неделю давать ему один каравай хлеба, который пекла Бренди. По
ночам Бренди и  Риган  чистили  и  нарезали  яблоки,  а  на  следующий  день
выставляли их сушиться на улицу. Сушеные яблоки  они  продавали  поселенцам,
уезжавшим на запад.
   С каждым заработанным пенни, с каждой заключенной сделкой они  все  более
изобретательно расширяли свое дело. Вставали они еще до зари, ложились очень
поздно. И все же временами Риган казалось, что никогда еще она не  была  так
счастлива. Впервые в жизни она ощущала, что кому-то нужна.
   Осенью они начали принимать постояльцев и готовить для них еду. Некоторые
приезжали в Скарлет Спринте слишком поздно для того,  чтобы  отправиться  на
запад, но и не решались возвращаться к своим родным местам.
   Один из приехавших объяснил, что в его родном городе ему устроили  пышные
проводы, и ему неловко возвращаться из-за того, что он  опоздал  к  отправке
фургонов.
   Риган и Бренди, весело улыбаясь, переглянулись и пообещали взять  его  на
постой. Ко Дню благодарения у них было шесть жильцов, и все спали  буквально
друг на друге. - В следующем году я приготовлю соленые овощи  и  капусту,  -
заявила Бренди, с омерзением глядя на еду,  состоявшую  главным  образом  из
мяса диких животных, но, посмотрев на Риган, она перестала жаловаться.
   Риган нетвердо поднялась; живот ее уже сильно выпирал.
   - Прости, - очень тихо сказала она. -  Пойду  наверх,  по-моему,  у  меня
сейчас родится ребенок.
   Рассердившись, Бренди схватила подругу за руку и помогла ей добраться  до
спальни на втором этаже, которую они делили вдвоем.
   - У тебя, конечно, весь день были боли. Когда же ты  перестанешь  считать
себя обузой и начнешь просить о помощи?
   Риган неловко опустилась на кровать  и  откинулась  на  подушки,  которые
Бренди торопливо подсунула под нее.
   - Может быть, ты прибережешь свои нотации до другого раза? -  проговорила
она, и лицо ее исказила гримаса боли.
   Хотя Риган была  миниатюрной,  роды  прошли  легко.  Воды  обрызгали  всю
Бренди, и только они обе рассмеялись, как на свет появилась крупная отличная
девочка. Она сморщилась, сжала кулачки и закричала.
   - Совсем как  Тревис,  -  прошептала  Риган  и  потянулась  к  дочери.  -
Дженнифер. Тебе нравится это имя?
   - Да, - ответила Бренди, занятая тем, что мыла Риган и  чистила  комнату.
Она слишком устала, чтобы волноваться об  имени  для  девочки.  Взглянув  на
Риган, которая обнимала ребенка, она подумала, что именно на ее долю сегодня
пришлось самое тяжелое испытание.
   Спустя месяц они уже привыкли к новому  порядку  вещей,  вели  хозяйство,
растили  ребенка.  Когда  пришла  весна,  стали   появляться   сотни   новых
поселенцев. Один из них, у кого жена умерла по пути в Скарлет Спрингс, решил
остаться со своими двумя маленькими детьми  в  этом  крохотном  поселении  и
начал строить большой, уютный дом.
   - Наш город начинает  расти,  -  сказала  Риган,  держа  на  руках  дочь.
Оглянувшись на продуваемую сквозняками старую ферму, она представила ее себе
покрашенной заново и, после  того,  как  дала  волю  своему  воображению,  с
пристройкой по фасаду - с длинным крыльцом.
   - О чем ты так задумалась?  -  сказала  Бренди,  стоя  за  ее  спиной.  -
Поделись-ка со мной!
   "Пока нет", - подумала Риган. За свою жизнь она слишком много мечтала,  и
все ее планы рухнули. Отныне она посвятит себя одной цели и  будет  усиленно
работать для ее достижения.
   Спустя несколько недель Риган в конце концов поделилась с Бренди - хотя и
в самом общем виде - своими замыслами перестроить и расширить  ферму,  чтобы
превратить в настоящую гостиницу. Бренди была поражена.
   - Похоже.., похоже, дело хорошее. - Бренди заколебалась. - Но ты думаешь,
что мы, две женщины, сможем это сделать?  Что  нам  известно  о  гостиничном
деле!
   - Ничего, - совершенно серьезно ответила  Риган.  -  И  не  позволяй  мне
сравнивать свои способности и свои замыслы. Иначе я даже не стану пробовать.
   Рассмеявшись, Бренди не знала, что сказать.
