твовал Хьюстон. Никогда раньше Блейр не
видела, чтобы сестра позволила так с собой обращаться. Что-что, а  поставить
на место зарвавшегося поклонника она умела.
   Хьюстон вежливо кивнула ему, он стегнул своих лошадей, и фургон  умчался,
взметнув облако пыли.
   - Что, все это значит? - спросил Лиандер. - Я не знал, что ты  знакома  с
Таггертом.
   Прежде чем Хьюстон смогла ответить, Блейр вставила:
   - Так это тот человек, который построил этот дом? Не удивительно, что  он
никого к себе не приглашает. На его приглашения просто никто бы не  ответил.
Кстати, как он смог нас различить?
   - По одежде, - быстро  ответила  Хьюстон.  -  Я  видела  его  в  магазине
Вилсона.
   - Раз все отвергают его приглашения, - сказал Ли, - думаю, Хьюстон может,
рискуя вляпаться в любую беду, попасть к Таггерту.
   Блейр наклонилась вперед:
   - Ты получал письма из этого дома?
   - Если бы я мог продавать слова на вес, я давно бы стал миллионером.
   - Как и его хозяин, - сказала Блейр, глядя на дом, который возвышался над
западной частью города. - Он хранит свои миллионы и стережет свой чудовищный
дом.
   - Мы опять сошлись во мнении, - сказал Ли, разыгрывая удивление.  -  Тебе
не кажется, что это становится правилом?
   - Сомневаюсь, - огрызнулась Блейр, впрочем, без особого жара. Может быть,
она и ошибалась в нем.
   Но несколькими минутами позже  будущее  сестры  взволновало  ее  с  новой
силой. Она оставила Ли и Хьюстон наедине в  саду,  а  потом  вспомнила,  что
забыла свой журнал в повозке Ли. Торопясь вниз по  ступенькам,  Блейр  стала
свидетелем маленькой драмы между женихом и невестой.
   Лиандер потянулся к  голове  Хьюстон,  чтобы  отогнать  пчелу.  Его  жест
заставил ее застыть. Даже оттуда, где она стояла, Блейр увидела,  как  резко
отодвинулась сестра, чтобы избежать прикосновения Ли.
   - Не беспокойся, - произнес он безжизненным  голосом,  -  я  до  тебя  не
дотронусь.
   - Это только до свадьбы, - прошептала она, но Ли, не ответив, в бешенстве
промчался мимо Блейр, сел в свой экипаж и быстро уехал.

***

   Лиандер  ворвался  в  дом  отца,  хлопнув  дверью  с  такой  силой,   что
задребезжали стекла витража. Он взбежал по  лестнице  через  две  ступеньки,
повернул налево и устремился в свою комнату. После женитьбы  ему  предстояло
расстаться с ней и переехать в дом, тупленный им для невесты.
   Он чуть не столкнулся с отцом, но не извинился и не замедлил шаг.
   Рид Вестфилд, взглянув  на  пронесшегося  мимо  сына,  заметил  выражение
ярости на его лице и прошел за ним в  его  комнату.  Когда  он  вошел  туда,
Лиандер был занят тем, что швырял в чемодан одежду.
   Рид постоял в дверях, наблюдая за сыном. Внешне они не походили  друг  на
друга. Рид был невысоким, полноватым, черты его лица  напоминали  бульдожьи.
Но темперамент у обоих был одинаковым. Чтобы  вывести  Вестфилдов  из  себя,
требовалось приложить немало усилий.
   - У тебя срочный вызов? - спросил  Рид,  наблюдая,  как  разъяренный  сын
бросает одежду в чемодан, через раз промахиваясь.
   - Нет, это все женщины, - процедил Ли сквозь зубы.
   Рид закашлялся, стараясь скрыть улыбку. За годы  работы  он  научился  не
показывать своей реакции, что бы ни говорили его пациенты.
   - Поссорился с Хьюстон?
