елось.
   - Я не заметил, чтобы ты так же охотно возилась  с  детьми,  как  она,  -
ответил Хэнк, затем повернулся к Аманде и взял ее за руку. - Пойдем со мной.
   - Мне нужно домой, - прошептала она, не глядя  на  него.  -  Джеймс  меня
ждет.
   "Джеймс, - подумал он. - Не "мой шофер" или "моя машина".
   - Я скажу, чтобы он ехал домой. Я должен извиниться перед тобой.
   Аманда посмотрела на Хэнка и увидела понимание в его глазах. Она  кивнула
и прошептала:
   - Мне хочется куда-нибудь, где было бы тихо и чисто.
   Он пожал ее руку, нежно сжимая пальцы, и повел  к  машине.  Он  извинился
перед шофером, который  просидел  весь  день  в  машине,  ожидая  Аманду,  и
отпустил его домой, объяснив, что мисс Колден вернется позже.

Глава 13

   Хэнк привез Аманду на укромную поляну у пруда,  окруженного  деревьями  -
туда, где однажды они устроили пикник. Ему пришлось почти вытолкнуть  Аманду
из машины, и теперь она стояла, бессильно опустив руки.
   - Аманда, - позвал он, но она не ответила, и он взял ее руки  в  свои.  -
Скажи что-нибудь.. Ты еще никогда не сталкивалась с  бедностью  так  близко,
верно? Тебя заперли в хорошеньком уютном домике, и ты не  знала,  что  такие
люди вообще существуют. Но именно эти люди  -  собирали  урожай,  чтобы  еда
появилась на твоем столе. Потом этих людей покупался шелк на твои  платья  и
бриллианты на твои пальцы.
   Она попыталась отстраниться от него, но он крепко держал ее за руки.
   - Я хочу домой! Я сожгу свое платье, но я хочу опять жить по  расписанию!
- В ее глазах появились слезы. - Отпусти мня, я сказала! Я хочу домой!
   Он обнял ее.
   - Поплачь, Аманда. Плачь, сколько хочешь. Ты это заслужила.
   Она попыталась  вырваться.  Она  не  хотела  плакать,  и  она  не  хотела
когда-либо снова видеть его.
   - Отпусти меня. Я хочу домой!
   - Может быть, это и есть твой дом, - ответил он - прижимая ее к  себе.  У
нее уже не было сил сопротивляться, и вскоре она сама прижималась к нему. Он
казался таким сильным. За  сегодняшний  день  она  увидела  столько  слабых,
больных людей, которые не могли даже обратиться к врачу! Она расплакалась  в
его объятиях. Он медленно опустился на землю и, прислонясь спиной к  дереву,
сжимал ее в своих руках.
   - У этих людей не было еды, а я беспокоилась о  том,  на  сколько  баллов
напишу очередную работу.
   Он вытянул шпильки из ее прически, и волосы полностью закрыли ее спину.
   - Не вини себя в этом.
   - Но мой отец...
   Он нежно прижался губами к ее губам, желая только  успокоить  ее,  но,  к
удивлению обоих, это произвело эффект взорвавшейся бомбы. Аманда  приоткрыла
губы и прижалась к нему всем телом. Руки Хэнка нашли ее грудь, и как  только
Аманда почувствовала это, ее тело расслабилось и раскрылось навстречу ему.
   - Аманда, - прошептал он. - Мы должны остановиться, или я не выдержу.
   - Пожалуйста, не останавливайся, - молила она. - Я не перенесу, если  еще
один мужчина оттолкнет меня. Люби меня! Дай мне почувствовать, что я чего-то
стою.
   Хэнк честно попытался  остановиться.  Она  сейчас  слишком  расстроена  и
вымотана, но если что-то между ними произойдет, она может пожалеть  об  этом
на следующее же утро.
   - Пожалуйста, Хэнк, - шептала она. - Ну пожалуйста...
