она, что  не  услышал  голоса
Тода, пока тот не крикнул ему в самое ухо:
   - Камни! Кладите камни под колеса. И ветки деревьев. Все что можно.
   Джеми кивнул. Естественно. Его голова так забита личными  проблемами,
что он забывает о простейших вещах. Кучер Джордж  сел  на  козлы,  чтобы
править напуганными молнией лошадьми,  а  Джеми  и  Тод  отправились  на
поиски того, что можно  было  бы  подложить  под  правое  заднее  колесо
фургона.
   - Можешь толкать? - спросил Джеми у Тода, когда все было готово.
   Тод кивнул. Вода заливала его лицо и ручьем  стекала  по  носу  и  по
глубоким шрамам. Увидев,  что  калека  уперся  изуродованными  ногами  в
чавкающую грязь, Джеми приказал кучеру трогать лошадей и налег спиной на
колесо.
   - Готов? - крикнул он Тоду.
   Заслышав  щелканье  кнута,  они  принялись  толкать  тяжелый  фургон.
Несмотря на то что они все время скользили по грязи, фургон, как заметил
Джеми, немного сдвинулся.
   -  Еще!  -  заорал  он.  -  Налегай!  Еще  давай!  Когда  оставалось,
преодолеть несколько дюймов до твердой почвы,  когда  всего  две  минуты
отделяли их от отдыха, на Джеми обрушились сто фунтов
женской плоти, и он упал навзничь в грязь.
   - Ему нельзя! Ему нельзя! - вопила Эксия, молотя Джеми  кулачками  по
лицу и по груди.
   Он поднял руки, чтобы защититься от града ударов,  а  грязь  под  ним
предательски чавкала, подобно огромному  чудовищу,  грозящему  поглотить
его. Ему на помощь пришел Рис: он схватил девушку за талию и поднял  ее,
словно мешок муки.
   Джеми был так потрясен  случившимся,  что  ему  пришлось  взяться  за
колесо фургона, чтобы встать.
   - Что с ней? - возмутился он, вытирая грязь с лица. Рис, продолжавший
удерживать вырывающуюся Эксию, пожал плечами.
   - Отпусти меня! Отпусти меня! - во  всю  силу  своих  легких  кричала
девушка, лягая и царапая несчастного Риса.
   Джеми уже успел приготовиться к очередной атаке Эксии, поэтому  подал
знак Рису отпустить ее.
   Но она, перекинув юбки через руку, бросилась к Тоду,  который  стоял,
прислонившись к задней стенке фургона. Его  глаза  были  закрыты,  и  он
никак не реагировал на прикосновение Эксии, вытиравшей его изуродованное
лицо.
   - Смотри, что ты натворил! - налетела она на Джеми. - Да сгоришь ты в
аду! - Она повернулась к Рису.  -  Помоги  мне.  Нужно  положить  его  в
фургон.
   Джеми двинулся вслед за Рисом,  но  Эксия  преградила  ему  дорогу  и
бросила на него такой уничтожающий взгляд, что он вынужден был повернуть
назад.
   "Они любовники, - заключил  он.  -  Поэтому  она  так  защищает  его.
Поэтому она не хочет видеть рядом с собой  других  мужчин.  Эти  двое  -
любовники!"
   Гнев придал Джеми сил и, едва Рис выбрался из фургона, он вновь налег
на колесо. Казалось, он  обрел  мощь  Геркулеса,  потому  что  продолжал
толкать фургон, когда тот  уже  катился  по  твердой  почве.  Даже  Рис,
положивший руку ему на плечо, не остановил его. Пот катил с него градом,
смешиваясь с дождем и грязью. Рису пришлось буквально  отдирать  его  от
колеса. Но вместо благодарности он наградил друга  таким  взглядом,  что
тот молча отступил, сел на свою лошадь и поскакал к "драконову фургону".
