товить ужин для  любимого  человека,  зная,
что он разделит его с другой. Но хватит, на этот раз он не  станет  выносить
поспешных суждений. Прежде нужно увидеть Бианку.
   Примерно через час Уэс с явной неохотой покинул маленький домик Николь  и
направился  в  Эрандел  Холл,  предвкушая  встречу  с  Бианкой.  Если  такое
сокровище, как Николь, всего лишь запасной вариант, то  Бианка  должна  быть
ангелом во плоти.
   - Что ты о ней думаешь? - спросил Клей, поджидавший  друга  в  отдаленном
уголке сада.
   - Я собираюсь послать похитителей в Англию. Если мне хоть  вполовину  так
повезет, как тебе, то я умру счастливым.
   - Ты еще не видел  Бианки.  Она  в  доме  и  горит  нетерпением  с  тобой
познакомиться.
   Первый взгляд на Бианку был подобен удару: Уэс словно  оказался  лицом  к
лицу с покойной женой Джеймса, Бесс. Внезапно он вернулся в те далекие  дни,
когда в доме царили любовь  и  радость.  Бесс  была  наделена  особым  даром
привлекать людей. По всему дому разносился ее звонкий  смех,  и  не  было  в
округе человека, которому не нашлось бы места за ее столом.
   Бесс была  высокой  и  сильной.  Она  всех  заражала  своей  неиссякаемой
энергией. Она могла все утро провести в работе по дому, вторую половину  дня
- с Джеймсом и Клеем на охоте, а потом всю ночь, как догадывался Уэс  по  не
сходящей с лица Джеймса улыбке, предаваться любви.  Она  могла  одной  рукой
печь пирожки, а другой качать одновременно троих детей.
   На глазах Уэса навернулись слезы. Бесс так любила жизнь, что он был готов
поверить, будто она действительно вернулась на землю.
   - Мистер Стэнфорд, - любезно  обратилась  к  нему  Бианка,  -  проходите,
пожалуйста.
   Он чувствовал себя полным идиотом и понимал, что  выглядит  очень  глупо.
Несколько раз моргнув, чтобы прогнать непрошеные слезы, он взглянул на Клея,
который хорошо понимал его смятение.
   - К нам мало кто заглядывает, - говорила Бианка, направляясь в  столовую.
Двое мужчин шли вслед за ней.
   - Клейтон обещал, что скоро мы  сможем  опять  принимать.  Когда  наконец
разрешится  это  двусмысленное  положение  и  я  стану  здесь   полноправной
хозяйкой.
   Уэс был все еще загипнотизирован ее сходством с Бесс, однако заметил, что
ее голос, движения, повадки были совсем другими. И эта ямочка на левой щеке,
которой у Бесс не было. Он занял место напротив  нее,  а  Клей  расположился
между ними.
   - Как вам нравится Америка? - спросил Уэс. - Очень отличается от Англии?
   - О да, - ответила Бианка, заливая огромным количеством соуса  три  куска
ветчины. Она передала Уэсу серебряный соусник. - Америка - грубая страна. Ни
городов, ни магазинов. Но хуже всего - недостаток общества. Я имею в виду  -
хорошего общества.
   Уэс замер с соусником в руке. Она  только  что  оскорбила  его  страну  и
соотечественников, и при этом ей даже не пришло в голову, что она  совершила
вопиющее нарушение всех законов вежливости.  Голова  Бианки  склонилась  над
тарелкой. Уэс попробовал соус.
   - Боже милосердный! Клей, с каких это пор Мэгги стала так  злоупотреблять
сахаром?
   Клей безразлично пожал плечами. Он  не  сводил  глаз  с  Бианки.  У  Уэса
зародились некоторые подозрения.
   - Скажите, миссис Армстронг, - начал было он, но замялся.  -  Прошу  меня
простить, вы пока еще не миссис Армстронг.
