о что-то еще, но что?
   Вот тут он и настиг ее. Подмяв ее под себя, Тирль принялся  ее  щекотать,
заставляя корчиться от смеха.
   - Ну, давай, умоляй меня о пощаде. А я подумаю, помиловать тебя или  нет.
- Его пальцы перестали бегать по ее телу, но он не снимал рук  с  ее  талии.
Зарид лежала на спине, а Тирль - поверх нее, прижимаясь к ее бедрам.
   - Никогда! - заявила она,  улыбаясь.  -  Я  не  стану  просить  пощады  у
Говарда.
   На этот раз она вовсе не хотела задеть его,  сказала  без  всякой  задней
мысли, но его веселье тут же куда-то улетучилось. Он отстранился,  порываясь
встать с кровати, но Зарид удержала его за руку.
   - Я не имела в виду ничего  такого...  -  Она  замолчала,  не  зная,  что
сказать в свое оправдание.
   Он несколько секунд молча сидел на краешке  постели,  потом  обернулся  и
посмотрел на нее. У Зарид даже дух захватило. Странно, но она раньше  как-то
не замечала, что он, в сущности, даже недурен собой. Она улыбнулась ему.
   Его лицо озарилось ответной улыбкой, и Зарид окончательно  удостоверилась
в том, что он не то что не лишен привлекательности, а даже очень красив.
   Его улыбка стала еще шире, и он снова плюхнулся на кровать рядом-с Зарид.
   - Ты меня когда-нибудь уморишь, - пожаловался Тирль, крепко сжимая  ее  в
объятиях.
   Она завизжала и начала вырываться, но потом остановилась и посмотрела ему
в глаза. И выражение этих ласковых глаз ее немного насторожило.
   - Знаешь, ты просто красавица. - Он осторожно  заложил  непокорную  прядь
волос ей за ушко.
   - Ничего подобного, - возразила она, но как-то не очень настойчиво.  -  Я
похожа на мальчишку.
   Он издал короткий смешок, улегся рядом с ней и зарылся лицом в ее волосы.
   - Как раз на мальчишку ты похожа меньше всего.
   - Но ни у одного человека не возникло даже тени сомнения...
   - Люди  иногда  бывают  удивительно  глупы.  Сейчас  девушка  чувствовала
удивительную умиротворенность. Она будто растворилась в его объятиях.  Никто
никогда не касался ее  так,  как  он.  Ее  суровые  братья  не  баловали  ее
"ласками, а женщин в их доме почти не было. Его близость действовала на  нее
странным образом. Одна часть ее существа кричала: "Беги от него!", но другой
было так хорошо, что хотелось остаться в таком положении навечно.
   Его большая рука откинула пряди волос с ее лица.  Они  были  еще  немного
влажными после купания, Тирль начал медленно перебирать их  пальцами.  Зарид
закрыла глаза.
   - Твоя красота другого сорта, чем, например, у  Энн  Маршалл.  Ты  больше
напоминаешь жеребенка, которому два дня от роду, или щенка.
   Она рванулась из его объятий, но он не выпускал ее.
   - Ты меня сравнил с лошадью? Я похожа на лошадь? Или на собаку?
   - Ты прекрасно понимаешь, что я подразумевал под этим, -  ответил  он,  и
еще глубже погрузил лицо в душистую копну ее волос. Его  губы  коснулись  ее
шеи, и он припал к ней поцелуем.
   - М-м-м. Конечно, я понимаю, - пробормотала она, крепко  зажмурившись.  -
Мужчины восхищаются Энн Маршалл. Они  обожают  ее.  Как  мой  брат.  Она  не
разонравилась ему даже после той ужасной шутки, которую  сыграла  с  ним.  -
Зарид повернула голову так, чтобы сделать шею еще более  доступной  для  его
поцелуев, и он немедленно воспользовался  предоставившейся  возможностью.  -
Голову даю на отсечение, что леди Энн и тебя покорила.
   Тирль перестал ласкать ее шею и еще крепче прижал Зарид к себе.
   - Она оказывала  мне  знаки  внимания  и  делала  разные  недвусмысленные
предложения, но я не клюнул на эту удочку.
   Зарид была поражена. Она заглянула ему в глаза, чтобы выяснить,  не  лжет
ли он, и несколько мгновений они смотрели друг на друга.
   - Ни за что не поверю, что ты отверг леди Энн. Она хороша собой и  богата
к тому же. Против такого предложения не устоял бы ни один мужчина.
