было состояться
празднество. Опал с дочерьми ехали в очаровательной коляске  Хьюстон,  одном
из многочисленных подарков Таггерта. Следом за ними двигался большой фургон,
нанятый Хьюстон, в котором покоились свадебные платья.  Всю  дорогу  женщины
хранили молчание.  Когда  Блейр  спросила  сестру,  о  чем  она  думает,  та
ответила, что надеется, что лилии доставят в целости и сохранности.
   Для Блейр подобный ответ послужил очередным подтверждением того,  что,  в
основном, интересовали ее сестру в этом человеке деньги.
   И когда Блейр увидела Таггертов дом, она поняла,  что  Хьюстон  продалась
Богу денег.
   Дом казался высеченным из мраморной горы - холодная белая громада. Внизу,
в холле, большая двойная лестница вела наверх и охватывала огромный  холл  с
двух сторон. Таких просторных помещений Блейр еще не видела.
   - Мы сойдем отсюда, - сказала Хьюстон, указывая на лестницу, -  с  разных
сторон.
   И в окружении стайки нарядно одетых подружек упорхнула, чтобы посмотреть,
все ли готово. А Блейр осталась стоять, где стояла.
   - К этому не скоро привыкнешь, - прошептала ей Опал.
   Дом  производил  впечатление  миража,  пришедшего  из  волшебной  сказки,
казалось, что он может исчезнуть так же быстро, как и появился.
   - Хьюстон собирается жить здесь? - прошептала в ответ Блейр.
   - Когда появляется Таггерт,  все  несколько  уменьшается  в  размерах,  -
заверила ее Опал. - Думаю, нам тоже следует подняться наверх. Я не знаю, что
Хьюстон решила в отношении нас.
   Следом  за  матерью  Блейр  поднялась  по  широкой  лестнице,  все  время
оглядываясь  назад.  Всюду,  куда  падал  ее  взгляд,  она   видела   букеты
экзотических цветов  и  зелени.  На  верхней  площадке  она  остановилась  и
посмотрела в окно. Вид открылся чудесный: пышный луг и кустарник.
   Опал остановилась подле нее:
   - Это хозяйственный двор. Тебе нужно посмотреть на сад.
   Ничего не сказав, Блейр  вместе  с  матерью  прошла  на  второй  этаж,  в
отведенную ей комнату.
   - Хьюстон выбрала ее для тебя, - сказала Опал, открывая дверь в комнату с
высоким потолком и белым мраморным камином, украшенным резьбой, изображавшей
цветы. Кушетки, кресла и столы подходили, скорее, для музея.
   - Это гостиная, там -  спальня,  а  там  -  ванная  комната.  При  каждой
гостевой комнате есть гостиная и ванная комната.
   Блейр медленно провела рукой по мраморной ванне. И хотя она не могла быть
уверена, потому  что  не  видела  ничего  подобного  раньше,  подумала,  что
всевозможные ручки и краны, скорее всего, золотые.
   - Это медь? - спросила она у матери.
   - Он не потерпел бы ее в своем доме, -  с  оттенком  гордости  произнесла
Опал. - Мне нужно пойти и посмотреть, не нужно ли чего  Хьюстон.  У  тебя  в
запасе несколько часов, почему бы тебе не поспать?
   Блейр стала говорить, что она определенно  не  в  состоянии  заснуть,  но
потом посмотрела на огромную мраморную ванну и представила, как приятно было
бы поплескаться в ней.
   Оставшись одна, она наполнила ванну горячей водой, забралась в нее и  тут
же почувствовала полное расслабление'. Она лежала в воде долго, пока кожа не
начала сморщиваться. Тогда Блейр вышла из  ванны,  вытерлась  таким  толстым
полотенцем, что оно вполне  сошло  бы  за  подушку,  завернулась  в  розовый
кашемировый халат и прошла в спальню, где  моментально  уснула  на  большой,
мягкой кровати.
