а минуту! - Он забрался  в  коляску,  взял  в  руки  поводья  и
посмотрел на шерифа:
   - Только дай женщине экипаж, хлопот не оберешься. Но что  самое  ужасное,
она всегда делает все за других и не думает о собственной безопасности.
   Шериф довольно долго смотрел на Ли, так долго, что на  лбу  у  последнего
выступил пот.
   - Тебе, парень, следовало  бы  приглядывать  за  своей  женой,  -  мрачно
проговорил шериф. - А то это сделает кто-нибудь другой.
   - Да, сэр, - сказал Ли, - я начну приглядывать за ней с утра.
   - Шесть часов, Лиандер. Я даю тебе шесть часов, иначе этим  кем-то  стану
я.
   -  Да,  сэр,  -  ответил  Ли,  чувствуя,  что  сейчас  заплачет   слезами
благодарности. - Это не займет у меня так много времени.
   Он хлестнул лошадь поводьями и выехал на дорогу, направляясь  к  багажной
конторе вокзала.
   Только когда они очутились на дороге, Блейр заговорила:
   - Ты все-таки приехал. Как ты узнал, что отправка состоится  сегодня?  Ли
не смотрел на нее.
   - Помолчи, если желаешь себе добра. Иначе я как  следует  выпорю  тебя  и
запру дома до конца твоих дней.
   - Меня? Меня! - У нее перехватило дыхание. - Я просто  заменила  тебя.  Я
надеялась, что, если хоть раз пройду через это, ты поймешь, какому  унижению
подверг меня.
   - Заменяла меня! - Он повернулся к ней - глаза его метали  молнии.  -  Ты
что, считаешь, что это я украл ценные бумаги? Что я работаю на Лего?
   - А что еще ты мог делать? Как врач, ты зарабатываешь немного, но  можешь
позволить себе оборудовать клинику, купить дом, тратить деньги на  меня,  ты
пришел домой с огнестрельными ранами...  -  Она  замолчала,  потому  что  Ли
остановил коляску рядом с темным зданием конторы.
   Он спрыгнул на землю:
   - Слезай и посмотри, что повесил на тебя Лего. Пока Блейр спускалась.  Ли
достал из-под сиденья небольшую деревянную шкатулку и открыл  ее.  Она  была
полна бумаг. Лиандер вынул несколько и поднес их к фонарям коляски.
   - Дело даже не только в том,  что  ты  оказалась  бы  воровкой,  все  это
принадлежит Таггерту и  Национальному  банку  Чандлера.  Ты  могла  разорить
половину города.
   Осознав сказанное, Блейр пошатнулась и села на подножку.
   - О, Ли, я не знала. Я думала только... Он схватил ее за плечи и поставил
на ноги.
   - Сейчас у нас нет времени на объяснения. Нужно посмотреть, что  натворил
Лего. Возьми свой чемоданчик.
   Он снял с коляски один из фонарей и побежал к двери, Блейр  за  ним  -  с
тяжелым медицинским чемоданчиком в руке.
   Вход в контору был только один. Войдя туда, они увидели, что большой сейф
открыт и пуст, а перед  ним  лежит  тело.  Поскольку  ни  электричество,  ни
телефонная связь сюда не доходили, оставался только свет фонаря.
   Ли первым подбежал к лежавшему мужчине:
   - Это Тед Хинкель. Он жив, но его здорово стукнули по голове.
   Блейр открыла чемоданчик и достала нюхательную соль.
   - Если ты не работал на Лего, куда ты ездил? Ли тяжело вздохнул,  беря  у
нее соль:
   - Я думал, что смогу спасти тебя от тебя самой, но, похоже,  мне  это  не
удастся. Я не говорил  тебе,  чем  занимаюсь,  потому  что  боялся,  что  ты
совершись какой-нибудь необдуманный поступок, вроде этого.  А  что  касается
меня, то в  течение  некоторого  времени  я  провожу  в  шахтерские  поселки
профсоюзных агитаторов.
