инил ее в краже, объявил ведьмой и назначил награду за ее голову.
   Рейн вздернул бровь, он был смущен, что так мало знает об Аликс и о  том,
что у него происходит под носом.
   - А как поведут себя отбросы общества,  узнав,  что  в  лагере  появилась
молодая девушка, за выдачу которой они получат награду?
   Джос только фыркнул в ответ.
   - Да, ей лучше оставаться мальчиком, - задумчиво произнес Рейн, -  и  под
моим покровительством. Чем меньше людей знает, кто она на  самом  деле,  тем
лучше.
   - Но вы сами ведь скажете Аликс, что знаете, кто она?
   - Ха! - проворчал Рейн. - Пусть тоже помучается, как  я.  Она  по  любому
случаю задирает на меня свой хорошенький хвостик, и сегодня утром,  когда  я
понял, что она меня дурачила, я чуть не свернул ей шею от злости. Нет, пусть
немного потомится. Она думает, что я ничего не помню. - И он быстро взглянул
на Джоса. - Она думает, я не знаю, что  она  женщина.  Пусть  и  дальше  так
думает.
   Джослин встал:
   - Но вы не будете с ней очень суровы, правда? Может, я ошибаюсь,  но  она
считает, что влюблена в вас.
   Рейн широко улыбнулся:
   - И хорошо. Нет, я не причиню ей зла, но заставлю Аликс отведать немножко
ее собственного зелья.
   Через час, когда, гордо задрав подбородок, Аликс вернулась в шатер,  Рейн
и Джослин лениво играли и кости, не проявляя к ним особенного интереса.
   - Аликс, - сказал Рейн, не удостоив ее взглядом, - ты  занимался  сегодня
физическими упражнениями? Ты достаточно тощ, чтобы не бояться растрясти свои
жалкие мышцы.
   - физическими упражнениями? -  выпалила  она,  однако  сдержалась.  -  По
причине, которая и  теперь  мне  не  совсем  понятна,  я  очень  волновался,
выживете вы или умрете, и совсем не заботился,  чтобы  укрепить  свое  хилое
тельце.
   Рейн с удивлением и досадой взглянул на нее.
   - Аликс, как ты можешь так со мной разговаривать? - тихо проговорил он. -
Ты действительно жалеешь, что я выжил? Уходи, Джос. Все равно больше нет сил
играть. Может, сейчас налью себе винца - ведь  я  достаточно  уже  силен,  -
прибавил он, с очень утомленным видом откидываясь на подушки.
   Джос сдавленно закашлялся, перед  тем  как  сунуть  кости  в  карман,  и,
выпучив глаза от сдерживаемого смеха, вышел из шатра.
   Аликс старалась держаться поодаль, но, увидев, как обессиленно Рейн  упал
на постель и как он бледен и беспомощен, смягчилась.
   - Я принесу вам вина, - вздохнула она. Но у него очень  дрожали  руки  и,
обхватив его за плечи, она поднесла чашку к его губам - этим губам,  которые
даже сейчас заставляли ее сердце учащенно биться.
   - Ты устал, - сочувственно заметил он. -  А  давно  ли  ты  мылся?  Самые
грязные люди - это мальчишки твоего возраста. Ну да ладно, - улыбнулся  Рейн
и снова откинулся на подушку. - В один прекрасный день ты встретишь женщину,
которой  захочешь  понравиться!  Я  тебе  когда-нибудь  рассказывал,  как  я
сражался на турнире под Парижем? Там были три женщины, которые...
   - Нет! - завопила она так громко, что он с невинным изумлением  посмотрел
на нее. - Не рассказывали, и я не желаю слушать ваши грязные байки.
   - Но оруженосец  должен  знать  не  только,  как  обращаться  с  оружием.
Например, когда ты  играешь  на  лютне,  то  песни  и  мелодии,  которые  ты
исполняешь, больше подходят для женщин. А женщинам нравится,  когда  мужчина
сильный и уверенный в себе. Женщинам никогда не понравится  хныкающий  юнец,
который и поет-то почти женским голосом.