   - Ты меня уговорила, -  ответила  она.  -  Веди  нас  вперед,  а  я  тебя
поддержу.
   И над этим Риган не хотелось задумываться. Просто ей  хотелось  настолько
загрузить себя работой, чтобы не оставалось времени на сомнения. Спустя  два
дня она нашла для Дженнифер няню,  достала  из  укрытия  драгоценности  и  в
дилижансе отправилась на север. Она  проехала  три  города,  пока  не  нашла
человека, который был готов заплатить хорошую цену за браслет  и  серьги.  И
везде Риган заезжала в гостиницы и  на  постоялые  дворы.  Она  поняла,  что
гостиница предназначена не только для путешественников, - она нередко служит
центром общественной и политической жизни. Риган делала  наброски,  задавала
вопросы, и, видя ее молодость и серьезное отношение  к  делу,  люди  подолгу
беседовали с ней и охотно отвечали.
   Она вернулась домой усталой, но счастливой, в восторге от того, что вновь
оказалась рядом с дочерью  и  подругой.  Она  привезла  чемоданчик,  набитый
заметками, рисунками и рецептами для Бренди. В подкладку одежды были  зашиты
вырученные за драгоценности деньги. С этого момента никто не сомневался, кто
из двух партнеров является главным.

Глава 15

   Холодным мартовским утром 1802 года Фаррел Бэтсфорд вылез из дилижанса  в
маленьком оживленном городке Скарлет Спрингс в штате Пенсильвания.  Отряхнув
с одежды пыль, он разгладил темно-синий  бархат  своего  сюртука  и  одернул
кружевные манжеты.
   - Вы здесь остаетесь, мистер? -  спросил  кучер,  стоявший  позади  этого
изящного путника в хорошо сшитой одежде.
   Фаррел не соизволил даже взглянуть на него, а лишь коротко кивнул. Но  он
тут же был вынужден повернуться, когда  с  крыши  дилижанса  на  землю  упал
первый из двух его больших  тяжелых  чемоданов.  Широко  улыбаясь,  кучер  с
ангельским видом подмигнул Фаррелу.
   - Вам поднести вещи в гостиницу? - спросил  плотный  молодой  человек,  и
Фаррел опять только сухо кивнул,  изо  всех  сил  проявляя  пренебрежение  к
жителям Америки. Только  когда  дилижанс  отъехал,  Фаррел  впервые  обратил
внимание  на  гостиницу  "Серебряный  дельфин".  Дом  был   трехэтажный,   с
надстройкой, к фасаду были пристроены два крыла, а  крышу  поддерживали  две
высокие белые колонны. Бросив юноше четверть доллара, Фаррел решил  пройтись
по городу.
   Где-то здесь прячутся деньги, подумал он, разглядывая  аккуратные  чистые
дома. По другую сторону улицы  от  постоялого  двора  располагался  печатный
двор, кабинет доктора, контора  адвоката  и  аптека.  Неподалеку  находилась
кузница, торговая лавка, школа, а на другом конце города - высокая ухоженная
церковь. Вид у городка был процветающий и благополучный.
   Опять обратив свой взор на гостиницу, он убедился в том, что  это  весьма
ухоженное здание возвышается над всеми остальными домами. Задней его  частью
служила поддерживаемая в хорошем состоянии более старая постройка. Все  окна
сияли чистотой, ставни были недавно выкрашены,  и  пока  Фаррел  разглядывал
его,  люди  постоянно  входили  и  выходили  из  этого,   судя   по   всему,
процветающего заведения.
   Он  опять  вынул  из  кармана  потрепанную  вырезку  из  газеты.  В   ней
сообщалось, что миссис Риган Стэнфорд и незамужняя женщина Бренди Даттон  по
сути дела были хозяйками  целого  городка  в  Пенсильвании.  Сначала  Фаррел
усомнился в том, что это Риган, которую он искал много лет, но посланный  им
человек вернулся и рассказал, что по описанию это именно та женщина, которую
он некогда знал.
