сной необходимости войти в пустой дом.  Бианка  ответила,  что  ей  нужно
время, но у меня-то времени не было, я должен был возвратиться домой. Однако
я уже знал, что Бианка будет со мной, и не так  боялся  возвращения.  И  еще
надеялся, что работа поможет мне забыть горе.
   - Ничто и никогда не заставит тебя забыть. Он коснулся губами ее лба.
   - Я работал за двоих, может  быть,  за  троих,  но  боль  не  утихала.  Я
старался как можно  больше  времени  проводить  вне  дома,  от  его  пустоты
разрывалось сердце. Соседи пытались мне помочь,  даже  сватали  меня,  но  я
хотел, чтобы все оставалось по-прежнему.
   - Ты хотел, чтобы вернулись Джеймс и Бесс.
   - Надежда на то, что однажды Бесс  снова  будет  сидеть  рядом  со  мной,
крепла во мне с каждым днем. Я смирился со смертью Джеймса, но  был  одержим
Бианкой. Я думал, она заменит мне Бесс.
   - Поэтому ты нанял людей, которые должны были похитить ее  и  привезти  к
тебе?
   - Да. То был отчаянный шаг, но  я  и  сам  был  близок  к  отчаянию.  Мне
казалось, что я схожу с ума. Николь прижалась щекой к его груди.
   - Не удивительно, что ты пришел в такую ярость, когда понял, что оказался
женатым на мне вместо Бианки. Ты ждал высокую блондинку, а получил...
   -  Маленькую  темноволосую  красавицу  с  умопомрачительным  ртом.  -  Он
рассмеялся. - Тебе следовало бы меня застрелить. Я это заслужил. Тебе  тогда
пришлось столько натерпеться из-за меня.
   - Но ведь ты из-за меня не получил Бианку, -  проговорила  Николь  в  его
оправдание, подняв голову и заглянув ему в глаза.
   Он снова прижал ее голову к плечу.
   - Слава Богу, что я ее не получил. Я был глупцом, когда думал,  что  один
человек может заменить другого. От этих слов Николь вздрогнула.
   - Ты все еще любишь Бианку?
   - Я никогда ее не любил. Теперь я это знаю. Все, что я видел,  -  это  ее
сходство с Бесс. Когда Бианка приехала, я не  слушал,  что  она  говорит,  и
думал о ней только как о Бесс. Но даже будучи в неведении, я чувствовал, что
что-то не так. Я думал, что стоит Бианке появиться в  доме,  как  все  снова
станет хорошо так же, как при жизни Бесс.
   - Но этого не случилось? - спросила Николь с надеждой.
   - Нет. Благодаря тебе. Мне кажется, что хотя  я  сам  не  слышал  Бианку,
какая-то крошечная частица моего существа прислушивалась к ее словам. Я знал
только, что мне не хотелось возвращаться домой вечером, и я работал  больше,
чем весь прошлый год. Когда в доме жила ты, меня туда тянуло. Но  когда  там
поселилась Бианка, я предпочитал поля, особенно те, что поближе к мельнице.
   Николь улыбнулась и поцеловала через рубашку его грудь.  Она  никогда  не
слышала более приятных слов.
   - Это Уэс помог мне прийти в себя, - продолжал Клей. - Я видел его первое
впечатление, когда он увидел Бианку. Это было как  бы  подтверждением  того,
что в моем доме должна находиться Бианка, а не ты.  Я  знал,  что  Уэс  меня
понимает.
   - Мне кажется, Уэсли не особенно нравится Бианка.
   Клей хмыкнул и поцеловал ее в кончик носа.
