на не  могла
определить, какие у него внутренние  повреждения,  но  посчитала,  что  шанс
есть. По всем правилам он должен был уже умереть, но желание жить продолжало
поддерживать его на самом краю.
   Блейр посмотрела на Ли, и на мгновение ее взгляд  напомнил  ему  огонь  в
глазах профсоюзных агитаторов.
   - Думаю, что надежда есть. Давай разрежем и посмотрим. Я вижу,  он  хочет
жить, - настаивала она.
   - Блейр, - раздраженно сказал Алан,  -  любой  тебе  скажет,  что  он  не
протянет и нескольких минут У него  раздавлены  все  внутренности.  Дай  ему
спокойно умереть на руках родных.
   Блейр даже не взглянула на Алана, она не отводила взгляда от Ли.
   - Пожалуйста, - шептала она, - пожалуйста.
   - Давайте перенесем его в операционную, - согласился Ли.
   - Нет! Не двигайте его. Посмотрим прямо на этом столе.
   Оба - и Блейр, и  Алан  -  оказались  правы.  Внутренности  действительно
повреждены, но не так сильно, как они предполагали.
   Разрыв селезенки и кровотечение, но им удалось остановить  его  и  зашить
некоторые другие повреждения.
   Из-за кровотечения действовать пришлось быстро, и  как-то  незаметно  для
всех Алан оказался лишним. Лиандер и Блейр уже  успели  сработаться.  Каждый
имел опыт подобных операций. Они быстро  накладывали  швы  -  миссис  Креббс
только успевала вдевать нитки в иглы. Когда Алан понял, что ему за  ними  не
угнаться, он отошел в сторону, дабы не мешать.
   Зашив внешний разрез на животе, они покинули операционную.
   - И что ты думаешь? - спросила Блейр у Ли.
   - Теперь уж как Господь распорядится, но, думаю, мы сделали  все  от  нас
зависящее, - он улыбнулся ей. - Ты действовала отлично. Не правда ли, миссис
Креббс?
   Полная седовласая женщина проворчала:
   - Посмотрим, выживет ли пациент - И вышла из комнаты.
   - От нее, наверное, не дождешься похвалы, - заметила Блейр, отмывая руки.
   - Только если заслужишь. Я все еще жду своей. Я, правда, здесь всего  два
года.
   Оба рассмеялись. Блейр даже не заметила Алана, который стоял  у  стены  и
смотрел на них.
   Покинув операционную, они снова пошли в палаты, а в конце  дня  осмотрели
ребенка, получившего ожоги. День уже клонился  к  вечеру,  но  Блейр  и  Ли,
похоже, не чувствовали усталости, тогда как Алан все больше и больше  ощущал
свою полную ненужность. Дважды он пытался заговорить с Блейр  о  возвращении
домой, но она и слышать об этом не хотела. Она не отходила от Лиандера ни на
шаг. К десяти часам вечера Алан окончательно выбился из сил.
   - Пойдемте ко мне в кабинет, - сказал Ли. Часы показывали одиннадцать.  -
Там у меня есть пиво и сэндвичи. И я хочу кое-что вам показать.
   Алан сел в кресло и с жадностью стал поглощать свой сэндвич, а Ли  достал
свернутые в трубку чертежи и развернул их перед ними.
   -  Это  моя  женская  клиника.  Сюда  женщина  сможет  прийти   с   любым
недомоганием и получить полный курс лечения. Еще  мне  бы  хотелось  открыть
специальный центр, где женщин обучали бы следить за здоровьем  детей,  -  он
улыбнулся Блейр. - И никакого лошадиного навоза или пластыря от рака.
   Она улыбнулась ему в ответ и вдруг осознала, что его лицо находится всего
в нескольких дюймах от ее лица, что он делает движение в ее  сторону  и  что
подобный взгляд она видела у него только раз - в ту ночь. Прежде  чем  Блейр
поняла, что  делает,  она  наклонилась  к  нему  -  это  показалось  ей  так
естественно, не менее естественно, чем мысль о том, что он должен поцеловать
ее.
   Но когда его дыхание уже коснулось ее губ, он резко  отодвинулся  и  стал
скатывать чертежи.
   - Уже поздно, я, пожалуй, отвезу тебя домой. Похоже, мы здорово  вымотали
Алана. И потом, к чему тебе знать о моих планах. Тебя здесь даже  не  будет.
Ты будешь работать в большом городе, в прекрасной больнице, никаких забот со
строительством, размещением оборудования, подбором персонала, с тем, кого  и
чему учить. - Он замолчал и вздохнул. - В твоей городской больнице все давно
налажено. Там не будет такого беспорядка, как в новой клинике.