   И опять он вспомнил ту ночь  пять  лет  назад,  когда  Джонатан  Нортлэнд
выбросил свою племянницу из ее собственного дома. Бедная, простодушная Риган
не знала, что именно она является законной владелицей усадьбы,  что  не  она
жила на содержании своего дяди Джонатана Нортлэнда (как говорил он в ту ночь
Фаррелу), а он, Нортлэнд,  жил  на  проценты,  которые  приносило  состояние
Риган. Интересно,  догадался  ли  Нортлэнд,  со  злорадной  улыбкой  подумал
Фаррел, кто уведомил попечителей усадьбы Уэстон Мэнор о  том,  как  Нортлэнд
обошелся с племянницей. Это была месть, но  постигшее  Джонатана  наказание,
когда тот был выброшен попечителями из усадьбы без единого гроша в  кармане,
Фаррел посчитал недостаточной платой за слова, которые Нортлэнд сказал о нем
в тот вечер. Спустя полгода Джонатана Нортлэнда нашли мертвым - он был  убит
ударом ножа в кабаке неподалеку от доков, и  теперь  чувство  мести  Фаррела
было удовлетворено полностью.
   Шли месяцы и годы, и Фаррел  все  чаще  задумывался  о  миллионах  Риган,
которые просто хранились в банке и с  каждым  днем  увеличивались  благодаря
тому, что ее попечители мудро и с пользой вкладывали деньги. Он  искал  себе
жену достаточно богатую, чтобы содержать его усадьбу и его самого  так,  как
подобает джентльмену. Но ни у одной молодой женщины не было  столько  денег,
сколько у Риган Уэстон. Те же, кто владели подобным  богатством,  не  желали
иметь ничего общего с джентльменом без денег,  без  титула,  да  к  тому  же
обладавшим сомнительными привычками.
   После двух лет бесплодных поисков Фаррел убедил себя в том, что отшвырнув
его, Риган подорвала его репутацию в глазах женщин. Следовательно, достойный
выход для него заключался в том, чтобы найти это юное существо, жениться  на
ней и с помощью ее денег восстановить свою подпорченную репутацию.
   Ему потребовалось немало времени для того, чтобы  найти  бывшую  служанку
Риган - Мэтту, жившую в Шотландии у родственников.  Старуху  уже  много  лет
мучила не правильно сросшаяся челюсть, которую ей сломал Джонатан  Нортлэнд,
когда та попыталась ответить на расспросы какого-то американца  о  найденной
им девушке.
   Заговариваясь и с трудом ворочая языком,  Мэтта  непрерывно  пила,  чтобы
заглушить боль. Она вызвала у Фаррела такое отвращение, что он не мог  более
оставаться рядом с ней. Память подводила Мэтту, и ему  потребовалось  немало
времени, чтобы выудить у нее нужные сведения; однако, расставшись с ней,  он
уже приблизительно представлял себе, где нужно искать Риган.
   Сопоставив полученные сведения, он постепенно пришел к выводу, что  Риган
отбыла в Америку. Нелегко было решиться отправиться вслед за ней, но он  был
твердо убежден, что, прожив несколько лет в  этой  варварской  стране,  она,
видимо, умирает от желания вернуться домой.
   Америка оказалась больше, чем  он  себе  представлял,  и  в  этой  стране
существовало  несколько  отдельных  цивилизованных  областей,   но   здешнее
население вызывало у  него  омерзение:  люди  не  представляли  себе  своего
истинного места в жизни, и каждый считал себя чуть ли не английским пэром.
   Он уже собирался вернуться в Англию, когда в одной из газет ему на  глаза
попалась та самая небольшая заметка. Нанятый им человек вернулся из  Скарлет
Спрингс и описал наружность женщины,  о  которой  шла  речь  в  газете.  Это
действительно была Риган, но она оказалась  не  той  простодушной  девочкой,
какой он помнил ее.
   Он пересек зеленую лужайку, красивым овалом лежавшую между двумя главными
улицами, и вошел в гостиницу.
   Просторный вестибюль был облицован выкрашенными  в  белый  цвет  стенными
панелями. Несколько хорошо одетых мужчин и женщин  как  раз  направлялись  в
расположенную справа комнату, и,  последовав  за  ними,  Фаррел  оказался  в
просторном зале, обставленном  удобными  креслами  и  диванами.  Одну  стену
занимал глубокий, выложенный кирпичом камин. Вся мебель была совсем  недавно
обита атласом в полоску серо-розового и  бледно-зеленого  цветов.  К  общему
залу примыкала буфетная. "Хотя дубовые  стулья  и  столы  выглядят  довольно
просто, дела здесь явно идут успешно," - подумал Фаррел.
   Напротив зала находился обеденный зал огромных размеров, а рядом с ним  -
два отдельных кабинета. В конце концов Фаррел вернулся  в  вестибюль  и,  не
заходя в старую часть здания, прошел в уютную библиотеку, где пахло кожей  и
табаком.  В   противоположной   стороне   вестибюля   находилась   конторка.
