Мейденхолла  или,  как  сейчас,  той,  кого   считали   приближенной   к
наследнице.
   - Ты будешь вести себя тихо? - спросил незнакомец,  продолжая  лежать
на Эксии.
   - Только в том случае, если ты слезешь с меня. Мне трудно дышать.
   Незнакомец скатился  с  Эксии,  и  она  мгновенно  предприняла  новую
попытку бежать. Однако он был готов к этому.  Ухватив  ее  за  юбку,  он
вновь уложил ее на землю и навалился сверху.
   - Ты не держишь своего слова, да?
   - Я веду себя честно только с достойными  мужчинами,  -  сверкнув  на
него глазами, отрезала  Эксия.  -  Вы,  сэр,  нарушаете  границы  чужого
владения..
   - Предпочитаю рассматривать мое появление так, что я просто прибыл на
день раньше,  вот  и  все.  И  вновь  его  рука  поползла  вверх.  Эксия
прищурилась.
   - Если ты уберешь руки, я все расскажу тебе, - произнесла  она  таким
тоном, будто его прикосновение вызывало у нее непереносимое отвращение.
   Судя по выражению лица молодого человека, ее  слова  шокировали  его.
Без сомнения, "да" было  единственным  ответом,  который  он  слышал  от
женщин. Проведя большую часть своей жизни  рядом  с  Франческой,  Эксия.
знала,  сколь  велика  власть  красоты.  Она  могла  часами  спорить   с
садовником по поводу того, как обрезать яблони, Франческе же  достаточно
было похлопать своими ресницами, сказать, что деревья надо обрезать  так
и так - и спустя минуту трое мужчин уже с энтузиазмом лазали по  веткам,
едва не сбрасывая друг друга. А в аптекарском саду помешавшийся от любви
юноша подстриг куст розмарина в виде огромной буквы "Ф".  И  везде  жили
лебеди - любимые птицы Франчески.
   Пусть это будет некоторым преувеличением, но можно сказать, что Эксия
ненавидела красивых людей. О, ей  нравилось  рисовать  шаржи  на  них  и
писать с них портреты, но что касается общения  с  ними,  то  ей  больше
нравилось проводить время с такими, как Тод и старший управляющий.
   - Да, конечно. - Незнакомец откатился в сторону. - Только не убегай и
не шуми. Иначе я вынужден буду... Эксия села.
   - Вновь прижать меня к земле своими лапищами? Чтобы избежать этого, я
расскажу тебе все, что знаю.
   Заметив, что ее презрительный тон озадачил его, девушка улыбнулась.
   Поднявшись на ноги, незнакомец подал ей руку, но она  проигнорировала
ее и встала самостоятельно.
   - Что ты хочешь знать? Сколько золота у  Мейденхолла?  Какие  единицы
измерения тебя устроят: в фунтах или в повозках?
   - Ну и язва же ты! Нет, я хочу узнать кое-что о ней.
   - А, о прекрасной Франческе.
   Эксия отряхнулась. Незнакомец был одет в черный бархат,  а  она  -  в
платье из грубого полотна. Но ведь бархат так непрактичен в деревне:  он
все время пачкается!
   - Так вот как ее зовут! Франческа.
   - Ты собираешься слагать сонеты в ее честь? Прославлять ее  имя?  Все
это уже было до тебя. Предупреждаю, ее имя трудно рифмуется.
   Рассмеявшись, незнакомец взглянул сквозь кусты на Франческу,  которая
сидела на скамье. У нее на коленях лежала открытая книга.
   - Почему она совсем не двигается? Неужели она такая ученая, что книга
заставляет ее забыть обо всем на свете?
   - Франческа не умеет ни читать, ни писать. Она говорит, что от чтения
на лице появляются морщины, а от писания портится кожа на руках.
   И опять незнакомец рассмеялся.
   - Тогда почему же она не шевелится?