   Когда-то давно он подумал, что "пожалуйста", произнесенное Амандой, может
заставить его сделать все, что она захочет. И он был прав. Он не мог ей ни в
чем отказать, и даже разум отступал перед этим "пожалуйста".
   Он поднялся, подхватил ее на руки, и зашагал к пруду.
   - Как насчет купания, малышка? И он шагнул в воду - прямо в одежде, обуви
и что там еще на них было. Холодная вода отрезвила Аманду.
   - Профессор Монтгомери, - произнесла она нервно.  -  То,  что  я  сказала
минуту назад... Он поцеловал ее.
   - Ты можешь  драться  со  мной  или  помогать  мне,  но  результат  будет
одинаков. Ты уйдешь отсюда совсем другой.
   Она стояла на цыпочках, вода доходила  ей  до  пояса.  Взглянув  в  глаза
Хэнку, она поняла, что он прав. Она  подумала,  что  желала  его  с  первого
мгновения их встречи. Сегодня вечером  она  будет  делать  то,  что  хочется
именно ей. Сегодня вечером  она  не  сможет  спрятаться  за  расписание  или
кого-то, кто бы указывал ей, что делать.
   - Да, - прошептала она и начала расстегивать платье.
   Хэнк отвел ее руки, высвободил пуговицы из петель,  и  спустил  платье  с
плеч. Ее взгляд, исполненный страсти, пронзил его, как нож.
   - Я хочу тебя так, как никогда, никого и ничего не хотел в своей жизни, -
произнес он и притянул ее к себе. Ее ноги оторвались от дна. Ни один из  них
не заметил, что платье Аманды упало в воду.
   Он жадно целовал ее, в то время  как  руки  освобождали  тело  Аманды  от
нижней сорочки, стягивая ее вниз. Когда бретельки сорочки не  поддались,  он
разорвал их.
   Аманда была слишком возбуждена, чтобы думать.  До  этого  ее  жизнь  была
лишена страсти, и теперь она отвечала ему со всем  нерастраченным  пылом.  В
нем был каждый танец, который она не станцевала, каждый глоток  шампанского,
который ей не пришлось выпить, каждый роман о любви, который ей не  довелось
прочитать, каждое свидание, на котором она не побывала, каждое пожатие руки,
которое ей не удалось ощутить.
   Ее груди высвободились, и Хэнк припал к розовым  соскам,  погружая  их  в
горячий плен своих губ.
   У Аманды ослабли ноги, и Хэнк поддержал ее одной рукой, поглаживая другой
полную округлую  грудь.  Он  подхватил  Аманду,  и  тяжелое  намокшее  белье
соскользнуло в воду. Теперь на ней оставались только черные чулки  и  черные
подвязки.
   Хэнк по-прежнему сжимал грудь и, припав к ней ртом, ласкал языком  нежные
соски. Ноги Аманды обвились вокруг его туловища. Он опустил ее на траву.  Он
скользил языком все ниже по коже живота, осторожно покусывая  зубами  нежную
плоть.
   - Посмотрим, какая ты на вкус здесь, -  прошептал  он,  погружая  язык  в
самую потаенную ее часть.
   Глаза Аманды широко раскрылись, она схватилась руками  за  его  волосы  и
попыталась оттолкнуть от себя, но  язык  Хэнка  продолжал  двигаться  где-то
внутри нее. Она откинулась на спину и сжала его голову меж своих шелковистых
коленей. Его руки ласкали грудь  Аманды,  соски  напряглись  и  стали  очень
чувствительными.
   Ей показалось, что еще мгновение, и она умрет, но Хэнк оторвался от нее и
начал ласкать внутреннюю поверхность бедер. Она чувствовала,  как  кожа  под
его руками становится все горячее и горячее. Она стонала под ним, а его руки
скользили по ее ногам, по шелковым чулкам, которые все еще были на ней. Шелк
и кожа...
   Вдруг его руки остановились, и Хэнк отодвинулся.