   - Профсоюзных агитаторов? - растерянно переспросила она. - Но Лего...
   - Как ты могла поверить, что я имею дело с  этим  преступником?  Ты  сама
сказала, что он должен ненавидеть меня.  Думаю,  он  узнал  про  агитаторов,
выведал, что тебе я ничего не говорил,  и  использовал  свое  знание,  чтобы
заставить тебя поработать на него. Если бы ты вывезла  бумаги  из  города  -
прекрасно; если нет - еще лучше; он сполна расплатился бы со мной за тюрьму.
   - Но деньги... - начала Блейр, поднося  фонарь  поближе  к  голове  Теда.
Услышанное не укладывалось у нее в голове.
   Ли хмурился, пытаясь вернуть к жизни неподвижное тело.
   - И как мог такой человек,  как  я,  влюбиться  в  такую,  как  ты?  Меня
воспитали с мыслью, что заработки мужчины - это его личное  дело,  и  только
его. Моя мать из очень богатой семьи,  я,  конечно,  не  могу  сравниться  с
Таггертом, но денег у меня больше чем достаточно. Я  даже  говорил  тебе  об
этом.
   - Да, но клиника стоит очень дорого.
   Сжав зубы. Ли приподнял Теда.
   - Если мы из этого выберемся, я покажу тебе свои бумаги. Я могу позволить
себе двадцать клиник.
   - О, - ответила Блейр  и  вручила  ему  карболку  и  кусок  ткани,  чтобы
продезинфицировать рану Теда. - Значит, я только  что  украла...  Сколько  я
украла?
   - Миллион долларов.
   Бутылочка с карболкой выпала у нее из рук, но Ли успел подхватить ее.
   - А как ты узнал и почему там был шериф? И что это за шесть часов?
   - Хьюстон почувствовала, что ты в опасности, а Мэри Кэтрин выяснила,  где
тебя видели в последний раз. Лего выдал тебя шерифу, а шериф дал  мне  шесть
часов, чтобы вернуть бумаги на место и чтобы никто  не  догадался,  что  они
были украдены. Эй, Тед, очнись! Блейр закрыла лицо руками:
   - О, Ли, что я натворила!
   Он едва взглянул на нее, сейчас его заботил только молодой человек.
   - Вот именно, моя радость.
   - Ты считаешь, что меня посадят в тюрьму?
   - Нет, если мы вернем бумаги.
   - А как ты собираешься это сделать? Скажешь:
   "Кстати, Тед, я нашел это неподалеку"?
   - Нет, я... - Глаза его загорелись. - Он приходит в себя.  Дай  мне  свои
панталоны.
   - Ли! Сейчас не время...
   - У меня есть кусок веревки, я надставлю ее панталонами и спущу  шкатулку
через дымоход. А ты должна убедить Теда, что это он ее спас и мошенники даже
не выносили ее отсюда.
   Без единого слова Блейр встала, освободилась от панталон  и  передала  их
Ли. Затем села и положила голову Теда себе на колени. Ли тем временем  вышел
на улицу.
   - Тед! Что случилось? - сказала она, поднося к его носу соль.
   - Ограбление, - сказал он и сел, держась за голову. - Я должен  позвонить
мистеру... - Тебе нужно сесть, - сказала она,  почти  насильно  усаживая  на
стул. - Я должна осмотреть рану.
   - Но я должен передать...
   - Потерпи! - Блейр приложила к ране едкий антисептик, новая боль ослабила
молодого человека, и он откинулся на стуле. - Расскажи, что тут Произошло, -
,сказала она.
   Краем глаза Блейр заметила, что в камине показалось что-то белое.
   - Повернись к свету. Так что произошло?
   - Я просто стоял и смотрел, как один из  двух,  такой  маленький,  открыл
сейф и достал шкатулку. Я не знаю, что в ней было. Потом кто-то ударил  меня
по голове, и следующее, что я увидел, - это  ты,  Блейр-Хьюстон.  Мне  нужно
позвонить...
