место.
   - Да, но...
   - А теперь вы можете оставить меня одну.
   Как только Ария это сказала, она поняла, как много времени  прошло  с
тех пор, как она в последний раз отдавала царственные приказы.
   - Да, Ваше Высочество, - сказал  мистер  Сандерсон,  а  потом  встал,
слегка поклонился и вышел из комнаты.
   Ария пошла к окну и стала смотреть на узкую улочку, на людей,  шедших
по ней. Они казались какими-то старыми. Их шаги не пружинили. И не  было
видно детей. Каждый год  все  больше  молодых  людей  забирали  детей  и
уезжали из  страны.  Это  была  больная  проблема,  но  что  можно  было
поделать? Здесь не было для них ни работы, ни современных развлечений.
   И чем больше она смотрела, тем больше убеждалась:  она  в  ответе  за
этих  людей!  Конечно,   Высший   совет   занимался   законотворчеством,
разрабатывал судебную систему. Но повседневная жизнь страны была заботой
королевской семьи. И в последнее время она и  ее  семья  стали  основным
объектом любопытства туристов.
   Она  взглянула  на  свое  платье.  Темно-коричневое,  простое  -  без
бриллиантов, знаков королевского отличия. Она стала припоминать, как она
одевалась, будучи принцессой. Трем женщинам требовалось два часа,  чтобы
одеть ее и причесать ее длинные волосы. И весь день  она  переодевалась:
утренние платья, дневные платья, вечерние платья,  платья  для  приемов,
платья для чая и длинные чопорные платья для званых обедов.
   Она думала о своем официальном распорядке  дня:  каждая  минута  была
отдана каким-нибудь делам. С десяти утра до шести  вечера  она  была  на
людях. Она  осматривала  фабрики,  выслушивала  жалобы  людей,  пожимала
тысячи рук, решала личные проблемы своих подданных. Затем  были  поездки
по Ланконии, иногда длившиеся несколько  дней;  она  посещала  больницы,
утешала  умирающих  детей  и  их  родителей.  А  вечером  ее  везли   на
какой-нибудь утомительный бал, где люди  говорили  с  ней  дрожащими  от
почтения голосами.
   До своей поездки в Америку ее не особо тяготили ее обязанности -  это
было то, что она делала с тех пор, как вышла из  детского  возраста.  Но
теперь... теперь она знала, что такое ходить по магазинам за  покупками,
сплетничать с другими женщинами,  танцевать  джиттербаг.  Она  уже  жила
жизнью обычного человека, за которым не  наблюдают  и  не  судят  о  нем
поминутно. Она вдруг вспомнила, как однажды, когда ей было восемнадцать,
на ней было платье с глубоким вырезом  на  приеме,  устроенном  в  саду.
Неожиданно какому-то молодому человеку стало плохо, и он упал в  обморок
прямо к ее ногам. Когда она наклонилась,  чтобы  помочь  ему,  он  вдруг
выхватил фотоаппарат, щелкнул ее и исчез.  На  следующий  день  во  всех
газетах  свободного  мира  появилась  фотография  полуобнаженной   груди
принцессы Ланконии - Арии.
   Такой была ее жизнь. Она жила в стеклянной клетке. Каждая  минута  ее
жизни была под прицелом сотен или тысяч глаз: ее рассматривали, изучали,
а потом сообщали о ней всему миру.
   И зная все это, она все же хотела просить своего  американского  мужа
остаться, она хотела, чтобы он жил с нею такою жизнью...  Она  подумала,
как бы он вел себя, если бы стал королем? Швырял бы репортеров  в  пруд?
Называл бы особ типа графа Джулиана "графом Жулей" в лицо? Обедал  бы  с
вульгарными  женщинами  простонародного  вида  в  общественных   местах?
Появлялся бы на обедах королевской семьи в майке?
   И как бы реагировал на это народ Ланконии? Как бы реагировал на  него
ее народ? Презирал бы Джей-Ти пастухов? Или сборщиков винограда?
   Похоже, все американцы уверены: их  страна  -  единственная  на  всем
белом свете. Пуп земли.  Смог  бы  лейтенант  Монтгомери  отказаться  от
своего американского гражданства и принять ланконийское? И потрудился бы
он выучить ее язык?
   Он был человеком взрывного темперамента - нетерпеливым и  нетерпимым.
