ую ярость.
   - Это и есть Элизабет Чатворт? - процедил он сквозь зубы и, не  дожидаясь
ответа, приказал:
   - Уведите ее. Сэр Гай, проследите за этим.
   - Она останется, - спокойно произнес Майлс, даже не взглянув ни на одного
из братьев. - Садись, Элизабет.
   Повинуясь ему, она  опустилась  на  стул.  Бросив  на  Элизабет  свирепый
взгляд, Гевин повернулся к Майлсу, наполнявшему вином бокал.
   - Черт побери, Майлс! - взорвался Гевин. - Ты преспокойно  входишь  сюда,
словно не ты чуть было не стал причиной войны между нашими семьями!  К  тому
же... осмеливаешься привести эту... эту...
   - ...Леди, - помог ему Майлс, глаза которого начали темнеть.
   - Даже если она и была леди, клянусь, больше не является таковой, проведя
пару недель в твоем обществе.
   Глаза Майлса стали совсем темными. Его рука потянулась к мечу, но сэр Гай
остановил его.
   - Гевин, - предупредил Стивен. - Ты не  имеешь  права  оскорблять  людей.
Говори, что ты хотел сообщить.
   Гевин приблизился к Майлсу:
   - Знаешь ли ты, во что нашей семье обошлась твоя смелая выходка? Рейн  не
смеет и носа показать и вынужден прятаться в лесах, а я весь последний месяц
провел в компании этого ублюдка Чатворта - и все  ради  того,  чтобы  спасти
твою никудышную шкуру.
   Элизабет ожидала, что Майлс возразит, что  не  несет  ответственности  за
Рейна, бежавшего  от  закона,  но  Майлс  безмолвствовал,  пристально  глядя
потемневшими глазами на старшего брата.
   На лице Гевина заходили желваки.
   - Ты освободишь ее и передашь мне, а я верну ее брату. Я надеялся, что  к
этому времени ты опомнишься и отпустишь девушку. Не сомневаюсь, что ты лишил
ее девственности, и это, несомненно, будет дорого мне стоить, но...
   - Будет стоить тебе или Джудит? - ровным голосом  поинтересовался  Майлс,
поворачиваясь спиной к Гевину.
   В комнате  вдруг  наступила  такая  тишина,  что  даже  Элизабет  затаила
дыхание.
   - Прекратите, оба! - вмешался Стивен. - И, ради Бога,  Гевин,  успокойся!
Ты же знаешь, каким становится Майлс, когда оскорбляют его  подругу.  А  ты,
Майлс, толкаешь Гевина на слишком многое.  Майлс,  Гевин  удерживал  у  себя
Чатворта лишь для того, чтобы дать тебе возможность и время освободить  леди
Элизабет. Можешь себе представить, как он расстроился, когда Чатворт сбежал,
а Элизабет по-прежнему твоя  пленница.  От  тебя  требуется  только  одно  -
вернуть ее с Гевином родственникам, и все будет хорошо.
   У Элизабет снова перехватило дыхание. Она посмотрела на спину  Майлса,  а
спустя мгновение почувствовала, что Гевин наблюдает за ней. Именно тогда она
поняла, что ей не нравится этот человек. Встретив его наглый взгляд, девушка
вызывающе посмотрела в ответ. Отвернувшись, она  поймала  взгляд  Майлса,  с
интересом наблюдавшего за ними.
   - Я не освобожу ее, - тихо сказал Майлс.
   - Нет?! - взорвался Гевин. - Разве наша семья уже ничего  не  значит  для
тебя? Неужели ты  готов  поставить  на  карту  наше  имя...  Имя  не  одного
поколения Монтгомери ради голых женских бедер?
   Гевин не ожидал удара в лицо, но лишь несколько секунд потребовалось ему,
чтобы опомниться и броситься на Майлса.

Глава 11

   Стивену и сэру Гаю пришлось применить силу, чтобы усмирить братьев.