   - Я уже сказал тебе, что она была не прочь поймать меня в свои  сети,  но
для меня приманка оказалась недостаточно аппетитной. - Он  коснулся  завитка
на ее виске. - Что за прелесть эти рыжие ниточки. Тоненькие, будто паутинка.
   - Паутина липкая и противная. Так почему ты отверг Энн Маршалл?
   - Потому что она меня не привлекала. По мне на роль спутницы  "жизни  она
не годится потому, что у нее слишком острый язык и слишком извращенный ум.
   - Но какое это имеет значение? Сиверн не боится ее языка.  Он  научит  ее
покорности.
   - А разве твой старший брат Роган добился беспрекословного подчинения  от
своей жены?
   Ее так и подмывало  поинтересоваться,  откуда  ему  так  хорошо  известны
порядки в ее семье, но она вовремя вспомнила, что он, как-никак, Говард. А у
Говардов были свои глаза и уши в доме Перегринов. И еще она припоминала, что
Тирль участвовал в попойках вместе с Сиверном, а ничто  так  не  развязывает
мужчине язык, как добрый  бочонок  пива.  Несмотря  на  свою  досаду,  Зарид
усмехнулась.
   - Так, значит, Сиверн рассказывал тебе о нашем брате?
   - Со всеми  подробностями.  А  к  вашей  невестке  у  него  неоднозначное
отношение. Он одновременно и любит, и ненавидит ее.  -  Тирль  Гладил  плечо
Зарид, его глаза заволоклись нежностью. - И зачем ты прятала такое богатство
под своей мальчишеской одеждой?
   Зарид опустила глаза и заметила, что платье на груди немного  сдвинулось,
обнажив  при  этом  гораздо  больше,  чем  позволено  приличиями.   Стыдливо
прикрывшись руками, она начала потихоньку отодвигаться, но он вернул  ее  на
место.
   Потом опустил вниз ее руки.
   - Если мне запрещено касаться твоего тела, позволь  хотя  бы  насладиться
его созерцанием.
   Зарид  почувствовала,  как  заливается  краской   смущения,   потом   вся
затрепетала, вся, до кончиков пальцев ног.
   - Почему запрещено касаться? - спросила она, и в  этих  словах  прозвучал
скрытый призыв.
   - Если у нашего брака нет будущего, если я собираюсь просить короля о его
расторжении, то, я полагаю, мой долг оставить тебя девственницей.  Когда  ты
вторично выйдешь  замуж,  твой  супруг  будет  очень  доволен  тем,  что  ты
сохранила невинность.
   - Да, - сказала Зарид, - конечно. - Ее дыхание было прерывистым, в висках
стучало, потому что его рука в это время ласкала ее полуобнаженную грудь.
   - Надеюсь, он будет опытным в делах любви.
   - Кто?
   - Твой будущий муж. Человек, который  получит  право  стать  отцом  твоих
детей. Который получит право наслаждаться твоим восхитительным телом.
   - Да нет во мне ничего восхитительного. Ты меня просто дразнишь. И потом,
ты сам говорил, что ума у меня маловато.
   - А говорил ли я тебе когда-нибудь, что ты самая соблазнительная  женщина
из всех, которых мне когда-либо приходилось встречать?
   - Нет, не говорил, - промурлыкала она. Его пальцы  скользнули  глубже  за
вырез платья.
   - И н-насколько же я с-соблазнительна?  -  Ее  глаза  были  закрыты,  она
вдыхала запах его крепкого мускулистого тела и ощущала его жар так близко от
себя.
   - Ты - сама невинность. Большинству женщин известно в мельчайших деталях,
что происходит между мужчиной и женщиной, когда они проводят ночи вместе. Но
ты, ты так неиспорчена и чиста, как первый снег. Но  довольно  восприимчива.
Умелый мужчина научит тебя всему, чему захочет.
   Зарид встрепенулась и начала вырываться из его объятий.
   - Я прекрасно знаю, откуда берутся дети, - возмущенно заявила  она.  -  И
вовсе я не неискушенная деревенская простушка.  Я  могу  не  быть  такой  же
красоткой семи пядей во лбу, как леди Энн, но в отношениях между мужчинами и
женщинами и я кое-что смыслю.
   Тирль раздраженно хмыкнул.
   - Ты знаешь только о самом акте, но не о том, что ему предшествует.
   - Предшествует?
   Он провел рукой по ее округлому плечу.
   - Одно дело - простое спаривание, как  у  животных,  с  целью  произвести
потомство, и совсем другое - занятия  любовью.  Между  ними  лежит  огромная
пропасть.
   Она все еще сердилась на него за то, что он недооценил  ее  познания,  но
открыто этого не высказывала.