Она вспомнила их жизнь на острове. Конечно, теперь-то она  относилась  к
этому по-другому: она отчасти понимала его нетерпимость, его гнев...  Но
как бы там ни было, если он останется в  Ланконии,  ему  придется  иметь
дело с людьми, чья родословная нередко восходит к одному из  королевских
родов. Иногда их снобизм доходил до того, что  сама  Ария  ощущала  себя
чуть ли не крестьянкой. Это она-то - принцесса, будущая королева!  Можно
себе  представить,  как  они  будут  обходиться  с   этим   американским
простолюдином! И как бы он сам реагировал  на  подобное  обращение!  Она
вдруг ясно увидела: лейтенант Монтгомери  душит  ее  кузена  Фредди  его
жемчугами в ту же секунду, как кузен взглянет  на  американца  с  высоты
своего августейшего носа.
   И еще... был еще один очень важный момент:  лейтенант  Монтгомери  не
хотел быть принцем-консортом. Нет,  она  вовсе  не  думала,  что  он  не
справится с  этой  ролью...  Но  просто,  если  это  внушает  ему  такое
отвращение, он станет вести себя  как  большой  избалованный  двухлетний
ребенок.
   Она тяжело вздохнула и отвернулась от окна. Мистер Сандерсон был прав
- все кончено.
   Ее бездумный счастливый американский антракт кончился. Настало  время
вернуться на сцену, назначенную ей  судьбой.  Она  была  рождена,  чтобы
стать королевой - такова ее  участь,  и  теперь  она  должна  продолжать
готовиться к исполнению  своего  долга  -  нет,  чести  быть  королевой,
поправила она себя и опять вздохнула.
   Ей удалось улыбнуться, когда Джей-Ти снова появился в комнате.
   Он нахмурился.
   - Кажется, ты рада вернуться домой.
   -  И  да,  и  нет.  Америка  навсегда  останется  для  меня   дорогим
воспоминанием. Долли сказала, что приедет навестить меня,  и  поэтому  я
надеюсь, что не потеряю совсем связь с твоей  страной.  Может,  ты  тоже
навестишь...
   - Нет, - резко сказал он. - Ну что, покончим прямо сейчас? Я  имею  в
виду нашу публичную ссору.
   - Нет, это отложено.
   Она вглядывалась в его лицо. Как все изменилось! До сегодняшнего  дня
она думала, что они будут женаты всегда. Но теперь... теперь она знала -
это их последние часы вместе.
   - Мы пообедаем  вместе  и...  проведем  вместе  ночь,  а  завтра  или
послезавтра со мной войдут  в  контакт,  я  уверена.  Завтра  нам  нужно
появляться как можно больше на людях.
   На  нем  было  только  полотенце,  обернутое  вокруг  бедер;   вторым
полотенцем он вытирал мокрые волосы. Он выглядел таким красивым, что  ее
пальцы заныли: так ей хотелось коснуться его.
   - А нельзя обойтись без этого? - спросил он. - Мне  нужно  как  можно
скорее вернуться на базу и чем быстрее...
   Он умолк.
   Внутри нее все напряглось.
   - Чем быстрее ты от меня избавишься, тем лучше. Он долго  смотрел  на
нее.
   - Для меня будет лучше покончить с этим. Обед  был  тяжелым  -  самым
тяжелым за всю ее жизнь. Она чувствовала себя полной идиоткой:  мысль  о
том, что она больше никогда его не увидит, доводила ее до  отчаяния,  но
ведь он не может  дождаться,  когда  избавится  от  нее!  Он  был  таким
холодным и отчужденным.
   Арии приходилось прятать свои чувства, и вдобавок ко всем ее мучениям
ей то и дело нужно было разыгрывать из  себя  бесцеремонную  американку,
когда какой-нибудь ланкониец оказывался поблизости.
   - Ты думаешь, нам нужно потребовать столик посередине? - спросила она
командным голосом. - Джей-Ти, душка, они  хотят  глазеть  на  меня.  Они
хотят тыкать в меня пальцем и говорить, что  я  выгляжу  совсем  как  их
плосколицая хилая  принцесса.  Мы  обязательно  должны  торчать  в  этом
городе? Не знаю, смогу ли я это вынести.
   - Сюда,  мадам,  -  сказала  заносчивая  официантка  и  повела  их  к
укромному столику в углу.
   - Что ты будешь делать дома, в Америке? - спросила  Ария,  когда  они
остались одни.
   - Смотреть на "бьюики", - сказал он,  а  потом  взглянул  на  нее.  -
Работать. Делать то, что смогу, для победы в войне.
   - Они позволят тебе остаться в нашем маленьком домике?
   - Я этого не хочу.
   Услышав это, Ария улыбнулась. Может, он все-таки расстроен,  что  они
расстаются?
