чтобы позаваривать травяные настойчики.
   Смеясь, Грегори своим ключом открыл дверь в ее квартиру и легко  втолкнул
ее внутрь.
   - Если ты будешь плохо себя вести, я найму консультанта для  молодоженов,
чтобы он "привел тебя в порядок". Не успеешь оглянуться, как обнаружишь, что
выбираешь  помойное  ведерко  посимпатичнее  и  чехольчики   на   унитаз   с
монограммой.
   Он еще громче рассмеялся, когда заметил, что  Кэди  побледнела  от  одной
такой мысли. Продолжая смеяться, он закрыл дверь в  ее  квартиру  и  оставил
невесту одну, чтобы та могла поспать.
   И вот  Кэди  стояла,  прижавшись  спиной  к  двери,  и  осматривала  свою
аккуратную, но холодную квартирку. Она была очень благодарна Грегори за  то,
что он с  пониманием  относился  к  полному  отсутствию  у  невесты  таланта
подбирать обстановку. Дело было не в том,  что  она  не  хотела  бы  жить  в
красивом доме. Просто у нее не было ни малейшего представления -  и,  честно
говоря, желания - выбирать стулья, столы и все такое прочее.
   - Я самая счастливая женщина на земле, - громко сказала она, как говорила
дважды в день с тех пор, как повстречала Грегори.
   Странно, но как только Кэди отошла от двери, ей показалось,  что  энергия
вновь вернулась к ней. Девушка почувствовала, что усталость покидает  ее,  и
решила приготовить себе немного  какао  и  почитать  книжку  или  посмотреть
какой-нибудь поздний фильм.
   Однако взгляд ее  непроизвольно  снова  и  снова  возвращался  к  большой
металлической коробке, стоящей посреди гостиной. Даже  себе  самой  Кэди  не
призналась бы, но весь вечер этот ржавый, старый ящик занимал все ее  мысли.
Переворачивая поджаривающиеся кусочки хлеба,  Кэди  размышляла:  "Интересно,
что же лежит внутри?"
   Она ни за что не согласилась бы, что  ее  усталость  объясняется  простым
желанием найти повод  ускользнуть  от  остальных  и  поскорее  добраться  до
коробки и спрятанных в ней сокровищ.
   - Возможно, в ней только и есть, что крысиное гнездо,  -  громко  сказала
девушка, направляясь в свою чистенькую кухню, чтобы взять из ящика короткий,
мощный нож для разрезания картона и еще один  -  для  колки  льда.  Придется
немало потрудиться, чтобы поднять крышку этого ржавого приобретения.
   Полчаса спустя ей все-таки удалось частично очистить крышку от  ржавчины,
слегка приподнять ее и  просунуть  пальцы  внутрь.  Это  оказалось  довольно
больно, и Кэди отругала себя за нетерпение. В  конце  концов,  скорее  всего
продавщица из антикварного магазина была права  и  единственным  сокровищем,
спрятанным внутри, будет мука, да и в той окажется  полно  дохлых  пауков  и
тараканов.
   Край крышки давил на кончики пальцев, так что Кэди предприняла  отчаянное
усилие и дернула ее так, что отлетела назад через всю комнату  и  плюхнулась
на пол. Поднявшись, она склонилась над коробкой и, заглянув внутрь,  увидела
пожелтевшую тонкую оберточную бумагу.
   Сверху лежал изящный букетик - сухой и  немного  потрепанный  флердоранж,
любовно уложенный в коробку заботливыми руками, вероятно, много лет назад  и
с тех пор никем не тронутый.
   В тот  же  момент  Кэди  догадалась,  что  обнаружит  под  бумагой  нечто
совершенно необыкновенное. И нечто очень личное.  Присев  на  корточки,  она
рассматривала цветы,  приколотые  к  бумаге,  благодаря  чему  они  даже  не
сдвинулись с места во время ее отчаянных попыток отодрать крышку.
   Кэди долго колебалась, не зная, что делать дальше. Что-то в глубине  души
ее настоятельно требовало вернуть  крышку  на  место  и  никогда  больше  не
открывать ее, засунуть коробку на шкаф, под самый потолок  кухни,  и  только
изредка бросать на нее взгляд, забыв о том, что лежит внутри.  А  еще  лучше
отделаться от коробки и забыть, что она вообще ее видела.
   - Смешная ты, Кэди Лонг, - громко сказала она. - Кто бы ни  сложил  здесь
все это, он мертв много-много лет.
