первый же день  вызвать  на  поединок  несколько
человек и проучить их.
   Он подошел к воротам и  остановился.  Они  были  очень  старые,  покрытые
ржавчиной и  увитые  плющом.  Руан  поглядел  на  огромный  железный  замок.
Конечно, тараном здесь ничего нельзя было сделать.
   -  Этот  белокурый  англичанин  думает,  что  сможет  открыть  ворота?  -
раздавались голоса сзади.
   - Разве ему не сказали, что их может открыть только ланконец?
   Толпа потешалась над ним.
   - Я ланконец, - прошептал Руан. - Я  ланконец  больше,  чем  вы  думаете.
Господи, помоги мне. Я прошу тебя. Помоги.
   Он уперся  ладонями  в  ржавое  железо  ворот  и  почувствовал,  как  они
задрожали.
   - Откройтесь!  -  прошептал  он.  -  Откройтесь  перед  вашим  ланконским
королем. Сверху посыпалась ржавчина.
   - Ну же! - сказал он, пристально глядя на замок и собирая в  ладонях  всю
энергию своего тела. - Я ваш король. Я приказываю вам открыться.
   - Смотрите! - крикнул кто-то из толпы. - Ворота дрогнули!
   Толпа внизу и стража на стене притихли, потому что ворота  издали  резкий
скрип. Они дрожали, как живые.
   Наступила мертвая тишина. Старый железный замок упал к  ногам  Руана.  Он
толкнул рукой левую створку ворот, и старые петли протестующе  заскрежетали.
Руан обернулся к своим рыцарям.
   - Внесите мой багаж через ворота; - сказал он  и  внезапно  почувствовал,
как устал.
   Но никто не шевелился. Руан смотрел на ланконцев, а сотни ланконцев  -  и
крестьяне, и стража - с изумлением смотрели на него.
   - Что теперь не так? - повысив голос, обратился Руан к Ксанту. - Я открыл
для вас ворота, так поезжайте!
   Ни один человек не шелохнулся.
   - Что с ними такое? - прошептал Монтгомери.  Ксант  медленно,  словно  во
сне, слез с коня. В наступившей тишине его движения выглядели  театрально  и
очень торжественно. Руан глядел на него, пытаясь угадать, что теперь сделает
этот презирающий его человек.
   К крайнему изумлению Руана, Ксант подошел к нему,  опустился  на  колени,
склонил голову и сказал:
   - Да здравствует принц Руан!
   Руан посмотрел на Лору, неподвижно сидящую в седле. Она  выглядела  такой
же ошарашенной, как и он.
   - Да здравствует принц Руан! - раздался один голос, потом другой, и через
мгновение голоса сотен людей слились в единый крик.
   К Руану подошел рыцарь Вайтелин.
   - Разрешите, мы проедем с  багажом  через  ворота,  пока  эти  дураки  не
подумали, что вы дьявол, а не Бог, - взволнованно сказал он.
   Руан засмеялся, но прежде, чем он успел ответить, Ксант вскочил на ноги.
   - Он наш принц, - чеканно произнес Ксант,  -  наш  ланконский  принц.  Мы
провезем его кареты через ворота.
   Ксант повернулся и начал отдавать приказания воинам и крестьянам.
   Улыбнувшись Лоре, Руан пожал плечами и вскочил на коня.
   - Похоже, я был прав,  решив  открыть  эти  старые  ворота.  Ну,  дорогая
сестра, добро пожаловать в наше королевство.
   - Принцесса, если не возражаешь, - смеясь ответила Лора.
   Руан и Лора въехали в город. По обеим сторонам от  них,  склонив  головы,
неподвижно стояли воины мужского и женского  отрядов.  Руан  разглядывал  их
лица, надеясь увидеть Джуру, но ее не было.
   Перед старой каменной крепостью Руан помог Лоре слезть с коня.
   - Пора встретиться с отцом? - спросил он, и Лора кивнула.