   - Я буду скучать по Америке... и я буду скучать по тебе, - прошептала
она.
   Он уткнулся взглядом в пустую тарелку.
   - Как хорошо, что  мое  время  снова  будет  только  моим.  Я  совсем
запустил работу.
   Она не сказала ничего в ответ. Принесли еду, а она все молчала.
   - Ты опять встретишься с Хедер? - наконец спросила она.
   - Я собираюсь встречаться с каждой женщиной, какая только есть на юге
Америки. А ты? Ты собралась замуж за своего малютку-графчика?
   - Скажите пожалуйста! - воскликнула она,  глядя  на  него  в  упор  и
сверкая глазами. - Да иногда... да иногда инфантильнее тебя!.. -  У  нее
не хватило дыхания закончить фразу. - Граф Джулиан - идеально подходящий
мужчина, и он будет превосходным принцем-консортом. Не то что ты!
   - Не то что я? Очень мило. Только позволь тебе заметить,  бэби,  если
уж что и нужно вашему захолустному местечку, так это приток свежей новой
крови. Тебе бы крупно повезло, если бы я остался с тобой, но  увы!  Есть
одно маленькое "но". Я бы ни за что не согласился! Даже если бы мне  эту
чертову корону принесли на платиновой тарелочке. Везде идет война, а эти
люди... чем заняты все эти твои люди? Конечно, они так поглощены  своими
собственными проблемочками, где уж им заметить кого-то, кроме себя?
   - Нас не втянули в войну - и именно этим мы плохи? В этом наша  вина?
- взвилась она. - Да вашим агрессивным злобным  американцам  есть  много
чему поучиться  у  нашей  миролюбивой  страны!  Мы  не  разрушаем  и  не
уничтожаем самих себя, а заодно и другие страны своей военной техникой.
   - Потому что вы  ни  за  что  не  сражаетесь.  Вы  просто  позволяете
окружающему миру заботиться о вас. Вы хотите извлечь  выгоду  из  войны,
продавая ванадий, но не хотите жертвовать  своими  мужчинами,  делая  их
солдатами.
   - Так ты называешь нас трусами? Да ты... да что ты знаешь о нас? Наша
страна была основана величайшими в мире воинами. В 874-м году нашей  эры
мы...
   - Да какого дьявола я должен копаться в вашей истории?  Теперь  вы  -
кучка трусливых спекулянтов с обабившимся изнеженным правительством.
   В ту же секунду она вскочила и залепила ему пощечину, а потом  вихрем
вылетела из столовой. Она выскочила  из  отеля  на  улицу,  на  холодный
ночной воздух, и понеслась сломя голову, мимо  прохожих,  смотревших  на
нее как на привидение. Ария не знала, куда она бежит, она просто неслась
от одной улицы к другой, не разбирая дороги. Она понятия не  имела,  где
она  находится.  Еще  бы!  Ее  знание  Эскалопа  исчерпывалось   каретой
церемониальных кортежей. Когда она была маленькой,  она  вообще  думала,
что  кучеру  просто  надо  ехать  туда,  куда  ведет  дорога,  усыпанная
лепестками роз.
   Как ей только могло прийти такое в голову  -  сделать  этого  мужчину
принцем-консортом? Как она могла  допустить,  чтобы  радости  в  постели
повлияли на ее рациональное мышление? Он был  свиным  рылом,  нетерпимым
фанатиком, расистом - именно тем, кем он ей показался с  самого  начала!
Господи, да она была  готова  научиться  американскому  образу  жизни  и
увидеть их мысли и идеи глазами американцев, но она не учла одного:  она
могла видеть все это только его глазами. Его страна была очень  молодой,
с кипучей бессмысленной и жестокой энергией подростка.  Америка  жаждала
власти и ради этого была готова убивать. А  ее  страна  была  древней  и
научилась силе мира. Она была мудрой - и вовсе не из трусости.  Если  бы
он знал их историю! В свое время ее предки правили большой частью Европы
и России. В сущности, ее семья оказалась у  власти  потому,  что  сумела
вырастить самых искусных и сильных в мире воинов.
   А этот американец назвал их трусами! Спекулянтами!
   Она бродила очень долго, не видя, куда идет, просто шла и кляла  себя
за тупость.
   Она остановилась, когда внезапно на кого-то налетела.
   - Простите, - сказала она, все еще пользуясь американским выражением.
И тут она поняла, что смотрит в  глаза  лорда-гофмейстера.  У  него  был
такой высокомерный вид, словно он считал,  что  улицы  должны  мгновенно
пустеть, когда он изволит идти. В его карих глазах сквозил ум.
