м мы туда войдем!
   - Береги себя, Эполодорайя, - прошептал Коул, выпрямился  и  пошел  к
задней двери вагона.

***

   - Что-то ты долго тянулся, - сказал  Форд,  когда  Коул  появился  на
платформе позади поезда.
   Коул   спокойно   стоял,   ожидая   первого   движения   противников.
Единственным шансом Коула выжить было броситься на  платформу  в  момент
первого движения любого из четырех и начать стрелять. Действуя  так,  он
убил бы троих прежде, чем убили бы его. По  крайней  мере  у  них  будет
втрое меньше возможности что-нибудь сотворить с Дори. Первым он  возьмет
Форда, и тогда, может быть, его люди  разбегутся  или,  может,  трусы  с
поезда, которые, должно быть, наблюдают из каждого окна, помогут.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   В какой-то момент сердце Коула стучало прямо в горле, потому  что  он
знал, идут последние минуты его жизни, а потом он  уже  не  узнает,  что
произойдет. Дори стремительно выскочила из поезда, ее маленькая  фигурка
была почти скрыта развевающимися оборками широчайшей ночной сорочки.  Ее
коса расплелась, и волосы в  беспорядке  рассыпались  по  плечами.  Коул
полагал, что у нее прямые волосы, но теперь понял, почему она так сурово
с ними обращалась. Укрощение ее волос было  похоже  на  укрощение  дикой
лошади из прерий. Развеваясь, они  окутывали  ее  голову  облаком  цвета
меда. Хоть и некстати, но он подумал, что она выглядит истинным ангелом.
Никогда еще так не хотелось  ему  защитить  человеческое  существо,  как
сейчас эту женщину.
   Как только он ее увидал, то  решил,  что  произошло  что-то  ужасное.
Может, один из людей Форда уже в поезде? Кто-нибудь прикоснулся  к  ней?
Он двинулся к ней,  собравшись  рявкнуть  на  нее,  но  она  разразилась
истошным криком, не дав ему и рта раскрыть:
   - Вы не можете его убить, пока он не вернет мне золото, которое украл
у нас с сестрой! Только он один знает, где оно!
   - Дори! - резким тоном вскричал Коул, пытаясь до нее добраться и в то
же время не спуская глаз с четырех верховых, следящих за ним.
   Неожиданно  для  себя  Коул  нахмурился,  увидев,  как  она  от  него
отпрянула и какой ужас отобразился на ее лице.
   -  Не  подходите  ко  мне!  Я  скорее  умру,  чем  позволю  до   себя
дотронуться! - Она взглянула на человека,  сидящего  на  большой  гнедой
кобыле. - Ах, мистер Форд, вы не  можете  представить  даже,  какой  это
ужасный человек! Он использует меня!
   Дори полностью овладела вниманием Коула и четырех преступников, также
как и трусливых пассажиров, которые глядели в  окна,  наблюдая  за  всем
происходящим, находясь под защитой стального поезда.
   Когда Дори начала спускаться с платформы, Коул попытался схватить  ее
сзади за рубашку, но она увернулась от него.
   - Мистер Форд,  вы  похожи  на  человека,  который  поможет  даме!  -
воскликнула она.
   У Вайнотки Форда были устрашающие челюсти, на щеке шрам длиной в пять
дюймов. Волосы он расчесывал пятерней и  не  мылся  с  тех  пор,  как  в
последний раз переплывал реку, а глаза его были  такими  холодными,  что
смотреть в них боялся даже шериф. И меньше всего он был похож  на  того,
кто мог или хотел помочь кому-нибудь.
   - Это ужасный человек, он убил вашего брата, так что способен и  меня
похитить. Он знает, что я  богата,  богаче,  чем  он  когда-нибудь  даже
мечтал. Он знал, что у моего отца миллионы в золотых слитках спрятаны  в
доме. Он узнал об этом и использовал меня. Я думала, он мой друг, думала
- он хороший человек, раз спас меня при  ограблении...  Я...  я  за  ним
замужем.
   Форд смотрел на Коула, спокойно стоявшего  на  платформе  и  все  еще
готового стрелять. Если Коул двинется с места, пытаясь  убрать  Дори  от
этих мужчин, он потеряет выгодную позицию, а  своей  бесполезной  правой
рукой он не способен убрать ее из опасной зоны, где засвистят  пули.  Он
был пленником своей позиции.
   - Ты женился на богатенькой, Хантер?  -  спросил  Форд  подозрительно
фальшивым голосом. Он любил поиграть с людьми, прежде чем их прикончить.
