к тебе серьезные чувства, и я  думаю,  что  тебе
надо реже видеться с ним.
   - Реже! - вскипела Риган. - Ты намерен вмешиваться в мою жизнь  буквально
во всем! - Она продолжала более сдержанно. - Я - свободная женщина, и  когда
мы приплывем в Америку, я собираюсь воспользоваться своей свободой.
   Такой человек, как Дэвид, захочет женится, а не станет превращать женщину
в ., свою рабыню. Тревис спокойно положил руки ей на плечи.
   - Ты действительно хочешь променять меня на юнца и золотое кольцо?
   Он наклонился и хотел поцеловать ее, но Риган уклонилась.
   - Возможно, мне бы и хотелось попробовать, - шепотом ответила она. - Вряд
ли мужчины так отличаются друг от друга. Если Дэвид полюбит меня, мы,  может
быть, подойдем друг другу на брачном ложе.
   Тревис больно схватил ее за плечи.
   - Если этот мальчишка когда-нибудь тронет тебя хоть пальцем, я  переломаю
ему все кости - прямо у тебя на глазах. - Он резко оттолкнул ее и  в  ярости
выбежал из каюты.
   Той ночью Риган осталась одна. Ей не хотелось признаваться себе, как  она
скучает без Тревиса, как ей одиноко без его объятий. Всю ночь она ворочалась
в постели, сдерживая рыдания, стараясь не поддаваться страху.
   Наутро она проснулась с кругами под глазами, и Сара вновь ни о чем ее  не
спросила. Они молча сидели в каюте и шили. К вечеру в дверь постучал Дэвид и
осведомился, не хочет ли Риган прогуляться с ним.
   Когда они поднялись на палубу, Риган, казалось, видела только Тревиса, но
он ни разу не повернул голову в ее сторону.
   Его равнодушие возмутило ее, и она обратила все свое внимание на  Дэвида,
который жаловался на долгое путешествие и плохую еду. Заметив, что скучающее
выражение в ее глазах сменилось восхищением, он смолк и посмотрел на нее.
   - Сегодня вы особенно восхитительны, - прошептал он.  -  От  солнца  ваши
волосы стали золотисто-красными.
   Именно в эту минуту мимо них прошел  Тревис,  держа  на  плече  громадный
кусок холста.
   - Благодарю вас, Дэвид, -  ответила  она  громче,  чем  нужно.  -  Своими
комплиментами вы заставляете женщину чувствовать себя  настоящей  королевой.
Не помню даже, когда мне последний раз говорили такие вещи.
   Даже если Тревис и слышал ее, то не подал вида и даже не замедлил шаг.
   И опять она провела ночь одна. Ей  страстно  хотелось  показать  Тревису,
что, хотя он и бросил ее, ей это безразлично. Риган  жаждала  доказать  ему,
что способна на самостоятельные поступки. Поэтому  она  с  каждым  днем  все
более открыто кокетничала с Дэвидом, когда Тревис оказывался поблизости.
   Вечером третьего дня, когда Дэвид проводил ее до каюты, он, вместо  того,
чтобы как обычно вежливо пожелать ей доброй ночи, страстно обнял ее.
   - Риган, - прошептал он у самого уха. - Вы должны знать, что я люблю вас.
Я полюбил вас с первой минуты... И каждую ночь я вынужден одиноко  лежать  в
своей каюте, а  это..,  животное  пользуется  правом  касаться  вас.  Риган,
любимая, скажите, что и вы питаете ко мне те же чувства.
   К своему изумлению, она поняла, что поцелуи и объятия Дэвида  вызывают  у
нее отвращение. Она попыталась освободиться из его объятий.
   - Я - замужняя женщина! - выдохнула она.
   - Замужем за человеком, который недостоин целовать подол  вашего  платья.
Мы будем скрывать нашу любовь, пока не приплывем в порт, а потом мы добьемся
расторжения вашего брака.
   Вы же не собираетесь провести всю жизнь с этим  нищим  матросом.  Станьте
моей, и я построю вам такой дом, какого  еще  не  видели  в  этой  захудалой
стране.
   - Дэвид! - воскликнула она, уже со всей силы отталкивая его. - Немедленно
отпустите меня!
   - Нет, любовь моя. Если у вас не хватает решимости оставить  его,  я  сам
скажу ему.
   - Нет! Прошу вас, не надо! - Внезапно она поняла, что  Тревис  был  прав.
Дэвид не нужен ей, и все последние дни она только  использовала  его,  чтобы
возбудить ревность Тревиса.