   Первым успокоился Гевин. Сбросив с себя руки Стивена, он подошел к  окну,
а когда снова обернулся, уже полностью владел собой.
   - Уведите отсюда леди Элизабет, - тихо вымолвил он.
   Сэр Гай отпустил Майлса, и тот кивнул Элизабет. Начав было  протестовать,
она поняла, что это бесполезно. Но была твердо уверена  в  одном;  Майлс  не
собирается уступать ее своему брату.
   Когда мужчины остались одни, Гевин медленно опустился в кресло.
   - Брат против брата, - с металлическими нотками в голосе произнес  он.  -
Доведись Чатворту узнать, до чего он нас довел, радости не было бы  предела.
Стивен, плесни-ка мне немного вина.
   Взяв бокал, он продолжил:
   - Король  Генри  приказал  немедленно  прекратить  распри  между  семьями
Монтгомери и Чатвортов. Я пытался доказать, что  наша  семья  ни  в  чем  не
виновата: Рейн напал на Чатворта из-за того, что тог сделал с Мэри.  Я  знаю
также, что ты не виновен в похищении этой Элизабет.
   Гевин пригубил вино. Он давно привык к такого рода назидательным  беседам
с младшим братом. Вытянуть из Майлса хоть одно слово было  довольно  сложно,
проще было дать ему по зубам.
   - Твоя Элизабет рассказала тебе о молодой  певице,  которая  видела,  как
Пагнелл связывал ей руки? Тебе следовало бы расспросить  Элизабет,  хотя  бы
потому, что эта певица недавно вышла замуж за Рейна.
   Глаза Майлса слегка расширились.
   - Ну, наконец-то я слышу хоть каплю участия в голосе моего братца.
   - Гевин, - предупреждающим тоном произнес Стивен. - Какое отношение имеет
ко всей этой истории жена Рейна?
   Гевин махнул рукой:
   - Преследуя ее из каких-то собственных соображений, Пагнелл бросил  ее  в
темницу, а Элизабет Чатворт пыталась спасти девушку. В результате  -  девицу
Чатворт поймали и шутки ради доставили нашему похотливому брату. О  Господи,
ну почему ты не возвратил ее Чатвортам, как только выяснил, кто она такая?
   - Разве Чатворт вернул мою сестру? - тихо спросил Майлс. -  Интересно,  с
каких это пор ты записался в миротворцы?
   - С тех самых, как понял, что эта вражда в клочья  раздирает  мою  семью.
Неужели до тебя не  дошло,  что  теперь  сам  король  вынесет  окончательный
вердикт? Он уже наказал Рейна,  объявив  его  вне  закона,  а  на  Чатвортов
наложил суровый штраф. Представляю, что он сделает с тобой,  когда  услышит,
что ты удерживаешь женщину из клана Чатвортов!
   - Майлс, - обратился к брату Стивен. - Гевин беспокоится о тебе. Я  знаю,
ты заботишься о девушке, но во всей этой истории скрыто гораздо больше,  чем
ты себе представляешь.
   - Элизабет не заслужила, чтобы ее  отправили  обратно  в  чертово  логово
Чатвортов! - гневно произнес Майлс.
   Услышав это, Гевин застонал и на минуту закрыл глаза.
   - Ты слишком много  времени  провел  в  обществе  Рейна.  Твое  мнение  о
Чатвортах не имеет значения. Роджер поступил  так,  потому  что  был  твердо
уверен в своей правоте. Я провел с ним не одну неделю и...
   - Всем хорошо известно, что ты неравнодушен к Чатвортам, - произнес Майлс
ровным голосом, намекая на давнюю историю Гевина с  Элис  Чатворт.  -  Я  не
отпущу Элизабет, и никто не сможет убедить меня сделать это. Женщина -  моя.
А теперь, если позволите, я бы хотел поговорить с Бронуин.
