ли мистера Таггерта.  Большинство
пыталось привлечь его внимание банальными способами. Забавно, например, было
наблюдать, как многие женщины теряли  в  его  присутствии  сознание,  однако
некоторые жительницы Чандлера проявляли  редкостную  изобретательность.  Все
сходились на том, что пальма первенства принадлежит  Керри  Джонсон,  вдове,
которая к тому же  была  в  положении.  Когда  у  нее  начались  предродовые
схватки, она  спустилась  по  канату  в  спальню  мистера  Таггерта,  будучи
уверенной в том, что он примет  ее  малыша  и,  страстно  влюбившись,  будет
умолять  ее  выйти  за  него  замуж.  Но  Таггерта  не  оказалось  дома,   и
единственной, кто ей помог, была проходившая мимо прачка.
   По истечении шести месяцев почти все женщины Чандлера оказались в дураках
и за неимением ничего лучшего начали распускать глупые сплетни.  Кому  нужен
богач, который  не  знает,  как  положено  одеваться?  А  его  речь?  Как  у
последнего ковбоя! Горожан начали интересовать  некоторые  вопросы.  Что  он
имел в виду, когда сказал: "Я вернулся"?
   Кто-то разыскал старого слугу Джекоба Фентона, который помнил,  что  Кейн
Таггерт работал у Фентона на конюшне, пока не  связался  с  Памелой  Фентон,
младшей дочерью Джекоба. Джекоб тут же выкинул его из поместья - и правильно
сделал.
   Это дало горожанам новую тему для разговоров. Кем  вообще  возомнил  себя
Таггерт? Кто дал ему право строить этот диковинный яркий дом,  возвышающийся
над мирным симпатичным городком Чандлер? И собирается ли он мстить  славному
малому Джекобу Фентону?
   Женщины снова стали отворачиваться, когда он проходил мимо.
   Но Таггерт, казалось, ничего не замечал. Он почти все время  сидел  дома,
лишь раз в неделю выезжая на своей старой повозке в бакалейную лавку. Иногда
на поезде приезжали какие-то люди, спрашивали, как добраться до его дома,  и
уезжали из города еще до заката. Кроме  них  единственными,  кто  ступал  за
порог большого дома, были сам Таггерт и человек по имени Эден, не отходивший
от него ни на шаг.
   - Этот дом - мечта Хьюстон, - сказал Лиандер, когда  прогремел  вагончик,
возвративший Хьюстон к действительности. - Если бы у Хьюстон не  было  меня,
думаю, она бы ввязалась в драку за Таггерта и этот его дом.
   - Мне  бы  хотелось  посмотреть,  что  там  внутри,  -  сказала  Хьюстон.
Испугавшись, что раскроет свои чувства, она поспешила сменить эту щекотливую
тему. - Высади меня здесь, у  Вильсона.  Через  час  встретимся  у  магазина
Фаррелла.
   Выйдя из экипажа, она  поняла,  что  рада  избавиться  от  их  постоянных
перебранок.
   Торговый дом Вильсона был одним  из  четырех  крупных  магазинов  города.
Большинство жителей делало покупки в новом, более современном  магазине  под
названием "Феймос", однако мистер Вильсон знал еще отца Хьюстон.
   Вдоль стен тянулись высокие стеллажи из орехового дерева  со  стеклянными
дверцами, перемежаясь с мраморными прилавками, заставленными товарами.
   За одним из прилавков сидел сам Дэви Вильсон  с  раскрытым  гроссбухом  и
замершей в руке чернильной ручкой.
   Три  покупателя  и  четверо  служащих,  находящихся  в  магазине,   тоже,
казалось, замерли. Вокруг было неестественно  тихо.  Хьюстон  сразу  поняла,
почему: у одного из прилавков спиной к  немногочисленным  посетителям  стоял
Кейн Таггерт.
   Хьюстон бесшумно подошла к прилавку и стала  рассматривать  патентованные
лекарства, которые  и  не  думала  покупать.  Чувствовалось,  что  назревает
скандал.
