дел, как она красива, - напомнил Джеми. - За  ней  придется
долго и много ухаживать. Она к этому привыкла.
   - В отличие  от  твоего  полногрудого  воробушка?  -  спросил  Томас,
изучающе глядя на Джеми.
   Он был старше Риса и Монтгомери, которым еще не исполнилось тридцати.
Ему же было почти сорок, и он достаточно повидал на  своем  веку,  чтобы
знать, как сделаться нужным человеку типа Джеми. Если Джеймс  Монтгомери
считал кого-то "своим",  он  заботился  о  нем,  старался  не  нагружать
работой и прилагал все усилия, чтобы связанные с ним люди ни  в  чем  не
нуждались.
   Джеми улыбнулся.
   - О, как я хочу быть свободным, - воскликнул он. - Быть сыном фермера
и жениться, на ком пожелаю. – Он поднял свою кружку.  -  За  свободу,  -
произнес он тост и залпом выпил эль.
   Рис и Томас обменялись взглядами, прежде чем последовать его примеру.
Не важно, как давно они знали Джеми - они все равно не понимали его.  Он
один из немногих, кому удалось увидеть наследницу Мейденхолла,  -  и  он
жалуется на ее красоту.
   - За свободу, - хором сказали они.

ГЛАВА 5

   - Ты видел его? - спросила Эксия, чье лицо пылало от гнева.
   - Нет, не видел, - ответил Тод, чистивший ногти перочинным  ножичком.
Он не хотел показывать Эксии, как расстроен.
   Когда дородный управляющий на руках внес девушку в дом,  сердце  Тода
едва не разорвалось при виде ее бездыханного тела. Сначала  он  подумал,
что она умерла. Он перенес ее в комнату, запер дверь и потребовал, чтобы
послали в деревню за доктором. Когда же он понял, что Эксия  всего  лишь
упала в обморок, то не впустил к ней несчастного лекаря. Вместо этого он
дал ей выпить бренди и заставил рассказать, что произошло. Пока  девушка
говорила, он старался скрыть от нее, как его испугало появление  чужака,
который мог причинить ей вред.
   - Он не ходит, как обычные люди, он вышагивает, -  заявила  Эксия  и,
соскочив с кровати, принялась изображать походку Джеймса  Монтгомери.  -
Он строит из себя важную персону. Он  закидывает  голову  и  шествует  с
таким видом, будто владеет всей землей. Но почему? Потому что  он  граф?
Ха! Мой отец каждое утро завтракает с двумя графами.
   - Неудивительно, что это вызвало у  него  неудовольствие,  -  заметил
Тод.
   Но Эксия не улыбнулась в ответ.
   - Ты бы видел, как он увивался за дорогой  кузиной  Франческой.  Меня
просто тошнило.
   Тод усомнился, что  все  действительно  происходило  именно  так,  но
промолчал, потому что согласен был с Эксией насчет Франчески.
   - Ты правильно поступила, солгав,  будто  она  наследница.  Иначе  он
похитил бы тебя.
   - Нет, только не он. Только не Джеймс Монтгомери. Он  хочет  жениться
на мне. На ней. Вернее, на золоте. - Девушка тяжело опустилась на  стул.
- Ну почему никто не  замечает  меня?  Отец  запер  меня,  как  будто  я
совершила преступление. У преступников больше свободы, чем у меня.
   - Наследницы и женщины твоего положения не выбирают мужей, - напомнил
Тод, пытаясь образумить ее.
   - Но мужчины перелезают через стену только ради того,  чтобы  увидеть
ее. Увидеть, как она сверкает. Иногда я испытываю благодарность к своему
отцу. Чем, по их мнению... - она махнула рукой, имея  в  виду  тех,  кто
находится за пределами стен замка, - ...я занимаюсь целыми днями?
   Тод понимал, что иногда вынужден исполнять отведенную ему роль шута.