   - В таком случае ты должен показать мне эту разницу, если хочешь, чтобы я
с тобой согласилась. Тирль коротко хохотнул.
   - Ах, мой маленький бесенок, я бы охотно  выполнил  твое  требование,  не
удерживай меня от этого здравый смысл. Ну, довольно об этом. Нам  уже  давно
пора к столу.
   Он отпустил ее и подвинулся на край кровати, собираясь встать,  но  Зарид
схватила его за плечи.
   - А леди Энн ты тоже отказался объяснить эти различия?  Или  нет?  А  она
должна  была  оказаться  достаточно  сообразительной,  чтобы   уловить   все
тонкости.
   Он посмотрел на нее через плечо.
   - Я думаю, леди Энн сама кого хочешь может просветить на этот счет.  Если
твой брат будет не на высоте в брачную  ночь,  она,  вне  всякого  сомнения,
постарается наставить его  на  путь  истинный,  а  если  не  выйдет,  найдет
понимание и утешение на стороне.
   Зарид отпустила его и откинулась на подушки, скрестив руки на груди.
   - Я не стану так поступать. Когда у меня будет настоящий муж,  только  он
будет делить со мной постель. Но если он не доставит мне удовольствия, я так
прямо ему и скажу.
   Тирль усмехнулся.
   - А если он не захочет слушать твоих жалоб? Найдешь ему замену?  Заведешь
любовников?
   - Ну, я не... - Ее глаза расширились. - Ты, что, считаешь, что у леди Энн
были любовники? Сиверну это придется не по душе.
   - Твой сорвиголова братец вполне способен убить ее,  если  окажется,  что
она не девственница. И Хью Маршалл наверняка одобрит этот поступок.
   Зарид уже совсем запуталась. Если Энн  Маршалл  девственница,  то  откуда
столько знает о постельных делах? Зарид  почувствовала  себя  обиженной.  Ее
братья всегда обращались с ней как с ребенком, и этот Говард туда же.
   Она тряхнула головой и начала слезать с кровати. Ей  больше  не  хотелось
попадать впросак, задавая еще какие-нибудь вопросы.
   - Зарид, - прошептал Тирль потянув ее на себя. Она стала  вырываться.  Ее
просто бесило то, как свысока он разговаривал с ней и  как  пренебрежительно
отзывался обо всех женщинах. Он слишком много о себе возомнил.
   Тирль придавил ее к кровати, но руки у нее были свободны, и она принялась
колотить его по спине и плечам.
   - Отпусти меня! - требовала она. - Ты мне противен. Мне  ненавистно  даже
твое присутствие рядом со мной.
   Он сжал руками ее голову, чтобы удержать в нужном положении, и  приник  к
ее губам. Поначалу она держала их плотно сомкнутыми, сопротивляясь  поцелую,
-  но  потом  волна  новых,  необыкновенно   приятных   ощущений   полностью
захлестнула ее, - и губы сами собой приоткрылись. Тирль слегка  прикусил  ее
нижнюю губу, потом кончиком языка нежно обвел ее контуры. Потом  он  целовал
ее глаза, ее щеки.
   Она словно открывала для себя неизведанный  мир.  Ее  жизнь  всегда  была
серой и безрадостной, и  она  так  истосковалась  по  настоящей  ласке.  Она
забыла, что должна считать Тирля своим врагом, и  полностью  расслабилась  в
его руках, сама поворачивала  голову,  подставляя  ему  лицо  для  поцелуев.
Теперь ее руки уже не стучали по его широкой спине, они сплелись вокруг него
и сжимали так крепко, как только могли.
   Зарид  всегда  вела  простой  и  грубый  образ   жизни.   Она   не   была
благовоспитанной и чувствительной, барышней,  чья  юность  проходит  большей
частью за пяльцами. Зато она с раннего детства привыкла скакать  на  лошади,
сжимая в руке стальной клинок.  Она  выросла  в  поклонении  культу  силы  и
храбрости.
   Когда она почувствовала, как по всему ее телу разливается желание, она  с
воодушевлением приветствовала его. Ее язык скользнул в рот Тирля,  а  ногами
она крепко оплела его бедра.
   Когда он почему-то попытался оторвать ее от себя, она не отпустила его, и
когда он перекатился на спину, стараясь сбросить ее, она  оказалась  лежащей
поверх него.
   Тогда он грубо схватил ее за плечи и отстранил от себя. Он лежал на спине
и смотрел на нее с выражением крайнего изумления.
   - Кто научил тебя этому? - спросил он, и  в  его  голосе  слышался  плохо
скрытый гнев.
