ируя
каждым шагом, как она разъярена.
   Хэнк в шоке остался на месте, чувствуя себя  полным  идиотом.  С  первого
момента их встречи ему казалось, что их что-то объединяет.  Его  злило,  что
она этого не видит. Он ревновал ее к Тейлору и искал повод думать,  что  она
на самом деле не любит его. Сейчас он чувствовал себя  дураком,  из-за  того
что  смел  надеяться,  будто  она  может  полюбить   кого-нибудь   еще.   Он
почувствовал, что  краснеет,  вспомнив,  как  пообещал  спасти  ее  от  буки
Тейлора.
   Хэнк стер со лба пот. После встречи с Амандой он стал сам не свой. Он вел
себя как мальчишка, который  сначала  дарит  подарки  девочке,  которая  ему
нравится, а потом дергает ее за  косички.  Восстановив  в  памяти  последние
несколько дней, он устыдился  своего  поведения.  Он  вспомнил,  как  бросал
Аманду  посреди  улицы,  делал  язвительные  замечания,  а   временами   был
откровенно груб. Он силой поцеловал  ее,  чего  раньше  ни  с  кем  себе  не
позволял.
   А что сделала Аманда, чтобы заслужить  такое  отношение?  Она  была  сама
собой. Она вела его в музей, а он смеялся.  Она  предлагала  побеседовать  о
чем-нибудь, что могло его заинтересовать, а он с высокомерием отвергал  это.
Она пригласила  его  присоединиться  к  тихому  поэтическому  вечеру,  а  он
шокировал ее чтением неприличных стихов.
   Он никогда не чувствовал себя так отвратительно.
   Он пошел по дороге вслед за Амандой, и снова напугал  девушку,  возникнув
неожиданно прямо перед ней.
   - Мисс Колден, - сказал он, прежде чем она  успела  заговорить,  -  я  не
нахожу слов, чтобы выразить свое раскаяние. Вы правы во всем,  что  сказали,
от первого до последнего слова. Я вел себя отвратительно. Я не надеюсь,  что
вы простите меня, но чтобы исправить положение, немедленно покину  ваш  дом.
Но сначала, может, вы позволите отвезти вас на ранчо?
   Гнев Аманды уже немного остыл. Она с ужасом представила,  как  разозлится
Тейлор, когда она скажет ему, что профессор Монтгомери уезжает.
   - Это мне следует извиниться, - возразила она, зная, что лжет,  но  также
зная, что от этой лжи зависит ее брак с Тейлором. - Мое поведение тоже  было
непростительным. Я прошу вас не уезжать. Пожалуйста.
   "Пожалуйста", - подумал  он.  Она  печально  смотрит  на  него  огромными
глазищами и говорит "пожалуйста". Он знал, что должен уехать. Он  знал,  что
она - не для него. Она противопоказана ему, как пирог толстяку, как спиртное
пьянице. Но он знал, что не может расстаться с ней. Он останется и научит ее
жить самостоятельно. У него есть обязанности перед профсоюзом, и он выполнит
их.
   - Хорошо, я остаюсь, - произнес  наконец  он.  -  Садитесь  в  тени,  под
деревом. Придется подождать, пока я заменю колесо. А потом я отвезу  вас  на
лекцию и обещаю не ехать слишком быстро.
   Она пробормотала слова благодарности и пошла  в  тень.  Она  была  права,
когда спорила с ним. Но его слова заставили ее задуматься. Неужели у  других
людей нет распорядка дня? Неужели другие едят когда и что захочется?
   Она постаралась прогнать эти мысли из головы. В конце  концов,  она  сама
выбрала подчинение Тейлору.

Глава 7

   Хэнк направлялся в сторону Террилла со скоростью десять миль в час.  Этот
город превосходил Кингман по размерам раза в три и был более  современным  -
со множеством магазинов  и  мест,  где  можно  развлечься.  Люди  на  улицах
следовали в одежде моде, а некоторые женщины даже пользовались косметикой.
   Если бы Хэнк не был таким мрачным,  он  бы  заметил,  с  каким  интересом
провожают его желтую машину женские взгляды. Он резко  затормозил  у  здания
Масонского Общества, где читалась лекция Аманды, вышел из  машины  и  открыл
перед девушкой дверцу.
   - В котором часу это закончится? - угрюмо спросил он.
   - В час. А вы разве не идете?
   - Боюсь, евгеника меня не интересует.
   - Библиотека находится...
   - Я заметил неподалеку местечко, где показывают кинокартины. Схожу туда.
   Глаза Аманды раскрылись от удивления.
   - Синематограф?