Глава 4

   Джура была одна на поле, где располагались мишени  для  метания  копья  и
стрельбы из лука, песчаные площадки для борьбы, дорожки для бега и  преграды
для прыжков в высоту. Все остальные девушки из  отряда  бросились  в  город,
когда прискакавший гонец объявил, что приехал новый принц.
   - Принц! Ха! - буркнула Джура, бросила копье в мишень и  попала  в  самую
середину. Этот англичанин хочет занять место  на  троне,  которое  по  праву
должно принадлежать ее брату. Ее утешала мысль, что все ланконцы считают так
же. Это была единственная вещь, которая объединила все  племена:  англичанин
не должен стать их королем.
   Услышав шорох за спиной, Джура повернулась.  Кончик  ее  копья  застыл  у
горла Дайри.
   - Слишком поздно, - улыбаясь произнес он. - Я давно мог  застрелить  тебя
из лука. Тебе не следует оставаться здесь одной, без охраны.
   - Дайри, о Дайри! - вскрикнула Джура и обвила руками его шею. - Я так  по
тебе скучала.
   Она хотела прикоснуться  к  нему,  обнять,  поцеловать  и  избавиться  от
воспоминаний о мужчине у реки. Прошлой ночью она проснулась в холодном поту,
и ее единственная мысль была об  этом  чужеземце  -  мужчине,  которого  она
никогда раньше не видела. Наверно, он крестьянин,  дровосек,  возвращавшийся
домой к жене и детям.
   - Поцелуй меня, - попросила она.
   Дайри поцеловал ее, но это совсем не походило на поцелуй того  мужчины  в
лесу. В ней не вспыхнуло ни обжигающего желания, ни безудержной страсти. Она
приоткрыла рот и просунула язык ему между губ.
   Дайри отпрянул и нахмурился. Он был  красивый,  темноглазый,  с  высокими
скулами. Но не так красив, как тот мужчина в лесу, невольно подумала Джура.
   -  Что  случилось?  -  строго  спросил  Дайри.  Джура  опустила  руки   и
отвернулась, чтобы он не увидел, как она покраснела.
   - Я соскучилась по тебе, вот и все.
   Дайри молчал так долго, что она  обернулась  и  взглянула  на  него.  Они
выросли имеете. Дайри был из племени вательцев. Во  время  одной  из  стычек
отец Дайри убил отца Джуры. Тал убил отца Дайри, и тогда на него с палкой  и
сломанным копьем бросился двенадцатилетний мальчик. Тал  перекинул  мальчика
через седло и увез в Эскалон. Поскольку мать  Джуры  умерла  двумя  неделями
раньше, Тал стал присматривать за всеми тремя: своим сыном Джералтом, Джурой
и Дайри. Джуре тогда было всего пять лет. Потеряв сразу обоих родителей, она
чувствовала себя такой одинокой, что сразу вцепилась в высокого, молчаливого
мальчика. С годами их привязанность друг к другу только росла. Но хотя Джура
провела с ним большую часть жизни, она не могла сказать,  что  хорошо  знает
его.
   - Он приехал? - спросила Джура, чтобы переменить тему.
   - Да, - тихо ответил Дайри, все еще пристально глядя на нее.
   - И народ не освистал его?
   - Он открыл ворота Святой Елены. Джура расхохоталась.
   - И сколько ему понадобилось лошадей? Тал,  наверно,  рассердится,  когда
услышит, что его трусливый сын...
   - Он открыл их просто руками. Джура уставилась на Дайри.
   - Он решил открыть ворота, чтобы провезти через них кареты с багажом.  Он
приказал таранить ворота бревном, но это не  помогло,  и  тогда  принц  Руан
уперся в них руками и стал молить Бога помочь ему. И ворота открылись.
   Джура от изумления не могла прийти в  себя.  Существовала  легенда,  что,
когда появится настоящий король Ланконии, ворота сами откроются перед ним.
