с  ума?  Он  поспешил  в  угол  двора,  где
располагался оружейник. По крайней мере в жаркой кузнице он будет защищен от
самоуправств жены.
   Однако то, что он увидел, потрясло его до глубины  души.  Его  оружейник,
обнаженный до пояса огромный мужчина с налитыми силой мышцами, сидел у  окна
и.., шил.
   - Что это такое? - требовательным голосом спросил Гевин, у  которого  уже
зародились некоторые подозрения.
   Кузнец улыбнулся и показал ему два  маленьких  лоскутка  кожи.  Это  была
новая выкройка петли, которую можно было использовать для рыцарского оружия.
   - Смотрите, как она сделана, ее  легко  приспособить  для  разных  ножей.
Ловко, правда?
   Гевин сжал зубы.
   - И кто же подал тебе эту идею?
   - Как кто, леди Джудит, - ответил оружейник и пожал плечами, когда  Гевин
вылетел из кузницы.
   "Как она посмела!" - думал он. Кто она такая,  чтобы  вмешиваться  в  его
дела, чтобы вносить какие-то изменения, не спросив его разрешения?  Это  все
его владения! Если и требуется  что-либо  изменить,  то  это  должен  делать
только он!
   Гевин нашел Джудит в кладовой, огромной  комнате,  примыкавшей  к  кухне,
которая находилась в стороне от дома, дабы не стать причиной пожара.  Голова
Джудит скрывалась в большом ларе с мукой. Гевин остановился рядом с ней.
   - Что ты сделала с моим домом?  -  заорал  он.  От  неожиданности  Джудит
подскочила как ужаленная и стукнулась головой о крышку. Однако ни нависающий
над ней Гевин, ни его яростный вопль не испугали ее. За всю свою жизнь ей ни
разу не довелось столкнуться  с  мужчиной,  который  пребывал  бы  в  добром
расположении духа.
   - С твоим? - ровным голосом уточнила она. - А кто же тогда я? Кухарка?  -
спросила она, вытягивая выпачканные в муке руки.
   Их окружали слуги, которые в страхе жались к стенам и в то же время ни за
что не согласились бы пропустить столь захватывающее зрелище.
   - Ты прекрасно знаешь, кто ты, но я не позволю  тебе  вмешиваться  в  мои
дела. Ты слишком многое изменила  -  моего  сокольничего,  даже  оружейника.
Занимайся своими делами и не лезь в мои!
   Джудит пристально смотрела на него.
   - Тогда, ради Бога, скажи, чем мне следует заняться, если  ты  запрещаешь
разговаривать с сокольничим или с тем, кто нуждается в совете.
   Гевин был озадачен.
   - Ну, женской работой.  Тебе  следует  заняться  женской  работой.  Шить.
Следить, как кухарки готовят, а горничные убирают.., и  готовить  кремы  для
лица. - Последние слова вырвались у него совершенно случайно.
   Щеки Джудит вспыхнули, золотистые глаза засверкали.
   - Кремы для лица! - возмутилась она. - Значит, я уродлива и мне требуются
кремы! Возможно, я также нуждаюсь в туши для ресниц и  румянах  для  бледной
кожи?
   Гевин смутился.
   - Я не утверждал, что ты уродлива, я имел в виду, что ты не должна сажать
оружейника за шитье.
   Джудит упрямо выставила подбородок.
   - Я больше не буду этого делать. Пусть лучше  твое  оружие  калечит  тебе
руки, чем я снова заговорю о чем-то с оружейником.  Что  еще  дозволено  мне
делать, чтобы угодить тебе?
   Гевин изумленно уставился на нее. Спор ускользал из-под его контроля.
   - Конюшни, - неуверенно произнес он.