   Аманда в ужасе открыла глаза. Неужели все?
   - Одно мгновение, малышка, - хрипло произнес  Хэнк,  словно  прочитав  ее
мысли. Он начал раздеваться, и Аманда в смущении отвернулась.
   - Не надо, не отворачивайся, - сказал он и лег между ее согнутых ног. Она
почувствовала собственный аромат  на  его  лице,  и  это  не  показалось  ей
отталкивающим, скорее, возбудило еще больше. - Смотри на меня, как я  смотрю
на тебя. Целуй меня, как я тебя целую.
   Аманда хотела было сказать "нет", но он уже проник языком меж ее  губ.  У
нее не было сил сопротивляться.
   Он разделся очень быстро, и Аманда снова чувствовала его кожу  на  своей.
Это ощущение сводило ее  с  ума.  Он  снова  целовал  ее  грудь,  постепенно
продвигаясь все выше. Аманда с жаром отвечала ему,  покрывая  поцелуями  его
лицо, губы, шею. Она опустилась ниже, и вскоре ощутила, как  волосы  на  его
груди щекочут ей лицо. Она опустила голову еще ниже, жадно вдыхая его запах,
запах мужчины.  Он  сжимал  ее  голову  своими  сильными  руками,  и  Аманда
почувствовала себя хрупкой и  одновременно  очень  сильной  -  услышав,  как
бьется его сердце, она ощутила свою власть над ним.
   Она ласкала мускулистый живот Хэнка и чувствовала, как  рядом  пульсирует
что-то очень мощное и твердое. Еще мгновение, и  она  ощутила  это  у  своих
губ...
   - Нет, - слабо прошептала она и попыталась отвернуться.
   - Я - за равные права для всех, - хрипло пошутил  он.  -  Попробуй  меня,
Аманда.
   Она несмело взяла этот пульсирующий  стержень  в  руки  и  коснулась  его
губами. Он был твердым и горячим, как согретый солнцем мрамор, и она  начала
жадно ласкать его, погружая все глубже в рот.
   Она застонала, когда Хэнк отодвинулся от нее. Они оба дошли до предела.
   Аманда была влажной, влажной и готовой ко всему, когда  Хэнк  легко,  как
рука в перчатку, вошел в нее. Она изогнулась, и Хэнк, успокаивая ее, немного
отодвинулся. Это было нужно  и  ему  самому,  так  как  он  чувствовал,  что
взорвется, если продвинется еще на миллиметр.
   Аманда нашла свой ритм и начала осторожно двигаться под ним. Хэнк  оперся
на руки, закрыл глаза, на его прекрасном лице появилось  выражение  странной
смеси  удовольствия  и  боли.  Аманда  же  напоминала  ребенка  с  новой   и
удивительной игрушкой - она скользила вниз-вверх, внутрь-наружу, наслаждаясь
тем, какая она мягкая и податливая, а он - твердый и  сильный.  Как  шелк  и
мрамор...
   Вдруг ее тело напряглось, пальцы впились в спину Хэнка,  и  она  с  силой
притянула его к себе. Она хотела всем телом ощущать  его  горячую,  гладкую,
ароматную кожу. Ее ноги обвили тело Хэнка, и она заставила  его  погружаться
все глубже и глубже в нее.
   Остатки  разума  покинули  его,  и  он  превратился  в  зверя  -  дикого,
жестокого, ненасытного. Он сжимал ее с такой силой, будто от этого  зависела
его жизнь. Только она могла утолить огонь, пылавший в нем.
   Аманда прижалась к нему, и они слились в одну слепую, слабую плоть. Мысль
о том, чтобы разлучиться, заставила  Хэнка  содрогнуться.  Они  стали  одним
целым.
   И только спустя несколько очень долгих мгновений Аманда  пришла  в  себя.
Она яростно прижимала его к себе руками, ногами, сжимая внутри мускулами,  о
существовании которых узнала только сегодня. Она зарылась лицом в его грудь,
стараясь ощутить его всем телом.