   - Мама, нет, - ныла Мэри Элис Пендергаст писклявым голосом. - Я не  смогу
это носить, я же буду похожа на невесту какого-нибудь  шахтера.  Люди  могут
подумать, что я служанка или - еще  хуже  -  посудомойка,  возомнившая  себя
невесть кем. Нет, нет, мама, я не смогу это носить.
   Хьюстон  сжала  зубы.  Эти  две  дамы  просто  издевались  над   мистером
Таггертом. С тех пор, как он отверг всех  женщин  в  городе,  те,  казалось,
решили, что для их гадких игр  открылась  зеленая  улица.  Она  взглянула  в
сторону Таггерта и увидела его отражение  в  зеркале  позади  прилавка.  Его
черты с трудом различались на заросшем лице, видны были одни  глаза.  Должно
быть, он слышал комментарии Мэри Элис, и, что еще хуже, они его задевали.
   Отец Мэри Элис был  мягким,  забитым  человеком,  никогда  не  повышавшим
голос. Но Хьюстон, живя рядом с мистером Гейтсом, могла себе представить, на
что способен рассерженный мужчина. Она не была знакома с мистером Таггертом,
но ей показалось, что он рассержен.
   - Мэри Элис, - сказала Хьюстон, - как  ты  себя  чувствуешь?  Ты  сегодня
что-то бледна.
   Мэри Элис с удивлением  подняла  на  нее  глаза,  как  будто  только  что
заметила.
   - Я прекрасно себя чувствую, Блейр-Хьюстон. Все в порядке.
   - Надеюсь, ты не упадешь в обморок.., на этот  раз,  -  сказала  Хьюстон,
сверля взглядом Мэри Элис: когда  Таггерт  только  появился  в  городе,  она
дважды теряла сознание в его присутствии.
   - Ты что! Да как ты смеешь! - прошипела Мэри Элис.
   - Пойдем, дорогая, - сказала ей мать, подталкивая  дочь  к  двери.  -  Мы
знаем, кто наши настоящие друзья.
   Как только Мэри Элис и ее мать ушли, Хьюстон разозлилась  на  саму  себя.
Теперь ей придется извиняться. Она торопливо  натянула  лайковые,  перчатки,
собираясь выйти из магазина, как вдруг, взглянув в сторону мистера Таггерта,
заметила, что он наблюдает за ней в зеркало.
   Он повернулся к ней лицом:
   - Вы ведь Хьюстон Чандлер?
   - Да, -  ответила  она  сухо.  Она  не  собиралась  заводить  разговор  с
незнакомым мужчиной. С какой стати она  вообще  заступилась  за  незнакомого
человека, посадив в лужу свою давнюю подругу?
   - А почему эта женщина  назвала  вас  Блейр?  Разве  не  так  зовут  вашу
сестру?
   Сидевший в отдалении Дэви Вильсон ухмыльнулся.  Теперь  кроме  Хьюстон  и
Кейна в магазине находились только четверо служащих, которые не двигались  с
места.
   - Мы в сестрой близнецы. Все в городе зовут нас Блейр-Хьюстон, потому что
никто не может нас различить. Извините, я должна идти.
   Она повернулась к дверям.
   - Вы не похожи на свою сестру. Я ее видел - вы красивее.
   От изумления Хьюстон встала  как  вкопанная.  Никогда  никто  не  мог  их
отличить друг от друга. Придя в себя, она снова направилась к выходу.
   Но как только она взялась за дверную ручку, Таггерт  молниеносно  пересек
зал и схватил ее за руку.
   Всю свою жизнь Хьюстон провела в  городе,  полном  углекопов,  ковбоев  и
обитателей тех кварталов, о существовании которых она не  должна  была  даже
догадываться. Многие женщины в целях самозащиты носили с собой зонты,  чтобы
в случае чего не задумываясь обрушить их на мужские головы.  Однако  Хьюстон
могла одним своим взглядом остановить любого мужчину.