   - Нет, пока нет. - Бианка  бросила  негодующий  взгляд  на  Клея.  -  Моя
горничная сама отдалась в руки людей, которые должны были  меня  похитить  и
привезти к Клею. Потом, уже на корабле, она убедила капитана, что именно она
- Бианка Мейлсон, и заставила его обвенчать ее с моим женихом.
   Уэс  почувствовал  неприязнь  к  этой  женщине.   Наваждение,   вызванное
сходством с Бесс, начало рассеиваться.  Он  понял,  что  первое  впечатление
оказалось обманчивым. Бианка была полной и рыхлой, в то  время  как  Бесс  -
сильной и крепкой.
   - Вы говорите, ваша горничная? А разве она не  была  беженкой?  Насколько
мне известно, только аристократам пришлось бежать из Франции.
   Бианка презрительно взмахнула вилкой.
   - Это сказка, которую Николь выдумала и  всем  теперь  рассказывает.  Она
даже утверждает, что ее дед - герцог де Левро, по крайней мере, так  заявила
ее кузина.
   - Но вы-то раскусили ее?
   - Разумеется. Она служила у меня несколько месяцев, и  мне  ли  не  знать
правды. Скорее всего, она была кухаркой  или  швеей.  Но  позвольте,  мистер
Стэнфорд, - проговорила она и улыбнулась, - неужели  вам  действительно  так
интересно беседовать о моей горничной?
   - Конечно нет. - Уэс улыбнулся ей в ответ. - Давайте  лучше  поговорим  о
вас. Мне редко приходится бывать в столь изысканном обществе. Расскажите мне
о своей семье, о том впечатлении, которое произвела на вас Америка.
   Уэс ел и одновременно слушал Бианку, что было непросто.  Она  с  упоением
распространялась о своей родословной и о доме, которым они когда-то владели.
Разумеется, в Америке все было гораздо хуже, чем в  Англии,  особенно  люди.
Она привела длинный  перечень  провинностей,  замеченных  за  слугами  Клея,
рассказала, что они пренебрегают ею,  отказываются  повиноваться.  Уэс  лишь
изредка  издавал  невнятные  звуки,  выражавшие  сочувствие,  и  не  уставал
изумляться количеству поглощаемой ею пищи.
   Время от времени он  украдкой  посматривал  на  Клея,  который  оставался
безучастным, словно не слышал или не понимал, что говорит Бианка. Иногда  он
смотрел на Бианку с отрешенным выражением, как будто в  действительности  не
видел ее.
   Казалось, этот ужин никогда не кончится.  Уэс  поражался  уверенности,  с
которой держалась Бианка. Она нисколько не сомневалась в том, что Клей скоро
женится на ней и  сделает  ее  хозяйкой  Эрандел  Холла.  Когда  она  начала
рассуждать о том,  что  необходимо  сломать  восточную  стену  и  пристроить
дополнительное крыло, "не такое простое, как весь дом", он не выдержал.
   - Почему близнецы живут за рекой? - обратился он к Клею.
   Клей нахмурился.
   - Николь занимается их образованием, к тому же, они сами этого  захотели.
Мы с Уэсом перейдем в кабинет. Вы присоединитесь к нам, дорогая?
   - Бог мой, конечно нет, - томно ответила Бианка. - Я не желаю мешать вам,
джентльмены. Если позволите, я поднимусь наверх. Мне нужен отдых - день  был
таким утомительным.
   - Разумеется, дорогая. - Уэс пожелал  ей  спокойной  ночи  и  вылетел  из
столовой. Оказавшись в кабинете,  он  схватил  графин,  налил  рюмку  виски,
залпом выпил, потом наполнил ее снова. В это время вошел Клей.
   - Где портрет Бесс? - процедил Уэс.
   - Я перевесил его в контору, - ответил Клей, наливая себе бренди.
   - Чтобы быть с ней рядом все время? Ты  обзавелся  копией  Бесс,  которая
разгуливает по дому, и портретом  в  конторе,  где  ты  проводишь  остальное
время.
