т, разрешишь провожать тебя до кулис? Может, мне
придется переделать свои визитные карточки, написав на  них  "мистер  Ла
Рейна"? Что же, мне стать твоей тенью?
   Мэдди посмотрела на него с глубокой печалью во взгляде.
   - Я никогда не лгала тебе, всегда говорила, что голос для меня -  это
главное.
   - Я ведь не прошу тебя бросить петь! - Он уже кричал. - По  мне,  так
пой с утра до ночи. Я хочу, чтобы ты пела. -  Он  взял  себя  в  руки  и
продолжал более спокойно:
   - Мэдди, я не могу сделать то, о чем ты просишь. Я понимаю, для  тебя
"Уорбрук Шипинг" просто крупная компания, и ничего  больше.  Но  это  не
все. "Уорбрук Шипинг" - это традиция. Я не знаю, как тебе объяснить. Моя
семья чтит эту традицию, а я уважаю свою семью. Семья для  меня  то  же,
что для тебя твое пение.
   Она прекрасно поняла, что это означало. Конец. Но,  понимая  это,  не
могла отказаться от того, что составляло смысл ее  жизни,  и  стать  его
домашней певицей.
   - Я не могу этого сделать, - прошептала  она.  -  Я  умру.  Я  просто
зачахну и умру, если ради твоей любви откажусь от пения.
   - Я не прошу... О черт!  Джейми,  поговори  ты  с  ней.  Может,  тебе
удастся ее убедить.
   Джейми ничего не ответил, и 'Ринг, повернувшись, взглянул  на  брата.
Тот смотрел на него с осуждением.
   - Только не говори мне, что ты на ее стороне. - 'Ринг почти кричал.
   - Ты ведь не  единственный  сын.  -  Губы  Джейми  сжались  в  тонкую
полоску. - У тебя шесть братьев, и, хотя ни  один  из  нас  не  обладает
твоими талантами, мы как-нибудь справимся. Собственно,  мы  уже  неплохо
справляемся без тебя.
   - Я видел последние квартальные отчеты. Видел, как вы  вшестером  без
меня справились.
   При этих словах лицо Джейми исказилось от ярости. Он  встал,  и  всем
показалось, что сейчас братья  набросятся  друг  на  друга  с  кулаками.
Джейми отвернулся первым.
   - Вам без него будет лучше, - сказал он, обращаясь к Мэдди. - Он  вас
недостоин. - И ушел.
   Мэдди хотела было пойти за ним, но 'Ринг схватил ее за руку.
   - Ты не можешь уйти. Нам надо во всем разобраться.
   Она с трудом сдерживала слезы.
   - Мы уже разобрались. - Несколько слезинок все-таки выкатились у  нее
из глаз и побежали по щекам. - Мадам Бранчини была права.  Она  сказала,
что я могу быть или певицей, или обычной женщиной.
   - Но ты и есть обычная женщина, - мягко возразил он. -  Как  и  любой
женщине, тебе нужна любовь,  Мэдди,  и  я  предлагаю  тебе  эту  любовь.
Пожалуйста, не отвергай меня.  Не  думай,  что  я  хочу  заставить  тебя
бросить пение.
   - Но именно это ты и пытаешься сделать и даже не понимаешь  этого.  -
Она выдернула руку. - Я ведь не выбирала свою судьбу. Никто не спустился
ко мне на розовом облаке с  маленькой  записной  книжкой  в  руке  и  не
сказал: "Послушай, Мэдди, мы сейчас планируем твою жизнь. Что ты хочешь:
быть певицей или же вести нормальную жизнь - выйти замуж, завести детей,
встречаться с друзьями?" Никто не спросил моего мнения.
   - А что бы ты выбрала? Она заплакала.
   - Я не знаю. Не знаю. Что есть, то есть.  Я  не  могу  измениться.  Я
такая, какая есть.
   - Я тоже.