   Проснулась она отдохнувшей, с ясной головой и вспомнила  слова  матери  о
том, что за домом есть сад. Быстро надев свои обычные  юбку  и  блузку,  она
вышла из комнаты. Не желая спускаться по главной лестнице, потому что оттуда
раздавались голоса, она пошла по коридору мимо закрытых  дверей  и  случайно
обнаружила боковую лестницу, ведущую в лабиринт кухни и кладовых  на  первом
этаже. Эти помещения были до отказа  заполнены  людьми,  сновавшими  во  все
стороны и готовившими заманчиво пахнущую  еду.  Блейр  с  трудом  пробралась
сквозь эти толпы. Кое-кто узнал ее, но ни у кого не было  времени  удивиться
невесте, разгуливающей на кухне за два часа до начала  свадебной  церемонии.
Блейр была убеждена только в одном -  Хьюстон  ее  не  видела.  У  нее,  без
сомнения, имелось расписание, и она следовала ему, невзирая  ни  на  что.  У
Хьюстон никогда не нашлось бы времени наведаться в сад.
   За домом расстилалась  лужайка,  уставленная  столами  и  сотнями  ваз  с
цветами. Над столами, накрытыми розовыми льняными скатертями, были  натянуты
тенты. Мужчины и женщины в форменной одежде беспрерывно  перемещались  между
домом и столами, расставляя кушанья и приправы.
   Блейр  поспешила  миновать  и  этот  отрезок  пути  и  пошла  туда,  где,
по-видимому, находился сад. Она не была готова к тому,  что  увидела.  Перед
ней открылись бесчисленные извилистые  дорожки,  появляющиеся  и  исчезающие
среди растений, никогда ею не виденных. Она пошла по одной из них.
   Шум свадебных приготовлений стих позади, и впервые за несколько дней  она
смогла свободно отдаться своим мыслям.
   Сегодня ее свадьба, но она даже не может припомнить, как это  получилось.
Три недели назад она находилась в Пенсильвании, и все ее будущее было  перед
ней, как на ладони. И как вдруг  все  повернулось!  Алан  предпочел  бежать,
чтобы не жениться на ней. Ее  сестра  потеряла  любимого  мужчину  и  теперь
выходит замуж за одного из самых богатых людей в стране, без всякой любви  с
ее стороны.
   И во всем была виновата Блейр. Она приехала домой на  свадьбу  сестры,  а
вместо этого заставила ее заключить сделку. С тем же успехом  Хьюстон  могла
выставить себя на аукцион и получить наивысшую ставку.
   Обходя  сад,  Блейр  увидела  Таггерта,  идущего  по  дорожке.  Не  успев
осознать, что она делает, Блейр резко повернула и  пошла  в  другую  сторону
прежде, чем он увидел ее. Она прошла несколько шагов и увидела необыкновенно
высокую  женщину,  которая  почему-то  показалась  Блейр  знакомой.  Женщина
торопливо шла по той же дорожке, что и Таггерт. Блейр не смогла  припомнить,
где она видела ее раньше Она пожала плечами и пошла дальше.
   Ее мысли были полностью поглощены предстоящими сегодня событиями,  и  она
все еще пыталась  разобраться,  как  же  все  так  получилось,  когда  вдруг
вспомнила, кто эта высокая женщина.
   - Это Памела Фентон, - сказала она вслух.
   Когда Блейр и Хьюстон были детьми, они часто бывали у Фентонов,  катались
на пони Марка  или  присутствовали  на  многочисленных  детских  праздниках.
Старшая сестра Марка, Пам, была тогда уже  почти  взрослой  девушкой,  и  по
отношению к ней дети "испытывали благоговейный трепет.  Затем  она  внезапно
оставила родной дом, что на много лет дало пищу для пересудов.