   - Ешь язычки колибри, приготовленные в соусе из жемчуга.  А  вечерами
подсчитываешь драгоценности. Каждый день выбираешь шелка на платья.
   Ни капли не развеселившись, Эксия сердито взглянула на него.
   - Ты говоришь истинную правду.
   - Мне платят за то, чтобы я заставлял тебя смеяться, а что может быть
более веселым, чем правда!
   Превозмогая боль - что-то сегодня изуродованные ноги  слишком  сильно
беспокоили его - Тод оттолкнулся от стены.
   - Сядь! - потребовала Эксия, знавшая, что Тод  не  любит,  когда  она
жалеет его. - Мне неприятно, когда ты скрипишь своими костями.
   - Прости меня за это, - проговорил Тод и опустился в кресло.
   Комната была маленькой  и  скромно  обставленной.  Перкин  Мейденхолл
купил поместье потому, что  оно  являлось  частью  участка,  который  он
мечтал заполучить. Когда родилась его дочь, он отослал ее сюда  и  запер
за высокими стенами. Лишь Тод и Франческа разделяли с  ней  долгие  годы
одиночества.  Тоду  было  двенадцать,  когда  его  привезли   к   Эксии.
Несчастный мальчик, жизнь которого была наполнена лишь страхом и  болью,
ожидал, что его мученья продолжатся и за высокими стенами  поместья.  Но
восьмилетняя Эксия, своим характером уже  мало  походившая  на  ребенка,
приняла близко к сердце судьбу Тода. Благодаря ее заботе и любви мальчик
научился смеяться и впервые узнал,  что  на  свете  существуют  душевное
тепло и доброта. Он не просто любил Эксию, он обожал ее.
   - Этот Монтгомери должен сопровождать  тебя  -  или  Франческу?  -  с
завтрашнего дня, - поддразнил ее Тод,  пытаясь  отвлечь,  и  его  глаза,
единственное,  что  было  прекрасным  во  внешности  этого  несчастного,
заблестели.
   - Франческу, или меня, или тебя, -  сердито  буркнула  Эксия.  -  Ему
нужно только золото Мейденхолла. Если бы я  напялила  на  тебя  парик  и
представила как наследницу, он упал бы пред тобой на колени и  признался
в любви.
   - Вот бы увидеть это, - мечтательно произнес Тод, проведя пальцем  по
шраму на шее. Немногие знали, что от плечей до середины бедер  его  тело
было совершенным, а кожа ровной и гладкой.
   Внезапно Эксия  сникла  и  села.  На  ее  лице  появилось  несчастное
выражение.
   - Неужели так будет в течение всего путешествия? Все  мужчины  отсюда
до Линкольншира будут ухаживать за мной и лгать мне в лицо?  А  красивые
молодые люди будут затаскивать меня в кусты  и  шептать  слова  любви  в
надежде заполучить деньги моего отца? - Девушка фыркнула. - Если бы  они
только знали! Мой отец ни за что не платит. Наоборот, ему за все платят.
Только сын богача, такой как  Грегори  Болингброк,  мог  позволить  себе
заплатить огромные деньги, чтобы жениться на золоте отца.
   Тод не перебивал ее. Он во всем был согласен с Эксией, но никогда  не
говорил ей об этом, потому что понимал: ей станет еще тяжелее. С детства
ее окружали люди, которым платил (как можно меньше) ее отец. А  те,  кто
шпионил за дочерью Перкина Мейденхолла и докладывал ему каждый  ее  шаг,
получали премии. Для него Эксия являлась ценной собственностью, и в  его
намерения  не  входило  терять  такую   дорогостоящую   вещь,   как   ее
девственность,  на  которую  мог   позариться   какой-нибудь   безродный
дружинник.