   Наконец она собралась с мыслями.
   - Никто никогда не пытался открыть ворота. Они просто проржавели.  Бревно
повредило замок, и когда англичанин толкнул  их,  они  открылись.  Это  ясно
каждому.
   - Ксант встал перед принцем на колени. - Ксант? - переспросила  Джура.  -
Ксант? Который смеялся при одном упоминании об англичанине? Тот самый Ксант,
который слал сообщения, что англичанин дурак?
   - Он склонил перед ним голову и назвал принцем.
   И все войско, и весь народ, который там был, сделали то же самое.
   Джура отвела взгляд.
   - Тем хуже. Крестьяне суеверны, но о воинах я  думала  лучше.  Мы  должны
убедить их, что  это  были  всего  лишь  старые,  ржавые  ворота.  Талу  уже
рассказали?
   - Да, - ответил Дайри. - Они сейчас у него.
   - Они?
   - Принц Руан и его сестра с сыном. Джура была  ошеломлена.  Выходит,  она
осталась единственным здравомыслящим человеком. Неужели ланконцы готовы  все
забыть только потому, что открылись какие-то ржавые ворота? Нет,  Дайри,  во
всяком случае, согласится с ней.
   - Мы должны убедить Тала, что королем должен стать Джералт.
   Вдруг Дайри резким движением схватил Джуру за  волосы  и  намотал  их  на
руку, заставляя подойти к нему почти вплотную.
   - Дайри, - вскрикнула Джура. Она не была готова к такому выпаду. Рядом  с
ним она позволяла себе забыть об осторожности: она доверяла ему.
   - Ты моя, - прохрипел Дайри. - И я ни с кем не собираюсь делить тебя.
   Бешенство в его глазах испугало ее.
   - Что случилось? - прошептала Джура. - Что сделал этот Руан?
   - Возможно, ты можешь ответить на это лучше, чем я.
   Она оправилась от испуга. В левой руке она все еще держала копье и теперь
ловко уперлась его острием ему под ребро.
   - Отпусти меня, или я  проделаю  в  тебе  дыру.  Дайри  так  же  внезапно
отпустил ее и улыбнулся, но Джура осталась серьезной.
   - Объясни, в чем дело. Дайри пожал плечами.
   - Может влюбленный немного поревновать?
   - Поревновать к кому? - обиженно спросила Джура.
   Он не ответил. Джуре не нравилось, что он улыбался одними губами, а глаза
его оставались серьезными. Они провели  вместе  столько  лет,  что  он  умел
читать ее мысли. И теперь  по  их  первому  поцелую  он  понял,  что  что-то
произошло.
   Джура попыталась улыбнуться.
   - У тебя нет повода ревновать.
   - Идем, - сказал наконец Дайри. - Разве ты не хочешь посмотреть на нового
принца?
   Она с облегчением вздохнула. Неприятная сцена закончилась.
   - Я скорее в  одиночку  пойду  в  лагерь  ултенов.  Дайри  снова  странно
посмотрел на нее.
   -  Возвращайся,  -  сказала  Джура.  -  Тал  ждет  тебя.  Каждый   должен
засвидетельствовать свое почтение этому белокурому англичанину.
   Дайри не двинулся с места.
   - Я слышал, что вечером будет пир.
   Джура метнула копье и попала точно в красный кружок.
   - Не думаю, что я к вечеру проголодаюсь. Иди, мне нужно тренироваться.
   Дайри хмуро посмотрел на нее, словно пытался разрешить какую-то  загадку.
Потом повернулся и, ни слова не говоря, направился к городу.
   Джура со злостью выдернула копье  из  соломенной  мишени.  "Он  вел  себя
слишком странно для возлюбленного", - подумала Джура. Она обняла его,  а  он
оттолкнул ее руки, а через минуту дернул за волосы и  сказал,  что  ревнует.
Почему он не выразил свою ревность в поцелуях? Почему не обнял ее?