   - Но то, что ты  рассказываешь,  звучит  неплохо.  Я  хочу  сказать,  что
обустройство нового места может оказаться очень интересным процессом. Мне бы
хотелось иметь ожоговую клинику, или специальный изолятор, или...
   Он прервал ее:
   - Все это хорошо, но возможно только в большой  городской  больнице,  где
больные оплачивают свои счета.
   - Если большая больница так хороша, почему ты не остался там?  Почему  ты
уехал? - раздраженно спросила она.
   С большим почтением он убрал чертежи в сейф.
   - Полагаю,  что  мне  хотелось  чувствовать  себя  нужным,  а  не  хорошо
устроившимся, - ответил он. - На Востоке врачей  больше  чем  достаточно.  А
здесь не каждый сможет справиться со всем кругом  обязанностей.  Здесь  люди
больше нуждаются в медицинской помощи, чем там.  Я  чувствую,  что  здесь  я
делаю полезное дело, а там у меня не было этого ощущения.
   - Ты считаешь, что я из-за этого возвращаюсь  на  Восток?  Из-за  желания
хорошо устроиться? Ты думаешь, что здесь я с работой не справлюсь?
   - Блейр, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть. Ты спросила меня, почему  я
не работаю в большой, благополучной, удобной больнице на Востоке, я ответил,
вот и все. К тебе это не имеет никакого отношения. Мы же коллеги,  разве  ты
забыла? У меня и в мыслях не было поучать тебя - что ты должна или не должна
делать. Между прочим, именно я  убрал  все  препятствия  с  твоего  пути.  Я
отказался от намерения жениться на тебе, чтобы ты могла вернуться на Восток,
выйти замуж за Алана и работать в прекрасной больнице, как ты и хочешь.  Что
еще я могу для тебя сделать?
   Блейр не знала, что ответить, но чувствовала внутреннее  беспокойство.  В
этот момент мысль о  работе  в  больнице  св.  Иосифа  показалась  ей  такой
неприятной, как будто она искала славы вместо того, чтобы помогать людям.
   - Кстати, об Алане, - заметил Ли - Думаю, нам следует отвезти его домой.
   Блейр абсолютно забыла об Алане и, повернувшись в его  сторону,  увидела,
что он тяжело осел в кресле и дремлет.
   - Да, пожалуй, надо отвез га его, - рассеянно заметила она.
   Она напряженно размышляла над словами Лиандера. Может, большая больница и
надежнее, но люди там не болеют так тяжело, как здесь, на Западе. И конечно,
там гораздо больше врачей, чем здесь,  а  тут  нет  даже  настоящей  женской
клиники. В Филадельфии, по крайней мере, четыре больницы для женщин и детей,
там есть практикующие врачи-женщины,  потому  что  все  знают,  что  женщины
иногда страдают годами, прежде чем решаются пойти на прием к врачу-мужчине.
   - Ну как, вы готовы? - спросил Ли у Алана, разбудив его.
   Всю дорогу домой Блейр думала о том, что  сказал  Лиандер,  и  уснула  не
сразу, вспоминая их разговор. Чандлеру, безусловно, нужен врач-женщина.  Она
могла бы вести занятия вместе  с  Лиандером  и  помогать  ему  с  его  новой
клиникой.
   - Нет, нет, нет! - сказала она вслух, ударяя кулаком по подушке. -  Я  не
собираюсь оставаться в Чандлере! Я собираюсь выйти замуж за Алана,  работать
в больнице св. Иосифа и иметь частную практику в Филадельфии!
   Она устроилась поудобнее и попыталась  заснуть,  но,  погружаясь  в  сон,
подумала о женщинах Чандлера, не имеющих врача женского  пола.  Ночь  прошла
беспокойно. В среду утром Ли заехал навестить ее, и  Блейр  обнаружила,  что
очень рада его видеть.
   - Мне можно не появляться в больнице до вечера, поэтому я подумал, что мы
могли  бы  проехаться  верхом.  Я  был  в  гостинице   и   предложил   Алану
присоединиться к нам, но он сказал, что  у  него  еще  не  прошла  вчерашняя
усталость и что он вообще не любит ездить верхом. Ты, наверное, не  захочешь
поехать только со мной?
   Прежде чем Блейр успела вставить хоть слово, Лиандер продолжил.
   - Ну конечно, ты не поедешь, - быстро сказал он, глядя на шляпу,  которую
держал в  руках.  -  Ты  не  можешь  выезжать  в  моем  обществе,  поскольку
помолвлена с другим человеком. Просто весь город думает, что через пять дней
мы поженимся, и поэтому никакая другая молодая леди не составит  мне  сейчас
компанию. - Он повернулся, чтобы уйти. - Извини, я не хотел обременять  тебя
своими заботами.
