а проснулась  окончательно  и  бросила  взгляд  на  входную  дверь,
которую сама запирала.
   - Как ты сюда попал?
   Улыбаясь, будто демонстрируя смешной фокус, Майк вытащил ключ.
   Саманта натянула одеяло до  подбородка.  Сонливость  прошла,  уступив
место ярости.
   - Ты наврал мне! Сказал, что у тебя нет  ключа.  Ты  сказал...  -  Ее
глаза расширились, и она еще  сильнее  прижалась  к  спинке  кровати.  -
...Если ты сделаешь хоть один шаг, я закричу...
   В этот момент по  Лексингтон-авеню  проехала  "скорая  помощь"  и  из
приоткрытого окна раздался раздирающий  рев  сирены.  Он  был  настолько
громким, что, казалось, зашевелились занавески.
   - Думаешь, кто-нибудь тебя услышит? - спросил Майк, все еще улыбаясь.
   Похоже, Саманта это осознавала. Судя по  выражению  лица,  ее  начала
охватывать паника. Стараясь выглядеть спокойной, она сбросила  одеяло  и
хотела слезть с кровати, но Майк схватил ее за руку.
   - Послушай, Саманта, - проговорил он просящим тоном, - извини, что  я
каким-то   образом   произвел    на    тебя    впечатление    сексуально
неуравновешенного человека. Но я не  такой.  Я  поцеловал  тебя,  потому
что... - по-детски улыбнувшись, он оборвал фразу. -  Мне  от  тебя  надо
гораздо более важное, чем секс. Я пришел поговорить о  Тони  Бэррете.  Я
хочу, чтобы ты познакомила меня с ним.
   Саманта перестала выдергивать руку  и  посмотрела  на  него,  как  на
сумасшедшего.
   - Пусти наконец руку!
   - Ох, да, конечно, - отозвался он. С явной неохотой  он  выпустил  ее
локоть, хотя Саманту сейчас  никак  нельзя  было  назвать  женщиной  его
мечты. Она выглядела так,  будто  несколько  недель  не  мылась.  Волосы
жирные  и  спутанные,  под  глазами   черные   круги,   а   кончики   ее
замечательного рта устало опущены вниз. Но независимо от  ее  вида  Майк
никогда еще так страстно не желал забраться к  женщине  в  постель,  как
сейчас. Может, на него действует весна? Тогда ему надо  просто  провести
несколько дней с одной из подружек  Дафнии.  А  может  быть,  ему  нужна
именно Саманта...
   Майк отступил от кровати.
   - Мне кажется, нам следует поговорить.
   Саманта,  тяжело  вздохнув,  посмотрела  на  часы  у   кровати.   Они
показывали десять минут двенадцатого.
   - Когда я встретилась с тобой, ты почти что напал на меня. Сегодня ты
открыл дверь своим ключом, которого,  как  ты  божился,  не  существует.
Мистер Таггерт, вы когда-нибудь слышали такие слова: "частная жизнь"?
   - Я слышал много слов, - отпарировал он  спокойно.  Затем  присел  на
край кровати и начал на нее глядеть. Саманта вновь попыталась  встать  с
постели.
   - Это возмутительно! - заявила она.
   - Я рад видеть тебя в гневе. По крайней  мере  ты  бодрствуешь  и  не
проспишь всю свою жизнь.
   - Это мое личное дело, как я распоряжаюсь своей жизнью. И тебя это не
касается, - отрезала она, встав с кровати и схватив отцовский халат.
   Майк повернулся к подносу,  приподнял  салфетку  с  корзинки  и  взял
булочку. Затем он откусил большой кусок душистого хлеба и с набитым ртом
обратился к Саманте:
   - Не надевай этот халат. Он тебе  слишком  велик.  У  тебя  что,  нет
ничего более женственного?
   Кинув на него испепеляющий взгляд, она демонстративно всунула руки  в
рукава огромного фланелевого  халата.  Этот  человек  становился  просто
невыносим.
   - Если ты хочешь чего-нибудь  женственного  -  Боже,  слово-то  какое
устаревшее! - то тебе нужно пойти в другое место.
   Ни ее тон, ни враждебность, не говоря уже о  недвусмысленной  просьбе
оставить ее, не произвели на него никакого  впечатления.  Он  доел  свою
булочку.
   - Я старомодный парень... А вот этого я бы на твоем месте не делал.
   Саманта,  уже  взявшаяся  за   дверную   ручку,   после   этих   слов
по-настоящему испугалась.
   - Послушай, Саманта,  -  начал  он.  Его  голос  был  раздраженным  и
усталым. - Тебе не нужно меня бояться. Я тебе ничего плохого не сделаю.