   - Хныкающий, - повторила глубоко оскорбленной Аликс. Возможно,  она  сама
некрасива, но в своей  музыке  она  уверена.  -  Что  вы  сами-то  знаете  о
женщинах? - огрызнулась Аликс. - Если вы знаете о них столько же, сколько  о
музыке, то, значит, вы невежественны, как...
   - Как? - спросил он с любопытством, приподнявшись и подперев себя локтем,
чтобы увидеть ее лицо.  -  Так  же,  как  красив,  силен  и  любвеобилен?  -
поддразнивал он Рейн.
   - И так же тщеславны, как невежественны, - Крикнула Аликс.
   - Ах, если бы твой рост соответствовал силе твоего голоса! Ты никогда  не
пробовал сокрушать криком замковые стены? А может, ты в  силах  взять  такую
ноту, что вся вражеская конница покорно последует за тобой в дебри лесные?
   - Довольно! Прекратите! -  возопила  Аликс.  -  Я  вас  ненавижу  -  вас,
огромного, глупого, неуклюжего дворянина! - Она  повернулась  и  уже  хотела
уйти, когда низкий повелительный голос Рейна заставил ее вернуться:
   - Приведи Розамунду, ладно? Я себя плохо чувствую.
   Она шагнула к нему, но сдержалась и вышла. Снаружи стояло  много  народу,
очевидно прислушиваясь к  громкому  спору  в  шатре.  Стараясь  не  обращать
внимания на людей, которые веселились и обменивались тумаками,  Аликс  пошла
на  площадку  для  физических  упражнений  и  три  нелегких  часа   провела,
тренируясь в стрельбе из лука.
   Наконец, выбившись из сил, Аликс направилась к реке,  искупалась,  вымыла
голову и поела, прежде чем вернуться.
   В шатре было  темно,  тихо,  и  она  предположила,  что  Рейн  спит.  Она
подумала, что теперь, если ей хватит духу, она уйдет из лагеря и никогда  не
вернется. Почему же она решила, что драгоценный для нее опыт столь же  дорог
властелину здешних мест? Он, конечно, привык  к  тому,  что  в  его  постели
женщины постоянно меняются, и обращает на них мало внимания. Что значит  для
него еще одна? Если она сейчас признается ему, что это она -  его  последняя
победа, рассмеется он или отведет ей место среди других? Значит ли это,  что
они с Бланш будут развлекать его по очереди?
   - Аликс? - спросил Рейн сонным голосом, - ты ел что-нибудь?
   - Целое ведро съел, - ответила она язвительно, - так что скоро вырасту  с
вашу лошадь.
   - Аликс, не злись на меня. Подойди, сядь рядом и спой мне песенку.
   - Я не знаю тех песен, которые вам нравятся.
   - Ну, я как-нибудь и твою перенесу, -  сказал  он  так  устало,  что  она
смягчилась, взяла лютню и тихо заиграла, негромко подпевая.
   - Ты понравишься Джудит, - пробормотал он.
   - Джудит? Прекрасной жене вашего брата? Но зачем  такой  леди  знаться  с
низкорожденной...  низкорожденным  адвокатским  отпрыском?  -  Она  чуть  не
сказала "дочерью", - Ей бы понравилась твоя музыка, - сказал он, засыпая,  и
она снова стала наигрывать и петь.
   Когда Аликс уверилась, что Рейн спит, она встала на колени около  постели
и с минуту смотрела на него, и не  только  чтобы  послушать,  дышит  ли  он.
Наконец она подошла к своему узкому жесткому  ложу  и  приложила  все  силы,
чтобы не зарыдать.
   Утром Рейн настоял на том, чтобы пойти на тренировочную площадку. Никакие
возражения Аликс и Джослина не могли убедить  его  отдохнуть  еще  день.  По
дороге Аликс увидела, что на лбу у него выступил  пот,  и  заметила  упрямую
мрачность взгляда: он заставлял себя двигаться.