   Она не сразу смогла стряхнуть с себя сладкое наваждение и вспомнить,  где
она, кто она, и кто он. Она возвышалась над ним, ее ноги как бы обнимали его
бедра, то есть, она занимала ту же позицию, которую он занимал по  отношению
к ней раньше, при этом она чувствовала, что это положение "над" нравится  ей
даже больше, чем прежнее "под".
   - Чему научил? - Она одарила его улыбкой. Но он не улыбнулся в  ответ,  а
вместо этого отшвырнул ее в угол кровати и поднялся на ноги.
   - Тебя мог научить этому только какой-то мужчина. Не был ли это Кольбран?
Когда вы были с ним на том пруду, вы  только  купались  или  занимались  еще
кое-чем?
   Она была захвачена врасплох этой вспышкой  ярости,  и  сама  начала  было
злиться на него, но усилием воли заставила себя успокоиться и легла  обратно
на подушки.
   - Ничему он меня не учил. Я знаю то, что знаю. Тогда  он  схватил  ее  за
талию, стащил с кровати и поставил прямо перед собой.
   - Ты можешь не желать быть моей женой, но если я только  замечу,  что  ты
заглядываешься на других мужчин, я.., я... - он запнулся.
   - Договаривай же. Что ты сделаешь? - прошептала она.
   Он отпустил ее и молча смотрел на нее несколько секунд.
   - Обувайся и спускайся вниз. А то ужин совсем остыл.
   Оставшись одна, Зарид обхватила себя руками и закружилась по комнате  так
стремительно, что тяжелая бархатная юбка развевалась вокруг  ее  ног,  будто
была легче пуха.

***

   - Прикажете подавать ужин, милорд? Тирль встрепенулся и оторвал взгляд от
своего кубка с вином.
   - А, Маргарет. Я и не заметил тебя. Она еще не спускалась?
   - Нет, - медленно произнесла Маргарет. - Думаю, у нее опять затруднения с
самостоятельным одеванием.
   - Все-то ты знаешь. Ничто не скроется  от  твоего  зоркого  глаза.  -  Он
улыбнулся женщине, которая была приставлена к его матери, когда они обе были
еще девчонками. На руках у Маргарет его мать и скончалась.
   - Не нужно обладать таким уж  зорким  зрением,  чтобы  заметить,  что  вы
просто сам не свой от любви к ней.
   - Зато она меня терпеть не может, - ответил он угрюмо.
   Услышав это, Маргарет чуть не прыснула со смеху.
   - Девушка, которая посылала вам полные  страстного  томления  взгляды  во
дворе, не похожа на снедаемую ненавистью.
   - Да ты бы слышала,  как  она  разговаривает  со  мной.  Да,  иногда  она
чувствует ко мне влечение, когда я целую ее  и  говорю  ей  комплименты,  но
испытывать подобное влечение она способна по отношению к любому мало-мальски
привлекательному мужчине. - Он сердито засопел. - Она даже мои ласки  готова
принимать поэтому, хотя и считает меня уродом. - Он посмотрел на Маргарет. -
Она из Перегринов.
   Лицо Маргарет сразу посерьезнело. Она приблизилась  к  Тирлю  и  положила
руку ему на плечо.
   - Вы всегда были хорошим и добрым мальчиком.
   То, что вы женились на этом существ" неопределенного пола, чтобы положить
конец фамильной вражде - очень благородно с вашей стороны.
   - Я смошенничал, чтобы склонить ее к замужеству, -  выпалил  он.  -  И  о
фамильной вражде при этом я думал меньше всего. Я женился на ней, потому что
она нужна мне.
   - Понятно. Но близости у вас с ней еще не было.  Тирль  молчал  некоторое
время.
   -  Именно  так,  -  наконец  выговорил  он,  и  снова  надолго  замолчал,
уставившись на свой кубок с вином.
   Маргарет пододвинула стул и уселась рядом с Тирлем. Она относилась к нему
как к сыну, которого ей всегда хотелось иметь.
   - Я наслышана об этих Перегринах. Они действительно  такие  варвары,  как
мне говорили?
   - Хуже во много раз.
   - В таком случае  немножко  нежности  по  отношению  к  этой  девочке  не
повредит. Наверняка приятная музыка и ласковые  слова  помогут  победить  ее
упрямство. Если вы предстанете перед ней в своем настоящем  обличье,  таким,
как вы есть на самом деле, она, без сомнения, полюбит вас.
   - Я пообещал ей послать королю прошение о расторжении нашего брака. И мне
придется сдержать слово.
   - А вы сказали ей, когда именно отправите посыльного с письмом?