   Джура бросала копье снова и снова. Она хотела  сильнее  устать  за  день,
чтобы потом, ночью, у нее не осталось сил вспоминать, как тот мужчина гладил
ее ноги или как прижался губами к ее губам... Она тряхнула головой,  метнула
копье и промахнулась.
   Черт бы побрал этих мужчин! Один дергает  ее  за  волосы,  другой  гладит
бедра, а в это время англичанин собирается  завладеть  всей  Ланконией.  Она
снова метнула копье и на этот раз попала в самую середину.

***

   Руан замешкался перед дверью в комнату отца,  чтобы  отряхнуть  с  одежды
дорожную пыль. У него не было времени переодеться. Ему передали, что Тал  не
может ждать и хочет видеть его немедленно.
   Дом был грязный и запущенный. Постучав нога об ногу, он расправил плечи и
толкнул тяжелую дубовую дверь. В комнате было темно, и глаза Руана не  сразу
стали различии, очертания предметов.
   Тал лежал на груде грубых меховых  шкур.  Он  был  необычайно  высок,  по
крайней мере на четыре дюйма  выше  Руана,  и,  в  отличие  от  него,  более
худощав. Возможно, его лицо когда-то было красивым, но сейчас оно  все  было
покрыто шрамами - следами минувших боев. Руан легко  представил,  как  отец,
сидя на боевом коне, размахивает над головой мечом и ведет  своих  воинов  в
победный бой.
   - Подойди ко мне, сын мой, - глухо прошептал Тал. - И сядь рядом.
   Стараясь скрыть волнение, Руан приблизился и сел на край его постели. Все
эти годы он не щадил себя на тренировках, чтобы отчеты его учителя доставили
радость этому человеку. И теперь он беспокоился, что отец будет разочарован,
увидев белокурого, бледнолицего сына.
   Тал протянул израненную, но все еще сильную руку  и  прикоснулся  к  щеке
сына. Темные глаза старика увлажнились.
   - Ты похож на нее. Ты похож на мою прекрасную Анну.
   Он провел рукой по руке Руана.
   - А волосы! Это волосы Анны! Но ростом ты в меня. Других сходных  черт  я
не вижу.
   Тал засмеялся, по его смех сразу перешел в кашель, и Руан терпеливо ждал,
пока приступ прекратится.
   - Что-то ест меня изнутри. Я давно  знаю  об  этом,  но  я  не  подпускал
смерть. Я должен был увидеть тебя. Вильям с тобой хорошо обращался?
   - Очень хорошо, - тихо сказал Руан. Тал улыбнулся  и  на  минуту  прикрыл
глаза. - Я знаю. Он всегда любил тебя. С самого рождения.  После  того,  как
умерла Анна... - он сделал паузу. - Когда  приближается  смерть  -  набегают
воспоминания. Я молюсь, чтобы вскоре снова увидеть твою мать.  После  смерти
моей дорогой Анны я бы сам отдал тебя на воспитание Вильяму, но он напал  на
меня и моих людей. Он хотел отобрать тебя силой. Тал  снова  закашлялся,  но
быстро взял себя в руки.
   - Ты мог послать за мной, - мягко сказал Руан, - и я бы приехал.
   Тал улыбнулся. Слова Руана были явно приятны ему.
   - Да, но я хотел, чтобы ты вырос среди англичан. Анна  открыла  для  меня
мир. - Он взял Руана за руку. - Никто  не  сможет  победить  ланконцев,  мой
мальчик. Мы устояли против гуннов, славян, аварцев и Карла  Великого.  -  Он
помолчал. - Правда, мы не  пережили  проповедников.  Они  крестили  нас.  Но
устояли против всех захватчиков. Мы, ланконцы, можем победить  кого  угодно,
кроме самих себя, - печально добавил он.
   - Племена враждуют друг с другом, - сказал Руан. - Я сам видел  это.  Тал
сжал руку Руана.
