м говорил, он легко мог изнасиловать ее, когда они оказались один
на один рядом с Деревом-виселицей, но ведь он этого не сделал.
   Кэди почувствовала раскаяние.
   - Брак - дело серьезное, и вы должны знать, что я отправлюсь  домой,  как
только представится такая возможность, - предупредила она. - И не помолвлены
ли вы с какой-нибудь девушкой, на которой предпочли бы жениться? Может, есть
женщина, которая обидится, когда узнает, что мужчина, который, по ее мнению,
принадлежит ей...
   - Почти все женщины этого города влюблены в меня, - важно произнес он.  -
Даже замужние хотели бы овдоветь, лишь бы иметь возможность выйти  за  меня.
Женщины преследуют меня, словно выводок цыплят курицу.
   Мне каждую ночь приходится ночевать в новом месте,  лишь  бы  сорвать  их
попытки найти меня, потому что все они пытаются меня соблазнить...
   Кэди схватила его за руку.
   - Замолчите, и давайте покончим с этим. Чем скорее  это  произойдет,  тем
скорее я смогу получить что-нибудь съестное.
   - Только после вас, - улыбнулся ей Коул  и  пошире  распахнул  перед  ней
дверь в церковь. - Миссис Джордан, - тихо добавил он.

Глава 7

   Кэди проснулась оттого, что ужасно болела голова и что-то мешало  дышать.
Когда она открыла глаза, ей пришлось некоторое время сосредоточивать взгляд,
чтобы понять, что потолок над ней состоит из плотно прилаженных друг к другу
балок. "Интересно, - лениво подумала она, - когда это хозяин  успел  сделать
ремонт, и с какой это  стати  он  решил  оформить  вирджинскую  квартирку  в
Александрии в деревенском стиле?"
   Повернув голову и протирая глаза,  Кэди  осмотрелась,  стараясь  прогнать
никак не желающий отступать сон. "Хижина,  -  припомнила  она,  -  хижина  в
горах. Одна очень чистенькая комнатка, самодельная мебель, голубые  ситцевые
занавески на окнах".
   Кэди резко села - память внезапно  вернулась  к  ней.  Она  больше  не  в
Вирджинии. Она в горах Колорадо, и на дворе 1873 год.
   На мгновение она спрятала лицо в ладони, припоминая все, что приключилось
с ней за последние несколько дней, особенно то, что  произошло  вчера.  Коул
Джордан, мужчина, которого она едва знала,  привел  ее  в  церковь,  готовую
вот-вот рухнуть под тяжестью гирлянд из цветов.  Широко  раскрытыми  глазами
Кэди смотрела на розы  и  лилии,  на  свисающие  отовсюду  огромные  полевые
букеты.
   - Здесь сегодня чуть позже будет венчание, - улыбнулся Коул, глядя на  ее
перепачканное лицо. - А может быть, эти цветы для нас.
   - Тогда они, должно быть, все мертвые, - тихо сказала она, думая, что  ее
не услышат, но он услышал, и она почувствовала себя неловко, потому  что  по
выражению его лица поняла, что сделала  ему  больно.  Правду  сказать,  было
очень мило с его стороны помочь ей  таким  образом.  Просто  это  не  совсем
соответствовало тому, как она представляла  свою  свадьбу.  Она  хотела  бы,
чтобы рядом были ее подруги, Джейн и Дэбби, хотела выглядеть  красавицей,  а
не замарашкой, ночевавшей на куче угля.
   Идя по проходу, Кэди взглянула на Коула, заметила, как блестят на  солнце
его светлые волосы, и едва не бросилась бегом вон  из  церкви.  Она  мечтала
пойти к алтарю с Грегори, мужчиной, которого  любила,  а  не  с  этим  чужим
человеком.
   Впереди, под прелестной аркой из зеленых веток и  изящных  белых  цветов,
стоял священник. Окажись это чужая свадьба, Кэди  пришла  бы  в  восторг  от
царящей вокруг красоты. Пел хор, но она едва слышала его пение. На  венчание
с Грегори она планировала пригласить сопрано из нью-йоркской оперной труппы.
   Кэди даже не поняла, когда священник начал службу, так что не заметила  и
ее  окончания.  В  какой-то  момент  она  почувствовала,  что   глаза   всех
присутствующих в церкви устремлены на нее.
   По-прежнему крепко держа ее  за  руку,  словно  боясь,  что  если  он  ее
отпустит, она ускользнет, Коул вручил невесте свой носовой платок. Кэди и не
заметила, когда начала плакать. Не то чтобы она громко всхлипывала или  тело
ее содрогалось от рыданий, просто горячие слезы медленно, но  не  переставая
бежали по щекам.
