ебе правду. А теперь убирайся с дороги и дай нам пройти. С нас
уже достаточно твоих маленьких  скверных  шуток.  Иди  и  поищи  кого-нибудь
другого, с кем можно так шутить. А это дитя под моей защитой.
   Однако Пагнел загородил им дорогу.
   - Ты заходишь слишком далеко, - прошипела Элизабет, - и угрожаешь  теперь
не беззащитной служанке. Мой брат голову тебе снесет, если ты причинишь  мне
вред.
   - Роджер слишком  занят  интригами  против  Монтгомери,  чтобы  думать  о
ком-нибудь, кроме себя. Да еще я слышал, что он пьет не просыхая с тех  пор,
как твой милый, драгоценный  калека  Брайан  обозлился  на  всех  и  куда-то
пропал.
   Аликс не заметила, как Элизабет достала из складок юбки маленький нож, но
Пагнел это увидел. Отпрянув в сторону, он набросился на Элизабет, схватил за
руку и, завернув ее за спину, прижал молодую леди к себе.
   - Хотел бы я тебя почувствовать под собой, Элизабет. Ты такая же  горячая
в постели, как и в других делах?
   Теперь настал случай для Аликс что-нибудь предпринять. На стене, сбоку от
двери, висела тяжелая связка ключей.  Одним  движением  она  схватила  их  и
ударила Пагнела по голове, попав в висок.
   Он выпустил из рук Элизабет, поднялся на одну ступеньку,  поднес  руку  к
голове и увидел кровь на ладони. Когда, он пришел в себя, Элизабет  и  Аликс
уже добежали до середины лестницы.
   Пагнел схватил Элизабет за юбку и так сильно  дернул  за  край,  что  она
скатилась по ступенькам вниз, ударившись о его грудь головой.
   - Ах, милая моя Элизабет, - сказал он нараспев, обняв ее за  талию  одной
рукой, а другой трогая ее полную грудь, - как долго я мечтал об этой минуте!
Аликс понимала, что сейчас, когда  Пагнел  занят  Элизабет,  она  бы  успела
скрыться, но она не смогла оставить ее наедине с Пагнелом,  -  слишком  ясно
было, какие у него  намерения  насчет  молодой  знатной  дамы.  И  Аликс  не
придумала ничего лучше, как обрушиться всей тяжестью тела на них обоих.
   Пагнел отшатнулся назад, все еще цепляясь за Элизабет, Аликс же скатилась
по  ступенькам,  руками  оберегая  живот.  Однако  Элизабет  воспользовалась
минутой. Изо всей силы ударив Пагнела локтем  под  ребро,  да  так,  что  он
зарычал от боли, молниеносным движением Элизабет схватила дубовый бочонок  и
довольно сильно ударила Пагнела по голове. Обручи лопнули,  и  темно-красное
вино хлынуло ему на  лицо,  одежду,  и,  удивленно  взглянув,  он  хлопнулся
наземь.
   - Такое хорошее вино пропало, - сказала Элизабет,  стоя  над  неподвижным
телом и глядя на Аликс. - Ты не навредила своему ребенку?
   - Нет, он хорошо защищен.
   - Спасибо, - сказала Элизабет. - Ты могла бы убежать, но осталась. Чем  я
смогу вознаградить тебя?
   - Простите, - раздался чей-то голос с порога. Они  обернулись  и  увидели
высокого темноволосого мужчину с мечом в руке.
   - Должен нарушить вашу беседу, но, если  вы  сейчас  же  не  приведете  в
чувство моего друга, я вас обеих убью, Элизабет первая, отскочив от Пагнела,
бросилась к правому боку незнакомца.
   - Стань слева, Аликс, - велела она, - он не  сможет  справиться  сразу  с
двумя.
   Аликс немедленно повиновалась, и человек завертел головой, словно бык  на
веревочке,  пытаясь  одновременно  уследить  за  обеими  женщинами.   Пагнел
застонал, и его  приятель  посмотрел  вниз.  Аликс  сразу  же  подскочила  к
незнакомцу, и он попятился по лестнице, охраняя выход.
