изналась Карен Мак опять замолчал - Вы очень любили мужа? - спросил  он  -
Да, очень - Ему повезло, - сказал Мак и снова взял ее руку - Я  ему  завидую
Карен посмотрела в его глаза и впервые после смерти Рея  увидела  не  просто
человека, но мужчину И не просто мужчину, которого заслонял  образ  Рея,  но
Макаллистера  Таггерта  "Я  могу  полюбить  снова",   -   подумала   она   и
почувствовала как лед, сковавший ее сердце, вмиг растаял.
   - Карен, я - начал Мак и придвинулся к ней так  близко,  будто  собирался
поцеловать ее прямо среди толпы, растекающейся по торговым галереям  -  Боже
мой? -  воскликнула  Карен  -  Только  посмотрите,  сколько  уже  времени  Я
записалась к парикмахеру, и я опаздываю Это здесь, только на другом  уровне,
поэтому я вас покидаю - Когда же  вы  успели  записаться  к  парикмахеру?  -
недоверчиво спросил Мак, совсем как муж, который хочет знать о  каждом  шаге
жены - Пока вы ходили по игрушечным магазинам Мне пора идти, - сказала Карен
и встала - Встретимся здесь же через два часа,  -  крикнула  она  ему  через
плечо и скрылась в толпе, прежде чем он успел что-нибудь ответить По  правде
говоря,  у  нее  был  в  запасе  еще  целый  час,  но  она   хотела   купить
рождественский подарок для Мака. И вообще ей хотелось бежать от него. Она не
могла позволить себе влюбиться в такого человека, как Мак  Таггерт.  "Он  не
для тебя, Карен, - сказала она себе. - Такому мужчине  подходит  женщина,  у
который отец - посол в какой-нибудь заморской стране, или женщина, способная
определить, на каком французском  винограднике  созрели  ягоды,  из  которых
сделано поданное к обеду вино. Ему нужна женщина,  которая..."  "Идиотка!  -
обругала она себя. - Ты  такая  же,  как  все  остальные,  ты  думаешь,  что
влюбилась в него. Хуже того, ты воображаешь, что он влюбился в тебя!"  Когда
они встретились снова через два часа, она сумела успокоиться и вернуть  себе
душевное равновесие. Мак с довольным видом сидел на скамейке.
   - А чем занимались вы? - подозрительно спросила его Карен.
   - А я все упаковал, пометил каждый подарок именем его будущего  владельца
и сложил свертки в машину.
   - Я потрясена, - сказала Карен, широко раскрыв глаза.
   - Перестаньте надо мной издеваться и давайте поторопимся, - ответил он  и
взял ее под руку. - Чем это они облили вам в парикмахерской голову? Или  они
надели на вас деревянный парик?
   - Это лак, и, по-моему, прическа получилась очень удачной.
   Мак только  хмыкнул  в  ответ,  и  они  поспешили  к  машине.  Когда  они
возвратились, в доме царила страшная суета: гости  и  хозяева  готовились  к
свадьбе, причем создавалось странное впечатление, что каждый из них  потерял
какой-то важный  предмет  своего  туалета  и  теперь  прилагает  неимоверные
усилия. чтобы его отыскать. Когда Мак закрыл дверь "их" комнаты,  воцарилась
тишина и в море шума и хаоса возник островок покоя. Выйдя из  ванной,  Карен
увидела на кровати множество коробок и два больших мешка для одежды.
   - Это все принесли, пока вы были в душе, - объяснил Мак,  а  когда  Карен
заметила, что не слышала, чтобы кто-то входил в комнату, он, в свою очередь,
скрылся в ванной.
   В одной коробке лежало белое шелковое белье - кружевной лифчик и  трусики
и чулки с кружевными резинками  наверху.  Карен  не  помнила  случая,  чтобы
подружкам невесты не только шили платье, но еще и прилагали к нему и  нижнее
белье.
   - У вас нет времени разглядывать подарки, - сказал Мак, входя  в  комнату
из ванной.
   - Но...
   - Быстрее одевайтесь!
   Карен схватила белье, затем платье, на которое ушли ярды и ярды шифона, и
недоуменно посмотрела в сторону ванной, потом опять на платье с его  широкой
юбкой.
   - Обещаю, что не наброшусь на вас, если увижу вас в нижнем белье. Но и вы
должны обещать мне то же самое,  -  добавил  он  совершенно  серьезно  Карен
начала было протестовать, но потом бесшабашно улыбнулась.