   - Не понимаю, о чем ты, - сказал Клей.
   - Черта с два ты не понимаешь! Я говорю о той  чванливой,  самодовольной,
раскормленной стерве, которой ты пытаешься подменить Бесс.
   Клей вскипел. Он был выше и сильнее  Уэса,  зато  тот  был  плотнее.  Они
никогда еще не дрались.
   Внезапно Уэс успокоился.
   - Послушай, Клей, я не хочу ссоры, я даже не хочу  с  тобой  спорить.  Но
сейчас, как никогда, тебе нужен друг. Неужели ты не понимаешь, что  делаешь?
Эта женщина похожа на Бесс. В первый момент мне даже показалось, что  она  и
есть Бесс. Но это не так!
   - Я знаю, - вяло ответил Клей.
   - Разве? Ты взираешь на нее как на богиню, но ты хоть раз  прислушался  к
тому, что она говорит? Уверяю тебя, трудно представить себе человека,  менее
похожего на Бесс, чем она. Она просто надутая, заносчивая лицемерка!
   В следующий момент кулак Клея метнулся ему в лицо. Уэс отлетел  к  столу,
ударился о него спиной и, перекувырнувшись, рухнул в красное кожаное кресло.
Он потрогал челюсть и ощутил во рту привкус крови. Первым его желанием  было
дать сдачи. Может, хорошая трепка приведет Клея в чувство. Во всяком случае,
Клей, дающий волю рукам, больше похож на самого себя.
   - Бесс мертва, - прошептал Уэс. - И она, и Джеймс мертвы, и тебе, что  бы
ты ни делал, их не вернуть.
   Клей поглядел на друга, полулежащего в кресле. Он хотел  что-то  сказать,
но не смог. Сказать надо было много и одновременно слишком мало. Он вышел из
комнаты, из дома, к полям табака. Может быть, несколько часов работы помогут
ему успокоиться, помогут забыться, не думать о Бесс и Николь - нет, о Бианке
и Николь.

Глава 10

   В зелени деревьев замелькали краски  осени  -  золото  и  пурпур.  Николь
стояла на вершине холма и смотрела вниз на дом и мельницу. Сквозь прибрежные
заросли она видела солнечные блики, сиявшие на чистой, быстро бегущей воде.
   Прошло уже десять дней с тех пор, как ей нанес визит  Уэсли  Стэнфорд,  и
больше месяца с того ужасного вечера, когда  Бианка  снова  появилась  в  ее
жизни. Она надеялась, что тяжелая работа поможет ей изгнать из сердца память
о Клее, но этого не случилось.
   - Наслаждаешься покоем?
   Услышав голос Клея, Николь вздрогнула. Они не встречались с того дня, как
приехала Бианка.
   - Дженни сказала, что ты здесь. Я тебе не помешал?
   Она медленно обернулась  и  взглянула  на  него.  Солнце  за  его  спиной
пронизало темные волосы, позолотив их своими лучами. Он выглядел  усталым  и
постаревшим. Бессонница обвела его глаза темными кругами.
   - Нет, - улыбнулась Николь, - ты мне не мешаешь. Как  твои  дела?  Убрали
табак?
   Жесткая линия его рта сменилась мягкой улыбкой. Он растянулся на земле  и
устремил глаза в небо, просвечивающее сквозь яркую золотисто-красную листву.
Казалось, он мгновенно успокоился, расслабился. Ему  сразу  стало  лучше  от
одной только близости Николь.
   - Похоже, дела на мельнице идут как нельзя лучше. Я пришел  просить  тебя
об одном одолжении. Эллен и  Гораций  Бейкс  устраивают  для  нас  праздник.
Настоящий виргинский праздник на целых три дня, а  мы  с  тобой  -  почетные
гости. Эллен хочет представить обществу мою жену.