   Он повернул к себе  ее  лицо  и  начал  покрывать  его  горячими  мокрыми
поцелуями, а Риган, задыхаясь, пыталась вырваться из объятий Дэвида.
   Только что Дэвид обнимал ее, но через секунду уже  взлетел  в  воздух.  В
изумлении, не веря своим глазам, она  увидела,  как  Тревис  кулаком  ударил
Дэвида в лицо, и хлипкий юнец отлетел к стене. Потеряв сознание, он сполз на
пол, а Тревис еще раз замахнулся на него.
   Бросившись к нему, Риган схватила Тревиса за руку и повисла на ней.
   - Нет! - закричала она. - Ты убьешь его! Обычно спокойное  лицо  Тревиса,
повернувшегося к ней, исказила гримаса. Его глаза его горели и потемнели  от
гнева, а губы сжались. В испуге она отпрянула.
   - Ты получила, что хотела? - прорычал он, сердито сведя густые брови.  Не
сказав больше не слова, он повернулся и опять ушел на палубу.
   Вся дрожа, Риган следила  за  тем,  как  Дэвид  приходит  в  себя.  Кровь
струилась у него из носа.  Первым  ее  побуждением  было  помочь  юноше.  Но
увидев,  что  он  пытается  подняться,  Риган  поняла,  что  он  не  слишком
пострадал, и убежала в свою каюту. Закрыв дверь, Риган прислонилась  к  ней;
сердце ее колотилось, по щекам катились слезы.  Тревис  оказался  прав!  Она
использовала Дэвида, играла его чувствами, едва ли не пообещала то,  что  не
собиралась делать, и все ради того, чтобы  возбудить  ревность  Тревиса.  Но
заставить Тревиса ревновать невозможно - она всего лишь его собственность.
   Бросившись на кровать, она разрыдалась. Спустя несколько часов, с гудящей
головой и покрасневшими глазами после  тяжелого,  не  принесшего  облегчения
сна, она очнулась от бешеной качки. Лежа в тишине, она пыталась понять,  что
происходит, и внезапно от толчка упала с койки на жесткий пол и  ошеломленно
замерла. Дверь каюты распахнулась, ударилась о переборку, а корабль швырнуло
в другую сторону. В двери появился Тревис в тяжелом  плаще  из  промасленной
ткани, его мокрые  волосы  были  растрепаны.  Широко  расставляя  ноги,  он,
шатаясь от качки, подошел к Риган и взял ее на руки.
   - Ты не ранена? - прокричал он, и тут  она  поняла,  насколько  чудовищно
грохочет море.
   - В чем дело? Мы тонем? - Она прижалась  к  нему,  испытывая  счастье  от
того, что он опять рядом с ней.
   - Это всего лишь шторм! - крикнул Тревис. - Особой опасности нет,  потому
что мы к нему готовились много дней. Но  ты  оставайся  здесь,  ясно?  И  не
вздумай выйти на палубу или спуститься к другим пассажирам. Ты поняла?
   Прижавшись к нему, она кивнула, опустив голову на плечо Тревиса и думая о
том, что последние дни он не приходил потому, что готовился к шторму.
   Он опустил ее на постель, посмотрел на нее  странным  взглядом,  а  потом
крепко и по-хозяйски поцеловал.
   - Оставайся на месте, - повторил  он,  коснувшись  уголка  одного  из  ее
опухших покрасневших глаз После этого он сразу же  ушел,  а  Риган  осталась
одна в потемневшей каюте. Теперь,  после  его  ухода,  она  гораздо  сильнее
ощутила качку. Чтобы не упасть с койки, она изо  всех  сил  вцепилась  в  ее
края. Под дверь стала просачиваться вода,  заливая  пол.  Пытаясь  сохранить
равновесие, она старалась представить себе, что  же  происходит  на  палубе.
Если вода добралась до каюты, значит, она перехлестывает через  борт.  В  ее
воображении стали возникать ужасные картины. Однажды, когда Риган  была  еще
ребенком, судомойка дяди получила письмо о том, что ее юного  мужа  в  шторм
смыло за борт, а потом один из его друзей рассказал ей эту страшную историю.
Все слуги, и Риган  вместе  с  ними,  собрались  вокруг  матроса  и,  затаив
дыхание, слушали чудовищные подробности.
   Теперь то повествование  показалось  ей  подлинным,  потому  что  над  ее
головой проносились настоящие  волны  высотой  с  дом  и  такой  силы,  что,
скатываясь назад в море, они могли утащить с собой целую дюжину людей.
   А ведь Тревис там, на палубе!
