енком,  так  что  благопристойность   будет   соблюдена,   когда
новорожденный появится на  свет  на  три  месяца  раньше  срока.  Он  не
возражал против того, чтобы люди думали, что он соблазнил  богатую  Нолу
Даллас, но отказался хоть кому-либо  сообщать  о  том,  что  был  другой
мужчина. Он обозлился, когда она сказала отцу правду.
   - А когда это будет заметно? - продолжал он. Крис на  минуту  закрыла
глаза.
   - Откуда я знаю? У меня никогда не было ребенка. Разве у  моего  отца
нет для вас какой-нибудь работы? Я думала, что  вы  будете  изучать  его
дела, чтобы помогать ему.
   - Сегодня утром я  не  могу.  У  Фредриксонов  выставили  на  продажу
божественную кобылу, и я должен еще раз взглянуть на нее, прежде  чем  я
куплю ее.
   - Но на этой  неделе  вы  уже  купили  двух  лошадей!  Эшер  встал  и
посмотрел на нее, и Крис прекрасно поняла, что он думает. Он  взял  дочь
Дела Матисона, беременную от другого  мужчины,  и  ожидал,  что  за  его
героический поступок ему  вручат  ключи  от  всего  королевства.  Он  не
занимался никаким делом,  и  Крис  подозревала,  что  он  никогда  и  не
собирался этого делать. Его вполне устраивало то,  что  он  живет  в  их
доме, тратя то, что заработал ее отец,  и  ничего  не  давая  взамен.  А
Матисона даже не заботило то, что делал Эшер.  Он  был  слишком  зол  на
Крис, чтобы думать о чем-нибудь другом. И Самюэль все время  смотрел  на
нее самыми грустными глазами.
   - Я подумал, что мог бы купить эту лошадь для вас, - сказал  Эшер.  -
Вам понадобится лошадь после того, как родится его ребенок.
   Она поджала губы.  На  людях  ребенок  мог  быть  их,  но  когда  они
оставались одни, он был только "его".
   - Да, конечно, - пробормотала она. - Конечно, мне понадобится лошадь.
- Она знала, что должна хоть что-то сказать, чтобы избавиться  от  него.
Наблюдая за тем,  как  он  уходит,  она  подумала,  что  после  рождения
ребенка, возможно, уедет из  Вашингтона  и  вернется  на  восток.  У  ее
ребенка будет имя, а ей не придется каждый день общаться с Эшером.
   Крис попыталась вернуться к книге, но ничто не  могло  остановить  ее
слезы. Она побежала в дом, не в силах сдержать слезы, катящиеся по лицу,
пробежала мимо Самюэля и бросилась в свою комнату,  где  проплакала  еще
один день В день свадьбы небо затянули облака и было похоже, что  пойдет
дождь. Миссис Санбери помогала Крис одеться, и в истории человечества не
было более унылого одевания невесты перед свадьбой. Миссис  Санбери  все
время плакала, отпуская замечания типа: "Он совсем не  тот  человек,  за
которого ваша мама хотела бы отдать вас замуж", "Он уже потратил  в  два
раза больше, чем ваш отец тратит за год" и "Еще не поздно передумать".
   Крис приходилось сжимать зубы каждый  раз,  когда  она  начинала  это
говорить. Экономка сразу  же  невзлюбила  Эшера,  потому  что  он  начал
командовать ею, только Крис :
   Сказала ему о ребенке.
   Крис расправила белое  платье,  высоко  подняла  голову  и  вышла  из
комнаты.
   Отец ждал ее у  лестницы  и  сумел  предложить  свою  руку,  даже  не
удостоив дочь взглядом. Его злость на нее была видна в  каждой  черточке
его лица. За ними шел Самюэль и старался придать своему лицу улыбающееся
выражение, но Крис подумала о том, что он выглядит несчастным.
   Ей очень хотелось крикнуть им, что, если бы они не  вмешались,  всего
этого могло и не быть. Если бы они не  грозили  Тайнану  возвращением  в
тюрьму, где его будут бить и мучить голодом,  он,  возможно,  отнесся  к
возможному браку по-другому.
   Слезы подступили к глазам Крис, потому что она ни минуту не верила  в
это. Не тюрьма удерживала Тайнана от свадьбы с ней, дело было в том, что
он просто не любил ее.
   Церковь была заполнена людьми, которых она не видела с тех  пор,  как
была  маленькой  девочкой,  а  многих  она  вообще  никогда  раньше   не
встречала. Там же были  некоторые  родственники  по  материнской  линии,
представители семейства Монтгомери, которые стояли и смотрели,  как  она
шла по проходу под руку с отцом. Эшер ждал ее у алтаря, улыбаясь с видом
победителя.