   Ли повернулся к отцу, не скрывая бушевавших в нем чувств:
   - У меня никогда не было с Хьюстон ни ссор, ни споров, ни стычек, никаких
других разногласий. Хьюстон - абсолютное совершенство, в ней нет изъянов.
   - А, так, значит, это ее сестра. Кто-то сказал,  что  она  изводила  тебя
сегодня. Но тебе ведь не придется жить со свояченицей.
   Ли приостановил сборы:
   - Блейр? Да причем здесь она? Наоборот, с тех пор,  как  я  помолвлен,  я
никогда так не наслаждался обществом женщины.  Это  Хьюстон  сводит  меня  в
могилу. Или, точнее, вынуждает меня уехать из Чандлера.
   - Подожди, - попросил Рид, взяв сына за руку. - Прежде чем ты прыгнешь  в
поезд и оставишь своих пациентов умирать,  почему  бы  нам  не  сесть  и  не
поговорить. Расскажи мне, что довело тебя до такого состояния?
   Ли тяжело опустился на стул, словно весил тонну, и несколько минут  сидел
молча.
   - Ты помнишь, почему я попросил Хьюстон стать моей  женой?  Я  сейчас  не
могу припомнить ни единой причины, заставившей меня сделать это.
   Рид сел напротив сына.
   -  Подожди..,  если  я  ничего,  не  путаю,  это  была   просто   чистая,
целомудренная,  старомодная  страсть.  Когда  ты   приехал   из   Вены,   ты
присоединился к легиону  мужчин,  молодых  и  старых,  которые  преследовали
несравненную  мисс  Хьюстон  Чандлер  по  всему  городу,  приглашая  ее   во
всевозможные места, лишь бы побыть рядом с ней. Я помню, как ты слагал оды в
честь ее  красоты  и  говорил,  что  все  мужчины  Чандлера  уже  делали  ей
предложение. И я помню тот вечер, когда ты тоже сделал ей предложение, и она
приняла его. По-моему, ты с неделю ходил, как во сне. -  Он  помолчал.  -  Я
ответил на твой вопрос? А теперь ты решил, что больше не пылаешь страстью  к
прекрасной мисс Хьюстон?
   Лиандер серьезно посмотрел на отца:
   - А теперь я понял, что ее облик,  эта  ее  походка,  которая  заставляет
мужчин терять рассудок, - все это показное. Это не женщина,  а  кусок  льда.
Она холодная и бесчувственная. Я не могу жениться на такой, как она.
   - И дело лишь в этом? - спросил Рид с явным облегчением. - Считается, что
порядочные женщины должны вести  себя  именно  таким  образом.  Подожди,  вы
поженитесь, и она оттает. Твоя мать была очень холодна со мной до  женитьбы.
Она сломала о мою голову  зонтик,  когда  однажды  вечером  я  показался  ей
слишком дерзким. Но потом, когда мы  поженились..,  все  изменилось,  сильно
изменилось. Посоветуйся с кем-нибудь, кто более сведущ в этих делах. Хьюстон
хорошая девушка, но ей пришлось прожить с этим изувером Гейтсом  много  лет.
Не удивительно, что она нервная и запуганная.
   Лиандер внимательно слушал отца. Он никогда не думал остаться в Чандлере.
Напротив, он намеревался поступить в интернатуру в большом городе,  работать
в крупной больнице, иметь собственную практику и  хорошо  зарабатывать.  Так
продолжалось полгода, пока  он  не  вернулся  в  родной  город,  где  в  нем
действительно нуждались, где его ждали более серьезные случаи,  чем  истерия
богатых женщин.
   В тот вечер, когда он вернулся домой, отец устроил праздник в его  честь,
и в комнату вошла "девочка". За это время Хьюстон превратилась в  женщину  с
такой фигурой, что ладони у Ли вспотели. Он в изумлении смотрел  на  нее,  а
его старый друг дергал его за руку:
   - Бесполезно. В городе не осталось ни одного мужчины, который не попросил
бы ее руки.., или чего-нибудь другого, с чем бы она  пожелала  расстаться..,
но мы ей не нужны. Она, наверное, ждет принца.
