й бефстроганов, сухой цыпленок по-королевски и
сухой...
   -  Это  шутка,  да?  Неужели  ты  думаешь,  что  л  стану  есть  какие-то
полуфабрикаты... - Она не могла  даже  перечислить  то,  что  он  предложил.
Казалось, от одной мысли о такой еде ей стало плохо.
   - Есть какие-нибудь предложения?
   - Дай-ка мне рюкзак и я посмотрю, что в нем имеется, - сказала она, и  он
с улыбкой предложил ей проверить содержимое рюкзака.
   Тридцать минут спустя Кэди приготовила рисовую запеканку под сыром, а  на
десерт - хлебный пудинг на порошковом молоке.
   - Неплохо, - оценил Тарик, съев три порции и отправляясь мыть тарелки.  -
Совсем неплохо.
   Кэди предпочла рассмеяться, потому что она  вдруг  поняла,  что  он,  как
всегда, хочет поддразнить ее замечаниями о ее стряпне.
   Снаружи все еще лил дождь, но внутри маленькой пещеры было уютно и тепло.
Когда стемнело, Кэди  почувствовала,  что  начинает  нервничать.  Что  будет
дальше? Неужели она должна будет лечь с ним в один спальный мешок?
   Она подсознательно чувствовала, что секс с этим мужчиной будет совершенно
не таким, как то, что она испытала с другими. Секс с  Тариком,  или  занятия
любовью с ним - а с этим мужчиной будет  именно  так,  -  изменит  ее  жизнь
полностью.
   Но самое ужасное,  она  будет  постоянно  желать  его,  понимая,  что  он
предназначен другой. Он собирался жениться на некой Леони, в голосе  которой
слышен звон монет и нотки, заложенные пансионом для богатых  девиц.  Мужчины
вроде Тарика Джордана не  ведут  поварих  из  Огайо  знакомиться  со  своими
мамочками.  Особенно  с  такими  мамочками,  которые  всю  жизнь  только   и
занимаются, что сохранением собственной красоты. Что она  подумает  о  Кэди,
которая вечно забывает сунуть в сумочку даже губную помаду, не говоря уж  об
остальных косметических штучках.
   - О чем мысли, роящиеся в  твоей  миленькой  головке?  -  подвешивая  над
костром ведро с дождевой водой, чтобы вымыть посуду, спросил он.
   - О том, что я никогда не приняла бы тебя за  человека,  способного  мыть
посуду.
   - И за того, кто верит, что ты умеешь врать. О чем  ты  думала  на  самом
деле?
   - О твоей матери. Она обожает твою Леони?
   - Они одного поля ягодки. Мама ее для меня и выбрала.
   - Ты хочешь сказать, как выбирают сервиз?
   - Именно так, - согласился Тарик.
   - А твой отец? Он встречался с твоей.., с твоей.., до того  как  умер?  -
Она не была уверена, что следует  упоминать  его  отца,  потому  что  мистер
Фаулер сказал, что отец Тарика всего шесть месяцев назад погиб в авиационной
катастрофе. Не смогла она выговорить и слово "невеста".
   Тарик вежливо сделал вид, что не замечал речевых проблем Кэди.
   - О да, он назвал меня идиотом. Сказал, что лучше мне жениться на  дочери
уборщицы, но не на одной  из  приятельниц  матери.  Между  моими  родителями
никогда не было любви.
   - Почему же они все эти годы сохраняли свой брак?
   - Если бы отец с ней развелся, он должен был бы отдать  ей  часть  своего
богатства, поэтому он просто менял любовницу  за  любовницей.  А  моя  мать,
насколько я знаю, вообще не занималась сексом с тех пор, как  я  был  зачат,
потому что в это время, видишь ли, портился макияж.
   Кэди рассмеялась.
   - А Леони такая же, как твоя мать?
   - Иди сюда, - он уселся на камень и широко  расставил  ноги.  -  Нет,  не
смотри на меня так, словно я собираюсь  лишить  тебя  невинности.  Я  просто
хочу, чтобы ты села здесь, а я буду расчесывать твои волосы. В  них  столько
веточек,  что,  боюсь,  лесничий  арестует  тебя   за   кражу   национальной
собственности.
   Кэди с улыбкой уселась на землю между его ногами,  и  он  принялся  нежно
выпутывать прутики из ее волос, то и дело бросая щепки  ей  на  колени.  Она
молчала, ощущая его чувственные руки на  своей  шевелюре.  В  пещере  теперь
стало очень тепло благодаря ярко пылающему костру. Она очень устала, но пока
еще не хотела ложиться спать, потому что  не  хотела,  чтобы  кончался  этот
день. Никогда.