   - Возможно,  думает  о  табуне  породистых  скакунов,  который  купит
завтра, - тихо сказал ей Дел. - Ты знаешь, почему развалилось его дело?
   - Я не хочу этого знать, - зашипела  она  на  него.  -  Это  человек,
которого выбрал ты.
   - Для сопоставления. Я думал, что ты достаточно сообразительна, чтобы
понять это.
   - Я поняла. Тайнан не понял.
   - Ты могла бы...
   - Родить ему двойню? - спросила она, взглянув на него в  тот  момент,
когда они уже подходили к алтарю.
   Именно тогда, когда священник начал  церемонию,  она  в  полной  мере
поняла, что делает.  Она  обещает  любить,  уважать  и  слушаться  этого
человека всю  оставшуюся  жизнь.  Она  почувствовала,  как  к  ее  горлу
подступают рыдания, и не могла  сказать  ни  слова,  поэтому  священнику
пришлось трижды обращаться к ней за ответом.  Она  сознавала,  что  Эшер
смотрит на нее так, словно собирается ударить ее, если она сейчас же  не
ответит. Она слышала, как начали волноваться люди за ее спиной.
   Пока она пыталась  ответить,  началось  светопреставление.  На  улице
около церкви раздался выстрел, и неожиданно здание наполнилось людьми  с
оружием в руках. Люди впрыгивали в окна, врывались через боковую  дверь,
через  дверь,  расположенную  за  алтарем.  Двое  мужчин,  должно  быть,
прятались на балконе и теперь поднялись, держа наготове ружье.
   - На вашем месте, мистер, я бы не  пытался  этого  делать,  -  сказал
мужчина, направляя пистолет на одного из дядей Крис со стороны семейства
Монтгомери, который потянулся к своей кобуре.
   Все присутствующие застыли, глядя  на  двадцать  или  более  человек,
которые расположились внутри церкви. Большие двойные задние  двери  были
открыты, и три человека охраняли вход.
   Крис смотрела  на  все  это  широко  раскрытыми  глазами,  как  вдруг
услышала, что к двери приближается лошадь. Всадник не торопился,  словно
у него была масса времени.
   В дверь на спине крупного гнедого жеребца въехал Тайнан; его пистолет
оставался в кобуре, а у него самого был такой вид, словно он  выехал  на
воскресную прогулку.  Он  остановился  в  середине  прохода,  достал  из
кармана бумагу и табак и стал сворачивать сигарету на глазах у застывших
от изумления гостей, которых держали  на  прицеле  двадцать  вооруженных
типов.
   - Не думаю, что я могу позволить  тебе  сделать  это,  Крис,  -  тихо
сказал он, лизнув бумагу.
   Крис сделала шаг вперед, но отец опередил ее.
   - Вы не заберете мою дочь, не женившись на ней, - сказал Дел. - Вы не
сделаете из нее девку.
   - Я никогда не собирался этого делать. Поэтому я и приехал в церковь.
- Он даже не взглянул на Крис, а продолжал смотреть на сигарету, которую
так долго сворачивал.
   Дел отступил назад.
   - Тогда можете продолжать. Этот парень женится на моей дочери.
   - Но... - начал Эшер, но Дел  схватил  его  за  ухо,  как  маленького
мальчика, и потащил к скамье.
   -  Можете  все  сесть,  -  обратился  он  к  гостям,   словно   самой
естественной вещью в мире было то, что жених  сидит  посреди  церкви  на
лошади. - А вы, джентльмены, - сказал он мужчинам, стоящим вдоль стен, -
снимите шляпы.
   Они сделали то, что им было приказано.  Крис  услышала  смешок  среди
гостей, потом все сели.
   Она повернулась к священнику, который был немного бледным и,  похоже,
не знал, что делать дальше.
   - Может быть, вам  стоит  поторопиться,  пока  лошадь  не  осквернила
церковь? - прошептала она. - Его  зовут  Самюэль  Джеймс  Дайсан-третий,
известный как Тайнан.
   - Да, - сказал священник и прокашлялся. На этот раз у  Крис  не  было
никаких проблем с ответом на его вопросы. Ее искреннее "да" вызвало смех
среди гостей.  Когда  священник  начал  задавать  вопросы  Тайнану,  она
повернулась к нему. Она хотела видеть выражение его  лица,  когда  будет
произнесено его имя.
