ти
своего мужа и сказать ему, что я его люблю и надеюсь, что он простит меня.
   Она внезапно замолчала.
   - О Блейр, ты совсем его не знаешь. Он такой  хороший  человек,  щедрость
его - естественна, он сильный, поэтому люди тянутся к нему, но он...  -  она
закрыла лицо руками,  -  он  не  переносит,  когда  его  ставят  в  неловкое
положение, а мы унизили его перед лицом всего города. Он никогда не  простит
меня. Никогда!
   Блейр направилась к двери.
   - Я найду его и объясню, что это целиком моя вина, что  ты  не  имеешь  к
этому никакого отношения. Хьюстон, я не имела  ни  малейшего  представления,
что ты хочешь стать его женой. Я просто  не  могла  вообразить,  что  кто-то
согласится жить с подобным человеком.
   - Думаю, что тебе больше не  о  чем  беспокоиться,  потому  что  он  меня
просто-напросто бросил.
   - А как же гости? Он не мог уйти вот так.
   - По-твоему, он мог остаться и слушать, как люди  смеются  над  тем,  что
Лиандер не мог решить, кого из близнецов  выбрать?  Никому  и  в  голову  не
пришло, что Кейн тоже имел право выбора. Кейн думает, что я  все  еще  люблю
Ли, ты думаешь, что я люблю Ли, и мистер Гейтс  считает,  что  я  выхожу  за
Кейна из-за его денег. Мама - единственный человек, который понимает, что  я
полюбила.., первый раз в жизни.
   - Что я могу сделать, чтобы исправить положение? - прошептала Блейр.
   - Ты ничего не можешь поделать. Он ушел. Оставил мне дом и деньги и ушел.
Но на что мне этот большой, пустой дом, если его в нем не будет? - она села.
- Блейр, я даже не знаю, где он. Может быть, он уже на пути в Нью-Йорк.
   - Скорее всего, он в своей хижине. Женщины повернулись и увидели в дверях
друга Кейна, Эдена.
   - Я не подслушивал. Когда  я  увидел,  что  произошло  во  время  брачной
церемонии, я понял, что он придет в ярость.
   Хьюстон перекинула шлейф своего свадебного платья через руку.
   - Я иду к нему, чтобы объяснить, что произошло. Я скажу, что  моя  сестра
настолько влюблена в Лиандера, что думает, что и я тоже" - она оглянулась на
Блейр и улыбнулась. - Меня очень обидело, что  ты  подумала,  что  я  выхожу
замуж из-за денег, настолько низко я якобы пала. Но  я  благодарна  за  твою
любовь ко мне, которая могла заставить  тебя  пожертвовать  самым  для  тебя
дорогим.
   Она быстро поцеловала сестру в  щеку.  Блейр  на  мгновение  прильнула  к
Хьюстон.
   - Хьюстон,  я  ничего  не  знала  о  твоих  чувствах.  Как  только  прием
закончится, я помогу тебе собраться и... Со смехом Хьюстон  отодвинулась  от
нее:
   - Нет, моя дорогая, деловая сестричка, я уезжаю прямо сейчас. Мой муж для
меня важнее нескольких сотен гостей. Тебе придется остаться  и  ответить  на
все вопросы относительно того, куда мы с Кейном делись.
   - Но, Хьюстон, я ничего не знаю о таких внушительных приемах.
   Хьюстон остановилась на пороге рядом с Эденом.
   - А я знаю. Мне помогло мое "бесполезное" образование, - проговорила она,
потом рассмеялась. - Блейр, все  не  так  трагично.  Приободрись,  возможно,
случится массовое пищевое отравление, а как справиться с  этим,  ты  знаешь.
Удачи, - пожелала она и исчезла.
   А Блейр осталась одна, полная ужаса при мысли о  грандиозном,  изысканном
приеме.
   - Какой же я была дурой, что обругала школу Хьюстон, - пробормотала  она,
поправляя платье и пытаясь поглубже вздохнуть, стянутая  тугим  корсетом,  и
вышла из комнаты.

