о, ему нужно будет усвоить хорошие манеры, но Фаррел,
возможно, обучит его.
   И с улыбкой на губах она погрузилась в сон. Тревис вернулся, неся поднос,
тяжело нагруженный едой. Он попытался разбудить Риган, но она только  глубже
закуталась в одеяло. Тогда сам принялся за еду.
   Вместе  со  своими  друзьями-американцами  Тревис  пьянствовал  с  самого
полудня, празднуя счастливое завершение плавания и своих дел в Англии. Через
неделю он собирался отплыть в Виргинию. Когда эта  девушка  натолкнулась  на
него, они вчетвером как раз говорили о том, что хорошо было  бы  залучить  в
свою постель  какую-нибудь  красотку.  Смыв  с  нее  целый  фунт  грязи,  он
обнаружил, что она хорошенькая и очень молодая. Он задумался о том, что  она
делала ночью одна, мчась по улицам в порванной ночной сорочке. Возможно,  ее
выбросили из того заведения, где она обычно работала, а может, ей захотелось
попытать счастья самостоятельно,  и  она  поняла,  что  работать  на  улицах
страшно.
   Съев почти  все,  что  было  на  подносе,  Тревис  встал  из-за  стола  и
потянулся. Какие бы у нее ни были трудности, эту ночь, по крайней мере,  она
проведет с ним. А завтра он опять отправит ее на улицу.
   Он раздевался медленно, его пальцы не сразу справились с пуговицами.  То,
как девушка прильнула к нему, взволновало Тревиса, и он  спросил  себя,  где
она обучилась этим движениям? Ни одна из шлюх, которых он встречал  в  своей
жизни, этого не умела.
   Раздевшись, он скользнул под одеяло и потянул девушку  к  себе.  Тело  ее
обмякло, но когда он сунул руки ей под рубашку, она стала просыпаться.
   Риган почувствовала на своем теле теплые мужские руки, которые, казалось,
продолжали ее чудесный сон. Никто еще не предлагал ей  свою  ласку;  даже  в
детстве, когда ей хотелось, чтобы ее кто-нибудь обнял, рядом не было никого,
кому она могла бы дать свою любовь. В глубине  памяти  сохранилось  ощущение
недавней страшной обиды, и ей хотелось прильнуть к кому-нибудь, кто успокоил
бы эту боль.
   В полусне она почувствовала, как с нее снимают  рубашку.  Когда  их  тела
соприкоснулись,  она  ощутила,  насколько  крепка  покрытая  волосами  грудь
Тревиса, и у нее от удовольствия перехватило дыхание. Чьи-то  губы  целовали
ее щеки, глаза, волосы и, наконец, губы. Девушке никогда еще не  приходилось
целовать мужчину, но она сразу почувствовала, что это очень нравится ей. Его
твердые и одновременно мягкие губы коснулись ее губ, слегка  раздвинули  их,
наслаждаясь их нежностью.
   Тревис прижал ее к себе, руки девушки обвились вокруг  его  шеи,  которая
была как бы олицетворением его мощи, и  Риган  ближе  придвинулась  к  нему,
желая ощущать его тело. Но когда движения Тревиса ускорились, она  удивленно
открыла глаза. Она быстро пришла в себя и начала вырываться.  Однако  Тревис
был так силен, что даже не почувствовал ее слабой  попытки  оттолкнуть  его.
Выпитое виски слегка затуманило его голову,  а  радостное  движение  девушки
навстречу воспламенило.
   Риган толкнула его сильнее, но руки Тревиса только слегка  напряглись,  в
то время как губы скользили по ее лицу,  лишив  возможности  сопротивляться.
Хотя Риган чувствовала, что  происходит  нечто  плохое,  она  уже  не  могла
противиться, поэтому прижалась к нему, не понимая при этом, что именно хочет
от него получить.
   Рука Тревиса обняла ее голову, лаская и поглаживая;  большим  пальцем  он
провел за ее ухом, а зубами прикусил ей мочку.
   - Такая сладкая, - прошептал он. - Сладкая как фиалка.
   Улыбаясь, Риган медленно шевельнулась, когда ощутила на себе тяжесть  его
ноги. Она склонила голову набок, открыв ему шею и плечо. Она  почувствовала,
что сейчас как бы растворится, когда он начал ласкать ее  ключицу.  Запустив
пальцы в густые волосы Тревиса, она держала его голову, не желая,  чтобы  он
останавливался.  Когда  рука  Тревиса  впервые  коснулась   ее   груди,   от
неожиданности и удивления тело девушки напряглось. Затем, когда сладкая нега
охватила каждую клеточку ее тела, она притянула его голову к своим губам.  С
радостью, страстью и жаждой она впилась в его губы.
