отаться.
   - Она уродлива! Это жалкое подобие женщины, и  Гевину  она  не  нужна.  -
"Потому что уже успела побывать во многих постелях", - добавил он про  себя.
- Уф, - вздохнул он, - давай сбежим отсюда и выпьем сидра. - Он  схватил  ее
за руку и потащил подальше от того места, где стоял Гевин.
   Джудит стояла рядом с Рейном  и  смотрела,  как  ее  муж  повел  какую-то
темноволосую женщину танцевать. Каждый раз, когда он дотрагивался  до  своей
партнерши, грудь Джудит пронзала острая  боль.  Рейн  увлекся  разговором  с
одним из гостей. Джудит поставила кубок и, пробравшись вдоль  стены  зала  к
двери, вышла на улицу.
   Позади  дома  находился  небольшой  садик,  огороженный  стеной.   Джудит
приходила сюда всегда, когда хотела побыть одна. Вид  Гевина,  сжимавшего  в
объятиях ту женщину, как огнем жег ей глаза. Но почему это так  волнует  ее?
Она знакома с ним всего лишь несколько часов.  Разве  то,  что  он  касается
другой, может иметь для нее значение?
   Джудит опустилась  на  скамейку  в  укромном  уголке  сада.  Неужели  она
ревнует? Она никогда в жизни не сталкивалась с подобным чувством, но  сейчас
ей меньше всего на свете хотелось, чтобы Гевин смотрел на других женщин  или
дотрагивался до них.
   - Я так и думала, что найду  тебя  здесь.  Джудит  взглянула  на  мать  и
опустила голову. Элен села рядом с дочерью.
   - Что-то случилось? Он был жесток с тобой?
   - Гевин? - уточнила Джудит, с наслаждением вслушиваясь в то,  как  звучит
его имя. - Нет. Сказать, что он  был  добр  со  мной,  -  значит  ничего  не
сказать.
   Элен не понравилось выражение лица Джудит. И она когда-то выглядела точно
так же. Она обняла дочь за плечи, хотя это движение вызвало  острую  боль  в
покалеченной руке.
   - Ты должна выслушать меня! Мы слишком давно с тобой не  беседовали.  Все
дни я надеялась, что случится какое-нибудь событие, которое  расстроит  твою
свадьбу, но ничего не произошло. Я скажу  тебе  то,  что  ты  должна  знать.
Никогда, никогда не доверяй мужчине.
   Джудит, захотелось защитить своего мужа.
   - Но Гевин честный человек, - упорствовала она.
   Рука Элен упала на колени.
   - О да, они все ведут себя достойно по отношению друг к другу -  к  своим
воинам, даже к своим лошадям. Но для мужчины женщина значит гораздо  меньше,
чем  его  лошадь.  Женщину  легко  заменить,  она  не  представляет  никакой
ценности. Тот, кто не опустится до того, чтобы лгать своему крепостному,  не
задумываясь начнет плести длинные и запутанные истории своей  жене.  Что  он
теряет? Что такое женщина?
   - Нет, - проговорила Джудит. - Я не поверю, что все мужчины таковы.
   - Тогда тебя, подобно мне, ждет жизнь, полная страданий. Если бы я  знала
об этом, когда мне было столько же, сколько тебе,  моя  жизнь  сложилась  бы
иначе. Я верила, что люблю твоего отца. Я даже говорила ему об  этом.  А  он
смеялся Надо мной. Известно ли тебе, как это  ужасно,  когда  ты  открываешь
мужчине свое сердце, а он смеется над тобой?
   - Но ведь мужчины тоже любят женщин... - начала Джудит.  Она  была  не  в
силах поверить в то, о чем говорила мать.
   - Они любят женщин, но только тех, в чьей постели они спят,  а  когда  им
становится скучно, они переносят свою любовь на других. Женщина имеет власть
над мужчиной тот короткий период, когда он еще не успел узнать  ее  и  когда
физическая близость окружена ореолом тайны. Тогда он будет "любить" тебя,  и
ты сможешь управлять им. Джудит встала и повернулась спиной к матери.
   - Невозможно, чтобы все мужчины были такими. Гевин...  -  Она  не  смогла
закончить. Элен забеспокоилась и подошла к дочери.