   Она не смогла ответить, слезы душили ее. Прижав руку  ко  рту,  Мэдди
побежала от него прочь. 'Ринг стоял, глядя ей  вслед.  "Должен  же  быть
какой-то способ образумить ее, - подумал он. -  Должен  же  быть  способ
заставить ее..."
   - Ох, - вскрикнул он вдруг, схватившись за лодыжку,  -  Лорел  сильно
лягнула его. - А это за что?
   - Вы довели мою сестру до слез. Вы разозлили Джейми. Я ненавижу  вас.
- Повернувшись, она побежала за сестрой. 'Ринг подошел к Тоби,  все  еще
сидевшему у костра. Дрожащей рукой он налил в чашку кофе и тоже сел.
   - Похоже, никто не испытывает к тебе симпатии, - сказал Тоби.
   - Это у нее пройдет, - ответил 'Ринг. - К утру она одумается и...
   - И что? 'Ринг промолчал, уставившись в чашку.
   - Чего, собственно, так  волноваться?  -  продолжал  Тоби.  -  Женщин
вокруг полно.  Вечно  они  вертятся  под  ногами.  Выбирай  любую.  Дочь
полковника Харрисона к тебе неравнодушна.  Бьюсь  об  заклад,  она-то  с
радостью поедет с тобой в Уорбрук и будет в восторге, когда ты  подаришь
ей бриллианты и шелковые платья. По-моему, она и любит-то тебя,  главным
образом, потому, что твоя семья владеет  "Уорбрук  Шипинг".  Мне  иногда
кажется, что большинство женщин привлекает в мужчинах их состояние. Реши
я жениться, я бы крепко над этим задумался, то есть если бы я был  таким
богатым, как приверженные традициям Монтгомери. Но тебя это, похоже,  не
волнует. И даже если женщине не  нужно  твое  богатство,  ты  все  равно
пытаешься так или иначе навязать ей свои деньги. Это  ведь  так  удобно.
Всегда знаешь, что она от тебя зависит. 'Ринг выплеснул остатки  кофе  и
встал. - Тоби, ты очень много болтаешь, а сам ничего не понимаешь. -  Он
пошел прочь от костра.
   - Верно, - сказал ему вслед Тоби. - Я не такой понятливый, как ты.  -
Он посмотрел на костер и фыркнул. - Да у  камня  больше  разума,  чем  у
этого парня.

15

   Оттолкнув Эдит, Мэдди сама оседлала лошадь. В  воздухе  раннего  утра
была разлита прохлада, но она этого не замечала. Всю ночь она  пролежала
без сна, глядя в потолок палатки и прислушиваясь к дыханию спавшей Лорел
и доносившимся снаружи звукам ночи. 'Ринг не пришел к ней, да она  и  не
ожидала, что он придет. Всю ночь она ругала себя за то, что  вообразила,
будто может жить как другие люди.
   Прислонившись к лошади, Мэдди подумала о матери. Отец прославился как
великий путешественник и автор дневников,  но  только  семья  и  близкие
друзья знали,  сколь  многим  он  обязан  жене.  Не  будь  рядом  с  ним
спокойной,  уравновешенной  Эми  Литлтон,  Джефферсон  Уорт  умер  бы  в
безвестности, как сотни других путешественников до него.
   Сейчас  Мэдди  испытывала  потребность  повидаться  и  поговорить   с
матерью, спросить у нее совета,  просто  ощутить  прикосновение  сильных
материнских рук.
   Закрыв глаза, Мэдди вспомнила разговор с матерью в тот  вечер,  когда
впервые пела для отца. (Именно в тот вечер мать и попросила отца поехать
на Восток и найти для Мэдди учителя.)
   Позже, когда мать уже укладывала Мэдди спать, девочка спросила, ее:
   - Что станет со мной? Эми глубоко вздохнула:
   - По какой-то причине Бог послал тебе великий талант - в награду  или
в наказание, это уж как  посмотреть.  Он  отметил  тебя  Своей  печатью,
сделав не такой, как другие. Отныне жизнь твоя изменится. Ты  еще  очень
мала, но все-таки ты должна решить, хочешь ли ты зарыть свой талант  или
развивать его.