   Элизабет нервно шагала по комнате из угла в угол, хотя была почти уверена
в том, что ей разрешат остаться с Майлсом. Она ругала себя за  свое  желание
остаться в Шотландии. Остаться там, где  она  научится  ничего  не  бояться.
"Дорогой мой защитник Роджер, - думала  она,  -  разъяренный,  рыщет  сейчас
где-то в Англии в поисках сестры и сходит с  ума  оттого,  что  не  в  силах
отыскать свою Элизабет". Но в глубине души она надеялась, что ему не удастся
найти ее. "Еще чуточку, - шептала она. - Только  один  месяц,  и  я  сама  с
радостью уеду отсюда. Тогда у меня хватит  воспоминаний  на  всю  оставшуюся
жизнь".
   Глубоко погрузившись в собственные мысли, Элизабет не  заметила,  как  за
спиной  открылась  дверь.  Услышав  чьи-то  легкие   шаги,   девушка   резко
повернулась, готовая к отпору.
   - Вам... вам понравились МакГрегоры? - начал, заикаясь. Кит,  испугавшись
ее разгневанного вида и не понимая, что это могло означать.
   В ту же секунду выражение лица Элизабет изменилось. Опустившись на колени
и раскрыв для объятий руки, она крепко-крепко прижала к себе ребенка.
   - Я так по тебе скучала. Кит, - прошептала она. Когда  в  глазах  немного
посветлело, она слегка отстранила мальчика. - Я жила  в  большой  комнате  с
потайной  лестницей,  скрытой  за  гобеленом.  Мы  устроили  с  твоим  отцом
настоящий бой пирожными, а затем ходили купаться на озеро с ледяной водой.
   - А Бронуин подарила мне пони, - перебил ее Кит, - и дядя Стивен  катался
со мной верхом... Как это -  пирожными?  -  Он  нагнулся  вперед  и  громким
шепотом спросил:
   - Вы так сильно рассердили отца?
   - Нет, - улыбнулась Элизабет. - Он не рассердился, даже когда я  залепила
ему в лицо пирожным с вишневым кремом. Пойдем присядем, и я  расскажу  тебе,
как собака Бронуин спасла меня от волков.
   Некоторое   время   спустя   Майлс   обнаружил   их   обоих,    полностью
умиротворенных, спящими. Он долго стоял над ними и  молча  смотрел.  Услышав
доносившееся со двора приглушенное ржание лошадей, понял, что Гевин  уезжает
и, склонившись над Элизабет, поцеловал ее в лоб.
   - Я подарю тебе еще много детей, Элизабет, - пробормотал  он,  коснувшись
щеки Кита. - Вот увидишь.
   - Разумеется, нет! - сделав серьезное лицо, упрямо настаивала Элизабет. -
Я уже чуть было не лишилась жизни, последовав твоему совету, но ни за что не
останусь здесь одна, пока ты  будешь  носиться  по  окрестностям  в  поисках
развлечений.
   - Элизабет, - терпеливо настаивал Майлс. - Я еду на охоту, а ты остаешься
здесь не одна. Все МакАрраны...
   - МакАрраны! -  воскликнула  девушка.  -  Позволить  всем  этим  мужчинам
толпиться вокруг меня целых три дня?! Нет, я ни за что не останусь здесь.  Я
еду с тобой на охоту.
   - Ты же знаешь, я с удовольствием был бы с тобою рядом, но, уверен,  тебе
необходимо остаться здесь. Может случиться, я просто не смогу быть с тобой в
какой-то момент, и ты должна научиться... - Он прервался,  увидев,  что  она
отвернулась.
   - Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в других мужчинах, Монтгомери, -  расправив
плечи, гордо произнесла девушка.
   Майлс дотронулся до нее, но она отодвинулась.
   - Элизабет, мы прошли с тобой рука об руку через  слишком  многое,  чтобы
поссориться из-за пустяка. Думаю,  тебе  следует  остаться  здесь,  рядом  с
Китом, МакАрранами и попытаться преодолеть свой страх. Если ты думаешь,  что
не справишься с этой задачей, скажи мне,  и,  конечно,  сможешь  поехать  со
мной. Я буду внизу.