   - Черт побери, - ругнулся Пагнел, пытаясь разглядеть, что  происходит.  -
Ты пожалеешь, Элизабет, - простонал он. - Задержи их там, Джон.  Не  дай  им
подобраться поближе к двери. Обе они  дьяволицы.  Женщина  создана  на  горе
человеку.
   - Да ты не знаешь, что такое настоящая женщина, - прошипела  Элизабет.  -
Ни одна сколько-нибудь стоящая из нас не захочет терпеть тебя рядом с собой.
   Шатаясь, Пагнел встал и с отвращением  осмотрел  свой  запятнанный  вином
дублет. Внезапно он поднял голову и скверно улыбнулся, глядя на Элизабет:
   - Прошлой ночью я проезжал мимо лагеря Майлса Монтгомери. -  И  улыбнулся
еще шире, увидев, как Элизабет  застыла  на  месте  при  звуке  ненавистного
имени. - Интересно, обрадуется Майлс такой гостье или нет. Я слышал, он впал
в такую ярость, когда узнал о смерти сестры, что брату пришлось отослать его
на остров Уайб, только бы он не пошел войной на все семейство Чатвортов.
   - Мой брат его уничтожит, никакой Монтгомери...
   - Избавь меня, пожалуйста, от этих  россказней,  особенно  теперь,  когда
известно, что Роджер предательски напал на тылы Стивена Монтгомери  и  нанес
ему удар в спину.
   Элизабет бросилась к нему, грозя исцарапать все лицо, но Пагнел  опередил
ее и поймал за руки.
   - Я слышал, что Майлс большой любитель женщин и произвел на  свет  немало
бастардов.   Не   желаешь   ли   добавить   и   своего   в   его    конюшню,
принцесса-девственница?
   - Я прежде умру, - выпалила Элизабет.
   - Возможно. Однако предоставим  это  решать  Майлсу.  Я  бы  сам  о  тебе
позаботился, но сначала хочу получить должок вот с этой. - И он кивнул на  А
пике, которая стояла неподвижно, потому что меч Джона упирался ей в спину.
   - А каким образом ты меня выведешь отсюда? - улыбнулась  Элизабет.  -  Ты
думаешь, никто не воспротивится, когда увидит,  что  ты  тащишь  меня  через
пил?
   На миг Пагнел задумался, оглядел темный погреб, и потом опять  повернулся
к Элизабет, улыбаясь:
   - Ты думаешь, Майлс захочет сыграть роль благородного Цезаря?
   Элизабет не нашлась с ответом, а Пагнел заломил ей руку за спину.
   - Джон, внимательно следи за той, пока я буду занят с  Элизабет.  У  меня
слишком болит голова, чтобы возиться сразу с обеими.
   - Голова у тебя еще  не  так  заболит,  если  ты  причинишь  мне  зло,  -
предупредила Элизабет.
   - Пусть его причинит тебе Майлс. Монтгомери  слишком  высоко  вознеслись.
Приятно будет видеть, как их всех спустят вниз, а их земли раздадут.
   - Никогда этому не бывать! - закричала  Аликс.  -  Ни  одному  могильному
червю вроде тебя никогда не уничтожить хоть единого Монтгомери.
   Все остолбенели  от  громкого  крика  и  удивленно  взглянули  на  Аликс.
Элизабет перестала вырываться из рук Пагнела и тоже подозрительно посмотрела
на нее. Взгляд Пагнела был испытующим.
   Джон ткнул ее мечом в спину и сказал:
   - А Рейн Монтгомери, по слухам; скрывается в  лесах,  он  теперь  главарь
банды преступников.
   - Над этим следует поразмыслить, - ответил Пагнел,  выворачивая  Элизабет
руку.
   Таща ее за собой, он схватил с груды винных бочонков конопляную веревку и
начал связывать руки Элизабет.