   Таким образом, из поместья исчезали все  молодые  люди,  кто  хоть  в
малой степени привлекал внимание девушки. Окружавшие ее женщины  так  же
часто сменяли друг  друга,  потому  что  могли  оказать  на  нее  дурное
влияние. Надолго удалось задержаться лишь Франческе  и  Тоду.  Наверное,
глядя на Тода, никто не предполагал,  что  он  способен  разжечь  нежные
чувства  в  чьем-либо  сердце.  Однако  в   действительности   Тод   был
единственным, кого любила Эксия.
   - О Тод, - с отчаянием воскликнула она. - Ты знаешь, что ждет меня  в
браке?
   Тода радовало то, что Эксия смотрит в потолок  (который  настоятельно
нуждался в ремонте) и не видит страдания в его глазах. Он намного  лучше
нее знал, что ждет ее.
   - Не будет никакой  любви.  Нет,  я  не  настолько  наивна.  Жизнь  в
заключении  прибавила  мне  мудрости  и  опыта.  Наверняка   с   Грегори
Болингброком что-то не так, если его  отец  согласился  заплатить  моему
отцу за меня.  Мне  нечего  надеяться  на  брак  по  любви  со  здоровым
мужчиной. Интересно, у нас могут родиться  дети?  -  Вдруг  Эксия  резко
опустила голову и взглянула на Тода, но тот успел  отвернуться,  поэтому
она не поняла, что отражалось в его глазах. - Не  отвечай!  -  закричала
она. - Не хочу знать. - Вскочив, она раскинула в стороны руки. - Как  бы
мне хотелось хоть раз пожить нормальной  жизнью!  Посмотреть  мужчине  в
глаза и увидеть, что он любит меня не из-за золота отца. Я не Франческа,
которая не устает повторять на каждом углу, что является  кузиной  самой
богатой наследницы на Земле. Тебе известно: я  с  большим  удовольствием
поболтала бы с кухаркой, чем с этими стариками, которые навещают меня по
указанию отца.
   Тод прищурился.
   - Ты, дорогая Эксия, поболтала бы с любым человеком за пределами этих
стен.
   - Вот бы увидеть мир! - Эксия  закружилась  по  комнате,  и  ее  юбка
образовала колокол вокруг ног. - Именно этого  мне  и  хочется.  Увидеть
мир. - Она остановилась. - Но чтобы это сделать, я должна стать обычной,
вроде... вроде Франчески. Да, быть обычной, как Франческа, - вот  что  я
хочу.
   Тод прикусил язык, чтобы промолчать. Он уже привык  сдерживать  себя,
когда речь заходила о Франческе, и не высказывать своего мнения  о  ней.
Когда Эксии было двенадцать, она получила  от  отца  письмо,  в  котором
говорилось  о  том,  что   он   направляет   к   ней   компаньонку,   ее
тринадцатилетнюю  кузину.  Эксия  так  обрадовалась,  что  Тода   обуяла
ревность. Девочка  перевернула  вверх  дном  все  поместье,  готовясь  к
приезду кузины. Она решила  предоставить  той  свою  комнату,  лучшую  в
замке, и заново обставила ее. Тод  начал  было  протестовать,  но  Эксия
сказала: "Если ей  здесь  не  понравится,  она  не  останется".  На  том
обсуждение и закончилось. Всю жизнь  Эксия  боялась  чем-то  не  угодить
отцу, и у нее вошло в привычку ничего не просить для себя. Однако она не
колеблясь обращалась к Мейденхоллу, когда  тот,  кто  находился  под  ее
опекой, в чем-либо нуждался. К приезду Франчески  в  приготовленной  для
нее комнате появились новые шторы, новый полог, новые подушки на  стулья
и кресла. Эксия же сгорала от нетерпения.
   В день приезда кузины никто не  мог  найти  Эксию.  Спустя  некоторое
время Тод обнаружил ее  спрятавшейся  за  яблоней.  "А  что  если  я  не
понравлюсь ей? - прошептала девочка. - Если  я  ей  не  понравлюсь,  она
скажет об этом отцу, и он заберет  ее".  Тоду  пришлось  долго  убеждать
Эксию  в  том,  что  ее  просто  нельзя  не  полюбить,  прежде  чем  она
согласилась выйти навстречу Франческе.