   - Она позирует для портрета, - ответила Эксия таким тоном,  будто  он
являлся полным дураком, если не мог заметить очевидного.
   - Но ведь портрет пишешь ты, а ты находишься здесь.  Неужели  она  не
видит, что тебя нет?
   - Для нее достаточно мысли, что на  нее  смотрят.  -  Эксия  перевела
взгляд на его дублет. - Тебя ранили?
   - Ад и пламя! - воскликнул незнакомец. -  Я  забыл  о  вишнях.  -  Он
принялся вытаскивать из  кармана  ягоды,  большинство  из  которых  были
раздавлены.
   - Итак, ты не только нарушитель, ты еще и вор.
   - А какое ей до этого дело? Она  так  богата,  что  не  обеднеет  без
десятка ягод. Угощайся.
   - Нет, спасибо. Прошу тебя, скажи, что ты хочешь  знать  о  ней.  Мне
нужно вернуться к работе.
   - Ты хорошо ее знаешь?
   - Кого? - Эксия притворилась, будто ничего не понимает.
   - Наследницу Мейденхолла, естественно.
   - Так же, как и все. Значит, это она тебя интересует? Или ее золото?
   - Да, золото, - подтвердил незнакомец, серьезно глядя на  девушку.  -
Но мне необходимо  узнать  кое-что  и  о  ней.  Что  нужно  сделать  или
подарить, чтобы доставить ей удовольствие?
   Минуту Эксия пристально смотрела на молодого человека.
   - А почему ты хочешь доставить ей удовольствие?  Выражение  его  лица
смягчилось, и он стал более красивым, если такое возможно.  Если  бы  он
так взглянул на какую-нибудь женщину, то та бы,  Эксия  не  сомневалась,
растаяла, словно воск. Он наклонился к ней и таким же прекрасным, как  и
тело, голосом прошептал:
   - Скажи, какой подарок мне сделать, чтобы ей было приятно?
   Эксия мило улыбнулась ему.
   - Двустороннее зеркало. - Она имела  в  виду  то,  что  незнакомец  и
Франческа будут одновременно любоваться своими  отражениями,  сидя  друг
против друга.
   Молодой человек расхохотался, затем резко  замолчал,  сообразив,  что
нельзя шуметь. Выбросив последние ягоды, он заявил:
   - Мне нужен друг. Вернее, партнер в одном деле.
   - Я? - с невинным видом спросила Эксия и поинтересовалась,  когда  он
кивнул:
   - А что я получу за помощь?
   - Ты мне начинаешь нравиться.
   - Так как я не испытываю ничего подобного к тебе, предлагаю закончить
беседу и расстаться с миром.
   - Иди, - махнул рукой незнакомец.  -  Иди.  Пусть  я  останусь  один.
Завтра я буду здесь. Может, мы с тобой встретимся. А может, и нет.
   Эксия, заинтересовавшись, мысленно обругала себя.
   - Что же ты дашь мне за помощь? Наследницам никогда не платят деньги,
напротив, они сами раздают деньги.
   - Богатство, о котором ты даже не смеешь мечтать.  "А-а,  -  подумала
Эксия, - золото Мейденхолла. И его серебро, земли, суда, склады..."
   - Нет, - проговорил незнакомец, - не смотри на меня так. Я  не  желаю
ей вреда. Я намереваюсь... - Он колебался, оценивающе глядя на девушку.
   - Ты намереваешься заполучить ее для себя, верно? Увидев, что  в  его
глазах промелькнуло изумление, она поняла, что попала в точку. Но он  не
первый: до него были тысячи желающих  жениться  на  золоте  Мейденхолла.
Однако пусть потешит себя иллюзией, будто  ему  единственному  пришла  в
голову столь потрясающая идея. "Ну почему отец нанял  человека  с  такой
внешностью,  -  в  который  раз  спросила  себя   Эксия.   -   Человека,
полагавшего, будто женщины готовы по первому требованию отдать ему  все,
что имеют". Эксия улыбнулась.