   Тайнан несколько раз моргнул, заколебался, потом взглянул на Самюэля,
увидел, как тот кивнул ему. Тогда он посмотрел на Крис - впервые за  все
это время.
   - Да, - сказал он, и гости зааплодировали.
   Издав крик  "Аллилуйя",  Крис  сорвала  фату,  швырнула  ее  Эшеру  и
побежала к Тайнану, продолжавшему сидеть на  лошади.  Он  поймал  ее  за
руку,  посадил  за  собой  и  выехал  из  церкви  под  радостные  крики,
приветствия и выстрелы, раздававшиеся в знак ликования.
   Она прижималась к нему со всей силой, пока  он  на  бешеной  скорости
скакал по окрестностям.
   Через двадцать минут он остановил лошадь, пересадил ее вперед,  чтобы
она была прямо перед ним, и стал целовать. После первого же  поцелуя  ее
платье было расстегнуто до талии.
   - Подожди минуту, - сказал он, отклоняясь от нее.  -  Нас  кто-нибудь
будет преследовать? Я имею в виду, собирается ли твой  отец  выслать  за
нами погоню?
   - Возможно, он и пошлет нам вслед свои благословения, - сказала  она,
пытаясь продолжить целовать его.
   - А что вообще там происходило? Почему этот человек сказал, что  меня
зовут Дайсан?
   - Потому что так оно и есть. Тайнан, мне нужно так  много  рассказать
тебе. Я знаю, кто ты, знаю о твоих матери и отце, а Сэм - твой  дедушка,
и я собираюсь родить от тебя ребенка, и что заставило тебя вернуться  за
мной.
   Минуту он сидел, глядя на нее и пытаясь разобраться во всем, что  она
наговорила.
   - Твой отец отправит меня обратно в тюрьму?
   - Только если ты бросишь меня.
   - О! - сказал он, когда она провела рукой по его ребрам.  -  Прекрати
это.
   - Ты был ранен? Что случилось? Он усмехнулся:
   - Дестер Ченри снова нашел меня.
   - И что же ты сделал с этим несчастным на этот раз?
   - Я дал ему кусок золота старика и сказал, где находится шахта.
   - Так что бедный Лестер отправится туда и встретится со  стариком?  -
спросила Крис, улыбаясь.
   - Они стоят друг друга. - Он снова принялся целовать ее шею.  -  Если
никто не гонится за нами и мы только что поженились, не означает ли это,
что мы можем куда-нибудь отправиться и начать нашу свадебную ночь?
   - Средь бела дня? - спросила она с притворным страхом. -  Не  следует
ли нам подождать ночи?
   - Когда я перецелую все твое очаровательное маленькое тело, как раз и
наступит ночь.
   - Ну что ж, тогда все в порядке.
   - Завтра  ты  сможешь  рассказать  мне  все  о  моем  дедушке,  -  он
усмехнулся, - а пока у меня есть более важные вещи,  о  которых  следует
помнить.
   Удерживая ее в своих объятиях, он стегнул лошадь и понесся по  дороге
с головокружительной скоростью.


   Джуд ДЕВЕРО
   ПРЕКРАСНАЯ НАСТАВНИЦА


   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Глава 1

Ледженд, штат Колорадо

   - Я не понимаю, почему...
   - Пожалуйста, не начинай все сначала, Джереми, - устало попросила его
мать.
   В следующую секунду молодой женщине пришлось ухватиться  за  поручень
дилижанса, чтобы не завалиться  на  храпевшего  рядом  соседа.  Пожалуй,
слово "рядом" здесь не совсем подходило. Мужчина постарался прижаться  к
Кэтрин плотнее, чем к сиденью под своим  грузным  телом.  И  всю  дорогу
клялся, что она самая хорошенькая штучка,  какую  он  встречал  в  своей
распроклятой жизни. Когда Джереми закрыл  глаза,  притворившись  спящим,
мужчина сказал, что заплатит ей огромные  деньги,  если  она  согласится
провести с ним наедине всего часок. "Если вы понимаете,  что  я  имею  в
виду".
   Кэтрин, разумеется, понимала и  с  удовольствием  ответила  бы  этому
нахалу, что скорее согласится свариться в кипящем  масле,  чем  позволит
ему прикоснуться к себе. Но вместо  этого  она  кокетливо  улыбнулась  и
пробормотала что-то вроде "я уже обещала другому".