   Дори ответила:
   - Он женился на мне, а потом заставил сестру дать ему пятьдесят тысяч
долларов золотом, и они у него. Я не знаю где. Больше я ничего не  знаю.
Он не может, чтобы не лапать меня всякую минуту.
   - Дори! - позвал Коул, и, к его ужасу, в голосе его прозвучала обида.
Да не трогал он ее! Он обращался с ней только  уважительно.  Как  же  он
может идти  на  смерть  с  такими  прощальными  словами?  Неужели  из-за
нескольких поцелуев у нее такое сильное отвращение к нему?
   Дори не обращала на него внимания.
   - Прикажите ему сказать, где золото, а потом можете убить. Или я сама
нажму на курок. Я хочу его смерти после того, как он со мной обошелся.
   Наконец-то Коул понял, что она творит, и возненавидел себя за то, что
не разглядел раньше, что она из себя представляет. Его так  обескуражило
ее поведение, что он не обратил внимания  на  то,  что  она  говорила  о
золоте.
   Он посмотрел на Форда.
   - Золота нет, - возразил он спокойно, - золота я нигде не прятал.
   - Лжец! - завопила Дори, плюнув для большей выразительности.
   Хотя  Коулу  было  ненавистно  признаваться  в  этом,  но   это   его
шокировало. Где же это она научилась таким вульгарным вещам?
   Форд начал смеяться - ужасным смехом, потому  что  смеялся  он  очень
редко. Его смех звучал, как колесо заржавевшего  вагона,  который  через
пару лет простоя пускают по пути без смазки.
   - Кому я должен верить - тебе или этой маленькой даме?
   - Не верьте ему. Он только врет, и все! - визжала  Дори.  -  Он  лгал
моей сестре и мне. Он всем лжет. Его подстрелили,  он  не  может  теперь
заработать, стреляя в людей, вот он  и  уговорил  меня  сладкими  речами
выйти за него замуж, а потом заставил сестру отдать ему все золото,  что
у нее было. Он везет меня назад в Лэсем взять  остальное.  Я  думаю,  он
собирается убить меня и сжечь дотла отцовский дом. Я думаю...
   - Умолкни! - закричал на нее Коул, и это подействовало - она умолкла.
   Он повернулся к Форду.
   - Она хочет спасти мне жизнь. Золота нет, у нее нигде нет золота. Она
бедная, как скватер. Я твоя добыча, а не она. Дори,  отойди  к  дальнему
концу поезда и не вмешивайся.
   - Ха, - закричала она, - да я скорей умру, чем сделаю хоть что-то  по
твоему приказанию! Дама никогда не спустит  эти  отвратительные  штучки,
что ты проделывал. - Она подбежала к Форду  и,  ухватившись  за  стремя,
поглядела на него умоляющими глазами. - Я не  бедная.  Если  бы  я  была
бедна, смогла бы я путешествовать в  частном  вагоне?  И  не  пытаюсь  я
спасать его жизнь. Я его ненавижу. Он у меня много отнял, пусть  вернет.
Заставьте его сказать, где он спрятал золото. Потом  можете  его  убить.
Мне до него дела нет. Да, нет!
   Коул заметил, что Форд уже прислушивается к ней. "Золото" - это  было
единственное слово, которое всякий, вроде Форда, любил слышать, и, может
быть, он также услышал  намек  на  что-то  грязное  и  дурное,  что,  по
утверждению Дори, Коул с ней сделал.
   Что до Коула, то он с трудом справлялся с гневом, который вызвали  ее
речи. Что же, с самого начала она обманывала его? Вообще была другой,  а
не той, какой казалась? Откуда  она  знает  про  "омерзительные  штучки,
которые леди не должна терпеть?" Где она таким вещам научилась?
   - Уоткинс, - фыркнул Форд, - дай Хантеру и маленькой...  даме,  -  он
глумливо ухмыльнулся, произнося это слово, - свою лошадь. Мы вернемся  в
лагерь и там что-нибудь сообразим.
   В какой-то момент Коул подумал, как  бы  перестрелять  их  как  можно
больше - сколько удастся. Но знал - и его убьют тоже, а  кто  присмотрит
за Дори? Она только что наболтала всю  эту  ложь  о  своем  богатстве  и
заставила их увидеть свою женскую  привлекательность.  Все  эти  мужчины
захотят узнать от нее, что за грязь проделывал с ней Коул;  они  захотят
подробностей и... повторения.