   - Ты не все рассказал. Ты, должно быть, боролся с ними.
   - Нет, я...
   - Тед, прошу тебя, ляг на пол на пару минут, мне не нравится  твоя  рана.
Ты потерял много крови. Так, хорошо, вот здесь, за шкафом. Мне нужно  убрать
инструменты.
   Блейр подбежала к камину, схватила веревку, панталоны  и  запихала  их  в
свой чемоданчик.
   - Я думаю, тебе скоро полегчает, Тед. Хочешь, я отвезу тебя к шерифу?
   Держась  за  голову  и  спотыкаясь,  Тед  обходил  комнату,  потом  вдруг
остановился, не веря своим глазам:
   - Вот она.
   - Ты о чем?
   - Шкатулка, которую они украли. Вот она. Она уже давно здесь?
   - Она была здесь, когда я вошла. Ты хочешь сказать, что бандиты так и  не
унесли ее? Эй, Тед, я знаю, что ты дал им бой, но ты явно поскромничал.  Так
ты не дал им унести шкатулку?
   - Я.., я не знаю. Я думал...
   - Но вот же подтверждение. Ты в самом деле отстоял ее. Тед, ты герой.
   - Я в этом не уверен. Мне кажется я помню...
   - С такой раной на голове ты, конечно же, толком ничего  не  помнишь,  но
вот свидетельство - оно перед нами. Давай запрем ее в сейф,  а  я  доеду  до
ближайшего телефона и вызову сюда шерифа. И в газету  нужно  позвонить.  Они
захотят узнать все из первых рук.
   - Да.., пожалуй, да, - он расправил плечи. - Конечно, почему нет?
   Блейр положила шкатулку в сейф, заперла его, помогла Теду сесть на стул и
выбежала на улицу. Ли схватил ее за руку, и они вместе забрались в  коляску.
До ближайшего телефона была всего миля, и шериф явно сидел и ждал звонка.
   Ли  положил  трубку,  поблагодарил  бармена  за  то,  что   он   разрешил
воспользоваться телефоном, и вышел на улицу, где  в  коляске  его  поджидала
Блейр.
   - Неужели все позади? - спросила она, откидываясь назад.
   - Шериф сказал, что Лего и маленький человек - думаю, это Франсуаза - час
назад сели в поезд до Денвера. Полагаю, мы не скоро о них услышим.
   - Значит, это были профсоюзные агитаторы, - пробормотала она.  -  Знаешь,
Ли, я тут кое-что придумала насчет профсоюзов на шахтах.  Может,  вместе  мы
могли бы...
   - Только через мой труп! - воскликнул он, хлестнув лошадь.
   - А мне что прикажешь делать? Сидеть дома и штопать твои носки?
   - У тебя это хорошо получается, и мне приятно знать, где ты находишься.
   - Как последние две недели?
   - Ну, мне больше нравится жена, которая...
   - Вот что я скажу вам, доктор: если вы думаете, что  я  прочту  еще  хоть
один подобный роман или составлю меню еще одного обеда, то вы сошли с ума. В
субботу утром я собираюсь вернуться в свою клинику к своим пациентам.
   - В субботу? А почему не сегодня? Может, отвезти тебя прямо  туда,  чтобы
ты сразу приступила к работе?
   - Потому что сегодняшний день я проведу  в  постели  со  своим  мужем.  Я
упустила много времени.
   Ли бросил на нее быстрый, удивленный взгляд и ухмыльнулся.
   - Хей-я! - подстегнул он лошадь. - Занятия в  школе  закончились,  теперь
учитель хочет поиграть. Настал черед Блейр удивиться.
   - Так ты знал!
   В ответ Ли улыбнулся и подмигнул ей.