   Ли самодовольно ухмыльнулся:
   - Может, вы,  ребята,  не  знаете,  как  просить.  В  Париже  я  научился
кое-каким приемам.
   Так он стал участником местных состязаний, в которых победитель получал в
жены мисс Чандлер. Он так до сих пор и не понял, что произошло. Он пригласил
ее на несколько вечеринок и где-то на третьей попросил ее стать  его  женой,
сказав что-то вроде: "Я и не надеюсь, что ты захочешь стать моей женой".  Он
ожидал, что она откажет; тогда он сможет посмеяться  с  мужчинами  в  клубе,
говоря, что тоже попытал счастья, но, увы, потерпел поражение.
   Он  испытал  состояние  шока,  когда  Хьюстон  немедленно   приняла   его
предложение и тут же спросила, устроит ли его двадцатое мая-.  На  следующее
утро он увидел в газете  свою  фотографию  и  объявление  об  их  с  Хьюстон
помолвке. В  заметке  также  говорилось,  что  этим  утром  счастливая  пара
собирается покупать кольца. И после этого у него не  было  и  минуты,  чтобы
осознать, что он совершил, сделав предложение. Если он не был в больнице, то
шел к портному или согласовывал с Хьюстон цвет  штор  для  дома,  владельцем
которого он вдруг оказался.
   И вот теперь, за несколько недель до свадьбы, у него появились  сомнения.
Каждый раз, когда он дотрагивался до  Хьюстон,  она  отодвигалась  от  него,
словно ее отталкивали. Он, конечно, был знаком с Дунканом  Гейтсом,  который
никогда не упускал возможности поставить женщину "на место". Отец писал  ему
несколько лет назад, что Гейтс пытался  запретить  женщинам  посещать  новое
кафе-мороженое, открывшееся в городе. Он утверждал, что это поощряет женскую
лень, сплетни и кокетство. Так это и оказалось, написал  Рид..,  но  мужчины
остались довольны.
   Лиандер достал из кармана длинную, тонкую сигару и зажег ее.
   - У меня нет опыта в отношении "порядочных" девушек. А тебя до свадьбы не
беспокоило, что мама может не измениться?
   - Беспокоило день и ночь. Я даже сказал  отцу,  что  не  женюсь  на  ней,
потому что не хочу провести всю жизнь рядом с женщиной, сделанной из камня.
   - Но ты передумал. Почему?
   - Ну я.., я хочу сказать... - Он,  казалось,  смутился  и  отвернулся  от
сына. - Если бы она была сегодня с нами,  я  думаю,  она  позволила  бы  мне
сказать правду. А правда в том, сынок, что  я  соблазнил  ее.  Я  напоил  ее
шампанским, заговорил сладкими речами и соблазнил.
   Он повернулся к Лиандеру:
   - Но я не советую тебе поступать так же. Я советую извлечь урок из  того,
что я сделал. Тут можно попасть в очень неприятную ситуацию.  Тебе  осталось
подождать всего две недели.
   Ли рассматривал кончик сигары:
   - Мне нравится твой совет, и я им воспользуюсь.
   - Думаю, мне не следовало рассказывать тебе  об  этом.  Хьюстон  -  милая
девушка и... - он остановился и внимательно посмотрел  на  сына.  -  Я  тебе
доверяю. Поступай, как считаешь нужным. Ты будешь к обеду?
   - Нет, - рассеянно сказал Ли. - Сегодня вечером  мы  с  Хьюстон  идем  на
прием к губернатору.
   Рид начал было говорить, но закрыл рот и вышел из комнаты.  Возможно,  он
бы передумал и сказал то, что хотел сказать, если бы узнал, что сын позвонил
в салун и заказал четыре бутылки французского шампанского. Его  должны  были
отправить в его новый дом. Затем  он  попросил  прислугу  приготовить  ужин,
который начинался устрицами и заканчивался шоколадом.