   - Если вы умрете, какая от этого польза всем нам? -  накинулась  на  него
Аликс. - А если умру, ты сам, лично, известишь  об  этом  мое  семейство?  -
спросил он с такой серьезностью, что у нее захватило дыхание, но на  щеке  у
Рейна показалась и исчезла ямочка, и она поняла, что он ее дразнит.
   - Я перекину вашу мертвую тушу через седло и поеду  на  встречу  с  вашей
высокородной семьей, но я не брошусь на  колени  с  вашими  сестрами,  чтобы
вместе с ними вас оплакивать.
   - Ну, там будут и другие женщины, кроме сестер, чтобы  пролить  слезу  на
моих похоронах. Я тебе никогда не рассказывал  о  Джоан,  горничной  Джудит?
Никогда в жизни не встречал более пылкой женщины.
   При этих словах Аликс отвернулась, и Рейн неуверенно рассмеялся при  виде
ее непреклонной спины.
   После часа занятий Аликс прибежала в шатер за травяным отваром для  Рейна
и наткнулась на Бланш, которая рылась в его одежде.
   - Чем ты  тут  занимаешься?  -  повелительно  спросила  Аликс,  и  Бланш,
испугавшись, отскочила.
   - Собираю белье в стирку, - сказала она, виновато косясь в сторону. Аликс
рассмеялась:
   - С каких это пор ты знаешь, что такое мыло? - И быстро схватила Бланш за
руку. - Лучше говори правду. Ты знаешь, какое наказание последует за  кражу,
- изгнание!
   - Отпусти, мне надо идти, - захныкала Бланш, стараясь  вырваться.  -  Мне
здесь нечего делать. Дай пройти!
   Бланш попыталась вырваться, но Аликс толкнула ее изо всей силы,  так  что
та отлетела в сторону и ударилась спиной о шест шатра.
   - Я тебе за это отплачу, - процедила Бланш, - ты еще пожалеешь, что отбил
у меня лорда Рейна.
   - Я? - спросила Аликс, стараясь, чтобы в вопросе не прозвучало радости. -
И как же это я его у тебя отбил?
   - Но он больше не ложится со мной, - сказала Бланш, вставая. - Ну, а  так
как ты мальчик...
   - Осторожно, - предупредила Аликс, - мне кажется, тебе  стоит  поберечься
моего гнева. Ты что искала, когда я вошел?
   Бланш демонстративно молчала.
   - Ну тогда мне придется рассказать Рейну. - И  Аликс  повернулась,  чтобы
уйти.
   - Нет! - воскликнула Бланш со слезами  в  голосе.  -  Мне  некуда  больше
податься. Пожалуйста, не говори ему. Я не стану воровать,  и  я  никогда  не
воровала прежде.
   - Тогда плати за молчание.
   - Чем? - переспросила испуганная Бланш.
   - Расскажи, что знаешь о Джослине.
   - Джослине? - спросила Бланш с таким видом,  словно  впервые  слышит  это
имя. Аликс накинулась на нее:
   - Рейн скоро хватится меня, и, если ты не расскажешь все, пока кто-нибудь
не придет за мной, он узнает, что ты воровка.
   Та немедленно стала рассказывать:
   - Джослин был странствующим менестрелем, и все высокородные  леди  хотели
его, не только из-за его песен, но и... - Она заколебалась. - Он никогда  не
уставал, - сказала она, вздохнув, и Аликс поняла, что Бланш знает об этом не
понаслышке. - Он отправился в замок Чатворт по приглашению леди Элис.
   Фамилия "Чатворт" заставила Аликс встрепенуться. Чатворт  был  тот  самый
человек, что захватил в плен сестру Рейна и его невестку.