   Слишком злой, чтобы говорить,  слишком  взбешенный,  чтобы  объяснить
самому себе причину своего гнева, Джеми вскочил в седло и ехал рядом  со
злополучным фургоном до тех пор, пока они не достигли дома Лэклана. Едва
он миновал ворота, как оказался в медвежьих объятиях хозяина.
   - Джеми, дружище! - воскликнул Лэклан Тивершем, похлопывая ручищей по
широким плечам Монтгомери.
   Лэклан оказался огромным мужчиной с копной рыжих  волос  и  мохнатыми
бровями. Джеми знал, что одним своим присутствием этот человек  способен
вселять ужас в противника на поле брани и вызывать страх в сердце любого
мужчины.
   Однако женщины почему-то никогда не боялись Лэклана, несмотря на  его
пугающую внешность и необузданность. Однажды кто-то из дам сказал Джеми:
"Разве можно бояться человека с такими губами?"
   - Ну-ка посмотрим, кто у нас там!  -  усмехнулся  Лэклан  и  принялся
счищать грязь с лица друга.
   Но у Джеми не  было  настроения  шутить.  Он  сердито  отбросил  руку
Лэклана и вернулся к фургонам.
   - Займитесь ими! - крикнул он кучерам. - А ты, парень,  позаботься  о
лошадях. Ты очень пожалеешь, если я увижу, что с ними плохо обращались.
   Лэклан, стоявший на  дожде  и  напоминавший  древнего  скандинавского
бога, с изумлением таращился на Монтгомери. Он знал Джеми  с  детства  и
всегда считал его самым добродушным человеком на свете. Ни разу в  жизни
он не видел, чтобы Джеми был с кем-нибудь груб.
   Спрыгнув на землю,  Томас  вытер  мокрое  лицо  и  кивнул  в  сторону
раскрашенного фургона, из которого в тот  момент  выбиралась  Франческа.
Лэклан успел увидеть, как она  красива,  прежде  чем  над  ней  натянули
вощеную ткань,  чтобы  уберечь  от  дождя.  Повернувшись  к  Томасу,  он
вопросительно вздернул брови, будто спрашивая, не она ли  причина  тому,
что в Джеми произошла столь разительная перемена.
   Томас, знавший Лэклана в течение многих  лет,  наклонился  к  нему  и
сказал:
   - Две женщины.
   Поняв, что единственная проблема его друга - женщины, Лэклан  закинул
голову и расхохотался: он даже помыслить не мог, что у Джеми - с  его-то
внешностью! - могут возникнуть сложности подобного рода.
   - Ад и пламя! - заорал Джеми, заглянув в фургон и увидев, что Эксии и
ее... ее любовника - он едва не сплюнул в сердцах при мысли  об  этом  -
там нет. - Где они? - набросился он  на  конюха,  выпрягавшего  лошадей,
чтобы увести их в укрытие. Естественно, юноша не знал, о ком говорит это
разъяренное чудовище, покрытое коркой грязи, и  постарался  убраться  от
него подальше. - А ты видел их? - обратился Джеми к Лэклану. - Девушку и
мужчину, невысокого и... - Ну как описать Тода?
   По его выражению лица он понял, что Тивершем тоже ничего не понимает.
   "Тод не хочет, чтобы его  видели",  -  вдруг  осенило  Джеми,  и  он,
прекрасно знакомый с расположением надворных построек в поместье,  сразу
догадался, где тот может быть.
   - Займись ими, - приказал он Рису, мотнув головой в сторону фургонов,
выхватил у конюха фонарь и побежал к конюшне.
   Если кто-то хочет спрятаться, то только там! Трудно представить,  что
Тод решится пройти в хорошо освещенный Большой зал замка.
   Джеми переходил от одного денника к  другому,  внимательно  оглядывая
все углы. Он не знал, что сделает с этой парочкой, когда  найдет  их.  В
его  сознании  билась  единственная  мысль:  она   находится   под   его
ответственностью, и он имеет полное право...