Обходительный служащий предоставил ему отдельную спальню на втором этаже.
   - Сколько у вас спален?
   - Ровно  дюжина,  -  ответил  служащий.  -  Еще  есть  две  с  отдельными
гостиными, и, разумеется, апартаменты хозяек.
   - Естественно. Вы, видимо, говорите о юных леди?
   - Да, сэр, о Риган и Бренди. Риган живет на первом этаже в старом здании,
а Бренди - на втором этаже, прямо над ней.
   - И это те дамы, которым принадлежит чуть ли не большая часть  города?  -
недоверчиво спросил Фаррел.
   Служащий захихикал:
   - Проповедник говорит, что только церковь  им  не  принадлежит,  но  всем
известно, что они построили ее на свои деньги. И им же принадлежат закладные
на все остальные дома. Когда  в  городе  проездом  оказался  адвокат,  Риган
снабдила его деньгами на строительство  дома,  и  он  остался  здесь;  потом
поселился доктор, и вскоре здесь вырос целый город.
   - Где бы я мог найти миссис  Стэнфорд?  -  спросил  Фаррел,  которому  не
понравилось, что служащий назвал ее по имени.
   - Повсюду, - быстро ответил служащий, потому что  в  эту  минуту  к  нему
подошла пара новых жильцов. - Она одновременно повсюду.
   Не желая привлекать внимание, Фаррел не стал предъявлять претензии, когда
этот наглец так бесцеремонно прервал разговор с ним. Он  был  намерен  позже
поговорить о нем с хозяйкой, безразлично с какой из них.
   Его комната на верхнем этаже сверкала чистотой и была хорошо  обставлена.
В окно светило теплое солнце. Одну стену  украшал  небольшой  камин.  Сменив
пропыленную одежду, он спустился в обеденный зал.  Его  раздражала  мысль  о
том, что придется есть в общем зале, но Фаррел  понимал,  что  скорее  всего
увидит Риган здесь. Меню оказалось длинным: семь мясных  блюд,  три  рыбных,
холодные закуски, приправы, овощи, птица и бесконечный перечень  пирожных  и
пудингов. Ему быстро подали горячую, вкусную, прекрасно приготовленную еду.
   Когда он пробовал десерт  под  названием  "моравский  сахарный  торт",  в
комнату вошла женщина, на которую обратились взоры всех мужчин и женщин.  Их
внимание привлекла не только ее необычная красота, но и уверенность в  себе.
Эта хрупкая женщина в великолепном платье из  темно-зеленого  муслина  знала
себе цену. Она двигалась уверенно,  легко  заговаривая  то  с  одним,  то  с
другим. Она выглядела как высокородная леди, принимающая гостей у себя дома.
У одного стола она задержалась, осмотрела блюдо и велела отнести  его  назад
на кухню. Сидевшие за другим столом две женщины поднялись и обняли ее, и она
недолго посидела с ними, весело болтая и смеясь.
   Фаррел не мог оторвать от нее глаз. Наружность ее все  же  напоминала  ту
неловкую девочку, которую он некогда знал. У нее были глаза того  же  цвета,
те же самые блестящие каштановые волосы, но более пышные  формы  ее  тела  и
непринужденность в  общении  с  людьми  нисколько  не  напоминали  жеманную,
страшившуюся собственной тени девочку, которая некогда была с ним обручена.
   Откинувшись на стуле, он спокойно ждал,  когда  она  приблизится.  Увидев
его, Риган улыбнулась,  но  не  подала  вида,  что  узнала.  Спустя  минуту,
разговаривая с парой, сидевшей  за  противоположным  столиком,  она  подняла
глаза и встретилась с ним взглядом. Она оценивающе  посмотрела  на  него,  а
Фаррел  ответил  ей  самой  своей  очаровательной  улыбкой.  Он   невероятно
обрадовался, когда она повернулась и быстро вышла из  зала.  Теперь  он  был
убежден, что Риган сохранила к нему какие-то чувства,  неважно,  добрые  или
плохие. Его не заботило, ненависть это или любовь, главное - она его помнит.
***

   - Риган, ты здорова? - спросила  Бренди.  Стоя  у  противоположной  стены
просторной кухни, отделанной дубом, она наблюдала за работой трех поварих.
   -  Я  здорова,  -  резко  ответила  Риган,  потом  глубоко  вздохнула   и
улыбнулась. - Просто я только что увидела привидение.
   Они обменялись взглядами, и Бренди увлекла Риган в угол кухни.
   - Отца Дженнифер?