   Но Эксия Франческе не  понравилась.  Тод,  имевший  довольно  хорошее
представление о внешнем мире и закаленный двенадцатью  годами  ужасов  и
мучений, сразу понял, что Франческа умеет  получать  то,  что  хочет.  И
действительно, ей удавалось многое вытянуть из всегда готовой услужить и
заботливой Эксии. Неудивительно, что Джеймс Монтгомери принял  Франческу
за наследницу: ведь та разодета так, как  следует  одеваться  наследнице
Мейденхолла. И не только это: она вообще ведет образ  жизни,  подобающий
лишь богатой наследнице. И  чем  больше  давала  ей  Эксия,  тем  больше
королева Франческа верила в то, что имеет право это брать. За  семь  лет
пребывания кузины в  замке  Тод  много  раз  пытался  образумить  Эксию,
просившую отца прислать все, что желала  Франческа,  будь  то  апельсины
зимой или шелк какого-то определенного оттенка, но девушка  лишь  махала
руками и отвечала: "Я  получаю  от  этого  удовольствие,  почему  бы  не
предоставить Франческе все, что ей нравится? У моего отца хватит денег".
   Тод знал,  что  Эксия,  такая  одинокая,  запертая  в  стенах  замка,
навсегда останется маленькой девочкой, которая  боится  чужих.  Все  эти
годы она терпеливо заботилась о Франческе, хотя та ничего не  давала  ей
взамен. В ответ на явную неблагодарность кузины девушка  только  изредка
отпускала колкости в адрес той да притворялась, будто ей безразлично.  А
еще, с улыбкой подумал Тод, устраивала  всякие  розыгрыши:  то  рисовала
уродливую старуху на зеркале  Франчески,  то  подкладывала  под  подушку
маргаритки, чтобы та чихала.
   Резкое движение Эксии сразу вывело Тода из задумчивости.
   - Я буду Франческой. - В глазах девушки запылал огонь.
   - Да, конечно. Мы развесим в твоей комнате  зеркала,  как  у  нее,  и
выбросим все эти ужасные книги, которые ты так любишь. А потом... -  Тод
помолчал. - А кем же будет Франческа? - Но он уже обо всем догадался.  -
Нет! Твой отец...
   - Ничего не узнает. Ему безразлично. Я скажу  ему,  что  сделала  это
ради того, чтобы сберечь его самую большую драгоценность.  Если  на  нас
нападут похитители, то они увезут ничего  не  стоящую  Франческу,  а  не
меня. Уверена, случись такое, кузина бы быстро  рассказала  похитителям,
кто она в действительности. Но нам ничего не грозит: ведь мы  будем  под
охраной. Опасность нам не страшна.
   - Потому что нас будет охранять Монтгомери, да? Он вбил тебе в голову
такую чушь?
   - Пусть он идет к черту, мне наплевать. У него нет чести, он не имеет
представления о вежливости. У него нет души, он лжец.
   Тод знал, что испытывает Эксия к тем, кто хотел быть рядом с ней лишь
ради денег ее отца. Однажды она сказала о Франческе: "По  крайней  мере,
ее дружбу нельзя купить. Я попробовала".
   Подойдя к креслу, в котором сидел Тод, Эксия наклонилась  и  оперлась
на  подлокотники.  Она,  единственная  в  мире  не  отворачивавшаяся   с
отвращением при виде его лица, вплотную приблизилась к нему, и  молодого
человека захлестнула волна нежности.
   - Ты ничего не понимаешь? - спросила она. - Это мой шанс. Я могла  бы
отправиться в путешествие под  видом  бедной  компаньонки  моей  богатой
кузины.