Глава 18

   Прием  оказался  хуже,  чем  Блейр  могла  себе  представить.  Все  время
подбегали какие-то люди,  которые  с  исчезновением  Хьюстон,  казалось,  не
знали, что им теперь  делать.  А  еще  нужно  было  познакомиться  с  сотней
родственников Ли, только  и  говоривших  о  необычайном  событии  -  подмене
близнецов. Опал начала распространять слух, что муж Хьюстон увез ее на белом
коне и все молодые леди зашептались, что Кейн самый романтичный  мужчина.  А
Блейр все время думала только о том, что рада неудавшейся замене, потому что
ей не придется проводить брачную ночь с Таггертом.
   Какой-то человек стал спрашивать ее, как сервировать огромную голову сыра
- размером с колесо и фунтов сто весом.  В  этот  момент  среди  гостей  она
заметила наблюдавшего за ней Ли, и по всему ее телу разлилось тепло. Что  бы
она ни говорила, но ночь с Ли - против этого она ничего не имеет.
   Он пробрался к ней через толпу гостей,  дал  несколько  кратких  указаний
насчет сыра и потянул Блейр за собой в сад, подальше от людей.
   - Слава Богу, через все это нужно проходить только один раз в  жизни.  Ты
видела, что мистер Гейтс прослезился?
   Она почувствовала себя так хорошо рядом с ним, вдали  от  шума  толпы,  и
захотела, чтобы он поцеловал ее.
   - Возможно, он счастлив, что я в конце концов покидаю его дом.
   - Он сказал мне, что теперь может спокойно вздохнуть, потому что  уверен,
что ты будешь счастлива. Теперь ты выполнишь обязанности женщины, данные  от
Бога. У тебя хороший муж -  это  я,  который  будет  о  тебе  заботиться,  и
наконец-то ты будешь удовлетворена.
   От его взгляда ей стало совсем хорошо.
   - А как ты думаешь, ты будешь удовлетворена со мной? - спросил он хриплым
шепотом и придвинулся к ней.
   - Доктор Вестфилд! Телеграмма! - раздался  мальчишеский  голос,  и  через
секунду посыльный стоял перед ними, нарушив их уединение.
   Лиандер дал мальчику монетку и предложил, не стесняясь, угоститься  всем,
чем захочет, затем распечатал телеграмму, не отводя  глаз  от  Блейр.  Но  в
следующее мгновение листок бумаги полностью поглотил его внимание.
   - Я сверну ей шею, - тихо сказал он, лицо его начало покрываться  краской
ярости.
   Блейр взяла телеграмму у него из рук.

   МЫ С АЛАНОМ ХАНТЕРОМ ТОЛЬКО ЧТО ПОЖЕНИЛИСЬ ТЧК ПОЖАЛУЙСТА  СКАЖИ  ПАПЕ  И
БЛЕЙР ТЧК Я ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ТРИ НЕДЕЛИ ТЧК НЕ СЕРДИСЬ ТЧК ЛЮБЛЮ НИНА

   - И все этот интриган... - начал Ли. - Мы с отцом найдем ее и...
   Блейр прервала его:
   - И что? Они уже поженились. И потом,  чем  плох  Алан?  Из  него  выйдет
хороший муж. Ярости Лиандера как ни бывало.
   - Согласен. Но почему она не осталась здесь, почему  все  сделала  тайно?
Почему она бежала, словно была опозорена?
   - Мы с Ниной дружили всю жизнь, полагаю,  она  испугалась  меня.  Я  ведь
вышла совсем  не  за  того,  за  кого  собиралась,  поэтому,  возможно,  она
подумала, что я рассержусь, что Алан бросил меня на вокзале. Не  сомневаюсь,
что он оставил меня ради Нины.
   Лиандер прислонился к дереву и достал из кармана сигару.