   "Так, значит, она вернулась домой и будет присутствовать на свадьбе, -  с
удовольствием подумала Блейр -  Что  же  такое,  вызвавшее  столько  слухов,
сделала Памела несколько лет назад? Там, кажется, был замешан конюх?"
   Блейр стояла как вкопанная.  Скандал  действительно  был,  и  он  касался
конюха из конюшни отца Памелы. Она влюбилась в того парня,  и  отец  отослал
ее.
   Тем конюхом был Кейн Таггерт!
   Подобрав юбки, Блейр бросилась бежать по дорожке в ту сторону, куда  ушли
Таггерт и Пам. Пробежав несколько футов, она остановилась.
   Не веря своим глазам, она увидела, как Кейн Таггерт взял  в  ладони  лицо
Памелы Фентон и страстно поцеловал ее.
   На глазах Блейр выступили слезы. Она проскользнула по дорожке  в  сторону
дома. Что же  она  сделала  со  своей  сестрой?  Хьюстон  выходит  замуж  за
чудовище, целующее женщину за два часа до свадьбы с другой.
   И все это случилось из-за нее, из-за Блейр.

Глава 17

   Энн Сибери помогла Блейр надеть изумительной красоты  подвенечный  наряд,
фасон которого придумала Хьюстон. Элегантное по  своей  простоте  платье  из
атласа  цвета  слоновой  кости,  с  высоким  воротником-стойкой  и   пышными
рукавами, облегало фигуру так плотно, как только  позволял  стальной  каркас
корсета. Сотни, а может, и  тысячи  маленьких  жемчужинок  украшали  пояс  и
манжеты. А фата была из кружев ручной работы, каких Блейр никогда не видела.
   Взглянув на себя в зеркало, она подумала, что хотела  бы  видеть  себя  в
этом наряде при  более  счастливых  обстоятельствах,  но  тем  не  менее  ей
придется идти к алтарю с улыбкой на лице.
   Нет, это невозможно из-за того, что она уже совершила. Как  только  Блейр
увидела Таггерта - целующим другую женщину, она, вернувшись в  дом,  послала
ему записку. Блейр писала, что в волосах у нее будет красная роза  и  стоять
он должен слева, а не справа, как планировалось вначале.
   Блейр не была уверена в законности предпринимаемых  ею  шагов,  поскольку
брачный контракт ясно оговаривал, кто из мужчин на какой из сестер  женится.
Но, возможно, она поможет Хьюстон, если священник объявит ее мужем Лиандера,
а не отвратительного Таггерта. Она не хотела  думать  о  последствиях,  если
брак признают действительным и она окажется женой Таггерта.
   Она послала Хьюстон розовую розу и попросила прикрепить ее к одежде.
   На верхней площадке лестницы Блейр прижала сестру к себе.
   - Я люблю тебя больше, чем ты думаешь, - прошептала она, прежде  чем  они
начали спускаться, и добавила со вздохом:
   - Давай покончим с этим представлением.
   "С каждым шагом, - думала Блейр, - приближается наказание. Что, если брак
будет законным, и я стану женой этого ужасного  человека  и  вынуждена  буду
жить в похожем на мавзолей доме?"

***

   В огромной комнате, которая, как предполагалось, служила библиотекой,  но
с таким же успехом могла быть и бейсбольной площадкой, она увидела  Таггерта
и Лиандера, стоящих рядом на задрапированном возвышении, украшенном розами и
зеленью.
   Блейр высоко подняла голову и смотрела прямо перед собой.  В  эту  минуту
она поняла, что сестра знает, что происходит,  и  наконец  выйдет  замуж  за
человека, которого любит.
   Блейр посмотрела на Кейна Таггерта и, направляясь к нему, увидела, что он
нахмурился. "Он знает! - подумала она. - Он знает, что я - не Хьюстон".