   Ария хотела, чтобы он увидел ее и запомнил.
   - Эй, приятель, что, дорога для тебя  недостаточно  широка?  -  нагло
спросила она, - Вы что, здесь пихаете женщин на улицах?
   Он с  отвращением  отшатнулся  от  нее.  Ария  наклонилась  вперед  и
схватилась за его цепь - знак отличия.
   - Ух ты! Ты что - королевская особа, а? Или нет? Что тут написано? На
латыни? У нас в Америке учат латынь. Ты знаешь принцессу?  Здешние  люди
говорят, что я выгляжу совсем как она, х-ха! Как бы не так! Она мне и  в
подметки не годится. Кстати, приятель, я тут подумала: может, одолжить у
нее корону? На время, чтобы сняться на фотку. Дома все просто помрут  со
смеху. Как ты думаешь, сколько она с меня запросит, когда даст  напрокат
одну из своих корон? Эй, да что это у тебя такой вид?  Ты  думаешь,  она
мне ее просто подарит? А что, ведь  мы  так  похожи.  Ну,  что  скажешь,
парень?
   Тут лорд-гофмейстер вздернул нос почти в небо и быстро ушел.
   - Никто не смеет так обходиться с американскими гражданами! - заорала
она ему вслед, нарушив тишину и покой улицы. - Ваша  страна  принадлежит
нам, ты это знаешь! Ты должен быть с нами душкой!
   Люди начали высовываться из окон и дверей и смотреть на нее.
   - Я все расскажу о тебе американскому послу! - громко вопила  она.  -
Вокруг  нее  стали  собираться  люди.  Ария  повернулась  к   прохожему,
застывшему  рядом  с  широко  разинутым  ртом,  и  потребовала  у   него
объяснения, как пройти к посольству.
   Она добралась туда только  после  полуночи  и  была  очень  удивлена,
увидев во всех окнах свет. Наверно,  кто-то  наблюдал  за  ней  изнутри,
потому что дверь открылась еще до того, как она к ней подошла.
   Крупная  женщина,  с  виду  дородная  матрона,  отчаянно   пытавшаяся
сдержать посредством корсета натиск своей  фигуры,  стремившейся  вширь,
вплыла в комнату и повела Арию к лестнице.
   - Ох, моя дорогая! - воскликнула женщина. - Я хотела сказать  -  Ваше
Королевское Высочество, какой все это  кошмар!  Как  могло  американское
правительство учинить с вами такое? Бедное, бедное дитя!
   - Да что случилось? - спросила Ария, стоя  посреди  большой  спальни.
Она была окружена стенами,  обитыми  вычурным  дорогим  голубым  шелком,
тяжелые шелковые занавеси кровати были темно-голубыми.
   "Американцы не скупятся на отделку своих  посольств",  -  усмехнулась
она про себя.
   - Мой Бог! - ахнула женщина. - Стряслось все, что  только  можно!  Мы
только недавно узнали, что вы прилетаете, а во время  войны...  все  эти
трудности... ах, как сложно добыть все необходимое! Но мне удалось найти
для вас ночную рубашку. Она сшита  французскими  монахинями,  а  вышивка
просто верх изысканности! Я очень надеюсь, что она вам понравится, хотя,
конечно, это не тот высший класс, к которому вы привыкли...
   - Что случилось? - настаивала Ария.
   - Этот мужчина был здесь - этот  ужасный  мужчина,  за  которого  вас
выдало замуж мое правительство.
   - Лейтенант Монтгомери? Он еще здесь?
   - Ох, нет! Хотя  было  нелегко  от  него  избавиться.  Мой  муж-посол
отделался от него - если б вы видели!  -  лишь  после  того,  что  можно
назвать только потасовкой. Он дрался  в  фойе  с  четырьмя  вооруженными
охранниками.
   Ария так и села на край кровати.
   - Зачем он сюда приходил?
   - Он сказал, что хочет вас видеть; он  не  верил  никому,  когда  ему
втолковывали, что вас здесь нет. Ах, какой кошмар! Мы так ужасно  о  вас
беспокоились. Мой муж настаивал, чтобы он ушел, но он отказывался, и вот
- драка. Скандал.
   - Он ранен?