    Джуд ДЕВЕРО
    Л‚Д И ПЛАМЯ
    КНИГА ВТОРАЯ



    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


ПРОЛОГ

   Толстая старуха, с выбившимися из-под  изношенной  шляпы  редкими  седыми
волосами и с почерневшими зубами, на удивление легко взобралась  на  сиденье
большой повозки. Сзади лежали овощи, накрытые сырой холстиной.
   - Сэйди!
   Она повернулась и увидела по левую сторону пре подобного Томаса, высокого
красивого мужчину, озабоченно нахмурившего брови.
   - Вы будете соблюдать осторожность? Не выкинете какой-нибудь глупости? Не
будете привлекать к себе внимание?
   - Обещаю, - произнесла Сэйди неожиданно  молодо  звучащим  голосом,  -  я
долго не задержусь.
   С этими словами она тронула поводья, и повозка громыхая двинулась в путь.
   Дорога, ведущая из города Чандлер, штат Колорадо, к шахтам  -  а  туда  и
направлялась Сэйди - была долгой, лошади то и дело  спотыкались  о  выбоины.
Однажды ей пришлось ждать на одной из  веток  Южной  железной  дороги,  пока
пройдет поезд. К каждому из семнадцати шахтерских  поселков  была  проведена
железнодорожная линия.
   Миновав поворот к шахтам Фентона, Сэйди поравнялась с торговой  повозкой,
в  которой  тоже  сидела  старуха.  Сэйди  придержала  лошадей  и  осмотрела
местность вокруг - настолько, насколько хватало глаз.
   - Что-нибудь случилось? - тихо спросила Сэйди старуху.
   - Нет, но разговоры о создании профсоюза не утихают. А как у тебя?  Сэйди
коротко кивнула.
   - На прошлой неделе случился обвал в туннеле номер шесть.  Они  не  хотят
тратить время на сооружение подпорок и продолжают копать. У тебя нет мяты?
   - Брось ты все это, Сэйди, - сказала женщина, наклоняясь поближе. -  Будь
осторожна. "Маленькая Памела" - самая опасная. Я боюсь Рейфа Таггерта.
   - Его многие боятся. А вот и еще одна повозка, - ее голос стал ниже.  Она
подхлестнула лошадей. - До следующей недели, Эгги.
   Сэйди проехала мимо еще  одной  повозки,  в  которой  сидели  мужчины,  и
подняла руку в знак приветствия. Несколькими минутами позже она свернула  на
дорогу, ведущую в поселок "Маленькая Памела". Подъем в каньон был  непомерно
крутым, и охранников не  было  видно  до  того  самого  момента,  когда  она
подъехала к ним вплотную. Как она ни старалась оставаться спокойной,  сердце
ее учащенно забилось.
   - Доброе утро, Сэйди. Репа у тебя есть?
   - Да, и преотменная, - она широко улыбнулась, отчего ее лицо  еще  больше
сморщилось и стали видны испорченные зубы.
   - Оставь мне мешок, - сказал охранник, отпирая ворота.
   Об оплате не было и речи. То,  что  он  отпер  ворота  и  впустил  чужого
человека в закрытый поселок, уже и так многого стоило.
   Охрана  была  поставлена  здесь  для  того,  чтобы  в  поселок  не  могли
проникнуть  организаторы  различных  революционных   объединений.   Если   у
охранников закрадывалось хотя бы малейшее подозрение,  что  кто-то  пытается
подстрекать шахтеров к  забастовкам,  они  сначала  стреляли,  а  потом  уже
задавали вопросы. Власть, которой обладали охранники, давала им  возможность
оправдаться, даже если они убивали человека. Все, что  от  них  требовалось,
это обвинить его в подстрекательстве, и их оправдывал как местный суд, так и
государственный. У владельцев шахт было право охранять свою собственность.
   Сэйди приходилось маневрировать большой повозкой,  запряженной  четверкой
лошадей, продвигаясь по узким, засыпанным углем улицам. По  обе  стороны  от
нее стояли срубы в виде коробок, которые владельцы шахт называли  домами:  с
четырьмя-пятью крошечными комнатенками, с уборной  и  навесом  для  угля  во
дворе. Воду носили ведрами из общего колодца, вода  в  котором  была  черной
из-за угля.