   Эта мысль молнией пронеслась в голове. Конечно, Тревису  и  в  голову  не
приходило, что он может пострадать. Разумеется, он убежден в том,  что  даже
море подчинится ему. А ведь вряд ли он настоящий моряк. Он - простой фермер,
который юношей плавал на китобое, а  теперь  ему  пришлось  работать,  чтобы
оплатить дорогу.
   От сильнейшего толчка Риган опять выбросило с койки. "Тревис! -  подумала
она и попыталась встать.
   - А вдруг эта волна унесла его с палубы?"
   Громкий треск ломающегося дерева над головой заставил ее поднять  голову.
Корабль разваливается на части! Держась обеими руками  за  край  койки,  она
смогла выпрямиться и начала долгий путь к сундуку, к счастью, прикрепленному
к полу. Сначала ей пришлось найти плащ, а затем предстояло каким-то  образом
подняться на палубу. Нужно было защитить Тревиса от самого себя, убедить его
вернуться в относительно надежную каюту, а если  он  откажется,  нужно  быть
рядом с ним. Она решила, что если его смоет за борт, она бросит ему канат.

Глава 9

   Ни один из слышанных ранее  рассказов  не  мог  бы  подготовить  Риган  к
порывам пронзительного соленого ветра, который чуть ли не  сбил  ее  с  ног,
когда она приоткрыла дверь, ведущую на палубу.  Ей  понадобились  все  силы,
чтобы открыть дверь и выйти наружу, и тут же дверь с треском захлопнулась за
ее спиной. Соленые брызги моментально промочили одежду, и шерстяная  накидка
плотно облепила ее изящное тело.
   Вцепившись в поручни трапа и изо всех сил пытаясь держаться прямо,  Риган
заморгала от холодных пронизывающих  струй,  словно  пытавшихся  пробить  ее
тело, и стала высматривать Тревиса. Сначала ей не удалось  разглядеть  людей
на темной палубе, но боязнь за жизнь Тревиса пересилила боль  от  хлеставших
ее яростных струй.
   Когда глаза Риган постепенно привыкли,  она  увидела  туманные  очертания
людей на самой середине длинной и широкой палубы. Не успела она  сообразить,
как добраться до них, как корабль внезапно качнуло, она упала на  палубу  и,
подобно щепке, покатилась к борту. Когда  ее  тело  ударилось  о  борт,  она
вцепилась в первое, что оказалось под рукой - в деревянный лафет пушки.
   Когда волна схлынула,  она  попыталась  встать  на  ноги,  но  тут  опять
раздался сильный треск. На этот раз она поняла, что звук  донесся  откуда-то
сверху. Как видно, ломалась одна из мачт. Медленно, осторожными шажками, она
двинулась в ту сторону, где были люди и слышался треск рушащейся мачты.
   Она с радостью увидела, что все матросы, и среди них Тревис, держались за
какие-либо части корабля и, задрав головы, смотрели на ломающуюся мачту.
   - Говорю тебе, лезь! - проревел капитан, перекрывая шум взбешенного моря.
   Протерев глаза, Риган увидела, что матросы отступили на шаг, и  не  сразу
поняла, что капитан приказывает кому-то подняться на  мачту.  Она  уже  было
собралась сообщить ему, что думает  о  подобной  просьбе,  но  потом  решила
промолчать, чтобы Тревис не увидел ее.
   Однако, посмотрев на него, Риган поняла, что он уже заметил ее и двинулся
к ней. Выражение ярости на его лице было еще более страшным,  чем  штормовое
море, и, не раздумывая, Риган направилась к двери под палубой. Внезапно  вся
ее храбрость улетучилась.
   Не успела Риган сделать и двух шагов, как сильная рука  Тревиса  схватила
ее за плечо. Он не промолвил ни слова, да и нужды в этом не было,  поскольку
все его чувства были написаны на лице.
   Когда корабль качнуло и над ними опять нависла угроза быть смытыми  новой
волной, Тревис бросился к ней, телом прижал ее к поручням и благодаря  своей
могучей силе надежно защитил.
   - Я тебя за это выпорю! - прокричал он ей  в  ухо,  когда  корабль  вновь
обрел устойчивость.
   Но внимание их отвлек громовой возглас капитана:
   - Что, среди вас нет настоящего мужчины?
   И в эту секунду, пока Тревис до боли сильно сжал ее, Риган увидела Дэвида
и сразу поняла, что он пришел на палубу за  ней.  Даже  в  полумгле,  сквозь
брызги бьющейся о борт воды, она разглядела на  его  лице  синяк  от  кулака
Тревиса. Она зажмурилась,  и  ее  охватило  чувство  вины.  Она  поняла:  он
догадался, что Риган только использовала  его,  догадался,  в  какое  глупое
положение попал.