   - О, конечно, развивать, - тут же ответила Мэдди и улыбнулась.
   Эми не улыбнулась в ответ. Взяв дочь за плечи, она приподняла  ее,  и
они оказались лицом к лицу.
   - Слушай меня,  Мэдди,  слушай  очень  внимательно.  Если  ты  решишь
развивать свой талант, ты никогда, понимаешь, никогда  не  сможешь  жить
как другие люди. В жизни ты познаешь  моменты  высочайшего  подъема,  но
тебе придется испытать и муки,  которые  не  выпадают  на  долю  обычных
людей. И ты должна принять и то и другое, понимаешь?
   Смысл материнских слов не дошел до Мэдди. Для нее пение  было  только
наслаждением. Пение означало похвалы, внимание и  комплименты  взрослых.
Оно означало поцелуи, объятия, восхищение.
   Мать внимательно всматривалась в ее лицо.
   - Я разрешу отцу поехать за учителем для тебя только  в  том  случае,
если ты сама этого захочешь.
   - Я хочу. Мне нравится петь. Эми легонько встряхнула дочь.
   - Нравится - это недостаточно. Ты должна любить петь. Мэдди, человек,
наделенный твоим талантом, должен или полностью  посвятить  себя  пению,
или забыть о нем. Пение должно стать для тебя смыслом жизни.
   Вот тут Мэдди кое-что поняла. Пение  уже  стало  для  нее  всем.  Оно
заменяло учебу, игры, красивые платья  и  друзей,  оно  было  для  Мэдди
гораздо важнее всех тех вещей, которые ценятся  обычными  людьми.  Пение
она предпочитала любому другому занятию.
   - Я хочу петь, - тихо проговорила она. Увидев,  как  вспыхнули  глаза
дочери, Эми глубоко вздохнула, затем крепко прижала ее к себе.
   - Да благословит тебя Бог, - прошептала она.
   Теперь Мэдди наконец поняла, что имела в виду мать в  тот  вечер.  До
сих пор у нее не возникало желаний, которые она не могла бы осуществить.
Да, в жизни часто бывали моменты, когда, чувствуя себя усталой  и  желая
остаться одна, она вынуждена была мириться с присутствием многочисленных
поклонников ее таланта.  Иногда  Мэдди  тосковала  по  безлюдной  горной
стране, где был их дом, временами с  горечью  думала  о  том,  что  всех
привлекает к ней ее голос, а не она сама. Но периоды плохого  настроения
быстро проходили. Она всегда знала,  что  если  ей  уж  очень  захочется
уехать из Парижа или из Венеции, то сможет это сделать. Теперь же  жизнь
не оставила ей выбора.
   - Мэдди, - услышала она голос  'Ринга.  Она  подняла  голову,  но  не
повернулась.
   - Пожалуйста, не уезжай так, - продолжал он. - Давай проведем  вместе
день и поговорим.
   Мэдди взглянула на него.
   - Ты поедешь со мной туда, где я буду выступать?
   - Мне нужно заниматься делами компании.
   Я и так отсутствую  слишком  долго  и,  как  только  служба  в  армии
закончится, должен вернуться домой.
   - Тогда мы можем пожениться и жить порознь. Я постараюсь  по  меньшей
мере раз в год приезжать в Америку.
   Выражение его лица сказало ей все без слов. Мэдди перевела взгляд  на
свою лошадь.
   - Зачем ты сделал это со мной? - мягко спросила она. - Зачем заставил
полюбить тебя? 'Ринг потянулся к ней, но Мэдди отодвинулась.
   - Мэдди, в жизни такое случается. Я никогда не хотел...
   Она повернулась к нему:
   - Нет, ты хотел. Ты хотел меня и сделал все, что в твоих силах, чтобы
получить. Ты действовал как человек, который, увидев в витрине  магазина
красивую вещь, начинает откладывать деньги на ее покупку.