   -  Она  врет,  -  сказал  он,  но  заметил,  что  его  слова  приняли
равнодушно. Какие же слова могли бы соперничать со  словами  "золото"  и
"вожделение"?
   - Мы сообразим, что и как, потом, - решил Форд.  -  Сейчас  давай  на
коня.
   - Дай ей одеться, - попросил  Коул,  пытаясь  выиграть  время.  Может
быть, молния поразит Форда и его людей. Может, прискачет конная  полиция
и спасет их. Может быть, эти трусливые пассажиры, наблюдающие  за  ними,
выйдут и помогут. А может быть, в следующие две  секунды  Вайнотка  Форд
раскается. Он был уверен, что-то произойдет.
   - Я не хочу с ним ехать, - сказала  Дори,  снова  отступая  к  лошади
Форда, охватив себя руками, как бы защищаясь от кулаков Коула.
   - Она может ехать со мной, - сказал один из мужчин, косясь на  нее  с
вожделением.
   - Нет, дай ее Хантеру, он ей очень нравится, - решил Форд, и даже при
лунном свете  в  его  глазах  можно  было  все  прочесть.  Он  собирался
повеселиться, видя Дори,  сидящую  вплотную  к  человеку,  которого  она
ненавидит. Страдание кого-либо  доставляло  ему  огромное  удовольствие.
Когда причиной этого страдания был  он,  его  удовольствие  удваивалось,
потому что в этом случае удовольствие сочеталось с властью.
   - Спускайся сюда, пока я тебя не продырявил, - приказал Форд Коулу. -
И никаких переодеваний. Сейчас же трогаемся.
   Никогда еще Коул не был в таком переплете. А кроме того - никогда  ни
за кого не отвечал. Всегда, всю жизнь, он заботился только о себе.  Если
бы его убили, его смерть ничего бы не значила ни для кого, никто бы даже
не заметил, что он исчез с лица земли. Но сейчас  все  изменилось.  Если
его сегодня ночью убьют, что-то ужасное случится с  другим  человеческим
существом, о котором он должен заботиться. Он знал, что  они  поженились
не по традиционным причинам, но он ведь поклялся быть с ней,  заботиться
о ней, пока их не разлучит смерть.
   Конечно, смерть находилась неподалеку, и он собирался свернуть ей шею
в ближайшие минуты.
   Через пятнадцать минут Коул сел на лошадь, Дори  села  впереди  него;
широкая ночная сорочка развевалась вокруг ее ног, а  обута  она  была  в
тонкие комнатные туфли. Она спиной прижалась  к  нему,  он  обхватил  ее
руками, держа поводья. В течение следующих десяти минут он толковал  ей,
что думает о ее глупости.
   - Ты должна была оставаться в вагоне. Если бы ты сделала  то,  что  я
велел...
   - Ты, наверное, был бы убит, - возразила она, зевая  и  прижимаясь  к
нему.
   Сам того не желая (у нее был  просто  талант  подчеркивать  худшее  в
нем), он сказал:
   - Ты лучше не прижимайся ко мне так тесно, а то я  могу  проделать  с
тобой омерзительные штучки.
   - Какие? - спросила она тоном  ученого,  который  пытается  взять  на
заметку образцы поведения другой цивилизации.
   - Не представляю. Это ведь ты рассказывала всем, что я не  могу  тебя
не хватать своими ручищами. Как ты могла, Дори! Из-за тебя мы  попали  в
настоящую беду. Ведь мы оба знаем, что никакого золота нет. Ну почему ты
не дала мне расправиться с ними?
   - Потому что я не хотела, чтобы тебя убили, - ответила она прямо.
   На какой-то момент он успокоился. Конечно, с одной  стороны,  он  был
рад,  что  жив,  но  от  всего  сердца  желал  бы,  чтобы  она  была   в
безопасности, а не отдана на милость безжалостного преступника.
   - Почему ты сказала Форду - и каждому, кто слышал, - о том, что  я...
что я...
   - Что ты не можешь меня не лапать?
   - Да, - прошипел он.
   - Мой отец никогда не позволял  мне  делать  то,  что  мне  хотелось.
Ровена говорила, что он был очень упрямым, но я его считала обыкновенным
деспотом. Если я говорила, что день  чудесный,  и  собиралась  выйти  из
дому, можешь быть уверен, мы оставались дома, возможно, в одной комнате.
Я подумала, что, может быть, твой преступник такой же  деспот,  как  мой
отец. Если я скажу, что хочу быть с тобой, он сделает  все,  что  в  его
силах, чтобы разъединить нас, так  что  я  сделала  так,  как  научилась
поступать со своим отцом: я говорила, что хочу делать противоположное  -
держаться от тебя подальше. - Она прижалась к его груди. - И похоже, что
это сработало.