   Хэнк засунул руки в карманы.
   - Ага. Увидимся в час.
   Аманда стояла на тротуаре и смотрела, как он отъезжает.  "Кинокартина,  -
думала она. - Он  и  в  самом  деле  поехал  смотреть  кинокартину.  О  чем,
интересно?"
   В Масонском Обществе женщина-лектор с энтузиазмом рассуждала  о  селекции
людей с целью создания расы совершенных разумных существ,  но  Аманда  могла
думать только о синематографе.
   Когда после лекции она вышла на улицу, то обнаружила, что Монтгомери  уже
поджидает ее, прислонившись к припаркованной у входа машине.
   - Не против пообедать, прежде чем мы отправимся домой? - спросил он.
   Она согласилась, он отвез ее в миленький ресторан на  окраине  города.  У
Аманды потекли слюнки, как только они вошли внутрь. Последний раз, когда она
обедала с профессором, ей довелось попробовать вкуснейшую в мире еду.
   Когда  официантка  подошла  к  их  столику,  желудок  Аманды  сжался   от
предвкушения, но Монтгомери заговорил первым.
   - Леди на особой диете. Не могли бы вы принести  отварной  картофель  без
подливки, отварную фасоль и рыбу, все без соуса.
   Официантка посмотрела на Аманду, которая надеялась, что девушка откажется
принять такой заказ, но та только сказала:
   - Хорошо, а что будете вы?
   -  Ваш  фирменный  обед,  -  ответил  Хэнк.  Аманда  постаралась   скрыть
разочарование даже от самой себя. Конечно же, полезнее употреблять  здоровую
цельную пищу вместо жареной, жирной и политой соусами. Она сглотнула слюну и
постаралась не думать о еде.
   - Вы посмотрели кинокартину, профессор Монтгомери?
   - Конечно, - пробормотал он, не глядя на нее. По  правде  говоря,  он  не
уделил должного внимания сюжету, поскольку думал только об Аманде. Ему нужно
было побыть вдали от  нее.  Он  не  вынесет,  если  придется  час  за  часом
находиться рядом.
   - Вам понравилось? - Ей  хотелось  задать  тысячу  вопросов,  но  она  не
осмеливалась. Кинокартины - нечто легкомысленное, не дающее пищи для ума.
   - Все, как обычно, - ответил  он.  -  Хороший  парень,  плохой  парень  и
невинная девушка, злоупотребляющая косметикой.
   - Ну да, - пробормотала  она,  не  зная,  как  заставить  его  рассказать
побольше.
   Принесли  заказ,  и  Аманда  тайком  наблюдала,  как   перед   Монтгомери
появляются самые  восхитительные  блюда:  салат  из  клубники  с  ананасами,
жаренная в масле  форель,  заправленные  помидоры,  огурцы  под  французским
соусом, суфле, сдобные булочки и кофе. Ее собственная еда выглядела  простой
и безвкусной, и она боялась, что не сможет  скрыть  полный  зависти  взгляд,
если не отвлечется от еды.
   - Может, обсудим что-нибудь? - спросила она.
   Хэнк с ужасом поднял глаза. Девушка смотрела на  него  широко  раскрытыми
глазами, ее движения были исполнены грации. Он понимал, что ему лучше с  ней
не разговаривать, но все же произнес:
   - Хорошо.
   - Что бы вы хотели обсудить? - спросила она. -  Я  только  что  прочла  о
последнем  законе  о  тарифах  Вильсона.  Или  же  вас   больше   интересуют
экономические реформы на Балканах?
   Стоило ей заговорить, и он сразу же начинал понимать, что эта  женщина  -
не для него. Он даже осмелился улыбнуться:
   - Я ничего об этом не знаю.
   - Да? - сказала она, провожая глазами блестящий от масла  кусок,  который
он отправил в рот. - Может, американские налоги? - спросила она с  надеждой.
- Я еще знаю о налоговой системе в Англии и Дании.
   Хэнк улыбнулся еще шире:
   - Все это не для меня.
   Он надрезал булочку, и Аманда почувствовала ее аромат, а когда  он  начал
намазывать ее, подтаявшее масло заполнило мелкие отверстия в сдобе.
   - Сербия? - быстро спросила она. - Адрианополь? Турция?
   Может, разговор о войне отвлечет ее от аппетитных запахов?
   - Ничего не знаю, - с довольным видом заявил он. Наконец-то он  вспомнил,
что она ему не нравится. - Почему бы вам не рассказать мне об этом?
   Если она станет продолжать в том  же  духе,  он  будет  помнить  об  этом
достаточно долго, чтобы добраться до дома и избавиться от нее.