   Клей лежал возле Николь, вытянув длинные ноги,  под  рубашкой  проступали
сильные  упругие  мышцы.  Николь  почувствовала,  что  готова  растаять.  Ей
захотелось прилечь рядом с ним, положить голову на эту загорелую  грудь.  От
него слегка пахло  потом,  и  она  почти  ощутила  привкус  соли  на  губах,
представив, как целует его в шею. Но заметив, что он спокоен  и  безмятежен,
она рассердилась. Ей вдруг захотелось ударить его. Она пылает как в огне,  а
он ведет себя словно ребенок, задремавший на коленях у  матери.  До  нее  не
сразу дошел смысл его слов.
   - Полагаю, ты не поставишь себя в неловкое положение  тем,  что  передашь
Эллен, что я не могу принять ее приглашение.
   Клей взглянул на нее, приоткрыв один глаз.
   - Она же знакома с тобой и знает, что ты моя жена.
   - Но она не знает, что я недолго ею останусь.
   Николь повернулась, чтобы  уйти,  но  Клей  поймал  ее  за  лодыжку.  Она
споткнулась и упала на колени. Он приподнялся, взял ее под мышки и  поставил
на ноги.
   - Не сходи с ума. Мы так давно не виделись,  а  теперь  я  пришел,  чтобы
пригласить тебя на праздник. Ты должна была бы радоваться, а не сердиться.
   Не  могла  же  она  прямо  заявить,  что  ее  приводит  в  бешенство  его
спокойствие. Она опустилась на траву подальше от него.
   - Мне просто кажется неприличным появляться в обществе как  муж  и  жена,
если через месяц-другой мы  получим  развод.  Я  считаю,  что  тебе  следует
отправиться туда с Бианкой и рассказать всем  о  нелепой  ошибке.  Получится
занимательная история.
   - Эллен знает тебя, - упрямо повторил Клей. Ему нечего было возразить. Он
знал лишь, что у него появилась возможность провести с ней три дня -  и  три
ночи, - и поэтому впервые за несколько месяцев почувствовал себя счастливым.
Он взял руку Николь, посмотрел на  нее.  Она  была  такой  маленькой,  такой
нежной и чистой, она умела давать такое наслаждение. Он поднес ее к губам  и
стал целовать одну за другой мягкие подушечки пальцев. - Прошу тебя, поедем,
- тихо сказал он. - Там будут все мои друзья,  люди,  с  которыми  я  прожил
жизнь. Ты все лето так много работала. Тебе нужно отдохнуть и развлечься.
   Она чувствовала, что от прикосновения его губ тело охватывает трепет,  но
все же какая-то часть ее существа была  готова  кричать  от  возмущения.  Он
живет с другой женщиной, которую, по его же собственным словам, любит, и при
этом целует ее, Николь, прикасаясь к ней, приглашает в гости. Он  заставляет
ее чувствовать себя любовницей, которую от всех скрывают и держат  лишь  для
удовольствия. И все же теперь он собирается представить ее друзьям.
   - Клей, пожалуйста, - произнесла она слабеющим голосом.
   Он припал губами к нежной коже на тыльной стороне запястья.
   - Ты поедешь?
   - Да, - еле слышно ответила она.
   - Вот и хорошо, - весело воскликнул Клей, выпуская ее руку и  поднимаясь.
- Я заеду за тобой и близнецами в пять утра. Дженни мы тоже берем  с  собой.
Да, еще. Может,  ты  захватишь  с  собой  какой-нибудь  еды.  Хорошо  бы  из
французской кухни.  Если  тебе  понадобятся  продукты,  скажи  Мэгги.  -  Он
повернулся и стал, насвистывая, спускаться по склону.
   - Какая нестерпимая... - начала Николь, но потом улыбнулась. Может  быть,
если бы ей удалось понять его, она не любила бы его так сильно.