   - Подумай о том, что делаешь, - сказала она, - я не какая-нибудь...
   - Заткнись! - приказал Пагнел, ударив ее кулаком и плечо. Связав руки  ей
за спиной, он швырнул девушку на груду мешков с  зерном  и  связал  лодыжки.
Откромсав ножом кусок ее красного шелкового платья, Пагнел поддразнил ее:
   - Поцелуемся сначала? - И поднес кляп к губам.  -  Ну,  один  поцелуйчик,
прежде чем Майлсу достанутся все остальные.
   - Сначала я тебя увижу в преисподней.
   - Уверен, что мы там будем вместе, если кто-нибудь не подрежет тебе  твой
острый язык. - И прежде чем она успела ответить, Пагнел  крепко  завязал  ей
рот. - А теперь ты выглядишь почти соблазнительно.
   - И что теперь с ней делать? - спросил Джон, - Мы же не можем ее в  таком
виде вынести отсюда.
   В дальнем углу погреба  Пагнел  нашел  грязный,  проеденный  молью  кусок
старого ковра и, пару раз встряхнув, чем поднял облако  пыли,  он  расстелил
ковер у ног Элизабет.
   - Мы ее завернем в эту ветошь и незаметно вынесем.
   Аликс увидела, как глаза Элизабет расширились от страха, но ведь ей будет
гораздо лучше оказаться во власти Майлса, чем чьей-нибудь еще.
   -  С  Майлсом  тебе  опасность  не  угрожает,  -  сказала  она,  стараясь
подбодрить Элизабет.
   Снова они все уставились на Аликс, но она не  обратила  на  это  никакого
внимания. Элизабет сейчас нуждалась в ее помощи.
   Пагнел бесцеремонно толкнул Элизабет на грязную ткань и  завернул  в  нее
так, что она скрылась из виду.
   - А дышать она может? - спросила Аликс.
   - А кого это волнует? Если помрет, то никому ничего не сможет рассказать.
В конце концов, когда Майлс ее скрутит, она обо мне даже не вспомнит.
   - Но Майлс не причинит ей вреда, - горячо заявила Аликс, - он  хороший  и
добрый человек, как его брат.
   Пагнел рассмеялся:
   - Такого характера, как у Майлса, днем с огнем не сыщешь. Как  только  он
узнает, что она из Чатвортом... О, я завидую ему, но я не такой дурень,  как
он. Майлс совсем не опасается Роджера Чатворта, но когда Роджер услышит, что
тот сделал с его любимой младшей  сестрой...  Король  все  земли  Монтгомери
отдаст тому, кто окажет ему услугу, и я буду первый, кто эти земли подберет.
   - Ты  грязная  подлая  свинья!  Пагнел  изо  всей  силы  ударил  Аликс  в
подбородок. Она отшатнулась.
   - Когда мне потребуется знать мнение такого низкорожденного отребья,  как
ты, я у тебя спрошу о нем. Да это не Рейн ли Монтгомери настроил тебя  таким
образом? Он и вправду считает, что может переделать нею Англию. Сам прячется
в лесу и насмехается над теми, кто любит земные  блага,  и  все  талдычит  о
старинных традициях чести и рыцарства, а твое сословие все жиреет и  денежки
копит.
   Аликс вытерла кровь с разбитых губ.
   - Рейн стоит сотни таких, как ты.
   - Рейн, говоришь? Не "лорд Рейн"? Да ты не его ли ублюдка носишь в брюхе?
Не потому ли ты и ведешь себя так  заносчиво  и  считаешь  себя  неуязвимой?
Ничего, когда огонь будет лизать тебе пятки, мы послушаем,  как  ты  станешь
звать ею на помощь. Джон, - позвал он отрывисто. - Бери Элизабет. Отвези  ее
к Майлсу Монтгомери и  погляди,  что  он  с  ней  учинит.  И  еще,  Джон,  -
предупредил он, - всем известно, что Элизабет девственница, и я желаю, чтобы
ты ее доставил Майлсу в целости  и  сохранности.  Пусть  весь  гнев  Роджера
Чатворта падет на головы Монтгомери, а не на меня. Я все ясно  объяснил?  Ты
меня понял?