   - Ты так спокойно об этом говоришь. Я ведь дал тебе  возможность  уехать.
Ты могла вернуться в Пенсильванию. Ты могла.
   Позже Блейр поняла, что именно в эту минуту  она  полюбила  Лиандера.  Он
делал из себя посмешище, чтобы завоевать ее, а  теперь  стоял,  как  надутый
мальчишка, и говорил, что ей было необязательно выходить за  него,  что  она
могла уехать.
   - А что бы ты сделал, если бы я села в поезд? - Я помню, как ты тряс меня
и говорил, что я выхожу за тебя замуж и мое мнение в расчет не  принимается,
- мягко сказала она  и  встала  перед  ним.  Вокруг  нее  громоздились  ярды
восхитительного атласа, бусы нежно мерцали в полумраке сада.
   Он недолго смотрел на нее, швырнул сигару на землю, прижал Блейр к себе и
страстно поцеловал, обнимая все крепче и пытаясь слиться с ней в одно целое.
Он положил ее голову себе на плечо и чуть не задушил, обхватив ее, как мать,
нашедшая потерявшегося ребенка.
   - Но ведь ты выбрала его. Ты пошла на вокзал, чтобы уехать с ним.
   Блейр попыталась  высвободить  себя  и  фату  из  его  рук.  Ей  хотелось
посмотреть на него.
   - Все позади, - сказала она, глядя  в  его  глаза  и  думая  о  человеке,
скрывающемся за этим красивым лицом.
   Она вспомнила, как много раз видела его, спасающим чью-то жизнь. Особенно
ей запомнился тот случай, когда привезли старого ковбоя, которою помял  бык.
Ли ничем не мог помочь этому человеку, он  умер  на  операционном  столе.  И
Блейр была уверена, что видела слезы на глазах Ли. Он сказал, что  знал  его
много лет и ему тяжело думать, что его больше нет.
   И вот теперь, в его объятиях, она поняла, что сделала  правильный  выбор.
Алан и она, в действительности, не любили друг друга. И дело не в  том,  что
он поставил ее перед выбором, а сам уехал с  другой.  Она  вспомнила,  какое
почувствовала облегчение, когда он так и не появился.
   - Сколько всего произошло между нами, - сказала она, проводя рукой по его
щеке.
   Как приятна его близость, ей так хотелось этого с той самой ночи.  Отныне
и навсегда он принадлежит ей, только ей и никому другому.
   - Сегодня мы все начинаем заново, и я хочу, чтобы у  нас  было  легко  на
душе. Мы хорошо работаем вместе и у нас есть еще.., много общего, -  сказала
она, слегка касаясь бедром его ноги. - Я хочу,  чтобы  наш  брак  удался.  Я
хочу, чтобы у нас были дети, хочу, чтобы мы продолжали  работать  вместе,  я
хочу, чтобы мы.., любили друг друга.
   Последние слова она произнесла не совсем уверенно, потому что  он  всегда
говорил, что желает ее, любовь же ни разу не появлялась на сцене.
   - Дети, - пробормотал он, притягивая ее к себе. - С детей мы и начнем.
   И принялся целовать ее, как будто они не виделись целую вечность.
   - Вот они где! - раздался чей-то голос. - Ну-ка прекратите. У вас впереди
целая жизнь. А сейчас вернитесь к гостям. Свадебный торт ждет вас.
   Блейр отстранилась от мужа. Еще несколько минут его поцелуев,  и  она  бы
покатилась с ним по траве. Она уже убедилась, что он имеет  над  ней  полную
власть.
   Ли со вздохом взял ее за руку и повел назад к гостям, заполнившим большие
и ровные лужайки в саду Таггерта.
   После того как торт был разрезан, гости разъединили молодоженов.  Женщины
забросали Блейр сотней вопросов о том, куда подевалась Хьюстон.
   - Этот  человек  заставил  мою  дочь  потерять  голову,  -  с  притворным
огорчением сказала Опал. - Что  ж,  обе  мои  дочери  нашли  себе  настоящих
мужчин, знающих, чего они хотят.