   - Только не говори мне, что ты влюблена в него.  О  Джудит,  моя  дорогая
Джудит, неужели семнадцать лет, проведенные в  этом  доме,  ничему  тебя  не
научили? Когда-то твой отец был таким же. Ты можешь не поверить, но и я была
красива и нравилась ему. Неужели ты считаешь, что мне  хочется  говорить  об
этом с моим единственным ребенком? Я готовила  тебя  к  служению  церкви,  я
пыталась защитить тебя. Пожалуйста, прислушайся к моим словам. Ты  должна  с
самого начала поставить себя с ним должным образом, и только в  этом  случае
он будет считаться с тобой. Никогда не  показывай  ему,  что  боишься.  Твой
страх сделает его сильнее. Если ты с первого  мгновения  будешь  предъявлять
ему требования, он научится слушать тебя, - но стоит немного  промедлить,  и
будет поздно. Появится другая женщина и...
   - Нет! - воскликнула  Джудит.  Элен  с  грустью  взглянула  на  нее.  Она
понимала, что не способна спасти дочь от ожидавших ее страданий.
   - Я должна возвращаться к гостям. Ты пойдешь со мной?
   - Нет, - тихо ответила девушка. - Не сейчас.
   Мне надо подумать.
   Элен пожала плечами и ушла. Она была не в состоянии что-либо сделать.
   Джудит сидела на каменной скамье,  подобрав  ноги  и  положив  голову  на
колени. Она защищала своего мужа. Она находила сотни доказательств тому, что
Гевин не похож на ее отца, в то же время понимая, что эти доводы -  плод  ее
воображения.
   Ее размышления были прерваны скрипом открывающейся калитки. В  сад  вошла
очень худая девушка. Джудит сразу же узнала ее. Ее яркий  наряд  имел  целью
привлекать внимание людей. Левая часть корсажа была сшита из зеленой  тафты,
правая - из красной. На юбке цвета расположились  в  обратном  порядке.  Все
свидетельствовало о том, что  она  пришла  сюда  с  какой-то  целью.  Джудит
наблюдала за ней из своего укрытия в зарослях жимолости. При первой  встрече
ей показалось, что Элис Вейланс красива, теперь же она поняла, что ошиблась.
У нее оказался срезанный подбородок и слишком тонкие губы. Ее глаза сверкали
как льдинки. За стеной послышались тяжелые мужские шаги, и Джудит  собралась
было выскользнуть через потайной ход, которым воспользовалась ее  мать.  Она
не хотела мешать любовникам, но первые слова, донесшиеся до  нее,  заставили
ее остановиться. Она узнала этот голос.
   - Зачем ты просила меня о встрече? - напряженно спросил Гевин.
   - О Гевин, - проговорила Элис, протягивая к нему руки. - Ты  так  холоден
со мной. Неужели ты забыл меня? Неужели  твоя  любовь  к  молодой  жене  так
сильна?
   Джудит увидела, как Гевин нахмурился. Он не прикасался к этой женщине, но
и не отодвигался от нее.
   - И ты считаешь возможным говорить со мной о любви? Я умолял  тебя  стать
моей женой. Я отказывался от приданого. Я предложил  заплатить  твоему  отцу
то, что ему пришлось бы отдать Чатворту, но ты не соглашалась.
   - Ты обвиняешь меня в этом? - возмутилась она. - Разве  я  не  показывала
тебе синяки, которыми наградил меня отец? Разве я не рассказывала тебе,  как
он запирал меня и оставлял без хлеба и воды? Что мне было  делать?  Когда  у
меня появлялась возможность, я встречалась с тобой. Я отдала тебе  все,  что
можно отдать мужчине, а теперь ты обвиняешь меня. И уже влюбился  в  другую.
Признайся, Гевин, ты когда-нибудь любил меня?
   - Зачем ты говоришь о том, что я влюбился в другую? Я ничего подобного не
утверждал. - Раздражение в его голосе только росло. - Я согласился  жениться
только потому, что сделка была очень выгодной. Я получаю земли и титул,  как
ты первая успела заметить.
   - -Но когда ты увидел ее... - торопливо произнесла Элис.
   - Я мужчина, а она красива. Естественно, я был доволен.
   Джудит хотелось уйти. С того мгновения, когда она увидела  мужа  рядом  с
блондинкой, ее не покидало  желание  уйти  отсюда,  но  ее  тело,  казалось,
превратилось в камень,  она  не  могла  пошевелиться.  Каждое  слово  Гевина
подобно острому ножу вонзалось в ее сердце. Он умолял эту женщину  выйти  за
него замуж, а потом женился на Джудит из-за ее богатства. Запасной  вариант!
Какой же она была дурой! Она вообразила, будто их робкие ласки - это признак
зарождающейся любви. А все оказалось совершенно иначе.
   - Значит, ты не любишь ее? - настаивала Элис.
   - Как я могу ее любить? Я провел с ней всего несколько часов.
   - Но ты мог бы полюбить ее, - ровным голосом сказала Элис и  отвернулась.