   Джон, ухмыляясь, взглянул на Пагнела и перекинул Элизабет через плечо.
   - Ладно, Монтгомери получит ее в самом лучшем виде.
   - Но когда  будешь  отдавать,  убедись  сначала,  что  он  не  собирается
обращаться с ней как с высокородной леди. И пусть она будет так одета, чтобы
кровь у него сразу забурлила.
   С прощальной ухмылкой Джон вышел из погреба.
   - Что тебе от меня надо? - Аликс попятилась от приближающегося Пагнела. -
Я тебе ничего плохого не сделала.
   Он цинично усмехнулся, глядя на ее большой живот;
   - Ты отдала другому мужчине то, что должно было принадлежать  мне.  -  Он
схватил ее за руку и приставил маленький острый кинжал  к  ее  животу.  -  А
теперь поднимайся по лестнице, выходи отсюда и направляйся прямо к  конюшие.
Если пикнешь хоть одно слово, оно станет для тебя последним.
   От страха Аликс почти перестала дышать, но у нее не было  выбора,  и  она
подчинилась. И вот снова она в огромном зале, где полно гостей, но  никто  и
малейшего внимания не обращает на Пагнела и  бедно  одетую  женщину.  Гостей
больше занимал шум в голове и неловкость в теле, ведь они всю ночь  проспали
в самом неудобном положении.
   Аликс взглядом поискала Джослина, но его не было видно, и каждый раз, как
она пыталась повернуть голову, кинжал больно утыкался ей в  ребро,  так  что
приходилось смотреть только вперед. Возможно, Джослин не знает,  что  она  в
беде, может, он сейчас с женщиной. Несмотря на всю их близость, они  уважали
личные чувства другого. Иногда она не видела его по целым дням,  но  никаких
вопросов потом не задавала.
   Выведя во двор, Пагнел велел ей идти к конюшне.  Там  он  приказал  слуге
оседлать его коня и, прежде чем Аликс успела что-либо сообразить,  он  грубо
бросил ее в седло, сам уселся позади и они помчались с такой скоростью,  что
зубы Аликс стали выбивать дробь.
   Уже стемнело, когда они остановились у высокого каменного  дома  на  краю
небольшой деревушки. Пагнел стащил ее с лошади, схватил за руку и поволок  к
двери.
   Их встретил низкорослый, толстый, лысеющий человек.
   - Ты дольше задержался, чем я думал. Так из-за какой такой  необходимости
я должен был ждать тебя до самой ночи?
   - А вот эта необходимость. - И Пагнел втолкнул Аликс в комнату, большую и
темную. Только на дальнем конце стола горели несколько свечей.
   - А зачем мне эта грязная,  беременная  бродяжка?  Мог  бы  и  ты,  между
прочим, подыскать для своих забав что-нибудь позаманчивее.
   - Иди сюда, - приказал Пагнел, толкая Аликс к столу. - И если пикнешь,  я
перережу тебе глотку.
   Слишком измученная, чтобы говорить, Аликс двинулась вперед и бесформенной
грудой опустилась на пол перед холодным очагом.
   - Объясни, - сказал человек Пагнелу.
   - Как это так, дядюшка, ни привета, ни вина?
   - Если новости хорошие, я тебя накормлю. Пагнел сел на  стул  у  стола  и
внимательно посмотрел на потрескивающие огоньки. Не то чтобы дядя жег  такие
дешевые свечи из бедности, но в последние три года он, по-видимому,  на  все
махнул рукой и только ждал собственной смерти.
   - Как ты  относишься  к  Рейну  Монтгомери?  -  тихо  спросил  Пагнел,  с
любопытством глядя, как бледное лицо дяди стало краснеть и наконец  налилось
кровью.