   Когда он опустился на нее, первой  мыслью  Риган  было,  что  для  такого
крупного мужчины он невероятно легок. В следующую секунду она ощутила  боль,
ее глаза широко раскрылись, а тело больше не ощущало радости,  и  она  стала
изо всех сил отталкивать его.
   Но Тревис уже не мог ее слышать. Страсть к этому пылкому и сгорающему  от
желания дару небес кипела и нарастала в нем, и он не обрати внимания  на  ее
протесты.
   Одурманенный выпитым, он понял, что  происходит,  когда  коснулся  тонкой
перегородки. Где-то в глубине сознания разум твердил ему, что  он  совершает
ошибку, но он уже не мог остановиться. Он быстро овладел ею, хотя  весь  его
первоначальный пыл прошел.
   Закончив, он остался лежать на ней, чувствуя, что ее  крохотное  стройное
тело сотрясается от рыданий. Горячие  слезы  Риган  оросили  шею  Тревиса  и
смешались с его потом.
   Скатившись с девушки, он не решился взглянуть на нее. Сквозь  окно  стали
пробиваться первые лучи солнца. Тревис никогда в жизни не ощущал себя  столь
трезвым.  Надев  брюки  и  сапоги,  потом  рубашку,  которую  даже  не  стал
застегивать, он повернулся к ней. Из-под одеяла виднелась только ее макушка.
   Как можно осторожнее он опустился на кровать рядом с девушкой.
   - Кто ты такая? - тихо спросил он. В ответ она только покачала головой  и
громко всхлипнула. Глубоко вздохнув, он посадил Риган, придерживая  простыню
на ее обнаженной груди.
   - Не трогайте меня! - горестно прошептала она. - Вы сделали  мне  больно!
Моргнув, Тревис нахмурился.
   - Я знаю, и мне очень жаль, но... - Он  заговорил  громче.  -  Проклятье!
Откуда я мог знать, что вы девушка? Я-то думал, что вы...
   Он замолчал, видя, как невинен ее взгляд.  Ну  как  могло  ему  прийти  в
голову, что она потаскуха? Возможно, все дело в грязи или  плохом  освещении
комнаты, а скорее всего, в выпитом виски. Но  теперь  он  понимал,  что  ему
следовало бы раньше  догадаться,  кто  она.  Даже  сидя  обнаженной  на  его
кровати, со спутанными волосами, она излучала достоинство  и  аристократизм,
которые  в  трудных  обстоятельствах  могли  сохранять   только   англичане,
принадлежавшие к высшему обществу. До него стало доходить, что он  натворил,
затащив в свою постель невинную дочь какого-нибудь лорда, он начал понимать,
насколько серьезен его поступок.
   - Вряд ли я имею право просить прощения за то, что произошло, - начал он.
- Но, может быть, Я могу объясниться с вашим  отцом.  Может  быть,  он...  -
"Поймет?" - добавил Тревис про себя.
   - Мой отец умер, - ответила Риган.
   - Тогда я отведу вас к вашему опекуну.
   - Нет! - вскрикнула Риган. Разве  она  может  вернуться  к  дяде  с  этим
высоким американцем, который станет рассказывать, что они сделали? - Если вы
достанете мне какую-нибудь одежду, я уйду отсюда. Вам совсем не  обязательно
меня куда-то отводить.
   Тревис на секунду задумался.
   - А почему вы среди ночи метались по докам? Если я не  ошибаюсь,  ребенок
вроде вас... - Он улыбнулся, глядя на нее. - Прошу  прощения,  молодая  леди
вроде вас, наверное, раньше вообще не видела доков.
   Риган гордо вскинула подбородок.
   - Вас не касается, что я видела или не видела. Все, что мне нужно от  вас
- это платье, что-нибудь простое, если вам это по  карману,  и  я  сразу  же
уйду.
   Тревис опять улыбнулся:
   - Наверное, я могу набрать денег на платье. Но я вас не выпущу на  улицу,
к этому стаду животных. Вы же  помните,  что  с  вами  приключилось  прошлой
ночью?
   Ее глаза сузились.
   - Что может быть хуже того, что случилось этой ночью? - Она спрятала лицо
в ладони. - Кому я теперь нужна? Вы меня погубили.
   Тревис отвел ее руки от лица.
   - Девочка, да любой человек  с  радостью  вас  возьмет.  Вы  на  редкость
привлекательная штучка... - Он оборвал себя.
   Риган не сразу поняла, что он имел в виду, но вдруг сообразила:
   - Ах вы, подлый колонист! Вы действительно дикари, так вас все  называют.