   А Клей думал о завтрашней ночи. Он останется наедине с Николь  в  спальне
огромного безалаберного дома  Горация.  В  предвкушении  этого  он  едва  не
прошелся колесом по открытому всем взглядам склону холма.
   Как  только  он  скрылся  из  виду,  Николь  вскочила.   Если   предстоит
приготовить еды на три дня, нельзя медлить ни минуты. Спускаясь  по  склону,
она обдумывала блюда. Цыпленок, тушенный в дижонском горчичном соусе, паштет
в тесте, холодное овощное рагу, рагу из бобов с птицей. И пироги! Тыквенный,
мясной, яблочный, персиковый, с черной смородиной. Запыхавшись, она  вбежала
на крыльцо.

***

   - Доброе утро! - крикнул Клей, привязывая шлюпку к причалу под мельницей.
Он усмехнулся, увидев  Николь,  Дженни  и  близнецов,  стоящих  в  окружении
нескольких необъятных корзин.
   - Не уверен, что шлюпка выдержит весь этот груз, тем более  что  и  Мэгги
потрудилась на славу.
   - Надо думать, она сменила гнев на милость, узнав, что ты едешь с Николь,
- заметила Дженни.
   Клей пропустил ее слова мимо ушей  и  стал  передавать  корзины  Роджеру,
который размещал их на дне. Потом перебросил ему визжащих близнецов.
   - Сегодня ты, кажется, в настроении, - не  унималась  Дженни.  -  У  меня
появилась надежда, что ты вот-вот придешь в чувство.
   Клей обхватил Дженни за талию и от всего сердца расцеловал.
   - Может, я и пришел в чувство, но если ты не прекратишь меня подзуживать,
тебе придется полетать по воздуху, как этим сорванцам.
   - Очевидно, вам и удастся ее подбросить, - запротестовал Роджер, -  да  я
не удержу.
   Дженни негодующе фыркнула, оперлась на руку Клея и шагнула в шлюпку.
   Он протянул руку Николь.
   - Вот эту я бы поймал, - засмеялся Роджер.
   - Она моя! - сказал Клей. Он  подхватил  Николь  на  руки  и  спрыгнул  с
пристани.
   Николь смотрела на Клея широко раскрытыми от изумления глазами. Вдруг  он
показался ей  незнакомцем.  Клей,  которого  она  знала,  был  молчаливым  и
мрачным. Кем бы ни был человек, которого она сейчас видела, он ей нравился.
   - Скорее, дядя Клей! -  кричал  Алекс.  -  Пока  мы  доедем,  скачки  уже
кончатся.
   Клей медленно опустил Николь, потом постоял еще немного,  слегка  обнимая
рукой за талию.
   - Сегодня ты особенно красива, - сказал он и  провел  пальцем  по  линии,
обрисовывающей ушную раковину.
   Николь молчала, не отрывая от него глаз, а ее сердце бешено стучало.
   Вдруг он отпустил ее.
   - Алекс! Отдать концы! А ты, Мэнди, садись  на  руль  -  будешь  помогать
Роджеру.
   - Есть, капитан Клей! - засмеялись близнецы. Николь села рядом с Дженни.
   - Вот теперь передо  мной  человек,  которого  я  помню,  -  одобрительно
заметила Дженни. - Что-то случилось. Не знаю, кто это сделал, но я хотела бы
его поблагодарить.
   Они услышали шум праздника за полмили до пристани Бейксов. Не было еще  и
шести утра, но это не помешало чуть ли не половине округа собраться на  лугу
у реки. Кое-кто отправился подальше пострелять уток.
   - А ты уже послал к миссис Бейкс нашу Золотую  Девочку?  -  забеспокоился
Алекс.
   Клей смерил его насмешливым взглядом.
   - А для тебя и  праздник  будет  не  в  праздник,  если  мне  не  удастся
порастрясти чужие карманы?
   - Думаете, она  обойдет  Ирландскую  Девчонку  миссис  Бейкс?  -  спросил
Роджер. - Я слышал, она очень резвая.