   Элизабет не поднимала глаз, пока он не вышел из комнаты. Со дня появления
Гевина прошло уже почти два месяца, и за это  время  Элизабет  познала,  что
такое настоящее счастье. Забавляясь свежевыпавшим снегом, Майлс, Кит  и  она
проводили чудесные долгие часы на воздухе. А нынешнее Рождество,  в  отличие
от предыдущих, стало настоящим семейным праздником.
   Многому она научилась у Бронуин, хотя та и не читала ей лекций, а  просто
показывала все на собственном примере. Несколько раз они вместе отправлялись
кататься верхом, заодно навещая некоторых фермеров. Случалось, легкая паника
охватывала Элизабет: однажды она даже вытащила свой нож и направила  его  на
мужчину, слишком уж приблизившегося к ней.  Бронуин  вмешалась  и  успокоила
Элизабет.  Именно  с  этого  момента  исчезла  неприязнь  между   женщинами.
Казалось, Бронуин признала Элизабет как свою  младшую  сестру  и  больше  не
воспринимала ее как потенциальную  соперницу.  Когда  же,  наконец,  Бронуин
начала  командовать  Элизабет  как  и  всеми  остальными,  Майлс  и   Стивен
успокоились совсем. Элизабет трижды рассказывала Бронуин, как чуть  было  не
свалилась с  горной  дороги  в  пропасть,  и  Бронуин  всякий  раз  искренне
восхищалась девушкой.
   Похоже, Рэб тоже признал Элизабет, и  теперь  частенько  слушался  только
женщин, предпочитая большую часть времени оставаться в тени. Когда же Стивен
обозвал собаку  трусливой,  обе  женщины  набросились  на  него  чуть  не  с
кулаками.
   С каждым днем Майлс и Элизабет становились все ближе друг  другу.  Порой,
наблюдая, как тренируется Майлс - с обнаженным торсом, блестя от пота, - она
чувствовала слабость в коленях. А Майлс, постоянно  ощущая  ее  присутствие,
бросал на девушку разгоряченные взгляды,  неизменно  приводя  ее  в  трепет.
Однажды, когда он отвлекся из-за манящего взгляда возлюбленной, Стивен  едва
не  угодил  ему  в  голову  копьем.  Стивен   настолько   разозлился,   что,
набросившись на брата, едва не придушил его.
   - Еще какой-то дюйм - в я бы убил тебя! - рычал он в гневе.
   В этой шумной ссоре приняли участие все, начиная с Бронуин и  Элизабет  и
заканчивая сэром Гаем и Рэбом. Побагровев от негодования, Стивен потребовал,
чтобы Майлс запретил Элизабет присутствовать  на  тренировке.  Ни  капли  не
испугавшись ярости брата, Майлс беспрекословно согласился  с  ним.  А  какой
затем был незабываемый вечер! Несмотря на  внешнее  спокойствие,  Майлс  был
расстроен непривычным гневом Стивена, и то сердился на Элизабет, то ласкался
к ней. Где только они  не  занимались  любовью:  в  постели,  на  кресле,  о
подлокотник  которого  она  едва   не   сломала   позвоночник,   и   даже...
прислонившись к стене. На свою беду, Майлс прижал Элизабет  к  гобелену,  а,
когда она ухватилась за него, тяжелый пыльный ковер рухнул,  придавив  их  к
полу, но это не остановило влюбленных, и они продолжали заниматься  любовью,
пока чуть не задохнулись от пыли. Помогая друг другу, они  выбрались  из-под
гобелена  и  закончили  на  холодном   каменном   полу.   Когда   любовники,
раскрасневшиеся и утомленные, появились  за  ужином,  весь  клан  МакАрранов
принялся безудержно хохотать. Стивен еще не  отошел  от  утренней  стычки  и
продолжал сердиться, поэтому единственное, что от него услышали, был  приказ
Элизабет держаться подальше от тренировочного поля.