   - Не обращайте на меня внимания, я всегда плачу на свадьбах, - обратилась
она к священнику, который продолжил службу не раньше, чем Коул кивнул в знак
согласия.
   В какой-то момент этой короткой церемонии Кэди произнесла то, что  должна
была произнести, и словно сквозь вату услышала, что теперь она - жена  этого
человека. Взяв себя в руки, она ждала, что Коул поцелует ее. Он ведь получил
на это полное право, не правда ли?
   Но Коул не поцеловал ее. Вместо этого он принял поздравления хористов, ни
на мгновение не выпуская руки Кэди, и очень скоро  вывел  ее  из  церкви  на
крыльцо. На них посыпался традиционный рис, люди желали Коулу и его  невесте
удачи и вечного счастья, и  выражали  надежду,  что  молодые  нарожают  кучу
детишек.
   Среди всех этих дружеских шуток и намеков никто, кажется, не заметил, что
Кэди за все время не проронила ни слова.
   Коул помог ей сесть верхом и, отряхиваясь от осыпающего их риса, направил
своего коня мимо церкви и повернул направо. Они долго ехали вдоль  глубокого
ручья, пока не достигли  группы  бревенчатых  построек.  Справа  от  них,  у
подножия горы, оказался огромный прогал  -  это  мог  быть  только  один  из
серебряных приисков города Ледженд.
   -  Прииск  "Лили",  -  были  первые  слова,  сказанные  Коулом  после  их
"свадьбы", если это слово  применимо  к  только  что  состоявшейся  лишенной
всякой любви церемонии.  Коул  спешился,  перекинулся  парой  слов  с  двумя
подошедшими мужчинами и помог Кэди слезть с коня.
   Он ввел ее в маленькую светлую палатку, в которой стоял небольшой столик,
накрытый белой скатертью. Посредине стояла треснутая, с отбитым краем  ваза,
полная полевых цветов.
   - Через минуту мы принесем вам поесть, - сказал один из мужчин,  вошедший
вслед за ними. - Скажите только,  чего  вы  хотите,  миссис  Джордан,  и  мы
постараемся достать и приготовить это для вас.
   Кэди даже вздрогнула, услышав свое новое имя.  Она  так  надеялась  стать
миссис Норман, а вместо этого ей дали фамилию этого чужого человека.
   - Спасибо, - ответила она, но слезы еще сильнее полились из ее глаз.
   - Ну ладно, тогда я  оставлю  вас  наедине,  -  сказал  мужчина  и,  явно
нервничая, ретировался.
   Коул отодвинул для нее стул, и Кэди буквально рухнула на  него.  "Продала
себя за миску похлебки", - крутилось у нее в  мозгу.  Она  сидела,  обхватив
голову руками.
   Перегнувшись через стол, Коул взял ее за одну руку.
   - Я не такой плохой, как вы, кажется,  думаете,  -  нежно  сказал  он.  -
Честно. Она заставила себя улыбнуться.
   - Я знаю. Я ужасно  неблагодарная,  простите  меня.  Окажись  вы  в  моем
времени, не думаю, что приняла бы ваши трудности так близко к сердцу, как вы
- мои. Я не принесла бы такой  личной  жертвы,  как  сделали  вы.  Я  правда
благодарю вас!
   - Ладно, - улыбаясь сказал он. - Итак, что ты хочешь получить в  качестве
свадебного подарка?
   - Мыло, - ни секунды не колеблясь, ответила она. - И горячую ванну.
   - Мудрое решение, - серьезно одобрил он, отчего Кэди даже улыбнулась.
   Она начала говорить что-то еще, но полог палатки откинулся и внесли  еду.
В невообразимых количествах. Стол едва не рухнул от тяжести тарелок.
   Кэди, не теряя времени на то, чтобы выбирать кусочки получше,  брала  еду
своей вилкой с каждого блюда и не утруждала себя тем, чтобы  положить  ее  в
свою тарелку с отбитыми краями. Коул тоже ел, но, похоже, ему  было  гораздо
интереснее наблюдать за Кэди.
   - Нравится наша колорадская стряпня? - спросил он.
   - Хотелось бы мне посмотреть на сковороду этого повара, - проговорила она
с набитым ртом.
   - Сковороду?
   - Думаю, у этого повара сковорода настолько большая,  что  на  ней  можно
зажарить целую овцу, с головой, копытами и всем прочим. И была она до  краев
полна растопленного свиного сала, а потом на нем жарились все эти блюда.
