, как все, но ты?
   - Мой отец хороший человек, очень хороший.  Он  готов  снять  с  себя
рубашку и отдать ее нуждающемуся, готов отдать жизнь ради  блага  детей.
Но...
   - Но что?
   - Честно говоря, у него  нет  делового  чутья.  Нет  усидчивости  для
бумажной работы,  что  совершенно  необходимо,  когда  руководишь  такой
компанией,  как  "Уорбрук  Шипинг".  В  солнечный  день  он   предпочтет
отправиться на рыбалку или на пикник с моей матерью.
   - Звучит неплохо. И мне  иногда  хочется  иметь  больше  времени  для
развлечений.
   - Нельзя проводить жизнь в  развлечениях,  когда  отвечаешь  за  дела
крупной  компании.  У  нас  тысячи   служащих.   От   нас   зависит   их
благосостояние. На свои заработки они содержат семьи.
   - А твой отец забыл об этом?
   - Наверное. Забыл или никогда не осознавал.
   - Так вот  почему  тебе  пришлось  заняться  бизнесом  практически  в
детском возрасте.
   - Да, я и сам не  знаю,  к