н слышали, как он орет на нее: "Плачь! Черт тебя побери, плачь!  Твоя
бабушка уж, наверное,  стоит  того,  чтобы  расстаться  с  этими  твоими
драгоценными слезками!"
   - Ради всего свя... - начала  Блэр  и  двинулась  было  наверх,  дабы
высказать  Майку  свое  возмущение.  Как  он  смеет  обращаться  так   с
человеком, который только что пережил такое потрясение!
   Но Кейн остановил ее и сурово посмотрел ей в глаза.
   С самого детства Майк и Кейн были  больше,  чем  просто  братья.  Они
никогда не имели секретов друг от друга.  И  сейчас  по  выражению  лица
Кейна Блэр догадалась, что происходят такие дела, о которых она не имеет
понятия, но Кейн о них знает. И взгляд его просил довериться Майку.
   А тот продолжал бушевать наверху. Они слышали его выкрики... и  вдруг
до них донесся плач Саманты - раздирающий вопль  огромного  страдания  и
горя, который отозвался эхом по всему дому.
   Блэр и Кейн сидели внизу и молча слушали этот страшный плач, не  смея
произнести ни слова. Да и что можно было сказать?
   Спустя два часа Блэр сказала, что не может  больше  этого  выдержать,
открыла свою сумочку и вынула оттуда ампулу для инъекции.
   - Я сейчас ей сделаю укол, чтобы она заснула.
   Кейн взял ее за руку.
   - В Саманте накопились слезы за многие годы, Блэр.
   Она неохотно спрятала ампулу обратно и налила большой стакан воды.
   - У нее может быть  обезвоживание  организма,  -  проговорила  она  и
отправилась  наверх.  Когда  она  возвратилась,  Кейн  взглянул  на  нее
вопросительно.
   - Майк обнимает ее, а  она  все  не  перестает  реветь,  будто  и  не
собирается никогда останавливаться.
   Налив себе очередную  чашку  кофе,  Блэр  присела,  чтобы  продолжать
вместе с Кейном свою молчаливую вахту.
   Внезапно  послышался  крик   Саманты   -   она   выкрикивала   что-то
неразборчивое. Блэр и Кейн вскочили, глядя друг на друга. Крик стал  еще
громче, и они услышали, что Саманта ругается.  Ругается  так,  что  Кейн
даже поднял брови в знак восхищения и уважения.
   Затем раздался звон разбитой посуды. Блэр уже была готова опять пойти
наверх и положить конец всей этой чепухе, но Кейн вновь взял ее за  руку
и остановил.
   Крики, ругань, звон посуды, глухие удары - очевидно, по мебели -  все
это продолжалось где-то  с  час.  Доносились  отдельные  слова:  "отец",
"Ричард", "секс", а особенно часто "Док" и "Однорукий".
   Когда Блэр уже окончательно  утвердилась  в  мысли,  что  Саманта  не
остановится никогда, вдруг настала тишина, и  они  с  Кейном  машинально
взглянули вверх, недоуменно размышляя, что же такое произошло.
   Через какое-то время по лестнице спустился Майк. Блэр еще никогда  не
видела, чтобы он выглядел так скверно: бледный,  измученный,  с  черными
кругами под глазами. Однако в глазах этих светилась радость.
   - С ней будет все в порядке... теперь... -  произнес  он,  присев  на
табуретку, которую освободил для него брат. Кейн  положил  руку  ему  на
плечо. - Она уснула.
   Увидев, явный скептицизм, написанный на лице Блэр, Майк  взял  ее  за
руку и крепко стиснул.
   - С ней, правда, все  в  порядке.  Плесните  мне  коньяку  и  налейте
Саманте стакан молока, если не трудно! Мне нужно ее разбудить и сообщить
ей кое-что очень важное.
   После этих слов они с  братом  переглянулись.  Майку  не  нужно  было
ничего говорить, Кейн и так понял, что он собирается сказать Саманте.
   Держа в руках поднос с рюмкой коньяка и большим стаканом молока, Майк
стал подниматься по лестнице наверх, где Саманта  в  полном  изнеможении
лежала на кровати. В спальне был полный кавардак, а по всей квартире там
в  сям  валялась  разбитые  вещи,  которые  были   когда-то   специально
приобретены для ее отца. Она била  и  швыряла  все  это,  когда  наконец
смогла выместить свою злость на него за то, что он бросил ее одну  после
смерти матери, и за то, что фактически заставил ее выйти замуж за такого