   Она подняла глаза на Таггерта.
   Он отдернул руку, но продолжал стоять вплотную к ней. Рядом с ним Хьюстон
чувствовала себя крошечной.
   - Я хотел вас спросить, - проговорил он низким  голосом.  -  Само  собой,
если вы не возражаете, - добавил он с легкой усмешкой.
   Она едва заметно кивнула, не желая поощрять его.
   - Послушайте, вот вы настоящая леди и  все  такое;  если  б  вы  выбирали
материал на шторы для моего дома, ну знаете, тот белый, на холме,  какую  бы
ткань из этих вы взяли?
   Она и не подумала взглянуть на полки с рулонами тканей, которые он имел в
виду.
   - Сэр, - сказала она несколько высокомерно, - если бы у  меня  был  такой
дом, как у вас, я бы специально заказала ткань во Франции,  в  Лионе.  Всего
доброго.
   Она торопливо вышла из  магазина  и  очутилась  под  полосатыми  тентами,
тянущимися по южной стороне улицы, ее каблуки застучали по тротуару. Город в
этот день был особенно  оживленным,  и  она  несколько  раз  останавливалась
поговорить со знакомыми.
   Завернув за угол Третьей улицы, она открыла  зонт,  защищаясь  от  яркого
солнца, и направилась к магазину скобяных товаров Фаррелла. Коляска Лиандера
уже стояла у входа.
   Только миновав аптеку Фрейера, она смогла наконец расслабиться и подумать
о неожиданной встрече с загадочным мистером Таггертом.
   Ей не терпелось рассказать друзьям об  этой  встрече  и  о  том,  как  он
спросил, знает ли она его дом. Может быть, ей следовало  вызваться  обмерить
его окна и заказать шторы. Так она смогла бы увидеть, что там внутри.
   Хьюстон улыбалась своим мыслям, как вдруг кто-то схватил ее за  локоть  и
резко втащил в тенистую аллею позади Оперного театра. Прежде чем она  успела
крикнуть, ей зажали рот и прижали ее к каменной стене. В испуге она  подняла
глаза и увидела перед собой Кейна Таггерта.
   - Я не собираюсь обижать вас. Просто хотел поговорить, но понял,  что  вы
ничего не скажете перед этими - остальными. Кричать не будете?
   Хьюстон покачала головой, и он убрал руку, но отодвинуться и не  подумал.
Ей хотелось казаться спокойной, но она все еще тяжело дышала.
   - А вы вблизи красивее, - он скользил взглядом по ее облегающему зеленому
шерстяному костюму. - Выглядите как настоящая леди.
   - Мистер Таггерт, - она собрала  в  кулак  все  свое  хладнокровие,  -  я
возмущена тем, что вы втащили меня на, эту аллею и не отпускаете. Если у вас
есть, что мне сказать, то говорите, пожалуйста, побыстрее.
   Продолжая стоять вплотную к Хьюстон, он  уперся  рукой  в  стену  над  ее
головой. У него были, едва заметные морщинки в уголках глаз, небольшой нос и
пухлая нижняя губа, выглядывавшая из густой бороды.
   - Почему вы  заступились  за  меня  в  магазине?  Почему  напомнили  этой
женщине, как она передо мною падала в обморок?
   - Я... - Хьюстон запнулась. - Думаю, мне не нравится,  когда  кого-нибудь
обижают. Мэри  Элис  растерялась,  потому  что  поставила  себя  в  дурацкое
положение перед вами, а вы и не заметили.
   - Я-то как раз заметил, - сказал он, и Хьюстон увидела,  как  его  нижняя
губа растянулась в улыбке. - Мы с Эденом обхохотались над всеми ними.
   Хьюстон напряглась.
   - Это не слишком вежливо с вашей стороны.  Джентльмену  не  позволительно
смеяться над дамами.