   - Мама, - сказала Блейр, протягивая тарелку, - попробуй ветчину. -  Потом
наклонилась так, чтобы слышала только Опал. - Теперь я знаю, где Хьюстон,  и
ко мне вернулась способность действовать.
   Опал улыбнулась женщинам, взяла у Блейр тарелку и подмигнула ей.
   Блейр со смехом удалилась, оставив мать хвастаться зятьями.
   К вечеру в библиотеке устроили танцы, и,  естественно,  Лиандер  и  Блейр
должны были их открыть.  Несколько  человек  спросили,  не  она  ли,  вместо
Хьюстон,  была  с  Лиандером  на  том  приеме  у  губернатора.  Блейр  и  Ли
таинственно улыбнулись, и он закружил ее в танце по блестящему паркету.
   - Пора бросить всех этих людей и отправиться домой. А  то,  боюсь,  я  не
дождусь, когда смогу сделать тебя своей, - прошептал он, обнимая ее в танце.
   Блейр даже не кивнула, а только набросила шлейф на руку и, быстро покинув
помещение, поднялась наверх переодеться в обычную одежду. Опал вышла  вместе
с ней, чтобы помочь дочери, и хранила  молчание,  пока  Блейр  не  встала  у
двери, приготовившись идти.
   - Лиандер - хороший человек. Я знаю, что у вас не  все  было  гладко,  но
думаю, что он будет тебе хорошим мужем, - сказала Опал.
   - А я ему - женой, - ответила Блейр, выглядевшая ослепительно  в  костюме
цвета электрик, выбранным для нее Хьюстон. - Я думаю,  что  он  будет  самым
лучшим мужем.
   "И я знаю, что он будет лучшим любовником", - подумала она. Затем  быстро
поцеловала мать и сбежала вниз по ступенькам навстречу Лиандеру.
   Они покинули особняк Таггерта и поехали к хорошенькому маленькому домику,
который будет теперь их жилищем.
   Но, как только они оказались вдали  от  толпы,  робость  и  неуверенность
охватили Блейр. С этой минуты - и навсегда - ее жизнь  связана  с  мужчиной,
которого она знает только с профессиональной стороны. А что он  за  человек?
Что еще его интересует, кроме медицины?
   Перед входом Ли поднял ее на руки, перенес через порог и, посмотрев на ее
бледное лицо, сказал:
   - Ты не похожа на женщину, рисковавшую жизнью,  чтобы  спасти  подбородок
того мужчины от заражения. Ты что, боишься меня?
   Блейр не ответила.
   - Что тебе поможет, так это шампанское.  И  мы  оба  знаем,  к  чему  оно
приведет, ты не забыла?
   Он опустил ее на пол в холле и пошел в  столовую.  Блейр  еще  не  видела
дома, поэтому пошла в другую  сторону  и  попала  в  гостиную.  За  гостиной
располагались уютные комнаты для гостей. Мебель  была  темная,  тяжелая,  но
комнаты все равно выглядели приятно, стены в них были оклеены  бело-голубыми
полосатыми обоями с каймой из бледно-розовых роз под потолком. Она  села  на
обитую атласом софу.
   Вошел Лиандер, неся на подносе два бокала и бутылку в серебряном ведерке.
   - Надеюсь, дом тебе понравится. Его обставляла Хьюстон. Боюсь,  меня  это
не слишком волновало.
   Он сел на другой край софы, очевидно чувствуя состояние Блейр.
   - Он мне нравится. Я мало смыслю в убранстве домов, а Хьюстон понимает  в
этом гораздо больше меня. Наверное, я в любом случае попросила бы ее  помочь
мне. А у нее теперь дом Таггерта.
   - Ну как, вы объяснились?
   Шампанское подействовало на Блейр расслабляюще, и Ли  снова  наполнил  ее
бокал.