   - Но это же абсурд. Я влюбился в тебя. Это случается сплошь и  рядом,
и я всего лишь...
   - Когда ты влюбился  в  меня?  Скажи  мне,  когда  именно.  'Ринг  не
понимал, что она имела в виду, говоря о каких-то покупках,  но  не  смог
сдержать улыбки, вспомнив момент, в который осознал, что любит ее...
   - Это было после того, как тебя похитили старатели, в тот день, когда
я нашел тебя и привез назад. Мы тогда долго с тобой разговаривали, и нам
было легко и хорошо друг с другом. Я думал, что ты не похожа  на  других
женщин, а потом взглянул на тебя и понял, что люблю.
   - Все это случилось не вчера. А что ты делал после этого?
   - Мэдди, твои вопросы нелепы. Мы любим  друг  друга  и  вместе  можем
найти выход.
   - И этим выходом  будет  мое  согласие  петь  в  театре,  который  ты
построишь.
   - А что в этом плохого? Мы превратим  Уорбрук  в  рай  для  любителей
оперы. Со всего  мира  будут  приезжать  поклонники  твоего  таланта.  Я
выстрою для них отель, ну и, само собой разумеется, суда нашей  компании
будут к их услугам.
   - Купить меня. Купить. Только об этом ты и думаешь. Да если все будет
по-твоему, я умру, так и не добившись ничего сама.  На  моей  надгробной
плите напишут, что муж покупал для меня все, забыв упомянуть, что я была
великой певицей.
   - Мэдди, ты ведешь себя неразумно.
   - Неразумно? Да разве ты знаешь, что значит быть разумным? Ты  знаешь
лишь то, чего тебе хочется. Ты всегда получал то, что хотел, это-то тебя
и испортило. Ребеночек захотел заняться семейным бизнесом -  ради  Бога.
Захотел пойти в армию - пожалуйста. Сейчас  ты  решил,  что  тебе  нужна
маленькая певунья, и ты рассчитываешь заполучить ее.
   - Мэдди, ты впадаешь в истерику. Ты сама не знаешь, что говоришь. То,
что мне было нужно, я добывал нелегким трудом.
   - Чтобы получить меня, тебе тоже пришлось  потрудиться.  -  Ее  голос
звенел от ярости. - Ты  продумывал  свое  поведение,  как  план  военной
кампании. - Ты пришел к выводу, что хочешь меня,  разработал  план,  как
меня получить, и привел его в исполнение.
   - Не изображай меня холодным, бесчувственным эгоистом.  Признаюсь,  я
действительно обдумывал, как тебе понравиться,  но  я  не  вижу  в  этом
ничего плохого. Я люблю тебя и хочу тебя.
   - Неужели? Да способен ли ты отличить меня от... от  Эдит?  А  может,
известная оперная  певица  показалась  тебе  самой  подходящей  партией?
Прославленное имя Монтгомери великолепно смотрелось бы  рядом  с  именем
великой Ла Рейны.
   - Ты заходишь слишком далеко, - тихо сказал 'Ринг.
   -  Потому  что  не  вытягиваюсь  в  струнку,  услышав   славное   имя
Монтгомери? О Боже, 'Ринг,  зачем  ты  это  сделал?  Зачем  так  усердно
добивался моей любви?
   - Я любил тебя и хотел добиться взаимности.
   - Любил меня! - Мэдди почти кричала. - Меня? Ты же ничего обо мне  не
знаешь. Я сразу сказала, что ты не узнаешь, какая я на самом деле,  пока
не поймешь, что значит для меня пение. Ты, кажется, решил, что для  того
чтобы понять, что я за человек, достаточно  выяснить,  какое  блюдо  мне
нравится и какой цвет я предпочитаю. Но эти вещи ничего не скажут тебе о
моем истинном "я".
   По выражению его лица Мэдди видела, что он не понимает  ни  слова  из
того, о чем она говорит. Гнев ее  внезапно  испарился.  Она  повернулась
лицом к лошади.