   - Нет, пара синяков - не больше. В конце концов мой муж был  вынужден
сказать ему, что он не станет королем - ни за что. Кажется, эта  новость
его успокоила, и он прошел с мужем в его кабинет.  Мне  остается  только
надеяться, что охрана не поняла, что имел в виду  мой  муж.  Если  б  вы
только знали! Было так невероятно трудно сохранять все в тайне. Я должна
обходиться  с  вами,  как  со  своей  племянницей,  а  не  как  с  Вашим
Королевским Высочеством. Я только надеюсь, что вы меня простите. Мы  так
старались сделать для вас все максимально удобным, но нам дали так  мало
времени, что...
   - Что ваш муж сказал лейтенанту Монтгомери? - спросила Ария.
   - Он объяснил ему, что сделка, которую  вы  заключили  с  армией,  не
может считаться действительной и, как бы  сильно  он  ни  старался,  ему
никогда не позволят стать королем.
   Ария отвернулась от женщины.
   - Итак, ему сказали, - пробормотала она.
   - Да, мой муж сказал ему в самых  недвусмысленных  выражениях  насчет
самой  идеи  короля-американца.  Я  хочу  сказать...  конечно,  это  моя
страна... но американец - особенно такой, как он, в качестве короля! Что
за идея! Такой грубый молодой человек. Махать кулаками в фойе!
   - Теперь вы можете оставить меня одну, - сказала Ария.
   Женщина ошеломленно отступила, сказав только:
   - Да, Ваше Королевское Высочество. Вам нужно помочь раздеться?
   - Нет, оставьте меня.
   Она махнула женщине рукой.
   Когда Ария осталась одна, она разделась  и  надела  длинную,  наглухо
застегивавшуюся ночную рубашку. Это и в самом деле было  похоже  на  то,
что она носила всю жизнь - никакого стиля Риты Хэйворт, подумала  она  с
сожалением. Казалось, каждую минуту - секунду за секундой -  она  теряла
Америку и возвращалась в Ланконию.  Она  уже  начала  отсылать  от  себя
людей.
   Она забралась в пустую постель и стала думать о своем муже.  Наверно,
он пришел в бешенство, услышав то, что ему сказали сегодня вечером.
   Она стала подремывать, гадая, почему он  в  первую  очередь  пошел  в
посольство?
 
*** 
 
   Джей-Ти молча смотрел из окна машины. Ему сказали, что у  него  будет
ленч с женой, потом его повезут в символический тур по Эскалону, а затем
посадят в самолет и отправят восвояси. Когда первоначальный гнев прошел,
он был рад, что все изменилось, что он  может  вернуться  в  Америку,  к
работе над чем-нибудь важным.
   Вчера вечером он чувствовал себя виноватым в их  ссоре.  Конечно,  не
все из того, что он наговорил, было не правдой, но, в конце концов,  это
ее страна, а кому же было бы приятно слушать гадости  про  свою  страну?
Поэтому он пошел в посольство, чтобы с ней поговорить. На  него  напали,
как только открылась дверь.
   Едва только ему удалось выпутаться из этой драки,  как  ему  заявили,
что он не сможет стать королем - ни за что, как бы он ни силился залезть
на трон. Он слушал надутого маленького посла  двадцать  минут,  стараясь
унять бешено бурлившую кровь.
   Пока этот тип вещал, читал нотации и говорил с  Джей-Ти  так,  словно
тот был слабоумным, Джей-Ти удалось  собрать  воедино  крупицы  истории.
Ария сказала армии, что посадит рядом с собой на  трон  мужа-американца,
если Америка ей поможет. Теперь она меняла свое обещание.
   Бешенство Джей-Ти было тихим - оно струилось по его  венам,  как  яд.
Его просто использовали, заявили, что он должен жениться на  ней,  чтобы
научить ее быть американкой, и он на это  согласился,  принимая  все  за
чистую монету. Но теперь-то  он  понял,  что  за  штучка  была  женщина,
которая согласилась им подыграть.
   Когда он смотрел, как посол вставал в  позу  и  строил  важные  рожи,
когда читал ему лекцию, Джей-Ти думал о настоящей  причине,  почему  его
женили на Ее Королевском Высочестве. Нет никаких сомнений -  это  как-то
связано  с  "Вобрук  шиппинг".  А  еще  были  лесопилки,  лесопильные  и
сталелитейные заводы, принадлежащие семье Монтгомери.  Как  бы  все  это
пригодилось бедной отсталой стране!
   "Интересно,  чего  она  требовала"?  -  думал  он.  Самого   богатого
американца, какого только можно найти?  Каким  же  он  был  дураком!  Он
думал, что она выбрала его потому, что он спас ее. Конечно, он  был  зол
на нее, но все же в глубине души вопреки с