Глава 3

   Блейр сидела в своей комнате на верхнем этаже и пыталась  сосредоточиться
на статье о перитонитах, но вместо этого ее взгляд возвращался к окну, через
которое было видно, как ее сестра срезает в  саду  розы.  Хьюстон  мурлыкала
что-то себе под нос, нюхала цветы и явно наслаждалась их ароматом.
   Блейр никогда не могла понять Хьюстон. Например, сегодня она  поссорилась
с  женихом,  который  умчался  в  ярости,  а  Хьюстон  даже   нисколько   не
расстроилась.
   Кроме того, она вспомнила эпизод в городе с Таггертом: Блейр  никогда  не
видела, чтобы Хьюстон проявила такое внимание к человеку, которому  не  была
представлена. Хьюстон - ярая поборница традиций и этикета  -  приветствовала
этого безвкусно одетого, неряшливого мужчину, как старого друга!
   Блейр отложила журнал и спустилась в сад.
   - Я хочу знать, что все-таки происходит? - спросила  она,  еще  не  успев
подойти к сестре.
   - Не понимаю, о чем ты, - Хьюстон выглядела невинной, как младенец.
   - Кейн Таггерт, - , ответила Блейр, пытаясь по лицу  сестры  прочесть  ее
мысли.
   - Я встретила его в магазине Вилсона, а позже он  поздоровался  со  всеми
нами.
   Блейр взглянула на Хьюстон повнимательнее и увидела, что  щеки  ее  горят
неестественным румянцем, словно что-то очень сильно взволновало ее.
   - Ты чего-то не договариваешь.
   - Мне, вероятно, не следовало вмешиваться,  но  мистер  Таггерт,  похоже,
начал злиться, а я хотела предотвратить скандал. Это все из-за Мэри Элис.
   И Хьюстон рассказала, что Мэри Элис Пендергаст  обращалась  с  Таггертом,
как с шахтером, и воротила от него нос. А Хьюстон встала на его сторону.
   Блейр была потрясена, что Хьюстон вмешалась в то, что  ее  совершенно  не
касалось, но еще больше ей не понравился сам Таггерт. Он  казался  способным
на все что угодно. Блейр была наслышана о нем и его близких друзьях,  таких,
как Вендербильт, Джей Гульд, Рокфеллер.
   - Мне, не нравится, что ты с ним общаешься.
   - Ты говоришь, как Лиандер.
   - Уж в этом-то он прав, - отрезала Блейр.
   - Может, нам  следует  пометить  этот  день  в  семейной  Библии?  Блейр,
клянусь, что после сегодняшнего вечера  я  никогда  даже  не  упомяну  имени
мистера Таггерта.
   - После сегодняшнего вечера?
   Блейр ясно почувствовала, что немедленно должна бежать отсюда прочь.  Еще
когда они  были  детьми,  Хьюстон  всегда  удавалось  вовлечь  ее  в  разные
проделки, которые оканчивались не лучшим образом, а во всем обвиняли  Блейр.
Никто не верил, что милая, серьезная Хьюстон способна на шалости.
   - Вот посмотри. Это принес посыльный. Он приглашает меня на ужин  в  свой
дом, - Хьюстон вытащила из рукава записку и подала ее Блейр.
   - Так. Но разве ты не идешь сегодня вечером с Лиандером?
   - Блейр, ты, кажется, не понимаешь, сколько шуму наделал  в  городе  этот
дом. Все пытались получить приглашение. Люди приезжали со всех концов штата,
чтобы посмотреть на него, но ни  один  человек  не  удостоился  этой  чести.
Как-то  раз  мистера  Таггерта  пытались  уговорить  принять  в  своем  доме
английского герцога, бывшего здесь  проездом,  но  он  даже  не  захотел  их
выслушать. И вот я приглашена!