   - Лучше бы ты этого не делал. Если жена нужна тебе  для  того,  чтобы
вести хозяйство, носить подаренные тобой дорогие платья  и  каждый  день
терпеливо ждать твоего возвращения, то найди  такую  и  женись  на  ней.
Зачем было влюбляться в меня? - Прислонившись головой  к  лошади,  Мэдди
изо всех сил старалась удержать слезы. - Почему было просто не переспать
со мной?  Большинству  мужчин  только  это  и  нужно.  Но  не  тебе.  Ты
отказывался от близости со мной до тех пор, пока я не полюбила  тебя.  А
теперь заставляешь выбирать между тобой и музыкой.
   - Я не прошу тебя бросить музыку.
   Она принялась подтягивать и без того туго затянутую подпругу.
   - О да, ты просто просишь, чтобы я пела для тебя, находясь в  клетке.
- Мэдди резко повернулась. - Будь ты проклят! Чтоб  тебе  провалиться  в
ад, Кристофер Хринг Монтгомери! Тебе хоть приходило в голову, что  я  не
легкомысленная женщина, и  если  полюблю  кого-то  или  что-то,  то  это
навсегда. Я встречала стольких певцов с  прекрасными  голосами,  которые
бросали пение только потому, что оно переставало им нравиться. Я так  не
могу. Я  не  изменяю  своим  привязанностям,  будь  то  привязанность  к
человеку, животному или какому-то занятию. 'Ринг положил  ладонь  ей  на
руку.
   - Не знаю, откуда у тебя такие мысли. Я люблю именно  тебя.  Я  давно
понял, что ты неспособна любить  наполовину.  Но  я  уверен  и  в  своих
чувствах, уверен в них с того самого  момента,  когда  узнал,  что  ради
спасения сестры ты  согласилась  выступать  перед  людьми,  неспособными
оценить твое пение. Мэдди, неужели ты до сих пор не поняла, насколько мы
похожи? Я бы никогда не смог полюбить женщину, не  обладающую  такой  же
цельной натурой, как и у меня. Да если бы мне пришлось жениться на одной
из этих пустышек, которые довольствуются тем,  что  всю  жизнь  остаются
тенью своего мужа, я бы запугал ее до смерти. - Он сжал ей руку. - Ты не
можешь меня оставить. Я разберусь с Йовингтоном и вернусь  в  форт.  Жди
меня там. Мы что-нибудь придумаем. Например, поженившись,  мы  могли  бы
каждое лето ездить в Париж или Лондон, и ты бы выступала там.
   - Что мы можем придумать? Тебе незнакомо понятие компромисс. Уступать
должна я. Одна я. Но ты - никогда. Ты не  идешь  ни  на  какие  уступки.
Пришло тебе в голову провести со мной три дня, соединив нас наручниками,
- ты действуешь соответственно, не спрашивая моего мнения на этот  счет.
Решил ехать спасать мою сестру - уезжаешь украдкой,  не  сказав  мне  ни
слова, оставив лишь коротенькую записку, подписанную твоими  инициалами.
А теперь ты говоришь, что я должна выйти за тебя замуж и всю  оставшуюся
жизнь делать только то, что ты хочешь. - Мэдди покачала головой. - Но ты
ничего не понимаешь. - Смахнув  слезы,  она  посмотрела  на  него.  -  Я
постараюсь объяснить тебе,  что  я  имею  в  виду.  Ты  не  единственный
человек, у которого развито чувство долга. Вот ты чувствуешь, что должен
один поймать похитителей, и плевать тебе на мнение других. Точно так  же
я чувствую, что должна петь для людей, но не  для  тех,  которые  придут
послушать мое пение по твоей просьбе, а для тех,  которые  сами  захотят
этого. Я не собираюсь жить твоей  жизнью,  я  хочу  жить  своей.  -  Она
выдернула у него свою руку.