человека, как ее бывший супруг.
   Поставив поднос на тумбочку у кровати, Майк разбудил Саманту,  крепко
обнял и сказал, что люди  одни  умирают,  другие  люди  рождаются,  и  в
этом-то и заключается смысл жизни.
   - Майк, - усталым голосом произнесла Саманта, - о чем ты говоришь?
   - О детях, - ответил он. - Новое идет на смену старому.
   Она все еще непонимающе смотрела на него. Он бережно положил руки  ей
на живот.
   - Ты вынашиваешь новую жизнь - того, кто сменит Макси  и  твою  маму,
твоего отца и твоего деда Кэла.
   Саманта так вымоталась, что с трудом понимала его слова, но когда  до
нее дошло сказанное им, она крепко прижала его руки к своему животу.
   - Ты считаешь?.. - Она пыталась говорить как можно спокойнее.
   - Я в этом просто  убежден!  -  Его  вовсе  не  обмануло  ее  внешнее
спокойствие, ее выдавало учащенное биение сердца, которое он ощущал  под
своей рукой. - В нашей огромной семье  было  где  понабраться  опыта.  Я
точно знаю: если женщину по утрам мутит, это значит,  что  у  нее  будет
ребенок. Саманта, любимая, тебя же мутит почти целую неделю!
   Она поглаживала руку Майка и свой живот.
   - Как ты думаешь, у нас могут быть близнецы?
   Майк поцеловал ее ушко.
   - Кейн наградил свою жену близнецами с первой же попытки. А я  ни  за
что не хочу отстать от него. Их непременно должно быть двое. Так что пей
свое молоко и гляди, чтобы мои детишки были здоровыми. - И  протянул  ей
стакан молока.
   - Майк, я люб...
   Прижав свой палец к ее губам, он покачал головой.
   - Я знаю. - Он не желал слышать эти слова. Слова, которые звучали  по
телевидению, слова, которыми пестрели страницы книг, слова, которые были
везде,  куда  ни  бросишь  взгляд,  и  от  этого  стали   банальными   и
бессмысленными.
   После крохотной паузы Майк улыбнулся.
   - Да, между прочим,  -  игриво  поинтересовался  он,  -  ты  ведь  не
собираешься иметь внебрачных детей?
   Саманта улыбнулась в ответ и на секунду прикрыла глаза.
   - Майк, можно у нас будет большая  свадьба?  Настоящая,  грандиозная,
огромнейшая свадьба?!
   - Ты имеешь в виду, что хочешь такую, где все много молятся и говорят
лишь об "объединении любящих сердец этих прекрасных молодых людей"?
   Саманта мгновенно распахнула глаза.
   - Боже праведный, нет! Я  хочу,  чтобы  на  свадьбе  играл  маленький
латиноамериканский ансамбль. Хочу, чтобы было много вареных речных раков
и много-много острой мексиканской еды  и  водки.  Чтобы  были  танцы  до
упаду, которые не останавливались бы три дня.  Хочу,  чтобы  было  полно
смеха и шуток и... много-много детей девять месяцев спустя!
   Майк смотрел на нее светящимися от счастья глазами.
   - С первой же минуты нашего знакомства я знал, что люблю тебя. Но  до
сих пор я даже не представлял, насколько сильно тебя люблю.
   - Майк. - Саманта облизала усики от молока. - Сколько времени мы  еще
можем... ну,  сам  понимаешь...  до  каких  пор  это  не  будет  вредить
ребеночкам?
   - До тех пор, пока  тебя  не  отведут  в  родильное  отделение,  -  с
серьезным видом ответил Майк, поглаживая ее ногу.
   - Нет, правда?  -  Она  захлопала  ресницами,  старательно  изображая
глупенькую девочку. Майк разлегся на ее постели.
   - Уж поверь моему опыту. Я-то насчет этого  самого  знаю  практически
все.
   - А "это самое" не помешает врачам обследовать меня,  перед  тем  как
отправить в родильное отделение?
   - Да нет. Врачи наверняка окажутся  какими-нибудь  родственниками,  а
они знают, как у нас в семье любят это дело.
   - Как у нас в  семье...  По-моему,  кончится  тем,  что  я  вас  всех
усыновлю.
   -  Конечно,  дорогая,  все,  что  ты  желаешь.  -  Майк   уже   начал
расстегивать ее кофту. - Да куда же подавалась эта чертова  пуговица  на
этой чертовой штуковине?.. А-а-га! Вот она, голубушка...  -  И  раздался
звук рвущейся ткани.