   - Хорошо, тогда пеняйте на себя, - сказала она и, прихватив с собой белое
шелковое белье, направилась в ванную. Спустя десять минут она вышла  оттуда,
уже подкрашенная и в нижнем белье. Это все, что было на ней,  и  она  знала,
что выглядит потрясающе. Она не обладала пышной грудью, но, как  ей  не  раз
говорили, у нее были длинные стройные ноги танцовщицы.
   - Вы, случайно, не знаете, где... - начал Мак, поворачиваясь к ней, и тут
Карен испытала величайшее удовлетворение, увидев, каким взглядом он  смотрит
на нее.
   - Чего я случайно не знаю? - невинно переспросила она.
   Но Мак безмолвно застыл на месте: одна рука с расстегнутой манжетой  была
протянута вперед, другая неуклюже пыталась вдеть в нее запонку.
   - Хотите, я вам помогу? - спросила Карен, направляясь прямо к нему, в  то
время как он, онемев, продолжал смотреть на нее. Очень заботливо и осторожно
она застегнула сначала одну запонку, потом  другую,  затем,  подняв  голову,
посмотрела ему в лицо:
   - Что-нибудь еще надо сделать?
   Мак не ответил, и, повернувшись, Карен пошла от  него,  зная,  что  сзади
выглядит так же замечательно,  как  и  спереди.  "Спасибо  тебе,  тренажер",
подумала она.
   Но на этом месте течение ее мыслей было прервано, так как Мак схватил  ее
за плечо, повернул к себе, обнял и прижался губами к ее губам. Как могла она
забыть, мелькнуло у нее в голове, как могла она забыть сладость поцелуя?
   Поцелуй был долгим, неторопливым, и все  это  время  его  большие  ладони
ласкали ее тело, притягивая его все ближе к себе.  Неизвестно,  чем  бы  все
кончилось, если бы не раздался громкий стук в дверь и кто-то не крикнул:
   - Вы готовы? Сейчас  отправляемся  в  церковь.  Даже  после  этого  Карен
пришлось вырываться из его объятий, что она сделала с большой  неохотой.  Ее
сердце сильно билось, а дыхание стало прерывистым.
   - Нам надо одеваться, - только и сумела выдавить она  из  себя,  пока  он
продолжал молча смотреть  на  нее.  Дрожащими  руками  она  взяла  платье  и
попыталась надеть его, стараясь не испортить  прическу.  Она  не  удивилась,
когда Мак пришел ей на помощь, сначала расправив платье, а потом и застегнув
молнию на спине.
   После чего вполне естественным было помочь ему надеть фрак.
   Только когда они уже выходили из комнаты, Мак наконец нарушил молчание.
   - Я чуть не забыл передать подарок, полагающийся вам как подружке, сказал
он и вытащил из кармана  двойное  жемчужное  ожерелье  и  серьгу  с  длинной
жемчужной подвеской.
   - Какая прелесть! - сказала Карен. - Они почти как настоящие.
   - Как вы это точно подметили, - похвалил Мак и выудил из  кармана  вторую
серьгу, затем застегнул ей ожерелье, а Карен сама надела серьги.
   - Как я выгляжу? - с беспокойством спросила она.
   - Гарантирую, что никто  и  не  взглянет  на  невесту.  Это  был  избитый
комплимент, но Карен почувствовала себя очень красивой.
   Свадебная церемония была сказочным зрелищем. Несмотря  на  предшествующую
суматоху, все прошло гладко, как и последующий прием, где было много смеха и
шампанского. Мак куда-то скрылся вместе с группой друзей, которых  давно  не
видел, и Карен на несколько минут осталась за столом одна.
   - Скажите, вы умеете танцевать? Карен подняла голову и увидела Мака.
   - Разве вы не нашли этих сведений в досье на меня?  Или  ваши  шпионы  не
интересуются такими пустяками, как танцы?
   Он взял ее за руку и повел в  центр  зала.  Сказать,  что  они  танцевали
хорошо, было бы преуменьшением.
   Стив с Кэтрин оказались рядом, и Стив искренне посоветовал Маку  оставить
себе навсегда "именно эту".
   - Ты же знаешь, что все женщины убегают от меня, - ответил ему Мак.
   Когда Стив с Кэтрин, кружась, удалились, Карен сделала Маку выговор:
   - Почему бы вам не сказать всем правду? Ведь все  напрасно  винят  вас  в
разрыве.
   -  Берегитесь,  миссис  Лоуренс,  можно  подумать,  что  я  начинаю   вам
нравиться.
   - Чепуха! Мне только нужно от вас...
   - Ребенка, - закончил он за нее - Вы хотите иметь от меня ребенка.