   - Ты очень честолюбив. А разве она не обручена?
   - Да, конечно... - пробормотал он и с отсутствующим видом вытащил  из
ножен кинжал.
   У Эксии со страха сердце ушло в пятки, но в следующее  мгновение  она
догадалась, что  он  сделал  это  совершенно  бессознательно.  Она  даже
усомнилась, что он отдает себе отчет в своих действиях.
   - Понятно, - сказала она. - Ты намереваешься использовать путешествие
для того, чтобы она передумала и согласилась выйти за тебя.
   - Ты считаешь, что это возможно? - с тревогой спросил он.
   Девушка почувствовала, что тревога незнакомца искренна. Ей захотелось
сочувственно похлопать его по руке.
   - Франческа полюбит тебя, - ответила она, мысленно смеясь  над  своей
ложью: Франческа ненавидела все, что было  так  же  прекрасно,  как  она
сама. Ей нравилось окружать себя уродливыми вещами,  чтобы  еще  сильнее
блистать на  их  фоне.  -  Итак,  ты  собрался  жениться  на  наследнице
Мейденхолла? Для твоей семьи и владений настали тяжелые времена?
   В его глазах зажегся огонек.
   - Я знал, что могу доверять тебе. С первого мгновения, увидев тебя  с
кистью в руке, я понял, что ты станешь мне верным товарищем. Мы с  тобой
будем большими друзьями. Ты отправляешься с ней?
   - Да. Мы кузины.
   -  Ага,  -  улыбнулся  незнакомец.  -  У  меня  тоже   есть   богатые
родственники.
   - Скажи мне... э-э... Я не знаю, как тебя зовут.
   - Джеймс Монтгомери, граф Далкейт. У меня есть титул,  но,  увы,  нет
земли и золота, чтобы содержать поместье. А тебя зовут госпожа...
   - Мейденхолл, но, увы, я всего лишь Эксия Мейденхолл.
   - Необычное имя, однако оно подходит тебе: ты сама не такая, как все.
Скажи, что мне сделать, чтобы  произвести  на  нее  впечатление?  Может,
подарить  ей  что-нибудь?  Или  написать  сонет  в  честь  ее   красоты?
Преподнести экзотический фрукт? Или желтые розы, например? Помоги мне. Я
добуду все, что скажешь.
   - Маргаритки, - без колебаний ответила Эксия.
   - Маргаритки? Эти примитивные цветы?
   - Да. Франческа не любит, чтобы что-либо соперничало с ней в красоте.
Розы - это вызов, а маргаритки - это  скромная  оправа  для  сверкающего
драгоценного камня.
   - Ты очень умна, да?
   - Людям в моем положении ничего другого не остается, чтобы выжить.
   Монтгомери улыбнулся ей.
   - Да, мы с тобой хорошо понимаем друг друга.
   - Плащ, отделанный маргаритками, - продолжала Эксия.  -  Ты  накинешь
его ей на плечи, когда она будет стоять с закрытыми глазами.  Разве  это
не романтично?
   - Да, очень. - Монтгомери несколько мгновений  подозрительно  смотрел
на девушку. - А ты не обманываешь меня?
   - Клянусь святым именем Господа,  что  наследница  Мейденхолла  любит
маргаритки.
   - А почему вдруг ты решила помогать мне? Эксия с наигранным смущением
опустила голову.
   - Ты позволишь мне написать портреты своей обедневшей семьи?
   - Конечно, - ответил он с улыбкой. - И я хорошо заплачу тебе. У  меня
есть сестра-близнец.
   Эксия продолжала стоять с опущенной  головой,  чтобы  он  не  заметил
выражения ее глаз. До чего же он тщеславен, если  допускает,  будто  она
готова предать свою кузину ради того, чтобы нарисовать портрет  какой-то
бесхарактерной красавицы!