   Он усмехнулся ей в лицо, и Хьюстон поймала себя  на  мысли,  что  у  него
какое-то особенное сладковатое дыхание.  Ей  стало  интересно,  на  кого  он
похож, когда он не такой заросший.
   - Если я правильно понимаю, эти бабы вытворяли черт знает что из-за того,
что я богат. Другими словами, вели себя как шлюхи, а не как леди.  Зачем  же
мне было вести себя по-джентельменски и подбирать их?
   Хьюстон постаралась не обращать внимания на его манеру разговаривать.  Ни
один мужчина не позволял себе употреблять такие выражения в ее присутствии.
   - А вы-то что не пытались привлечь  мое  внимание?  Вам  что,  деньги  не
нужны?
   Хьюстон моментально пришла в себя. Она вдруг поняла, что стоит, буквально
подпирая стену.
   - Нет, сэр, мне не нужны ваши деньги.  А  теперь  мне  надо  идти.  И  не
приставайте ко мне больше подобным образом.
   С этими словами она повернулась на каблуках и, покидая  аллею,  услышала,
как он посмеивается у нее за спиной.
   Хьюстон поняла, что сердится, только  когда  переходила  широкую  пыльную
улицу, и ее  чуть  не  задавил  грязный  фургон,  нагруженный  шкурами.  Без
сомнения мистер Таггерт счел, что ее  сегодняшние  действия  были  очередной
попыткой заполучить его деньги.
   Лиандер что-то сказал, когда она  подошла,  но  Хьюстон  была  ,  слишком
увлечена своими мыслями, чтобы расслышать его слова.
   - Извини, - проговорила она.
   Ли взял ее под руку и проводил к экипажу.
   -  Я  сказал,  что  тебе  лучше  сейчас  поехать  домой,   чтобы   успеть
подготовиться к приему у губернатора.
   - Да, конечно, - ответила она рассеянно.
   Хьюстон даже обрадовалась, когда Блейр  и  Ли  снова  принялись  спорить.
Теперь у нее было время  подумать  о  сегодняшнем  происшествии.  Иногда  ей
казалось, что всю свою жизнь она была мисс Блейр-Хьюстон. Даже  когда  Блейр
уезжала, Хьюстон продолжали называть так по привычке. И  вдруг  ей  говорят,
что она совсем не похожа на свою сестру. Конечно, он просто  бахвалился.  На
самом деле он не смог бы отличить их друг от друга.
   Когда они выезжали из центра, им навстречу попались мистер Таггерт и Эден
в своем старом ветхом фургоне. Хьюстон поймала себя на том, что выпрямляется
при виде них.
   - Вестфилд! - закричал  Кейн,  натягивая  поводья.  В  изумлении  Лиандер
остановил лошадей.
   - Я только хотел поздороваться с дамами. Мисс Блейр, - Кейн повернулся  к
Блейр, сидевшей в дальнем конце экипажа. - И мисс Хьюстон, -  сказал  он,  и
его голос прозвучал заметно мягче, когда он посмотрел ей в глаза.  -  Доброе
утро. - И он взмахнул кнутом, понукая четверку лошадей.
   - Что это? - спросил Лиандер. - Я не знал, что вы знакомы с Таггертом.
   Прежде чем Хьюстон успела ответить, Блейр сказала:
   - Это и есть хозяин того самого дома? Не удивительно, что  он  никого  не
приглашает. Он прекрасно понимает, что к нему никто и  не  пойдет.  А  между
прочим, как ему удалось нас различить?
   - По одежде,  -  торопливо  отозвалась  Хьюстон.  -  Я  встретила  его  в
магазине.
   Блейр и Лиандер возобновили разговор, но Хьюстон не слышала ни  слова  из
того, что они говорили. Она думала о своей сегодняшней встрече.