   -  Это  мягко  сказано.  Когда  Уэсли  назвал  ее   надутой,   заносчивой
лицемеркой, я его ударил. Потом очень страдал и не знал отчего - оттого, что
ударил своего лучшего друга, или оттого, что услышал правду. Два  дня  я  не
появлялся дома, надо было многое обдумать. Постепенно я начал понимать,  что
наделал. И заставил себя смириться со смертью Бесс. Я пытался воскресить  ее
в лице Бианки, но это  оказалось  невозможным.  И  разве  я  не  пренебрегал
близнецами, разве заботился о них по-настоящему? Если Джеймс  и  Бесс  могут
возродиться, то только в своих детях и ни  в  ком  другом.  И  если  я  хочу
что-нибудь сделать для Бесс, то должен найти хорошую мать близнецам, которых
она так любила. Не такую, которая поднимет руку на ребенка из-за  порванного
платья.
   - Как ты узнал об этом?
   - Роджер, Дженни, Мэгги, Люк, - ответил он с досадой. - Все  они  считали
своим долгом докладывать мне о Бианке. Они знали Бесс и, наверное, понимали,
что причина моего влечения к Бианке - их сходство.
   - А почему ты пригласил меня  на  праздник?  -  спросила  Николь,  затаив
дыхание.
   Он улыбнулся и крепко обнял ее.
   - Ты тоже глупенькая, почти как я. Потому что когда я понял, что  пытаюсь
подменить Бесс Бианкой, я понял также, почему я все время смотрю на пристань
у мельницы, которая, кстати сказать, нуждается в  ремонте.  У  Бейксов  есть
лесопилка.
   - Клей!
   Он снова засмеялся.
   - Я люблю тебя! Ты этого не знала? А все остальные знали.
   - Нет, - прошептала она, - я сомневалась.
   - У меня чуть не разорвалось сердце той ночью,  когда  была  гроза  и  ты
рассказала мне о своем деде и сказала, что любишь меня. -  На  мгновение  он
замолчал. - А на следующий день ты ушла. Почему? Мы провели с тобой ночь,  а
наутро ты стала так холодна.
   Николь отчетливо помнила портрет, который нашла с конторе.
   - Тот портрет в твоей конторе - это портрет Бесс?  -  Она  почувствовала,
как он кивнул. - Я думала, что это Бианка, и он был похож на алтарь в храме.
Как же я могла соперничать с божеством?
   - Портрет вернулся на место - над камином в столовой. А браслет и берет я
запер в  сундук,  где  хранятся  вещи  Бесс.  Может  быть  они  когда-нибудь
пригодятся Мэнди.
   - Клей, а что будет дальше?
   - Я же говорил  тебе.  Я  хочу  жениться  на  тебе  снова  в  присутствии
множества свидетелей.
   - А как же Бианка?
   - Я объяснился с ней. Она должна вернуться в Англию.
   - И как она это приняла?
   Клей нахмурился.
   -  Не  сказал  бы,  что  она  была  особенно  любезна,  но  ей   придется
подчиниться. Я дам ей денег. Вовремя я опомнился. Она уже  успела  промотать
изрядную сумму. - Вдруг он замолчал и  рассмеялся.  -  Никогда  не  встречал
женщины, которая бы так заботилась о благополучии своих врагов, как ты.
   Николь отстранилась и удивленно взглянула на него:
   - Я не считаю Бианку врагом. Скорее, я должна быть ей благодарна  за  то,
что она подарила мне тебя.
   - Мне тоже так кажется.
   Он улыбнулся в ответ и поцеловал ее в висок.
   - Ты простишь меня за то, что я был таким слепым и глупым?
   - Да, - едва успела она прошептать, прежде чем слились  их  губы.  Теперь
она была уверена в том, что он на самом деле любит ее, и страсть вспыхнула в
ней с особой силой. Она обвила руками шею Клея  и  всем  телом  прижалась  к
нему.
   Никто из них не заметил первых холодных капель дождя. Только  когда  небо
прорезала вспышка молнии и хлынул ледяной ливень, их объятия разомкнулись.
   - Бежим! - крикнул Клей, увлекая ее за собой.