   Толстяк похлопал ее по колену: "Понимаю".  Может  быть,  ему  и  было
что-то понятно, но Кэтрин не имела ни малейшего  представления,  что  он
хотел этим сказать. Неужели люди на  Диком  Западе  настолько  забыли  о
нравственности, что женщины там соглашаются провести  с  мужчиной  всего
один часок? Естественно, она не осмелилась задать ему этот  вопрос.  Тем
более что мужчина несколько раз интересовался, почему Кэтрин де  Ланж  и
ее сын разговаривают между собой по-французски.
   - Мы могли остаться и побороться с ним,  -  сказал  Джереми,  сердито
глядя  на  мать.  С  самого  рождения  привыкнув   к   скитаниям,   этот
девятилетний мальчуган повзрослел раньше времени.
   Кэтрин не ответила, за прошедшие несколько недель запас ее объяснений
полностью истощился. Что еще она может сказать ему, кроме того, что  уже
сказала? Все девять лет его недолгой жизни они все время куда-то  бегут.
Вернее было бы сказать, что Джереми бежал с ней еще до своего  рождения,
потому что Кэтрин покинула Ирландию, еще будучи беременной.  Но  где  бы
они ни были и как бы хорошо ни  маскировались,  деньги  всегда  выводили
О'Коннора на их след.
   Кэтрин посмотрела в окно. Дилижанс поднимался по узкой горной дороге,
пролегавшей вдоль крутого обрыва. Это  пустынное,  отрезанное  от  всего
остального мира место - их последний шанс. Их самый последний шанс.
   Кэтрин заставила себя улыбнуться сыну. Она всегда старалась  оградить
его от переживаний. Возможно, это плохо ей удавалось, но она делала все,
что могла. И может быть, на этот раз им повезет  наконец  и  они  смогут
прожить здесь дольше обычных трех месяцев.
   Купив место в дилижансе (через третье  лицо,  чтобы  никто  потом  не
вспомнил, как одинокая женщина покупала билет), она  поинтересовалась  у
человека, оказавшего ей  эту  услугу,  действительно  ли  город  Ледженд
спрятался глубоко в горах. Мужчина в ответ громко рассмеялся:
   - Леди, в горах есть  места,  неведомые  самому  Господу  Богу.  И  я
полагаю, Ледженд возглавляет этот список.
   Он ожидал, что женщина улыбнется, но она только серьезно кивнула. Да,
похоже, это место - то, что ей нужно.
   Однако убедить Джереми в необходимости уехать в затерянный глубоко  в
горах  городок  оказалось  нелегкой  задачей.   Мальчику   нравилось   в
Филадельфии, и он и слышать не желал о переезде.
   Он был тихим, способным к учебе ребенком. В  точности  как  дядя  его
отца, с нежностью думала Кэтрин. Тот тоже очень любил книги и музыку.  А
от отца Джереми унаследовал вкус к хорошей одежде. И  конечно,  красивую
внешность. Достаточно было одного взгляда на мальчика, чтобы понять, кто
его отец.
   - Я уверен, что существует масса других возможностей,  -  в  тысячный
раз повторил Джереми. - Мы могли бы...
   - Нет! - резко оборвала его Кэтрин и тут же прикусила язык.
   С одной стороны, она стремилась рассказать ребенку всю правду о  том,
насколько плохи их дела, но с другой - желала защитить его и оградить от
того страха, который постоянно довлел над ней самой.
   В корсете ее платья  было  зашито  газетное  объявление  с  подробным
описанием их примет. Объявление  гласило,  что  она.  Кэтрин  Макгрегор,
разыскивается за ограбление и покушение на убийство. За информацию о  ее
местонахождении была обещана награда  в  десять  тысяч  долларов.  Кроме
того, в объявлении говорилось, что преступница очень опасна и потому при
ее задержании допустимо применение самых жестких мер.
   "Как бы тебе хотелось этого, О'Коннор! - сказала она про себя. -  Как
бы тебе хотелось увидеть меня за решеткой! Или, еще лучше, на  виселице.
Ты, наверное, даже сплясал бы на моей могиле.
   Мне не приходится рассчитывать на снисхождение в  случае,  если  меня
поймают. Кто поверит женщине, против которой все деньги О'Конноров?  Кто
вступится за нее и защитит от такого человека,  как  Сэн  О'Коннор?  Тем
более когда так очевидно, что он действительно отец Джереми?"
   - Тебе наверняка понравится там, - ласково сказала Кэтрин,  обращаясь
к сыну. - Я слышала, там есть библиотека и часто  приезжают  артисты  из
Денвера.
   - Какая-нибудь бродячая труппа, - презрительно поморщился Джереми - И
что там у них может быть  в  библиотеке?  Бульварные  романы  за  десять
центов? Ты думаешь, я буду читать книжонки про Одноглазого Дика?