   - Только потому, что вы...
   - Что - я? Потому что я умный? Потому что я король среди мужчин?
   - Вы  король  шиворот-навыворот.  Стоит  женщине  поцеловать  вас,  и  вы
превращаетесь в лягушку.
   - У нас с вами этого не случилось. Может, попробуем еще разок?
   Он посмотрел на нее, и Карен показалось, что он готов поцеловать ее прямо
здесь, посреди зала. Но он не стал целовать ее,  и  Карен  не  могла  скрыть
своего разочарования.
   Поздно вечером они снова были одни в "их" комнате.  Когда  она  вышла  из
ванной в своей целомудренной белой  ночной  рубашке,  Мак  стоял  у  окна  и
смотрел в ночь.
   - Ванная свободна, - сказала она.
   - Я сейчас ухожу, - сурово произнес он.
   - Почему? - к своему ужасу, вдруг спросила Карен и невольно  закрыла  рот
рукой. Ее не касались его планы, - Хорошо, -  согласилась  она  и  притворно
зевнула. - Увидимся утром.
   Он схватил ее за плечи.
   - Карен, это не то, что вы думаете.
   - Я вообще не имею права задумываться о  ваших  поступках.  Вы  свободный
человек.
   Мак стремительно прижал ее к себе и не выпускал все время, пока говорил.
   - Я должен уйти отсюда, иначе я не оставлю вас в покое. Я  знаю,  что  не
смогу сдержаться.
   Он вышел, не дав ей времени ответить.
   - Пусть будет так, - обратилась Карен к закрытой двери. - И  что  дальше?
На следующей неделе опять работа, и вы забудете о своем маленьком  романе  с
одной из секретарш. И это к лучшему: вам не придется опасаться, что я  подам
на вас в суд.
   Карен легла, но заснула только после того, как выместила свою  злость  на
толстой диванной подушке, разделявшей кровать на две половины.
   Она заснула так крепко, что не слышала, как Мак вернулся и лег в постель;
она не почувствовала, как он осторожно поцеловал ее в лоб, прежде чем самому
начать борьбу с бессонницей.

Глава 4

   Оглушительные крики разбудили Карен в рождественское утро. Уверенная, что
начался пожар, она отбросила одеяло и уже хотела  соскочить  с  кровати,  но
сильная рука Мака удержала ее.
   - Это дети, - пробормотал он, уткнувшись носом в подушку.
   Крики все нарастали, и Карен попыталась высвободиться и  встать,  но  Мак
еще крепче держал ее и даже заставил лечь.  Ночью  разделявшая  их  диванная
подушка сползла к ногам, а может быть, кто-то из них намеренно ее  подвинул,
и теперь Карен оказалась совсем рядом с Маком.
   Рука Мака подобралась сначала к подушке Карен, а потом погрузилась  в  ее
волосы. Он по-прежнему лежал, уткнувшись в  подушку,  но  Карен  видела  его
блестящие темные волосы и ощущала исходившее от его тела  тепло.  В  комнате
стоял полумрак, и шум за дверью казался теперь очень далеким.
   Наконец он повернулся к ней, приблизил свое лицо к ее лицу, свои  губы  к
ее губам и шепнул:
   - Это Рождество, детвора всегда устраивает шум на праздники.
   -  Я  была  единственным  ребенком  в  семье.  На  Рождество  мы  сначала
завтракали, и только потом я открывала подарки.
   - Угу, - ответил Мак, целуя ее теплыми со сна губами.
   С прикосновением его губ ушли куда-то одинокие годы, и опять, как прежде,
рядом с ней был теплый сонный человек, который привычным жестом заключил  ее
в объятия. Это было вполне естественно. И потому она  придвинулась  к  нему,
вытянулась рядом, обвила его шею руками и с энтузиазмом ответила на поцелуй.
   Внезапно дверь распахнулась настежь и в комнату ворвались двое ребятишек,
в мгновение ока они очутились у кровати, размахивая игрушками  над  Маком  и
Карен в опасной близости от их голов. В  руках  у  девочки  была  коробка  с
Барби, наряженной в вызывающее платье, и с приданым,  которому  позавидовала
бы любая "ночная бабочка". У мальчика в  коробке  был  игрушечный  поезд  из
нескольких вагонов.
   Несмотря на возникшую неразбериху, Мак продолжал целовать ее  в  шею  как
наиболее доступное место, поскольку она смотрела вверх, на детей.