   - Нет больше ко мне вопросов? - тихо спросил он, перебирая пальцами пряди
ее волос.
   - Нет, - ответила она, - ни одного. - Кэди помолчала. -  Но  я  могла  бы
послушать. Мне хотелось  бы  послушать,  если  ты  захочешь  мне  что-нибудь
рассказать.
   - Историю моей жизни, может быть? - спросил он, улыбаясь.  -  Но  ведь  я
только этим все время и занимался, разве нет? Мы неудачно начали, так что  я
хотел сгладить плохое впечатление.
   - Почему? В чем  дело?  Ты  стал  таким  внимательным  ко  мне  благодаря
приписке к завещанию?
   Ей вдруг почудилось, что кончики ее волос обрели чувствительность, потому
что волна его гнева передалась от его  пальцев  к  ее  голове.  Но  Кэди  не
собиралась извиняться.
   Немного погодя он успокоился и снова взялся расчесывать ее волосы.
   - Я очень скрытен, потому что мне не хочется, чтобы меня  окружали  люди,
которым ничего не нужно, кроме моих денег. Моя настоящая жизнь, скрытая  ото
всех, в моем доме.
   - О? В твоей квартире в Нью-Йорке? А в какой из тех,  что  я  видела,  ты
живешь? При этих словах он усмехнулся.
   - Ни в какой. Пластиковая, - глаза его  засверкали,  -  это  та,  где  ты
ворвалась в ванную, - для приема гостей, а вторая - это квартира Леони.
   - Понятно. Ее квартира в твоем доме.
   - Ревнуешь? - В голосе его прозвучала надежда.
   Она проигнорировала его вопрос.
   - Тогда где же живешь ты?
   - В меня есть поместье в Коннектикуте - акры земли и большой дом.
   - Как выглядит кухня? Таких усмехнулся.
   - Ужасно. Ее нужно полностью перестроить. Но я не йогу найти никого,  кто
захотел бы этим заняться. Послушай, может, ты  что-нибудь  знаешь  о  кухнях
и...
   - Продолжай. - Кэди заставила его отказаться от саркастического  тона.  -
Расскажи мне о твоем доме и о себе. Ты знал обо мне всегда, но  я-то  ничего
про тебя не знаю.
   Когда он заговорил, Кэди вновь убедилась, что они очень похожи. В детстве
между ними была, конечно, огромная разница с финансовой точки зрения, но чем
больше она слышала о его жизни, тем больше думала, что он такой же, как  она
сама. Из-за денег их обоих растили чужие люди.
   - Ас Леони ты собираешься жить в доме в  Коннектикуте?  -  тихо  спросила
она, когда он начал заплетать ее волосы в косу.
   - В любом случае я буду жить там с нашими детьми. Она может уезжать, куда
захочет, мне это не важно.
   - Это ужасно! - Кэди повернулась и посмотрела  на  него.  -  Детям  нужна
мать. Только из-за того, что твоя мать всегда отсутствовала, так  же  как  и
моя, нельзя считать, что детей так и нужно  растить.  Им  следует...  -  Она
замолчала, заметив, что он смеется над ней. Снова!
   - Будь ты проклят! - почти закричала Кэди. - Ты такой же  противный,  как
Коул! Он вечно надо мной смеялся и подшучивал.
   - Да? А как Коул разыгрывал  тебя?  Он  чистил  гребень,  отведя  от  нее
взгляд, просьба его прозвучала совершенно невинно.
   Настолько невинно, что Кэди даже не заметила, к чему он клонит.
   Она сказала, что не собирается  разговаривать  о  том,  что  произошло  в
Ледженде, но в  следующее  мгновение  уже  рассказывала  ему  о  том,  какой
спектакль организовал Коул, чтобы заставить ее выйти за него замуж.
   - К тому времени, когда я появилась, он не сомневался, что  я  смертельно
хочу выйти за него. Он даже церковь украсил.  Можешь  себе  представить?  Он
уморил меня голодом до того, что я вышла за него замуж!
   - Похоже, ты сама попросила его взять тебя в жены, никак иначе.
   Наклонившись, она помешивала прутиком в костре, но смотрела на Тарика.
   - Ты что, на его стороне? Не хочешь ли сказать, что он был прав, поступая
со мной таким образом?
   - Я только говорю, что понимаю мужчину, готового на что угодно,  лишь  бы
не потерять тебя, - тихо сказал он.
   Услышав эти слова, Кэди отвернулась, потому что  все  здесь  -  его  тон,
крохотные размеры пещерки, мерцание огня, сам  этот  мужчина,  которого  она
знала и в то же время не  знала  абсолютно,  -  затрагивало  самые  глубокие
струнки ее души.