   Николь направилась к шлюпке, но Клей  потащил  ее  в  другую  сторону  на
противоположный  конец  поляны.  Пока  она  стояла,  поеживаясь  и   потирая
замерзшие плечи, Клей достал нож и стал торопливо отсекать  одну  за  другой
ветки кустарника.
   - Проклятье! - громко выругался он, видимо не  находя  того,  что  искал.
Вдруг кусты как бы расступились, и за ними открылась маленькая пещера.  Клей
втолкнул туда Николь.
   Она дрожала от холода, а ее платье промокло насквозь.
   - Погоди, я сейчас разведу огонь, - сказал Клей, опускаясь  на  колени  в
углу пещеры. - Где мы? - спросила Николь и присела рядом с ним.
   - Мы - Джеймс, Бесс и я - нашли эту пещеру и посадили перед входом  кусты
и деревья. Каменщик показал Джеймсу, как  класть  камин.  -  Клей  кивнул  в
сторону довольно грубого  сооружения,  где  пытался  развести  огонь.  Пламя
наконец занялось, и Клей сел на корточки. - Мы всегда думали, что это  самое
тайное убежище на свете, но когда подросли, то поняли, что дым  выдавал  нас
не хуже, чем если бы мы вывесили  над  пещерой  флаг.  Не  удивительно,  что
родители никогда не возражали против наших "исчезновений". Им надо было лишь
взглянуть в окно, чтобы узнать, где мы.
   Николь встала и огляделась. Пещера была около двенадцати футов в длину  и
десяти в ширину. Вдоль стен стояла пара грубо сколоченных скамеек и  большой
сосновый сундук с шершавыми поломанными петлями. Что-то блеснуло  в  нише  в
стене. Она подошла к ней, и ее рука коснулась гладкого и холодного предмета.
Николь поднесла предмет к огню. Это был шар из зеленоватого  стекла,  внутри
которого тускло поблескивал крошечный серебряный единорог.
   - Что это?
   Клей обернулся, улыбаясь. Потом лицо его стало серьезным, и он взял у нее
шар. Николь придвинулась к нему поближе. Некоторое время он молча  вертел  в
руках находку, потом заговорил, не отрывая от нее глаз:
   - Отец Бесс купил эту фигурку в Бостоне. Она очень нравилась ей.  Однажды
в пещере, когда Джеймс закончил камин, Бесс сказала, что хочет,  чтобы  наша
дружба была вечной. Она сняла единорога с шеи и объявила, что мы все идем  к
стеклодуву. Мы с Джеймсом поняли, что она  что-то  задумала.  Она  попросила
старого Сэма сделать стеклянный  шар.  Потом  мы  втроем  положили  руки  на
единорога и поклялись, что всегда будем друзьями.  Бесс  бросила  фигурку  в
расплавленное стекло, чтобы никто больше не мог к ней прикоснуться. - Он еще
раз взглянул на единорога и вернул его Николь. - Глупая  детская  затея,  но
тогда нам казалось, что она полна глубокого смысла.
   - Мне она не кажется  глупой,  и  никто  из  вас  не  нарушил  клятвы,  -
улыбнулась Николь.
   Клей стряхнул с ладоней прилипшие кусочки коры. Глаза его потемнели.
   - Тебе не кажется, что, перед тем как начался дождь, мы занимались  одним
очень интересным делом?
   Николь с деланным удивлением взглянула на него, как бы давая понять,  что
до нее не дошел смысл его слов.
   - Не понимаю, о чем ты.
   Клей встал, открыл крышку сундука  и  извлек  из  него  два  невообразимо
пыльных одеяла, сплошь изъеденных молью.
   - Это, конечно, не розовый шелк, - Клей рассмеялся, будто вспомнил шутку,
неизвестную Николь, - но все  же  лучше,  чем  земля.  -  Он  протянул  руки
навстречу Николь. Николь бросилась ему в объятия.