   - И я должна тебе верить?  -  Она  старалась  выглядеть  спокойной  и
скрыть свой испуг, но это ей не удалось. - Ты же наврал о ключе.
   Майк услышал страх в ее голосе. А он не хотел, чтобы она его боялась.
Этого он не хотел больше всего на свете. Медленно поднявшись с  кровати,
не делая никаких резких движений, он направился к ней.  Она  по-прежнему
не оборачивалась. Очень нежно он положил ей руки на плечи и  нахмурился,
когда она вся сжалась, как будто в ожидании удара. Бережно  и  осторожно
он проводил ее к кровати, откинул одеяло и предложил ей лечь,  улыбаясь,
как ему казалось, успокаивающе.
   Очевидно, она решила, что он стремится уложить ее  в  постель,  чтобы
тут же наброситься на нее.
   - Нет, - прошептала она, ее голос срывался от страха.
   Никогда раньше ни одна женщина не считала  его  насильником.  Никогда
женщины не боялись его. Ему было обидно и  неприятно,  а  главное  -  он
никак этого не заслуживал!
   - Ну и к черту все! - рявкнул Майк и пихнул Саманту на  кровать.  Ему
надоело,  что  его  принимают   за   сексуального   маньяка,   постоянно
насилующего своих  квартиросъемщиков.  Отойдя  от  кровати,  он  сердито
сверкнул глазами.
   - Ну,  хорошо,  Саманта,  давай  начистоту.  Ну,  я  поцеловал  тебя.
Возможно, по правилам, по которым ты живешь, меня за это  надо  повесить
или по крайней мере кастрировать, однако мы живем в обществе, где  такое
позволяется.  Что  мне  сказать?  У  нас  есть  люди,  продающие   детям
наркотики, люди, которые совершили целую серию  убийств,  люди,  которые
насилуют детей, и... я. Я целую красивых  девушек,  которые  всем  своим
видом показывают, что они хотят, чтобы я их поцеловал. К счастью,  закон
не преследует людей с такими отклонениями, как у меня.
   Сложив руки на  груди  в  оборонительной  позе  и  поджав  губы,  она
процедила:
   - Что ты хочешь этим сказать?
   - То, что нас  ждет  работа,  и  я  уже  устал  дожидаться,  пока  ты
соизволишь высунуться из дома вдохнуть свежего воздуха.
   - Работа? Я не понимаю, о чем ты!
   Ему  потребовалась  целая   минута,   чтобы   сообразить,   что   она
действительно говорит правду.
   - Ты что, не читала завещание отца?
   Гнев и боль переполняли ее, но она сумела справиться с собой.
   - Конечно, я его читала. Во всяком случае, я знаю его содержание.
   - Значит, ты его не читала, - безнадежно вздохнул он.
   - Я очень хочу, чтобы ты ушел.
   - Я никуда не уйду, поэтому зря не  старайся.  Мне  надоело,  что  ты
постоянно скрываешься, ничего не ешь, ничем  не  интересуешься.  Сколько
времени прошло с того момента, когда ты  в  последний  раз  выходила  из
дома?
   - Что я делаю или не делаю, тебя не касается. Я тебя даже не знаю!
   - Может, оно и так. Но я твой защитник и опекун.
   Саманта посмотрела на  него,  открыла  рот,  чтобы  начать  говорить,
закрыла,  вновь  открыла  и   закрыла   опять.   Этот   человек   просто
ненормальный. Опекун - это что-то из  средневековых  романов,  а  не  из
реальной   жизни.   И   даже   в   романах   опекуны   не    назначались
двадцативосьмилетним женщинам, к тому  же  разведенным.  Как  только  ей
удастся выставить его отсюда, решила  Саманта,  она  немедленно  соберет
вещички и покинет этот дома навсегда.
   Майку не составило труда догадаться по ее глазам, о чем  она  думает.
Это разозлило его. Он решил, что заставит эту женщину выслушать  все  до
конца, даже если придется привязать ее к кровати. Но  вместо  этого  (уж
тогда она бы точно затаскала его по судам) он  взял  поднос  с  едой  и,
поставив ей на колени, приказал: "Ешь!"
   Саманта  хотела  отказаться,  но  слишком  его  боялась,   чтобы   не
подчиниться. Пока она пребывала в замешательстве, он намазал  что-то  на
хлеб и поднес к ее рту. У Саманты было такое впечатление, что сейчас  он
зажмет ей нос и заставит есть, поэтому она неохотно  раскрыла  рот.  Это
был паштет из утиной печени, одно из самых божественных блюд, которые ей
когда-либо приходилось пробовать. Прожевывая, она немного расслабилась и
уже не сопротивлялась, когда он вновь протянул ей хлебец.