   Хэнк сжимал ее так же  сильно.  Ему  никогда  не  приходилось  испытывать
ничего подобного. Ни одна женщина не доставляла ему  подобного  наслаждения.
Когда она начала  расслабляться  под  ним,  он  не  смог  найти  сил,  чтобы
освободить ее от своего тела.  Вместо  этого  он  осторожно  перекатился  на
спину, одновременно удерживая ее и стараясь  не  выходить  из  ее  горячего,
желанного тела. Она оказалась наверху, и  Хэнк  мысленно  поклялся,  что  не
позволит ей и ногой  ступить  на  землю.  Он  хочет  оставаться  так  вечно,
сохранив только для себя каждый изгиб, каждый волосок ее тела.
   Ему  показалось,  что  она  задремала.  Она  выглядела  расслабленной   и
пресыщенной. Линии ее тела полностью  повторяли  его  собственные,  так  что
казалось, будто они - части  одного  целого,  разделенные  лишь  по  ошибке.
Теперь они снова были вместе.
   Он гладил волосы Аманды и, боясь потревожить ее, тихо лежал под ней.  Она
заслужила отдых, как  никто  другой.  Когда  они  только  встретились,  Хэнк
пытался заставить ее раскрыть глаза и посмотреть на мир вокруг. Но  сегодня,
когда ее глаза наконец открылись, ему захотелось укрыть ее, увезти  подальше
от дома, где находился штаб. Ее так напугала бедность! И он чувствовал,  что
она винит во всем себя. Ну почему она думала, что виновата за все зло, какое
только существует в мире? Почему она думала, что должна подчиниться Тейлору,
чего бы он ни потребовал? Или отцу? Приходилось ли Аманде  делать  то,  чего
хочется именно ей?
   Он еще крепче прижал ее, чувствуя, как она свернулась  калачиком,  словно
ребенок, - его ребенок, прекрасный, нежный, самый любимый ребенок.
   Аманда приподнялась и посмотрела на него.
   - Кажется, я заснула.
   Он прижал ее голову к своему плечу.
   - Спи, сколько хочешь.
   Но Аманда снова превращалась в Аманду, а не слепое  орудие  страсти.  Она
даже начала вспоминать кое-что из того, что делала.
   - Профессор Монтгомери, я...
   - Хэнк, - поправил он ее. Ему не хотелось  прерывать  эти  мгновения  или
отпускать ее. Он чувствовал, что должен быть именно здесь.
   - Мне пора домой, - нежно прошептала Аманда.
   - Еще нет, - ответил он,  обвил  ее  тело  своими  ногами,  с  сожалением
нарушив ту интимную связь, которая их объединяла до последнего мгновения.
   Аманда знала, что должна уйти. Ей нужно побыть одной и подумать обо всем,
что произошло сегодня вечером. Ее начинало страшить то, что она сделала.
   Она встала и отвернулась, пытаясь укрыть грудь от его взгляда.
   - Думаю, мне нужно одеться.
   Хэнк почувствовал, как все рушится.  Аманда  снова  превратилась  в  мисс
Колден. Если ей хочется делать вид, что ничего не  произошло  -  что  ж,  он
готов.
   - Последний раз я видел твою одежду, когда она направлялась прямо на  дно
пруда.
   Аманда  все  утро  чувствовала  себя   слишком   хорошо.   Пришло   время
расплачиваться. Но неужели ей придется войти в  дом  отца  полностью  голой?
"Профессор Монтгомери и я просто разговаривали, но потом  немного  увлеклись
и..." Она подняла его рубашку и укуталась в нее.
   - Что же мне теперь делать? - спросила она, скорее себя, чем Хэнка.
   Хэнк сел, безуспешно пытаясь  сдержать  гнев.  Видимо,  больше  всего  ее
волновало, как она скроет происшедшее от Дрисколла. Но должен же быть предел
заботам о  чувствах  других!  Аманде  пора  позаботиться  о  себе,  сказать,
наконец, "этого хочу я".