Вы ловите женщин на улице и затаскиваете их в свою комнату, а потом .. - Она
запнулась. - ., поступаете с ними ужасно.
   - Подождите-ка! Если я правильно помню, этой ночью вы выбежали из темноты
и натолкнулись на меня, и когда я  хотел  помочь  вам  подняться,  вы  прямо
бросились в мои объятья. Леди так себя не ведут. И уж коль скоро мы  говорим
о прошедшей ночи, вы же не думали, что  я  совершил  что-то  ужасное,  когда
ласкали мои волосы и ножками гладили мои ноги.
   Придя в ужас от этих слов, Риган только раскрыла рот и молча моргала.
   - Послушайте, мне  очень  жаль.  Я  не  хотел  вас  обидеть,  но  давайте
расставим все по своим местам. Если бы я  знал,  что  вы  -  девушка,  а  не
уличная девка, я бы вас пальцем не тронул. Но теперь ничего изменить нельзя.
Я виноват, и теперь несу за вас ответственность.
   - Я... Нет, вы не несете за меня никакой ответственности. Уверяю  вас,  я
сама способна о себе позаботиться.
   - Как прошлой ночью? - спросил он, приподнимая бровь. - Счастье,  что  вы
попали на меня, а то с вами могло приключиться неизвестно что.
   Риган настолько растерялась, что на какое-то время утратила дар речи.
   - Неужели  ваша  наглость  или  бесчувственность  не  имеют  пределов?  -
взорвалась она. - Во встрече с вами для меня  не  было  ничего  хорошего,  и
теперь я понимаю, что на  улице  мне  было  бы  гораздо  лучше,  чем  здесь,
запертой с безумным и мерзким похитителем женщин - таким, как вы, сэр!
   В уголках глаз Тревиса появились морщинки, и его рот растянулся в широкой
улыбке. Запустив пальцы в свои темные волосы, он издал короткий смешок:
   - Так, так! Кажется, проклятье исходило из уст  английской  леди.  -  Его
взгляд упал на ее обнаженные плечи,  и  он  вновь  улыбнулся.  -  А  знаете,
пожалуй, вы мне даже нравитесь.
   - Но вы меня не интересуете! - ответила Риган, придя в  отчаяние  от  его
тупости и бесчувственности.
   - Разрешите представиться. Меня зовут Тревис  Стэнфорд,  я  из  Виргинии.
Очень рад с вами познакомиться. - Он протянул ей руку.
   Скрестив руки на груди, Риган отвела глаза. Возможно, если она будет  его
игнорировать и станет вести себя с ним грубо, он отпустит ее.
   - Ну ладно, - заявил Тревис, вставая. - Пусть будет по-вашему. Но давайте
твердо договоримся об одном. В доки Ливерпуля я вас одну не отпущу. Либо  вы
мне скажете, где живете и кто вас опекает,  либо  же  я  запру  вас  в  этой
комнате.
   - Вы этого не сделаете! Вы не имеете права! Его лицо стало  серьезным,  и
он с высоты своего роста посмотрел на Риган.
   - Я это право обрел прошлой ночью. Мы, американцы, серьезно  относимся  к
своим обязанностям,  и  прошлой  ночью  я  взял  на  себя  обязательства  по
отношению к вам - по крайней мере, до  тех  пор,  пока  не  узнаю,  кто  ваш
опекун.
   Одеваясь перед зеркалом, он исподволь наблюдал за  ней,  пытаясь  понять,
почему же она не говорит, кто она такая. Надев куртку, он наклонился к ней и
негромко произнес:
   - Я пытаюсь делать то, что считаю правильным для вас.
   - А кто дал вам право решать, что хорошо или плохо для человека, которого
вы даже не знаете? Гортанно рассмеявшись, Тревис ответил:
   - Вы теперь говорите совсем как мой младший братишка. Может, перед уходом
вы меня поцелуете? Если я найду вашего опекуна, то сейчас, может  быть,  это
наши последние секунды вместе.
   - Надеюсь, я никогда вас больше не увижу! - отрезала она. - Надеюсь,  что
вы упадете в море, и вас больше никто никогда не увидит. Надеюсь...
   Он прервал этот поток слов, приподняв  Риган  с  кровати.  Одну  руку  он
подсунул ей под  спину,  а  второй  отбросил  разделявшую  их  простыню.  Он
принялся гладить мягкую, как персик,  кожу  ее  бедра  и  колена,  а  губами
коснулся ее губ. Нежно, как можно нежнее, стараясь не напугать, он поцеловал
ее.