   - Но ведь ты должна идти в другое место, - напомнила Блейр. -  Там  будет
губернатор. Он гораздо важнее убранства любого дома.
   На лице Хьюстон появилось странное выражение, такое же, как  этим  утром,
когда она смотрела на огромный дом.
   - Ты даже не можешь представить, как все это происходило. Год за годом  с
поезда выгружали разные вещи. Мистер Гейтс сказал, что их  владелец  нарочно
не стал прокладывать к дому боковую ветку, чтобы весь город стал  свидетелем
этого зрелища. Туда доставляли контейнеры со  всего  света.  О,  Блейр,  там
внутри, наверное, столько разной мебели! И гобелены! Гобелены из Брюсселя!
   - Хьюстон, ты не можешь находиться одновременно в двух местах. Ты обещала
пойти на прием, и ты должна туда пойти, - решительно сказала Блейр,  надеясь
положить конец этому разговору. Из двух  мужчин  Лиандер,  определенно,  был
меньшим злом.
   - В детстве нам  случалось  находиться  одновременно  в  двух  местах,  -
проговорила Хьюстон как ни в чем не бывало.
   У Блейр перехватило дыхание.
   - Ты хочешь, чтобы мы поменялись местами? Ты хочешь, чтоб я провела вечер
с Лиандером, притворяясь, что он мне нравится, а ты тем временем отправишься
в дом этого развратного человека?
   - Что ты знаешь о Кейне, чтобы называть его развратным?
   - Значит, уже Кейн? А я думала, что ты с ним не знакома.
   - Не уходи от ответа,  Блейр,  пожалуйста,  поменяйся  со  мной  местами.
Только на один вечер, Я бы пошла в  другой  раз,  но,  боюсь,  мистер  Гейтс
запретит мне это, да и Лиандер  наверняка  не  разрешит.  А  другого  такого
случая у меня уже не будет. В последний раз перед моей свадьбой.
   - У тебя свадьба звучит как смерть. К тому же Лиандер сразу  поймет,  что
это я, а не ты.
   - А ты веди себя как следует. Мы обе с тобой хорошие артистки.  Посмотри,
как каждую среду я  превращаюсь  в  старуху.  Тебе  только  нужно  держаться
поспокойнее и не спорить с Ли, не заводить с ним  разговоров  о  медицине  и
двигаться, как подобает леди, а не так, словно ты бежишь на пожар.
   В голове у Блейр все спуталось. С тех пор как она  вернулась  в  Чандлер,
она все время переживала за сестру, беспокоилась,  что  дух  ее  сломлен.  В
первый  раз  за  всю  неделю  Хьюстон  проявила   признаки   жизни.   Словно
возвратилось детство,  и  они  готовятся  к  очередной  проделке,  собираясь
прикинуться друг дружкой, чтобы потом от души посмеяться.
   А как же Лиандер?  Если  он  начнет  изводить  Блейр,  Но  тут  мысли  ее
прояснились. Лиандер никогда не изводит Хьюстон, а в этот  вечер  она  будет
Хьюстон. К тому же  ей  предоставится  возможность  убедиться,  что  Лиандер
действительно такой хороший, как  об  этом  в  один  голос  твердят  Опал  и
Хьюстон. И она будет знать наверняка,  что,  когда  Ли  и  Хьюстон  остаются
наедине, они ведут себя, как настоящие влюбленные.
   - Пожалуйста, пожалуйста, Блейр. Я так редко тебя о чем-нибудь прошу.
   - Только пожить несколько недель в доме нашего отчима, которого,  как  ты
знаешь, я презираю. А также  провести  несколько  недель  в  компании  этого
самодовольного человека, за  которого  ты,  кажется,  собираешься  замуж,  -
перечисляла Блейр, но сама при  этом  улыбалась.  Она  только  тогда  сможет
спокойно  вернуться  в  Пенсильванию,  когда  убедится,  что  сестра   будет
счастлива.