   - Знаешь, я очень устала, - сказала Кэди и неуверенно посмотрела на него,
снова задумавшись над тем, как они разместятся на ночь.
   Он даже не двинулся в ее сторону,  только  отстегнул  от  днища  большого
рюкзака один спальный мешок, а изнутри извлек другой. Кэди громко  вздохнула
с облегчением.
   Тарик криво усмехнулся.
   - Это вздох облегчения или сожаления?
   - Облегчения, - быстро ответила Кэди, но по тому, как он рассмеялся,  она
поняла, что он ей не поверил, и быстро отвернулась, чтобы он не смог увидеть
выражение ее глаз.
   Когда она снова посмотрела в его сторону, он уже расстелил два спальника,
один с одной стороны от костра, второй - с другой. Однако ей тут же пришлось
снова отвернуться, чтобы не позволить себе смотреть, как он стягивает джинсы
и рубашку. Оставшись только в белых плавках, он натянул фланелевую  рубашку,
оставив открытыми сильные, мускулистые ноги, и Кэди больше не могла смотреть
ни на что другое.
   Что касается ее  самой,  то  Кэди  пришлось  через  силу  заставить  себя
расстегнуть рубашку; сначала она вообще думала, что ляжет одетой.  Но  когда
она посмотрела на Тарика, оказалось, что он уже забрался в  спальный  мешок,
разложенный около входа, и рассматривал теперь потолок, даже не глядя  в  ее
направлении.
   Притворяясь, что ее это совершенно не смущает, Кэди разделась до  нижнего
белья и юркнула в спальный мешок на противоположной стороне пещеры.
   Несмотря на то, что их разделяло некоторое расстояние и  горящий  костер,
Кэди ощущала близость Тарика. И это чувство раздражало ее,  потому  что  она
знала, что отношения их продлятся недолго.
   - Зачем ты спрашиваешь, ревную  ли  я,  и  так  отзываешься  о  мужчинах,
которые были в моей жизни? - задумчиво проговорила  Кэди.  -  Что  для  тебя
значит моя жизнь? Мы чужие друг другу.
   - Ты ведь знаешь, что это не правда! Я чувствую  себя  так,  словно  знал
тебя всю жизнь, и ты ощущаешь то же самое, разве не так?
   - Ничуть. - Кэди постаралась, чтобы ее ответ прозвучал убедительно. -  Ты
принадлежишь Леони.
   - А кому принадлежишь ты, Кэди?
   - Я.., я - себе самой, вот кому, - сказала она, и даже для нее самой  эти
слова прозвучали весьма неубедительно.
   Некоторое время он молчал, а когда заговорил, то полностью сменил тему:
   - Кухня в моем доме в Коннектикуте - самая старая часть дома, а  рядом  с
ней симпатичный  небольшой  кабинет,  окна  которого  выходят  в  окруженный
высокой стеной огород, где растут разные овощи и травы.  Вдоль  южной  стены
тянутся виноградники," а вдоль дорожек растут абрикосовые деревья.  Вот  уже
много лет никто не заботится о саде, но если потрудиться, его можно  вернуть
к жизни. В  кабинете  две  стены  полностью  заняты  старинными  полками  из
соснового дерева, на которых можно расставить тысячу или даже  больше  книг,
может быть даже  по  кулинарии.  И,  как  я  уже  говорил,  кухню  никто  не
переоборудовал, поэтому там  сохранилась  большая  кладовая  для  продуктов,
буфетная дворецкого и еще одна комнатенка с толстыми кирпичными стенами.  Мы
не знаем, для чего использовалась эта третья комната, но...
   - Чулан.
   - Что?
   - Это чулан, чтобы хранить продукты в холоде. Там под полом есть дренаж?
   - Да, конечно, и еще под полом...
   - Погреб, - мечтательно протянула Кэди. - Под комнатой проходит ручей,  и
проточная вода поддерживает низкую температуру.
   -  Леони  хочет  сломать  стены  между  вспомогательными  помещениями   и
превратить их в одну большую современную кухню с черной  стеклянной  мебелью
и...
   - Нет! - с отвращением воскликнула Кэди. - Ты не можешь так поступить.  У
этих  маленьких  комнаток  есть  свое  предназначение  и...   -   Она   даже
задохнулась. - Это, конечно, не мое дело. - Кэди еще  раз  вздохнула,  чтобы
перевести дыхание. - А что она хочет сделать с огородом и садом?