   - Вы оказываете мне большую честь, милорд.
   - Зови меня Джеми.
   Он наклонился вперед, словно  намереваясь  поцеловать  ее,  но  Эксия
повернулась, и он лишь коснулся губами ее щеки.
   - Это не входит в нашу сделку, - заявила она с таким  же  видом,  как
Франческа, выпроваживавшая двенадцатого за день поклонника.  -  Пока,  -
добавила она и направилась к своему мольберту.
   Краешком глаза она наблюдала  за  молодым  человеком,  который  очень
быстро для своего роста побежал через фруктовый сад к стене.
   Взяв в руку кисть, Эксия собралась было рисовать, но поняла,  что  не
может работать. Ее разбирал смех. "Подождем до завтра, - подумала она, -
когда  он  увидит,  кто  именно  является  наследницей,  и  узнает,  что
Франческа лишь бедная родственница".
   Но в следующее мгновение она перестала смеяться и  ее  тело  сотрясла
дрожь. Смех уступил место страху. Если этот Джеймс Монтгомери  смог  так
легко пробраться в сад, значит, это под силу  и  тем,  кто  по  каким-то
причинам ненавидит отца. Таких людей легионы, и любой из них был бы  рад
заполучить дочь Мейденхолла ради выкупа. Эти люди...
   Эксия упала в обморок.

***

   В ту ночь Джеми сел писать сестрам письмо, как и обещал. "Что  же  им
написать? - подумал он, взяв перо, и улыбнулся. -  Они  хотят  послушать
сказку - они ее получат". О молодом человеке, который пытается завоевать
любовь девушки, а эта девушка так же красива, как Франческа Мейденхолл.

   "Дорогие сестры!
   Я встретился с ней. То, чему я научился,  спасаясь  от  измывательств
Эдварда, сослужило мне хорошую  службу:  я  перебрался  через  стену  по
нависавшей над ней ветке. С собаками не  возникло  проблем,  так  как  я
захватил какую-то тряпку из сарая садовника.  Это  приключение  достойно
Джоби!
   Наследница Мейденхолла сидела  в  саду  неподвижная,  как  статуя,  и
прекрасная, как Венера, и позировала для  портрета.  Неудивительно,  что
отец держит ее взаперти:  ее  потрясающая  красота  заслуживает  гораздо
больше внимания, чем драгоценности.
   Я не разговаривал с ней, лишь смотрел на  нее,  купаясь  в  лучах  ее
блеска и наслаждаясь ее красотой".

   Джеми поднял  голову.  Да,  так  и  надо  продолжать.  Приключение  и
романтика. Что еще способно успокоить  их?  Надо  убедить  их,  что  ему
окажут помощь.

   "Я расспросил девушку,  которая  писала  портрет  с  наследницы.  Она
напоминает очаровательного воробушка, пойманного в клетку. У нее  острый
язычок,  она  очень  умна  и  собирается  помочь  мне  заполучить   руку
наследницы. Когда все закончится, я привезу этого воробушка к вам, чтобы
она написала с вас портреты.
   С любовью, Джеми".

***

   - Какой идиот! - взорвалась Джоби. - Он решил, будто дурнушка поможет
ему завоевать руку красавицы! Я ни за что не помогла бы ему.
   Несколько раз мужчины, видевшие Беренгарию  издалека,  просили  Джоби
представить их ей. И это всегда приводило девочку в бешенство.
   - Наш брат влюблен, - тихо произнесла Беренгария.
   - Ты так считаешь? Хотя верно, он только и пишет, что о ее красоте. Я
очень рада. Джеми мучают сомнения и угрызения совести.  Будь  я  на  его
месте...
   - Нет, он влюблен в этого серого воробушка.
   - Ты сошла с ума, - безапелляционно заявила Джоби.
   - Посмотрим, - улыбнулась Беренгария. - Посмотрим.