   Сэйди проехала магазин и холодно поприветствовала его владельца. Не  было
ничего  противоестественного  в  том,  что  они  недолюбливали  друг  друга.
Шахтерам незаконно  платили  бумажными  деньгами,  действительными  лишь  на
территории поселка, с той целью, чтобы их семьи могли  покупать  необходимые
товары  только  в  магазине,  принадлежащем  компании.   Поговаривали,   что
владельцы шахт выручали больше денег на магазине, чем на добываемом угле.
   Справа от нее,  между  железнодорожной  колеей  и  крутым  склоном  горы,
тянулся -Солнечный Ряд -  неровная  линия  сдвоенных  домов,  выкрашенных  в
ядовито-желтый цвет. Дворов не было вообще, и лишь пять метров отделяли дома
от уборных. Сэйди уже успела не раз ощутить смесь паровозного дыма с другими
запахами. И это было местом, где жили шахтеры.
   Сэйди привязала лошадей рядом с одним из самых больших домов в поселке.
   - Сэйди! Я думала, ты уже не  приедешь,  -  сказала  молодая  хорошенькая
женщина, выходя из дома и вытирая руки о тонкое полотенце.
   - Ты же меня знаешь, - ответила Сэйди хриплым голосом, с  трудом  вылезая
из повозки. -  Я  проспала  сегодня  утром,  а  моя  горничная  забыла  меня
разбудить. Как поживаешь. Джин?
   Джин Таггерт широко улыбнулась старухе.  Сэйди  была  одной  из  немногих
людей, которых пускали в поселок, и каждый раз, когда Сэйди приезжала.  Джин
боялась, как бы полиция на шахтах не обыскала ее повозку.
   - Что ты привезла? - шепотом спросила Джин.
   - Лекарство от кашля, мазь, немного морфия для миссис Карсон,  двенадцать
пар обуви. Мало что можно спрятать в кочане капусты.  Да,  и  еще  кружевные
занавески для невесты Эзры.
   -  Кружевные  занавески!  -  удивилась  Джин,  но  вдруг  рассмеялась.  -
Возможно, ты  и  права.  Кружево  подойдет  ей  лучше  всего.  Ладно,  давай
начинать.
   Джин и Сэйди понадобилось три  часа,  чтобы  раздать  овощи.  Платили  им
бумажными деньгами, действительными только на  Территории  поселка,  которые
Джин потом втайне отдавала обратно. Ни владельцы шахт, ни  полиция  поселка,
ни даже большинство самих шахтеров и понятия не имели о  том,  что  овощи  и
спрятанные продукты Сэйди раздавала бесплатно. Шахтеры были гордыми людьми и
никогда бы не приняли милостыни, но женщины готовы  были  сделать  все,  что
могли для своих детей и изнуренных работой мужей.
   Было уже достаточно  поздно,  когда  Сэйди  и  Джин  вернулись  с  пустой
повозкой к дому Джин.
   - Как Рейф? - спросила Сэйди.
   - Слишком много работает, так же, как отец. А дядя Рейф  к  тому  же  сам
нарывается на неприятности. Тебе пора. Мы не  должны  рисковать,  -  сказала
она, беря Сэйди за руку. - Такая молодая рука.
   - Рисковать?.. - начала Сэйди в замешательстве. Она резко отдернула руку,
на что Джин рассмеялась.
   - До следующей недели. И не волнуйся из-за меня, Сэйди. Я уже  давно  обо
всем знаю.
   От смущения Сэйди не могла вымолвить ни слова.  Она  молча  взобралась  в
повозку и дернула поводья.
   Часом позже она остановила повозку на заднем дворе старого дома пастора в
Чандлере. В вечерних сумерках она вбежала в дом через  незапертую  дверь  и,
миновав небольшой холл, оказалась в ванной комнате,  где  на  крючке  висела
чистая одежда.