   - А теперь, - заявил Майк, кормя ее из рук, - я буду говорить,  а  ты
будешь есть.
   - А у меня есть выбор?  -  поинтересовалась  она,  прожевывая  третий
кусочек. Только теперь она почувствовала, что действительно голодна.
   - Нет. Выбора нет. Ты не умеешь слушать, не так ли? Очевидно,  ты  не
выслушала  своего  адвоката,  когда  он  просил  тебя   ознакомиться   с
содержанием завещания твоего отца.
   - Я отлично умею слушать, и я планировала прочитать завещание.
   Он едва успевал намазывать паштетом теплый хлеб.
   - Так  же,  как  ты  планировала  принять  ванну,  -  этим  он  хотел
одновременно и оскорбить ее, и убедить самого себя,  что  она  вовсе  не
самая потрясающая девушка, которую он когда-либо видел. Но даже  теперь,
когда она была столь непривлекательной, у него несколько  раз  мелькнула
мысль о том, что бы он сейчас сделал с этим аппетитным - хотя  в  данный
момент это было вовсе не подходящее слово - маленьким телом.  Он  бы  не
возражал, чтобы этот язычок  прикасался  к  чему-то  еще,  кроме  как  к
кусочку паштета, упавшему на ее кисть... В общем, если бы Саманта  умела
читать мысли, она испугалась бы по-настоящему.
   - Если тебя не устраивает моя компания, я тебя не  держу,  -  сказала
она. Теперь, когда она полностью отошла ото сна  и  страх  перед  Майком
уменьшился, она начала его рассматривать. На нем  была  темно-коричневая
хлопчатобумажная  рубашка   и   джинсы,   и   он   бы   выглядел   очень
респектабельно, если бы выпуклые мышцы на его груди  не  просматривались
так отчетливо сквозь рубашку. Намазывая для Саманты паштет на хлебцы, он
и сам съел не меньше, и когда жевал, его нижняя пухлая губа была  вся  в
движении... Саманта отвернулась.
   - Я не уйду, пока ты  не  выслушаешь  меня  до  конца.  Когда  же  ты
собираешься начать розыски своей бабушки?
   Это  заставило  Саманту  вновь  посмотреть  на   него.   Откуда   ему
известно?..
   - Я взрослый человек, и я...
   Майк нахмурился и перебил ее:
   - Я так и думал. Ты просто не намерена разыскивать ее, не так ли?
   - Но ведь это абсолютно тебя не касается! Я не права?
   - Очень даже касается. Тебе никогда не приходило в голову, кто именно
должен следить  за  ходом  твоего  расследования?  Кто  должен  одобрять
проделанную тобой работу и  в  конце  концов  принять  решение,  что  ты
сделала все, что нужно, и можешь ли ты  получить  деньги,  которые  тебе
завещал отец?
   У  Саманты  хлебец  с  паштетом  застрял  в  горле.  Она  внимательно
посмотрела на Майка. В самом деле, ни один из этих вопросов не  приходил
ей раньше в голову.
   Убедившись, что хотя бы немного привлек ее  внимание,  Майк  встал  и
пошел в чулан. Он знал,  что  там  хранится  пара-другая  бутылок  вина,
потому что сам их туда положил к приезду Саманты. Как он и  предполагал,
все бутылки были на месте и запечатаны. Возможно,  у  нее  и  существуют
кое-какие проблемы, подумал он, но она не пьяница.  Штопором  он  открыл
бутылку, налил до краев две рюмки и отнес все в спальню. Саманта  хотела
что-то сказать, но он резко прервал ее:
   - Это вовсе не прелюдия к ухаживанию, так что можешь не  смотреть  на
меня, как на сатира. Хочешь - пей, хочешь -  не  пей,  выбирай  сама.  Я
уверен, что такой зажатый человек, как  ты,  скорее  всего  постесняется
сделать столь дикую вещь, как выпить рюмку вина.
   Прикусив верхнюю губу, она изобразила  на  лице  выражение,  как  она
надеялась, глубочайшего презрения.  Потом  взяла  рюмку,  осушила  ее  и
передала Майку, чтобы он налил ее заново.
   - Ну прямо морской волк. А наколок у тебя нет? - засмеялся он.
   Саманта не сочла нужным отвечать, но явно пожалела,  что  выпила  это
вино. Она в последнее время почти ничего не ела, и вино сразу ударило  в
голову. В то же время она с отчаянием понимала, что ей сейчас нужно быть
начеку, а  не  расслабленной,  с  кружащейся  головой  и  притупившимися
инстинктами.