   - Хорошо, пусть твои птицы умирают от  болезни  лап.  Еще  что?  -  Гевин
молчал, не находя ответа.  -  Полагаю,  милорд,  мы  поняли  друг  друга,  -
продолжала Джудит. - Я не  имею  права  предохранить  ваши  руки,  я  должна
позволить вашим соколам дохнуть и целые дни посвящать тому,  чтобы  прикрыть
свое уродство.
   Гевин схватил ее за плечи и приподнял.
   - Черт бы тебя побрал,  Джудит,  ты  не  уродлива!  Я  не  видел  женщины
красивее тебя. - Он устремил взгляд на ее губы, которые были так  близко  от
его лица.
   Выражение ее глаз смягчилось, голос стал слаще меда.
   - Значит, я имею право применять свои скудные умственные способности  для
чего-то иного, кроме внешности?
   - Да, - прошептал он, сдавшись.
   - Прекрасно, - твердо заключила Джудит. - Тогда  мне  надо  поговорить  с
оружейником о новом наконечнике для стрел.
   Изумленно заморгав, Гевин опустил ее на пол с  такой  силой,  что  у  нее
лязгнули зубы.
   - Ты не... - Он замолчал, встретившись с ее вызывающим взглядом.
   - Да, милорд?
   Он вихрем выскочил из кладовой.

***

   Рейн сидел в тени стены, вытянув больную ногу,  маленькими  глотками  пил
новый напиток с корицей, приготовленный Джудит, и  наслаждался  еще  теплыми
булочками. Он наблюдал за своим братом и  изо  всех  сил  старался  сдержать
готовый вырваться смех. Ярость Гевина сквозила в  каждом  его  движении.  Он
пришпоривал своего коня, будто за ним гнался  сам  дьявол,  и  с  бешенством
всаживал  копье  в  набитый  соломой  мешок,  закрепленный   на   столбе   и
олицетворявший его противника.
   Рассказ о ссоре в кладовой уже успел облететь  всю  округу.  Пройдет  еще
пара дней, и новость достигнет самого короля в Лондоне. Но несмотря на  свою
радость, Рейну было жаль брата. Над ним  прилюдно  одержала  верх  крохотная
девчушка.
   - Гевин, - позвал Рейн. - Дай своему коню отдохнуть и посиди немного.
   Впервые обратив  внимание,  что  лошадь  покрыта  пеной,  Гевин  неохотно
спешился. Бросив повод поджидавшему оруженосцу, он подошел к брату и сел.
   - Попей, - предложил Рейн. Гевин уже было протянул руку  за  кружкой,  но
тут же остановился.
   - Ее новое пойло?
   Тон Гевина заставил Рейна сокрушенно покачать головой.
   - Да, его приготовила Джудит. Гевин повернулся к оруженосцу.
   - Принеси мне пива из погреба, - приказал он.
   Рейн собрался что-то сказать, но передумал,  увидев,  что  взгляд  Гевина
устремился на противоположный  конец  двора.  Из  дома  вышла  Джудит  и  по
посыпанной песком площадке для  тренировок  направилась  к  боевым  лошадям.
Гевин внимательно следил за ней. Когда она остановилась  возле  лошадей,  он
начал медленно подниматься.
   Рейн схватил его за руку и потянул вниз.
   - Оставь ее в покое. Ты устроишь еще одну ссору и обязательно проиграешь.
- В это мгновение оруженосец протянул Гевину кружку с пивом. Когда тот ушел,
Рейн добавил:
   - Неужели тебе нечем заняться, кроме как орать на эту женщину?
   - Я не... - начал Гевин, но замолчал, отхлебнув пива.
   - Взгляни на нее и скажи мне, что  в  ней  плохого.  Своей  красотой  она
способна затмить солнце. Она неустанно трудится для того, чтобы содержать  в
порядке твое поместье. Все - и мужчины, и женщины, и  дети,  включая  твоего
Саймона, - готовы есть из ее рук. Даже  боевые  лошади  берут  яблоки  с  ее
ладони. У нее есть чувство юмора, она лучше всех в Англии играет в  шахматы.
