.
   - Он будет  нашим  королем.  Джура  выпрямилась  и  резко  повернулась  к
подруге. Ее красивое лицо исказилось гневом.
   - Он не мой король! И никогда им не будет! Он англичанин, а не  ланконец.
Его мать была бледнокожей, чахоточной англичанкой, которая целый день сидела
у огня и шила. Она даже не смогла родить Талу нормальное  количество  детей.
Настоящий король - Джералт, потому что  его  мать  -  ланконка.  Сайлин  это
слышала сотни  раз.  -  Да,  Астри  была  красивой  женщиной,  и  Джералт  -
прекрасный воин, но он не старший сын, а Астри не законная жена Тала.
   Джура отвернулась, пытаясь взять себя в руки.  Во  время  тренировок  она
могла сохранять спокойствие и ясность мыслей, даже когда  Сайлин  изобретала
всякие штуки, типа напасть на нее впятером, но несправедливость по отношению
к  Джералту  приводила  ее  в  бешенство.  Задолго  до  рождения  Джуры  Тал
отправился в Англию на переговоры с английским королем о  заключении  союза.
Там он подпал под обаяние какой-то слабой, никчемной англичанки, женился  на
ней и провел в Англии два года, произведя  на  свет  двух  хилых  отпрысков,
которые были так слабы, что, когда его  жена  умерла,  не  смогли  вернуться
вместе с ним в Ланконию.
   Люди говорили, что после возвращения из Англии Тал  уже  никогда  не  был
таким, как  прежде.  Он  отказался  жениться  на  женщине-ланконке,  хотя  и
проводил время в постели с красивой и знатной Астри. Она родила ему Джералта
- сына, о котором мог бы мечтать любой мужчина, но Тал оставался холоден.  В
отчаянии, надеясь заставить Тала жениться на  ней,  Астри  спросила  у  него
разрешения выйти замуж за Джоста, его самого преданного  телохранителя.  Тал
пожал плечами и согласился. Через три года  после  рождения  Джералта  Астри
произвела на свет Джуру.
   - Джералт имеет право быть королем, - повторила Джура уже спокойно.
   -  Тал  сделал  свой  выбор.  Если  он  хочет,  чтобы  королем  стал  его
сын-англичанин, мы должны покорно согласиться.
   Джура с ожесточением скребла ножом рыбу.
   - Я слышала, у него белая кожа и  белые  волосы.  Говорят,  он  тонкий  и
гибкий, как колос пшеницы. И у него есть  сестра.  Не  сомневаюсь,  что  она
поднимет   плач   по   английским   перинам.   Как    мы    можем    уважать
короля-англичанина, если он ничего о нас не знает?
   - Тал много лет назад отправил к нему Фейлана. Я слышала  легенды  о  его
мудрости.
   - Ха! Он поленец, - презрительно сказала Джура. - Он из  другого  племени
ланконцев. Поленцы думают, что войну можно выиграть одними  речами.  Молодые
люди больше читают книги, чем упражняются с мечом. Как поленец может научить
кого-то быть королем? Конечно, Фейлан учил его читать и красиво говорить, но
что поленцы знают о битве? Когда на нас нападут зернанцы, наш  новый  король
будет рассказывать им сказки до тех пор, пока ОНИ не заснут и не свалятся  с
лошадей?
   - Джура, ты несправедлива. Мы еще не видели этого человека. Он  сын  Тала
и...
   - Джералт тоже! - парировала  Джура.  -  Неужели  ты  думаешь,  что  этот
англичанин знает о Ланконии хоть половину того, что знает Джералт?
   Она указала на горы - любимые горы, которые веками защищали  Ланконию  от
чужеземцев.
   - Он даже никогда не видел наших гор, -  сказала  она,  словно  это  было
самым тяжким обвинением.
   - И меня, - спокойно сказала Сайлин. Глаза Джуры округлились.