   С неудовольствием заметив, что у нее слегка дрожат  руки,  Кэди  медленно
отколола цветы, отложила их в сторону и развернула оберточную бумагу.  В  то
же мгновение ей стало ясно, что открылось ее взору.
   Аккуратно сложенное, за многие годы не тронутое ни светом,  ни  воздухом,
перед ней лежало подвенечное платье: безупречно белое атласное,  с  глубоким
вырезом каре, отделанным белой  атласной  оборкой.  Пуговицы  из  поддельных
бриллиантов переливались всеми цветами радуги.
   Кэди все еще не оставляло чувство,  что  ей  следует  опустить  крышку  и
навсегда закрыть этот короб. Но именно сегодня,  когда  она  столкнулась  со
столь неприятной процедурой выбора свадебного платья, увидеть, что в  старой
коробке из-под муки, которую она  купила,  повинуясь  кому-то  необъяснимому
импульсу, оказался подвенечный наряд, - это, по мнению Кэди, было более  чем
удивительно. Было от чего разволноваться!  Она  с  трепетом  прикоснулась  к
платью, просунула ладони под плечики и так извлекла  свою  находку  на  свет
божий.
   Платье было очень тяжелое, на него ушло немало метров бесподобного белого
атласа,  который  от  времени  приобрел  оттенок  густых  сливок.  Там,  где
заканчивался лиф, прямо от талии начиналась юбка, гладкая и прямая  спереди,
но собранная сзади в тяжелый, в рюшах шлейф,  который  должен  был  тянуться
примерно на метр за спиной того, кто наденет этот великолепный наряд.  Подол
юбки и весь шлейф по краю были расшиты шелковыми  кружевами  ручной  работы,
из-под которых был выпущен волан, украшенный  чудесными  сделанными  вручную
розочками из шелка.
   Развернув платье к свету, Кэди любовалась тонкой работой. За  сегодняшний
день она перемеряла дюжину модных свадебных нарядов, но ничего подобного  не
видела.  По  сравнению  с  этим   современные   платья   казались   простыми
крестьянскими одеждами безо всякого шарма, даже  без  намека  на  творчество
модельера. Массовая продукция - безликие варианты одного и того же.
   Кэди не могла отвести  от  платья  взгляд.  Длинные  рукава  оканчивались
манжетами  на  пуговичках,  аккуратно  пришитых  к  самому  краешку,  из-под
которого были выпущены оборки из кружева, безусловно, ручной работы.
   Покачивая платье на руке, Кэди заглянула в коробку, и у  нее  перехватило
дыхание.
   - Фата! - выдохнула она, потом, изобразив реверанс, раскинула  платье  на
софе и опустилась перед коробкой на колени.
   Если чуть слышный шепот можно сделать из  ткани,  такое  творение  лежало
сейчас перед ней. Кэди потянулась к газовым  кружевам,  но  отдернула  руку,
словно испугавшись прикоснуться  к  столь  прекрасной  вещи.  Потом,  набрав
полные легкие  воздуха,  Кэди  подхватила  эту  белую  пену.  Она  оказалась
настолько  легкой,  что,  казалось,  вообще  ничего  не  весит.   Она   была
нематериальна,  словно  соткана  из  света  и  воздуха.  Выпрямившись,  Кэди
почувствовала восхитительную нежность кружевной ткани, ласкающей  кожу  рук.
Не нужно было быть специалистом по истории костюма, чтобы  понять,  что  эти
кружева - творение рук мастерицы, которая при помощи тончайших иголок сплела
все эти цветы и вьющиеся стебли. И если Кэди не ошибалась, сделано это  было
с любовью.
   Очень  осторожно  она  раскинула  кружево  по  софе,   догадываясь,   что
соприкосновение такого старинного чуда с современной синтетической  обшивкой
мебели - почти святотатство.
   Вернувшись к коробке, Кэди принялась медленно и  осторожно  извлекать  из
нее остальное содержимое. Ей казалось, что она совершенно точно  знает,  что
именно найдет на дне: туфли, перчатки, корсет, нижнее  белье  из  тончайшего
хлопка, чулки с вышитыми подвязками. Крючок для застегивания башмаков. Снова
сухие цветы.
   Кэди с благоговением отложила в сторону все эти предметы  и  вернулась  к
коробке,  чтобы  рассмотреть  оставшиеся  сокровища.  На  самом  дне  лежала
атласная сумочка, расшитая белой атласной лентой, завязанной в пышный  бант.