   Джеми уже собирался покинуть конюшню, когда внезапно заметил  отблеск
света под дверью, за которой хранили сено.
   Он сердито толкнул дверь - и не поверил своим глазам: Эксия раздевала
Тода!
   Первым его порывом  было  отшвырнуть  девушку  в  сторону,  а  калеку
пронзить мечом. Но затем он увидел лицо Эксии. Нет,  это  не  было  лицо
человека, сжигаемого страстью, напротив, на  нем  отражался  смертельный
страх.
   - Помогите, помогите мне, - прошептала она дрожащим голосом.
   В мгновение ока гнев Джеми испарился. Он поставил на землю  фонарь  и
приблизился к Эксии.
   - Что мне делать? Я в твоем распоряжении.
   - Его ноги, - выдавила она из себя.
   Год лежал прямо на попоне, расстеленной  на  сене.  Его  голова  была
повернута вправо, поэтому была видна лишь здоровая сторона  лица.  Джеми
очень удивила его бледность.
   - Я позову кого-нибудь на помощь...
   - Нет! - воскликнула Эксия, схватив его за руку. - Пожалуйста,  -  со
слезами на глазах взмолилась она. Ее  одежда  промокла,  влажные  волосы
прилипли ко лбу. Джеми знал, что девушка замерзла  и  проголодалась,  но
она, кажется, забыла обо всем, кроме Тода. - Он  гордый,  он  не  хочет,
чтобы его видели. Неужели ты не понимаешь?
   Никто лучше него не поймет, что такое гордость, подумал Джеми.
   - Чего ты хочешь от меня?
   Боясь промедлить, Эксия вновь занялась своим другом.
   - Ему очень больно. Безумно. Помоги мне согреть  его.  Сними  с  него
одежду.
   - Хорошо.
   Мокрые штаны прилипли к телу Тода, поэтому он вынужден был  разрезать
их, чтобы снять. То, что предстало его взору, потрясло Джеми до  глубины
души. Он видел немало искалеченных воинов на поле брани  и  считал,  что
достаточно закален для подобных зрелищ. Но ноги Тода являли собой нечто,
не поддающееся описанию. Они напоминали куски сырого мяса, изборожденные
вывороченными шрамами. Кости срослись не  правильно,  совершенно  дикими
углами. Как вообще он мог ходить? Как  у  него  хватало  сил  переносить
страшную боль при каждом шаге?
   Эксия взяла бутылочку с какой-то темной маслянистой жидкостью.
   - Вотри это ему в ноги. Быстрее!
   Она налила жидкость ему на ладони, и он почувствовал,  как  по  рукам
разлилось тепло. Ноги Тода были холодны как лед. Бросив взгляд на Эксию,
Джеми увидел в ее глазах ужас.
   - Дай сюда, - сказал он и забрал у нее бутылку. Он знал,  что  сейчас
чувствовал  Тод,  потому  что  не  раз  замерзал  в  горной   Шотландии.
Шотландское лето может быть холоднее английской зимы.
   Сильными и широкими ладонями Джеми тщательно втирал жидкость  в  ноги
калеки.
   - Пройди в конюшню, найди мою лошадь и  достань  из  седельной  сумки
одежду. Она не промокла. Принеси ее. Что ты медлишь? Если  тебя  увидят,
скажи, что одежда нужна мне. И захвати фляжку.
   Кивнув, Эксия выбежала в коридор.  Она  быстро  нашла  лошадь  Джеми.
Животное уже успели расседлать, а седло повесили на козлы  возле  стены.
Девушке потребовалось несколько минут, чтобы  найти  одежду,  сшитую  из
добротной английской шерсти, и фляжку. Стараясь не прижимать все  это  к
намокшему платью, она  бегом  бросилась  назад.  Внезапно  голос  грума,
скрытого от нее стеной денника, заставил ее остановиться.
   - Я слышал, она наследница Мейденхолла, - негромко проговорил  он.  -
Это держится в секрете, но все знают.