   Коул удивленно взглянул на нее.
   - А как же вы готовите?
   В голове у Кэди настолько все перемешалось, что она не могла вымолвить  и
двух слов. Она просто продолжала есть овощ за овощем,  один  кусок  мяса  за
другим, хотя по вкусу они совершенно  не  отличались  друг  от  друга.  Даже
бисквиты в пудре оказались поджарены на том же  топленом  сале.  Но  Кэди  в
данной момент была настолько голодна, что оставила  беспокойства  о  высоком
холестерине на потом.
   Когда же Кэди,  наконец,  съела  все,  что  могла,  ее  охватила  ужасная
сонливость. Позевывая, она сказала:
   - Как далеко еще до вашего дома?
   - Недалеко, - ответил Коул таким тоном, что, будь  Кэди  менее  уставшей,
она бы рассердилась. Он произнес это таким  образом,  словно  местоположение
его дома - огромный секрет, нечто загадочное.
   Кэди старалась не встречаться с ним взглядом, боясь, что он прочтет в  ее
глазах, как она представляет себе ближайшее будущее. Коула явно смущала  его
ковбойская бедность: скорее всего, вся его собственность состояла из коня да
полудюжины  коров.  Несмотря  на  его  аккуратную  и  чистую   одежду,   она
сомневалась, что жилье ее мужа - нечто большее, чем просто лачуга.
   - Да, ладно, - тихо сказала она. - Какая разница, где я  буду  жить.  Все
равно я долго там не пробуду.
   Он улыбнулся и отвел прядку ее волос за ухо.
   - Где мы будем жить, - поправил он и отдернул руку,  потому  что  Кэди  в
испуге отшатнулась от него.
   Коул отвернулся, но Кэди успела заметить, что сделала ему больно. "Но  не
думает же он, что это была настоящая свадьба,  правда?"  -  успокаивала  она
себя. Он не мог так считать, особенно после всего  того,  что  она  сказала.
После того...
   - Готова в путь? - спросил он, отодвигая ее стул.
   "По крайней мере, у него приятные манеры", - размышляла Кэди,  следуя  по
пятам за Коулом туда, где их ждала лошадь. Веяло ночной прохладой. Небо было
усыпано звездами. Усевшись впереди Коула, Кэди почувствовала, что постепенно
привыкает  к  такой  езде.  Ничуть  не  смущаясь,  она  откинулась  назад  и
прислонилась к его мощной груди. Чувствуя надежные объятия его крепких  рук,
Кэди уснула.
   Это последнее, что она  помнила.  Сегодня  утром  она  проснулась  уже  в
постели и  теперь  рассматривала  потолок  хижины.  Когда  память  полностью
вернулась, Кэди откинула покрывало и обнаружила, что лежит в  нижнем  белье,
то есть раздета ровно настолько,  как  сама  разделась  в  тот  день,  когда
впервые  увидела  Коула.  Не  нужно  было  быть  великим  детективом,  чтобы
заметить: сбоку от нее кровать еще хранит вмятину от крупного, тяжелого тела
человека, который здесь спал.
   Перекатившись по кровати, Кэди решила, что должна прекратить оглядываться
на прошлое, гадая, что "могло бы быть, если...", и начать думать о  будущем.
Она должна сделать все возможное, чтобы попасть домой.
   Свадебное платье оказалось перекинуто через спинку деревянного  стула.  В
какое-то мгновение Кэди схватила этот  рваный,  грязный  наряд,  намереваясь
швырнуть его в невысокие язычки пламени, весело полыхающие в камине.  Однако
что-то остановило ее. Может быть, вера в то, что это свадебное платье матери
Коула. Ни его матушка, ни он сам не заслужили такого  неуважения  к  наряду,
предназначенному для счастья.
   У одной из стен Кэди заметила деревянный  сундук.  Подойдя,  она  подняла
крышку, чтобы убрать грязное платье с глаз долой. Запихивая его в один угол,
в другом она заметила какие-то мальчишеские вещи: рубашки, поношенные брюки,
белье и даже носки и ботинки. Кэди  никогда  в  жизни  не  испытывала  такой
радости, как при виде этих чистых, мягких одежек.  Теперь,  если  ей  только
удастся отыскать кусок мыла и ручей, она впервые за последние несколько дней
помоется по-настоящему.
   Но как она ни искала, ей не удалось обнаружить мыло. Она,  правда,  нашла
впечатляющие запасы продуктов, которые решила внимательно  изучить  позднее.
Однако то, чего ей хотелось больше всего на свете - мыла - нигде не было!