Глава 3

   Дом Чандлеров стоял на участке в пол-акра земли, с  кирпичным  сараем  на
задворках и зарослями винограда на широкой террасе, окружающей с трех сторон
дом. Опал потратила  многие  годы  на  то,  чтобы  превратить  эту  землю  в
великолепный  сад.  Вязы,  посаженные,  когда  дом  был  еще   только-только
построен, теперь выросли и заслоняли от палящего солнца  цветущие  газоны  и
клумбы.
   - Ну хорошо, - сказала  Блейр,  когда  Хьюстон  наклонилась  над  розовым
кустом  в  садике  на  северо-западе  их  владений.  -  Я  хочу  знать,  что
происходит.
   - Я понятия не имею, о чем ты говоришь.
   - О Кейне Таггерте. Хьюстон ответила не сразу.
   - Я встретила его в галантерее Вильсона, а потом он с нами поздоровался -
это ты и сама видела.
   - Ты что-то скрываешь. Хьюстон повернулась к сестре.
   - Наверное, мне не следовало этого  делать,  но  мистер  Таггерт  казался
очень рассерженным, и я  пыталась  предотвратить  скандал,  К  сожалению,  я
задела при этом Мэри Элис.
   Она рассказала Блейр о комментариях мисс Пендергаст.
   - Мне не нравится, что ты в это ввязываешься.
   - Ты говоришь, как Лиандер.
   - В данном случае он прав. Хьюстон рассмеялась:
   - Стоит отметить этот день в семейной Библии. Клянусь тебе, Блейр, что  с
завтрашнего дня я даже имени мистера Таггерта не упомяну.
   - Почему с завтрашнего?
   Хьюстон достала спрятанный в рукаве листок бумаги.
   - Посмотри, - нетерпеливо проговорила она. - Это принес посыльный. Мистер
Таггерт приглашает меня сегодня к себе на ужин.
   - Но ты ведь сегодня идешь куда-то с Лиандером, разве не так?
   Хьюстон пропустила мимо ушей ее замечание.
   - Блейр, ты, похоже, не понимаешь, какой переполох в городе  вызвал  этот
дом. Нет человека, который не пытался получить приглашение посетить его.  Со
всего штата приезжали посмотреть на него, но никого  так  и  не  пригласили.
Однажды мистеру Таггерту сказали, что  проезжающий  мимо  английский  герцог
хотел бы остановиться в его доме, но мистер Таггерт даже и слушать не  стал.
И вдруг он приглашает меня.
   - Но ты ведь уже приглашена на сегодня. Там будет  губернатор.  Это  ведь
гораздо важнее, чем любой дом.
   - Ты не понимаешь, - сказала Хьюстон, глядя вдаль.  -  Год  за  годом  мы
наблюдали, как на поезде привозили вещи. Мистер Гейтс говорил, что  владелец
не подвел к дому линию железной дороги только для того, чтобы все это носили
к нему в дом на глазах у  всего  города.  Ящики  со  всего  мира.  Блейр,  я
уверена, что там была мебель" И ковры! Ковры из Брюсселя.
   - Хьюстон, ты не можешь находиться в двух местах одновременно. Ты обещала
пойти на прием и должна сдержать обещание.
   Хьюстон вертела в руках розу.
   - В детстве мы могли находиться в двух местах одновременно.
   Блейр не сразу поняла, что имела в виду Хьюстон.
   - Ты хочешь поменяться местами? - изумленно спросила она.  -  Ты  хочешь,
чтобы я провела вечер с Лиандером, притворяясь, что хорошо к нему  отношусь,
а ты в это время пойдешь в гости к какому-то распутнику?
   - Что ты знаешь о Кейне, чтобы называть его распутником?
   - Уже Кейн? А мне казалось, что вы едва знакомы.
   - Не уходи от разговора. Блейр,  пожалуйста,  давай  поменяемся  местами.
Всего на один вечер. Я бы пошла в другой раз,  но  боюсь,  мистер  Гейтс  не
позволит, да и Лиандер будет против, а больше такого случая не представится.
Последнее безумство перед замужеством.