   - Леди Элис злая женщина, - продолжала Бланш, - но ее муж,  лорд  Эдмунд,
был еще хуже. Ему нравилось бить женщин,  видеть,  как  они  сопротивляются,
когда он их насилует, и наслаждаться их страданиями. Была там одна  женщина,
Констэнс, и он забил ее насмерть, - во всяком  случае,  он  решил,  что  она
умерла. Тогда он велел Джосу отделаться от трупа.
   - А дальше? - поторопила ее Аликс. - У меня мало времени.
   - Но женщина была жива, и Джос ее спрятал. Он ухаживал за ней, вылечил  и
влюбился в нее.
   - Ну и что здесь необычного для человека его... способностей?
   Внезапно Бланш стала волноваться, теребя пальцы и переминаясь с  ноги  на
ногу.
   - Даже не верилось, что он любил кого-нибудь раньше.  Когда  лорд  Эдмунд
узнал, что Констэнс жива, он опять взял ее к себе для удовольствия, а  Джоса
бросил в одиночку, где  люди  сидят  до  самой  смерти,  потому  что  о  них
забывают. А девушка... эта Констэнс...
   - Да? - нетерпеливо спросила Аликс.
   - Она решила, что Джос все равно что мертв, и покончила с собой.
   Услышав о таком страшном грехе, Аликс перекрестилась.
   - Однако Джос выбрался из подземелья и приехал сюда, - продолжала  Бланш.
- Но сначала он убил лорда Эдмунда, - тихо  добавила  она  и,  шмыгнув  мимо
Аликс, выбежала из шатра.
   - Убил лорда, - прошептала Аликс. Несомненно за  голову  Джоса  назначена
большая награда. Неудивительно, что он не хочет  знаться  с  обитательницами
лагеря. Аликс уже прекрасно понимала, что значит любить и потерять.
   - Ты что здесь делаешь? - раздался сердитый голос у нее за спиной.  -  Ты
ушел по крайней мере час назад и бездельничаешь?
   - Я буду работать, - пробормотала она и отвернулась.
   Рейн схватил ее за руку и сразу отпустил.
   - Плохие новости?
   - Ничего интересного для вас, - отрезала она и вышла из шатра.
   Весь остаток дня Аликс думала о Джослине. Джос был милый, добрый,  чуткий
и достойный любви. Она пожалела, что  влюбилась  не  в  него:  насколько  бы
сейчас все было проще. Когда-нибудь, и, возможно, скоро, Рейн выйдет из леса
и вернется к своей богатой родне, а она, Аликс, останется в одиночестве.
   Подняв рассеянно меч и  стараясь  держать  его  прямо  над  головой,  она
заметила какое-то движение у  края  площадки.  В  тени,  затаившись,  стояла
Розамунда и куда-то смотрела.  Аликс  проследила  за  ее  взглядом.  Он  был
прикован к Джослину, а в нем было полно страсти, огня  и,  Аликс  поняла,  -
плотского желания. Сейчас Розамунда стояла прямо и впервые в  ее  облике  не
было приниженности, с которой она словно извинялась за свое существование.
   - Аликс! Опять ты прохлаждаешься, - рявкнул Рейн, и она, сделав  гримасу,
снова принялась упражняться.
   В ту ночь вымотавшийся за день и все еще очень слабый Рейн лег  пораньше.
Аликс сидела у костра и ела бобы из миски. Около нее расположился Джослин.
   - У тебя разорвана рубашка, - заметила  она,  -  надо,  чтобы  кто-нибудь
починил.
   Аликс не успела это  сказать,  как  три  женщины  сразу  предложили  свои
услуги.
   - Нет, - ответил Джослин, глядя в свою миску, - и так сойдет.
   - Да отдай ты рубашку кому-нибудь из них, - нетерпеливо перебила Аликс. -
А я принесу тебе рубаху Рейна, чтобы ты не замерз. У него их предостаточно.