   - И вправду бедной, потому что ты имеешь  меньше.  чем  Франческа,  -
заметил он, с любовью глядя на нее.
   Чувства Тода не были тайной для Эксии, и, когда ей  было  необходимо,
она  использовала  их,  чтобы  добиться  от  него  желаемого.   Она   не
сомневалась в том, что он является главным шпионом ее отца.
   - Все зависит от тебя, - чарующе улыбнувшись, проговорила Эксия.
   - Не втягивай меня. - Тод догадывался,  что  замыслила  Эксия.  -  Ты
думаешь, что можешь убедить меня в чем угодно. Это опасно. Ярость твоего
отца...
   - А как,  по-твоему,  он  отреагирует  на  то,  что  меня  похитят  и
потребуют выкуп? Его ярость будет пострашнее. - Эксия надеялась, что Тод
не заметил слабого места в ее рассуждениях: ведь всего секунду назад она
уверяла его в безопасности своей затеи. - Что ты почувствуешь, если отец
откажется платить выкуп и меня убьют? - понизив голос,  спросила  она  и
поняла, что победила, когда глаза Тода заблестели.  Захлопав  в  ладоши,
она засмеялась и радостно закружилась по комнате. - Ни один  человек  не
узнает, кто я! Никто не будет пялить на меня глаза,  как  нанятые  отцом
работники, впервые попадающие в замок! Никто не будет  смотреть,  что  я
надеваю и ем, не спросит, сплю я  в  шелках  или  нет.  Никто  не  будет
обсуждать каждое мое слово, потому что так,  видите  ли,  сказала  самая
богатая наследница Англии. И мне  не  придется  выслушивать  предложения
руки и сердца по три раза на дню.
   Тод улыбнулся,  потому  что  последнее  заявление  Эксии  было  явным
преувеличением, однако ей постоянно бросали записки через стену. Молодые
люди, располагавшиеся под стенами  замка,  пели  ей  серенады.  В  своих
сонетах поклонники прославляли ее красоту  и  утверждали,  что  полюбили
наследницу с того  мгновения,  когда  мельком  или  издали  увидели  ее,
забравшись на дерево. На это Франческа всегда  говорила:  "Должно  быть,
они увидели меня".
   - А Франческа согласится? - осведомился Тод, чтобы выиграть  время  и
собраться с мыслями. - Ты же прекрасно знаешь, как  ей  нравится  всегда
перечить тебе.
   - Согласится ли она? - возбужденно воскликнула Эксия. -  Естественно!
Ты спрашиваешь, согласится ли она заполучить все? И золото,  и  красоту?
Неужели ты сомневаешься, что именно этого она и хочет?  -  Она  радостно
рассмеялась. - Предоставь Франческу мне.
   - Да поможет ей Господь, - очень  тихо  произнес  Тод,  но  Эксия  не
услышала его.

***

   Франческа спокойно сидела перед Эксией. Комната  кузины  была  в  два
раза больше комнаты наследницы. Главным украшением служили оправленные в
дорогие рамы портреты Франчески.
   - Ты хочешь, чтобы я стала  тобой?  -  уточнила  она.  -  И  чтобы  я
рисковала своей жизнью? Ведь все преступники страны попытаются завладеть
золотом твоего отца.
   Эксия вздохнула.
   - Тебе известно, что отец не отправил бы меня через всю страну,  если
бы мне грозила опасность. Губы Франчески тронула легкая улыбка.
   - Допускаю, что тебе  ничего  не  грозит.  Но  вот  как  насчет  моей
безопасности, если я буду выдавать себя за наследницу?