   Прежде чем Карен успела произнести хоть слово,  в  комнате  появился  еще
один ребенок - с самолетом в руках, он стремительно подбежал к первым  двум,
споткнулся и налетел на них. Кукла, поезд, дети - все вместе  обрушилось  на
кровать  и  на  Карен  и  Мака.  Последовал  пронзительный  вопль   девочки,
кричавшей, что ей сломали куклу, а тем временем мальчики на полу  с  помощью
кулаков выясняли,  кто  первый  кого  толкнул.  Карен  встала  с  кровати  и
принялась собирать игрушки с пола и кровати.
   - Осторожно, - предупредила она Мака, - у вас в ухе  кукольная  туфля  на
высоком каблуке.
   - Ничего, мне не привыкать, -  проворчал  он,  недовольный  тем,  что  им
помешали.
   Карен собрала детей и игрушки и отправила их за дверь.
   Когда они остались одни. Мак заложил руки за голову и стал  наблюдать  за
Карен, которая двигалась по комнате, собирая свою одежду.
   - Наши дети будут лучше воспитаны, - заметил он.  Карен  никак  не  могла
найти пояс от халата.
   -  Я  очень  надеюсь,  что  наши  дети  будут  такими  же  счастливыми  и
раскованными и .. - Она остановилась, покраснела, взглянула на Мака, который
улыбался ей с кровати, и поспешно скрылась в ванной, чтобы там одеться.
   Но Мак выскочил из постели и удержал ее, прежде чем  она  успела  закрыть
дверь.
   - Куда это вы, "единственный ребенок"? Так вы пропустите самое главное!
   - Я не могу идти в ночной рубашке и халате!
   - Но все будут одеты именно так, - сказал он, схватив со стула свою майку
и увлекая Карен за собой.
   Мак оказался прав. Внизу, у елки, царил  хаос,  везде  возвышались  груды
разорванной бумаги, и куда бы ни упал взгляд, повсюду  были  дети.  Взрослые
сидели на полу в окружении  пакетов  и  коробок  и  обменивались  подарками,
стараясь не обращать внимания на крики и беготню детей.
   - А, вот и наши неразлучники, - приветствовал их  кто-то.  -  Идите  сюда
скорей и посмотрите, что вам принес Санта-Клаус.
   - Судя по их довольному виду, Санта их уже посетил, - сказал кто-то  еще,
и Карен отпустила руку Мака, которую крепко сжимала.
   Через минуту она уже сидела на ковре среди других гостей и вороха лент  и
бумаги рядом с полной подарков красной садовой тележкой, ручка которой  была
украшена бантом. К счастью, никто еще не открыл подарков, купленных вчера ею
и Маком, и теперь она радовалась им вместе с теми, кому они предназначались.
Но Карен очень удивилась, когда около нее стала расти гора пакетов, каждый с
биркой с ее именем  и  именем  дарителя,  но  если  она  благодарила  такого
человека, тот с изумлением смотрел на Мака.
   Карен быстро разгадала хитрость Мака, который  сидел  рядом  с  ней  и  с
простодушным видом распаковывал подарки.
   - Вижу, вы были очень заняты, пока я сидела в парикмахерской,  -  сказала
она так тихо, чтобы никто ее не услышал; было ясно, что это он купил для нее
все подарки, но приложил к каждому карточки своих друзей.
   Мак и не стал отпираться, а только улыбался и,  прищурившись,  поглядывал
на нее сквозь густые черные ресницы.
   - Как вы оцениваете мой вкус? - спросил он. На полу вокруг и  на  коленях
Карен лежали удивительно красивые и дорогие вещи, и  среди  них  музыкальная
шкатулка, кашемировый свитер, золотые серьги, три пары носков ручной  вязки,
серебряная рамка для фотографий.
   - А что подарил вам я? Что-то не припомню! - обратился к ней Стив. Они  с
Кэтрин отложили на день свое свадебное путешествие, чтобы побыть с гостями.
   - Сейчас посмотрим,  -  пообещала  Карен,  разглядывая  бирки.  -  Нашла!
Похоже, вы преподнесли мне бикини.
   - Неужели бикини? - удивился Мак при всеобщем смехе и покраснел. - Ладно,
Стив, я тебя прощаю, - улыбнулся он, но жестом собственника обнял  Карен  за
плечи.
   Кузина Стива долго внимательно наблюдала за Карен и потом сказала:
   - Знаете, Карен, я была знакома со всеми невестами  Мака  и  могу  теперь
признаться, что ни одна мне не нравилась, но вы  мне  очень  симпатичны.  Вы
единственная из них, кто смотрит на Мака с любовью во взоре.