   Когда-то давно Тал сказал, что хочет, чтобы Руан женился на Сайлин.
   - Тал наверняка уже забыл об этом. Он сказал  это  много  лет  назад.  Ты
тогда была еще совсем ребенком.
   - Нет, не забыл. Сегодня утром, когда он услышал, что его английский  сын
уже около реки Сиар, он послал за мной. Он хочет, чтобы мы с Дайри встретили
его.
   - Дайри? - взволнованно спросила Джура и улыбнулась, подумав о  красивом,
темноглазом Дайри, мужчине, за которого  она  собиралась  замуж  и  которого
любила с самого детства.
   Сайлин презрительно посмотрела на подругу.
   - Ты думаешь только о себе. Тебе наплевать, что мне приказано выйти замуж
за мужчину, которого все называют слабым, тщедушным...
   - Прости, - сказала Джура и устыдилась себя.  Это  действительно  ужасно:
быть невестой человека, который об этом не знает. Думать, как будешь день  и
ночь с мужчиной, чьи мысли тебе непонятны или даже отвратительны.  -  Прости
меня. Неужели Тал действительно хочет, чтобы  ты  вышла  замуж  за  этого...
этого..?
   Она не могла придумать, как назвать его.
   - Тал сказал, что всегда мечтал об этом. Сайлин с опечаленным лицом  села
на землю около костра, который развела Джура.
   - Я думаю, что Тал боится того же, чего и ты.
   Что сын, которого он не видел двадцать лет, окажется тем,  что  про  него
говорят. Но Тал никогда не  отступит  от  своего  слова.  Чем  больше  людей
стараются разубедить его, тем упрямее он становится.
   - Понятно, - задумчиво сказала Джура  и  долгим  взглядом  посмотрела  на
Сайлин. - Возможно, Тал не гак уж выжил из  ума.  Сайлин  -  умная  женщина,
проявившая себя в нескольких битвах. Она хладнокровна и рассудительна.  Если
английский принц окажется слабым и нерешительным, как о нем говорят, твердая
и мудрая Сайлин убережет Ланконию от развала.
   - Возможно, королем Ланконии станет глупый английский отпрыск,  но  нашей
королевой будет мудрая ланконка, - сказала Джура.
   - Спасибо, - ответила Сайлин. - Да, мне кажется, что  Тал  именно  так  и
думает, и я горда, что он доверяет мне, но я...
   -  Ты  хочешь  в  мужья  настоящего  мужчину,  -  усмехнулась  Джура.   -
Кого-нибудь вроде Дайри: высокого, сильного, умного...
   Сайлин засмеялась.
   - Да, я должна признаться тебе  как  своей  ближайшей  подруге:  с  одной
стороны, я очень горда,  а  с  другой,  мне  ужасно  жаль  себя.  Неужели  у
англичанина действительно белые волосы? Кто тебе это сказал?
   -  Тал,  -  ответила  Джура.  -  Как-то  в  подпитии  он  рассказывал  об
англичанке, на которой имел  глупость  жениться.  Он  рассказывал  это  моей
матери, и отец тогда увел ее из комнаты.
   От  горького  воспоминания  Джура  поджала  губы,  но  это  не  уменьшило
привлекательности ее лица. Ее родители умерли, когда ей было пять лет, и она
росла в доме Тала.
   - Тал рассказывал больше, чем нам  следовало  бы  знать  о  его  жизни  в
Англии, - продолжила Джура. Сайлин знала, что "нам"  относится  к  Джералту,
сводному брату Джуры, и Дайри, который рос с ними.
   - Джура, - резко прервала ее Сайлин, - ты собираешься есть свою рыбу  или
нет? Если да, то поторапливайся. Ты должна помочь мне решить,  что  взять  с
собой в поездку. Как ты думаешь, дочь Тала  носит  шелковые  платья?  И  она
действительно божественно прекрасна?  Она  тоже  будет  задирать  нос  перед
ланконскими женщинами, как франкийские два года назад?