   Она торопливо стянула с головы парик,  смыла  театральный  грим  с  лица,
соскребла черную резину с зубов. В следующую секунду  она  сбросила  с  себя
жаркую, подбитую ватой одежду, в которой выглядела такой  толстой,  натянула
панталоны и нижние юбки из  превосходного  батиста,  белый  льняной  корсет,
который она зашнуровывала спереди, а затем сшитую на заказ юбку из  голубого
сержа <Серж - шерстяная костюмная ткань.>,  отделанную  черным  бисером.  На
светло-зеленую  шелковую  блузку  она  накинула  жакет  из  голубого  сержа,
отделанный зеленым блестящим бархатом.
   Когда она завязывала темно-синий кожаный пояс, в дверь постучали.
   - Войдите, - крикнула она.
   Преподобный отец Томас открыл дверь и остановился  на  пороге,  глядя  на
стоящую перед ним женщину. Мисс Хьюстон Чандлер  была  высокой,  стройной  и
красивой  молодой  женщиной,  с  темно-каштановыми  волосами  с   рыжеватыми
прядями,  широко   посаженными   голубовато-зеленоватыми   глазами,   прямым
аристократическим носом и небольшим ртом безупречной формы..
   - Итак, Сэйди пропала до будущей недели, - улыбнулся преподобный отец:
   - А теперь, Хьюстон, вам пора. Ваш отец...
   - Отчим, - поправила она.
   - Да, отчим, но, его гнев будет не меньшим, как бы мы его ни называли.
   - Энн и Тайя уже вернулись со своими повозками?
   - Давно. А теперь уходите отсюда.
   - Да, сэр, - она улыбнулась. - До следующей среды, - бросила она,  выходя
через парадную дверь, и торопливо направилась домой.

Глава 1

Май 1892 года

   Хьюстон Чандлер прошла почти полтора  квартала,  стараясь  выглядеть  как
можно  более  спокойной,  и   остановилась   перед   трехэтажным   домом   в
викторианском стиле, который в городе называли Особняком Чандлеров.  Приведя
себя в порядок и поправив прическу, она поднялась по ступеням.
   Она оставила свой зонтик в маленькой прихожей и, направляясь  в  комнату,
услышала, как отчим закричал на ее сестру:
   - У себя дома я не потерплю таких выражений! Ты называешь себя  врачом  и
думаешь, что это дает тебе право вести себя неприлично, - но не в моем доме!
- кричал Дункан Гейтс.
   Блейр Чандлер, похожая как  две  капли  воды  на  свою  сестру-близняшку,
смотрела на мужчину, который был на несколько дюймов ниже ее, но был  крепок
как камень.
   - С каких это пор это ваш дом? Отец мой... Хьюстон  вошла  в  гостиную  и
встала между сестрой и отчимом.
   - Не пора ли обедать? Думаю, нам надо идти. Повернувшись спиной к отчиму,
она умоляюще взглянула на сестру.
   Блейр отвернулась от них, явно раздраженная. Дункан взял Хьюстон под руку
и провел ее по лестнице в столовую.
   - У меня есть по крайней мере одна порядочная дочь.
   Хьюстон поморщилась, услышав это часто повторяемую фразу. Она не  любила,
когда ее сравнивали с Блейр, но еще меньше она любила, когда сравнение  было
в ее пользу.
   Они  сели  за  большой  обеденный  стол  красного   дерева,   уставленный
хрусталем, фарфором и серебряными приборами. Дункан  сидел  во  главе.  Опал
Гейтс в конце, а сестры напротив друг друга по сторонам стола. Мистер  Гейтс
тут же принялся за свое.
   - Тебе необходимо подумать, как бы порадовать свою мать, - сказал Дункан,
пристально  глядя  на  Блейр,   в   то   время   как   перед   ним