ГЛАВА 4

   - Итак, - проговорил Рис, поглядывая на Джеми поверх кружки с элем, -
ты видел ее. Какова она?
   Все трое - Томас, Рис и Джеми - были давними друзьями. Они бок о  бок
сражались в  битвах,  делились  всем,  что  имели.  Посторонний  мог  бы
подумать, что Джеми мягок по натуре, что им легко управлять,  но  Рис  и
Томас слишком хорошо знали характер своего друга и суверена:  тому,  кто
осмелится переступить границу, не сдобровать.
   Кроме того, им было известно и слабое место Джеми: он полагал,  будто
женщины - это ангелы, сошедшие с небес. Естественно, при виде мужчины  с
такой внешностью женщины и в самом деле вели себя как ангелы. В какой бы
стране он ни оказывался,  стоило  ему  приблизиться  к  женщине  -  и  к
светловолосой датчанке, и к темноволосой красавице из  Святой  земли,  и
даже к сварливой мегере, - как она тут же превращалась  в  сладкоголосую
пташку.
   Рис хорошо помнил, как во Франции его прогнала вилами жена фермера. И
та же  жена  фермера  уставила  стол  бутылями  с  вином  из  подпола  и
предложила, им располагаться на ночь, едва в дом вошел Джеми и улыбнулся
ей. Она даже не пожалела пуховую перину. Но только одну. Для Джеми. Рису
и Томасу она указала на пол.
   Будь Джеми другим  человеком,  он  бы  воспользовался  преимуществом,
данным природой. Однако он так не делал. Он был вежлив  и  внимателен  и
отклонял большую часть предложений. "Это плохо по отношению к  мужу  той
женщины", - не раз повторял он. Если подобное  заявление  доносилось  до
ушей других мужчин, то его встречали громким хохотом.
   При дворе мало кто из  женщин,  замужних  и  незамужних,  не  пытался
затащить Джеми в свою постель, но он  почти  всегда  отказывался  от  их
приглашений.  Дело  было  вовсе  не  в  его  скромности  или  стремлении
сохранять обет безбрачия, просто он соблюдал осторожность.
   "Я не лезу на рожон на поле брани,  так  зачем  мне  рисковать  своей
жизнью ради ночи с замужней дамой? - думал  он.  -  Или  вдруг  за  мной
погонится отец какой-нибудь девственницы? А  на  любовницу  у  меня  нет
денег".
   Несмотря на тесную дружбу с Джеми, несмотря на то что все трое  почти
все время проводили вместе, ни Рис, ни Томас почти ничего не знали о его
личной жизни. Иногда его постель оставалась пустой в течение  нескольких
ночей, но в одно прекрасное утро он начинал часто зевать и тереть глаза.
Однако ничего не рассказывал своим друзьям о том, где и с кем он был.
   То, что сейчас Джеми  размышлял  о  женитьбе,  говорило  о  том,  что
финансы семьи оказались в плачевном состоянии.
   - Какова она? - опять спросил Рис.
   Наследница  Мейденхолла.  Человек-легенда,  как  Мидас  или  Крез.  С
рождения эта девочка, единственная дочь  того,  кто  обладал  несметными
богатствами, превратилась в предмет мечтаний очень многих молодых людей.
"Если бы я был богат, как наследница  Мейденхолла"  -  так,  по  крайней
мере, один раз в жизни заявлял каждый житель Англии. Даже королева,  как
сплетничали, спросила у иностранного посла, считает ли он  ее  такой  же
богатой, как наследницу Мейденхолла.