   - Ли, - сказала она, хватая его за руку и удерживая в комнате, - я.,  мне
бы очень хотелось обсудить с тобой вопросы заражения крови, может...
   Лиандер не дал ей закончить.
   - Спасибо, Блейр, ты настоящий друг, - сказал он и расплылся в улыбке, от
которой, колени Блейр ослабли.
   В следующую секунду его рука уже была на ее талии, и он почти подталкивал
Блейр к выходу на задний двор, где их ждали две оседланные лошади.
   - Но я не могу ехать в этом, - запротестовала она, глядя на свою  длинную
юбку. - Мне нужна юбка-брюки и...
   - По-моему, ты выглядишь прекрасно, и что с того, если твоя лодыжка будет
слегка видна? Рядом буду только я, а я видел тебя всю, помнишь?
   У Блейр не было возможности ответить, потому что он поднял ее  и  посадил
на лошадь. Блейр пришлось заняться юбками, чтобы никто не мог сказать, что у
нее не осталось скромности. Она молила Бога, чтобы Хьюстон не увидела  ее  в
таком виде. Хьюстон, может,  и  простит  ей  когда-нибудь  Ли,  но  никогда,
никогда не простит появления на людях в неподходящей одежде.
   Лиандер улыбнулся ей, и Блейр забыла о сестре и о том,  что  находится  в
обществе мужчины, с которым ей не следовало бы оставаться наедине.
   Они выбрались далеко за город.
   Блейр заставила Лиандера рассказать о женской клинике и поделиться своими
планами. И  сама  поведала  ему  кое-какие  свои  мысли.  Только  один  раз,
задумавшись,  он  заметил,  что   ему   нужен   помощник.   Тут   же   Блейр
поинтересовалась, не думал ли он о враче-женщине. Ли ответил, что он  больше
чем мечтает о работе с ней, и следующие полчаса распространялся о  том,  как
они работали бы вместе  в  этой  новой  клинике,  если  бы  она  осталась  в
Чандлере. Блейр быстро погрузилась в мечты об их совместной работе и о  том,
какие чудеса они могли бы творить. Да вдвоем они просто выметут вон из штата
Колорадо все болезни.
   - А потом мы втроем переедем в  Калифорнию  и  вылечим  и  этот  штат,  -
засмеялся Лиандер.
   - Втроем? - непонимающе спросила Блейр. Ли посмотрел на нее с упреком:.
   - Алан. Мужчина, которого ты любишь, ты что, забыла? Мужчина, за которого
ты собираешься выйти замуж. У него тоже будут обязанности в  новой  клинике.
Он будет помогать нам, как и вчера.
   Странно, но Блейр с трудом  вспомнила,  что  накануне  Алан  тоже  был  в
больнице. Она вспомнила, как он не хотел помочь тому пострадавшему.  Но  был
ли он с ними в операционной?
   - Ну вот мы и приехали, - сказал Ли. Она последовала за  ним  в  укромное
местечко между двух высоченных скал. Он спешился и расседлал лошадь.
   - Не думал, что смогу приехать сюда после того, что  мне  пришлось  здесь
пережить.
   Блейр отступила, давая ему возможность расседлать и ее лошадь.
   - А что здесь случилось?
   Он повернулся к ней с седлом в руках:
   - Я пережил здесь худший день в моей жизни. Я привез сюда  Хьюстон  после
той ночи, когда мы с тобой занимались  любовью,  и  узнал,  что  женщина,  с
которой я провел самую восхитительную в своей жизни ночь, вовсе не та, с кем
я помолвлен.
   - О, - слабо протянула Блейр, пожалев, что задала свой вопрос.
   Она еще  отступила,  чтобы  Лиандер  смог  расстелить  плед,  вынутый  из
седельной сумки. Потом он  напоил  из  ручья  лошадей  и  стал  раскладывать
припасы.
   - Присаживайся, - сказал он.
   Блейр подумала, что, пожалуй, зря поехала с ним вдвоем. С Ли  легко  было
справиться, когда он вел себя несносно и толкал Алана в озеро, но  последний
раз, когда они остались наедине. Ли был очень мил, и кончилось это тем,  что
они разделись и предались любви. Блейр взглянула на Ли, стоявшего над ней, -
солнце образовало сияющий нимб над его головой, - и  подумала,  что  ни  под
каким видом не должна позволить ему "дотронуться  до  себя.  И  разговор  не
должен касаться того, что случилось между ними. Она должна говорить только о
медицине.