   -  Причем  тут  опасность?  Ты  говоришь  так,  будто  нам   придется
отбиваться от бандитов, скачущих на нас с мечами наголо. Завтра прибудут
дружинники, которых отец нанял, чтобы  сопровождать  меня.  Сопровождать
нас. Никто никого не узнает. А  те,  кто  видел  нас  здесь,  ничего  не
расскажут. Никому до нас нет дела,  -  с  горечью  добавила  Эксия.  Она
собиралась снабдить Тода достаточной суммой,  чтобы  тот  расплатился  с
обитателями замка за молчание. - Франческа, - продолжила она,  -  мы  не
собираемся путешествовать с  такой  же  пышностью,  как  королева.  Тебе
известно, да не только тебе, но и всей Англии, до какой степени скуп мой
отец. Мы поедем как обычные люди, и никто не  догадается,  что  движется
караван Мейденхолла. Все будут считать меня, нет,  тебя  дочерью  купца.
Это твой шанс...
   - Хватит! - оборвала ее Франческа, подняв руку. Она встала, подошла к
окну и выглянула наружу, затем повернулась к кузине и устремила  на  нее
тяжелый взгляд. Ты всегда добиваешься своего, не так ли, Эксия?
   - Как ты можешь говорить мне такое? Я живу, словно в тюрьме.
   - В тюрьме! Ха! Только бедняк знает, что такое тюрьма. Моя семья  как
была, так и остается бедной. Но ты, ты всегда  имела  все,  что  хотела.
Если у тебя возникало какое-нибудь желание, стоило тебе попросить  отца,
и он мгновенно исполнял его. А здесь, в замке, ты олицетворяешь закон.
   Эксия сжала  кулаки,  но  промолчала.  Каждое  слово  Франчески  было
правдой, она действительно не представляла, что такое бедность. Люди  за
стенами замка голодали, она же жила в довольстве и роскоши. Но ей  этого
мало: она,  неблагодарная,  захотела  свободы.  Кузина  умела  повернуть
разговор так, чтобы Эксия почувствовала себя виноватой.
   - Ладно, я дам тебе возможность узнать, что же это такое -  не  иметь
никакой власти, - объявила Франческа.
   Эксия едва не задохнулась от возмущения.
   - Власть? Ты думаешь, я обладаю властью? Франческа рассмеялась.
   - Ты здесь королева, хотя не догадываешься об этом.
   - Вовсе  нет.  Именно  ты  флиртуешь  с  садовниками,  поддразниваешь
других, именно ты...
   - И это все, что у меня есть!  Разве  ты  не  видишь?  Тебе  не  надо
приказывать: "Откройте дверь!", потому что ее и  так  распахивают  перед
тобой. Ты не понимаешь, что все прекрасно осознают, кем ты являешься,  и
скачут перед тобой на задних лапках, чтобы добиться твоего расположения.
   - Я стараюсь  тратить  на  себя  как  можно  меньше,  ты  же,  как  я
слышала...
   - Она слышала! О Эксия, ты так наивна, что веришь  в  сказки.  Ладно,
посмотрим,  что  ты  будешь  чувствовать  в   роли   простолюдинки.   Но
предупреждаю  тебя:  мы  сыграем  этот  спектакль  до  конца.   Я   буду
наследницей Мейденхолла до самого конца путешествия. Если  через  неделю
или даже завтра ты придешь и скажешь, что хочешь  вернуть  все  на  свои
места, я притворюсь, будто не понимаю,  о  чем  речь.  Только  при  этом
условии я согласна осуществить твой план.
   Эксия вздернула бровь.
   - Ты полагаешь, что легко быть человеком-легендой и  жить,  не  зная,
кто твой друг, а кто - враг? Три  года  назад  меня  едва  не  похитили.
Думаешь, приятно постоянно испытывать страх?
   - Точно так же, как я испытываю страх перед тобой?  Тебе  стоит  лишь
написать отцу и попросить его прогнать меня, и  я  снова  стану  бедной.
Сейчас же все, что платит мне  твой  отец,  я  отсылаю  отцу  и  младшим
сестрам. Живя здесь с  тобой,  я  лишилась  шанса  удачно  вы