Эпилог

   Ее глаза озорно блеснули.
   -  А  первый  приют,  который  я  открою,  будет  в  усадьбе  Дока  в
Коннектикуте.
   Внезапно Саманта вздрогнула. Пораженная, она прижала ладони к животу.
   - Майк! Как ты думаешь, могут уже близнецы начать драться?!
   - Могут, - мягко ответил он. - Я думаю, это  Макси  через  них  хочет
передать, что одобряет твои планы. А теперь пошли. -  Майк  протянул  ей
руку. - Пора кормить  моих  деток...  -  Остановившись  на  секунду,  он
посмотрел на заходящее солнце, лучи которого играли в  волосах  Саманты,
делая их золотыми. - Всех троих...

Слово благодарности

   Я бы не смогла написать эту  книгу  без  всего  того,  что  узнала  о
Нью-Йорке за последние десять лет. И мне кажется, не смогла бы  написать
ее, если бы не воплотилась в жизнь моя мечта - я  приобрела  собственную
квартиру в моем любимом городе.
   Я хочу поблагодарить Раулу Новик, специалиста по продаже недвижимости
компании "Дуглас Эллиман", которая возила меня по  Нью-Йорку  в  поисках
этой замечательной квартиры.  За  время  этих  поездок  она  стала  моим
другом.
   Благодарю Нэнси Миллер, сотрудницу "Банк оф Нью-Йорк" - отделения  на
Пятьдесят первой улице,  которая  помогла  мне  осуществить  мою  мечту,
причем в процессе мне было легко и весело. Спасибо тебе.
   Благодарю сотрудников компании "Покет  Бук",  которые  с  готовностью
писали  и  переписывали  рекомендации,  чтобы  я  смогла  пройти   совет
кооператива.
   Джек Романос, который не только помог мне, но и очень лестно обо  мне
отзывался.
   Билл Гроуз,  который  вместе  со  мной  посетил  квартиру,  дал  свое
одобрение и высказал ряд советов.
   Ричард Снайдер, кто так любезно помог мне во всем, что касалось  моей
квартиры.
   Отец Лили Алис, известный также  под  именем  Ирвина  Апплбаума,  мой
издатель, который составляет для  меня  письма,  поддерживает  в  нужный
момент, дает мне деньги, водит на обеды и так веселит меня, что порой  я
не в состоянии встать со стула.
   Всем вам огромное, огромное спасибо.
   Я благодарна Кэрри Фирон, сотруднице компании "Путнам-Беркли", за то,
что она показала мне ряд очень интересных мест  в  Нью-Йорке,  -  такие,
например, как уличный базар и распродажа антиквариата на  Второй  авеню.
Кэрри также была одной из первых читательниц этой книги  и  не  уставала
высказывать мне свое восхищение.
   Я хочу поблагодарить всех сотрудников отделения  компании  "Компьютер
Ленд" в городе Санта-Фе, которые продали мне все мои девять компьютеров,
не считая восьми принтеров, - почти все, что у меня сейчас и осталось.
   Моя подруга Джудит Макнот  научила  меня  как  "макнотизировать"  мою
книгу, внеся ряд рекомендаций. Затем она просидела всю ночь, читая моего
"Ласкового Обманщика", а утром позвонила, чтобы  сообщить  мне,  что  ей
очень понравилось!
   Особо хочу высказать  слова  благодарности  редакционным  сотрудникам
компании "Покет Бук" - тем невидимым героям, которые делают  все,  чтобы
мои книги выглядели так хорошо. Я  им  достаточно  докучала  этой  своей
книгой. И... София! Мы все помним о тебе и любви.
   Я хочу высказать слова благодарности Ламонту,  который  взбирался  со
мной на горы, пока я вынашивала  сюжет  этой  книги.  Это  самый  лучший
слушатель, которого я когда-либо встречала. Он не выходил  из  терпения,
когда я в сотый раз пересказывала ему одну и ту же сценку, над которой в
тот момент работала. Ох, если бы у него не было четырех лап вместо рук и
ног, я бы вышла за него замуж.
   И особо я хочу поблагодарить двух очень важных в  моей  жизни  людей:
мою секретаршу и друга Гэйл и моего редактора и друга Линду.