   Они ели то, что захватил с собой Ли, и Блейр рассказывала обо всех  самых
трудных случаях, которые  ей  когда-либо  пришлось  наблюдать.  Ей  пришлось
припомнить все подробности, потому что Ли снял куртку и растянулся  всего  в
нескольких дюймах от нее. Глаза  его  были  закрыты,  и  все,  что  от  него
требовалось, - это время  от  времени  бормотать  какой-то  ответ.  И  Блейр
заподозрила, что он задремал. Она не могла не  смотреть  на  него  во  время
рассказа, на эти длинные, длинные ноги, и не вспоминать о прикосновениях  их
к своей коже. Она разглядывала  его  грудную  клетку,  широкую,  крепкую,  -
грудные мышцы вырисовывались под тонким хлопком рубашки. Она вспомнила,  как
волосы на его груди щекотали ее собственную грудь.
   И чем больше она припоминала, тем быстрее говорила, пока наконец слова не
застряли у нее в горле. Со вздохом огорчения она замолчала и  посмотрела  на
сложенные на коленях руки.
   Довольно долго Лиандер  молчал,  и  Блейр  подумала,  что,  вероятно,  он
заснул.
   - Я никогда не встречал такой, как ты, - мягко  проговорил  он,  и  Блейр
невольно слегка наклонилась вперед, чтобы  услышать  его.  -  Я  никогда  не
встречал женщины, способной понять мое  отношение  к  медицине.  Все  другие
приходили в ярость, если я с опозданием заезжал за ними,  чтобы  отправиться
на вечеринку, потому что  у  меня  была  операция.  И  ни  одна  из  них  не
интересовалась моей работой. Ты - самая великодушная и самая любящая из тех,
кого я знаю.
   Блейр была так поражена, что не могла  выговорить  ни  слова.  Иногда  ей
казалось,  что  она  полюбила  Алана  потому,  что  он  был  первым  молодым
человеком, принявшим ее такой, как есть. Она много  раз  пыталась  подражать
сестре, быть спокойной и мягкой, не  перечить  мужчине,  когда  тот  говорит
глупости, но у нее ничего не выходило. Из-за ее насмешек  и  прямолинейности
она имела мало поклонников. В Пенсильвании мужчины обращали внимание  на  ее
красоту и проявляли к ней интерес,  но,  узнав,  что  она  собирается  стать
врачом, тут же охладевали. А если они все-таки проводили некоторое  время  в
ее обществе, то обнаруживали, что она еще и очень умна, а  для  женщины  это
равносильно смертному приговору. Стоило ей выиграть у мужчины в шахматы  или
быстрее его решить в уме арифметическую  задачку,  как  она  уже  больше  не
представляла для него  интереса.  Алан  был  первым  мужчиной,  которого  не
смущало это. И Блейр решила, что она влюблена в него, через три недели после
их знакомства.
   И вот  теперь  Лиандер  говорит,  что  она  ему  нравится.  И  когда  она
вспомнила, как обращалась с ним  в  последнее  время,  как  бросила  его  за
городом и ему пришлось добираться до дома пешком, то  почувствовала,  что  с
трудом  понимает,  как  он  еще  выносит  ее   присутствие.   Он   был   или
необыкновенным человеком, или мазохистом.
   - Я знаю, что через несколько дней ты покинешь город, и,  может  быть,  я
никогда тебя больше не увижу, поэтому я хочу сказать тебе,  что  значит  для
меня наша единственная ночь вместе, - едва слышно произнес он. - Казалось, в
ту  ночь  ты  ничего  не  могла  с  собой  поделать,  словно   мое   простое
прикосновение притягивало тебя ко мне. И это так польстило моему  самолюбию.
Ты назовешь меня тщеславным, но я тщеславен, только когда я с тобой,  потому
что ты даришь мне такие прекрасные ощущения.  Найти  женщину  всей  жизни..,
несравненного друга, коллегу, возлюбленную - и потерять.
   Блейр тихонечко придвигалась к нему, пока он говорил.
   Ли отвернулся от нее.
   - Я хочу быть справедливым. Я хочу дать  тебе  то,  что  ты  хочешь,  что
сделает тебя счастливой, но, надеюсь, ты не ждешь, что  я  приду  на  вокзал
проводить вас с Аланом. Скорей всего, я напьюсь вдрызг в день вашего отъезда
и расскажу о своих горестях какой-нибудь рыжей барменше.
   Блейр села прямо.
   - Так вот что тебе нравится? - сдавленным голосом проговорила она.