   - Я люблю тебя, Клей, - прошептала она. - Я люблю тебя  так  сильно,  что
мне страшно.
   Он стал вынимать одну за другой  шпильки,  роняя  их  на  пол.  Руки  его
погрузились в густую массу темных шелковистых волос.
   - Тебе нечего бояться, - мягко проговорил он,  покрывая  ее  шею  нежными
поцелуями. - Ты моя жена. Мне нужна только ты, и я буду любить тебя  всегда.
Думай только о нас и наших детях.
   Клей коснулся языком  мочки  ее  уха,  она  почувствовала,  что  ноги  ее
слабеют.
   - Дети, - выдохнула она. - Я хочу  детей.  Он  отстранил  ее  от  себя  и
улыбнулся.
   - Но для того, чтобы иметь детей, надо... потрудиться.  В  глазах  Николь
заплясали искры смеха.
   - Всякое трудное дело требует... практики.
   - Иди сюда, чертенок, - сказал Клей и подхватил ее на  руки.  Он  бережно
уложил ее на одеяла. Их ветхость, легкий  запах  плесени  как  нельзя  лучше
соответствовали атмосфере, царящей  в  пещере.  Здесь  обитали  призраки,  и
Николь чувствовала, как они наблюдают за ней со снисходительной улыбкой.
   Клей расстегнул пуговки ее мокрого платья и припал  губами  к  обнаженной
коже. Николь сама поспешно стянула сорочку. Она так давно мечтала  коснуться
его тела. Клей положил ее к себе на колени, лаская ее, любуясь ее телом.
   - Как ты прекрасна, - сказал он, глядя, как по  ее  коже  скользят  блики
пламени.
   - А тебе не жаль, что я не блондинка?
   - Молчи! - ответил он с притворной суровостью. - Я не хотел бы изменить в
тебе ни единой черточки.
   Николь расстегнула его рубашку, обнажив гладкую мускулистую грудь, слегка
поросшую темными волосами, сильный плоский живот. Глядя на это  великолепное
тело, она чувствовала,  что  каждая  ее  жилка  напрягается  и  дрожит.  Она
наслаждалась  его  телом,  так  резко  контрастирующим  своей  мощью  с   ее
хрупкостью. Она любила смотреть, как он ходит, как играют под  кожей  мышцы,
когда он укрощает строптивую лошадь, как он забрасывает в фургон стофунтовые
мешки с зерном. Она прижалась губами к теплой  смуглой  коже  живота,  и  по
всему ее телу пробежал трепет.
   В ее выразительных глазах отражалась вся  сила  страсти,  и,  когда  Клей
увидел, что эти глаза застлала пелена неистового желания,  он  почувствовал,
что по его спине пробежал холодок. Эта женщина воспламеняла его, как никто и
никогда. Он больше не говорил слов любви, он жаждал обладания. Он  сорвал  в
себя остатки одежды, рывком стащил сапоги.
   Нежность исчезла, уступив место яростному вожделению. Он едва не прокусил
ей ухо, его губы, язык, зубы спускались по шее к плечам, с силой прижимались
к груди.
   Николь извивалась всем телом. Он касался языком сосков, и кровь  закипала
в жилах. Живот сводило судорогой от сладкой муки поцелуев.
   Она запустила пальцы в густые волосы, привлекла его лицо к своему.
   - Клей, - успела шепнуть она, прежде чем его губы пленили ее рот.
   Она почувствовала не себе тяжесть его тела, улыбнулась и  закрыла  глаза.
Теперь он весь принадлежал ей.
   Когда он вошел в нее, она, как всегда, радостно удивилась этому ощущению,
такому сильному, что ей казалось, она вот-вот расстанется с жизнью.
   Они вместе достигли высшей точки наслаждения, и  по  телу  Николь  прошли
волны спазм. Когда Клей лег рядом  с  ней,  ее  ноги  еще  вздрагивали.  Она
улыбнулась и прижалась к нему, поцеловала его плечо, ощутив на губах соленый
пот.