Что тебе еще надо?
   Гевин не отрываясь смотрел на нее.
   - Откуда мне знать, какое у нее чувство юмора? -  уныло  произнес  он.  -
Ведь она ни разу не назвала меня по имени.
   - А с чего бы ей называть тебя по имени?  -  спросил  Рейн.  -  Разве  ты
забыл, что она не слышала от тебя ни единого доброго  слова?  Я  не  понимаю
тебя. Ты с большим пылом ухаживал  за  крепостными  девками.  Неужели  такая
красавица, как Джудит, не заслужила, чтобы ты был с ней ласков?
   Гевин повернулся к нему.  -  Глядите-ка,  младший  брат  учит  меня,  как
угодить бабе. Нашел себе простака. Ты еще под стол ходил,  когда  я  спал  с
женщинами.
   Рейн не ответил, но в его  глазах  плясали  чертики.  Он  воздержался  от
упоминания о том, что между ними была разница всего в четыре года.
   Гевин оставил брата и, войдя  в  дом,  приказал,  чтобы  ему  приготовили
ванну. Опустившись в горячую воду, он задумался, благо времени у  него  было
достаточно. Он с большой неохотой вынужден  был  признать,  что  Рейн  прав.
Очевидно, Джудит имела свои причины быть холодной с ним. Их  семейная  жизнь
началась с ошибки. Он не правильно сделал, что ударил ее в первую же ночь, к
тому же она не вовремя зашла в палатку.
   Но сейчас все позади. Гевин вспомнил ее слова о том, что  он  получит  от
нее только то, что возьмет сам, и, улыбнувшись, принялся намыливать руки. Он
провел с ней две ночи и понял, какая в ней бушует  страсть.  Интересно,  как
долго она вытерпит без него? Рейн был не прав,  когда  говорил,  что  он  не
умеет ухаживать за женщинами. Два года назад он поспорил с Рейном о том, что
добьется одной графини. Гевину понадобилось совсем  немного  времени,  чтобы
оказаться в ее постели. Разве существует на свете женщина, способная устоять
против него, если он поставил  себе  целью  добиться  ее?  Какое  это  будет
удовольствие - подчинить себе свою строптивую жену. Он будет ласков  с  ней,
будет ухаживать за ней до тех пор, пока она сама не попросит  пустить  ее  в
его постель.
   И тогда она будет принадлежать ему. Он едва не засмеялся вслух. Он  будет
обладать ею, и она никогда не посмеет вмешиваться  в  его  жизнь.  Он  будет
иметь все, что пожелает, - Элис для любви и Джудит для того, чтобы согревать
его постель.

***

   Вымывшись  и  переодевшись  в  чистое,  Гевин  почувствовал  себя  заново
родившимся. Мысль о том, чтобы соблазнить свою очаровательную жену, окрылила
его. Он нашел Джудит в стойлах, где она успокаивала боевого коня в то время,
как кузнец подтачивал копыто. Первым желанием Гевина было потребовать, чтобы
она отошла от лошади,  пока  та  не  ранила  ее.  Но  он  остановил  себя  и
успокоился. Она отлично умела находить общий язык с лошадьми.
   - Не так-то легко приручить этого зверюгу, - тихо сказал он и встал рядом
с Джудит. - Ты умеешь с ними обращаться.
   Она повернулась и подозрительно взглянула на него.
   Лошадь, которой сразу же  передалось  напряжение  Джудит,  взбрыкнула,  и
кузнец едва успел увернуться от тяжелого копыта.
   - Держите его, моя госпожа, - приказал он, даже не взглянув на нее.  -  У
меня много дел, а если он будет тут скакать, я до завтра с ним не управлюсь.
   Гевин уже открыл  было  рот,  чтобы  отругать  кузнеца  за  то,  что  тот
позволяет себе разговаривать с госпожой в  подобном  тоне,  но  увидел,  что
Джудит совсем не обиделась на его слова.