   Глаза Джуры заблестели.
   - Тогда мы ей сделаем то же самое, что и им,  -  сказала  она  с  набитым
ртом.
   - Ты жестокая, - засмеялась Сайлин. - Мы не можем сделать такое  женщине,
которая станет моей золовкой.
   - Мы должны подумать, как спасти Ланконию. Конечно, самый простой  способ
- это вывести англичанина на один-единственный бой, который станет для  него
последним. Или ты думаешь, что он сидит на бархатной подушке,  пьет  пиво  и
издали наблюдает за сражением?
   Джура встала, бросила остатки еды в костер и надела брюки и ботинки.
   - Дайри тоже едет с тобой?
   - Да, - ответила Сайлин и хитро посмотрела  на  Джуру.  -  Тебе  придется
провести несколько дней без него. Мы выезжаем, чтобы встретить англичанина и
сопровождать его. Я думаю, Тал боится зернанцев.
   Зернанцы были самым свирепым племенем ланконцев. Они любили сражаться так
же сильно, как поленцы читать книги. Они нападали на  любого  где  угодно  и
когда угодно, и то, что они делали с пленными,  повергало  в  ужас  видавших
виды воинов.
   - Ирлианцы не боятся зернанцев, - сердито возразила Джура.
   - Да, но этот принц думает, что он король всей Ланконии.
   Джура ехидно улыбнулась.
   - Тогда пусть сходит к Брокейну, королю зернанцев и скажет ему  об  этом.
Это положит конец всем нашим тревогам. Во всяком случае, английский сын Тала
будет похоронен в ланконской земле, и я  клянусь,  что  мы  закопаем  каждый
кусочек, который отрубит от него Брокейн.
   Сайлин засмеялась.
   - Ладно, помоги мне выбрать, что взять с  собой.  Мы  отправляемся  через
час, а тебе еще надо попрощаться с Дайри.
   - На это часа не хватит,  -  кокетливо  заявила  Джура,  и  Сайлин  снова
засмеялась.
   - Может, я смогла бы одалживать у тебя Дайри на ночь-другую,  после  того
как выйду замуж за нашего хилого англичанина?
   - В ту же ночь ты и умрешь, - спокойно ответила Джура. - Будем  молиться,
чтобы Тал жил долго и сам увидел, как  ошибся,  и  успел  исправить  ошибку.
Нашим королем станет Джералт. Идем, я провожу тебя.

Глава 2

   Положив руки под голову, Руан растянулся на западном берегу реки  Сиар  и
сонно смотрел на кроны деревьев. Солнце играло на его обнаженной мускулистой
груди, покрытой темно-золотистыми волосами. На  нем  были  только  короткие,
мешковатые брюки и чулки, обтягивающие его крепкие ноги.
   Внешне он казался совершенно спокойным. Годы тренировок не прошли  даром:
он умел скрывать  свои  чувства.  Его  старый  учитель  никогда  не  упускал
возможности напомнить Руану, что он наполовину ланконец и слабую  английскую
половину нужно отсечь, сжечь или уничтожить любым другим способом. По словам
Фейлана, ланконцы были тверже стали и непоколебимы, как горы.
   На бедре Руана заныл шрам: так бывало всегда, когда он думал  о  Фейлане.
Ланконцы не позволяют чувствам управлять их мыслями, и ланконцы  никогда  не
плачут. Его учитель крепко вбил это ему в голову. Когда Руан  был  ребенком,
умерла его любимая собака - единственный верный друг в  доме  дяди  Вильяма.
Руан заплакал, и старый учитель пришел в ярость. Он прикоснулся  раскаленной
докрасна кочергой к бедру мальчика и предупредил Руана, что  если  он  будет
плакать, то получит второе клеймо. Больше Руан не плакал.
   Раздались чьи-то шаги, и Руан мгновенно схватил лежащий  около  его  руки
меч.