   - Просто я забыла надеть контактные линзы, и  поэтому...  -  начала  было
Карен, но смолкла, когда все зашикали на нее, и опустила  глаза.  Рука  Мака
еще сильнее сжала ее плечи.
   - Так когда же свадьба? - спросил кто-то.
   - Как только я сумею уговорить ее. Посмотрите, она даже  не  носит  моего
кольца.
   - А может быть, твое кольцо сносилось оттого, что ты надевал его на палец
стольким женщинам? - заметил Стив, и все снова засмеялись.
   Как раз в этот момент в комнату вошла Рита, мать Стива.
   - Перестаньте, вы смущаете Карен! Лучше идемте со мной, мне нужна  помощь
на кухне, - остановила она шутников.
   К величайшему удивлению Карен,  комната  мгновенно  опустела.  Словно  по
мановению волшебной палочки в ней не осталось ни единого  существа  мужского
пола, молодого или старого, только девушки, женщины и горы подарков и  мятой
упаковочной бумаги.
   - Действует безотказно всякий раз, - усмехнулась мать Стива. - А  теперь,
дамы, мы можем посплетничать на свободе.
   Со смехом женщины разошлись по комнатам, чтобы  одеться  и  приступить  к
работе. В спальне Карен сложила подарки на кровать и  задумалась.  Не  нужно
обладать особой проницательностью, чтобы догадаться, что все подарки,  и  не
только рождественские, для нее купил Мак. Она спросила у  женщин,  какие  же
подарки получили от невесты остальные подружки, и  узнала,  что  подарки  им
были отправлены еще на прошлой неделе. Как, разве Карен ничего не получала?
   Дальнейшие расспросы позволили выяснить, что среди подарков  подружек  не
числились ни жемчужные ожерелья, ни серьги.
   - Если вы имеете в виду жемчужное ожерелье и серьги, которые были на  вас
вчера вечером, - сказала одна из женщин, - и если вам  их  подарил  Мак,  то
могу поспорить, что они настоящие.
   - Тогда, наверное, невеста также не раздавала подружкам комплекты  белого
шелкового белья, - заключила Карен.
   Она произнесла это вполголоса и скорее для себя, чем для других,  но  все
услышали и смеялись до слез, до колик, а Карен оставалось только смущаться.
   Теперь, одна в комнате, она смотрела  на  груду  подарков  и  знала,  что
отдала бы их все за то, чтобы  Мак  был  сейчас  с  ней  рядом.  Завтра  они
вернутся в Денвер, а послезавтра расстанутся все  равно  что  навсегда.  Она
представила себе машбюро и свой стол, который находился, можно  сказать,  за
тысячу миль от его кабинета.
   Вдруг она заметила на кровати конверт, полуприкрытый брошенным шарфом,  с
надписью "Счастливого Рождества, Карен".
   Она открыла конверт и вытащила из  него  короткий  контракт,  подписанный
Маком и заверенный Стивом, быстро пробежала его и увидела, что  он  дает  ей
право открыть свое дело в помещении универмага Лоусона и что  Мак  обязуется
вложить в него свой капитал, а  она  -  свои  опыт  и  умение.  Карен  будет
полностью контролировать  работу  предприятия  и  свободна  принимать  любые
решения по своему усмотрению, она также обязуется  по  прошествии  двух  лет
выплачивать ему долг из расчета пяти процентов годовых.
   - Это слишком, - сказала Карен вслух. - Мне не нужны благодеяния...
   И остановилась, увидев, что в конверте есть еще и  письмо.  Она  вытащила
его и начала читать:

   "Моя дорогая Карен!
   Я знаю, что вашим первым желанием будет  швырнуть  мне  этот  контракт  в
лицо, но я  прошу  вас  сначала  хорошенько  подумать.  Я  бизнесмен,  а  вы
обладаете знаниями и опытом, чтобы сделать предприятие доходным. Я предлагаю
вам этот контракт не потому, что вы красивы и остроумны, и  не  потому,  что
мне  приятно  ваше  общество:  меня  заставили  сделать  это  мои  постоянно
беременные невестки.
   Они пригрозили, что не пустят меня на порог моего родного  дома,  если  я
решу торговать в старом универмаге Лоусона кожаными изделиями вместо детских
пеленок.
   Умоляю вас, не отвергайте меня.
   Ваш будущий партнер Макаллистер Дж. Таггерт".

   Карен с трудом понимала, что написано в письме, мысли путались  у  нее  в
голове,  но  совсем  не  от  партнерства,  предложенного  ей   Макаллистером
Таггер