   - Куда ей до нашей кобылки, - проворчал  Клей.  Он  застегнул  рубашку  и
достал из стоявшей на носу корзины галстук.  Ловко  завязав  его,  он  надел
бледно-коричневый атласный жилет, а поверх него двубортный фрак из рубчатого
сукна цвета шоколада с медными пуговицами. Спереди фрак был короче, а  сзади
доходил почти до колен. Лосины облегали ноги как вторая кожа.  На  нем  были
новые ботфорты. Темно-коричневая шляпа со слегка загнутыми полями  дополняла
этот наряд.
   Он повернулся к Николь и предложил ей руку. Николь никогда не видела  его
ни в чем ином, кроме рабочей  одежды.  Теперь,  на  ее  глазах,  деревенский
житель превратился в кавалера, достойного залов Версаля.
   Он, очевидно, правильно истолковал ее взгляд и широко улыбнулся.
   - Я собираюсь появиться в свете с самой прекрасной новобрачной в мире  и,
конечно, хотел бы быть достойным ее.
   Николь улыбнулась ему, подумав, что не зря так тщательно занималась своим
туалетом. На ней было платье из белого шелка, очень тонкого  и  гладкого,  с
ручной вышивкой в виде крошечных золотистых нарциссов. Короткий лиф  был  из
бархата того же густого золотого тона, что и  цветы.  Рукава  и  ворот  были
отделаны белым кантом. Ее темные локоны  были  перевиты  белыми  и  золотыми
ленточками.
   Когда Роджер привязывал шлюпку к  причалу  в  отдаленной  части  владений
Бейксов, Клей сказал:
   - Чуть не забыл. Посмотри, что я тебе  принес.  -  Он  вынул  из  кармана
золотой медальон, который Николь оставила на корабле.
   Николь крепко сжала его в руке и, подняв глаза, улыбнулась Клею.
   - Спасибо.
   - Ты сможешь отблагодарить меня должным  образом  позже,  -  ответил  он,
целуя ее в лоб. Потом,  передав  корзины  Роджеру,  который  стоял  на  краю
причала, помог выйти Николь и, когда она поравнялась  с  ним,  на  мгновение
прижал ее к себе.
   - А вот и они! - крикнул кто-то, когда они подходили к дому. -  Клей,  ты
так усердно прячешь ее от всех, что мы уж было решили, что с ней  не  все  в
порядке.
   - Я держу свою жену под замком по той же причине, что и свой бренди. Быть
слишком на виду не идет на пользу ни женам, ни спиртному, - выкрикнул Клей в
ответ.
   Николь потупилась. Ей было непривычно видеть этого нового для  нее  Клея,
она была озадачена его заявлением, которым он доводил до всеобщего сведения,
что она его жена. И она действительно почувствовала себя его женой.
   - Милости просим, - приветствовала их Эллен Бейкс. -  Клей,  позволь  мне
похитить ее на время. Ты и так владел ею несколько месяцев.
   Клей неохотно выпустил руку Николь.
   - Ты ведь не забудешь меня, правда? - сказал он, подмигнув  ей.  Потом  в
компании нескольких мужчин направился к скаковому полю. Николь  видела,  как
он приложился к глиняному кувшину и долго не отрывался от него.
   - Ты просто сотворила с ним чудо, - заговорила Эллен. - Я не  видела  его
таким счастливым с тех пор, как погибли Джеймс и  Бесс.  Такое  впечатление,
будто он долго отсутствовал, а теперь снова вернулся.
   Николь промолчала. Клей, который смеялся и шутил, удивлял ее  не  меньше,
чем других. Впрочем, Эллен не дала ей и слова вымолвить, начав  представлять
гостям. Николь засыпали вопросами о ее туалете, о ее семье, о том,  как  они
познакомились с Клеем и где поженились. Ей удалось избежать  заведомой  лжи,
но она не