   - Вот бы заполучить ее золотишко.  Его  у  нее,  наверное,  немерено.
Стоит только попросить - и у тебя будет все, что пожелаешь.
   - Хочешь сделать ей предложение?
   - Ха! Я перекину ее через седло, а потом заставлю ее  папашу  платить
выкуп.
   Эксия побежала дальше, солома на полу заглушала стук ее каблучков.
   Когда она вошла, Тод лежал в нижнем белье, а Джеми растирал ему грудь
и руки.
   - Ты кого-нибудь видела?  -  спросил  он.  Она  покачала  головой.  -
Отлично. Не хочу разжигать любопытство. Следовало бы  подумать  об  этом
раньше.
   Он вспомнил, как многократно приглашал Беренгарию  покататься  с  ним
верхом, но та отказывалась, зная, что местные  ребятишки,  едва  завидев
ее, примутся скакать вокруг них и кричать: "Слепая! Слепая!" Ему  трудно
было представить, что бы произошло, если бы Тод показался на центральной
улице деревушки.
   - Я сейчас одену его, - объявил Джеми, - а ты попытайся влить в  него
это, - он указал на фляжку. - Как можно больше.  -  Заметив,  что  Эксия
сомневается, он добавил:
   - Это отличное солодовое виски. От Мактарвита. Лучшее. Делай,  как  я
сказал!
   Скатав еще одну попону и сунув ее Тоду под  голову,  Эксия  приложила
фляжку к его губам. Она знала,  что  он  в  сознании,  но  его  сознание
затуманено страшнейшей болью в изуродованных ногах.
   Джеми не предполагал, что так трудно будет надевать штаны  и  рубашку
на безжизненное тело Тода. Судя по  мускулистому  торсу,  который  являл
собой разительный контраст со слабыми искалеченными ногами, он  стал  бы
высоким и стройным мужчиной.
   Казалось,  прошла  целая  вечность,  прежде   чем   Тод   закашлялся,
поперхнувшись виски.
   - Нет, - пробормотал он, замотав головою. - Я хочу спать.
   -  Хорошо,  -  согласилась  Эксия  и  убрала  волосы  с  его   слегка
порозовевшего лица. - Спи. Я буду рядом. Я не покину тебя.
   Взяв Тода за руку, она  прижала  ее  к  груди.  Эксия  потеряла  счет
времени и,  когда  Джеми  попытался  поставить  ее  на  ноги,  принялась
вырываться. Ухватив ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе.
   - Мне надоело, что ты смотришь на меня как на врага.
   Ты промокла и замерзла...
   - Я не уйду от него, -  заявила  она,  дернувшись  в  сторону.  -  Ты
виноват в том, что с ним случилось.
   Джеми выпрямился и провел рукой по лицу. Засохшая грязь посыпалась на
пол. Он уже научился не спорить с ней! Ему не составило бы труда  унести
ее в дом, переодеть, однако она бы все  равно  сбежала,  он  в  этом  не
сомневался.
   Молча сдернув шерстяной чепрак с крюка, он закутал  в  него  Эксию  и
подхватил на руки.
   - Тихо, иначе разбудишь его, - предупредил он, когда  она  попыталась
вырваться.
   - Отпусти меня, - прошептала она, но Джеми не подчинился.
   Он сел на солому, привалился к стене и усадил Эксию к себе на колени.
   - Пожалуйста, не бей меня, - попросил он, чтобы угомонить  ее.  -  За
дни, проведенные с тобой, мое тело превратилось в сплошной синяк.
   Скажи он что-либо другое, она бы только сильнее разозлилась,  но  его
шутка остудила ее пыл. Эксия не ожидала от  себя  того,  что  сделала  в
следующую секунду: она уронила голову ему на грудь и разрыдалась.
   Джеми поплотнее запахнул на ней чепрак и принялся убаюкивать,  словно
ребенка. Ее слезы намочили его рубашку на груди.