   "Целых два месяца и одну неделю, то есть с  момента  похищения,  мы  были
неразлучны с Майлсом", - думала Элизабет, понимая, что это счастливое  время
подходит к концу.
   Гевин прислал гонца к  Майлсу.  Оказывается,  Роджер  Чатворт  и  Пагнелл
явились к королю Генриху, и Роджер сообщил,  что  Рейн  Монтгомери  пытается
поднять против короля армию, а Майлс держит в плену Элизабет. Король заявил,
что, если Майлс не отпустит  Элизабет,  ему  предъявят  обвинение  в  измене
королю, а земли  Майлса  будут  конфискованы.  Что  касается  Рейна,  король
пригрозил сжечь леса, в которых тот укрывается.
   Гевин умолял брата отпустить Элизабет. Майлс все эти дни почти ни  с  кем
не разговаривал и бросал на Элизабет полные тоски взгляды.  Элизабет  начала
осознавать, что их совместное пребывание подходит к концу.  Майлс  буквально
заставлял ее проводить с МакАрранами большую часть времени,  словно  пытаясь
подготовить к тому, что ожидает ее в будущем - в будущем, но уже без него.
   Элизабет разрывалась на части. С одной стороны, ей действительно хотелось
научиться не бояться мужчин, а  с  другой  -  она  ни  на  минуту  не  могла
представить себя без Кита и Майлса. "Проклятье!" - бормотала  она,  находясь
одна в комнате. Как же она умудрилась так быстро пройти путь  от  свободы  к
полнейшей зависимости?
   Гевин снова прибыл в Шотландию, и на этот раз в такой ярости, что не  шла
ни в какое сравнение с его вспышкой гнева во время первого  визита.  Впервые
Элизабет почувствовала отчасти и свою вину, потому что сама хотела  остаться
в миролюбивом доме МакАрранов. И поэтому, когда Майлс вошел в  комнату,  она
попросила разрешить ей покинуть замок вместе  с  Гевином.  Она  намеревалась
объяснить, что хочет тем самым спасти как его, так и свою  семью,  но  Майлс
прервал ее. Гнев Стивена и Гевина вместе взятых был пустяком по сравнению  с
гневом Майлса. Он  ругался  на  трех  языках,  швырял  вещи,  голыми  руками
разломал в куски стул, раскрошил топором  стол.  Тэм  и  сэр  Гай  с  трудом
справились с ним.
   Очевидно, Гевин и Стивен не впервые видели своего младшего брата в  таком
состоянии. После устроенной Майлсом сцены Гевин счел за благо уступить ему и
убрался от греха подальше. А  опустошенная  Элизабет  осталась,  не  спуская
полных слез глаз с перепившего Майлса. "Роджер и Майлс,  -  печально  думала
она. - Роджер и Майлс... У меня есть дом, два брата, один из них  в  поисках
своей сестры вдоль и поперек прочесывает острова, а  я  проливаю  слезы  над
своим врагом... над тем, кто не только защитил меня, но был вдобавок  терпим
и добр и научил ценить жизнь".
   Майлс вяло открыл глаза.
   - Я напутал тебя? - хриплым голосом спросил он.
   Она лишь кивнула в ответ.
   - Я сам себя путаю. Такое со мной случается не часто. - Поймав  ее  руку,
он прижал ее к щеке, как ребенок прижимает к себе игрушку. - Не покидай меня
снова, Элизабет. Мне тебя подарили: ты -  моя.  -  Повторяя  эти  слова  как
заклинание, он провалился в глубокий сон.
   Это случилось четыре дня назад, всего каких-то четыре дня, а  сегодня  он
собирается оставить ее в одиночестве на  целых  три  дня  и  отправиться  со
Стивеном охотиться на кабана. Возможно, Майлс не догадывался  об  охватившем
ее страхе. Может быть, он настолько  уверен  в  себе,  что  думает  навсегда
удержать  ее  около  себя.  Однако  Роджер  уже  направился  в  Шотландию...