   Джос неохотно снял рубашку. Аликс торопливо пошла к шатру. Бросив  взгляд
на очертания огромной фигуры спящего Рейна, она поспешила назад с  рубашкой,
перекинутой через руку. Невдалеке от площадки Аликс остановилась. Обнаженный
до  пояса  Джослин  сидел  у  костра.  Вокруг  столпились   женщины,   алчно
разглядывая его, любуясь его красотой и сожалея о  явной  меланхолии  юноши.
Поодаль стояла Розамунда, но Джослин ни разу не взглянул на женщин.
   Аликс подала Джослину рубаху, налила себе кружку кипящего сидра  и  стала
дуть,  чтобы  он  остыл.  Внезапно  раздался  какой-то  шум,  и  все  головы
повернулись в одном направлении.
   Позже Аликс не могла припомнить, действовала она по надуманному плану или
интуитивно. Никто на нее  не  смотрел,  а  она  стояла  рядом  с  обнаженным
Джослином, держа в руке горячий сидр. Аликс  успела  только  подумать,  что,
если его обжечь, он должен будет просить о помощи  Розамунду,  и  -  пролила
полкружки на его руку. И  немедленно  пожалела.  Джослин  отскочил  от  нее,
рубаха упала на землю.
   - Джос, я... - начала она, с ужасом глядя, как покраснела кожа у него  на
руке.
   - Розамунда, - прошептал кто-то. - Надо послать за Розамундой.
   Через считанные секунды Розамунда была уже рядом. Зажав холодной  ладонью
ожог, она повела Джослина в  тень.  Глаза  у  Аликс  налились  слезами,  она
задрожала всем телом при мысли, что натворила. Но все произошло так  быстро,
что не было времени подумать.
   Большая ладонь зажала ее шею, лишив возможности шевельнуться.
   - Иди за мной к реке, а если не пойдешь, я кнутом погоню, - проворчал  ей
на ухо Рейн, едва сдерживая гнев.
   Чувство вины  сменилось  нескрываемым  ужасом.  Погонит  ее  кнутом?  Она
судорожно глотнула и последовала за Рейном в чащу леса.  Да,  она  заслужила
наказание: она не смела причинять боль и вред своему ДРУГУ.

Глава 9

   У реки Рейн обернулся. Его красивый рот исказила гневная гримаса.
   - Тебя следовало бы избить, - сказал он в ярости и легонько ударил Аликс,
но этого было достаточно, чтобы она распласталась по холодной земле.  -  Что
ты вообразил, чем тебя обидел Джослин? - процедил он сквозь зубы.  -  Может,
ты позавидовал покрою его дублета? Или он что-то сказал, что  пришлось  тебе
не по нраву? А может, он играет и поет лучше тебя?
   Это ее задело.
   - Я пою и играю лучше всех, - сказала она твердо, гордо уставясь на Рейна
подбородок и не сводя с него глаз.
   - Дьявол тебя побери! -  прорычал  он,  хватая  ее  за  перед  рубашки  и
поднимая на ноги. - Я тебе доверял. Я  думал,  что  ты  принадлежишь  к  тем
немногим из твоего сословия, что обладают чувством чести.  Но  ты,  как  все
остальные, позволяешь себе из-за мелких распрей забывать о чести.
   Они представляли собой странную пару: Рейн вдвое  превышал  ее  ростом  и
нависал над нею, как башня, однако голос ее не имел себе равных.
   - Чести, - заорала она. - Вам не знаком смысл этого слова.  А  Джослин  -
мой друг. И у нас нет с ним никаких распрей.
   - Так-так! Значит, ты, со своим низменным умишком, вылил кипяток  ему  на
руку просто ради забавы! Ты  такой  же,  как  Элис  Чатворт,  которая  любит
получать и причинять боль. И если бы я знал заранее...
   Но тут Аликс изо всей силы ткнула его кулаком в живот.
   - Избавьте меня от рассказов о  своей  глупой  семье,  -  закричала  она,
подтверждая свое нежелание слушать силой кулаков. - Я сама объясню Джослину,
что и зачем я сделала, но вам, вам, тщеславному, невежественному, противному
хвастуну, объяснять  не  стану.  Вы  этого  не  заслуживаете.  Вы  судите  и
осуждаете, не зная истинных причин.