   - Это я, - услышал он рассерженный голос Лоры.
   Руан  потянулся  за  туникой.  Было  слышно,  как  невдалеке  засуетились
ланконцы. Наверняка, они ищут его.
   - Можешь не одеваться, -  сказала  Лора.  -  Мне  уже  доводилось  видеть
раздетых мужчин.
   Она молча села на землю около него и обхватила руками колени. Ее стройное
молодое тело сотрясалось от гнева. Край ее парчового платья  испачкался,  но
она не  обращала  па  это  внимания.  Она  заговорила,  и  это  было  словно
извержение вулкана.
   - Меня бесят эти ланконцы! Они  обращаются  со  мной,  словно  я  глупый,
испорченный, ленивый ребенок, с которого нельзя спускать глаз. Они  не  дают
мне сделать ни шага. А этот Ксант хуже всех. Еще один презрительный  взгляд,
и я ударю его по лицу.
   Руан тихо хмыкнул. Лора остановилась  и  взглянула  на  него  сверкающими
голубыми глазами. Гнев лишь прибавлял привлекательности ее утонченному  лицу
и высокому, стройному телу.
   - Как ты можешь смеяться? - спросила она сквозь зубы. - Это  ты  виноват,
что они так  со  мной  обращаются.  Каждый  раз,  когда  кто-нибудь  из  них
предлагает тебе подушку, ты вздыхаешь и улыбаешься. А вчера  ты  держал  мою
пряжу!  Ты  никогда  раньше  этого  не  делал,  а  теперь  с   удовольствием
притворяешься слабым и изнеженным.
   Руан улыбнулся. Он был очень красив: темно-русые волосы,  глубокие  синие
глаза. Рядом с ланконцами он казался человеком другого вида. Лора  привыкла,
что мужчины смеются над  Руаном,  полагая,  что  легко  одержат  победу  над
безбородым юнцом, чье крупное тело, несомненно, было сплошным жиром. Лора от
души веселилась, когда  Руан  вышибал  насмешника  из  седла  и  поверженный
противник обнаруживал, что крупное тело Руана - это две сотни фунтов крепких
мускулов.
   - И почему ты не говоришь с ними на их языке?  -  не  унималась  Лора.  -
Почему ты заставляешь переводить тебе каждое слово? И  кто  такие  зернанцы,
которых боятся ланконцы? Я  думала,  что  зернанцы  -  это  ланконцы.  Руан!
Перестань смеяться. Они дерзкие, наглые люди.
   - Особенно Ксант? - тихо спросил он и лукаво посмотрел на сестру.
   Лора отвела взгляд.
   - Ты можешь смеяться над ними,  но  твои  солдаты  и  оруженосцы  другого
мнения. Молодой Монтгомери уже весь в синяках, и я  думаю,  он  получил  их,
защищая твое имя. Ты должен...
   - Что я должен? - перебил ее Руан.
   Он не мог сказать Лоре, что он думает о ланконцах и их отношении к  нему.
Эти ланконцы - его собственный народ. Но они относятся  к  нему  с  огромным
презрением и ясно дают понять, что он им не нужен. Он не хотел,  чтобы  Лора
увидела, что он взбешен этим не меньше, чем она.
   - Мне нужно сразиться с кем-нибудь из них? -  язвительно  спросил  он.  -
Убить или покалечить одного из моих подданных? Ксант -  капитан  королевской
гвардии. Зачем же мне драться с ним? - Мне кажется, ты зря так  уверен,  что
одержишь победу над этими варварами.
   Руан вовсе не был в этом уверен. Ланконцы,  как  и  Фейлан,  считали  его
слабым и бесполезным для страны. Руан порой и сам начинал так думать.
   - Ты хочешь, чтобы я убил твоего Ксанта? - сердито спросил Руан.