   - Установить там личный бассейн-джакузи. Она хочет завезти большие валуны
и устроить все так, словно это природный ландшафт.
   - Но абрикосовые деревья - тоже природа!
   - Деревья придется, конечно, срубить. Леони говорит,  что  листья  забьют
трубы фильтрационной системы.
   Кэди лежала на спине и смотрела  на  блики  огня,  танцующие  по  потолку
пещеры, думая, как это ужасно - разрушать такую красоту.
   - Что такое иссоп?
   - Трава. Ее используют как вкусовую добавку  к  жирной  рыбе,  и  из  нее
делают шартрез. Почему ты спрашиваешь?
   - Просто так. Кто-то сказал, что она растет в этом огороде, но  Леони  от
нее чихает, и нам пришлось ее всю выдернуть. А как ты?
   Она настолько глубоко задумалась о судьбе старого сада и огорода, что  не
поняла его.
   - Я? - удивленно переспросила она.
   - Да. Ты из-за чего-нибудь чихаешь?
   - Наверняка не от трав, - сквозь зубы процедила Кэди.  -  Теперь  я  хочу
поспать, - сказала она, потому что не могла больше слышать о планах Леони по
разрушению того, что наверняка было красивейшим старинным поместьем.
   - Да, конечно, - согласился Тарик, и она услышала, как  он  повернулся  к
ней спиной, а минуту спустя вдруг проговорил:
   - Кирпичи...
   Она не спросила, что он имеет в виду, потому  что,  кажется,  уже  знала.
Тогда Тарик продолжал:
   - Стена, окружающая сад, сложена из старых кирпичей, но  Леони  ненавидит
их, потому что они покрыты зеленым мхом и лишайником.  Она  хочет  разломать
стены и поставить нечто современное и изящное. Леони любит современные вещи.
   - Как ты, например, - с чувством выпалила она.
   - Ты думаешь, я современный?
   - Ты живешь в Нью-Йорке, и ты...
   - Я работаю в Нью-Йорке. А живу я в  Коннектикуте,  в  доме,  построенном
двести лет назад.
   - И ты... - Она замолчала, потому что не могла придумать,  какие  у  него
еще есть недостатки. Кроме того, что он сводил ее с ума. То он  смеялся  над
ней, то спасал ее, то брался мыть тарелки. - Я хочу спать, - повторила  она,
давая понять, что не  желает  продолжать  разговоры.  Даже  говоря  о  таких
невинных вещах, как его дом, он, похоже, умудрялся выводить ее из  себя.  Ну
какое ей дело до того, что его жена сделает с  их  домом  и  садом?  Ее  это
совершенно не касается, разве не так?
   - Да, конечно, хабибби, - тихо сказал он. - Пусть  тебе  приснятся  самые
сладкие сны.
   - Тебе того же, - сказала она, пытаясь поудобнее устроиться  в  сбившемся
спальном мешке. - Ты Леони так же называешь?  -  спросила  она  и  в  ту  же
секунду пожалела, но сказанного было не вернуть.
   К ее большому удивлению Тарик не  рассмеялся.  Напротив,  он  очень  тихо
ответил:
   - Нет, я никогда никого не называл этим ласковым словом. Оно  только  для
тебя.
   Несмотря на все ее благие намерения, на душе у Кэди стало очень тепло,  и
она, улыбаясь, заснула.
   Однако на следующее утро в  свете  яркого  солнца  Кэди  более  отчетливо
увидела, что происходит: Тарик  Джордан  уделял  ей  внимание  только  из-за
дополнительного распоряжения Рут.
   Когда она проснулась, он уже вышел из пещеры, а когда вернулся с  охапкой
хвороста для костра, она не сомневалась, что смогла взять себя в руки.  Кэди
поклялась себе, что каким бы провокационным тоном он с ней ни заговорил, она
не  поддастся.  Может,  он  даже  смеялся  вместе  со   своими   приятелями,
рассказывая им, что она всего-навсего  безработная  повариха,  и  он  сможет
соблазнить ее и заставить делать все, что он пожелает?
   - Что я сделал, заслужив такое враждебное отношение? - дружелюбно спросил
Тарик, складывая дрова  так,  чтобы  оставить  запас,  которым  можно  будет
воспользоваться в следующее посещение пещеры.
   - Ничего. Ты готов? Если мы выйдем пораньше,  то  сможем,  наверное,  еще
засветло добраться до Ледженда.
   - Умираешь от желания встретиться с дядюшкой Ганнибалом?
   - Я просто хочу.., уйти отсюда, - ответила она резче, чем сама хотела.