   Рейн сгоряча, не выдержав, ударил ее по руке, чтобы она выронила меч,  но
за последние недели рефлексы Аликс развились от упражнений, а сноровки Рейна
притупилась от болезни. Лезвие задело  тыльную  сторону  кисти,  и  оба  они
замерли, глядя, как из пореза брызнула кровь.
   - Ты крови жаждешь? - сказал Рейн. - Или моей, или моего друга? Но я тебе
покажу, что значит причинять боль.
   Он потянулся к ней, но она  отпрыгнула  в  сторону.  Рейн  дважды  сделал
попытку поймать Аликс, и, когда ему удалось схватить ее за плечи,  он  очень
сильно встряхнул ее.
   - Как ты можешь? - спросил он запальчиво. - Я доверял тебе. Как же ты мог
меня предать?
   Ей было трудно  понимать,  казалось,  что  голова  сейчас  оторвется,  но
наконец до нее стал доходить смысл происходящего.  Рейн  чувствовал  себя  в
ответе за Джослина, а он привык относиться к своим обязанностям серьезно.
   - "Розамунда, Розамунда, Розамунда", - пропела Аликс.
   Наконец он услышал и перестал трясти.
   - Отвечай, - закричал он во все горло. Она ослабла от  бешеной  тряски  и
едва слышно ответила:
   -  Розамунда  влюблена  в  Джослина  и,  наверное,  сможет  заменить  ему
Констэнс, если они будут вместе.
   Но для него это было лишено смысла. Пальцы Рейна все сильнее впивались  в
ее плечи, она даже стала опасаться, как бы они не проткнули мясо до кости, и
торопливо рассказала ему о Джосе и Констэнс, не упоминая о Чатвортах.
   Рейн онемел от неожиданности.
   - Так ты их сводишь? - хрипло спросил он. - Ты  поранила  Джослина  из-за
каких-то своих дурацких идей о любви?
   - А вам что известно о ней? - огрызнулась Аликс. -  Вы  так  мало  знаете
женщин, что даже не понимаете, когда одна из них стоит перед вами!
   - Да, верно, - охотно согласился он, - я совершенно  не  понимаю  лживых,
обманных женских уловок.
   - Но не все женщины лгут и обманывают.
   - Назови хоть одну честную. Ей до смерти хотелось назвать себя, но она не
посмела.
   - Розамунда, - выпалила Аликс. - Она хорошая и добрая.
   - Ничего подобного, если такими уловками она хочет заарканить мужчину.
   - Заарканить! Кому нужно арканить таких противных тварей, как мужчины?  -
И осеклась, увидев, как сверкнули глаза Рейна. - Так  вы  знаете?  -  ахнула
она. - Вы знаете!
   Но она не стала долго раздумывать над  тем,  справедливы  ли  ее  выводы.
Вместо этого она налетела на него с кулаками.
   - Ты! - начала она в гневном запале, но Рейн не  дал  ей  продолжать.  Он
схватил ее, притиснул к себе хрупкое тело и прижался губами к ее  губам.  Он
жадно целовал Аликс, держа рукой за  голову,  обхватив  другой  за  талию  и
приподняв в воздух.
   - Вспомни, что я слабый мужчина, а целый день упражнений...
   Аликс укусила его в плечо.
   - Когда ты узнал? - Не так давно, как хотелось бы, но почему  ты  мне  не
сказала с самого начала? Я понимаю, что тебе пришлось переодеться в  мужское
платье, но я бы сохранил твою тайну.
   Она  зарылась  лицом  в  его  шею,  ощутив  кожу,  такую  мягкую,   такую
сладостную...
   - Не знаю. О, Рейн, ты действительно, ты взаправду очень слаб?
   Его смех отозвался во всем ее теле. Он