   Тирль улыбнулся ей.
   - Нет, еще не говорил. Но я поклялся, что  она  получит  свободу,  а  это
подразумевает, что я не имею права касаться ее.
   Маргарет засмеялась.
   - А вам никогда не приходило в голову, что есть  на  свете  вещи  гораздо
более приятные, чем времяпрепровождение в постели?
   У Тирля мелькнула мысль, не рехнулась ли она.
   - Эта малышка в испуге отшатнулась, едва я только  коснулась  однажды  ее
руки, - продолжала Маргарет - Я видела, как она жадно пожирала  глазами  мое
платье.  Она,  вынужденная  пялить  на  себя   свои   мальчишеские   тряпки,
изголодалась по всему женскому. Думаю, розы  смогут  покорить  сердце  вашей
прекрасной дамы.
   - Розы?
   - А еще музыка и любовные стихи, шелк и бархат, и нежные поцелуи Все  это
растопит ее ледяную броню:
   Тирль долго задумчиво смотрел на женщину, осмысляя услышанное. Он  хорошо
помнил, как Зарид реагировала на его поцелуи. Возможно, он вовсе не  так  ей
противен, как она утверждает. Нет, нельзя позволять мукам ревности отравлять
и  дальше  его  жизнь.  Возможно,   настойчивые   ухаживания   действительно
подействуют. Он улыбнулся Маргарет.

Глава 12

   Весь жизненный опыт Зарид оказался  совершенно  бесполезным  в  том,  что
касалось порядков  дома  Говардов.  Изысканная  сервировка  стола  во  время
обедов, вкуснейшая еда и муж, который обращался с ней,  как  с  какой-нибудь
хрупкой драгоценностью.
   Вышколенные слуги, содержащие дом в идеальном порядке, и вообще  вся  эта
атмосфера  доброжелательности  и  дружелюбия  были  внове  для  нее.  В   ее
собственном доме нередко случалось так,  что  кто-нибудь  из  свиты  братьев
начинал носиться по комнатам, вопя, что ему нанесли оскорбление,  и  требуя,
чтобы обидчик вышел и сразился с ним. Роган частенько втыкал  в  столы  свою
боевую секиру вместо "узелка на память". А здесь ее поминутно спрашивали: не
подлить ли миледи еще вина, и не остыл ли суп?
   После ужина как-то раз  появился  молодой  человек  приятной  наружности,
который играл на лютне, восторженно поглядывая на Зарид.
   - О чем он говорит? - спросила она, поскольку юноша пел по-французски.
   Тирль взглянул на нее поверх серебряного винного  кубка.  Горел  огонь  в
камине, и по всей комнате разливалось благословенное тепло.
   - Он поет о твоем очаровании и твоей красоте, а еще о том, как  изящны  и
плавны движения твоих рук. Зарид была поражена.
   - Моих рук? - Ее братья всегда сетовали на то, что в  ее  руках  маловато
силенок и ей с трудом удается управляться с мечом.  Она  поднесла  ладони  к
лицу, чтобы рассмотреть их получше и понять, что же в них хорошего.
   Тирль взял одну ее руку в свою и поцеловал кончики ее пальцев.
   - Прелестные ручки.
   - А еще о чем он поет? - нетерпеливо спросила Зарид, опять переводя глаза
с мужа на симпатичного певца.
   - Он поет то, что велел ему, потому  что  я  сам  написал  эту  песню,  -
ответил Тирль несколько раздраженно.
   Зарид не верила своим ушам.
   - Ты? Ты пишешь песни на чужом языке?
   - И песни, и просто стихи. А еще я сочиняю музыку к своим  песням'.  Могу
продемонстрировать, если хочешь.
   - Если ты умеешь писать, то должен  уметь  и  читать-.  Лиана  умеет.  Ты
можешь почитать мне вслух?
   Тирль перестал осыпать поцелуями ее руку, улыбнулся  и  сделал  музыканту
знак удалиться. Потом он хлопнул в ладоши, и слуга внес в комнату пять книг.
   - И что из этого ты хотела бы послушать? - Увидев, что она колеблется, не
зная, на чем остановить свой выбор, Тирль улыбнулся. - Тогда я позволю  себе
положиться на свой вкус. Я почитаю тебе "Элоизу и Абеляра". Это должно  тебе
понравиться.
   Часом позже Зарид сидела напротив  камина,  едва  сдерживаясь,  чтобы  не
разреветься, потому что услышанная ею история была очень печальной.
   - Ну, перестань. Все это случилось очень давно, и оплакивать эти  события
сейчас совершенно не стоит. - Но она продо