   - Слишком много  я  хочу  от  свадебного  подарка,  -  пробормотала  она,
направляясь к дверям хижины. На ней по-прежнему оставалось нижнее  белье,  а
мальчиковую одежду она несла в руках.
   Опуская ладонь на дверную ручку, Кэди  вдруг  подумала  на  секунду,  что
замок может оказаться  заперт.  Но  когда  дверь  легко  поддалась,  девушка
сказала себе, что страхи ее смешны и напрасны.  Коул  Джордан  -  прекрасный
человек, поющий в церковном хоре. Он вовсе не монстр, заключающий  женщин  в
темницу.
   Позади дома, на холме или, вернее  сказать,  там,  где  начиналась  гора,
стоял сарай. Внутри Кэди с удивлением обнаружила привязанную к  одной  стене
веревку с прикрепленным к ней огромным,  голубым  бантом.  Веревка  выходила
наружу через отверстие в задней стене этой маленькой, но крепкой постройки.
   Выйдя на улицу, Кэди зашла за дом и увидела,  что  веревка  ведет  вглубь
деревьев и через каждый метр к ней привязаны такие же голубые банты.
   Кэди с любопытством пошла вдоль этого каната,  не  понимая,  куда  он  ее
приведет. Может, Коул решил устроить засаду? Этакое сексуальное  свидание  в
лесу? С каждым шагом  она  становилась  все  осторожнее,  долго  сомневаясь,
продолжать идти или остановиться, оглядываясь по сторонам на случай, если он
внезапно прыгнет на нее с дерева. Они теперь женаты, так  что  он,  пожалуй,
считает, что имеет право делать с ней все, что ему заблагорассудится,  разве
нет?
   Добравшись до конца веревки, Кэди застыла  в  изумлении,  не  веря  своим
глазам.  Она  и  прежде  слышала  о  колорадских   горячих   источниках,   и
замечательный маленький пруд перед ней, без сомнения, был одним из  них.  От
теплой воды поднимался пар.  Вокруг,  на  каменных  берегах  заводи,  лежали
букеты полевых цветов и - о, чудо! - по меньшей мере шесть кусков мыла.  Тут
же находились три голубых полотенца, брошенных на камни рядом с прудом.
   Глаза Кэди наполнились слезами. Коул Джордан действительно оказался одним
из самых милых людей на свете! Так думала Кэди,  пока  ее  пальцы  торопливо
расстегивали застежки одежды. На мгновение у нее промелькнула мысль, что  он
может подглядывать за ней, но сейчас ей это  было  безразлично.  Как  только
Кэди удалось расстегнуть корсет  и  он  упал  к  ее  ногам,  она  облегченно
вздохнула полной грудью и сделала несколько  глубоких  глотков  разреженного
горного воздуха, так что почувствовала легкое головокружение.
   Прочие детали одежды последовали за корсетом, и, раздевшись донага,  Кэди
осторожно попробовала воду пальцем ноги. Температура воды оказалась тем, что
надо!
   Никогда в жизни Кэди так не наслаждалась купанием, как на сей  раз.  Пруд
наполнялся из какого-то подземного источника, так что вода не  застаивалась,
а постоянно сменялась. Кэди намыливала тело и волосы, потом ныряла под воду,
чтобы смыть пену.
   Кэди провела в пруду не меньше часа, пока кожа  ее  не  стала  совершенно
чистой,  а  волосы  не  заблестели.  Она  медленно  выбралась  на  берег   и
завернулась в большое полотенце. Когда из него выпал гребень для волос,  она
даже не очень удивилась, - казалось, Коул подумал обо всем.
   Когда  Кэди  вернулась  в  хижину,  то  была  совершенно  новая  женщина.
Мальчишеская одежда очень хорошо подошла  ей,  пришлось  только  очень  туго
Затянуть ремень, чтобы не соскакивали брюки, и закатать штанины,  чтобы  они
не волочились по земле. Бюст ее был  немного  великоват,  чтобы  ходить  без
бюстгальтера, но она совершенно не была настроена снова  затягивать  себя  в
корсет.
   Кэди не сомневалась, что увидит в хижине Коула, но его там не  оказалось,
так что она принялась разбираться со съестными  припасами.  Нельзя  сказать,
что они  поражали  своим  разнообразием:  мука,  фасоль,  бекон,  картофель,
сухофрукты, сушеный горох. "Как же мне испечь хлеб без  дрожжей?"  -  громко
спросила она, но тут с радостным возгласом,  вытащив  пробку  из  маленького
бочонка, обнаружила там пиво. "Biga!" - вспомнила она  итальянское  название
пивной смеси, которой можно было воспользоваться  для  приготовления  хлеба.