Интересно, как поступить ей,  когда  она  прибудет  сюда  со  своей  армией?
Неужели она сможет остаться и наблюдать, как МакАрраны будут  воевать  с  ее
братом? Разве она способна следить за поединком между Роджером и Майлсом? Ей
что, взять на руки Кита и смотреть, как будет умирать Майлс, или,  наоборот,
обнимать ночью Майлса, ощущая на губах кровь своего брата?
   - Элизабет? - окликнула ее Бронуин, заглянув в дверь. - Майлс сказал мне,
что ты не едешь с ним на охоту.
   - - Да, это так, - кивнула она с огорчением. - Я вынуждена остаться здесь
в окружении мужчин, готовых не спускать с меня глаз и  наблюдать  за  каждым
моим шагом. Мужчины позади  меня,  мужчины  рядом  со  мной  -  кругом  одни
мужчины.
   Некоторое время Бронуин молча взирала на белокурую девушку.
   - За кого ты переживаешь больше: за Майлса или брата?
   - За обоих, - честно призналась Элизабет. - А ты тоже волновалась,  когда
привезла к шотландцам мужа-англичанина? Волновал ли тебя вопрос,  можно  ему
доверять или нет?
   В глазах Бронуин заплясали веселые огоньки.
   - Эта мысль приходила мне в голову. У Стивена было единственное желание -
услышать мое признание в любви. Но я была уверена, что любовь  -  это  нечто
большее, чем просто необъяснимое чувство.
   - Это действительно так?
   - Да, - продолжала Бронуин. - Думаю, некоторые женщины любят  мужчин,  не
задумываясь над тем, что они из себя представляют. Я  же  должна  была  быть
уверена, что Стивен нужен не только мне, но и моему клану.
   - А что если  бы  ты  его  любила,  любила  всем  сердцем,  а  твой  клан
возненавидел бы его? Что если бы жизнь со Стивеном  означала  отчуждение  от
твоего клана?
   - Я бы выбрала свой клан, - внимательно наблюдая  за  Элизабет,  ответила
Бронуин. - Я бы многое отдала, даже собственную жизнь, лишь бы уберечь  наше
семейство от междоусобной войны.
   - И это как раз то, чего ты ждешь от меня! - воскликнула Элизабет.  -  Ты
полагаешь, что мне необходимо вернуться к брату. Теперь, когда  нет  Майлса,
вполне подходящее время. Если бы в моем распоряжении  было  несколько  ваших
мужчин, я бы могла... - Она осеклась, не в силах отвести взгляда от Бронуин.
   Наконец Бронуин заговорила:
   - Я уважаю брата своего мужа. Я не стану помогать тебе бежать.
   Элизабет обняла Бронуин:
   - Что же  мне  делать?  Ты  видела  реакцию  Майлса  на  мое  предложение
вернуться к Роджеру. Стоит ли мне пытаться еще раз бежать? О Господи! -  Она
отпрянула. - Ты ведь тоже относишься к числу моих врагов.
   - Нет, - улыбнулась Бронуин. - Я тебе не враг,  как,  впрочем,  любой  из
Монтгомери. Мы все полюбили тебя от всей души. Кит вообще пойдет за тобой на
край света. Но настанет время, когда тебе придется сделать выбор. И  в  этом
тебе никто не сможет помочь. А теперь спускайся вниз и поцелуй  на  прощание
Майлса, пока он не стал опять крушить мою мебель.  У  нас  ее  и  так  мало.
Кстати, каким образом очутился на полу гобелен?
   Они уже спускались по лестнице, и Элизабет, услышав  вопрос,  покраснела,
вызвав у Бронуин приступ неудержимого смеха.
   - Элизабет! - Майлс заулыбался, подталкивая девушку в  темный  угол,  где
она бросилась ему на шею и принял