   - Моего? - возмутилась Лора и, схватив горсть травы, кинула  в  брата.  -
Хорошо. Может быть, ты не можешь драться со своими будущими  подданными,  но
ты должен запретить им так обращаться с тобой. Это неуважительно.
   - Я начинаю любить мягкие подушки, которые мне предлагают, куда бы  я  ни
садился.
   Руан взглянул на Лору и вдруг стал серьезным. Он знал, что может доверять
ей.
   - Я слушаю, что они говорят, - сказал он после некоторой паузы. - Я  сижу
невдалеке от них и слушаю.
   Лора внезапно прозрела. Ей следовало бы понять, что у Руана есть  причины
изображать дурака. О, но как она ненавидела все это с того момента, как она,
ее сын, Руан, трое рыцарей Руана и оруженосец Монтгомери де Варбрук покинули
Англию и отправились в путь в сопровождении угрюмых, черноглазых  ланконцев!
В первый день она чувствовала себя прекрасно: ее мечта начала сбываться.  Но
ланконцы быстро дали понять, что она и Руан - англичане, а  не  ланконцы,  и
что они считают англичан  слабыми  и  никчемными  людьми.  Они  не  упускали
возможности показать им свое презрение. Уже в  первую  ночь  Нейл,  один  из
рыцарей Руана, чуть не поднял меч на ланконца,  но  Руан  вовремя  остановил
его.
   В другой раз Ксант спросил Руана, держал ли он когда-нибудь в руках  меч?
Юный Монтгомери бросился на него, и, учитывая, что в свои шестнадцати лет он
был такого же роста, что и Ксант, Лора очень сожалела, что Руан остановил их
схватку. Монтгомери с  отвращением  отошел  в  сторону,  когда  Руан  наивно
ответил, не будет ли Ксант любезен показать ему  свой  меч,  потому  что  он
всегда хотел посмотреть на него вблизи.
   Лору настолько бесило поведение брата, что  ей  не  приходило  в  голову,
какие у Руана могут быть причины так себя вести, кроме той, что его окружала
сотня смуглых наблюдающих за ними ланконцев, а их было всего шесть  взрослых
англичан и ребенок.
   У нее нет оснований сомневаться в брате.
   - Что ты услышал? - тихо спросила Лора.
   - Фейлан рассказывал мне о племенах Ланконии, но он не сказал мне, или  я
не придал этому значения, что эти племена враждуют между собой.
   Руан немного помолчал.
   - Похоже, я король только ирлианцев.
   - Наш отец. Тал, ирлианец?
   - Да.
   - Раз ирлианцы - правящее племя, то ты король всех ланконцев, как бы  они
себя ни называли.
   Руан усмехнулся и пожалел, что в жизни не все  так  просто,  как  видится
Лоре.
   - Ирлианцы так и считают, но я  боюсь,  что  другие  племена  с  ними  не
согласны. Мы сейчас всего в миле от земли,  которую  зернанцы  провозгласили
своей. Поэтому ирлианцы так угрюмы и насторожены. О зернанцах  говорят,  что
они очень жестоки.
   - Ты хочешь сказать, что ланконцы их  боятся?  -  спросила  Лора,  затаив
дыхание.
   - Зернанцы - это тоже ланконцы.
   - Но если ирлианцы их боятся...
   Руан  понял  ее  намек  и  улыбнулся.  Неужели  эти   высокие,   угрюмые,
исчерченные шрамами ирлианцы могут кого-то  бояться?  С  ними  и  дьявол  не
рискнет сразиться.
   - Я пока не видел ни одного ланконца в битве.  Они  только  хвастаются  и
говорят о войне.
   - Да, но дядя Вильям говорил, что они  дерутся,  как  черти,  и  ни  один
англичанин с ними не сравнится.
   - Вильям - ленив и мягкотел. Нет, не  возражай!  Я  тоже  люблю  его,  но
любовь не мешает мне видеть его недостатки.  И  все  его  солдаты  ленивы  и
проводят время в драках друг с другом.