   - Во всяком случае, тебе я не собираюсь показывать никаких наколок, -
Саманта как  бы  со  стороны  услышала,  как  произносит  эту  фразу,  и
недовольно насупилась. Она всегда быстро хмелела. Полрюмки вина ей  было
достаточно, чтобы начать танцевать на столе или, по крайней мере, начать
мечтать об этом. Этой ее черты всегда стыдился Ричард, но он  решил  эту
проблему так, как решал все проблемы Саманты. Раз она быстро  пьянела  -
он запретил ей пить.
   Увидев, что Майк приоткрыл крышку над толстым сочным  куском  мяса  в
соусе, она отвела глаза и заявила:
   - Я не употребляю мясо.
   - Почему же? Тебе оно не нравится?
   - И где это ты пропадал последние лет сто? Ты что, не читаешь научные
сообщения?   Содержание   жиров...   артерии   становятся   ломкими    и
неэластичными... Избыток холестерина...
   - Это все? Воздух, которым ты дышишь, вреднее всякой отбивной. Съешь,
Сэм.
   - Называй меня полным именем - Саманта,  а  не...  -  Она  не  успела
докончить, потому что он всунул ей в рот кусок мяса. Начав  жевать,  она
почувствовала изысканный вкус, по-настоящему  изысканный.  И  вспомнила,
что впервые отказалась от мяса в своем  меню  в  целях  экономии,  чтобы
сократить расходы на продукты.
   - Отвратительно, не правда ли? - самодовольно произнес он,  глядя  на
нее.
   Она проигнорировала его комментарий.
   - Мне показалось, тебе надо, чтобы я тебя выслушала. Можешь  сообщить
то, что хотел, а потом оставь меня в покое.
   Он отрезал еще один кусочек мяса и начал кормить ее, будто  она  была
дитя или у них были очень близкие отношения - не такие, как сейчас.  Она
взяла вилку из его рук и стала есть  самостоятельно.  Тогда  и  он  взял
салатную вилку и начал есть ее мясо вместе с ней,  сделав  вид,  что  не
обратил внимания на  неописуемый  взгляд,  которым  она  его  наградила.
Саманта старалась не задумываться,  как  вся  эта  картина  выглядит  со
стороны: она сидит в подушках на  постели,  он  лежит  поперек  кровати,
головой у ее коленок, и оба едят из одной тарелки.
   - Никогда не слыхала о Ларри Леонарде?
   - Это очередной человек не из наших общих знакомых! -  бойко  заявила
она. Да, ей точно не надо было пить эту рюмку.
   -  Ларри  Леонард  -  один,  вернее,  был  одним  из  писателей,  кто
рассказывал  о  загадочных  убийствах.  Он  написал  несколько  подобных
историй, и они плохо продавались, однако получили хорошие отзывы, потому
что темы были прекрасно разработаны. Все истории были о гангстерах.
   - Вам с ним было бы о чем  поговорить.  Ты  ведь  ничего  другого  не
читаешь. - Еще не успев закончить фразу, она смешалась и покраснела.
   Майк нахмурил брови.
   - Подглядываешь и шпионишь, а? Да, между прочим, спасибо, что  убрала
мои вещи на место в тот день, когда Тэмми пришлось уйти раньше времени.
   Саманта низко нагнулась над тарелкой, лицо ее пылало.
   - Но как бы то ни было, -  продолжал  Майк,  -  настоящее  имя  Ларри
Леонарда было Майкл Рэнсом, и он был моим уважаемым дядей, другом  моего
деда, и я назван в его  честь.  Дядя  Майкл  жил  в  штате  Колорадо,  в
гостевом домике, принадлежащем моему отцу, и, когда я был  маленьким,  я
провел уйму времени  вместе  с  ним,  мы  были...  дружбанами,  -  нежно
выговорил он.
   Он, кажется, этого не заметил, так как продолжал одновременно есть  и
говорить.
   - Когда дядя Майкл умер три года назад, он все завещал мне.  Денег  у
него не было, но была целая библиотека книг о гангстерах, - он подмигнул
ей и улыбнулся, поддразнивая. - Это те самые книги, которые тебе так  не
понравились.
   - Зато твоему вкусу они безусловно соответствуют, - отпарировала  она
и, опередив его, нанизала на вилку карликовый помидорчик.
   - Он также завещал мне материалы по биографии крупного  гангстера  по
имени Доктор Энтони Бэррет, или, как его еще называли, Док.
   - Тот самый человек, которого, как ты считаешь, я должна знать.