   Джуд ДЕВЕРО
   БЕЗУКОРИЗНЕННОЕ ДЕЛОВОЕ СОГЛАШЕНИЕ

Первод с англиского H. Латышевой. OCR Альдебаран


ГЛАВА ПЕРВАЯ

1882 год

   - Мистер Хантер, я хотела бы попросить вас на мне жениться.
   Коул не мог вымолвить ни слова, это был один из тех немногих моментов
в его жизни, когда он и в самом деле лишился дара речи. Он  сам  не  раз
выбирал молчание, но тогда тысячи мыслей  пробегали  в  его  голове:  он
просто отказывался высказывать их. Но не сейчас, хотя...
   Не то чтобы он был поражен тем, что женщина просит  его  жениться  на
ней. Он не хотел бы хвастать, но в свое  время  у  него  было  несколько
брачных предложений. Ну хорошо, может, они больше подходили  на  деловые
предложения и, может быть, исходили не от женщин, которых можно было  бы
назвать  респектабельными,  но  определенно  это  были  женщины,  и  они
употребили слово "женитьба"."
   Что поражало, так это то, что эта женщина говорила с ним о женитьбе.
   Это крошечное создание было типом женщины, делающей вид, что  мужчин,
подобных ему, на свете просто не существует. Она была одной из тех,  что
брезгливо подбирают свои юбки, когда такие, как он, проходят мимо. Может
быть, после церковной службы они и встречались с ним позади сарая, но  о
женитьбе не заговаривали и никогда не приглашали его на воскресный обед.
   Но он мог поверить, что у этой маленькой штучки могут быть хлопоты по
части добывания мужчины. Ведь не на что было смотреть.  За  исключением,
пожалуй, линии груди (она определенно выглядела привлекательнее  всего).
Она была тем типом женщины,  которую  вы  не  заметите,  даже  если  она
примостится у вас на коленях. Не хорошенькая  и  не  красивая,  даже  не
простенькая, с совершенно непримечательным лицом.  У  нее  были  блеклые
каштановые волосы, не очень густые,  и  похоже  было,  что  даже  дюжина
докрасна разогретых щипцов  не  сможет  завить  их.  Обыкновенные  карие
глаза, обыкновенный нос, обыкновенный рот.  Не  о  чем  говорить,  кроме
разве приятной округлости ее верхней части тела.  Ни  бедер,  ни  вообще
настоящих изгибов.
   И к тому же - эта ее манера. Коул любил женщин, которые выглядят так,
как будто им будет весело и в постели, и вне ее. Ему нравились  женщины,
которые могут и сами посмеяться,  и  его  рассмешить.  Но  это  чопорное
маленькое создание с пристальным взглядом вряд  ли  пошутит  и,  похоже,
совсем  не  склонна  к  юмору.  Выглядит  как  учительница,  которая  не
принимает извинений за  несделанные  домашние  задания,  или  как  дама,
которая складывает букеты цветов для церкви каждое воскресенье. В общем,
женщина, которую вы видели каждый  день,  пока  подрастали,  но  никогда
как-то не приходило в голову узнать, как ее зовут.
   Замужней она не  выглядела.  И  не  выглядела  так,  будто  хоть  раз
когда-нибудь была с мужчиной в постели, и мужчина  прижимался  к  ней  в
поисках тепла. Если у нее и был мужчина, он, возможно,  надевал  длинную
ночную сорочку и колпак, и то, чем они  занимались  вдвоем,  они  делали
единственно для увеличения человеческого рода.
   Он тянул время, раскуривая тонкую сигару, чтобы немного подумать -  и
прийти в себя. Он столько путешествовал и столько встречал  народу,  что
должен был бы стать быстрым и точным экспертом в оценке мужчин и женщин.
Но с этой пока ничего не получалось. Когда он был моложе, не  сейчас,  в
свои тридцать восемь, он обычно полагал, что  женщины,  такие  как  эта,
просто умирают от желания, чтобы их  воодушевил  мужчина.  А  теперь  он
точно заучил,  что  женщины,  выглядящие  холодными,  по  большой  части
холодными и бывают. Однажды  он  месяцы  потратил,  упорно  трудясь  над
обольщением чопорной маленькой женщины,  отчасти  похожей  на  эту,  все
время мечтая о дремлющем вулкане, находящемся под ее плотно  застегнутым
на все пуговицы платьем. Но когда наконец он отбросил ее пантолоны,  она
просто лежала, сжав кулаки и стиснув зубы. И тогда один-единственный раз
в жизни у него ничего не получилось. После этого  он  решил,  что  легче
ухаживать за женщинами,  которые  выглядят  так,  как  будто  его  осаду
поощряют.
   И вот сейчас перед ним одна из этих фригидных, по-мышиному  маленьких
крошек,  в  этом  ее  платье,  застегнутом  до  подбородка,  с  локтями,