   Сначала Риган оттолкнула его, потом, когда он привлек ее к себе,  поняла,
что ей приятны прикосновения его могучих рук и исходившая от него мощь.  Она
поразилась тому, что столь нахальный  грубиян  и  мужлан  может  быть  таким
ласковым.
   Обняв его за шею, она склонила голову  набок,  а  руки  погрузила  в  его
волосы. Первым разорвал объятия Тревис.
   - Теперь мне хочется надеяться, что я не найду вашего  попечителя.  Вы  -
ужасно приятная ноша.
   Когда она замахнулась, чтобы ударить его, он захохотал и,  перехватив  ее
руку, стал целовать косточки пальцев одну за другой.
   - Это ведь только пожелание. Так вот, сидите  здесь  и  ведите  себя  как
следует, а я приду и принесу вам красивое платье.
   Он опять засмеялся, когда брошенная ею подушка ударилась о закрывшуюся за
ним дверь. Звук поворачивающегося в замке ключа вызвал в ее сознании мысль о
цепях, которые словно защелкнулись на ее щиколотках.
   Наступившая  тишина  вселяла  ужас.  Риган  растерянно  села  и  оглядела
просторную комнату. Какое-то время до нее просто не доходило, что она  не  у
себя дома, не в своей спальне, отделанной в голубых тонах, и что  рядом  нет
Мэтты, готовой в любую минуту принести ей чашку шоколада. Всего за несколько
часов весь ее мир рухнул. Она слышала, как человек, которого любила, сказал,
что не хочет на ней жениться, а ее единственный родственник  признался,  что
не намерен о ней заботиться. И, что хуже всего, она  потеряла  невинность  и
оказалась в плену у какого-то дикаря-американца. "В плену", - подумала  она.
Раньше она просто не понимала, что всю свою жизнь  была  пленницей,  что  ее
держали в позолоченной клетке, состоявшей из красивого сада и ветхого дома.
   Придя к этой мысли, она принялась обследовать комнату. В одной стене было
большое окно, и она подумала, что,  может  быть,  ей  удастся  вырваться  из
плена. Если она сможет бежать отсюда, то наверняка  кто-нибудь  поможет  ей:
примет ее в свой дом или даст ей работу. При этой мысли Риган  замерла.  Что
она умеет делать? Каким способом она сможет зарабатывать  себе  на  жизнь  в
течение пяти лет, пока не получит наследство? Единственное,  что  она  умела
делать действительно хорошо, это разводить цветы. Возможно...
   Нет. Сейчас не время ломать голову над подобными  вопросами.  Сначала  ей
нужно бежать и доказать этому простолюдину-колонисту, что он не имеет  права
похищать англичанку и держать ее под замком, требуя при этом покорности.
   Выпрыгнув из кровати, она поняла, что самое главное - достать  одежду.  В
углу комнаты стоял чемодан, но он, конечно же, был заперт.
   Когда в дверь постучали, она едва успела  набросить  рубашку  Тревиса.  В
комнату вошла розовощекая пухлая девушка. В руках она несла тяжелый  поднос,
заставленный тарелками.
   - Мистер Тревис приказал  принести  вам  еды  и,  если  вам  понадобится,
горячей воды, - смущенно сказала она, прижавшись спиной к закрытой  двери  и
между делом обшаривая комнату глазами.
   - Вы не могли бы достать мне одежду? - попросила Риган. -  Прошу  вас!  Я
вам потом верну ее, но сейчас у меня ничего нет, кроме мужской рубашки.
   - Прошу прощения, мисс, но мистер Тревис запретил мне давать вам  одежду,
а распорядился принести только пищу и горячую воду; и еще хочу вам  сказать,
что он нанял человека, который будет караулить под окном целый  день  -  это
если, как он сказал, вы захотите ускользнуть.
   Подбежав к окну, Риган убедилась в том, что служанка не обманывает ее.
   - Вы должны помочь мне, - умоляла она. - Этот  человек  держит  меня  под
замком. Пожалуйста, ну пожалуйста, позвольте мне уйти.
   Служанка  поспешно  поставила  поднос  на  стол,  от  испуга   ее   глаза
расширились.
   - Мистер Тревис угрожал убить меня, если я позволю вам убежать. Извините,
мисс, но я должна подумать о себе. - И, не сказав больше ни слова, она вышла
из комнаты и снова повернула ключ в надежном тяжелом замке.
   Риган долго не могла собраться с  мыслями.  Вся  ее  прошлая  жизнь  была
приятной, лишенной событий, спокойной. У нее почти не было забот, а знакомых
и того меньше; но теперь на нее навалились проблемы,  которые  давили  своим
весом. Раньше ей не хотелось покидать дом дядюшки, теперь же она  не  хотела
оставаться пленницей этого ужасного человека.