   - О Блейр, пожалуйста. Я так хочу увидеть этот дом!
   - Так тебя интересует только дом? Не Таггерт?
   - О чем ты говоришь! Меня сто раз приглашали , на ужин,  но  никогда  еще
хозяину дома не удавалось смутить мой покой. Кроме того, там будут и  другие
гости.
   - Ты не возражаешь, если после свадьбы я расскажу Лиандеру, что он провел
этот вечер со мной? Многое можно отдать, чтобы увидеть выражение его лица.
   - Конечно, можешь рассказать. Ли  не  лишен  чувства  юмора  и,  уверена,
оценит нашу шутку.
   -  Я  в  этом  сомневаюсь,  но  мне,  по  крайней  мере,   она   доставит
удовольствие.
   -  Тогда  нам  пора  идти  переодеваться.  Я  хочу  подобрать  что-нибудь
подходящее для такого дома, а ты наденешь голубое атласное платье от Ворта.
   Блейр пошла за Хьюстон к дому. Происходящее уже  начало  захватывать  ее.
Преобразиться в Хьюстон будет нелегко,  а  еще  эта  ее  медленная,  ленивая
походка... Но Блейр приняла это как вызов и  решила  показать,  на  что  она
способна.
   Блейр   отвлеклась   от   мыслей   о   предстоящем   приключении,   когда
почувствовала, как Хьюстон  затягивает  на  ней  шнурки  корсета.  У  сестры
никогда не возникало сомнений в том, что ради красоты стоит  пострадать,  но
Блейр могла думать только о том, что  ее  внутренние  органы  смещаются  под
воздействием этого орудия пытки из китового уса. Но когда она надела  платье
и увидела себя в зеркале, недовольство пропало:  ее  фигура,  как  и  фигура
Хьюстон, стала напоминать песочные часы.
   Хьюстон оглядела сестру в зеркале:
   - Вот теперь ты похожа на женщину, - потом взглянула на свой наряд - юбку
и блузку, корсет затянут не слишком туго. - А себя я  чувствую  легкой,  как
перышко.
   Они молча изучали друг друга в зеркале.
   - Никто не отличит нас одну от другой, - сказала Хьюстон.
   - Пока мы не заговорим, - ответила Блейр, отворачиваясь.
   - Уж у тебя-то трудности с этим не будет.  Ты  можешь  молчать,  как  это
обычно делаю я.
   - Значит, я слишком много говорю? - бросила на нее взгляд Блейр.
   - Это значит, что, если Блейр будет  вести  себя  тихо,  нас  никогда  не
выпустят из дома, потому что мама вызовет врача.
   - Лиандера? - уточнила Блейр, и они рассмеялись.
   Позднее, когда они были уже полностью готовы к выходу, -  предполагалось,
что Блейр пойдет в гости к своей подруге Тайе Мэнкин, -  Блейр  увидела  то,
что людям редко удается увидеть: себя со стороны.
   Она была настолько поглощена желанием походить на Хьюстон, двигаться, как
она, так же войти в комнату и посмотреть на присутствующих, как бы издалека,
что не обратила внимания на то, как Хьюстон изображает ее.
   - Обе молодые леди выглядят очень мило, - произнес мистер Гейтс, войдя  в
комнату. Хьюстон в роли Блейр  откинула  голову  и  с  высоты  своего  роста
взглянула на него:
   - Я врач, а быть врачом важнее, чем выглядеть привлекательной. От жизни я
хочу большего, чем быть просто женой и матерью.
   Блейр открыла рот, чтобы возразить, что она никогда не грубит первой, но,
посмотрев на лица вокруг, поняла, что никто не считает, что Хьюстон  сказала
что-то не то.
   Ей стало почти жалко мистера  Гейтса,  когда  лицо  маленького  человечка
исказилось и покраснело. И прежде чем она поняла, что делает,  Блейр  в