Когда девушка  вынимала  сумочку,  сердце  ее  бешено  стучало,  потому  что
благодаря какому-то необъяснимому инстинкту она догадалась: то, что окажется
внутри, станет ключом к тайне, почему это прекрасное платье  так  много  лет
назад оказалось спрятанным в простой старой жестянке.  По  весу  можно  было
сказать, что внутри находится нечто весьма тяжелое, Прислонившись к кушетке,
Кэди опустила сумочку на колени, медленно потянула за  один  конец  ленты  и
развязала бант. Потом еще медленнее она  откинула  верхний  клапан  сумочки,
опустила  внутрь  руку  и  извлекла  наружу  старую  фотографию.  Это   была
ферротипия мужчины, женщины и двух детей  -  очень  симпатичная  семья,  все
светловолосые, с приятными, счастливыми лицами.
   Кэди не могла не  улыбнуться,  глядя  на  них.  Мужчина  выглядел  весьма
напряженно, словно ему было неудобно  от  высокого  жесткого  воротника.  Он
положил руку на плечо миниатюрной  хорошенькой  женщины,  сидящей  слева  от
мужа. В ее глазах светился проказливый огонек, можно было подумать, что  вся
эта затея с фотографированием казалась ей  великолепной  шуткой.  Справа  от
нее,  прямо  перед  мужчиной,  стоял  высокий,   хорошенький   мальчик   лет
десяти-одиннадцати, немного напряженный, как отец, и с таким же  дьявольским
блеском в глазах, как у матери. На коленях у  женщины  сидела  девчушка  лет
семи - само очарование. Ясно было, что когда она вырастет,  то  разобьет  не
одно сердце.
   Перевернув фотографию, Кэди обнаружила, что на  обороте  написано  только
одного слово - Джордан.  Осторожно  отложив  снимок  в  сторону,  она  снова
запустила руку в сумочку и извлекла оттуда тяжелые мужские часы  из  чистого
золота. Они оказались такими крупными, что едва уместились в ладони Кэди. На
потертой крышке было выгравировано то же самое -  Джордан.  С  одного  края,
совсем рядом с защелкой, виднелась глубокая вмятина,  словно  от  удара  обо
что-то очень жесткое.
   - Или от выстрела, - пробормотала  Кэди,  сама  удивляясь  тому,  что  ей
пришла в голову подобная мысль. - Я смотрю слишком много вестернов.
   Однако, проведя пальцем по поверхности, она  ощутила  какие-то  бороздки,
словно действительно оставленные пулей.
   Из-за глубокой вмятины часы было трудно открыть, но,  приложив  некоторое
усилие и старание, Кэди привела замочек в действие. Циферблат часов оказался
очень красивым, его украшали римские цифры и изящные стрелки. На  внутренней
стороне крышки обнаружилась еще одна фотография, на сей раз только  женщины.
Без сомнения, это была она же: те же сияющие глаза  и  счастливое  выражение
лица. Даже на снимке она казалась купающейся в любви и радости.
   Кэди улыбнулась и защелкнула крышку. Она никак  не  могла  понять,  из-за
чего  нервничает.  Ясно,  что  подвенечное  платье  принадлежало  совершенно
счастливой женщине. У нее был любящий муж и двое прелестных детей.
   Улыбаясь, Кэди  положила  часы  рядом  с  фотографией,  заглянула  внутрь
сумочки, чтобы проверить, нет ли внутри чего-нибудь еще, и  обнаружила  пару
аметистовых   серег,   фиолетовые   камушки   которых   заиграли   в   лучах
электрического света.
   Кэди осторожно опустила сережки на шелковую сумочку и откинулась на софу,
переводя взгляд с одной находки на другую. Подчиняясь какому-то импульсу,  а
может, просто по привычке, она взяла фотографию  и  закрыла  ладонью  нижнюю
часть лица мужчины. Нет, этот  светловолосый  человек  не  был  ее  арабским
принцем.
   "Твой принц - Грегори, - подумала она, с  улыбкой  глядя  на  разложенные
вокруг наряды. - Что же я собираюсь делать с этими вещами? Может, им место в
музее?"
   Она  еще  немного  поразмышляла  над  тем,  как  ей  поступить,  и  вдруг
представила себя идущей к алтарю, одетой  в  божественно  прекрасный  наряд.
Ощущая  новый  прилив  сил,  Кэди  вскочила  и,   схватив   его,   принялась
рассматривать, вытянув вперед руки.
   Это одеяние совершенно не походило на современные свадебные  платья.  Оно
было сделано совсем не  для  женщины  ростом  метр  восемьдесят,  с  ногами,
растущими от шеи, с плоскими бедрами и грудью и с  мальчишечьей  талией.  От
этой мысли Кэди заулыбалась. На  своем  жизненном  пути  она  встречалась  с
несколькими мужчинами, которые делали ей  чрезвычайно  приятные  комплименты
относительно ее фигурки, напоминающей песочные часы.