   Блейр  удивилась  этому.  Даже  сейчас  она  не  была  уверена,  что   их
собственная мать различает их, а этот человек  каким-то  образом  знал.  Она
перевела взгляд на Лиандера и  увидела,  что  он  нежно  улыбается  Хьюстон.
"Естественно, - подумала Блейр, - Лиандер не ожидает подвоха, он ни от  кого
не ждет ничего плохого, потому что сам не способен на низкий поступок. А  за
Таггертом закрепилась слава человека, готового на все ради денег, поэтому он
всегда настороже и способен отличить близнецов друг от друга",  -  объяснила
себе Блейр.
   Пока они занимали свои места на возвышении, Блейр  не  смела  поднять  на
сестру глаз. Лиандер взял руку Хьюстон  в  свою,  а  Таггерт  отвернулся  от
девушек и от священника.
   - Возлюбленные чада, мы... - начал священник, но Хьюстон прервала его:
   - Извините, но Хьюстон - это я. Блейр в  изумлении  смотрела  на  сестру.
Почему  она  рушит  тщательно  подготовленный  план?   -Лиандер   пристально
посмотрел на Блейр.
   - Не поменяться ли нам местами? - обратился он к Таггерту.
   Тот пожал плечами:
   - Для меня не имеет значения.
   - А для меня имеет, - ответил Лиандер и поменялся с Таггертом местами.
   Ли взял Блейр за руку, сильно сдавил ее, но Блейр почти не  почувствовала
боли. Таггерт прилюдно признал, что Хьюстон ничего для него не значит, что -
ему все равно, на ком жениться. Блейр никогда не задавалась вопросом, почему
Таггерт хочет жениться на Хьюстон. "Не потому ли, - подумала она  сейчас,  -
что она была единственной, принявшей его предложение?"
   Лиандер ткнул ее в бок, и она успела вовремя произнести "да".
   Она не успела осознать, что произошло, как церемония закончилась. Лиандер
обнял ее и приготовился поцеловать. Со стороны это  должно  быть  выглядело,
как весьма пылкий поцелуй, но на самом деле все было не так.
   - Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас же! - возбужденно прошептал он  ей
на ухо.
   Волоча за собой тяжелый атласный шлейф  двенадцати  футов  длиной,  Блейр
пыталась поспеть за Ли, почти тащившем ее по проходу. Как только они вышли в
холл, к ним бросились гости, но Лиандер не выпустил руки Блейр и втянул ее в
обитую деревянными панелями комнату в конце коридора.
   - Что все это значит? - обрушился он на нее, не давая  ответить.  -  Тебе
настолько невыносима мысль о жизни со мной, что ты зашла так  далеко,  чтобы
избавиться от меня? Ты даже  готова,  скорее,  жить  с  человеком,  которого
совсем не знаешь, чем со мной? Кто угодно, только не я, так?
   - Нет, - начала она. - О тебе я даже и  не  думала.  Я  думала  только  о
Хьюстон. Я не хотела,  чтобы  она  жила  с  чувством,  что  вышла  замуж  по
необходимости.
   Лиандер долго смотрел на нее, а когда заговорил, голос его был спокоен:
   - Ты хочешь сказать, что предпочла бы  жить  с  человеком,  который  тебе
неприятен, лишь бы сестра вышла замуж за того, кого, как  ты  считаешь,  она
любит?
   - Конечно, - ответила Блейр, слегка озадаченная его вопросом. -  А  какая
же у меня могла быть причина устроить подмену?
   - Только та, что ты готова выйти за кого угодно, только не за меня, -  он
схватил ее за руку. - Блейр, прямо сейчас ты должна решить все окончательно.
Вам с Хьюстон надо поговорить, и я хочу, чтобы ты спросила  ее,  почему  она
захотела стать женой Таггерта. И я хочу, чтобы ты  выслушала  ее  ответ.  Ты
поняла меня? Я хочу, чтобы ты внимательно выслушала ее ответ.