   - За исключением его сыновей, - вставила Лора.
   - Что тебе нравится больше: оставаться с четырьмя сыновьями  Вильяма  или
жить здесь, в нашей красивой стране?
   - Мне нравится эта страна,  но  только  без  людей.  Сегодня  утром  один
ланконец, разделывая кролика, велел мне отвернуться. Он сказал, что  боится,
что я лишусь чувств. Ты помнишь, как в прошлом году  я  подстрелила  кабана?
Почему они так обо мне думают?
   - Как о нежной английской леди? А как, ты думаешь, выглядят их женщины? -
спросил Руан.
   - Мне кажется, что эти мужчины запирают своих женщин в клетку и выпускают
их только два раза в год: чтобы оплодотворить и чтобы они родили детей.
   - Это неплохая идея.
   - Что? - изумилась Лора. - Если их женщины выглядят Так же, как  мужчины,
их следует запереть в клетку.
   - Но мужчины выглядят не так плохо, - запротестовала Лора. - Просто у них
плохой характер.
   - Да?
   Руан удивленно поднял голову.
   Лора покраснела.
   - Я хочу быть справедливой.  Они  все  удивительно  высоки,  стройны,  их
глаза...
   Руан насмешливо посмотрел на сестру, и она умолкла.
   - Вот почему мы здесь. Я полагаю, наша мать испытывала к ланконцам те  же
чувства, что и ты.
   Лора разозлилась, проклиная про себя  всех  мужчин  на  свете,  но  вдруг
хитрая улыбка появилась на ее лице.
   - Держу пари, я слышала такое, чего ты не знаешь. Наш  отец  выбрал  тебе
невесту. Ее зовут Сайлин,  и  она  предводительница  чего-то,  что  называют
женской гвардией. Она женщина-рыцарь.
   Лора с удовольствием отметила, как изменилось Яйцо Руана. Наконец-то  она
заставила его стать Серьезным.
   - Из того, что мне удалось узнать, она такого же роста, как и ты,  и  все
время проводит в военных упражнениях на  поле.  Полагаю,  у  нес  есть  свои
собственные доспехи.
   Она улыбнулась и нанесла Руану еще один удар.
   - Как ты думаешь, ее фата будет из кольчуги? Лицо  Руана  из  мальчишески
мягкого стало тверже стали.
   - Я не выбирал, становиться мне королем или нет. Это было решено до моего
рождения, и я посвятил этому свою жизнь. Я женюсь на ланконской женщине, как
хочет отец, но есть жертвы, на которые мужчина  не  может  пойти  даже  ради
своей страны. Я женюсь на женщине, которую полюблю.
   - Не представляю, чтобы  ланконец  мог  влюбиться.  Вообрази  Ксанта,  со
шрамами па лбу, преподносящего женщине букет цветов.
   Руан не ответил. Он думал о всех тех прекрасных англичанках,  на  которых
он мог бы жениться, но не женился.
   Но через все эти годы Руан пронес  мечту  о  том,  что  однажды  встретит
женщину, нежную и красивую, умную и любящую, которой сможет доверять.
   Каждый год Фейлан отправлял Талу письмо, перечисляя все промахи  Руана  и
сомневаясь, что мальчик сможет стать настоящим ланконцем. Фейлан  жаловался,
что Руан похож на свою мать-англичанку и слишком много  времени  проводит  в
обществе сестры.
   Руан про себя ругал Фейлана  за  это.  Он  целыми  днями  тренировался  и
выносил все испытания, которые изобрел для него старик, но он  также  учился
играть на лютне и петь. И он понял,  что  ему  нужна  мягкость  его  сестры.
Возможно, он никогда не станет настоящим ланконцем, но он хотел,  чтобы  его
будущая жизнь была тихой и безмятежной, как сейчас с Лорой. С возрастом  они
ст