   - Прости меня,  -  немного  успокоившись,  прошептала  девушка.  -  Я
никогда не плачу. Никто не может заставить меня плакать.
   - Кроме меня. Да, я оказываю сильное влияние на женщин.
   - Ты лжешь, - заявила  она,  всхлипнув.  -  Сомневаюсь,  что  женщины
когда-либо плакали из-за тебя.
   Джеми, испытывавшему непередаваемое наслаждение  оттого,  что  Эксия,
закутанная в пропахший конским потом чепрак, сидела у него  на  коленях,
не хотелось отвечать на ее замечание.
   - Расскажи мне про Тода, - попросил он. - Он всегда был таким?
   Эксия согрелась впервые  за  последние  дни,  когда  непрекращающийся
дождь лишал их возможности развести костер во время  стоянок.  Франческа
постоянно ныла,  уговаривая  Джеми  переночевать  в  гостинице,  но  тот
отвечал, что это слишком "опасно". Но в чем же опасность, если  люди  не
знают, кто она? Мысль об опасности пробудила в душе девушки  тревогу,  у
нее возникло ощущение, что она должна предупредить Джеми о чем-то  очень
важном, но ей так и не удалось вспомнить, о чем именно.
   Девушка чувствовала себя защищенной в объятиях Джеми, ей было тепло и
уютно.  Она  потерлась  лбом  о  его  шею  и  обо  что-то   оцарапалась.
Отстранившись, она  увидела  кусок  грязи,  прилипший  к  подбородку,  и
содрала его, вырвав при этом несколько волосков.
   - Ой! - дернулся Джеми и с осуждением посмотрел на нее, будто говоря:
"Опять ты за мной охотишься". Эксия улыбнулась и снова уткнулась  ему  в
шею.
   - Тебе известно, что грязь очень полезна для кожи? - спросила она.  -
Я проводила эксперименты с грязью, смешанной  с  водорослями  из  пруда,
и...
   - Грязь со слизью?
   - М-м-м. Замечательная грязь, замечательная слизь. Засыхая, эта смесь
разглаживает кожу.
   Джеми рассмешило то,  что  Эксия  рассуждает,  как  ученый,  и  он  с
деланной серьезностью произнес:
   - Да, действительно, у Франчески великолепная кожа.
   - Ха! Франческа трусиха. Она никогда не позволяла  мне  пробовать  на
ней мои смеси. А вот Тод... - Она бросила тревожный взгляд  на  спавшего
калеку.
   - Расскажи мне о нем, - прошептал Джеми, догадываясь, что у  нее  нет
желания говорить о  своем  друге.  Эксия  попыталась  выбраться  из  его
объятий.
   - Ты, наверное, замерз. Я принесу тебе  еще  одну  попону.  Но  будет
лучше, если ты пройдешь в дом. Ты проголодался, а  твои  люди  наверняка
ищут тебя.
   Усилия Эксии  не  увенчались  успехом,  потому  что  чепрак  сковывал
движения, а руки Джеми крепко сжимали ее.
   - Хоть один раз тебе не  удастся  поступить  по-своему.  Я  знаю,  ты
собираешься остаться подле него. Я же собираюсь остаться с тобой. Поняла
меня? На этот раз победа будет за мной.
   - Разве ты не  всегда  одерживаешь  победы?  Ты  во  всем  поступаешь
по-своему.
   - Да? Я считал, что тебе не надо ехать в это  путешествие.  Я  хотел,
чтобы ты закрасила те рисунки на фургоне. Я...
   - Ты хотел жениться на наследнице Мейденхолла.
   - Полагаю, "хотел" сюда не подходит. Мне нужно обеспечить семью, я не
вправе жениться на той, кто мне нравится. Возможно, ты  не  знаешь,  что
люди моего... моего положения несвободны. Имей мы  свободу  жениться  на
своих возлюбленных, то, наверное, брали бы в жены горничных.
   - Или рябых?