   Она говорила, а  он  ел.  Она  рассказывала  о  том,  как  болгары  после
трехдневной осады захватили Адрианополь. Она рассуждала о реакции Австрии  и
перспективах объединения Сербии и Черногории.
   Она говорила - вернее, читала лекцию - и Хэнк чувствовал себя все  лучше.
Эту Аманду он не любил. Эту  Аманду  легко  представить  рядом  с  Тейлором.
Может, она родит от него набор энциклопедий.
   Официантка принесла  две  порции  десерта  -  персики,  политые  сахарным
сиропом. Хэнк велел было унести вторую тарелку,  но  Аманда  схватила  ее  и
начала жадно есть. Он никогда не видел,  чтобы  так  ели,  -  чувственно,  с
удовольствием, как будто она занималась любовью.
   - А что еще вы знаете о войне? - сердито спросил он.
   Аманда попыталась сосредоточиться, но божественный запах  персиков  мешал
ей.
   -  Р-Россия  не  довольна  действиями  Австрии,  и   Австрия...   -   Она
остановилась и прикрыла от удовольствия глаза.
   - И что Австрия? - потребовал продолжения Хэнк.
   - Тоже не довольна,  -  сказала  она  наконец.  -  Недовольна  действиями
России.
   - Хорошо, - сказал  он.  -  Вы  закончили?  Нам  пора  домой.  Расписание
помните? Не пора ли вам  вернуться  к  занятиям,  способствующим  обогащению
интеллекта?
   - Да, -  ответила  Аманда,  возвращаясь  к  действительности.  Завтра  ей
предстояла проверочная работа по истории и доклад о строительстве Панамского
канала, так что надо было готовиться. Она с  грустью  посмотрела  на  пустую
тарелку. Тейлор был прав: нездоровая пища вредит организму.  Персики  только
разбудили ее аппетит. - Нам пора.
   Хэнк вел машину очень медленно, так что волосы  Аманды  не  растрепались.
Вернувшись на рачно, она в первую очередь  отправилась  на  поиски  Тейлора,
чтобы узнать, не захочет ли он изменить расписание, поскольку они  вернулись
из города раньше, чем предполагалось. По крайней мере, она  сможет  спокойно
позаниматься, не засиживаясь над книгами допоздна.
   Слуга сказал ей, что Тейлор находится в библиотеке.
   Хэнк поставил машину в гараж и  наблюдал,  с  какой  поспешностью  Аманда
ринулась в дом. "Не может дождаться, когда увидит своего Тейлора", - подумал
он и понял, что снова разозлился. Он бы не смог сейчас видеть их вместе.
   Засунув руки в карманы, он отправился на  прогулку  вокруг  дома,  мрачно
глядя на здание и окружающие его деревья. Дверь оранжереи была открыта, и он
вошел, наслаждаясь запахом жасмина.  Но  вдруг  он  услышал  доносящиеся  из
библиотеки  голоса.  Хэнк  хотел  уйти,   но   остановился,   услышав,   что
разговаривают Тейлор и Аманда.
   -  Ты  рано  вернулась,  Аманда,  -  говорил  Тейлор  холодным  тоном.  -
Предполагалось, что ты задержишь его до вечера.
   - Я прошу прощения. Но он сам захотел вернуться.
   - Это не может служить оправданием.  Неужели  благополучие  плантации  не
интересует тебя? Неужели ты хочешь, чтобы всех нас -  меня,  твоего  отца  и
мать, тебя саму - вышвырнули отсюда только потому, что ты не  можешь  занять
всего-навсего человека самого простого происхождения?
   - Я прошу прощения, - прошептала Аманда. -  Я  не  знала,  о  чем  с  ним
говорить. Нам нечего сказать друг другу.
   - Нечего сказать! - возмущенно воскликнул Тейлор. - Ты забыла все, чему я
тебя учил?
   - Конечно нет, но ему не интересны научные предметы,  он  предпочитает..,
предпочитает кинокартины.
   - Но он же профессор колледжа, - с удивлением сказал Тейлор, но  его  тон
тут же изменился. - Ты что-то сделала не так.
   - Неужели я должна была... -  она  колебалась,  -  пойти  в  синематограф
вместе с ним? Или на танцы? Кажется, он любит танцевать.
   Тейлор говорил так холодно, что  его  голос  мог  заморозить  растения  в
оранжерее:
   - Что ты за женщина, Аманда? Неужели  я  сделал  предложение  недостойной
женщине? Ты скрывала от меня все эти годы свою истинную сущность? Теперь  ты
захочешь, чтобы тебе подавали виски на завтрак.