   - Это мне будет как раз впору, - громко  сказала  Кэди.  Приложив  его  к
себе, она поняла, что и длина ей подойдет.
   Кэди прекрасно знала, что самым правильным сейчас было бы лечь в постель,
а завтра обсудить наряд с Дэбби и Джейн. Как здорово, что они сейчас здесь и
могут посоветовать ей в таком серьезном  деле,  как  решение  надеть  вместо
современного подвенечное платье,  которому  уже  лет  сто.  Кэди  ничего  не
понимала в этих вопросах. Хорошо ли это получится?  Не  станут  ли  над  ней
смеяться в церкви?
   Так разумно рассуждая, она направилась в ванную комнату, забралась в  душ
и вымыла голову. Расчесывая чистые волосы и  высушивая  их  под  феном,  она
говорила себе, что не может надеть платье с таким турнюром на свою  свадьбу.
Наглостью было даже думать об этом!
   Стоя в халате перед зеркалом, Кэди принялась укладывать волосы. Работая в
ресторане, она убирала их назад и закалывала в пучок,  чтобы  они  не  упали
вдруг в еду. Она никогда не изобретала сложных причесок, да и вообще не была
высокого мнения о своей внешности, но сейчас ей хотелось выглядеть наилучшим
образом. При помощи гребня, круглой щетки И полутора  килограммов  шпилек  и
заколок Кэди умудрилась пышно уложить густые, волнистые волосы вокруг головы
и распустила по плечами длинные, темные локоны.
   Закончив,  Кэди  придирчиво  посмотрела  на  себя  в  зеркало  и   слегка
улыбнулась.
   - Неплохо, - проговорила она, слегка подкрашивая глаза и губы.
   Сделав все, что в ее силах, со своей прической, Кэди вернулась в гостиную
и попыталась понять, в каком порядке надеваются эти свадебные штучки.  Глядя
на бесчисленные предметы нижнего белья, невозможно было представить,  какова
последовательность одевания.
   Она надела прямо на обнаженное тело симпатичные, но какие-то бесформенные
трусики из чистого хлопка, потом большие, длинные  панталоны.  Наклонившись,
Кэди натянула чулки из тончайшего шелка и пристегнула их прямо над коленками
к подвязкам, расшитым розочками. Она  догадалась,  что  лучше  сразу  надеть
туфли, потому что, без сомнения, после того, как будет надет высокий корсет,
она уже не сможет наклониться.
   Чувствуя  себя  настоящей  Золушкой,  Кэди  сунула  ноги  в  башмачки  из
тончайшей  кожи  кремового  цвета,  которые  закрывали  лодыжки,  и  они  ей
прекрасно  подошли!  Кэди  осталось  только  застегнуть  спереди   крохотные
жемчужные пуговки.
   После того как  ей  удалось  втиснуться  в  костяной  корсет,  ради  чего
пришлось даже посильнее выдохнуть, девушка поймала в зеркале  у  двери  свое
отражение.
   - Боже мой! - вырвалось у нее.
   Благодаря корсету грудь Кэди оказалась высоко поднятой, и, глядя на себя,
она не могла не признать, что этот предмет туалета имеет свои преимущества.
   Среди  прочих  вещей  находилась  еще  пара  коротеньких  нижних  юбок  и
маленькая рубашка, которую, похоже, нужно было надеть поверх корсета.
   К тому времени, когда Кэди завершила одевание, она,  пожалуй,  надела  на
себя больше, чем случалось натягивать зимой.
   Одеваясь, Кэди старательно избегала заглядывать в  зеркало  до  тех  пор,
пока не завершит туалет. Она вдела в уши сережки,  с  благоговением  подняла
фату и приколола ее на голову. Кружево оказалось легким, словно суфле.  Фата
доходила почти до колен, покрывая, но не скрывая  от  глаз  длинные,  темные
локоны, лежавшие на плечах. Последним штрихом в этом наряде стали  гипюровые
перчатки.
   Полностью  одевшись,  Кэди  повернулась  и  сделала  несколько  шагов  по
направлению  к  высокому  зеркалу.  К  ее   удивлению,   платье   и   прочие
многочисленные детали наряда  совершенно  не  сковывали  движений,  казались
привычными. Она даже не чувствовала веса  этого  одеяния.  Странно,  но  все
оказалось весьма удобным.