   - Хорошо, Вильям, - проговорила  она,  взялась  за  уздечку  и  погладила
лошадь. - С тобой все в порядке?
   - Да, - ответил кузнец. - Все! Дело сделано. - Он повернулся к Гевину.  -
Мой господин! Вы хотели мне что-то сказать?
   - Да. Ты всегда отдаешь приказания своей госпоже?
   Вильям покраснел.
   - Только в тех случаях, когда действительно нужно  отдать  приказание,  -
отрезала Джудит. - Пожалуйста, Вильям, иди и осмотри других лошадей.
   Он с охотой подчинился ей. Джудит вызывающе взглянула на  Гевина.  Но  он
улыбался, а не сердился, как она ожидала.
   - Нет, Джудит, - сказал он. - Я пришел не для  того,  чтобы  ссориться  с
тобой.
   - А мне казалось, что мы постоянно пребываем в состоянии ссоры.
   Гевин сморщился, потом схватил Джудит за руку и потянул за собой.
   - Я пришел спросить, позволишь ли ты мне преподнести тебе подарок. Видишь
того жеребца в дальнем стойле?
   - Темного? Я прекрасно его знаю.
   - Ты не привезла с собой лошадь, когда приехала из дома отца.
   - Мой отец скорее согласился бы отдать все свое  золото,  чем  лошадь,  -
заметила она, намекая на полные всякого добра повозки, которые  сопровождали
ее в замок Монтгомери.
   Гевин облокотился на ворота пустого стойла.
   - От этого жеребца родилось несколько великолепных кобыл. Их содержат  на
дальней ферме. Я думал, что, может,  ты  завтра  съездишь  со  мной  туда  и
выберешь одну из них.
   Джудит не понимала произошедшей в нем внезапной перемены, более того, его
доброта насторожила ее.
   - Мне вполне подойдут те верховые лошади, которые имеются здесь, - ровным
голосом произнесла она.
   Несколько мгновений Гевин молча смотрел на нее.
   - Ты так сильно ненавидишь или просто боишься меня?
   - Я не боюсь тебя, - ответила Джудит, прижавшись спиной к столбу.
   - Тогда ты поедешь со мной?
   Она пристально взглянула на него и кивнула. Гевин ласково улыбнулся ей, и
Джудит внезапно вспомнила то, что было в далеком-далеком прошлом: их свадьбу
и его ласковую улыбку.
   - Я буду с нетерпением ждать завтрашнего дня, - проговорил Гевин и ушел.
   Джудит, нахмурившись, смотрела ему вслед. Что он хочет от нее? Почему  он
вдруг решил сделать ей подарок? Но эти вопросы не долго занимали  ее  мысли,
потому что у нее было еще много дел. Она так и не добралась до пруда, а  его
необходимо было вычистить.

Глава 10

   Большой  зал  дома  был  освещен  огнем  камина.  Некоторые  из  наиболее
приближенных вассалов Монтгомери играли в карты, кости  и  шахматы,  чистили
оружие или просто наслаждались бездельем.  Джудит  и  Рейн  сидели  рядом  в
другом конце зала.
   - Пожалуйста, Рейн, поиграй еще, - просила Джудит. - Ты же знаешь, что  у
меня нет способностей к музыке. Разве я  не  пообещала  сегодня  утром,  что
сыграю с тобой партию в шахматы?
   - Ты согласна, чтобы я играл столько же, сколько длится партия? - Он взял
несколько аккордов на лютне. - Вот, уверен, что я играл столько же,  сколько
ты, - продолжал он поддразнивать ее.
   - Я не виновата, что так быстро обыграла тебя. Ты используешь свое войско
только для нападения и совершенно забываешь об обороне.
   Рейн замер с открытым ртом, потом разразился хохотом.