   - Нет, сэр, - ответила она и перенеслась в то время, когда он был  только
ее учителем, а не женихом.
   -  Или  ты  начнешь  носить  короткие  платья  и  устроишься  на   работу
машинисткой?
   - Нет, сэр, - тихо ответила она. - Я хочу только того,  что  у  меня  уже
есть.
   - Слова меня не убеждают. Аманда, ты не представляешь, как тебе  повезло.
У тебя есть все, чего только можно пожелать. Тебе не приходилось страдать от
отсутствия денег или образования, а теперь ты хочешь швырнуть на ветер и то,
и другое. - Он на мгновение остановился. - А может, зря я забочусь обо всем?
Может, ты хочешь уехать с ранчо. Это так, Аманда? Ты не хочешь  выходить  за
меня замуж и таким образом даешь мне понять это?
   - Нет, - ответила Аманда, и в ее голосе послышались слезы. - Единственное
чего я хочу, это выйти за тебя замуж. Но я не знаю, что нужно сделать, чтобы
профессор Монтгомери остался доволен.
   - Ты не  знаешь,  как  доставить  удовольствие  и  мне.  -  Тейлор  снова
остановился. - Отправляйся к себе, Аманда, и оставайся в комнате весь  день,
без  ужина.  Посвяти  время  изучению  книг,  чтобы  найти   тему,   которая
заинтересует профессора. Если он  встретится  с  рабочими  и  руководителями
профсоюза, в этом будет только твоя вина, и ты...  -  он  понизил  голос,  -
будешь сурово наказана. А теперь иди. Не могу смотреть на тебя.
   Хэнк услышал, как Аманда вышла из библиотеки, и его первым движением было
ринуться к Тейлору и выбить ему пару зубов. Но он сдержался и, сжав  кулаки,
понял, что у него дрожат руки. Ему стало не по себе от того, что он услышал.
Он вспомнил, как разозлился, когда увидел, как обращается с Блайт  Вудли  ее
жених, но унижение Блайт не шло ни в какое  сравнение  с  тем,  что  устроил
Тейлор Дрисколл. Тейлор полностью контролировал жизнь другого человека.
   Хэнк вышел из оранжереи, чтобы вдохнуть побольше воздуха, но, похоже, ему
не хватило бы всего кислорода Земли. Так вот что он видел в глазах Аманды  -
печаль, взгляд затравленного и посаженного в клетку животного - не страх,  а
обреченность. Тейлору принадлежал ее разум,  ее  мысли,  даже  ее  тело.  Он
контролировал  ее,  как  если  бы  она  была  механической  куклой  или  его
собственным созданием.
   Хэнк начал понимать многое из того,  что  происходит  в  доме:  например,
жесткое расписание, по которому жила Аманда.  Конечно  же,  она  знала,  что
пробудет в ванной три с половиной минуты, -  именно  столько  отвел  на  это
Тейлор. Платья Аманды были пошиты из тканей  сдержанных  тонов,  покрой  был
самым простым, а волосы она стягивала очень туго.  Тейлор  хотел  ее  видеть
именно такой. Она говорила только о том, что прочла, потому  что  Тейлор  не
позволял ей поднять голову от книг.
   Хэнк вспомнил, сколько раз видел Аманду за учебниками до самого  позднего
вечера. Она развлекала его целыми днями и при этом  училась  по  ночам.  Эта
девушка была достаточно взрослой, чтобы уже закончить колледж, но ее до  сих
пор отсылали в постель без ужина, если она не подчинялась хозяину.
   "Хозяин!" - подумал Хэнк. Он ненавидел это слово. Каждый человек  являлся
хозяином собственной судьбы, но некоторые из людей,  благодаря  деньгам  или
происхождению, считали себя хозяевами чужих судеб. Тейлор сказал, что Хэнк -
человек простого происхождения, как будто в Америке люди делились на классы.
И он сказал Аманде, что, если появится профсоюз, ранчо отберут. Профсоюз был
пугалом для землевладельцев. , Хэнк прикрыл на мгновение глаза и подумал обо
всем том, что делает Тейлор, чтобы держать Аманду в подчинении, чтобы отнять
у нее данную ей с рождением свободу - свободу выбирать, свободу  любить  или
не любить, свободу плакать или смеяться. Он отнял у нее  все,  подвесив  над
головой, как дамоклов меч, угрозу разорения или разрыва помолвки.