   - Я думаю, нам пойдет только на  пользу,  если  мы  поживем  какое-то
время вдали от Филадельфии. И может быть, нам даже понравится  на  новом
месте Джереми  в  ответ  только  фыркнул  и  стал  смотреть  в  окно  на
прекрасные, но абсолютно безжизненные горы.
   Кэтрин так же, как и сыну, не хотелось похоронить себя в этом забытом
Богом месте. Они прожили в Филадельфии три  с  половиной  месяца  и  уже
начали заводить приятные знакомства. Там даже был один мужчина...
   Но Кэтрин  запретила  себе  думать  об  этом.  Когда  она  бежала  из
Ирландии, забеременев от Сэна О'Коннора, то уже тогда знала, что никогда
не сможет иметь нормальной семьи, мужа, других детей...
   - Мама! - громко окликнул ее Джереми. - Опять у тебя этот взгляд.
   Кэтрин улыбнулась и взяла его за руку. Она знала, что сын  не  любит,
когда у нее появляется отрешенность во взгляде.  Он  чувствовал,  что  в
такие  минуты  мать  отдаляется  от  него,  хотя  она   объясняла   свой
мечтательный  вид  воспоминаниями  о  зеленых  полях   Ирландии   Кэтрин
предпочитала скорее солгать, чем сказать правду, сказать, что мечтает  о
доме, о муже и безопасности Нет, зная Джереми, она не  может  признаться
ему в этом, потому что тогда он решит, что всего этого она лишена  из-за
него, и опять убежит Как в тот раз.
   Сокрушенно покачав головой, Кэтрин откинулась на спинку сиденья  и  с
благоговением смотрела на сына У него была утонченная  аристократическая
внешность О'Конноров, передававшаяся  по  наследству  вместе  с  родовым
имением Мальчик унаследовал от предков  красивую  форму  рук  и  длинные
тонкие пальцы,  будто  специально  созданные  для  того,  чтобы  держать
кружевной платок. Но Кэтрин знала, что эти изящные руки  могут  наносить
весьма  ощутимые  удары.  Джереми  сам  уговорил  мать  водить  его   на
тренировки к профессиональному боксеру Денег  у  них  не  было,  поэтому
Джереми расплачивался тем, что писал под  диктовку  тренера  письма  его
родным.
   Судя по одежде Джереми, можно было предположить, что  он  никогда  не
высовывал носа  дальше  своей  гостиной.  Глядя  на  него,  трудно  было
догадаться, что всю  свою  жизнь  мальчик  прожил  вместе  с  матерью  в
трущобах, где их вечно преследовал запах тушеной капусты Первый  раз  он
стал свидетелем убийства, когда ему был  всего  один  год.  Двое  пьяных
матросов подрались возле их дома, и один из них зарезал другого.
   Когда Джереми исполнилось четыре, Кэтрин поняла,  что  должна  отдать
ребенка Сэну О'Коннору. Она решила вернуться в Ирландию и передать  сына
на воспитание семье его отца. Что с того, что ее  повесят  за  похищение
ребенка? И разве имеет значение, что Джереми будут воспитывать холодные,
бессердечные люди, если с ними он будет в безопасности?  А  безопасность
была для нее единственным, что в то время имело значение.
   Вот тогда Джереми и сбежал в первый раз. Ему было всего четыре  года,
и она ничего не знала о нем целых три  дня.  Кэтрин  потеряла  разум  от
горя, забыла, что такое еда и сон. В полиции отказались ей помочь. Какое
им дело до того, что пропал  какой-то  маленький  оборванец?  Окинув  ее
бесцеремонным взглядом, дежурный полицейский  предложил  ей  обзавестись
новым ребенком.
   Через три дня  Джереми  как  ни  в  чем  не  бывало  заявился  домой,
чистенький и накормленный. С порога он заявил, что не поедет ни в  какую
Ирландию, а если мать попытается отослать его снова,  он  опять  убежит.
Где он был, она так и не узнала.
   Это случилось пять лет назад, и с тех пор они все время в  бегах.  Но
за последний год Джереми сильно повзрослел и стал настаивать, чтобы  они
осели где-нибудь на одном месте и вступили в открытую борьбу с отцом.
   - Он не имеет на меня никаких прав, раз вы не были женаты, -  убеждал
он мать.
   Кэтрин попыталась объяснить ему, что за деньги можно купить  все,  но
Джереми, несмотря на рано приобретенный печальный  жизненный  опыт,  все
еще сохранял детскую веру в тор