   - Я слышал, ты в одиночку вышел против зернанцев  и  встречался  с  самим
Брокейном.
   - Зернанцы - тоже ланконцы.
   - Да, - через силу выговорил Тал, и Руану пришлось подождать, когда  отец
справится с новым приступом кашля. - Когда я  поехал  в  Англию  и  встретил
Анну, я увидел, что страной может управлять один король. Я провозгласил себя
королем Ланконии, но на самом деле я король только ирлианцев.  Ни  зернанцы,
ни вательцы меня королем не считают. Мы всегда были разделены на племена. Но
если мы не объединимся, Ланкония погибнет.
   Руан начал понимать, о чем просит его отец.
   - Ты хочешь, чтобы я объединил ланконцев? Ему не удалось полностью скрыть
волнение. Он не представлял, как можно помирить враждующие племена.
   - Я оставил тебя в чужой стране, - продолжал Тал.  -  И  потому,  что  ты
наполовину англичанин, племена, может быть, примут тебя.
   - Я понимаю, - сказал Руан.
   Ему тоже хотелось, чтобы в Ланконии наступил мир,  и,  став  королем,  он
надеялся остановить вражду между племенами. Но объединить  их?  Разве  можно
сделать старого Брокейна  и  хитрого  Ксанта  друзьями?  На  это  не  хватит
человеческой жизни. Сейчас ланконцы поверили, что он король, потому  что  он
открыл старые, ржавые ворота, но страсти быстро улягутся, и он снова  станет
чужеземцем.
   - Ты выбрал меня, а не Джералта, потому что я англичанин? - спросил Руан.
- Но ланконцы хотят, чтобы королем был мой брат. Лицо Тала стало сердитым.
   - Джералт - ирлианец. Он ненавидит всех, кроме ирлианцев.  Я  слышал,  ты
привез сына Брокейна. Получше смотри за ним. Джералт убьет его,  как  только
представится случай. Он мечтает, чтобы в Ланконии жили только ирлианцы.
   - А другие племена мечтают о том же для себя? - устало спросил Руан.
   - Да, - ответил Тал. - Во времена моего деда у нас было много врагов и мы
были счастливы, сражаясь с ними. Война у нас  в  крови.  Но  захватчиков  не
стало, и мы начали воевать друг с другом.
   Он поднял израненные руки.
   - Слишком многих я убил этими руками. Я не мог остановиться, потому что я
ирлианец.
   Он схватил Руана за руку и с мольбой произнес:
   - Я оставляю Ланконию тебе, и ты должен спасти ее. Ты сможешь. Ты  открыл
ворота Святой Елены.
   Руан  кивнул  умирающему  отцу.  Он  вспомнил  о  девушке,  которую   ему
предлагали в жены в Англии. Если бы он тогда согласился, то сидел бы  теперь
перед камином, у его ног лежала бы гончая собака, а на коленях играли дети.
   - Я удивляюсь, как их не повалило ветром лет двадцать назад.
   Тал приподнялся на подушках.
   - Ты скромен, как Анна, и, я слышал, так же  краток.  Наверно,  в  дороге
тебе досталось от моих ланконцев?
   -  Ужасно,  -  широко  улыбнулся  Руан.  -  Они  не  высокого  мнения  об
англичанах.
   - Ланконцы верят только в ланконцев. Он посмотрел на Руана, словно  хотел
запомнить его лицо.
   - Но ты изменишь это. Ты сможешь сделать то, чего  я  не  смог.  Ланконцы
истребят друг друга, если не объединятся. Я верю в тебя, мой мальчик.