   - Да, - признался Джеми, и по его тону Эксия поняла, что у  него  нет
желания говорить на эту тему. - А теперь расскажи мне о Тоде. У нас  вся
ночь впереди. Тебе не отвертеться.
   Эксия глубоко вздохнула.
   - Это сотворил с ним  его  отец.  Джеми  догадывался,  что  вовсе  не
несчастный случай стал причиной того, что Тод превратился в калеку.
   - Чтобы сделать из него нищего? - Он слышал, что  некоторые  родители
так поступали со своими детьми, и сталкивался с теми, кто не был  уродом
от рождения. Однако ему никогда не доводилось видеть, чтобы кто-либо был
изуродован так, как Тод.
   - Чтобы показывать его, -  ответила  Эксия,  -  чтобы  возить  его  в
фургоне по Англии и брать с людей плату за то, чтобы взглянуть на него.
   - А вместо этого его отправили к наследнице. Эксия хотела сказать "ко
мне", но раздумала. Если Джеми Монтгомери узнает, что наследница -  она,
сделает ли он ей предложение?
   - Да, - проговорила девушка. - Однажды Перкин Мейденхолл увидел  его,
так сказать, в работе, и, выкупив, отправил к... к наследнице.
   - Как и тебя?
   - Абсолютно верно, - с наигранной веселостью ответила она. - Кажется,
ему нравятся чудаки и неприспособленные.
   - Но ты не неприспособленная. Ты...
   - Да? И какая же я? - Тело Эксии  напряглось,  и  она  с  нетерпением
ждала ответа.
   - Ты неповторимая. Ты отличаешься от других.
   - О, я необыкновенна в той же степени, что Франческа - обычна.
   - Франческа, - угрюмо произнес Джеми, - красивая. Эксия резко подняла
голову и посмотрела ему в глаза.
   - Франческа не красивая.
   - О? - От изумления брови Джеми выгнулись дугой. - А какая же она?
   - Можешь смеяться надо мной, но я считаю, что ты не знаешь, что такое
красота.
   - Это то, что ты рисуешь, а так как ты довольно часто пишешь портреты
Франчески, значит, считаешь ее. красивой.
   - Нет, красота - это то, что  внушает  любовь.  Это...  -  Она  вновь
положила голову ему на грудь - Быть красивым -  это  значит  зажигать  в
ком-либо любовь. Даже поседевшая старуха может быть красивой,  если  муж
продолжает видеть в ней стройную девушку с горящими  глазами  и  темными
волосами. Быть красивым - значит думать о других больше, чем о себе.
   - Следовательно, ты красива?
   - Ты смеешься надо мной! Нет, я не красива. Я никогда себя таковой не
считала. Но вот Тод  очень  красив.  Между  прочим,  он  управляет  всем
поместьем Мейденхолла. Он знает всех в лицо, ему известны  их  проблемы.
Когда кто-то болеет, Тод следит, чтобы ему обеспечивали надлежащий уход.
Он всегда старается поддержать тех, кому тяжело. А  особое  внимание  он
уделяет детям, потому что они не видят его уродства. - Эксия улыбнулась.
- Они чувствуют его доброту. Тод очень хороший человек.
   - Но он не любит Франческу.
   - Никто из тех,  кто  ее  хорошо  знает,  не  любит  Франческу,  -  с
пренебрежением произнесла она.  -  Кроме  тебя.  Под  маской  ты  видишь
деньги. Как и все на свете.
   - Франческа не заботится о людях, проживающих в поместье?
   Джеми вспомнил, как сестры уверяли его, что он несет  ответственность
за жителей всех ближайших  деревень.  "Монтгомери  владели  этой  землей
веками, поэтому каких-то два года не лишают тебя ответственности за нее"
- такова была их философия.
   - Франческа даже не знает, как их зовут. Франческа хочет...
   - Ну, и что же хочет Франческа?
   - Ты опять пытаешься узнать у меня, как успешнее  з