   - Я отвезу тебя домой, - спокойно произнес он. - Проберемся внутрь, как в
тот вечер после танцев.
   "Ничего похожего на "останься со мной", - подумала Аманда.  -  Ни  одного
слова любви. Ничего похожего на "я хочу провести остаток моих дней с тобой".
Совокупление, как у животных, а теперь можно и по домам". Она заслужила это,
не так ли? Она бегала за ним, искала  встречи.  Он  уехал  с  ранчо,  а  она
помчалась за ним, залезла в его машину и умоляла заняться любовью с ней. Как
это говорится? "Просите осторожнее - иначе это получите". Она получила то, о
чем просила, и теперь пришло время платить - все правильно. Она поднялась.
   - Буду благодарна, если вы просто  довезете  меня  до  ранчо,  -  холодно
произнесла она. Ей хотелось разрыдаться. Интересно, вернется он к  Риве  или
нанесет визит той хорошенькой итальянке, на которую - она сама это видела  -
глазел сегодня? Она не осмеливалась посмотреть ему в глаза. При  всем  своем
"приличном" происхождении она оказалась ничем  не  лучше  любой  девчонки  с
окраины. - Я сама смогу попасть в дом.
   В полной тишине он довез ее до дома. Оба молчали,  погруженные  в  мысли,
обоих переполняли гнев и боль.
   Аманда сидела на месте пассажира, одетая в его  рубашку  и  черные  чулки
чуть выше колен.
   - Остановитесь здесь, -  сказала  она,  указывая  на  длинную  подъездную
аллею, ведущую к дому. - Дальше я пойду сама.
   Он еще больше разозлился, решив, что она стремится избавиться от него как
можно быстрее. Бросится ли она, рыдая, в объятия жениха?
   - Он не простит тебя, ты же знаешь, - не удержался Хэнк.
   - Не простит, - ответила она, не зная, кого именно  имеет  в  виду  Хэнк,
говоря "он". Да это и не важно, так как она  сомневалась,  что  хоть  кто-то
теперь простит ее. Она выбралась из машины, и Хэнк даже не помог ей,  ничего
не сказал, просто уехал, оставив ее в темноте.
   Аманда медленно шла по аллее, когда увидела свет в гостиной и сидящую там
мать. Аманда прижалась лицом к окну и тихо позвала:
   - Мама!
   Грейс Колден подняла голову, увидела дочь и подошла к окну.
   - Аманда, что случилось? Ты выглядишь так, как будто попала в аварию.
   - Все гораздо хуже, - ответила Аманда. -  Мама,  ты  не  раздобудешь  мне
одежду? Свою я, похоже.., ну, потеряла.
   - Конечно, милая, - ответила Грейс и вышла из  комнаты.  Через  несколько
минут она появилась снаружи, с платьем через руку.  -  Этот  дракон,  миссис
Ганстон, вертится возле твоей комнаты. Я с трудом проскользнула мимо.
   - Она действительно похожа на дракона, - сказала Аманда. Она не  выходила
из тени, пытаясь скрыть от матери, насколько раздета.
   - Может, расскажешь мне, почему приходишь домой в одной мужской  рубашке?
Кстати, это случайно не рубашка профессора Монтгомери?
   Но Аманде не хотелось отвечать матери. Она мечтала побыстрее оказаться  в
безопасности, в своей комнате.
   Грейс посмотрела на Аманду и улыбнулась. - Я буду здесь, на случай,  если
захочешь рассказать, что произошло.
   Аманда кивнула. Она боялась, что расплачется, как только  заговорит.  Они
вместе вошли в дом. Тейлор стоял наверху лестницы, ожидая Аманду. Он казался
каким-то угрожающе большим, его лицо было темным, как грозовая туча.