   Тарик спокойно затушил костер, убедился, что не тлеет ни один  уголек  и,
когда он повернулся к ней, лицо, его было  бесстрастным  и  жестким,  таким,
каким она увидела его в первый день и не видела ни разу после этого.
   - Не хочешь сказать мне, чем я тебя обидел?
   Кэди очень хотелось бы иметь небольшой списочек  с  претензиями,  которые
она могла бы ему предъявить, но у нее его не было. Кроме разве того, что  он
слишком добр, слишком внимателен, слишком хорош, слишком весел и...
   - Тебе не придется бороться, - холодно сказал он. - Я не вхожу туда, куда
меня не пускают. Ты готова?
   Кэди открыла было рот, чтобы что-то объяснить, но  предпочла  промолчать.
Лучше ей поспешить в Ледженд, постараться исполнить  то,  что  в  ее  силах,
чтобы помочь Рут, а потом убраться подальше  от  этого  мужчины,  как  можно
дальше и навсегда.
   На пути вниз они почти не разговаривали. Она  шла  вслед  за  Тариком,  и
двигались они довольно быстро. Дважды он оборачивался и  интересовался,  как
ее ноги, но ни о чем другом они не говорили.
   Когда Кэди и Тарик спустились к подножию горы, лагерь их оказался точно в
том же виде, в каком они его оставили. Джип Тарика стоял под деревьями, конь
его благополучно пасся в Загончике, который,  как  была  уверена  Кэди,  был
построен специально для лошадей Джорданов.
   Они вместе сворачивали лагерь, работая бок о бок, словно были вместе  уже
много лет, когда Тарик вдруг швырнул два колышка от палатки с  такой  силой,
что они вонзились в землю.
   - Что с тобой случилось? - закричал он. - Что я сделал?
   - Ничего ты не сделал! - завопила она в ответ. - Ты принадлежишь  другой.
Ты принадлежишь другому миру.
   За несколько минут на лице у Тарика отразилась целая гамма чувств,  потом
он улыбнулся, показав сильные, белые зубы.
   - Ах, понимаю.  Классовая  система.  Ладно,  ты  права.  Мужчины  с  моим
положением пользуются такими, как ты, маленькими девочками. А в  жены  берут
женщин с лошадиной внешностью, таких, как Леони. В этом дело?
   Когда он произнес все это вслух, ее жалобы прозвучали весьма старомодно.
   - Твоя мать... - тихо начала она, но не закончила фразу.  Что  она  могла
сказать? Что его мать не захочет, чтобы ее сын женился на поварихе?
   - Ах да, мать-королева. - По тону она поняла, что он смеется над  ней.  -
Ее сын, принц, должен жениться на титулованной принцессе, так?
   - Именно сейчас ты мне очень не нравишься, - процедила она сквозь зубы.
   - Я думаю, Кэди, любовь моя, что только ты видишь  во  мне  принца.  Смею
тебя уверить, моя мать воспринимает меня по-другому. - С  этими  словами  он
отвернулся к коню, но Кэди слышала, что он посмеивается.
   Что бы он ни говорил, лучше держаться от него подальше. Он даже  красивее
Грегори; а по опыту она знала, что красавцы-мужчины ведут только к беде.
   - Готова отправиться на встречу с моим дядей? - минутой позже спросил он,
возвращаясь к лагерю и ведя за собой коня.
   Кэди стояла, выпрямившись в полный  рост,  но  даже  так  едва  доставала
Тарику до середины груди.
   - Думаю, следует все поставить на деловую основу. По-моему, нам не  стоит
слишком  привязываться  друг  к  другу.  Больше  никаких  выходных,  никаких
путешествий с ночевками в лагере, никаких... -  Она  замолчала,  потому  что
Тарик наклонился и сладостно поцеловал ее в губы.
   - Как скажешь, хабибби, - согласился он, помогая ей подняться в седло.  .
Прищурившись, Кэди села верхом.

Глава 25

   - Это моя жена, - объявил Тарик Джордан, крепко обнимая за плечи Кэди.
   - Твоя... - возмутилась было она, но он сжал  ее  так  крепко,  что  Кэди
смогла только ойкнуть и замолчала.
   - Сейчас она на меня немного сердита, дядя Ганнибал, так что  не  обращай
внимания, что бы она ни говорила.
   - Я ему не жена, -  заявила  Кэди  высокому  худощавому  человеку,  перед
которым они предстали.
   После этого как они с Тариком разобрали лагерь, он повел коня не вниз  по
дороге, а вверх по извилистой тропе, которая тоже  должна  была  привести  к
Ледженду. Кэди очень быстро поняла, что он пытается проникнуть в заброшенный
город прежде,