   - Хьюстон сказала, что она полюбила Таггерта, - на лице Блейр  отразилось
недоверие. - Не могу представить свою  сестру  рядом  с  этим  громогласным,
несносным мужланом. Почему она предпочла его тебе... - в  растерянности  она
умолкла. Ли улыбался:
   - Я благодарен тебе за комплимент. Он потянулся к ней  и  стал  играть  с
локоном,  выбившимся  из  безупречной,  уложенной  Хьюстон  прически,  потом
медленно начал вынимать из волос шпильки.
   - Противоположности всегда притягиваются. Посмотри на нас с тобой. Я -  -
прекрасный хирург, а ты будешь прекрасной женой и матерью и будешь аккуратно
складывать мои носки, следить за  тем,  чтобы  наш  дом  стал  местом,  куда
мужчина может прийти после работы и...
   Блейр чуть не поперхнулась шампанским.
   - Ты ждешь, что я оставлю медицину, чтобы  стать  домохозяйкой,  -  фраза
вылетела, как выстрел. - Из всех нелепостей когда-либо мною слышанных, это -
самая нелепая.
   Разозлясь, она со стуком поставила бокал на маленький столик и поднялась.
   - Я всегда пыталась убедить Хьюстон, что ты похож на  Гейтса,  но  она  и
слышать ничего не хотела. Она говорила, что ты совсем не такой.  Вот  что  я
тебе скажу, Лиандер Вестфилд, если ты женился на мне в надежде, что я  брошу
медицину, давай отменим все, не откладывая.
   Лиандер сидел на софе,  а  она  стояла  над  ним,  все  больше  и  больше
возмущаясь. Не прерывая ее, он медленно поднялся и встал  перед  ней.  Когда
она начала успокаиваться, он улыбнулся.
   - Думаю, тебе еще предстоит  узнать  меня.  Не  понимаю,  почему  ты  так
склонна верить самому худшему обо мне, но  надеюсь  доказать  тебе,  что  ты
ошибаешься. И всю оставшуюся жизнь я собираюсь  учить  тебя.  Но  до  завтра
уроков не будет, - закончил он, обнимая ее и притягивая к себе.
   Блейр прижалась к нему, и, когда их губы слились, она поняла, что  хотела
бы никогда не покидать его объятий. Еще она поняла,  что  ничего  о  нем  не
знает. Не знает, почему он захотел жениться  на  ней,  не  уверена,  что  он
действительно считает ее врачом, что ему и в самом деле хорошо с ней.
   Но сейчас ей было все равно. Она думала только о его  руках,  о  близости
его тела,  о  тепле,  исходящем  от  него  и  наполняющем  ее  божественными
ощущениями.
   - Я так долго ждал этой минуты, - сказал он, наматывая на руку  прядь  ее
волос, а другой - лаская ее щеку и шею. - Иди наверх и приготовься.  Я  буду
джентльменом только сегодня ночью, больше это не повторится. И не смотри так
на меня, иди. Я уверен, что твоя сестра  купила  тебе  необыкновенную  -  но
подходящую - ночную рубашку для этой ночи, так что иди примерь. У тебя  есть
около десяти минут. Блейр не хотелось уходить от него. Она поднялась  наверх
по узкой винтовой лестнице и прошла в спальню.  На  втором  этаже  было  три
спальни: хозяйская, для гостей и уютная детская. Ее одежда была развешана  в
шкафу, а обувь поставлена рядом с  обувью  Лиандера.  И  на  секунду  у  нее
перехватило дыхание - она никогда не видела ничего более интимного, чем  эта
составленная рядом обувь.