   Они заснули, не размыкая объятий.

Глава 13

   Проснувшись, Николь подумала, что она снова в пещере. Но солнечный  свет,
проникший сквозь занавески и полосой упавший на кровать,  напомнил  ей,  где
она находится. Клея рядом не было, но его подушка была смята.
   Николь с наслаждением потянулась, простыня соскользнула с ее  обнаженного
тела. Они долго спали в пещере и проснулись от холода - огонь в камине давно
потух. Они быстро набросили на себя отсыревшую одежду и побежали  к  шлюпке.
Когда они наконец добрались до Бейксов,  Клей  совершил  налет  на  кухню  и
вернулся с большой корзиной, наполненной фруктами, сыром,  хлебом  и  вином.
Он, забавляясь, наблюдал, как Николь опьянела  от  половины  бокала,  и  они
вновь  отдались  любовным  играм,  обмениваясь  шутками  и  смеясь.  Они  то
целовались, то кормили друг друга фруктами, пока не уснули, обнявшись.
   Сейчас Николь снимала кусочек яблока с бедра и улыбалась,  думая  о  том,
что после их вчерашней вакханалии  простыни  Эллен  окончательно  испорчены.
Можно, конечно, объяснить Эллен, что она налила вино Клею в  ложбинку  между
лопатками и потом слизывала его, а потом, когда Клей резко повернулся, чтобы
обнять ее, вино пролилось. Но вряд ли об этом можно рассказать хозяйке дома.
   Николь отбросила простыню и, поеживаясь от утренней прохлады,  подошла  к
шкафу. Там висело бархатное платье с высоким воротником, длинными  рукавами,
почти такого же цвета, как вино, которое они с Клеем вчера пили.
   Николь быстро оделась, подошла к  зеркалу  и  осмотрела  себя  с  ног  до
головы.  Прекрасное  платье,  подумала  она,  простое  и  элегантное,   туго
обтягивающее грудь и водопадом спускающееся к ногам, к  тому  же  достаточно
теплое. Николь застегнула на шее перламутровую пуговку и  поправила  волосы.
Сегодня ей хотелось выглядеть особенно хорошо.  Ведь  Клей  сказал,  что  за
обедом он объявит об их повторном бракосочетании и  пригласит  всех  в  свой
дом, чтобы отпраздновать свадьбу, которая  состоится  на  Рождество.  Николь
стоило большого труда уговорить его  немного  подождать,  чтобы  она  успела
подготовиться. Гости Бейксов сегодня начнут разъезжаться, и  Клей  собирался
успеть оповестить всех.
   Николь почти не пришлось блуждать по лабиринту коридоров, прежде чем  она
нашла дверь в сад, где увидела только что накрытые столы. Несколько  человек
неторопливо ели и переговаривались, казалось, все  устали  от  затянувшегося
приема. Она сама с нетерпением ждала возвращения в Эрандел Холл - в качестве
его полноправной хозяйки.
   Николь увидела Бианку, которая одиноко  сидела  под  вязом  за  небольшим
столом, и почувствовала укол совести. В самом деле, проделать  такой  долгий
путь в надежде выйти замуж и вдруг  узнать,  что  жених  уже  женат.  Николь
сделала несколько неуверенных шагов к Бианке, та подняла  голову.  Ее  глаза
горели ненавистью. Этот взгляд был способен испепелить.
   Николь отшатнулась. Она почувствовала себя  лицемеркой.  Конечно,  сейчас
она может позволить себе  выказать  Бианке  свое  расположение.  Сейчас  она
победитель, а победителю  легко  проявлять  великодушие.  Николь  подошла  к
одному из столов, взяла тарелку, но есть уже не хотелось.
   - Прошу прощения, миссис Армстронг,  -  услышала  она  над  собой  чей-то
грубый незнакомый голос и подняла голову от тарелки.