   Подняв обеими руками  поднос,  она  бросила  его  в  стенку  и  принялась
наблюдать, как по гладкой оштукатуренной стене текут яйца и  джем.  От  этой
вспышки ярости настроение Риган  не  улучшилось,  ей  стало  еще  тоскливее.
Бросившись на кровать, она уткнулась в подушку и закричала, колотя  кулаками
и ногами по набитому перьями матрасу.
   Однако усталость оказалась сильнее охвативших Риган гнева  и  ярости.  Ее
мышцы  постепенно  расслабились,  и  она  забылась  тяжелым  сном.  Она   не
проснулась даже тогда, когда служанка принялась очищать от потеков стену,  и
тогда, когда в комнату вошел Тревис со стопкой разноцветных коробок в  руках
и склонился над ней, улыбаясь при виде ее нежного невинного лица.

Глава 3

   - Вы - приятное существо, и возвращаться к вам приятно, - сказал  Тревис,
покусывая мочку ее уха.
   Она начала просыпаться, и тут он отступил назад,  чтобы  посмотреть,  как
она потягивается. Рубашка облегала ее миниатюрное  тело,  повторяя  все  его
изгибы и выпуклости.
   Не открывая глаз, Риган выгнулась, ее грудь  поднялась,  раздвигая  ткань
между пуговицами, и он увидел нежное тело.  Она  слабо  улыбнулась,  но  тут
открыла глаза и увидела Тревиса.
   - Это вы! - вскрикнула она.
   Девушка ловко выпрыгнула из кровати и бросилась на него с кулаками. Подол
рубашки развевался за ее спиной. Тревис одной рукой схватил оба ее кулака.
   - Вот это приветствие, - почти промурлыкал  он,  обняв  Риган.  -  Трудно
помнить о том, что я должен относиться к вам как к леди,  если  вы  вот  так
бросаетесь в мои объятия.
   - Я не бросалась в ваши объятия, - ответила она, сжав зубы. -  Ну  почему
вам всегда нужно все исказить? Неужели вы не можете поверить, что мне от вас
ничего не нужно, кроме свободы? Вы не имеете права....
   Ее слова прервал быстрый поцелуй.
   - Я отпущу вас, как только вы скажете, куда вас  отвести.  У  такой  юной
леди, как вы, наверняка есть родственники. Скажите мне, кто  они,  и  я  вас
отведу к ним.
   - Чтобы вы похвастались перед тем, что со мной  сделали?  Конечно,  я  не
могу на это согласиться. Освободите меня, и я сама вернусь домой.
   - Вы не умеете лгать, - улыбнулся он. - У вас такие же ясные глаза, как у
куколки. В них отражаются все ваши мысли. Я уже  не  раз  объяснял  вам,  на
каких условиях  отпущу  вас,  и  хватит  об  этом.  Я  от  своего  слова  не
отступлюсь, поэтому смиритесь с тем, что вам придется подчиниться.
   Вырвавшись из его рук, она вздернула подбородок:
   - Я могу быть такой же упрямой, как вы. - Она зло усмехнулась. -  К  тому
же мне известно, что вы  скоро  отплываете  в  Америку.  Вам  придется  меня
освободить.
   На секунду Тревис задумался.
   - Итак, мне нужно что-то с вами делать, правда? - ответил он,  поглаживая
подбородок. - Мне бы не хотелось уплыть в Америку, оставив без  защиты  ваши
ножки.
   Захлебнувшись от ярости, Риган  дернула  простыню,  но  дальний  край  за
что-то зацепился. Подойдя к  ней,  Тревис  нагнулся,  освободил  уголок,  и,
внезапно сунув руку ей под рубашку, погладил ягодицы. Риган завизжала, потом
вскочила и, выдернув простыню из его рук, обернула ее вокруг талии:
   - Ну как вы смеете так обращаться со  мной?  Почему  вы  позволяете  себе
такое? Я же никогда никого не обижала.
   В ее словах звучала такая искренность, что Тревис опустил глаза.
   - Я никогда в жизни так не поступал. Может, мне  нужно  просто  отпустить
вас, но вот почему-то я не могу. Наверное, это то же самое, как  если  бы  я
выбросил полевой цветок в штормовой ветер. А уж коль скоро мы стоим в  доке,
то проще сказать - "в печку." - Он ласково и нежно посмотрел  на  нее.  -  У
меня нет особого выбора. Отпустить вас я не могу, но не могу и  держать  вас
под замком. Господи! У меня даже ра