   - Да как ты смеешь произносить это имя в моем доме?! - чуть не задохнулся
дядя от злобы.
   Три года назад на турнире Рейн убил единственного сына Роберта Диггса.  И
не имело значения, что Диггс-младший сам старался убить Рейна, а  не  просто
сбросить его с коня, или что в тот самый день он уже убил одного человека  и
тяжело ранил второго. Копье Рейна унесло жизнь сына Роберта.
   Ну, чувства у нас общие, - усмехнулся Пагнел, - и я знаю способ, как  ему
за все отплатить. - Каким образом? Он скрывается в лесу  и  даже  король  не
может его отыскать.
   - Но у нашего доброго короля нет приманки, па которую может клюнуть  Рейн
Монтгомери.
   - Нет! - воскликнула Аликс, из последних сил приподнимаясь на колени.
   - Смотри-ка, - ухмыляясь, сказал  Пагнел,  -  она  до  последнего  вздоха
готова его защищать. Ты чьего ребенка носишь, а?
   Аликс упрямо молчала. Если она не пыталась переубедить Элизабет,  которая
ей помогла, насчет семьи Монтгомери, то уж Пагнел ничего  не  узнает  об  ее
отношении к Рейну.
   - Пагнел, - повелительно сказал Роберт, - говори,  в  чем  дело,  что  за
история такая?
   Пагнел коротко изложил свою версию всего  случившегося:  Аликс  очаровала
его своим голосом и завлекла, а когда  он  сделал  попытку  сблизиться,  она
исчезла. Он стал ее повсюду искать, и она  внезапно,  словно  стая  демонов,
набросилась на него. И Пагнел показал дяде шрам на лбу:
   - Но разве могло такое слабое создание нанести столь глубокую рану,  если
бы ей дьявол не помогал? Роберт насмешливо фыркнул:
   - Сдается мне, что она просто перехитрила тебя.
   - Она ведьма, говорю тебе. Роберт отрицательно махнул рукой:
   - Все женщины немного ведьмы. А какое отношение эта девушка имеет к Рейну
Монтгомери?
   - Думаю, что она провела несколько месяцев с  ним  в  лагере  и  это  его
ребенок. И если до него дойдет, что мы хотим ее отправить на костер,  то  он
бросится ее спасать. А когда он явится сюда, мы уже будем наготове.  Ты  его
схватишь, и мы поделим королевскую награду.
   - Подожди, парень, - перебил его Роберт. -  Ты  погляди  на  нее!  Ты  ее
хочешь использовать как наживку? Рейн Монтгомери может  выбрать  себе  какую
угодно женщину. Да, в лесу выбор не велик, и ребенок возможно, действительно
от него, но почему он должен жертвовать жизнью ради этой? И почему ты сам ее
так долго разыскивал, такую некрасивую? Она как подросток  -  ни  груди,  ни
бедер! Пагнел окинул дядю  презрительным  взглядом,  повернулся  к  Аликс  и
приказал:
   - Пой!
   - Не желаю, - твердо заявила она, - ты все равно меня убьешь,  так  зачем
мне исполнять твои приказания?
   - Ты умрешь, конечно, - спокойно ответил Пагнел, - но  все  дело  в  том,
сгоришь ты до родов или после. Если ты меня не  послушаешь,  я  устрою  так,
чтобы ребенок сгорел вместе с тобой. Поэтому пой, если хочешь сохранить  ему
жизнь.
   Аликс сразу же повиновалась и, положив руки  на  живот,  запела,  вознося
Богу молитву о том, чтобы он сохранил жизнь ее ребенку.
   Мужчины долго молчали, когда Аликс закончила,  И  с  удвоенным  вниманием
разглядывали ее. Роберт, потирая занемевшие плечи, заговорил первый.
   - Да, Монтгомери явится за ней, - убежденно сказал он.
   Пагнел удовлетворенно улыбнулся, он был рад, что до дяди дошло, почему он
столько времени разыскивал Аликс.