   Их захлестнула небольшая волна, они зажмурились, а когда  вода  схлынула,
она увидела, как Дэвид шагнул вперед - но на нее он не смотрел.  Держась  по
возможности прямо, он подошел к капитану.
   Остановившись рядом с Тревисом, он прокричал:
   - Я - мужчина! Я полезу на мачту.
   - Нет! - закричала Риган. - Останови его! Держась за  канат  у  основания
мачты, Дэвид повернулся к Тревису. Видимо, понимая  его  молчаливую  мольбу,
Тревис кивнул, а потом схватил и сильно сжал руки Риган. Она  вырывалась  из
его объятий, пытаясь подбежать к Дэвиду, понимая, на что он  решился  и  что
его решение, равнозначное самоубийству - на ее совести.
   Увидев, что ничего не сможет сделать, Риган, как и вся  команда,  замерла
на месте. Тревис  держался  между  поручнями  и  орудийным  лафетом,  крепко
прижимая к себе Риган, и глаза его ни на секунду  не  отрывались  от  фигуры
Дэвида.
   Радуясь, что в конце  концов  нашелся  храбрец,  который  полезет  вверх,
капитан громко объяснял Дэвиду, что нужно сделать,  тем  временем  обматывая
его вокруг пояса линем. По жестам и некоторым долетевшим до нее словам Риган
поняла, что Дэвид должен добраться по вантам до первой, самой  длинной  реи,
проползти по ней чуть дальше середины, пока не окажется над бурлящей  водой,
и закрепить канатом треснувший нок.
   Не веря своим ушам, Риган только глубоко вздохнула и от испуга больше  не
могла протестовать. Она твердо знала, что  на  ее  глазах  человек  движется
навстречу собственной гибели. От страха она зарылась лицом в грудь  Тревиса,
но он с силой повернул ее голову,  заставляя  смотреть  на  Дэвида,  который
остановился возле мачты и ждал только одного: прощального взгляда Риган.
   Приветственно  подняв  руку,  она  беспомощно  уронила  ее   и   замерла,
прижимаясь спиной к груди Тревиса. Она следила за тем, как юноша  с  угрюмым
лицом полез вверх. Сразу  же  стало  видно,  что  он  неопытен  -  его  ноги
срывались с перекладин, так что временами  Дэвид  удерживался  одной  рукой.
Ветер обрушивался на него, отрывая руки от вантов, и  выбивал  опору  из-под
ног.
   Глядя на него, Риган с силой укусила себя за руку.
   Медленно, с трудом одолевая каждый шаг, Дэвид наконец  добрался  до  реи.
Вцепившись в нее обеими руками, он замер на секунду,  чтобы  передохнуть,  а
может быть, ждал, когда пройдет еще одна  высокая  волна,  и  никак  не  мог
решиться.  Когда  волны  схлынули,  стоявшие  на  палубе  увидели,  что   он
по-прежнему на месте, и облегченно вздохнули.
   Когда корабль опять выровнялся, Дэвид двинулся к  ноку.  За  полметра  до
трещины он размотал линь и сжал один конец зубами.
   - Осторожнее! - закричал кто-то рядом с Риган.
   Но Дэвид не услышал его, потому что между ними опять поднялась волна.
   На палубе шум обрушившейся воды смешался с треском ломающейся  древесины.
Сдерживая дыхание, ожидая, когда  вода  схлынет  -  казалось,  прошла  целая
вечность, - Риган со страхом подняла глаза на рею, где так нетвердо держался
Дэвид. Когда она опять разглядела его, то улыбнулась, потому  что  рея  была
по-прежнему цела.
   Но улыбка быстро исчезла с ее лица, когда она  поняла,  что  же  все-таки
сломалось. Над головой Дэвида находился грот-марс - широкая площадка, откуда
матросы вели наблюдение. С одной стороны она  обломилась,  и  обломок  висел
прямо над головой Дэвида. Судя по тому, что  он  лежал  неподвижно,  обломок
ударил его.
   Риган прижалась к Тревису, не отрывая взгляда от замершего прямо  над  ее
головой маленького тела Дэвида.
   Она не предполагала, что  Тревис  наблюдает  за  ней,  изучая  испуганное
выражение на ее лице. Она не  сознавала,  что  происходит,  пока  Тревис  не
отодвинул ее в сторону. Он опустил ее на палубу и прижал ее руки к  тяжелому
закрепленному орудию.
   - Оставайся на месте!  -  приказал  он,  потом  схватил  закрепленный  на
кофель-планке линь и обвязался им.