   - Нет, - тихо ответила Риган. Она постоянно думала о Тревисе. Каждый раз,
всматриваясь в большие карие глаза Дженнифер, она вспоминала его.  Временами
при звуке тяжелых шагов на лестнице ее сердце замирало.
   - Помнишь, много лет назад я была обручена с  Фаррелом  Бэтсфордом?  -  У
подруг не было тайн друг от друга. - Он сидит в обеденном зале.
   - Этот выродок! - выпалила Бренди. - Что он ест? Я сыпану ему яда.  Риган
засмеялась:
   - Думаю, такая же мысль должна была прийти в голову и мне,  но  не  знаю,
можно ли забыть свою первую любовь. Когда я увидела его, на  меня  нахлынули
воспоминания. Я так всего боялась,  так  хотела  угождать  ему,  так  сильно
любила его. Он мне казался самым красивым и элегантным из всех мужчин.
   - А как он сейчас выглядит?
   - Он, конечно, не урод. - Риган улыбнулась. - Думаю, нужно пригласить его
в контору и поговорить с ним. Это, пожалуй, единственное,  что  мне  следует
сделать.
   - Риган, будь осторожна, - предупредила Бренди. - Он здесь не случайно.
   - Это я понимаю, и, кажется, догадываюсь, почему он  здесь.  Меньше,  чем
через три месяца мне исполняется двадцать три года, и тогда деньги родителей
будут принадлежать мне.
   - Не забывай об этом ни на минуту, - крикнула Бренди ей вслед.
   Риган направилась в контору и села за стол в  кожаное  кресло.  Появление
Фаррела не очень ее тронуло, но навеяло множество воспоминаний. У Риган было
такое ощущение, будто на нее опрокинули ведро холодной воды;  она  вспомнила
ту  ужасную  ночь,  когда  услышала  всю  правду  из  уст  дяди  и   жениха.
Воспоминания нагромождались одно за другим: Тревис обнимает ее, Тревис  дает
указания, что ей делать. Тревис ласкает ее, Тревис, больший чем  жизнь  -  и
Риган, постоянно испытывающая чувство страха. За последние четыре  года  она
не раз собиралась написать ему, рассказать о рождении дочери, о том, что они
обе здоровы и преуспевают. И каждый раз  ей  становилось  страшно.  А  вдруг
Тревис ответит, что его это не касается - очевидно, именно поэтому он так  и
не попытался найти ее. Прошло время, Риган научилась  быть  самостоятельной.
Но сможет ли она остаться такой же, когда Тревис окажется рядом? Не запугает
ли он ее опять до такой степени, что она вновь станет  слезливой  запуганной
девочкой, как в прошлом?
   Она очнулась от стука в дверь и крикнула "Войдите!".
   В кабинет вошел Фаррел.
   - Надеюсь, я не помешал, - заявил он с радостной улыбкой.
   - Нисколько, - ответила она и встала, протягивая ему руку. -  Я  как  раз
собиралась послать вам записку с приглашением зайти ко мне.
   Склонившись, он горячо поцеловал ей руку.
   - Возможно, вы не надеялись  так  быстро  увидеть  меня  вновь,  -  нежно
прошептал он. - В конце концов, в старые времена мы так много  значили  друг
для друга.
   К счастью, в этот момент Фаррел не видел лицо Риган.  На  нем  отразилось
выражение крайнего изумления,  которое  тут  же  исчезло.  "Ах  ты,  надутый
щеголь!" - подумала она. Неужели Фаррел и в самом деле полагает, что она  не
помнит тот мерзкий вечер много лет назад, забыла, почему  он  хотел  на  ней
жениться?
   Когда он выпрямился, Риган уже улыбалась.  Она  сумела  добиться  многого
именно благодаря тому, что никогда открыто не демонстрировала свои чувства.
   - Да, - ласково ответила она. -  Прошло  так  много  времени.  Присядьте.
Хотите что-нибудь выпить?
   - Виски, если у вас есть.
   Она налила ему полный стакан  ирландского  виски  и  невинно  улыбнулась,
когда он заморгал от неожиданности. Усевшись в кресло напротив  него,  Риган
спросила:
   - Как поживает мой дядя?
   - К сожалению, он умер.
   Риган  ничего  не  ответила,  еще  не  сумев  разобраться  в  собственных
чувствах. Несмотря на все дурное, что он сделал ей, он все же приходился  ей
родственником.
   - Зачем вы приехали сюда, Фаррел?
   Он ответил не сразу.
   - Из-за чувства вины, - наконец заявил он. - Хотя в  сцене,  которую  ваш
дядя ус