Она могла, конечно, приготовить дрожжи из картофеля, но с пивом было гораздо
быстрее. Под мешками из-под муки Кэди обнаружила глиняный кувшин с маслом  и
корзинку яиц.
   Через несколько минут Кэди принялась  за  стряпню.  Она  смешала  пиво  с
мукой, чтобы таким образом получились дрожжи, песком отдраила  эмалированный
кофейник и перетопила в нем масло, чтобы оно подольше сохранилось.  Налив  в
чугунок воды из огромной бочки, что стояла в  углу  комнаты,  она  поставила
тушиться фасоль. Для того чтобы испечь бисквиты, ей пришлось приготовить  из
соды и сметаны тесто по собственному рецепту.  Забравшись  на  кровать,  она
сняла с полки под самым потолком индейский кувшин и с  радостью  обнаружила,
что внутри он  покрыт  глазурью.  В  этом  горппсе  она  поставила  томиться
сухофрукты.
   И только сделав все  это,  Кэди  приготовила  себе  омлет.  Ей  не  часто
приходилось   готовить   на   открытом   огне,   но   Кэди   всегда   любила
экспериментировать с новым кухонным оборудованием, готовить новые блюда, так
что с удовольствием ощущала жар на своем лице. В кухне обнаружился  чугунный
таган - некая разновидность духовки на ножках, - ржавеющий рядом с  камином.
Отчистив его и смазав жиром,. Кэди поставила бисквиты печься на углях. Когда
они подрумянились, она сняла противень с огня и приготовила коблер из  сухих
персиков.
   Прошло уже несколько часов, а Коул так и не возвращался. Часов у Кэди  не
было, но по тому, как проникали в окна лучи солнца,  она  поняла,  что  день
клонится к концу. "Не для того он привез меня в эту хижину,  чтобы  оставить
здесь одну навсегда и исчезнуть", - успокаивала себя  Кэди,  уверенная,  что
подобный поворот событий невозможен.
   Когда прошло еще примерно  полчаса,  а  Коул  так  и  не  объявился,  она
освободила корзину от яиц  и  сложила  туда  все,  что  успела  приготовить.
Поскольку ей удалось отыскать бутылку уксуса, оставалось найти то, что можно
замариновать, тогда, рассуждала сама с собой Кэди, у нее будет  приправа  на
все случаи жизни.
   Повесив корзинку  на  согнутый  локоть  и  накинув  на  плечи  покрывало,
чувствуя себя маленькой Красной  Шапочкой,  она  отправилась  в  густой  лес
искать большого Злого Волка. Кэди даже рассмеялась, но тут  же  решила,  что
так вести себя не стоит: ведь единственной ее целью должен быть поиск  пути,
который выведет ее из этих мест. У нее нет  времени  печь  хлеб  и  готовить
соленья. У нее нет времени" расхаживать  по  лесам,  вдыхая  чистый,  свежий
воздух, который никогда не знал выхлопов дизельных двигателей.
   Найти Коула оказалось не так уж трудно. Буквально в нескольких метрах  от
хижины за крутым склоном журчал широкий глубокий ручей.  Он  стоял  прямо  в
воде с обнаженным торсом и держал в руках удочку, полностью сосредоточившись
на своем занятии. При его виде у Кэди перехватило дыхание. Все-таки Коул был
настоящим красавцем! Широкие мускулистые плечи, мощная грудь и  узкая  -  не
больше восьмидесяти сантиметров - талия.
   - Доводилось когда-нибудь рыбачить? - тихо спросил он,  не  оборачиваясь,
но давая Кэди понять, что знает о ее присутствии.
   - Мне больше знакомо то, что можно сделать после того, как рыбка поймана.
- Она постаралась, чтобы звук ее голоса не выдал волнения,  охватившего  ее.
Отведя от него взгляд, она спустилась по склону  и  остановилась  на  ровном
травянистом пятачке совсем рядом  с  водой,  потом  расстелила  покрывало  и
опустила на него корзинку.
   Снова взглянув на Коула, она вскрикнула от неожиданности. С вершины холма
ей не было видно, но на его теле  оказалось  не  меньше  полудюжины  красных
уродливых круглых шрамов, очевидно, оставленных пулями.
   Словно не поняв причины этого возгласа, он  посмотрел  на  свою  грудь  и
снова поднял голову.
   - Передай мне рубашку, я оденусь, - сказал он, с удивлением глядя на нее.
   - Нет, ничего.