   - Утром мы начнем суд, и, когда ее досчитают виновной, мы привяжем  ее  к
шесту. Монтгомери приедет ее вызволять, а тут мы его и схватим.
   - Но откуда такая уверенность, что он вовремя обо всем узнает? А если  он
таки приедет, ты уверен, что сможешь его захватить в плен?
   - Я несколько часов возился в погребе с этой дерьмушницей и  сделал  все,
чтобы тому хорошенькому мальчишке, с которым она зналась, стало  известно  о
моих намерениях. Он поскакал как ошпаренный на юг, и я уверен, что - в  лес,
где прячется Монтгомери. А что касается  людей,  то  ему  некогда  будет  их
собрать. Теперь его окружают преступники и бродяги, и никто из них не  может
ездить верхом, тем более орудовать мечом.
   Аликс закусила нижнюю губу, только  бы  удержаться  и  промолчать.  Лучше
пусть Пагнел думает, что Рейн беззащитен.  И  может  быть,  Пагнел  поменьше
пошлет людей, чтобы схватить Рейна.
   А о чем еще она думала? Рейн никогда не станет ее  выручать  после  того,
что она ему сделала. Она очень сомневалась, что он захочет даже  говорить  с
Джослином. Лесная стража сразу же сообщала Рейну о приближении кого бы то ни
было, и все, что Рейну надо будет сделать,  -  так  это  велеть  не  пускать
Джоса. И он обязательно так поступит. Если Джослин попытается  проникнуть  в
лес тайно, Рейн может приказать убить  его.  Но  нет!  Рейн  не  сможет  так
поступить, не сможет. А что, если Джослину  удастся  все-таки  добраться  до
Рейна? Поверит ли Рейн Джосу? Не отнесется ли равнодушно к ее судьбе?
   - Нет, он приедет, - повторил Пагнел. - А когда приедет, мы будем начеку.
Глава 14

   Аликс выглянула в окно маленькой комнаты  с  каменными  стенами  и  стала
смотреть с  каким-то  ужасающим  непреодолимым  любопытством,  как  плотники
внизу, во дворе, строят помост для казни. Прошло уже восемь длинных  мрачных
дней, как ее захватил Пагнел, и она успела  потерпеть  полное  поражение  на
процессе.
   Некоторые из вершивших суд приходились Пагнелу родственниками, и он легко
склонил их на свою  сторону.  Аликс  слышала  все  их  разговоры,  ведь  они
говорили так, будто ее нет, а в ее голове эхом отдавались слова Рейна.
   Они с ним часто спорили о поднимающемся среднем  сословии.  Аликс  всегда
обожала  короля  Генриха,  ей  нравилось,  как  умело  он  лишал  дворян  их
могущества, заставляя их  платить  тем,  чьим  трудом  они  пользовались,  и
запретил им иметь рабов. Рейн,  напротив,  говорил,  что  король  превращает
дворян в жирных торговцев, что если правящее сословие будет  считать  гроши,
то позабудет о своих рыцарских доблестях и потеряет всякое  представление  о
чести. Она же возражала, говоря, что теперь  люди  стали  более  равными,  и
тогда Рейн интересовался, кто же станет  воевать  за  Англию,  если  на  нее
нападут. Если не будет сословия, свободного от  делания  денег,  сильного  и
умеющего сражаться, то кто же тогда защитит страну?
   Во время "суда" Аликс начала яснее понимать, что имел в виду Рейн.  Судьи
ни минуты  не  сомневались,  что  никакая  она  не  ведьма,  и  Аликс  очень
удивлялась, так как люди в ее родном городке  искренно  и  стойко  верили  в
существование ведьм и колдунов и знали тысячу способов уберечься от порчи  и
сглаза.
   Судьи  беспокоились  только  о  том,  чтобы   заслужить   благосклонность
вышестоящих, и охотились за наградами,  которые  всегда  расточались,  когда
корол