Когда она вновь обратила к нему лицо, в ее глазах стояли слезы  -  огромные,
очаровательные, сверкающие слезы. - Ты можешь  утверждать,  что  никогда  не
полюбишь ее? - Гевин молчал. Элис тихонько  вздохнула  и  улыбнулась  сквозь
слезы. - Я надеялась, что нам удастся увидеться здесь. Поэтому  захватила  с
собой немного вина.
   - Я должен возвращаться.
   - Это не займет много времени, - ласково  проворковала  Элис  и  потянула
Гевина к скамейке у стены.
   Джудит словно завороженная наблюдала за  Элис.  Перед  ней  была  великая
актриса. Как же мастерски она умела вызывать слезы, ткнув  ногтем  в  уголок
глаза. Джудит все видела.  Речь  Элис  была  преисполнена  трагизма.  Джудит
следила, как она осторожно устраивается на скамье, стараясь не  помять  свое
платье из тафты, разливает вино в два больших кубка.  Четкими,  продуманными
движениями она медленно сняла с пальца кольцо с крупным камнем, открыла  его
и высыпала в вино белый порошок.
   Она успела отпить несколько глотков, когда Гевин выбил кубок из ее рук.
   - Что ты делаешь? - закричал он.
   Элис в изнеможении откинулась на стену.
   - Я хочу покончить счеты с жизнью, любимый. Я могу вынести все испытания.
Я могу смириться с тем, что выхожу за другого, а ты женишься на  другой,  но
для этого я должна знать, что ты любишь меня. Без этою мне  не  жить.  -  Ее
веки медленно опустились, а на лице отразилось такое спокойствие, как  будто
она уже превратилась в ангела Божьего.
   - Элис, - произнес Гевин и обнял ее, - ты не должна этого делать.
   - Мой дорогой Гевин, ты не понимаешь, что любовь значит для женщины.  Без
нее я мертва. Зачем продлевать агонию?
   - Как ты можешь говорить, что я не люблю тебя?
   - Ты действительно любишь меня, Гевин? Меня и только меня?
   - Конечно. - Он наклонился и поцеловал ее в губы.
   В свете заходящего солнца искусственный  румянец  Элис  стал  глубже.  Ее
темные ресницы отбрасывали на щеки таинственные тени.
   - Поклянись! - твердо сказала она. - Ты  должен  поклясться,  что  будешь
любить только меня и никого больше.
   - Клянусь, - произнес Гевин. Элис быстро поднялась.
   - Я должна вернуться до того, как  меня  начнут  искать.  -  Похоже,  она
полностью пришла в себя. - Ты  не  забудешь  меня?  Даже  сегодня  ночью?  -
прошептала она, приблизившись к его губам и засунув руки под кафтан. Она  не
стала дожидаться ответа, а выскользнула из его объятий и убежала.
   Звук хлопнувшей калитки заставил Гевина повернуться. За его спиной стояла
Джудит, ее глаза и платье горели огнем в лучах солнца.
   - Великолепный спектакль, - заметила она. -  Я  давно  не  видела  такого
захватывающего представления. Этой женщине надо попытать себя на театральных
подмостках Лондона. Я слышала, что им не хватает хороших фигляров.
   Гевин, с перекошенным от бешенства лицом, бросился к Джудит.
   - Ах ты, змея! Кто тебе дал право шпионить за мной!
   - Шпионить? - отрезала Джудит. - Я вышла подышать свежим воздухом, -  она
раздельно произносила каждое слово, - после того как мой муж бросил меня.  И
здесь, в саду, я стала свидетелем того, как этот самый муж кувыркается у ног
какой-то женщины с бесцветным лицом, которая  запросто  обводит  его  вокруг
пальца.
   Гевин ударил ее по щеке. Час назад он готов был поклясться,  что  никакая
сила не заставит его сделать больно женщине.
   Джудит  упала.  Казалось,  ее  взвившиеся  юбки  и  разметавшиеся  волосы
превратились в костер. Гевин тут же пришел в себя.  Ему  стало  противно  от
того, что он сделал. Он опустился на колено, чтобы помочь ей подняться.
   Она отшатнулась, в ее глазах зажглась ненависть. Ее голос звучал  тихо  и
ровно, он едва расслышал его:
   - Ты говоришь, что не хотел жениться на мне, что ты сделал это ради моего
приданого. Я тоже не хотела выходить за тебя. Я  отказывалась  до  тех  пор,
пока отец не сломал маме руку. Я не люблю его - но тебя я люблю еще  меньше.