   Приподняв одну бровь в знак уважения к ее  хорошей  памяти,  Майк  не
ответил, зато воткнул вилку в последний оставшийся кусочек мяса,  поднес
его ко рту, потом, спохватившись, предложил ей.
   Саманта уже готова была съесть этот кусочек, но  в  последний  момент
отрицательно замотала головой.
   - Я бы попросила наконец-то закончить эту  малоинтересную  историю  и
оставить меня.  -  Ей  вовсе  не  хотелось,  чтобы  этот  интимный  ужин
продолжался до бесконечности.
   Майк приподнял последнюю крышечку  на  подносе,  и  перед  ее  взором
предстала  глубокая  плошка  с   шоколадным   муссом.   Саманта   начала
отказываться, но мусс выглядел столь богато, был таким темным и  густым,
что не успела она осознать, что делает, как ее ложка  уже  воткнулась  в
него одновременно с ложкой Майка.
   - Так на чем я остановился?  -  спросил  он,  наклонившись  к  ней  и
облизывая ложку. Саманта уставилась на него, размышляя, всегда ли он так
раскован.
   - Ах, да. Биография. Я прочел работу дяди  Майкла  и  заинтересовался
этим Тони Бэрретом. Как раз тогда я закончил курсовую работу в  школе  и
думал, чем бы заняться. И решил продолжить то,  что  начал  дядя  Майкл.
Решил  перебраться  в  Нью-Йорк  и  продолжить  расследование.  Когда  я
перевозил книги дяди Майкла, я обнаружил папку с досье.
   Внезапно он замолчал. Саманта иронически взглянула на него:
   - Это что, должно меня заинтриговать?  Я  теперь  должна  спросить  -
какое такое досье?
   - Я бы стерпел проявление какого-нибудь интереса с твоей стороны.  Но
чувствую, что не дождусь. - Набрав ложечкой мусс, он продолжал:
   - Досье было озаглавлено  коротко  -  "Макси",  а  внутри  находились
газетные фотографии, на  которых  запечатлены  ты,  твоя  бабка  и  твоя
собака.
   Саманта бросила свою ложечку, и та звонко ударилась о поднос.
   - Моя бабушка сбежала от нас, когда мне было восемь месяцев от  роду.
Никакой фотографии, где мы вместе, не существует!
   Облокотившись о кровать, он внимательно, не моргая,  глядел  на  нее,
как если бы хотел что-то передать ей мысленно.
   - Ах, ну да, - воскликнула вдруг Саманта. - Конечно же!
   Потребовалось какое-то время, чтобы она вспомнила этот случай. О  нем
рассказал ей дед. И сейчас она неуверенно проговорила:
   - Брауни... Я тогда оставалась с бабушкой и залезла в трубу,  которая
лежала в траншее на заднем дворе...
   - И ты застряла, а твоя бабушка вызвала на помощь пожарных.
   - Да, а скучающий репортер  в  надежде  найти  интересную  информацию
оказался в пожарной части и приехал вместе с пожарными. Однако меня  уже
спасла собака по кличке Брауни.
   - Твоя собака залезла в трубу, схватила тебя зубами за твои описанные
ползунки и вытащила наружу. Репортер запечатлел  тебя,  твою  бабушку  и
собаку Брауни.  Фотография  и  заметка  были  разосланы  информационными
агентствами по всем американским газетам. В одной из них ее и увидел мой
дядя Майкл Рэнсом. Он вырезал это фото и на  полях  написал  "Макси".  В
биографии Бэррета, которую он писал, постоянно  упоминается  женщина  по
имени Макси. - Он посмотрел на Саманту изучающим взглядом.  -  Она  была
любовницей Бэррета.
   Когда Саманта не подпрыгнула к потолку от  этой  новости  (хотя  Майк
надеялся, что она произведет огромное впечатление),  он  опрокинулся  на
кровать и заложил руки за голову.
   - Я думаю, что Макси и твоя бабушка - это одно и то же лицо.
   Саманта снова  никак  не  отреагировала.  Она  продолжала  вылизывать
мисочку с муссом. Он посмотрел на нее. Она опять выглядела сонно.
   - Ну? - не выдержал он. Она поставила пустую мисочку.
   - Ты все сказал? Это все, что ты хотел мне сообщить? Ты думаешь,  моя
бабушка была любовницей гангстера? Хорошо,  ты  мне  это  сообщил.  Все?
Теперь можешь идти.
   Несколько мгновений Майк был способен только моргать.
   - И у тебя нет никакого мнения по этому поводу?
   - У меня есть мнение о тебе, - произнесла она мягко.  -  Ты  прочитал
слишком много этих гангстерских книг. Я не помню свою бабушку, но  знаю,
что она была порядочной ба