   Он с удивлением взглянул на нее:
   - Что - вот что мне нравится?
   - Рыжие барменши.
   - Ах ты, маленькая,  глупая...  -  Его  лицо  моментально  покраснело  от
ярости, он вскочил и начал  тянуть  из-под  нее  плед  и  запихивать  еду  в
седельные сумки. - Нет, мне не нравятся рыжие барменши.  А  жаль!  Каким  же
дураком я был, что влюбился в самую пустоголовую, слепую, упрямую женщину  в
мире. У меня никогда не было никаких затруднений  с  женщинами,  пока  я  не
встретил тебя. И теперь у меня одни сплошные затруднения.
   Он с силой опустил седло на спину лошади.
   - Иногда я жалею, что вообще встретил тебя. Ли снова повернулся к ней:
   - Ты сама можешь оседлать свою лошадь и найти дорогу в  город.  Если  ты,
конечно, не слепая, потому что в отношении людей ты, без сомнения, слепа.
   Он поставил одну ногу в стремя, но потом, охваченный порывом,  подошел  к
ней, обнял и поцеловал.
   Блейр  совершенно  забыла  поцелуи  Лиандера,  забыла  это  захватывающее
ощущение. Но сейчас она не воспринимала ничего, кроме его прикосновений.
   - Хватит, - со злостью сказал он, отодвигаясь от нее,  затем  потряс  ее,
заставляя открыть глаза. - У меня были слепые пациенты, которые видели лучше
тебя.
   Он отошел и, пробормотав: "О, Боже", оседлал  лошадь  Блейр  и  помог  ей
сесть в седло. Затем сопроводил ее в  Чандлер,  и,  когда  они  остановились
перед ее домом, произнес:
   - Завтра в восемь утра жду тебя в больнице. Она только успела  кивнуть  в
ответ и осталась одна.

Глава 15

   Состояние Блейр, когда она вошла в дом, можно было описать  только  одним
словом - уныние. Она не понимала, что произошло с  Лиандером  и  почему  она
сама так расстроена.
   Ее мать сидела в гостиной в окружении сотни коробок.
   - Что это? - рассеянно спросила Блейр.
   - Свадебные подарки тебе и Хьюстон. Хочешь взглянуть на свои?
   Блейр бросила взгляд на коробки  и  покачала  головой.  Меньше  всего  ей
хотелось  думать  о  свадьбе,  которая  может  состояться,  а  может  и   не
состояться, - собственно, Лиандер ведь больше не хочет на ней жениться.
   Она позвонила в гостиницу Алану и попросила передать ему, что они  должны
быть в больнице завтра утром в восемь часов, потом поднялась к себе  принять
ванну.
   Когда через час она спустилась вниз, Хьюстон была дома,  довольно  редкий
случай, поскольку она постоянно  куда-то  уезжала  с  Таггертом  Сейчас  она
оживленно открывала коробки с подарками и со скоростью  ста  слов  в  минуту
делилась с Опал планами  в  отношении  свадьбы.  Хьюстон  издавала  возгласы
восторга при виде подарков с Востока - от Вандербильтов, Асторов. Блейр лишь
слышала эти имена, теперь же Хьюстон выходила  замуж  за  одного  из  членов
избранного общества.
   Она вяло опустилась на софу.
   - Ты видела платье, Блейр? - повернувшись, спросила Хьюстон, в руках  она
держала большую хрустальную вазу, стоящую, должно быть, бешеных денег.
   - Какое платье?
   - Наше свадебное платье, конечно, - терпеливо разъяснила Хьюстон. -  Твое
делают по образцу моего.
   Блейр почувствовала, что не может находиться в  этой  комнате  -  слишком
много энтузиазма. Возможно, Хьюстон  и  в  состоянии  прийти  в  восторг  от
нескольких подарков, но только не она.
   - Мама, я чувствую себя не слишком хорошо. Пойду лягу и почитаю.
   - Хорошо, дорогая, - отозвалась Опал, погружаясь в очередную коробку. - Я
отправлю к тебе с подносом Сьюзен. Кстати, звонил молодой человек и  сказал,
что не придет завтра в больницу Какой-то мистер Хантер, по-моему.
   Блейр  стало  еще  хуже.  Последние  несколько  дней  она  непростительно
пренебрегала Аланом.
   Утро наступило слишком быстро, а настроение у  Блейр  не  улучшилось.  Но
работа с больными по крайней мере отвлекла ее от собственных печалей. До тех
пор пока не пришел Лиандер. На фоне его угнетенного состояния ее  настроение
казалось солнечным сиянием. За два