   Всю жизнь Коул считал, что женщины -  слабый  пол.  Они  нуждаются  в
защите. Но эта женщина заставила его переменить свое мнение. Внезапно он
наклонил голову и поцеловал ее в шею.
   - Прекратите! - закричала она. - Попридержите свои  грязные  руки!  Я
вас ненавижу! Не прикасайтесь ко мне!
   Впереди себя они расслышали смех  Вайнотки  Форда.  В  эту  ночь  он,
пожалуй, смеялся больше, чем за предыдущие десять лет.
   - Не переусердствуй, - сказал Коул в сердцах.
   - Может быть, но я должна это делать, иначе он  не  получит  никакого
удовольствия от этого.
   Ему неприятно было даже думать, что она знала  еще  кого-нибудь,  кто
хоть отдаленно напоминал Вайнотку Форда. Он бы предпочитал считать,  что
у нее был отец, даривший ей красивые платья и леденцы в воскресные  дни.
Но он начинал думать, что ее  обеспеченное  детство  было  настолько  же
одиноким, насколько его - бедным.
   Теперь главная его задача - вытащить их обоих из этой переделки. Если
бы он был один, он пустил бы в ход оружие, несмотря на  то,  что  правая
рука в повязке. Но ведь сейчас ему нужно позаботиться о Дори.
   Он старался припомнить все, что она наговорила Форду.  Кажется,  так:
он, Коул, получил пятьдесят кусков, которые он один знает куда дел.  Так
что это означает, что Форд сделает все что угодно, чтобы заставить Коула
признаться, где  он  припрятал  золото.  А  кроме  того,  кажется,  Дори
сказала, что много золота и в ее доме в Лэсеме.
   - В отцовском доме есть спрятанное золото?
   - Нет, - сонно ответила она. - А что? Он заботливо обхватил ее рукой.
   - А, ты про это, - протянула  она,  припоминая,  что  говорила  этому
ужасному грязному человеку. - Я хотела, чтобы у  него  была  причина  не
убивать меня, поэтому и сказала, что знаю, где спрятаны деньги. Но денег
не прятали. Мой отец  все  положил  в  банк  в  Филадельфии.  Я  получаю
ежемесячно небольшую сумму.
   - Послушай меня, - сказал Коул,  наклоняясь  вперед,  чтобы  его  рот
почти касался ее уха. - Я прошу тебя помочь мне вызволить  нас  из  этой
беды. Я буду говорить Форду твердо, что у  тебя  есть  деньги,  а  позже
будут и у меня. Я ему скажу, что это единственная причина, по которой  я
о тебе хлопочу.
   - Эта? - переспросила она.
   - Эта - что?
   Она знала, что он понял, о чем она спросила,  и  не  стала  утруждать
себя ответом. Ведь он не захотел сказать ей того, о чем она спрашивала.
   А Коул не хотел говорить ничего такого, что заставило бы ее думать  о
любви. Женщины, влюбившись,  делают  глупости.  По  правде  говоря,  они
просто делаются слепо преданными мужчине, не  обращая  внимания  на  то,
какое он дерьмо. И даже подвергают опасности собственную жизнь.
   - Мне нужны эти пять кусков, что ты мне обещала, и все. Как только  я
их получу, мне никогда не захочется снова увидеть штат Техас.
   Он не мог врать достаточно убедительно, чтобы сказать  -  никогда  не
захочет снова увидеть ее, но его слова прозвучали как намек  и  на  это.
Если она решит, что ему безразлична, она будет  более  послушной,  когда
придет время.
   - Что мне нужно делать? - спросила она тусклым голосом.
   Он не позволил себе что-нибудь расслышать в ее тоне.
   - Я заставлю Форда поверить в то, что он не может без  меня  получить
золота, а я не получу его без тебя. Я  ему  расскажу,  что  ты  соврала,
когда сказала, что мои объятия тебе не нравятся.
   В его голосе зазвучала даже как бы гордость, когда он это произносил.
   - Я скажу, что лаской уговорил тебя мне довериться, и ты  рассказала,
как получить эти деньги. Только муж может получить деньги, поэтому я  на
тебе женился. Ты должна подписать кое-какие бумаги.
   Когда она промолчала в ответ, он  наклонился  вперед,  чтобы  на  нее
взглянуть.
   - Ты спишь?