   - Ты сегодня очень опоздала, Аманда, - сказал он.
   - И очень устала, - ответила она.
   - Немедленно пройди в библиотеку. Я  хочу  поговорить  с  тобой.  Сегодня
пришел огромный счет за бутерброды. Ты должна это объяснить.  А  также  тебе
придется объяснить, почему твои волосы распущены.
   У Аманды больше не было сил все это выносить.
   - Я слишком устала, чтобы идти в библиотеку, а  деньги  на  оплату  счета
можно взять из тех, что были сэкономлены на моей еде -  меня  оставляли  без
ужина достаточно часто. А сейчас прошу меня извинить - я иду спать.
   Аманда слишком обессилела, чтобы понять, насколько  бунтарскими  были  ее
слова. Она ушла, оставив за спиной застывшего в изумлении Тейлора  и  широко
улыбающуюся мать. Уже в комнате она стянула  платье,  чулки  и  кинулась  на
кровать, даже не надев ночную сорочку.

***

   На следующее утро миссис Ганстон как обычно  постучала  в  дверь  спальни
Аманды и сразу же вошла. В комнате царил хаос: на полу  валялось  платье,  в
дальнем углу - туфли, со стула свисали чулки. Покрывало  наполовину  съехало
на пол, а поперек кровати лежала голая Аманда, свесив вниз ногу.
   Первое мгновение миссис Ганстон была слишком поражена, чтобы говорить.
   - Немедленно встать! - наконец закричала она. - Как вы посмели разбросать
одежду? Как вы посмели...
   - Убирайтесь! - сердито  ответила  Аманда,  прикрыв  простыней  грудь.  -
Выйдите отсюда и попросите Марту принести мне немного кофе. Крепкого кофе.
   Миссис Ганстон подчинилась.
   Аманда села на кровати и сжала голову руками. Голова болела,  и  визжащий
голос миссис Ганстон  только  усилил  боль.  Она  подняла  глаза  и  увидела
Тейлора, стоящего в дверях. "Ну вот он и пришел в мою спальню",  -  подумала
она. Не тогда, когда она умоляла обратить на нее внимание, а  сейчас,  после
того как другой мужчина.., касался ее.
   - Мне это не нравится, - сказал Тейлор. - Леди не кричат.
   Аманда заметила проблеск интереса в его глазах, когда он понял,  что  она
сидит прикрытая одной простыней. От этого ей тут же стало неуютно.
   - Мне нужно одеться, чтобы идти на  работу.  Закрой,  пожалуйста,  дверь.
Тейлор шагнул в комнату.
   - Аманда, я не могу позволить тебе идти туда одной. Шофер сказал, что там
полно грязных типов.
   - Шофера зовут Джеймс, и если эти люди грязные, то только потому,  что  у
них нет денег - или еды, или им негде спать.
   - Аманда, - строго произнес Тейлор. - Я запрещаю тебе  идти  туда.  Вчера
вечером ты выглядела всклокоченной, как какая-нибудь  сборщица  с  полей,  а
сегодня утром... - Он замолчал и уставился на нее.
   - И что сегодня утром? Я не выгляжу твоей ученицей?  Тейлор,  пожалуйста,
уйди, пока  мы  не  поругались.  Мне  нужно  одеваться,  и  не  говори,  что
запрещаешь мне идти - иначе мне  придется  тебя  ослушаться.  Подожди,  пока
уберут хмель. Рабочие уедут, и тогда мы все обсудим. А сейчас  не  заставляй
меня говорить то, о чем я позже пожалею.
   Тейлор, похоже, не нашел, что сказать.  Он  вышел  из  комнаты  и  закрыл
дверь. Аманда откинулась на спинку кровати. В нее как будто вселился  другой
человек. Она накричала на  миссис  Ганстон,  которая  всегда  заставляла  ее
трепетать, и заявила Тейлору, что не подчинится ему.
   Она потянулась к столику, где лежало очередное  расписание,  соста