прижатыми к телу, и хотя он их не видел, но был уверен, что и  колени  у
нее стиснуты тоже.
   Он сидел в одном из тяжелых  кресел,  которые  хозяйка  меблированных
комнат считала фасонными, тянул время, куря сигарету и наблюдал за  ней,
ожидая, что она предпримет дальше. Конечно,  пока  все,  что  надо,  она
сделала. Она написала ему, что  хочет  оплатить  его  услуги  для  очень
личных целей и хотела бы увидеться с ним в Эбайлине.
   Из ее письма, написанного на плотной  веленевой  бумаге  превосходным
почерком, он сделал вывод,  что  она  богата  и  хочет,  чтобы  он  убил
какого-то мужчину, который играет в  показную  любовь.  Это  то,  о  чем
обычно ему пишут женщины. Если мужчина хочет его  нанять,  значит,  надо
кого-то убить из-за права на землю, или скот, или воду, или отомстить, в
общем, что-то подобное. А у женщин - всегда любовь.  Уже  несколько  лет
Коул не старался заставить мужчин и женщин поверить  в  то,  что  он  не
наемный киллер. Он был "примиряющим-на-пожаре". Он чувствовал, что он  и
на самом  деле  дипломат.  У  него  талант  утихомиривать  споры,  и  он
пользовался им по возможности.
   Правду говоря, иногда все же убивали во время  переговоров,  но  Коул
только защищался. Он никогда не проливал кровь первым.
   - Пожалуйста,  продолжайте,  -  сказал  он,  когда  мышка  ничего  не
прибавила. Он предложил ей стул, но она сказала, что ей удобнее  стоять.
Возможно, потому, что стержень внутри нее не мог  изгибаться.  И,  кроме
того, она настояла, чтобы дверь в его комнату была приоткрыта  на  шесть
дюймов - чтобы ни у кого не возникла не правильная мысль.
   Она кашлянула, чтобы прочистить горло.
   - Я осознаю, как это звучит и  на  что  это  похоже.  Я  уверена,  вы
думаете, что я одинокая старая дева, нуждающаяся в мужчине.
   Коул должен был сделать усилие, чтобы сдержать улыбку, потому что как
раз об этом он и думал. Что сейчас она собирается ему  сказать,  что  ей
мужчина не нужен? Все, что она хочет, было по нему: найти сына  соседки,
который увлек и затем бросил, и стереть его с лица земли.
   - Я стараюсь не лгать себе, - сказала она. - И не  строю  иллюзий  по
поводу моего появления и призыва к мужчинам. Конечно, мне хочется  иметь
мужа и полдюжины детей.
   На это он улыбнулся. По крайней мере она честно признается в том, что
ей нужен в постели энергичный мужчина.
   - Но если бы я на самом деле подыскивала в  мужья  человека,  который
будет отцом моих детей, я определенно не  имела  бы  в  виду  стареющего
гангстера с заметным брюшком, который не может содержать семью.
   При этих словах Коул выпрямился в кресле и втянул живот. Чтобы тут же
не потрогать его, ему нужно было сделать  над  собой  усилие.  А  может,
правда, лучше воздержаться пару дней от яблочного пирога хозяйки?
   - Вы не против сообщить мне, наконец, чего вы хотите?
   "Но никогда-никогда я за это не возьмусь", - сказал он себе.
   Что она имела в виду, говоря - "стареющий гангстер"? Да он  и  сейчас
такой же меткий стрелок, как и двенадцать лет назад! Да  никто  из  этих
нынешних молодых... - Мысль его прервалась, потому  что  она  заговорила
снова.
   - Прямо не знаю, что вам рассказать сначала. - Она  бросила  на  него
пытливый взгляд. - Мне сказали, что вы самый красивый мужчина в Техасе.
   Коул улыбнулся.
   - Народ много чего болтает, - сказал он скромно.
   - Собственно, я этого не вижу.
   При этих словах его рука с сигарой замерла на полпути ко рту.
   - Может быть, вы были красивы несколько лет назад,  но  сейчас...  От
чрезмерного солнца ваша кожа загрубела, и у вас тяжелый взгляд. Это  мое
мнение, мистер Хантер, и еще - вы кажетесь очень эгоистичным мужчиной.
   Второй раз за этот день Коул лишился  дара  речи.  Потом  он  откинул
голову и засмеялся. Когда он снова взглянул на женщину, она не улыбалась
вовсе.
   - Все в порядке, мисс...
   - Лэсем, мисс Лэсем.
   - А, да, мисс Лэсем, - сказал он; и в его голосе  прозвучала  фальшь,
что раздражало его самого. В ссорах ему  уже  сказали  все,  что  только
можно сказать и про него, и про его предков, и все  эти  оскорбления  не
могли рассердить его, но эта обыкновенная женщина с  ее  замечаниями  по
поводу его предполагаемого брюшка и его якобы  эгоистичности  раз