   Не обращая внимания на  гостей,  которые  посмеивались  над  путаницей  у
алтаря, Лиандер узнал, где находится Хьюстон, и протащил сквозь толпу Блейр.
Хьюстон сидела одна в маленькой комнате, заваленной бумагой.
   - Полагаю, вам обеим есть что сказать друг другу, -  процедил  он  сквозь
зубы в сторону Блейр, почти втолкнул ее в комнату и закрыл за ней дверь.
   - Мы, кажется, должны пойти разрезать торт, - натянуто произнесла  Блейр.
- Ты и Таггерт...
   Хьюстон поднялась со стула, в эту минуту она была похожа на гарпию.
   - Ты даже не можешь назвать его по имени, - каждое слово отдавало злобой.
- Ты считаешь, что у  него  нет  никаких  чувств;  тебе  он  не  понравился,
следовательно, ты можешь обращаться с ним, как тебе вздумается.
   Блейр отступила под натиском ярости сестры.
   - Хьюстон, то, что я сделала, я сделала для тебя. Я хотела, чтобы ты была
счастлива.
   Сжав кулаки, Хьюстон надвигалась на Блейр, словно вызывала ее на бой.
   - Счастлива? Как я могу быть счастлива, если даже не знаю, кто  мой  муж?
Благодаря тебе я могла никогда не узнать, что такое счастье.
   - Из-за меня? Что я такого сделала? Я всего лишь, как  могла,  попыталась
помочь тебе. Я хотела, чтобы ты  поняла,  что  тебе  совсем  не  обязательно
выходить за этого человека из-за его денег. Кейн Таггерт...
   - Ты действительно не понимаешь? - перебила  ее  Хьюстон.  -  Ты  унизила
гордого человека на глазах у сотен людей и даже не поняла, что сделала.
   - Ты имеешь в виду  происшествие  у  алтаря?  Я  сделала  это  для  тебя,
Хьюстон.  Зная,  что  ты  любишь  Лиандера,  я  была  готова  соединиться  с
Таггертом, лишь бы ты была счастлива. Я очень сожалею  обо  всех  нанесенных
тебе мною обидах. Я никогда не хотела сделать тебя такой несчастной. Я знаю,
что разрушила твою жизнь, но попыталась исправить причиненный вред.
   - Я, я, я. Все, что ты можешь сказать. Ты разрушила мою жизнь, а говоришь
только о себе. Ты знаешь, что я люблю Лиандера. Ты знаешь,  что  за  ужасный
человек Кейн. Последнюю неделю ты  каждое  мгновение  проводила  в  обществе
Лиандера и говорила о нем,  как  о  Боге.  Каждое  второе  твое  слово  было
"Лиандер".  Пожалуй,  сегодня  утром  у  тебя  действительно  были   хорошие
намерения: ты собиралась отдать мне лучшего мужчину.
   Хьюстон наклонилась к сестре:
   - Лиандер, может, и взойдет на костер, но только не ради меня. Если бы ты
не была так занята собой последнее время и была способна заметить, что  и  у
меня есть мозги, ты бы увидела, что я полюбила  хорошего,  доброго,  чуткого
человека, конечно, у него есть острые углы, но не ты ли всегда говорила, что
я слишком уж совершенна?
   Блейр села.
   - Ты его любишь? Таггерта? Ты любишь Кейна Таггерта? Но я не понимаю.  Ты
всегда любила Лиандера. Сколько я помню, ты любила его.
   Злость как будто покинула Хьюстон, она отвернулась и посмотрела в окно.
   - Да, правда, я решила, что люблю его, когда мне было шесть  лет.  Думаю,
это стало для меня целью,  ну  знаешь,  как  покорить  горную  вершину.  Мне
следовало обратить свой взор на вулкан Рейнир. По крайней мере,  я  бы  туда
взобралась и успокоилась. Я никогда не знала, что буду делать  с  Лиандером,
став его женой.