   - Значит, ты хочешь уйти от меня? Отказаться от всего, что между нами
было, даже не попытавшись уладить наши проблемы?
   Мэдди вскочила в седло.
   - Ты не способен  воспринимать  ничьих  точек  зрения,  кроме  своей.
Надеюсь, твои высокие принципы будут согревать  тебя  по  ночам.  -  Она
тронула лошадь, потом остановилась. - Нет, черт  возьми,  я  желаю  тебе
совсем не этого. Оставайся несчастным до конца жизни. Пусть  тебе  будет
плохо. Пусть слезы сожаления душат тебя каждый раз, когда ты услышишь  о
моих новых успехах.
   С этими словами она послала лошадь в галоп и унеслась прочь.

16

   Отъехав  на  некоторое   расстояние   от   отцовского   дома,   Мэдди
остановилась и обвела взглядом изумительные по красоте  окрестности.  Ей
захотелось плакать. Но  плакать  она  не  могла,  по  крайней  мере,  не
собиралась. Она и так достаточно наплакалась за последнее время.
   Прошло три недели с того дня, как она уехала от  'Ринга,  три  долгие
тягостные недели.  Она  обрадовалась  встрече  с  родителями  и  старыми
друзьями, но пребывание с ними не сделало ее  более  счастливой.  Чуткое
Ухо въехал во двор десять минут спустя после приезда Мэдди и Лорел и тут
же принялся рассказывать собравшимся о  похождениях  Мэдди  с  армейским
офицером. Раньше Мэдди посмеялась бы над его красочными описаниями, но в
этот раз ей было не до смеха. Поздоровавшись с родными и  друзьями,  она
ушла, оставив их в обществе Чуткого Уха с его историями.
   Мама догнала ее и, обняв, усадила рядом с собой. Уткнувшись лицом  ей
в грудь, Мэдди подробно поведала обо всем: о своем страхе за Лорел и  об
опасном турне и, конечно же, о любви к 'Рингу.
   - Но он хочет запереть меня в клетку, - закончила она.
   Мама слушала очень внимательно и почти не задавала вопросов.
   В течение первых двух недель пребывания Мэдди в  отцовском  доме  все
пытались отвлечь ее от невеселых мыслей. Бейли пропел три новых песенки,
страшно непристойных, и попросил подправить мелодию, но Мэдди  ответила,
что у него и без нее прекрасно получается. Отец звал  ее  на  охоту,  но
Мэдди отказалась. Линк предложил пойти с ним в лес подыскать  подходящее
дерево, чтобы сделать новые лыжи к зиме, но она предпочла остаться дома.
Томас рассказал, что пишет  книгу  о  своих  юношеских  приключениях,  и
попросил Мэдди помочь, но она никак не могла сосредоточиться. Чуткое Ухо
отпускал разные шуточки,  но  она  в  ответ  смотрела  на  него  пустыми
глазами.
   Однажды Лорел, потеряв терпение, набросилась на сестру:
   - Тебе же без него лучше. Мне он совсем не нравился.  Он  думал,  что
все знает. Думал,  что  только  он  один  способен  руководить  этой  их
компанией, а я готова поспорить, что Джейми справился бы не хуже. Он...
   - Джейми не переставал бегать за юбками, на дела у него и  времени-то
не хватало, - устало ответила Мэдди. - Ты ничего не знаешь  про  'Ринга.
Он заботится о людях. Он готов взвалить на себя ответственность за  весь
мир. А теперь он остался совсем один.
   - Да не будет он один. Найдет себе кого-нибудь. И ты  тоже  встретишь
другого мужчину, и он...
   - Мы всю жизнь искали друг друга и больше никого не  найдем.  Я  буду
петь, а...
   Мэдди замолчала. До встречи с 'Рингом она считала, что в жизни у  нее
есть все, о чем можно мечтать, но без него все утратило смысл.
   - Почему ты перестала петь? -  мягко  спросила  Лорел.  -  Все  хотят
послушать тебя. Бейл