   - Да? - Она увидела нависшего  над  столом  высокого,  крепкого  молодого
человека. Он был бы вполне привлекателен, если бы не его  глаза,  маленькие,
близко посаженные, внушающие тревогу.
   - Ваш муж хотел бы встретиться с вами у причала. - Николь поспешно встала
и, обогнув стол, подошла к незнакомцу.
   - Люблю послушных женщин, - ухмыльнулся тот. - Кажется, Клей  знает,  как
их дрессировать.
   Николь хотела было ответить,  но  остановилась,  понимая,  что  не  может
подобрать слова, достаточно резкие  для  достойного  отпора  на  его  наглое
замечание.
   - Я думала,  мистер  Армстронг  на  скачках,  -  сказала  она,  намеренно
употребив официальное "мистер Армстронг", и последовала за ним к реке.
   - Не многие мужчины уведомляют своих женщин о том, где они  проводят  все
свое время. - Он оглядел Николь с ног  до  головы,  задержав  взгляд  на  ее
груди.
   Николь резко остановилась.
   - Кажется, мне пора вернуться в дом. Передайте, пожалуйста, мужу,  что  я
буду ждать его там. - Она повернулась и  направилась  было  к  дому,  но  не
успела пройти несколько шагов, как незнакомец схватил ее за плечо.
   - Слушай, ты, маленькая французская дрянь, я знаю о тебе  все,  все  твои
лживые заграничные штучки, и я знаю, что  ты  проделала  с  моей  двоюродной
сестрой.
   Николь перестала вырываться и удивленно взглянула на него.
   - Сестрой? Отпустите меня или я закричу!
   - Кричи, и твой муженек не доживет до утра!
   - Боже мой! Клей! Что вы сделали с ним?! Где он? Я...
   - Что? Я говорил Па, что ты не лучше сучки  в  течке.  Я  видел,  как  ты
обвивалась вокруг Клея! Порядочные женщины себе этого не позволяют.
   - Что вы от меня хотите? - спросила Николь, подняв на него  расширившиеся
глаза. Он улыбнулся.
   - Дело не в том, чего я хочу, а в том, что я получу. Ты будешь  слушаться
меня?
   Николь кивнула. Ее сердце сжалось.
   - Сейчас ты пойдешь со мной к причалу. Там моя лодка.  Она,  конечно,  не
особенно роскошна, но для такой, как ты, сойдет. Так вот, мы на  этой  лодке
немного прогуляемся.
   - К Клею?
   - Конечно, радость моя. Во всяком случае, с ним ничего не случится,  если
ты будешь делать то, что я скажу.
   Николь вновь кивнула и покорно пошла  с  незнакомцем,  который  продолжал
крепко держать ее за руку. Она  думала  только  о  том,  что  Клею  угрожает
опасность и она должна ему помочь.
   Незнакомец отвел ее к дальнему концу причала, где в старой дырявой  лодке
их ожидали двое мужчин. Один из них был тощий, грязный старик  с  Библией  в
руке.
   - Вот она - Иезавель, падшая женщина, грешница! - вскричал он.
   Николь попыталась что-то сказать, но  тот,  кто  привел  ее  сюда,  грубо
толкнул, и она упала бы, если бы юноша не подхватил ее.
   - Я же сказал, чтоб ты вела себя тихо, - зарычал незнакомец. - Последи за
ней, Исаак, - обратился он к юноше, - и смотри, чтоб она не издала ни звука.
   Николь взглянула  на  юношу,  который  положил  руки  ей  на  плечи.  Его
прикосновения были нежными, а черты лица мягче, чем у  двух  других  мужчин.
Лодка двинулась, Николь покачнулась, и Исаак снова поддержал ее. Поглядев  в
сторону дома, она вдруг увидела Клея в широкополой  белой  шляпе  верхом  на
лошади, шея которой была украшена цветочной гирляндой. Судя по его виду,  он
только что выиграл скачки.