   - Что я от тебя слышу - мудрый совет или смертельное оскорбление?
   - Рейн, - проговорила Джудит, - ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я
очень прошу поиграть для меня.
   Рейн с улыбкой взглянул на  нее.  Отблески  пламени  играли  в  ее  рыжих
волосах, шерстяное платье красиво облегало фигуру. Но Рейну не грозило сойти
с ума от  ее  красоты.  Необычайно  красивые  девушки  встречались  и  среди
крепостных. Нет, прекрасна была сама Джудит. Он никогда не представлял,  что
женщина может  быть  столь  логична  в  своих  рассуждениях,  столь  умна  и
искренна. Если бы она была мужчиной...  Он  усмехнулся.  Если  бы  она  была
мужчиной, он бы не боялся умереть от безнадежной любви к ней. Рейн знал, что
скоро ему придется расстаться со своей невесткой, даже несмотря  на  то  что
его нога не совсем зажила.
   Рейн  посмотрел  поверх  ее  головы  и  увидел  Гевина,   который   стоял
прислонившись к косяку и изучал освещенный огнем профиль Джудит.
   - Эй, Гевин, - позвал он. - Иди сюда и сыграй что-нибудь для своей  жены.
У меня что-то слишком сильно разболелась  нога.  Я  попробовал  дать  Джудит
несколько уроков, но у  нее  ничего  не  получилось.  -  Его  глаза  задорно
блеснули, когда он взглянул  на  невестку.  Но  Джудит  упорно  смотрела  "а
сложенные на коленях руки.
   Гевин подошел к ним.
   - Рад слышать, что хоть в чем-то моя жена несовершенна, - рассмеялся  он.
- Известно ли тебе, что сегодня она вычистила пруд? Я  слышал,  что  на  дне
рабочие обнаружили норманнский замок. - Он замолчал, когда Джудит встала.
   - Прошу извинить меня, - проговорила она. - Я устала гораздо сильнее, чем
мне казалось, поэтому хотела бы отдохнуть. - Не проронив  больше  ни  слова,
она вышла из зала.
   Гевин, с лица которого исчезла улыбка, опустился на стул.
   Рейн сочувственно взглянул на брата.
   - Завтра я должен возвращаться в свое поместье.
   Трудно было понять, расслышал ли его Гевин. Рейн знаком  подозвал  одного
из слуг, чтобы тот помог ему добраться до его комнаты.

***

   Джудит  смотрела  на  спальню  совершенно  другими  глазами.  Теперь  она
принадлежит не только ей. Ее муж вернулся домой, и у  него  есть  все  права
жить здесь. Делить с ней комнату, кровать, ее тело. Она поспешно разделась и
забралась под одеяло. Еще раньше  она  отпустила  горничных,  решив  немного
побыть в одиночестве. Хотя день у  Джудит  выдался  тяжелый,  она  не  могла
заснуть. Через некоторое время за дверью послышались шаги. Она ждала  затаив
дыхание. Прошло несколько мгновений, пока за дверью переминались с  ноги  на
ногу, потом шаги удалились. Естественно, она рада  этому,  уговаривала  себя
Джудит. Но подобные мысли не согревали ее  холодную  постель.  Почему  Гевин
должен хотеть ее, спросила она себя,  и  на  глаза  навернулись  слезы.  Нет
сомнения, что последнюю неделю он провел  со  своей  ненаглядной  Элис.  Нет
сомнения, что его страсть иссякла и что от жены ему уже ничего не нужно.
   Но усталость пересилила грустные мысли, и Джудит заснула.
   Проснулась она очень  рано.  В  комнате  было  еще  темно,  через  ставни
пробивалась бледная полоска света. Замок все  еще  был  погружен  в  сон,  и
царившая вокруг тишина обрадовала Джудит.
   Она поняла, что ей больше не заснуть, к тому же у  нее  не  было  желания
спать. Она больше всего любила эти предрассветные часы.