   Однако никто не восклицал: "Если бы я был так же  богат,  как  Перкин
Мейденхолл!", потому что в этом отсутствовала романтика,  особенно  если
учесть, что Перкин Мейденхолл славился своей скупостью. Рассказы о  том,
как он дрожит над каждым пенсом, превратились в легенды. Утверждали, что
он носит одежду до тех пор, пока она не превращается в лохмотья, что  он
морит себя голодом, экономя деньги на еде. В его жизни не  было  никаких
удовольствий и развлечений, он никогда не играл ни в какие игры.  А  еще
говорили, что он женился потому, что отец его невесты не желал продавать
ему участок, лежавший между их владеньями, и один раз лег в  постель  со
своей женой, в результате чего появилась на свет его дочь. Мать  девочки
умерла через несколько дней после родов.
   Нет,  мало  кто  завидовал  Мейденхоллу,  завидовали  его  дочери   -
несчастной девушке, выросшей без матери, спрятанной за высокими  стенами
замка на юге  Англии.  Даже  жители  деревни,  располагавшейся  рядом  с
поместьем, никогда не видели наследницы.  И  если  кто-либо  отваживался
обсуждать ее, он вскоре исчезал - шпионы Мейденхолла шныряли везде.
   - Да хватит об этом,  -  вмешался  Томас.  Обычно  он  позволял  Рису
вытягивать  из  Джеми  то,  что  того  интересовало,  но  на  этот   раз
продолжительное  молчание  Монтгомери   заставило   его   прибегнуть   к
решительным мерам.
   - Она очаровательный воробушек, - пробормотал Джеми, задумчиво  глядя
вдаль. - Огромные карие глаза, способные видеть насквозь, полная  грудь.
А двигается она стремительно и  уверенно,  как  воробушек.  -  Его  губы
медленно растянулись в улыбке. - Язычок же у нее острый, как  воробьиный
клюв. Она может так клюнуть, что истечешь кровью.
   Рис и Томас были до такой степени ошарашены его словами,  что  у  них
отвисли челюсти. Рис пришел в себя первым.
   - Ты влюбился в наследницу  Мейденхолла?  Джеми  посмотрел  на  своих
друзей так, будто они помешались.
   - Эксия? - только произнеся имя девушки,  он  сообразил,  что  сказал
слишком много. Есть нечто, о чем нельзя говорить. - Влюбился? Любовь  не
имеет к этому никакого отношения. Мне предстоит отвезти женщину к ее...
   - Полногрудого воробушка, а? - со смехом поинтересовался Рис,  пихнув
Томаса под ребра. - Думаю, этой зимой мы будем кушать от пуза,  если  он
положил глаз на наследницу Мейденхолла.
   Однако Томас не улыбнулся.
   - Кто такая Эксия?
   - Она поможет мне  завоевать  сердце  наследницы,  -  угрюмо  буркнул
Джеми.
   - Но  я  решил,  что  пышногрудый  воробушек  и  есть  наследница,  -
озадаченно произнес Рис.
   - Нет, - возразил Джеми, уткнувшись  в  кружку.  -  Наследницу  зовут
Франческа. Я в жизни не видел более красивую женщину: золотистые волосы,
ресницы, как опахала, румяные щечки, очаровательный  ротик,  совершенный
подбородок. Она ожившая богиня.
   Рис все еще ничего не понимал.
   - Твой тон и твои слова противоречат друг другу. Ты  описываешь  чудо
природы,  но  произносишь  слова  так,  будто  рассказываешь  о  мегере.
Давай-ка, поведай нам, чем женщина с такой внешностью отбила  у  мужчины
охоту общаться с ней?
   - Она не умеет ни  читать,  ни  писать,  -  ответил  Джеми.  -  И  ей
нравится, когда с нее пишут портреты. Она... Рис рассмеялся.
   - Истинная женщина. Раз ты слишком хорош для нее, то попытаю  счастья
я.
   Джеми бросил на Риса такой взгляд, что тот окаменел.
   - Я должен сделать то, что должен. Я должен думать о своих сестрах. И
если наследницу можно завоевать, я сделаю это.
   - Сомневаюсь, что эта задача будет столь уж тяжелой.
   - Ты не ви