   На постели лежал и в самом деле изумительный пеньюар  из  белого  шифона,
рукава и подол которого украшены лебяжьим пухом, а завершала  картину  белая
атласная   ночная    сорочка.    Блейр    покачала    головой,    напуганная
экстравагантностью одеяния, но тут же почувствовала, что умирает от  желания
надеть его. Иногда она ощущала  разочарование  из-за  кажущейся  бесполезной
жизни Хьюстон, но эта свадьба заставила ее восхищаться сестрой, как  никогда
раньше. Сама по себе  свадьба  предполагает  составление  поистине  военного
плана, и ни одна  мелочь,  какой  бы  незначительной  она  ни  казалась,  не
ускользнула от внимания Хьюстон. Она даже не забыла дать указание  перевезти
в этот дом одежду сестры.
   Блейр еще только наполовину облачилась в пеньюар, когда вошел Ли,  но  по
выражению его глаз она поняла: ему безразлично, что изысканная одежда весьма
небрежно свисает с ее плеч. В долю секунды он оказался рядом с ней и  крепко
обхватил ее. Его движения были  так  стремительны,  что  Блейр  сделала  шаг
назад, наступила на подол и упала вместе с Ли на кровать.  Клочки  лебяжьего
пуха облаком взметнулись в воздух.
   Оба рассмеялись. Ли перекатился на постели, не выпуская ее из рук, осыпая
поцелуями, щекоча  и  заставляя  посмеиваться  от  удовольствия.  Прелестный
пеньюар был скинут, и она осталась в тонкой атласной сорочке, а он покусывал
ее за плечи и рычал, как медведь, смеша ее еще больше. Его руки скользили по
всему ее телу, вызывая у нее притворный протест.
   В самый разгар любовной игры внизу зазвонил телефон.
   - Что это? - спросила Блейр, поднимая голову.
   - Я ничего не слышу, - пробормотал Лиандер, целуя ее в  шею  и  опускаясь
все ниже.
   - Это телефон. Ли, тебе придется ответить. Может, кто-то  заболел  и  ему
нужна помощь.
   - Пусть тот, кто беспокоит  человека  в  его  брачную  ночь,  получит  по
заслугам. Блейр оттолкнула его:
   - Ли, ты шутишь. Когда ты стал врачом, ты сделал это  потому,  что  хотел
помогать людям.
   - Но не сегодня, не в эту ночь. Он попытался  снова  обнять  ее,  но  она
сопротивлялась, а проклятый телефон продолжал звонить.
   - И зачем я женился на  враче?  -  проворчал  он,  поднимаясь,  натягивая
одежду и кидая на Блейр взгляды, заставляющие ее отворачиваться. - Никуда не
уходи. Я сейчас вернусь, - сказал он, выходя из комнаты, -  после  того  как
убью того, кто звонит.
   Как только он снял трубку, телефонистка начала извиняться.
   - Мне очень неприятно беспокоить вас именно сегодня ночью, - начала  она,
- но это ваш отец, он говорит, что случай срочный.
   - Хорошо, если так, - ответил Ли. Потом она соединила его с Ридом.
   - Ли, ни за что бы не побеспокоил тебя, но это очень срочно. У Элиа Смита
инфаркт, он умрет, если ты не приедешь.
   У Лиандера перехватило дыхание. Имя Элиа Смита было условным  сигналом  о
неприятностях на шахте. Риду часто приходилось звонить сыну  в  больницу,  и
они разработали целую систему условных фраз. Чем только не болел  несчастный
мистер Смит: от отравления  до  оспы,  но  инфаркт  значил  самое  худшее  -
беспорядки.
   Ли перевел взгляд в сторону комнаты, где его ждала невеста.
   - Сколько у меня времени?
   - Ты был нужен еще час назад. Ли,  не  ходи,  пусть  в  этот  раз  поедет
кто-нибудь другой.
   - Да? И кто же? - резко ответил Ли, злясь в душе на отца.
   За пределами шахтерских поселков больше никто не  знал  о  том,  что  там
происходит. И Ли нес ответственность за любое возможное восстание с тех пор,
как стал проводить туда агитаторов.
   - Я постараюсь управиться как  можно  быстрее,  -  сказал  Ли  и  повесил
трубку.
   Поднимаясь наверх с ощущением, что в его жизни случилось  самое  ужасное,