   Джудит надела простое платье из темно-синей шерсти тонкой  выработки.  Ее
туфельки из мягкой кожи не  издавали  ни  звука,  когда  она  спускалась  по
деревянной лестнице и перешагивала через спящих в большом зале  мужчин.  Она
вышла на улицу, глаза быстро привыкли к полумраку. Рядом с замком  находился
обнесенный стеной сад. Он был первым, на что обратила внимание Джудит, когда
увидела свой новый дом, и последним из того, чем она собиралась заняться.  В
саду ровными рядами росли розы самых разнообразных оттенков, однако их цветы
были скрыты давно отмершими ветками.
   Прохладный утренний воздух кружил голову, Улыбнувшись, Джудит  склонилась
над кустами. У нее было много  других  неотложных  дел,  но  работа  в  саду
доставляла ей наслаждение и служила отдыхом.
   - Они принадлежали моей матери. - Раздавшийся рядом голос заставил Джудит
вскрикнуть. Она не слышала никаких шагов.  -  Куда  бы  она  ни  ехала,  она
отовсюду привозила черенки, - продолжал  Гевин,  встав  на  колени  рядом  с
Джудит и прикасаясь к цветку.
   Дымчатый сумрак и таинственность  заросшего  сада  создавали  впечатление
нереальности происходящего. Джудит чуть не забыла, что ненавидит Гевина. Она
опять принялась обрезать ветки.
   - Твоя мать умерла, когда ты был ребенком? - тихо спросила она.
   - Да. Совсем маленьким. Майлс даже не помнит ее.
   - А отец не женился во второй раз?
   - Он очень тосковал по ней весь остаток жизни. Он  прожил  недолго.  Умер
через три года после нее. Мне тогда было шестнадцать.
   Джудит никогда не слышала в его голосе столько печали. Честно говоря, она
не слышала почти никаких оттенков его голоса, кроме раздражения.
   - Ты был таким юным, когда тебе пришлось заняться поместьями отца.
   - На год моложе, чем ты сейчас, однако,  насколько  я  вижу,  ты  отлично
справляешься с делами. Намного лучше, чем я в те годы, да  и  в  последующие
тоже. - Прозвучавшее в его словах восхищение смешивалось с болью.
   - Но меня готовили к такой работе, - поспешила успокоить его Джудит. -  А
тебя готовили в рыцари. Тебе было гораздо сложнее.
   - Мне говорили, что тебя собирались отдать церкви. - Он был удивлен.
   - Да, - подтвердила Джудит и переместилась к  следующему  кусту.  -  Мама
хотела уберечь меня от той  жизни,  которую  она  знала.  Свое  детство  она
провела в монастыре, где была необычайно счастлива. Только когда  она  вышла
замуж... - Джудит замолчала, не желая договаривать.
   - Я не понимаю,  зачем  в  монастыре  может  понадобится  то,  чему  тебя
научили. Я думал, что ты все дни проводила в молитвах.
   Джудит  улыбнулась  Гевину,  который  опустился  на  посыпанную   гравием
тропинку. Светлело, небо окрасилось в розовые тона. Издали донеслись  голоса
проснувшихся слуг.
   - Большинство мужчин считают, что самое ужасное для женщины -  это  когда
их лишают мужского общества. Уверяю тебя, монахини живут  очень  наполненной
жизнью. Вот, к примеру, монастырь Святой Анны. Кто, по-твоему, управляет его
землями?
   - Я никогда не думал об этом.
   - Мать-настоятельница  управляет  такими  огромными  владениями,  что  по
сравнению с , ними земли короля кажутся жалкой фермой. Твои и  мои  земли  -
крохотный кусочек монастырских владений. В прошлом году мама возила меня  на
встречу с настоятельницей. Я провела рядом с ней  целую  неделю.  Она  очень
интересный человек. Она руководит тыся