   - В твоих устах это звучит, как  "перед  смертью".  Кроме  того,  Лиандер
сразу догадается.
   - Не догадается, если ты будешь правильно себя вести. Не забывай, что  мы
обе хорошие актрисы. Посмотри, как я каждую среду  изображаю  старуху.  Все,
что тебе нужно, это вести себя тихо, не спорить с Лиандером, не  говорить  о
медицине и двигаться, как леди, а не делать вид, будто ты бежишь на пожар.
   Блейр задумалась, и Хьюстон поняла, что сестра сдается.
   - Ну пожалуйста, Блейр. Я редко тебя о чем-либо прошу.
   - Если не считать того, что я по твоей  милости  месяцами  торчу  в  доме
отчима,  которого  не   выношу.   Что   неделями   терплю   компанию   этого
самодовольного человека, за которого ты,  похоже,  все-таки  выйдешь  замуж.
Что...
   - Блейр, пожалуйста, - прошептала Хьюстон. - Я так  хочу  посмотреть  его
дом.
   - Тебя интересует только его дом? Не сам Таггерт?
   Хьюстон поняла, что выиграла. Блейр делала вид, что ей не хочется идти на
то, о чем ее просят, но Хьюстон видела, что по каким-то ей  одной  известным
причинам она готова согласиться.
   - Господи, Боже мой, - сказала Хьюстон. - Я же была на сотне  приемов,  и
со  мной  еще  ни  разу   не   случалось,   чтобы   хозяин   вел   себя   не
по-джентельменски. К тому же, там будут и другие гости.
   По крайней мере, она надеялась на это. Ей не хотелось снова быть прижатой
к стене.
   Блейр неожиданно улыбнулась:
   - Ты не против, если после вашей свадьбы  я  расскажу  Лиандеру,  что  он
провел вечер со мной? Я готова  на  что  угодно  ради  того,  чтобы  увидеть
выражение его лица в этот момент.
   - Пожалуйста. Лиандер не лишен чувства юмора. Думаю,  он  сможет  оценить
эту шутку.
   - Не уверена, но во всяком случае, ее смогу оценить я.
   Хьюстон обняла сестру.
   - Пойдем собираться. Я хочу надеть что-нибудь соответствующее этому дому,
а ты надень голубое атласное платье от Ворта.
   - Я бы надела свои бриджи, но это все испортит, как ты думаешь? -  лукаво
спросила Блейр, входя в дом следом за сестрой.
   Поднявшись  к  себе,   Хьюстон   перевернула   весь   гардероб,   изрядно
пополнившийся в преддверии свадьбы, пытаясь выбрать что-нибудь подходящее.
   Наконец она остановилась  на  платье  из  розовато-лиловой  и  серебряной
парчи, отороченном горностаем, с открытым  квадратным  вырезом  и  короткими
рукавами с буфами из такого же розовато-лилового шифона. Она решила спрятать
платье в кожаный саквояж - он не привлек бы внимания, так как  Блейр  всегда
носила  с  собой  футляры,   набитые   странными   по   форме   медицинскими
инструментами, - и переодеться у Тайи, Она не  стала  звонить  по  телефону,
опасаясь, как бы ее не подслушали, а заплатила  пенни  одному  из  мальчишек
Рэндольфа, чтобы тот отнес записку ее подруге Тайе  Мэнкин,  чей  дом  стоял
недалеко от подъездной аллеи Кейна. В  записке  она  просила  Тайю  говорить
всем, кто будет спрашивать, что Блейр у нее.
   Блейр снова начала сетовать на  то,  что  Хьюстон  задумала  невыполнимый
план. Двадцать минут она жаловалась на  слишком  узкий  корсет,  которым  ей
пришлось затянуть талию, чтобы влезть в платье  от  Ворта.  Но  когда  Блейр
взглянула на себя в зеркало, Хьюстон увидела, как заблестели ее глаза, и она
поняла, что сестра осталась довольна своим внешним видом.