   Риган охватил новая волна  ужаса,  столь  глубокого,  что  она  не  могла
вымолвить ни слова, а ее руки, вцепившиеся в холодный металл пушки, побелели
от напряжения.
   Едва дыша она следила за тем, как Тревис карабкался вверх, работая руками
и ногами гораздо увереннее, чем Дэвид; несмотря на свой  рост,  он  двигался
ловко, собственная сила помогала ему противостоять стихии.
   Каждый раз, когда на Риган обрушивалась волна, мешая видеть Тревиса,  она
ощущала близость смерти. Когда же он добрался до реи, ее тело  напряглось  и
стало таким же холодным, как металл пушки.
   Осторожно Тревис пополз вдоль реи, и, когда добрался до Дэвида,  обхватил
его руками. Склонившись над ним, он, как видно, что-то закричал  Дэвиду,  но
яростный ветер унес его слова прочь. Когда Дэвид поднял голову  и  посмотрел
на него, несколько матросов начали кричать, подбадривая  его.  Но  Риган  не
ощутила облегчения.
   Тревис и Дэвид о чем-то говорили, потом Тревис  двинулся  дальше,  и  все
опять онемели от ужаса, когда он прополз мимо Дэвида. Быстро и ловко  Тревис
скрепил треснувший нок  и  туго  обмотал  его  линем.  Дважды  ему  пришлось
остановиться и прижаться к опоре, когда новая волна угрожала  унести  его  в
море.
   Закончив работу, он вернулся к Дэвиду. Тот протянул ему  свободный  конец
обмотанного вокруг пояса линя, и Тревис обвязался  им.  Теперь,  что  бы  ни
случилось, пока они будут совершать свой долгий спуск на палубу, они связаны
друг с другом.
   Они опять о чем-то поговорили - видимо, Тревис убеждал  Дэвида  отпустить
рею, в которую тот вцепился.
   Сердце Риган едва не остановилось, когда на ее глазах  Тревис  потянул  к
себе канат, чтобы Дэвид пополз  назад  к  мачте.  Казалось,  Тревису  некуда
спешить: он терпеливо ждал, пока Дэвид начнет двигаться.
   Медленно, сантиметр за сантиметром, Дэвид пополз назад, и Тревис  помогал
юноше нащупать ногами опору. Он помогал Дэвиду как ребенку, направляя руки и
ноги куда нужно, а один раз обхватил  его  руками,  удерживая  их  обоих  на
непрочных и ненадежных вантах. Когда волна схлынула, они продолжили спуск.
   Когда им до палубы оставалось метров шесть, Риган  опять  смогла  дышать.
Она видела, как Тревис закричал на Дэвида, как тот покачал головой;
   Тревис  опять  закричал,  и,  наконец,  Дэвид  кивнул.  Дэвид   продолжал
спускаться в одиночку, а Тревис привязал конец линя,  державшего  Дэвида,  к
вантам.
   Распрямившись, Риган увидела, как Тревис убедился в том,  что  Дэвид  вне
опасности, и что державший того линь  надежно  закреплен.  Теперь,  если  бы
следующая  волна   унесла   Тревиса,   Дэвид   мог   бы   продолжать   спуск
самостоятельно.
   По тому, как Тревис бросил взгляд в сторону моря, Риган  поняла,  что  он
заметил нечто, что люди на палубе не могли видеть. Она  следила  за  ним,  и
слезы струились по ее лицу. Тревис обмотал линь Дэвида вокруг своей  могучей
руки; затем, схватившись другой рукой за ванты, ногой замахнулся на  Дэвида,
голова которого находилась рядом с его сапогами. От страха тот сразу  разжал
руки, его  изящное  тело  рухнуло  вниз  и  падало  несколько  секунд,  пока
обвязанный вокруг тела Дэвида линь, другой конец которого  Тревис  удерживал
руками, не натянулся и не остановил падение.
   Дэвид издал пронзительный крик, но тут Тревис начал постепенно  отпускать
канат, а матросы подхватили Дэвида на руки и быстро опустили на палубу.
   Но Риган не на секунду не отводила глаз от Тревиса, который, увидев,  что
Дэвид вне опасности, бросил конец и вцепился в ванты. Голова его  дернулась,
как бы уклоняясь от удара. Риган решительно оттолкнулась от пушки, и тут  на
них обрушилась самая высокая за все  время  волна.  Палубу  залила  холодная
соленая вода; борясь с ней, корабль едва не перевернулся.
   Риган рухнула на палубу, покатилась и ударилась о борт с такой силой, что
все ее тело содрогнулось. И все же, несмотря  на  боль,  она  услышала,  что
сверху донесся еще один устрашающий треск ломающегося дер