   Развернув плечи и высоко вскинув  голову,  управляясь  с  шлейфом  позади
платья так, словно носила такие фасоны с рождения, Кэди подошла к зеркалу  и
замерла.
   Несколько  мгновений  она  молча,  без  тени  улыбки  рассматривала  свое
отражение, просто смотрела, ни о чем не думая. Перед ней была  не  та  Кэди,
которая обычно появлялась в зеркале. Нельзя было сказать, что это женщина из
двадцатого века, ради развлечения обрядившаяся в  старинное  платье.  Просто
она выглядела так, как и должна выглядеть.
   - Да, - прошептала Кэди. - Именно это я надену в день свадьбы.
   Ей не было нужды спрашивать чьего-либо позволения.  Кэди  ни  секунды  не
сомневалась: это платье предназначено для того, чтобы  она  пошла  в  нем  к
алтарю.
   Улыбаясь, она вернулась к  софе  и  взяла  в  руки  фотографию  семейства
Джорданов.
   - Спасибо, - тихо сказала девушка женщине на снимке, не  сомневаясь,  что
это именно ее платье, которое она очень любила и заботливо  сберегла,  чтобы
другая женщина в другие времена смогла его надеть.
   Не выпуская фотографии из одной руки, Кэди взяла в другую часы и откинула
крышечку так, что открылся второй портрет женщины.
   - Спасибо, большое-большое спасибо, - вымолвила она, улыбаясь всей семье.
- Спасибо вам, миссис Джордан.
   Не успела Кэди произнести имя Джордан, все еще  сжимая  в  руках  часы  и
фотографию, как почувствовала легкое головокружение.
   Напорное, это из-за корсета, - сказала она,  тяжело  опускаясь  на  софу.
Фотография и часы упали на  колени.  -  Мне  лучше  снять  это  платье.  Мне
лучше...
   Силы покинули Кэди, тело ее обмякло, казалось, она начала проваливаться в
глубокий сон, но  в  то  же  время  это  была  не  обычная  слабость,  какая
охватывает засыпающего. Она чувствовала, что не  желает  отдаешься  на  волю
этого головокружения. Ей любой ценой  нужно  было  справиться  с  этим.  Она
должна открыть глаза!
   - Говорю вам, давайте вешать этого  ублюдка,  -  раздался  вдруг  мужской
голос.
   - Да! Покончим с ним раз и навсегда.
   - Слышишь, Джордан! Молись, потому что тебе пришел конец!
   - Нет,  -  слабо  прошептала  Кэди.  -  Не  причиняйте  вреда  никому  из
Джорданов. Такое чудесное платье. Вы  никому  из  них  не  должны  причинять
вреда. - На мгновение ей почти удалось открыть глаза и сесть. В тот  же  миг
она услышала голос другого мужчины:
   - Помоги мне, Кэди. Помоги!
   Перед  закрытыми  глазами  девушки  была  только  чернота,  но   она   не
сомневалась: если бы ее арабский принц, мужчина, которого она видела в своих
снах тысячу раз, когда-нибудь заговорил, его голос звучал бы именно так.
   - Да, - сказала она и заставила себя сесть. - Да, я помогу тебе.
   В следующее мгновение Кэди рухнула на софу, не помня, где она и кто  она.
Руки ее безвольно обвисли вдоль тела, и  Кэди  отдалась  на  волю  странному
головокружению, круговороту, который подхватил и куда-то понес ее.

Глава 3

   Не успела Кэди открыть глаза, как ей пришлось  зажмуриться  от  слепящего
солнца. Она едва удержалась, чтобы не  упасть  -  у  нее  страшно  кружилась
голова.
   - Ох! - Кэди вздохнула и прикрыла глаза  ладонью,  потом,  заметив  следы
крови, - она  оцарапалась,  когда  упала  и  прокатилась  по  склону  скалы,
покрытой  колючими  кустами,  -  стерла  их  с  руки.  Все  еще  страдая  от
головокружения и ощущая слабость, Кэди откинулась назад, туда, где за спиной
должна была оказаться софа, но почувствовала, что прислонилась к камням.
   Прошло еще несколько минут, прежде чем ей удалось наконец  отделаться  от
головокружения, и, прищурившись против солнца, попыталась  рассмотреть,  где
она очутилась. Только что вокруг стояла ночь и Кэди находилась в собственной
квартире,  но  сейчас  перед  ней  оказались  огромные  каменные  валуны,  в
расщелинах которых пытались расти покрытые пылью крохотные дубки. День был в
самом разгаре.
   Прижав ко лбу тыльную сторону ладони, Кэди отступила в тень и присела