Во всяком случае, он ведет себя честно. Он  не  стоял  перед  священником  и
перед сотнями свидетелей не клялся  в  любви  до  гроба,  чтобы  час  спустя
заверять в своей любви другую. Ты не мужчина, Гевин Монтгомери. Ты хуже змея
из Райских садов, и я проклинаю день, когда соединила свою жизнь с твоей. Ты
дал этой женщине клятву, а сейчас клятву дам я.  Пусть  Господь  будет  моим
свидетелем: ты еще вспомнишь об этом дне. Ты получишь то, за  чем  охотился,
но я никогда по собственной воле не отдам себя тебе.
   Гевин отпрянул от Джудит, словно от страшного чудовища.  Его  познания  в
отношениях с женщинами ограничивались опытом общения со шлюхами и дружбой  с
несколькими дамами при дворе. Все они, подобно  Элис,  были  очень  скромны.
Какое право имела Джудит предъявлять ему претензии, проклинать  его,  давать
обещания перед Господом? Муж - вот Господь для женщины,  и  чем  скорее  она
поймет это, тем лучше.
   Гевин схватил ее за волосы и притянул к себе.
   - Я возьму то, что пожелаю, и тогда, когда пожелаю, и если я  обращусь  с
этим к тебе, ты должна быть благодарна. - Отпустив волосы, он толкнул ее.  -
А теперь вставай и готовься к тому, чтобы стать моей женой.
   - Я ненавижу тебя, - еле слышно проговорила Джудит.
   - Какое это имеет значение? Я тоже не испытываю любви к тебе.
   Их глаза встретились - сталь против золота. Никто  из  них  не  двинулся,
пока за Джудит не пришли женщины,  которые  должны  были  подготовить  ее  к
первой брачной ночи.

Глава 6

   Для жениха и невесты была убрана специальная комната. В одном из соляриев
был выгорожен большой участок вокруг камина. Там поставили огромную кровать,
которую застелили мягчайшим бельем. Поверх  было  брошено  одеяло  из  серой
белки, подбитое алым шелком. Возле кровати были рассыпаны розовые лепестки.
   Горничные Джудит и некоторые из приглашенных на праздник  женщин  раздели
невесту. Потом они откинули  простыни,  и  обнаженная  Джудит  скользнула  в
кровать. Девушка не обращала внимания на то, что происходило вокруг. Она  не
переставая ругала себя за глупость. За несколько часов она забыла то, что за
семнадцать лет узнала о  мужчинах.  За  несколько  счастливых  часов  в  ней
зародилась и почти укрепилась вера в то, что мужчина  может  быть  добрым  и
заботливым, способным на подлинное чувство. Но Гевин такой же,  как  все,  а
может быть, даже хуже.
   Женщины весело поддразнивали молчавшую Джудит. Но Элен знала,  что  такое
состояние дочери вызвано не только волнением. Она зашептала  молитву,  прося
Господа помочь ее девочке.
   - Ты счастливая женщина,  -  в  самое  ухо  Джудит  пробормотала  пожилая
женщина. - В первый раз я вышла замуж за человека, который был на  пять  лет
старше моего  отца.  Меня  до  сих  пор  удивляет,  как  ему  удавалось  без
посторонней помощи выполнять супружеские обязанности.
   - Могу поспорить, лорду Гевину помощь не понадобится, - захихикала Мод.
   -  Возможно,  помощь  понадобится  леди  Джудит,  и  я  с   удовольствием
предложила бы.., свои.., услуги, - заметил еще кто-то.
   Джудит почти не слышала их. Единственное, что  занимало  ее  мысли,  были
слова ее мужа, клявшегося в любви другой. Она вспоминала, как он  целовал  и
обнимал Элис. Женщины укрыли Джудит простыней. Ей  расчесали  волосы,  чтобы
они золотистым водопадом ниспадали на плечи.
   За дубовой дверью послышались шаги мужчин, которые несли Гевина.  Он  был
полураздет. Ввалившиеся гурьбой мужчины предлагали свою  помощь,  спорили  о
достоинствах жениха. Они поставили Гевина на пол и смолкли,  уставившись  на
невесту,  которая  ждала  в  постели.  Белоснежная   простыня   подчеркивала
золотистый оттенок ее кожи. На нежной  шейке  пульсировала  жилка.  На  лице
застыло сосредоточенное выражение, от чего цвет глаз стал глубже, как  будто
их покрывала дымка.  Губы  были  плотно  сжаты  и  казались  выточенными  из
теплого, ярко-красного мрамора.
   - Пора с этим кончать! - крикнул кто-то. - Ты кого соблазняешь,  его  или
меня?