   - Нет. Так это означает, что ты собираешься, скажем  так,  обхаживать
меня? Бесконечные  поцелуи  рук  и  все  такое?  Собираешься  попытаться
улестить меня, чтобы я подписала бумаги, верно?
   Об этом он не подумал, но, возможно, это мысль правильная.
   - Да. Ты против этого?
   - А почему ты не хочешь держать у моей головы револьвер, угрожая меня
убить, если не подпишу?
   Эта маленькая леди неплохо соображает.
   - Может быть, твой отец  беспокоился,  что  ты  сделаешься  идиоткой,
когда дело дойдет до мужчин, так он  поставил  условие,  что  ты  должна
подписывать бумаги в присутствии свидетелей.
   - Ты можешь схватить мою сестру и не выпускать ее, пока я не  подпишу
бумаги.
   Он в темноте улыбался. Она определенно мужика за пояс заткнет.
   - Твоя сестра уже на пути в Англию, помнишь? Он набрал воздуху. -  Не
думаю, что у Форда такой острый ум, как у тебя. Я только скажу ему,  что
я, твой муж, могу уломать тебя передать деньги мне. Мы должны  подписать
бумаги вместе, так что люди Форда не смогут привязать меня  к  столбу  и
бить до полусмерти. Ответил я на твои вопросы?
   - Ответил на вопросы твоих преступных друзей? На  что  Коул  едва  не
засмеялся вслух. Но вместо этого прижался лицом к ее шее.
   - Как думаешь, ты сможешь сделать вид, что я тебе нравлюсь?
   - А разве я уже не доказала, что я - великая актриса? - спросила она,
заставив Коула отпрянуть от ее шеи. Весь в сомнениях,  он  подумал,  что
она только что сказала ему что-то ужасное.
   - Откинь голову мне на плечо и  немного  поспи.  Дай  своему  хитрому
крошечному умишку отдохнуть. Мы,  должно  быть,  через  несколько  часов
остановимся, но попробуй поспать до этого.
   Она прижалась спиной к нему, но  не  засыпала.  Наоборот,  она  остро
чувствовала спиной его сильную грудь;  одной  рукой  он  обнимал  ее  за
талию, другую прижимал к ее боку. Его подбородок был около  ее  лица,  и
она ощущала его дыхание в холодном ночном воздухе.
   Дори знала, что должна быть напугана тем, что произошло.  Она  знала,
что должна беспокоиться и бояться, просто дрожать от страха. Но на самом
деле она как-то не задумывалась, что случится завтра. Она  могла  думать
только о том, что  происходит  сейчас.  Последние  несколько  дней  были
лучшими в ее жизни. Всю жизнь она жила умом, а не сердцем, все  планируя
до мелочей. Она изучила отца так, как если бы он был школьным предметом,
который ей нужно сдать, и научилась с ним управляться. Она  выучила  его
распорядок, его жизненную философию - "бери все, что  можешь"  -  и  его
привычки. Благодаря своему уму, она отлично приспособилась к нему.
   Коула Хантера она нашла благодаря  своей  логике.  Она  выбрала  его,
основываясь на услышанном или прочитанном, но особенно на  том,  что  ей
был нужен мужчина для выполнения специфической задачи.
   Но Дори твердо усвоила, что если  поведение  своего  отца  она  могла
предсказать, то поступки других людей были самыми разными.  Коул  Хантер
ничего не делал так, как она предполагала. Когда она предстала перед ним
со своим деловым брачным предложением, он  рассердился,  но  Дори  этого
ожидала: она всегда заставляла людей сердиться. Она не могла  предвидеть
его возрастающую нежность к ней.
   И эта нежность начинала ей нравиться. Ей нравилось, как он  временами
на нее смотрел. И что странно - видимо, ему понравилось то, что особенно
сердило отца: ее "несущественные замечания". Отец ненавидел, когда  Дори
говорила или делала что-то необходимое, что-то, о чем он сам не подумал.
Ее отцу нужно было верить, что все женщины глупые: тогда  он  чувствовал
правоту своего мелочного презрительного отношения к одной из дочерей.
   Закрыв глаза, она прижалась к Коулу, а он,  казалось,  закрыл  ее  со
всех сторон, защищая и оберегая от любых бед и напастей.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

   - Давай-ка мне ее.
   Дори медленно проснулась. До нее дошло,  что  лошадь  остановилась  и
Коул поддерживает ее. От нее слева - с поднятыми  с  жадной  готовностью
руками - стоял один из этих страшных людей, пытавшихся убить ее мужа.  В
ту минуту, как полностью проснулась, Дори не успела припомнить  историю,
кото