   Хэнк остановился перед домом и посмотрел на окно Аманды. Теперь он понял,
что так влекло его к этой девушке с  первой  их  встречи.  Его  ненависть  к
любому давлению либо несправедливости. Что-то  в  нем  угадало,  что  Аманда
нуждается в его помощи. Он поможет ей понять, что она имеет столько же прав,
сколько любой другой человек, и ей  не  нужно  спать,  есть  или  дышать  по
расписанию, составленному кем-то другим. Он научит ее, и когда  она  поймет,
то сможет сказать Тейлору Дрисколлу, чтобы тот убирался к черту.
   Он улыбнулся, глядя на окно Аманды.
   - Спящая красавица, - произнес он. - Я собираюсь разбудить тебя.
   Он развернулся и пошел к гаражу. Ему нужно уехать и обдумать план -  план
возвращения мисс Аманды Колден к жизни.

***

   Хэнк стоял в своей комнате на втором этаже дома Колденов и пристраивал за
спиной только что купленный рюкзак. Он оставил пиджак в шкафу,  оставшись  в
одной рубашке с засученными рукавами и брюках на подтяжках.  Хэнк  вышел  на
балкон  и  немного  постоял,  глядя  на  звезды.  Слева   он   видел   свет,
пробивавшийся между занавесками спальни Аманды, и  ее  силуэт,  склонившийся
над столом.
   Стараясь не шуметь, он перелез через перила балкона  и  ступил  на  крышу
веранды, которая шла вокруг дома. Крыша проходила как раз под открытым окном
Аманды. Карниз был уже, чем он предполагал, и он чуть не  соскользнул  вниз,
но успел схватиться рукой за ставни и подтянуться. Он уже наполовину влез  в
комнату, прежде чем Аманда подняла глаза и увидела  его.  Она,  как  всегда,
была одета аккуратно - каждая пуговка застегнута, каждый волосок  на  месте,
хотя в комнате она находилась одна и время приближалось к десяти вечера.
   Аманда  изучала  учебник  по  экономике,  когда  увидела,  что  профессор
Монтгомери влезает в ее окно. Слово "шок" не вполне выражало  охватившие  ее
чувства. Первое, что пришло ей в голову: Тейлору это не понравится.
   Она застыла в изумлении, чувствуя, как волна гнева поднимается в ней.
   - Профессор Монтгомери, - сказала она. - Вы не можете находиться  в  моей
комнате.
   - Ш-ш-ш, - прошептал он и влез вовнутрь. - Вы всех разбудите.
   Он кивнул на пустое пространство в середине комнаты и продолжил:
   - Подходящее место. Возьмите это, - и, стащив со спины  рюкзак,  протянул
его ей.
   Аманда отказалась поверить своим глазам, когда увидела, как он подошел  к
кровати и стащил с нее покрывало.
   - Профессор Монтгомери! - прошипела она. - Вы не можете...
   - Вы определенно всех перебудите.
   Он взял покрывало, встряхнул его и расстелил на полу. После  чего  уселся
на пол и, взяв рюкзак, начал выкладывать из него коробки с едой.
   Там был салат с чем-то, похожим на мясо крабов или омара, еще один  салат
- с цыпленком и горохом, тартинки, оливки,  сельдерей,  пикули,  клубника  и
крохотные пирожные.
   Монтгомери вынул бутылку с густой красной жидкостью.
   - Клубничный соус к пирожным с клубникой.
   Аманда не двигалась с места, с удивлением глядя на еду.
   - Вы не голодны? Я пропустил  ужин,  и  вы,  кажется,  тоже,  так  что  я
подумал, что вы мне поможете  справиться  с  этим.  Не  думаю,  что  ужин  в
столовой намного отличается от того, что мы едим здесь. Если же  вы  против,
то мы можем разбудить слуг и попросить сварить что-нибудь для вас.  Мы  даже
можем разбудить Тейлора и пригласить его присоединиться к нам.
   - Нет, - быстро ответила Аманда и побледнела, представив, как  она  будит
Тейлора. Запах пищи достиг ее носа, и она чувствовала, что у нее подгибаются
ноги. Она опустилась на  колени,  словно  генерал,  протягивающий  свой  меч
победившему его противнику.
   - Бутерброд? - спросил он, протягивая полную тарелку. - Они с ветчиной  и
грибами.
   Аманда одним глотком расправилась с бутербродом,  восхитительным  как  на
вид, так и на вкус.
   Хэнк, улыбаясь, протянул ей порционную тарелку.
   - Угощайтесь. Еды не много, но это все, что  мне  удалось  купить  в  это
время. Надеюсь, вам понравится омар.
   - Да, конечно, - промычала она, глотая слишком быстро. Но все было  таким
невероятно вкусным, что ей казалось: еще минут