   Молчание было нарушено, Гевина быстро раздели и  подтолкнули  к  кровати.
Мужчины жадными взглядами  смотрели  на  обнаженные  бедра  Джудит,  которые
выставила на их обозрение Мод, приподнявшая простыню.
   - А теперь вон отсюда! - скомандовали женщины. - Оставьте их.
   Элен бросила последний взгляд на дочь, но Джудит изучала свои руки  и  ни
на кого не поднимала глаз.
   Как только тяжелая дверь захлопнулась, воцарилась неестественная  тишина,
и Джудит болью пронзило ощущение, что Гевин рядом. Он  сидел  и  смотрел  на
нее. Комната была освещена только огнем в камине. Отблески пламени падали на
волосы Джудит, играли тенями на тонкой и длинной шейке. И в это мгновение он
напрочь позабыл об их ссоре. Позабыл он и о любви. Перед ним лежала женщина,
которую он желал. Он протянул  руку,  чтобы  коситься  ее  плеча  и  узнать,
действительно ли кожа так нежна, как кажется.
   Джудит резко отстранилась.
   - Не дотрагивайся до меня! - процедила она сквозь зубы.
   Он удивленно взглянул на нее. В ее золотистых  глазах  горела  ненависть,
щеки залил яркий румянец. Гнев сделал ее еще  прекраснее.  Гевин  никогда  в
жизни не испытывал такого страстного желания. Его рука  обвилась  вокруг  ее
шеи, пальцы впились в мягкое тело.
   - Ты моя жена, - низким голосом произнес он:
   - Ты моя!
   Джудит сопротивлялась ему, как могла, но Гевин был сильнее. Он  приблизил
ее лицо к своему.
   - Я никогда не буду принадлежать тебе! - бросила она, прежде чем он зажал
ей рот поцелуем.
   Гевин собирался быть нежным с ней, но  она  привела  его  в  ярость.  Эта
женщина породила в нем желание ругать ее самыми грязными  словами,  еще  раз
ударить. Но больше всего на свете он  хотел  обладать  ею.  Его  губы  грубо
впились в ее рот.
   Джудит пыталась  отодвинуться,  ей  было  больно.  Этот  поцелуй  не  был
преисполнен нежности, как тот, который он подарил ей днем, его скорее  можно
было назвать наказанием, предназначенным, чтобы сломить ее.  Она  попыталась
ударить его, но, спеленутая простыней, едва могла пошевелиться.
   - Я помогу тебе, - сказал Гевин и одним движением разорвал простыню.
   Его рука продолжала удерживать Джудит за шею. Когда его  взору  предстало
обнаженное тело жены, он ослабил хватку и принялся рассматривать ее. То, что
он увидел, привело его в  восторг:  полные  груди,  тонкая  талия,  округлые
бедра. Он перевел взгляд на ее лицо, на ее метавшие молнии  глаза.  Ее  губы
стали кроваво-красными после его поцелуя. Внезапно Гевин понял, что  никакая
сила  не  удержит  его  от  того,  чтобы  овладеть  ею.  Он  был  похож   на
изголодавшегося человека, который страстно мечтает о еде, который  готов  на
убийство ради того, чтобы получить желаемый кусок.
   Он толкнул Джудит на матрац, и она увидела его глаза. Она не поняла,  что
они выражали, но ее охватил страх. Она  поняла,  что  ее  ждет  нечто  более
ужасное, чем удар кулаком.
   - Нет! - прошептала Джудит и попыталась вырваться.
   Гевин был тренированным воином. Он оказался  твердым  как  скала.  И  как
скала, был внимателен к ней. Он  не  занимался  с  нею  любовью,  он  просто
использовал ее тело. В том состоянии он был способен думать  только  о  том,
чего так страстно желал и в чем так отчаянно нуждался. Он  взгромоздился  на
нее, раздвинул ногой ее бедра. И поцеловал, грубо, яростно.
   Когда Гевин уперся в тонкую перегородку, которая  мешала  приблизиться  к
вожделенной цели, он на мгновение ощутил некоторое  замешательство,  но  все
равно продолжал  рваться  вперед,  прекрасно  сознавая,  что  делает  Джудит
больно. Когда она вскрикнула, он, не останавливаясь, зажал ей рот.
   Кончив, он скатился с нее и разметался, положив руку  ей  на  грудь.  Для
него это было освобождением, но то, что испытывала Джудит, мало походило  на
удовольствие.
   Через несколько минут  до  нее  донеслось  его  мерное  дыхание,  и  она,
догадавшись, что он заснул, выбралась из-под его руки и  встала  с  постели.
Потом п