   - А что будешь делать с  Таггертом,  ты  знаешь?  Хьюстон  повернулась  к
сестре и улыбнулась:
   - О да. Я очень даже знаю,  что  собираюсь  с  ним  делать.  Я  собираюсь
обустроить его жизнь, хочу, чтобы у него был дом, где он чувствовал бы  себя
покойно, где и я нашла бы покой и могла делать все, что захочу.
   Теперь наступил черед Блейр сжать кулаки.
   - Полагаю, ты могла бы найти две минуты и рассказать мне обо  всем  этом,
как ты думаешь? Последние недели я жила, как в аду. Я волновалась  за  тебя,
целыми днями плакала из-за причиненного своей  сестре  вреда,  а  теперь  ты
говоришь, что любишь этого царя Мидаса.
   - Не смей его так называть! - закричала Хьюстон. - Он самый добрый, самый
нежный и очень щедрый. И я очень люблю его.
   - И я жила в этом кошмаре, потому что переживала за тебя. Ты должна  была
рассказать мне!
   Хьюстон лениво провела рукой по краю стоявшего в центре комнаты стола.
   - Думаю, я так завидовала твоей любви, что даже  не  хотела  и  думать  о
тебе.
   - Моей любви?! - взорвалась Блейр. - Думаю, я для Лиандера  -  тот  самый
вулкан Рейнир. Я не отрицаю, что между нами были физическая близость, но это
и все, что он хочет от меня. Целые дни мы проводили вместе  с  операционной,
но все равно какая-то  часть  Лиандера  осталась  скрытой  от  меня.  Он  не
подпустил меня близко к себе. Я очень мало о нем знаю. Он решил, что  я  ему
нужна, и бросился в бой, используя все средства, чтобы заполучить меня.
   - Но я же вижу, как ты на него смотришь. У меня никогда даже  желания  не
возникало так посмотреть на него.
   - Это потому, что ты никогда не видела его в  операционной.  Если  бы  ты
увидела его там, ты бы...
   - Скорее всего, упала бы в обморок, - сказала Хьюстон. -  Блейр,  извини,
что я не поговорила с тобой. Возможно, я понимала, что  ты  переживаешь,  но
то, что случилось, причинило мне такую боль. Я была помолвлена с  Лиандером,
кажется, всю жизнь, и вот появляешься ты и, проведя с ним одну ночь, уводишь
его от меня. И вдобавок. Ли всегда называл меня своей ледяной принцессой,  и
я всерьез решила, что я холодная женщина.
   - Больше ты так не думаешь? - спросила Блейр. Щеки Хьюстон порозовели.
   - Только не с Кейном, - прошептала она.
   - Ты действительно его любишь? - спросила Блейр,  все  еще  до  конца  не
веря. - И тебя не волнует его громогласность и другие женщины?
   Блейр готова была откусить себе язык.
   - Какие другие женщины? - спросила Хьюстон, сузив глаза.  -  Блейр,  тебе
лучше сказать мне.
   Блейр глубоко вздохнула. Если бы она сказала Хьюстон об этом до  свадьбы,
это было бы нормально, но сейчас уже слишком поздно.
   Хьюстон наседала:
   - Если ты опять начнешь устраивать мою жизнь, как  сегодня  утром,  между
нами все будет кончено. Я уже взрослая, ты что-то знаешь о моем  муже,  и  я
хочу знать, что это.
   - Я видела, как он целовал в саду Памелу Фентон прямо перед  свадьбой,  -
на одном дыхании выпалила Блейр.
   Хьюстон слегка побледнела, но не потеряла над собой контроль.
   - Но он все равно вернулся ко мне, -  прошептала  она.  -  Он  видел  ее,
целовал ее, но женился на мне - ослепительная улыбка  осветила  ее  лицо.  -
Блейр, ты сделала меня счастливейшей из женщин. Я  сейчас  же  должна  най