   Тал  закрыл  глаза,  словно  для  того,  чтобы  собраться  с  силами.  Он
боготворил  женщину,  в  которую  когда-то  влюбился,  и  верил,  что   сын,
родившийся  от  их  союза,  совершит   великие   подвиги.   Руан   попытался
представить, что ему предстоит:  заставить  твердолобых  ланконцев  изменить
выработанный веками образ мыслей. Эта задача  казалась  ему  непосильной.  У
него снова мелькнула мысль вскочить на коня и ускакать домой, в  Англию.  Но
затем он вспомнил о Джуре. Джура была единственным человеком, способным  его
здесь удержать.
   - Отец, - ласково произнес Руан. - Это правда, что  ты  хочешь,  чтобы  я
женился на Сайлин? Тал устало открыл глаза.
   - Я выбрал ее, когда она была еще  ребенком.  Она  напоминала  мне  Анну:
такая же спокойная и добрая. Она капитан женской гвардии. Сайлин  не  только
сильна и умна, но и красива. Она будет тебе отличной женой.
   - Да, я уверен, что это так, но... Руан смутился под взглядом Тала.  Тело
старика умирало, но разум оставался совершенно ясным.
   - Есть другая женщина. Я думаю, она тоже из войска и годится мне в  жены.
Ее зовут Джура. Тал уронил голову на подушку.
   - Ты уверен, что любишь ее? Кровь бросилась Руану в голову.
   - Да, - с трудом вымолвил он, и в  этом  слове  были  и  его  страсть,  и
желание, и надежда.
   Тал снова поднял голову и тяжелым взглядом посмотрел на сына.
   - Когда я хотел Анну, я получил ее. Я бы выкрал ее глухой ночью, если  бы
английский король отказался отдать ее мне. А Джура тоже любит тебя?
   Руан вспомнил, с какой страстью она вернула ему его поцелуй.
   - Да, - сказал он.
   - Я не хочу знать, как ты с ней познакомился. Наверняка она была там, где
ей быть не положено. Это так на нее похоже. О сын мой, почему ты  не  можешь
влюбиться в Сайлин? С Джурой тебе будет нелегко. У нее горячая голова, как у
ее брата, и она злая, как ее мать.  Та  когда-то  пыталась  угрожать  мне  и
вынудить жениться на ней. Чтобы досадить мне, Она  вышла  замуж  за  Джоста,
моего самого верного воина, и превратила его жизнь в сущий ад.
   Тал умолк, чтобы передохнуть.
   - Если я отдам тебе Джуру, Сайлин станет твоим врагом, а  ирлианцы  любят
Сайлин. Они возненавидят тебя за то, что ты отверг их любимицу.  А  Джуру  я
обещал выдать замуж за...
   - Обещал? - воскликнул Руан.
   - Да, - ответил Тал. - Она должна выйти  замуж  за  сына  Бриты  -  вождя
вательцев. С ней тоже нельзя ссориться.
   Руан от удивления открыл рот. - Женщина - вождь племени?
   Ему предстояло бороться с  женщиной?  Неужели  ланконцы  думают,  что  он
выйдет с ней на рукопашный поединок?
   Тал улыбнулся сыну.
   - Брита умеет работать не только руками, но и головой. Она  стала  вождем
после того, как убили ее мужа. Брита всегда ненавидела ирлианцев, и меня,  и
весь мой род, поэтому не стоит  подливать  масла  в  огонь.  Тебе  предстоит
немало трудностей со сторонниками Джералта. Может, передумаешь и женишься на
Сайлин? Или на какой-нибудь еще? Но Джура...
   - Единственная, кого я хочу, - закончил за него Руан.
   Тал глубоко вздохнул.
   - Это будет сложный путь.
   - Я готов пройти его.
   - Ты можешь потерять и Джуру, и Сайлин.
   - Если в бою, то я приму вызов.
   - Это может быть не твой бой, а Джуры, - сказал Тал. - Ланконские женщины
очень сильные. Во время битвы они  защищают  мужчин  с  тыла,  а  когда  нет
мужчин, сами вступают в бой. Хорошо иметь сильную жену,  но  мужчина  должен
выбрать ее на турнире невест.
   - Как это? - спросил Руан